8а. Откуда идёт управление (а)

По мере того, как отрицательный для РФ геополитический результат якобы затеянной ею «гибридной войны» становился всё более очевидным и дополнился бесконечной серией болезненных ударов от Запада, прежняя картина остервенелого врага, рвущегося к сердцу Европы и вот-вот готового захватить весь мир, представленная западному обывателю, несколько потускнела. Как объяснить ему, что, с одной стороны, Европа надёжно защищена, ибо мудрое европейское начальство дало окорот зарвавшемуся агрессору и НАТО на страже, с другой, надо по-прежнему сплачиваться вокруг мудрого начальства и доверять стражникам НАТО? Конечно же, надо было найти «убедительные доказательства», что враг не дремлет и продолжает агрессивные акты. На беду, объяснить продолжение российским руководством однотипных атак после того, как они раз за разом проваливались, было непросто. С задачей справился Марк Галеотти.

В августе 2017 г. он опубликовал статью “CONTROLLING CHAOS: HOW RUSSIA MANAGES ITS POLITICAL WAR IN EUROPE”, заложившую шаблон для дальнейшего теоретизирования о внутреннем устройстве «российского командования» «гибридной войной». В резюме своего текста Галеотти пишет:

 

• «Россия проводит и поощряет «активные мероприятия» в Европе, чтобы дестабилизировать и запутать правительства и общество. Но действия это определяются местными условиями и возможностями. Не существует объединяющей их стратегии, кроме [желания России] ослабить ЕС и НАТО и создать для себя более благоприятные условия.

 

• Это включает в себя широкий круг участников, от официальных лиц и средств массовой информации, использующих военные угрозы, до бизнес-лобби и шпионов. Россия преследует разные приоритеты в разных странах. Это во многом определяется корреляцией между силой их национальных институтов и их уязвимостью для российского влияния.

 

• Тем не менее, предпринимаются усилия для координации опредёленных операций на разных направлениях. Если командно-контрольный узел существует, он находится внутри президентской администрации, которая, возможно, является наиболее важным единым органом в крайне деинституционализированном государстве России».

 

С самого начала статьи Галеотти отмечает, что активные мероприятия «России» покрывают очень широкий спектр: от поддержки популистских партий и шпионажа до попытки путча в Черногории, использует скрытые и нетрадиционные средства вроде привлечения оргпреступности. Действия эти идут вразнобой и

«Похоже, что нет никакого генерального плана, а есть широкая стратегия ослабления Европейского Союза и НАТО, дистанцирования Европы и Соединенных Штатов друг от друга и в целом создания политической и культурной среды, более благоприятной для Москвы и её интересов. Действительно, в значительной степени волюнтаристский и рассеянный/разнонаправленный характер этой кампании отражает относительную слабость России, которой не хватает экономической, политической и мягкой силы, чтобы напрямую бросить вызов гораздо более сильному (хотя и менее сфокусированному) Западу».

В то же время, очевидно, что кто-то организует и координирует эти меры, даже если это начинается по индивидуальной инициативе: например, после случая с предполагаемым похищением и изнасилованием в Германии девочки Лизы обсуждение стартовало в блогосфере РФ, а потом к нему подключился Лавров. Какие же игроки вовлечены в кремлёвскую игру и где находится координационный центр?

Галеотти последовательно разбирает основные структуры официальной власти и приходит к выводу, что функция большинства из них (кроме упомянутых первым пунктом кремлёвского резидента и его администрации) – скорее исполнительская:

 

• Путин и его Администрация и правда очень сильны – они могут принимать решения по всему спектру вопросов и дёргать за нужные ниточки.

 

• МИД сильно уменьшил свою роль в определении внешней политики.

 

• Военные – исполнители, но много делают: ГРУ проводит разведоперации, МО реализует «мягкую силу хаки» через совместные учения.

 

• Разведывательное сообщество (СВР, ФСБ и ГРУ) с широким спектром обязанностей проводит активные мероприятия, включая Эстонию и Грузию. СВР из трёх наименее влиятельна (в обоснование Галеотти ссылается на частный разговор в Москве). ГРУ склоняется к «кинетическим» приключениям, включая попытку переворота в Черногории и военные тренировки боевиков «Венгерского Национального фронта» и «Чешской Гвардии». ФСБ организовала убийство Литвиненко.

