 |
Как выстраивать общение с теми, кто не хочет слушать? На что можно закрыть глаза, а с чем нужно бороться категорически?
|
|
|
|
Как выстраивать общение с теми, кто не хочет слушать? На что можно закрыть глаза, а с чем нужно бороться категорически?
– Мне кажется, закрывать глаза – это не совсем правильная формулировка. Можно проявить мягкость и любовь к кающемуся грешнику, когда человек видит свою ошибку и стремится её исправить, стать лучше. Может быть, сразу у него не получится, но если желание измениться присутствует, тогда какие‑ то вещи можно потерпеть.
Но бывает, что человек сознательно противопоставляет себя церковной традиции. Не той, которая сложилась на «советских» приходах – когда могут иметь место хамство, грубость и нетерпимость к окружающим, чувство некоего своего избранничества и особенности, – но традиции святоотеческой. В таких случаях нужно проявлять твёрдость, делать внушение. Сначала тихонечко и наедине. Но если это не даёт результата, то осаждать уже во всеуслышание. У нас бывали случаи, когда из‑ за неадекватного поведения приходилось даже силком выводить из храма. Но это, слава Богу, исключения.
Если человеку постоянно делают замечания, он видит, что на этом приходе ему, как говорится, «ловить нечего», здесь не дают проявиться его сверхталантам и сверхъестественным дарованиям. У него остаётся два выхода. Первый и по‑ христиански правильный – внять голосу пастыря и стать дисциплинированным, благоговейным, молитвенным православным христианином, приходящим в храм как в место славы Божьей, дом Божий, в котором он, естественно, чувствовать себя хозяином никак не может. Здесь он – один из чад Божиих, которые пришли к любящему их Отцу.
И второй вариант: уйти туда, где не будут мешать «развернуться». К сожалению, такие приходы продолжают существовать. В основном в тех храмах, где у священника нет времени или желания заботиться о духовном состоянии своих прихожан.
|
|
|
Владыка, Вы были в Ионинском монастыре с первых лет его возрождения в начале 1990‑ х. Вот уже почти пятнадцать лет, как Вы – наместник. Изначально было ли у Вас чёткое понимание, каким приход должен быть? Если нет, то на что Вы ориентировались в выстраивании отношений между братиями и внутри общины?
– Как я мог иметь какое‑ то понимание, если на то время был совершенно молодым человеком? Когда меня назначили наместником, мне было всего 27 лет…
Не было у меня ни опыта, ни какой‑ то чёткой картины дальнейших действий. Но всегда нужно стараться руководствоваться Евангелием, своей совестью, искать ответы в житиях святых, патериках.
В святоотеческих книгах мы видим огромное количество примеров того, как жить христианам. Я читал и видел, что христиане живут деликатно, мирно, имея мир у себя в душе и помогая сохранять его тем, кто рядом. Эти вещи впитывались сердцем. Они и служили негласной инструкцией.
Я видел, что какие‑ то действия неправильны, какие‑ то вещи явно мешают людям молиться в храме в полном сосредоточении, действительно предстоять Небесному Отцу, Творцу мира. Вся эта суета, передвижения, разговоры, нравоучения, замечания друг другу больно ранили сердце. Хотелось, чтобы на приходе и в храме царило настроение Печерского патерика, житий святых, Евангелия, чтобы все ощущали благость и молитвенность. Вот над этим и работали.
Приходя в храм, наверное, каждый человек рассчитывает на какое‑ то к себе отношение. Вы настраиваете братию, работников монастыря на то, как относиться к новоначальным? И как сами воспринимаете тех, кто только‑ только переступил порог храма?
– В данном случае я всегда вспоминаю себя, пришедшего в Церковь много лет назад. Я не знал, как повернуться, куда ступить. Поэтому и к молодёжи отношусь снисходительно, с любовью. Слава Богу, и вся наша братия так же относится – не раздражаясь и не делая замечаний, если человек, может быть, неправильно одет или ведёт себя из‑ за растерянности и волнения не совсем адекватно.
|
|
|
Другое дело, если мы сталкиваемся с вызовом, кощунством или цинизмом. Тогда очень жёстко пресекаются любые попытки нарушить порядок в храме.
Я и братия снисходительно относимся и к людям старшего возраста, которые в силу того, что у них уже не та яркость восприятия, или не та память, или не то воспитание, тоже чувствуют себя в храме растерянно. Бывает, приходят женщины в возрасте – с ярким макияжем, в какой‑ то броской одежде. Видно, что в церкви они чуть ли не первый раз. Но знают, что, идя в какое‑ либо присутственное место, нужно одеться определённым образом. Вот и в храм накрасились помадой, наложили тени… И очень трогательно видеть, как они растерянно, словно по скользкому льду, заходят, испуганно и в то же время благоговейно смотрят по сторонам, пытаясь понять, куда идти и что делать. Конечно, к таким людям нужно проявить максимум любви, внимания, такта, чтобы вежливо и с теплотой рассказать, подсказать, помочь им переступить церковный порог.
Насколько Вы контролируете прихожан? Нужно ли следить, кто когда не пришёл на службу, как часто причащается? Или сейчас это уже для каждого должно быть элементом самодисциплины?
– Мне кажется, что такие вещи, когда пастырь бдительно следит за духовным состоянием каждого прихожанина, возможны лишь в небольших общинах. Там священник может быть духовным отцом для всех, хорошо знать их самих, обстоятельства их жизни, общаться помимо службы и проповеди и в другое время. Но в больших приходах, думаю, это нереально.
Сейчас, кстати, на некоторых приходах пытаются возродить первохристианские традиции. Но всё‑ таки Церковь – это развивающийся организм. И, на мой взгляд, то, что было актуально и необходимо в первые века христианства, не совсем работает у нас здесь и сейчас.
В первую очередь это касается духовного окормления. В первые века община группировалась и собиралась вокруг пастыря, своего духовного отца. Но если на современном приходе несколько священников, то настоятель, каким бы он ни был духовно одарённым, не сможет проконтролировать духовное состояние каждого прихожанина.
|
|
|
Я не имею опыта приходского служения, но в наше время городские монастыри являются, по сути, усовершенствованными приходами. Есть, конечно, отличия: в монастырском храме более продолжительные богослужения, большее количество духовенства, но функции в основном те же.
Так вот, если количество прихожан превышает сотню, полторы или достигает нескольких сот человек, то за всеми не уследишь. Да мне кажется, что и не нужно. Не место в христианстве никакому полицейскому контролю, формальному отношению к церковной дисциплине. У каждого человека свои отношения с Богом. Мы знаем слова апостола Павла: «Кто ты, осуждающий чужого раба? Перед своим Господом стоит он или падает. И будет восставлен, ибо силен Бог восставить его» (Рим. 14, 4).
Прихожанин имеет свои отношения с духовником, руководствуется его советами, наставлениями, ему изливает душу и рассказывает о своих проблемах. Настоятель же всех охватить не может. И не должен. Его обязанность – следить за общим порядком в храме, призывать людей к благоговению, тишине во время богослужения, чтобы не отвлекали верующих от молитвы невыключенными телефонами, разговорами или ещё чем‑ либо. Это зона его ответственности, и в этом случае он вправе обращаться ко всем.
|
|
|
