 |
Всем ребятам пример. 0. «Как дошла ты до жизни такой?»
|
|
|
|
Всем ребятам пример
(Подробный разбор технологий осуществления внешнего рефлексивного управления на постсоветском пространстве через запускание пропагандистских диверсионных групп, с уточнением картины совместных спецслужбистских операций по развязыванию безысходной войны на разделение русского народа. )
0. «Как дошла ты до жизни такой? »
1. Секреты сетевого раздвоения личности
2а. Парадокс «жадной торговки» (а)
2б. Парадокс «жадной торговки» (б)
3а. Теория дискурсивных аттракторов (а)
3б. Теория дискурсивных аттракторов (б)
4а. Хозяин «развесистой клюквы» (а)
4б. Хозяин «развесистой клюквы» (б)
5а. Непрямые и императивные аттракторы в дискурсе (а)
5б. Непрямые и императивные аттракторы в дискурсе (б)
6а. Палево или слив? (а)
6б. Палево или слив? (б)
6в. Палево или слив? (в)
6г. Палево или слив? (г)
7а. Концепция кукольного фрактала (а)
7б. Концепция кукольного фрактала (б)
8а. Подсадные утки (а)
8б. Подсадные утки (б)
9а. Задача нейтрализации диверсионных групп (а)
9б. Задача нейтрализации диверсионных групп (б)
9в. Задача нейтрализации диверсионных групп (в)
9г. Задача нейтрализации диверсионных групп (г)
9д. Задача нейтрализации диверсионных групп (д)
9е. Задача нейтрализации диверсионных групп (е)
9ж. Задача нейтрализации диверсионных групп (ж)
10. Сказки дедушки Лёвы: первый на Руси бложник-тысячник
Послесловие. Явная лажа как прикрытие тайной ложи: итоги расследования (в журнале politnotes)
В этом мире неверном не будь дураком:
Полагаться не вздумай на тех, кто кругом,
Трезвым оком взгляни на ближайшего друга —
Друг, возможно, окажется злейшим врагом.
Омар Хайям
Там, где бессмысленным зрением видится разобщённость, зачастую умом можно увидеть согласованность. Вот только где же его, ума, взять, когда и зрением-то зачастую не заглядываем дальше шага перед собой... или не хотим, доверив это другим.
|
|
|
Александр Степанков
Всё пиар, кроме некролога.
Народная мудрость
0. «Как дошла ты до жизни такой? »
После двух фундаментальных прозрений – об организации русских катастроф последнего десятилетия околовластной сетевой структурой и об осуществлении внешнего управления Русским миром именно через указанную агентурную сеть – настала пора по-новому взглянуть на многие из прежних оценок этого журнала, переоценить крупномасштабные политические события и частные конфликты, случившиеся на нашем исследовательском пути. Проясняются многие тайны, и грех не рассмотреть всё те же факты и обобщения через новые очки.
Чтобы подступиться к этой объёмной задаче, неплохо бы рассмотреть какой-нибудь учебный случай, раскрывающий процесс рефлексивного управления с использованием агентуры глубокого залегания. Речь пойдёт об очень колоритном образчике «русской мысли», на примере деятельности которого можно показать, как отравляют национальную идею и внедряют тупиковые поведенческие шаблоны. Сразу предупредим, что мы разберём довольно карикатурную ситуацию, но дело не в том, что мы выбрали лёгкую мишень. Во-первых, карикатура иногда отражает интересующие нас аспекты действительности лучше блёклого оригинала, чем и ценна. Во-вторых, карикатурой она кажется только с высоты некоторого понимания, когда начинаешь горько усмехаться над своими собственными ошибками. Создатели того проекта, о котором пойдёт речь, работали всерьёз, мы сами поначалу посчитали проект аутентичным (впрочем, противное быстро выяснилось в диалоговом режиме), а многие серьёзные, даже солидные люди до сих пор не догадываются, что имеют дело с карикатурой. Тем интереснее будет её разобрать. Заметим по ходу, что в этом цикле мы бы хотели поделиться не только найденными фактами и выводами о наблюдаемом объекте, но и методами своего исследования, с тем чтобы желающие могли использовать продемонстрированные нами инструменты и понятия в изучении других явлений из той же сферы.