 

• Бизнес-лобби и коммерческие структуры: Внешэкономбанк, Роснефть, Газпром платят за привилегии выполнением пожеланий правительства. Например, Константин Малофеев стоит за крымской и донбасской операциями – у него работали Гиркин и Бородай. Якунин помогал строить православный собор в Таллине и центристскую партию Эдгара Сависаара, регулярно собирает на Родосе всемирный форум с антиамериканской повесткой.

 

• Аналитические структуры и экспертные сообщества. В РФ слаборазвитые мозговые центры: за исключениями типа центра Карнеги, это ручные шавки бенефициаров, обычно государства. Дугин и Проханов используются для проталкивания нарративов и прямый действий. РИСИ прослыл на Балканах не только проталкиванием жёсткой российской политики, но и финансированием определённых местных группировок, агентов и агитаторов.

 

• РПЦ. Патриарх Кирилл тоже включился в подрывные действия: «Даже его связь с папством имеет неизбежное политическое измерение, и он успешно говорит о «гражданской войне» на Украине, а не о спровоцированном Россией псевдомятеже».

 

• Инструменты мягкой силы типа Россотрудничества, работающего с эмигрантами.

 

• Государственные и прогосударственные СМИ – RT и др. – распространяют дезинформацию (ложные или искаженных новости) и поток альтернативных мнений, призванных заглушить реалии: именно деятельность СМИ является центральным элементом нынешней политической войны.

 

• Дружественные голоса – все, кто готов разделять русскую злобу по отношению к США и либеральным ценностям, включая полезных идиотов и самомотивированных троллей, не говоря уже о троллях профессиональных: «Наконец, наряду с индивидуальными Интернет-троллями, которые добросовестно распространяют русский нарратив, оскорбляют кремлевских критиков и, как правило, заполняют сферу дискуссий в Интернете с помощью «Пфф», существуют также мифологизированные, но тем не менее настоящие «фермы троллей», такие как печально известное петербургское Агентство Интернет-исследований (с тех пор как оно было перемещено и переименовано). Здесь оплачиваемые работники проводят свои смены, преданно размещая онлайн-посты и комментарии в соответствии со строгими инструкциями руководства, иногда рекламируя коммерческие продукты и услуги, но в основном работая над продвижением политической повестки дня».

 

• Оргпреступность и враждебные (Западу) негосударственные игроки, включая хакеров.

 

В качестве иллюстрации разнонаправленной (если не сказать шизофреничной) стратегии Москвы Галеотти описывает работу русских с политическими силами Словакии: с одной стороны, они устанавливают мосты с местным премьером Робертом Фицо, с другой – поддерживают крайне-правые силы с риторикой, направленной против беженцев и мигрантов. В результате русского влияния в Словакии выросли евроскептицизм, антиамериканизм и прорусскость. В то же время, влияние РФ на Европу не страшно – самое большее, она может вызвать там какой-то раскол, посеяв в населении недоверие к демократическим институтам и западным целям. Да, русские нашли себе адвоката в лице чешского президента Милоша Земана, а вот венгерский премьер-министр Виктор Орбан ни разу не союзник Москвы, просто российские медиа высоко ценят его за подрывную деятельность в ЕС. Если русские не могут сильно повлиять на какую-либо страну, то просто её используют, например, Великобритания до сих пор работает хабом для русских капиталов. А своих закоренелых противников, типа Эстонии и Польши, которых невозможно сломить, Москва пытается демонизировать.

В разделе «А есть ли координатор? » Галеотти пишет, что, может, и нет, но вот Путин, скорее, не инициатор, а арбитр между противостоящими группировками. Сам он никаких инициатив не выдвигает, но:

«Вместо этого Кремль принял новаторский и экономный подход, который, по сути, мобилизует амбиции и воображение различных участников и органов. Он устанавливает широкие цели и чаяния: отстаивать притязания России на статус «великой державы»; закрепить господство над самопровозглашенной сферой влияния; ослабить и отвлечь Запад, чтобы он не мог предложить никаких значимых мер противодействия действиям России; подорвать враждебные правительства; и разрушить неудобные структуры, такие как НАТО и ЕС. Детали оставлены намеренно открытыми, поэтому отдельные лица и органы пытаются выяснить, как они могут использовать имеющиеся у них инструменты и возможности так, как они надеются, способствовать этим целям и угодить Кремлю.

