Идеализирующий перенос

Происхождение идеализирующего переноса обусловлено потребностью маленького ребенка иметь надежные, безопасные отношения с сильным родителем, чтобы чувствовать себя надежно и безопасно. Родитель идеализируется и воспринимается как более могущественный и сильный человек, чем он (она) есть на самом деле — как средство, дающее ребенку возможность отражать вторгающиеся в его мир страхи, тревоги и угрозы, исходящие от его окружения.

Идеализация может также принять форму идеи или идеалов. Идеалами могут быть цели, которых ребенок стремится достичь и с которыми идентифицируется здоровым образом. Детское чувство собственной ценности зачастую связано с идеями о достижениях и признании. По мере того, как ребенок растет, это чувство перерастает в зрелую способность гордиться и уважать себя. Идентичность уже установилась, а способность удовлетворять самость интернализована. Если этот процесс успешно реализован, ребенок вырастет во взрослого, которому для ощущения безопасности не нужно будет обязательного присутствия рядом кого-нибудь сильного, как не нужно будет и идеологической причины.

Люди, выросшие в окружении, лишившем их идеализированного другого, будут постоянно искать его в своей взрослой жизни. Они будут стремиться к сильным лидерам, благим, праведным делам или к жестким системам верований, чтобы чувствовать себя в безопасности. В более патологических случаях они могут оказаться жертвой харизматического религиозного лидера, предоставляющего им ригидную, предсказуемую систему верований, которая будет защищать их до той поры, пока они подчиняются всем правилам. В других случаях подобные депривированные индивиды будут приверженцами политических систем с авторитарным лидером или же, на менее драматическом уровне, выберут себе сурового и контролирующего супруга. Поскольку они не позволяют себе видеть других такими, какими те на самом деле являются, то они искажают свое восприятие, стремясь сфокусироваться только на силе или иных достойных восхищения чертах другого человека. Это те пациенты, которые идеализируют своего терапевта, видя в нем полное совершенство. Они чувствуют себя уверенными только в присутствии терапевта. Для того, чтобы защитить свою потребность видеть лидера сильным, они не будут позволять себе видеть недостатки тех людей, от которых они зависят.

Ялом (1985) приводит превосходный пример подобного идеализирующего переноса в отрывке из «Войны и мира» Л. Толстого. Героя, Ростова, захлестывают эмоции в присутствии своего идеализированного лидера — царя:

«... он весь был поглощен чувством счастия, происходящего от близости государя. Он чувствовал себя одною этою близостью вознагражденным за потерю нынешнего дня. Он был счастлив, как любовник, дождавшийся ожидаемого свидания. Не смея оглядываться во фронте и не оглядываясь, он чувствовал восторженным чутьем его приближение. И он чувствовал это не по одному звуку копыт лошадей приближавшейся кавалькады, но он чувствовал это потому, что по мере приближения все светлее, радостнее и значительнее и праздничнее делалось вокруг него. Все ближе и ближе подвигалось это солнце для Ростова, распространяя вокруг себя лучи кроткого и величественного света, и вот он уже чувствует себя захваченным этими лучами, он слышит этот голос — этот ласковый, спокойный, величественный и вместе с тем столь простой голос... И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествовавшие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия». (Л. Н. Толстой, «Война и мир», Москва, «Художественная литература», 1979, стр. 320, 324; в оригинале цит. по «Ялом, 1995», стр. 195-196).

В некоторых случаях идеализирующие пациенты заходят довольно далеко, лишь бы продолжать видеть в терапевте человека, не делающего ошибок. Зачастую для них слишком страшно увидеть его существом, которому свойственно ошибаться. Это проявляется также и во внегрупповых отношениях пациентов. К примеру, именно поэтому они часто выбирают себе в мужья или в жены абсолютное «не то». У них есть склонность воспринимать лишь идеализированные хорошие черты своих партнеров, и они неспособны видеть более негативные стороны личности избранника. И как только осознание того, что человек представляет собой в действительности, начинает со временем до них доходить, они чувствуют себя разочарованными и преданными. Описание случая из практики поможет проиллюстрировать, на какую степень идеализации способен пациент во имя сохранения незапятнанным образа «идеального другого».

Фред, тридцатишестилетний бухгалтер, демонстрировал интенсивный идеализирующий перенос на своего ведущего, и яростно защищал того от критики со стороны других членов группы. Кроме того, Фред непрерывно смотрел на ведущего, ожидая с его стороны одобрения, всякий раз, когда брал слово в группе. В моменты замешательства Фред действительно спрашивал у него: «Что же я сейчас чувствую? » В конце концов, после очень болезненного эмпатического провала терапевта Фред взорвался, разразившись гневной тирадой, обвиняющей того в неспособности понять природу дискомфорта Фреда. Не в силах вынести осознание того факта, что ведущий может ошибаться или заблуждаться, Фред был сражен своим разочарованием и отреагировал нехарактерной для себя яростью. После того, как взрыв прошел, другие члены группы поздравили Фреда, похвалив его ассертивность, поскольку впервые увидели, что он способен не только с готовностью исполнять требования ведущего, но и на что-то иное. Ближе к концу группы ведущий также выразил свою поддержку нехарактерного для Фреда вызова. На следующей сессии Фред заявил терапевту, что обдумывал инцидент в течение недели и пришел к выводу, что ведущий специально сделал ту ошибку. Фред сказал, что, «тщательно все продумав, обнаружил», что ведущий в действительности сделал это, чтобы спровоцировать Фреда на гневную реакцию, поскольку ведущий знал, что это будет хорошо для него. После чего Фред поблагодарил терапевта за мастерство и дальновидность в применении такой творческой стратегии. Потребность Фреда в сохранении нетронутым образа ведущего как идеализированного другого была столь велика, что он проделал ряд изощренных интеллектуальных кульбитов, пока не удостоверился в том, что его ошибка воспринимается как хорошо спланированная и рассчитанная стратегия. Такой же была дилемма Фреда и вне группы. Он постоянно пропускал шансы продвинуться по службе из-за своей склонности делиться хорошими идеями с шефом, откровенно эксплуатировавшим его. Фред же не мог увидеть шефа не таким, каким хотел бы, чтобы тот был.