|
|
|
* * *
Не привлекая раньше времени внимания к конкретному объекту исследования, опишем сначала его область и продолжим историческим экскурсом. Как мы уже неоднократно говорили, кукловоды политических процессов на российских просторах заранее составили такую конфигурацию Русской весны, которая не оставляла русским особых шансов избежать очередной катастрофы. В частности, они максимально ослабили запрос со стороны общественности РФ на реальную защиту соотечественников, пусть даже ценой каких-то издержек для защитника. Для этого они постарались обеспечить отсутствие развитого русского национального движения. Так же, как и общая конфигурация политической системы РФ к 2014 г., состояние русского движения уже было доведено до полной неспособности быстро переломить убийственный ход событий, несмотря ни на какие внешние раздражители. Идейный и кадровый потенциал не просто не мог вырулить на что-то по-настоящему конструктивное, но и в итоге передавил здоровые ростки. Беда не только в том, что в каждый критический момент потенциалы сторон несопоставимы и русское движение слишком слабое по сравнению с предательской тенденцией, подавляющей всё остальное, а и в том, что не видно перспектив его относительного усиления.
Справедливости ради, надо признать, что сложилось такое положение не вчера, и ставить в вину современным лидерам ограниченность их возможностей не совсем корректно. Правильнее попытаться разобрать причины, которые не позволяют русскому национальному движению перерасти во что-то серьёзное, в том числе и поведение лидеров. Впрочем, и эта тема слишком многоплановая, чтобы охватить в одном материале, но аспекты, связанные с интеллектуальной составляющей вполне поддаются анализу на нашем уровне, благо, эта деятельность проводится или отражается на просторах Интернета, и сейчас можно сделать некоторые обобщения.
* * *
История развития русского национального течения за последние 30 лет довольно извилиста. В 90-е годы основу актива национального направления составляли т. н. национал-патриоты (нацпаты). Возникший как реакция на демонтаж Советского Союза и ельцинские экономические и культурные реформы, национал-патриотизм оппонировал разрушительным силам как таковым и выстроил довольно цельную идеологию, в которой резко, до искренней ненависти, осуждались современные «либерасты» и ранние большевики «ленинской гвардии», но с уважением воспринимались любые строители российского государства, с которыми были связаны моменты величия СССР либо Российской империи. Ориентация на традицию, на позитивное и уважительное отношение к предкам способствовала реабилитации русскости как политического знамени, но не несла в себе потенциала критичного отношения к прошлому в части извлечения уроков. Думается, что это и обрекло нацпатовщину на переход к охранительству и последовавшее «сдувание», как только режим подсунул народу «национального лидера», внешне подходящего под все атрибуты нацпатовской добродетели. В качестве показательного контрольного выстрела по сдувшемуся национал-патриотизму политически прихлопнули безобидного соглашателя Бабурина, который к тому времени даже не фрондёрствовал, ликвидировав возглавляемый им заштатный вуз.
|
|
|
Уже в 2000-е годы боль от разрушения империи и экономического краха притупилась, зато выступила на первый план проблема инородческой иммиграции. Это вызвало добавление новых ноток в мэйнстрим русского национализма, которые включали элемент ограждения от тех, кто воспринимался как чужак, а также рефлексию по проводу ошибок, приводивших Россию к засилью «чужаков» – действительному или мнимому, сейчас и в прошлом. Русский национализм склонялся к менее инклюзивной, этнической версии, в радикальном формате представленной деятелями типа Дёмушкина и ДПНИ, в интеллигентном – Национально-демократической партией (НДП). Последняя замышлялась как солидное политическое движение на серьёзной современной научной базе (в частности, они стали развивать проблематику национализма и национальной идентичности) с ориентацией на демократические институты, которые, как считалось, должны были обеспечить соблюдение властью русских интересов, поскольку русские составляют подавляющее большинство населения.