Иногда эти акторы и инициативы спотыкаются и падают, тогда Кремль начинает отрицать свою причастность или дистанцируется. Например, откровенный «евразийский» русский националист Александр Дугин иногда превращался в виртуального идеологического представителя государства, а затем исключался, когда это было удобно. Он является ключевым представителем «Русского мира», «русского мира», играющего роль везде, где можно найти русских. … Однако в данный момент … несмотря на горячие заверения о влиянии Дугина в альт-правых кругах США и в Москве, уже примерно с конца 2015 г. или начала 2016 г. неофашистская риторика Дугина считается контрпродуктивной, и на данный момент его положили на полку».

Таким образом, почти вся «гибридная война» РФ осуществляется по низовой инициативе персонажей подобных Дугину. Только трансграничные операции почти наверняка кем-то санкционируются, а не проводятся на свой страх и риск. Большинство затей, конечно же, оканчиваются провалом, и тогда Кремль говорит, что его там не стояло. Там же, где получается добиться результата, всё объявляется личной заслугой Путина, с сопутствующими наградами успешным инициаторам. Для обоснования проводится выверенная, официальная точка зрения через Дмитрия Киселёва и ежепятничные планёрки Пескова с руководителями ведущих СМИ, на которых он раздаёт темники, а на фабрике троллей методички вручаются ежедневно:

«These are supplemented by written secret guidance memoranda known as temniki. Likewise, specifi c tasking is given to other agencies. The ‘troll farms’ receive daily and weekly targets and talking points. Telegrams from MID guide the activities of Russia’s embassies abroad».

Итак, запомним: у русских есть такое страшное явление, объяснить который в английском языке удалось словосочетанием из трёх длинных слов: secret guidance memoranda, а для краткого обозначения пришлось позаимствовать русский оригинал. Ведь на вольнолюбивом Западе такой презренной вещи, как темники и методички, не может быть по определению!

Далее Галеотти пытается определить, кто же руководит «российской гибридной войной», перебирая методом исключения всех возможные кандидатуры – персонажей и органы. Песков просто озвучивает ртом, министры ничего не решают, разведсообщество грызётся между собой, Совет Безопасности – пустое место (и Патрушев в нём игрок, а не рефери, например, перехватил инициативу на Балканах после провала черногорского путча). Настоящий центр, по мнению автора, – это АП, насчитывающая целых 2000 человек (больше, чем Совбез) – там и Песков, и Сурков, раньше она возглавлялась выходцем из КГБ Сергеем Ивановым, а теперь Антоном Вайно – членом мафии МГИМО. АП – единственная по-настоящему центральная структура в современной России, сформировавшая скорлупу для кремлёвского резидента, фильтрующая его инфопотоки и доносящая его желания. В некоторых случаях АП выдаёт указания подчинённым структурам из списка выше, но многое остаётся в пределах ведомства, когда подпадает только под его полномочия, в частности, в АП могут напрямую курировать частную инициативу людей вроде Малофеева. Поэтому снаружи получается картина, будто у российских активных мероприятий нет единого руководства. Однажды какого-то стажёра сделали куратором средиземноморского направления (и редакторы газет спрашивали у него, что писать) только потому, что он единственный знал местный язык – отсюда и любительский уровень некоторых операций АП. Таким образом,

«Российская кампания активных мероприятий характеризуется низовыми инициативами различных участников, но она также основана на широком руководстве и поддержке Кремля, а также надежде на политическое и экономическое вознаграждение в случае успеха. Многие из этих инициатив ни к чему не приводят или просто являются частью рассеянной, «низкоуровневой» «статики», с которой россияне пытаются затормозить западный общественный и политический дискурс. Они могут быть контрпродуктивными или даже возникать из-за неправильного понимания интересов Кремля, хотя даже тогда они, как правило, по крайней мере будут иметь вторичную выгоду от загромождения и запутывания информационного пространства.

Роль Москвы

[точнее, центра управления, которым почти наверняка является АП во главе с Путиным] тройственная:

 

• Она вдохновляет низы на множество инициатив.

 

• Она курирует инициативы, подавляя те, которые кажутся опасными или неудобными, но чаще поощряет и даже присоединяется к тем, которые кажутся многообещающими.

 

• Она является инициатором определенных операций, направленных на конкретные насущные или стратегические потребности».

 

В списке рекомендаций Галеотти встречаются такие откровения:

 

• «Трудно понять, как работает «управляемый хаос» Кремля, не в последнюю очередь потому, что сами русские работают не по какой-либо определенной доктрине или учебнику, а скорее импровизируют и используют возможности».

 

• Надо бороться с доверчивостью, а не с дезинформацией (с учётом наших предыдущих находок, видимо, имеется в виду доведение аудитории до состояния автоматического отсева в сознании всего, что не вполне соответствует мэйнстриму).

 

• «Европейские страны и ЕС в целом должны разработать стратегию последовательного и значимого возмездия без перехода к избыточным провокациям и вмешательству. … В конце концов, это кампания, проводимая российским государством, и поэтому любая рука государства является легитимным объектом для наказания».

 

• Наказывать непосредственно причастных к операциям кураторов и «адхократов» – это «даст чёткий сигнал элите об издержках, с которыми для неё будет связано участие в политической войне Путина, но и является посланием русскому народу, что Европа не против него, а против коррумпированного российского правительства». (Адхократами Галеотти называет ситуативных кураторов активных мероприятий типа К. В. Малофеева или И. В. Гиркина, которые были временно назначены руководить каким-то уровнем какой-то операции, а затем отозваны и уже не играют особой роли. )

 

• Затупить путинские инструменты – подорвать поток незаконного финансирования его акций, оргпреступность и др., не перегибая палку в сторону ограничения свободы визитов и проч.

 

Если всё это подытожить, то получается следующая картина. В администрацию кремлёвского резидента набрали идиотов с инициативой, которые импровизируют без толку, нанося РФ вред повсюду, и это длится годами. Мало того, в РФ полно низовых инициативников в госорганах и среди частных лиц, которые действуют, исходя из собственного понимания замыслов Путина, тоже наносят вред повсюду, и это тоже длится годами. Поэтому количество активных мероприятий РФ против остального мира перешло все мыслимые границы: каждый, кто может, старается что-то учинить в меру собственного кретинизма. А в АП живо интересуются их активностью и в любой момент готовы примазать Путина к славе в случае успеха.

Слов нет, модель Галеотти по-своему занимательна. Однако Галеотти не протестировал её в применимости к длительным промежуткам времени. Ведь что получается по его объяснению?

Сначала была кибератака против Эстонии. Результатом кибервойны против Эстонии было что угодно, но не цели, приписываемые Галеотти правительству РФ. По Галеотти, это означает, что инициатива была неудачной, и Кремль к ней не примазался.

Однако после Эстонии аналогичные меры были повторены в Грузии и затем на Западе. В Грузии результат был настолько неопределённым, что АП снова не стала рассказывать о том, как Путин лично сидел за компьютером и руководил стратегической операцией. Вмешательство в американские выборы закончилось для РФ довольно неприятными санкциями, и АП снова отвергла свою причастность. А затем низовые инициативники РФ стали вмешиваться в европейские выборы…

И ещё была попытка путча в Черногории, вмешательства в Греции и Македонии, тогда ещё не северной, но ставшей Северной и, вслед за Черногорией, вступившей в НАТО благодаря «низовым инициативам».

Если АП, как пишет Галеотти, отслеживает результаты инициатив и открещивается от самых неудачных, значит, по крайней мере, можно хотя бы было заблокировать дальнейшие попытки, ведущие к тому же самому! Но нет: у Галеотти получается, что Путину постоянно «прилетает» из-за низовой инициативы, но он уже много-много лет продолжает поощрять попытки: «Пилите, Шура, пилите! »

Вряд ли правитель с реальными, а не наигранными имперскими замашками стал бы прибегать к настолько сомнительной стратегии. Да, конечно, речь идёт о персонаже, закончившем институт по спортивной квоте, но не до такой же степени!