|
|
|
Нацдемовских идей много, и мазать все их одной краской, конечно, нельзя. Однако была у них не менее чёткая логика становления, отвечавшая на медийные вызовы времени, чем у нацпатов 90-х. Вопросы, остро волновавшие нацпатов, – воссоединение великой Родины и преодоление экономического краха – были уже менее значимы для нацдемов. Злые языки поговаривают, что только благодаря Е. С. Холмогорову в устав НДП были внесены положения о воссоединении разделённого русского народа – остальных основателей эта тема не волновала. Скорее наоборот, нацдемовщина с самого начала склонялась к национал-уменьшительству, что лучше всего проявилось в процветающей в этой среде идее отгораживания от Северного Кавказа. Что же до экономической повестки дня, то она, скорее, свелась к преодолению этнического неравноправия в экономике, читай, ликвидации привилегий в некоторых видах бизнеса, где на капитанских позициях непропорционально представлены этнические евреи, кавказцы и азиаты.
Нацдемовский национализм имеет несколько пересекающихся ипостасей, представленных политическими и бытовыми выступлениями лидеров, академичными по стилю текстами «Вопросов национализма», ЖЖ-шными обсуждениями нацдемовского толка, бурлением в аудитории СиПа и «улицей». Идейным кумиром нацдемовского национализма в «Живом журнале», с заметным влиянием на лидеров и СиПовскую аудиторию, стал публицист Дмитрий Евгеньевич Галковский, сумевший запустить внутренне противоречивый, но внешне довольно целостный нарратив со своеобразной трактовкой истории и современности, целую серию «мемов» и знаков, характерных для, наверное, большей части нацдемовской среды, в общем, задавший «стандарт мысли». Наиболее известна его концепция о том, что Советский Союз был, а современная РФ является «криптоколонией» Великобритании, то есть, после 1917 г. российское государство настолько глубоко зависит от рычагов воздействия, доступных британскому руководству, что фактически управляемо Лондоном, использующим СССР/РФ для реализации британских интересов. В остальном запущенный Галковским набор «мемов» настолько широк, что развернуть их можно при желании в любую сторону: некоторые читатели неоднократно замечали, что даже из одного и того же текста «мэтра» порой следуют противоположные выводы.
|
|
|
События 2014 г. застали национальное движение врасплох, но большинство его, хотя бы на словах, присоединилось к ирредентистским требованиям, сохраняя общую скептичность относительно возможностей их реализации в условиях путинского режима. Наиболее яркую и бескомпромиссную русскую позицию заняло издание «Спутник и Погром».
Поскольку позиция других направлений национального движения в 2014 г. оказалась либо совсем предательской, либо медийно не представленной, к настоящему моменту именно нацдемовское направление осталось единственным на поляне – остальные совсем уже «сдулись» и не воспринимаются как национальные.
Однако уже к началу 2016 г. энтузиазма стало намного меньше, и даже организация «Комитета 25 января» не смогла поддержать градус горения. Тот же К. А. Крылов (номинальный лидер НДП) допускал неоднозначные высказывания, которые можно было трактовать как отказ от цели воссоединения.
* * *
Собственно, примерно в 2016 году, по нашим наблюдениям, в медийно представленной нацдемовщине начал снова укрепляться и теперь стал почти доминирующим национально-уменьшительный вектор. Переломным моментом стал выход в 2017 г. книги Сергея Сергеева «Русская нация или рассказ об истории её отсутствия». «Сергеевщина» стала антиподом нацпатовщины сразу во многих аспектах. Например, если нацпаты были готовы некритично воспринимать всю историю РИ-СССР (кроме, естественно, моментов их краха) и воспроизводить их явные ошибки, то Сергеев, наоборот, сосредоточился на критике Российской империи с точки зрения национального аспекта. Он выискивал те аспекты истории, которые, по его мнению, привели к нынешнему антинациональному характеру РФ, и фактически объявил их ведущими для объяснения нынешнего плачевного состояния русской нации. Для историка (точнее, историолога), труд которого останется мнением, научной моделью, объясняющей исторический процесс, нормально сосредоточиться на каком-то одном аспекте и позабыть об остальных. Тем более что рациональных зёрен в его критическом отношении к русской истории хватает. В тот момент, когда эта модель выходит в идеологическое пространство и становится программной для политической силы, ситуация меняется. В частности, критическое отношение Сергея Сергеева к эпохе Романовых из-за ущемления русских по сравнению с инородцами и недоразвития институтов представительства русского народа автоматически распространяется на другие аспекты правления династии.
Всё это моментально ведёт к отрицанию имперского вектора развития России и национал-уменьшительству. А именно, под удар критики «сергеевщины» попадают собственно имперские особенности России, без которых невозможно было бы её становление как великого государства, – инклюзивность (готовность брать на службу и, шире, включать в русский народ выходцев из других народов) и экспансионизм (стремление к территориальному расширению и распространению влияния). Критикуя недемократичный и не ориентированный на счастье русских характер Российской империи, «сергеевщина» противопоставляет её путь и то, что из неё получилось (СССР, затем РФ), сегодняшним Польше и Чехии, будто бы реализовавшим бытовое счастье и национальную демократию, и в итоге подводит к тому, что возможен выбор только из этих двух конечных вариантов (РФ или Польша-Чехия). Конечно же, это грубая ошибка: на самом деле, даже исторический опыт показывает, что возможен экспансионистский, в меру инклюзивный и, в то же время, национально-ориентированный и демократический проект, как у Британской, Французской и Германской империй.
Позиция Сергеева подверглась широкой критике, и в конце концов даже Крылов был вынужден публично отмежеваться от соратника. Да и сам Сергеев скорретировал свою позицию в русле большей критичности к доромановскому Московскому царству, до того считавшемуся им потенциальным зародышем национального государства. Тем не менее, по нашему впечатлению, «сергеевщина» в описанном выше радикальном исполнении расширяет своё влияние: из её установок вырастают национал-уменьшительные идеологемы. Распространяются они, в основном в основном, не отцами-основателями НДП (Крылов только вбрасывает провокационные темки для обсуждения), а уже массовкой второго плана, развивающей этот нарратив в соцсетях и временами доводящей его до абсурда, но абсурда авторитетного, подкреплённого якобы неопровержимыми историческими фактами и претендующего на статус нового базового дискурса в нацдемовской среде, даже при явных и акцентированных расхождениях с построениями Галковского.
Вот несколько псевдотеоретических конструкций, возводимых в ранг безусловных и неопровержимых идеологем:
- Никонианская церковная реформа была затеяна под влиянием понаехавших малороссов и греческих специалистов, перед которыми преклонялись московские, ради того, чтобы понравиться населению присоединяемых областей и продвигать экспансию в Европу, – в результате получили трагедию Великого Раскола. (См., например, тут. ) Вот к чему приводит инклюзивность и экспансионизм.
- Ресурсы, необходимые для самого русского народа, направлялись на войны и развитие национальных окраин, а также помощь зарубежью. Надо было строить маленькую уютную Хоббитанию, а не ненужный собственному народу Мордор.
- Засилье украинцев во власти в результате их привлечения к государственной службе в РИ, а затем в СССР, привело к тому, что национальные окраины находились в привилегированном положении по сравнению с РСФСР, а потом, насосавшись русской крови, получили возможность «кинуть» русских и отделиться.