Мы считаем, что, поскольку структуры, ведущие или изображающие «активные мероприятия» РФ, годами делают одно и то же и получают один и тот же результат, то именно этот результат и является преднамеренным результатом деятельности задействованных структур. И необходимо найти бенефициара. По Галеотти получается, что бенефициаров у русских «активных мероприятий» внутри РФ нет никаких, но русские, как ёжики, которые плачут и колются, но продолжают карабкаться на кактус. Потому что Путин. Загадочная русская душа…

Попробовать определить внешнего бенефициара всей позорной активности Галеотти, естественно, не попытался. Ведь тогда бы пришлось сформулировать тезис о внешнем управлении РФ.

* * *

Как же Галеотти додумался до такого сложного описания путинского «управления хаосом»? Ответ следует искать в XIX веке.

Одной из личностей, немало наследивших в истории отношений России и Европы, был небезызвестный Генри Джон Темпл, более известный как виконт Пальмерстон, – государственный деятель, долгие годы руководивший обороной, затем внешней политикой Великобритании, а в 1855–1865 гг. (с небольшим перерывом) бывший премьер-министром Королевства (до самой смерти). Отношение Пальмерстона к России более или менее известно. Например, как пишет Х. Белл в книге “Lord Palmerston” (с. 105), Пальмерстон выражал крайне «драконовские» взгляды на цели Крымской войны, считая, что нужно надёжно остановить экспансию России и устранить угрозу агрессии России в обозримом будущем. Предложения свои он изложил в письме лорду Джону Расселу от 26 мая 1854 года, указывая, что недостаточно просто изгнать русских из придунайских княжеств:

«Это все равно, что вытащить грабителя из дома, чтобы он снова ворвался туда при более подходящей возможности. Лучшая и наиболее эффективная безопасность для будущего мира в Европе – это отделение от России некоторых территорий, приобретенных ею в последнее время: Грузии, Черкесии, Крыма, Бессарабии, Польши и Финляндии... она все ещё остается огромной державой, но гораздо менее выгодный условиях для агрессии по отношению к соседям» (цитируется по книге Н. Рича “Why the Crimean War? A Cautionary Tale”, с. 109).

И вот, как сообщает Е. Эшли в книге “The life and correspondence of Henry John Temple, viscount Palmerston”, «лорд Пальмерстон, занимавший тогда пост министра внутренних дел, но не слишком обременённый заботами о полиции и здравоохранении, писал в письме лорду Кларендону, тогдашнему министру иностранных дел, 31 июля 1853 года, наставляя его в том, как правильно вести себя в условиях Восточного кризиса»:

«Политика и практика российского правительства всегда сводились к посягательствам настолько значительным и далеко идущим, насколько это позволяли апатия и отсутствие твёрдости у других правительств; но оно всегда останавливалось и отступало, когда встречало решительный отпор, а затем выжидало следующую удобную возможность для атаки своей избранной жертвы. У русских всегда две реальности. На словах – они за мир во всём мире и умеренность, и объявляют они об этом и в Петербурге, и в Лондоне. А вот на деле – проводят активные спецоперации

/в оригинале – “active aggression”/ с помощью своих агентов. Если их агенты преуспевают где-то – Петербург объявляет это свершившимся фактом, и говорит, что не может поступиться такими результатами, ибо это противно русской чести. Если агенты терпят неудачу – отрицается всякая их связь с Петербургом, они объявляются местными патриотами или отщепенцами, и вообще сообщается, что послали их не с тем, и что они нарушили данные им инструкции»;.

Перед нами уникальный документ – возможно, первая установленная пропагандистская методичка (темник) в истории, основанная на тотальной лжи. После наполеоновских войн и до «восточного кризиса» единственное территориальное расширение Российской империи касалось южно-казахских степей в 1826–30 гг., всё остальное внешнеполитическое поведение сначала Александра Первого, затем Николая Первого не оканчивалось никакими геополитическими завоеваниями России, а вместо использования мифических агентов против соседей, николаевское правительство, наоборот, пыталось стабилизировать статус-кво и помогать в подавлении революционных движений, выступавших против официальных правительств. В тот же период Британия овладела Сингапуром, Малаккой и Бирмой, провела Первую опиумную войну с Китаем (за право беспрепятственно травить китайцев наркотиками), у которого отобрала Гонконг, попыталась завоевать Афганистан, поддерживала через Турцию северокавказских исламистов, объявивших России джихад.