- Новороссию заселяли украинцами вместо русских. (См., например, тут. )
Конечно же, эти построения не выдерживают серьёзной критики. Например, трудно доказать, что церковная реформа была затеяна именно с целью воссоединения: началась она уже после восстания русского казачества в Малороссии, и его просьбы о присоединении к Русскому государству пошли до первых серьёзных подвижек в изменении обряда. Иными словами, присоединить Малороссию можно было бы и без церковной реформы, даже, наверное, легче было бы вести войну с Польшей, не отвлекаясь на религиозные споры. Для реформы были и свои аргументы, например, затянутость служб по старому обряду. Далее, развитие национальных окраин – это был не только подарок присоединяемым народам, но и расширение русской территории: сегодняшняя потеря Украины для России – это не только потеря четверти русского народа, но и потеря одного из самых благоприятных для жизни и экономического развития регионов. РФ не смогла ускорить своё развитие после отказа от империи. Наконец, привлечение инородцев к управлению иногда и в самом деле имело характер незаслуженных привилегий, но часто было следствием кадрового голода отстающей России. Трактовать привлечение к управлению и развитию России русских же выходцев из Малороссии как засилье инородцев и вовсе неприлично с учётом многочисленных заслуг этих выходцев в укреплении государства. В конце концов, ключевую роль в демонтаже Союза выпало сыграть вполне себе выходцу с Урала Ельцину.
Анализ исторического прошлого эпохи Романовых, безусловно необходимый элемент политической рефлексии, в дискурсе «сергеевщины» проводится в рамках той же методологии, которая была использована для дискредитации советского прошлого в 80-х и 90-х годах. Вместо того чтобы отметить достижения и признать ошибки/преступления, выявляя причины того и другого, и тем самым научиться воспроизводить достижения и не повторять ошибки, дискуссия приобретает характер противостояния прокуроров и воспевателей, хотя привлекать к ответственности или награждать давно уже некого. Воспроизводится бесконечный спор Сванидзе и Кургиняна. Одни выхватывают только плохие моменты, другие только хорошие, и начинают хаять или превозносить. Неизбежное перегибание палки для утверждения своей точки зрения вопреки оппоненту не способствует нахождению истины, причём с обеих сторон. Например, констатируя потакание Романовых укреплению украинских культурных особенностей и отдалению идентичности, многие делают вывод, что именно Романовы планировали отдельную украинскую государственность, а не просто заигрались в потакании субэтнической самобытности или безответственно проворонили момент, когда надо было конструировать единую нацию.
В отношении современного украинского вопроса «сергеевщина» (а с ней – и медийно представленный нацдемовский мэйнстрим) проводит стадийную экстернализацию территорий и населения юго-западной Руси по отношению к русскому народу. Сначала отрицается общность с носителями бандеровского украинства (при этом отрицается возможность сконструировать их либо их потомков возвращение в русскость), затем советского украинства, потом – с любыми жителями территории, потому как те не разделяют якобы базовые русские ценности (пририсованные самими же нацдемами) или слишком-де отличаются от остальных русских. Хорошим примером конечного этапа этого пути является недавняя заметка на сайте АПН.
В итоге «правильными» русскими признаются только русские жители РФ, да и те – только после получения сертификата от идеологов НДП. Даже тогда, когда нацдемовцы либо их сторонники призывают к возвращению территорий, они чаще делают акцент на подавление их властью центра по инициативе «наиболее правильных русских» РФ, а не на то, чтобы решить проблему воссоединения общими усилиями большого русского народа. (Очень характерна в этом плане оскорбительная статья Просвирнина в отношении Белоруссии. ) Практикуется уничижительная риторика по адресу «хохлов», «бульбашей» и т. д. (под которыми понимаются не «свидомиты» и «змагары», а все выходцы с территории), якобы заведомо ни на что не способных «селюков». В качестве первого звоночка этого направления для нас прозвучала февральская заметка Девола в 2015 г. (см. копию здесь), полная недостойных обобщений о «балканском народце» и закончившаяся очень некрасивой историей. Стоило автору этих строк заступиться за земляков, как нацдем-«сергеевец» второго плана Черняев понабежал с грязными оскорблениями, а Девол «припечатал» автора этих строк, отнеся и его к украинцам.
Затем это явление пошло вширь. Чаще всего отделяют Украину от русского народа в своих писаниях люди, никогда на Украине не жившие и не имеющие представления об украинской действительности. Они напрочь лишены чутья, заставляющего избегать некорректных обобщений из трактовки укрособытий инфосферой РФ. Телевизор представил им карикатурное изображение «украинца», и они приняли его за реальность. В результате от их философствований на украинскую тему у знающего человека просто «вянут уши». Вот и недавняя серия статей Крылова «Итоги Порошенко» (1, 2, 3), помимо множества верных замечаний, подбрасывает методом «сэндвича» и некорректные обобщения, представляющие большинство населения Украины как поддерживающее русофобскую политику.
После того, как в нацдемовской среде стало нарастать пренебрежительное отношение к любым выходцам из Малороссии и Новороссии, оно же распространилось и на происходящие «оттуда» идеи (вот где пригодился тезис о тлетворном влиянии «украинцев» в виде провоцирования никонианской реформы! ). Как и политическая система всей РФ, отдельно нацдемовский национализм готов принимать украинских русских только как мальчиков на побегушках, для участия в цирковых представлениях и подтверждения второсортности выходцев с Украины, но не для взаимного идейного обогащения. Демократическая риторика НДП не мешает высокомерию и закостенению. Это ещё один признак нездоровья политической силы, но, как мы увидим ниже, по всем признакам это нездоровье запрограммировано истинными конструкторами политсистемы РФ. Идеологам запрещено вступать в спокойный диалог с оппонентами, корректировать и улучшать свою позицию под влиянием критики.
Так или иначе, выведение отношения к русским в зависимости от географического происхождения, распространённое в «сергеевщине», – это именно то, что и требовалось врагам, отделяющим Украину от России. И заметный в медиасреде нацдемовский мэйнстрим, захваченный «сергеевщиной», тоже влился в эту струю.
* * *
Конечно же, «сергеевщиной» нацдемовское направление русской мысли не исчерпывается. Вторым рукавом этой реки стала «сиповщина» – идеология, оформившаяся в основных публикациях издания «Спутник и Погром» (СиП) и его бессменного редактора Е. А. Просвирнина. Это принципиально отказывающийся от политкорректности радикально-правый проект, с простыми рецептами и без полутонов, подчёркнуто молодёжный и технологичный, ориентирующийся на моду, игровую подачу и эпатаж. Будучи продуктом радикальной публицистики, «сиповщина», что называется, «не заморачивается» деталями, связанными с конкретикой их предложений, и считает достаточным указать общий вектор, сформировать пассионарный дух и романтизировать русский национализм как таковой, а этот дух к чему-то, да приведёт. Из этого убеждения происходят красивые, но чудовищно далёкие от содержательного наполнения лозунги-пожелания типа «власть и собственность должны принадлежать русским! ».
Были, конечно, и более содержательные материалы, например, экономическая программа «60 расстрельных шагов навстречу свободе». Несмотря на эпатажную обёртку и шокирующе либертарианские, на первый взгляд, рецепты решения всех на свете проблем, из текста видно, что писавший его автор (или авторы), по крайней мере, прочитали несколько современных учебников и монографий по экономике. (Чего категорически нельзя сказать о подавляющем большинстве экономических программ современных политических партий, вроде как написанных маститыми академиками и докторами наук. ) Вместе с тем, бросается в глаза и очень односторонний характер рассматриваемых проблем и способов их решения, даже с поправкой на эпатаж. В тексте ничего не говорится о множестве острейших экономических болезней России, не делается никаких оговорок, не прорабатываются никакие детали – и сразу становится понятно, что «программа» написана не для выполнения, а для консолидации сторонников вокруг заявленной в ней радикальной позиции. Иными словами, нам опять задают не реализуемый документ, а общее идеологическое направление, которое когда-то нескоро, по замыслу авторов, должно привести к просветлению и перезагрузке.