И вот, 10 января 2017 г. замшелая методичка Пальмерстона появляется в Твиттере Галеотти с замечанием, что история повторяется, а уже в августе Галеотти эту методичку послушно озвучивает в своей статье, правда, на Пальмерстона почему-то не ссылаясь! Даже руководство Москвой «активных мероприятий» Галеотти объяснил точно так же, как лорд Пальмерстон объяснял руководство Петербургом «активных спецопераций». Повторил Галеотти не только конкретное описание несуществующей технологии, но и метод переворачивания с ног на голову. Если бы лорд Пальмерстон проанализировал стратегические результаты политики Николая Первого, то ему бы пришлось признать, что никакого изменения баланса в пользу России мифические «агенты» не добиваются. И несмотря на это, Россия, по его версии, продолжала засылать и засылать агентов, которые мутили воду. И полтора с лишним века спустя то же самое умолчание повторил Галеотти!

Использование старых методичек (мысли о существовании которых на Западе Галеотти даже не допускает и прибегает к транслитерации temniki) проявляется также в методах стигматизации любых недостаточно антироссийских политиков. Пресловутое понятие «Путининтерн», обозначающее собрание якобы агентов влияния России типа Марин Лё Пен, насколько нам известно, введено Галеотти. Организовав травлю политиков, придерживающихся компромиссной позиции, на Западе надёжно ликвидировали отклонения от «генеральной линии партии». А вот как Сергей Махов описывает аналогичное явление в начале Крымской войны:

«Собственно, после Синопа оппозиция объявила, что премьер Абердин имеет тайные договоренности с Николаем, и собственно один из виновников Синопского боя – именно он. Пресса по сути обвинила премьер-министра Англии в том, что он немного шпион Николая. Более того, даже принц Альберт Саксен-Кобург-Готский (муж королевы Виктории) – тоже шпион русского царя. Договорились даже до того, что “принц, будучи немцем, не способен относиться к событиям в мире с точки зрения английского либерализма”».

Складывается впечатление, что и про «Путининтерн» Галеотти вычитал где-то у Пальмерстона. Наверное, слова temnik и metodichka для обозначения чисто русских явлений, заведомо невозможных в оригинально мыслящей Европе, Галеотти тоже почерпнул у старого лорда.

* * *

Любое придирчивое ознакомление с западной пропагандой не может не привести к выводу, что массовое озвучивание методичек – реальное и частое явление в условиях тамошней «демократии», вопрос только в том, кто их выпускает и каков механизм распространения. Мы пришли к выводу, что воспроизводство методичек или, назовём это словами Галеотти, secret guidance memoranda – довольно частое явление и в академическое литературе, посвящённой политическим темам. При этом установление реального первоисточника того или иного тезиса приводит порой к довольно комичным результатам.

Один из наиболее авторитетных «специалистов по России» в западной экспертной среде – Джеймс Шерр, уже много лет выступающий провозвестником следующего мэйнстрима антироссийской пропаганды после того, как нужда в дискредитирующем Россию Путине отпадёт. Главный мессидж «экспертизы» Шерра заключается в утверждении, что «дело не в Путине, а в России» – это она сама, в силу присущих ей вечных качеств, всегда такая опасная и агрессивная, а Путин только выражает внутреннюю суть. Идеи Шерра постепенно популяризуются: так, одно из его важнейших «наблюдений» о русских, сформулированное в статье “Russia: managing contradictions”, было затем процитировано Томасом Джастом в статье “Promoting Russia abroad: Russia's post-Cold war national identity and public diplomacy”, чтобы объяснить патологическую противоречивость «российской пропаганды». То есть, перед нами не какое-то сообщение агентства Би-Би-Си («баба бабе сказала»), а как бы достоверный научный вывод:

«К тому времени, когда новые американские президенты обосноваются в Белом доме, они обычно понимают одну вещь о России: с этой страной трудно ужиться. Но обычно им требуется целый срок, чтобы открыть кое-что ещё: Россия – это музей противоречащих друг другу истин.
...
По мнению русских, противоречие является частью самой жизни, а жизненные сложности и перипетии требуют противоречащих друг другу мыслей и подходов. По мнению американцев, противоречивые мысли являются признаком тупоумия, а противоречивые подходы – признаком хитрости. Но это отношение, которое россиянам трудно понять».