Генезис сиповщины прояснился, когда схлынул ажиотаж Русской весны, лозунги «Путин, введи войска! » полностью утратили релевантность, а в завершении предательства Новороссии перестали сомневаться даже его сторонники. В США началась предыборная кампания 2016 г., и СиП активно включился в тиражирование лозунгов американского альт-райтовского движения, составившего ядро наиболее активных сторонников Трампа. И тут даже тем читателям, которые не особо следили за ранним СиПом (когда на его страницах публиковалась, например, Мария Бутина), стало очевидно, что основной идейный источник сиповщины – это американские ультраправые идеологемы. Отсюда – и односторонний характер программных текстов издания: проблематика их взята из американской проблематики, а не русской, предложения взяты у американских политиков, а не русских. Ну вот откуда это выпячивание темы свободного ношения оружия, весьма далёкой от интересов и насущных потребностей большинства граждан РФ? Откуда демонстративный выход за рамки принятых в России норм изъяснения, но при этом доведение мессиджей до простых, чётких, лаконичных, красочных формулировок, сводимых к привычным и понятным шаблонам? (Недавно на ленте. ру вышел очень познавательный обзор функционирования протрамповского форума “The Donald” на площадке Reddit, из которого видно, как много формы и содержания сиповщина заимствовала у американских сетевых ультраправых. )
Надо сказать, что, конечно же, заимствование идей и методов из-за границы – никакое не преступление. Благодаря Просвирнину и его соратникам в глубоко вторичный дискурс русского национализма была внесена свежая струя яркости, простоты и доходчивости, чего совершенно не хватало. Беда в том, что в этом деле «сиповщина» целиком и полностью опирается на концептуальный аппарат американского альт-райта. Если она и видит русские потребности, то пытается выразить их в рамках заимствованного аппарата, не имея достаточной подготовки, чтобы приспособить его к русским условиям. Возможно, это стало следствием того, что в нацдемовском варианте русского национализма привязка к национализму как таковому сильнее привязки к русскости. Там так долго обсуждали, что такое «правильный» национализм, что стали ориентироваться на «лучшие» образцы национализма (зарубежного), а не русскости. Заимствовав из западного дискурса термин, заимствовали и интерпретации, которые там были. А с ними стали проникать и откровенно мусорные отклонения нашего времени, которые и на Западе-то навязаны спецслужбами, а не являются вызревшим рациональным ответом на стоящие перед Западом вызовы.
Звёздным часом сиповщины стало создание «Комитета 25 января», когда Е. Просвирнину наконец удалось ангажировать И. В. Гиркина в качестве фигуры, выставленной на щит своего национального движения. Однако недюжинные усилия для индоктринации «особы, приближённой к Императору» в духе сиповского «Союза меча и орала» дали сбой на памятной встрече членов «Комитета 25 января» с московскими читателями СиПа. Выступления «женщины в красном» несколько оттенили произошедший конфуз, когда И. В. Гиркина протестировали на знание основной идеологемы «власть и собственность должны принадлежать русским», а Игорь Всеволодович, вместо того, чтобы вскочить и, рефлекторно вскинув руку в нацистском приветствии, крикнуть «Зиг хайль», пустился в длинные рассуждения о евреях. Впрочем, к этому знатному эпизоду мы ещё вернёмся.
Воспроизвести достигнутые на этой встрече высоты ввиду случившегося конфуза сиповщине уже не удалось. После перекрытия Роскомнадзором доступа к ресурсу и почти годичной агонии СиП закрылся под предлогом заблокирования в США счёта, на который собирались пожертвования читателей. И оказалось, что сиповщина не породила устойчивого информационного тренда: воспроизводить и развивать дискурс на уровне Просвирнина некому. Тем не менее, память осталась – сохранилось ядро читателей, которые готовы тестировать окружающих на способность рефлекторно вскакивать, вскидывать руку и кричать «Зиг хайль! » в ответ на волшебное заклинание из стандартного «националистического» набора.
На этом предварительные замечания закончены, и можно будет приступить к непосредственному предмету обсуждения.
|
|
|