Конечно же, слова Шерра – философская и антропологическая белиберда, говорящая о плохом изучении им гносеологии и о неумении проводить научное исследование национальных черт. То, что он пытается сначала сказать о русском подходе, не связано именно с русскостью, а просто констатирует тот факт, что при описании разных явлений иногда уместно применять противоречащие друг другу модели. Мы можем считать реку неизменной в течение какого-то времени, если хотим проектировать мост, и считать её подвижной, если рассматриваем распространение загрязнения течением реки. Мы можем применять классическую механику при прогнозировании движения одних объектов и релятивистскую – других. В перечисленных случаях применяются противоречащие друг другу модели, и это нормально. Безусловно, над этими моделями стоит какое-то инженерное понимание (надмодель), подсказывающее, когда можно применить ту или иную из противоречащих друг другу частных моделей, и эта надмодель с частными моделями согласована (содержит их в качестве крайних случаев). Здесь нет никакой русскости – это обычный диалектический здравый смысл.

С другой стороны, логическое противоречие внутри одной модели свидетельствует об ошибке, которую надо устранять. Это тоже здравый смысл, в котором нет ничего американского. Тем более что пропаганда США сама полна логических противоречий, проявляющихся в двойных стандартах, на которых их ловит пропаганда РФ, на что американская пропаганда сильно обижается.

Откуда же Шерр откопал эту бессмыслицу, не имеющую реального отношения к русскому вопросу? Если мы откроем статью К. Поппера «Что такое диалектика», то без труда найдём там следующий фрагмент (выделение наше):

«Верно заметив, таким образом, что противоречия – особенно, конечно, противоречия между тезисом и антитезисом, которые “создают” прогресс в форме синтеза, – чрезвычайно плодотворны и действительно являются движущей силой любого прогресса в мышлении, диалектики делают вывод – как мы увидим, неверный, – что нет нужды избегать столь плодотворных противоречий. Они даже утверждают, что противоречий вообще нельзя избежать, поскольку они встречаются в мире всегда и повсюду.

Данное утверждение равносильно покушению на так называемый закон противоречия (или, более полно, закон исключения противоречий) традиционной логики, который гласит, что два противоречащих друг другу утверждения не могут быть истинными одновременно или что утверждение, представляющее собой конъюнкцию двух противоречащих утверждений, всегда должно отвергаться как ложное исходя из чисто логических оснований. Ссылаясь на плодотворность противоречий, диалектики заявляют, что от этого закона традиционной логики следует отказаться».

Попросту говоря, пытаясь наговорить о русских побольше критических замечаний, Шерр, хоть не русский и даже не коммунист, «спионерил» у Поппера описание абсурдной позиции «диалектиков» (даже не поняв ограниченной сферы применимости рассуждений Поппера), приписал абсурд русским и противопоставил им «правильных» логичных американцев. Рецензенты статьи Шерра не заметил ни нелепости описания, ни фактического плагиата у Поппера, хотя Поппер в методологии западной гуманитарной науки весьма и весьма авторитетен, так что стыдно не знать. Эту ахинею несут в качестве авторитетного научного вывода дальше и дальше.

Для русских трагедия легенды о «гибридной войне» заключается в том, что они в массе приняли заведомый обман, напрямую и критически касающийся их судьбы, не проявив должного интеллектуального усилия для установления того, что же происходит на самом деле. И кто же их переиграл в информационной войне? Жалкие плагиаторы, переписывающие идеи из замшелых методичек позапрошлого века и неспособные грамотно использовать идеи из статьи базового уровня по научной методологии!

Впрочем, что говорить, если на политическом фронте их переиграл персонаж, окончивший институт по спортивной квоте и защитивший кандидатскую диссертацию, полностью списанную из англоязычной книжки…

⇐ Предыдущая13141516171819202122Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: