 |
Что делать в монастыре тому, кто получил современное образование, чётки плести не умеет, огород никогда не копал, особым рукоделиям не выучился?
|
|
|
|
Что делать в монастыре тому, кто получил современное образование, чётки плести не умеет, огород никогда не копал, особым рукоделиям не выучился?
– Господь каждого человека наделил какими‑ то талантами, каждого ведёт особенным путём. И если Он провёл человека через офисный центр или автопредприятие, значит, это неспроста. Господь ничего просто так не устрояет, и если человек получил какую‑ то профессию, пришёл и сложил её к стопам игумена, то его стараются, во всяком случае у нас, в этом направлении и двигать. Как говорят, невольник – не богомольник. Любой игумен знает, что если человеку послушание неинтересно, то рвения к работе, искренней отдачи не будет.
С одной стороны, уход в монастырь – это уход из мира, от мира. Но мы видим, что сегодня монастыри стали активными участниками социальных и даже политических процессов.
– Апостол Павел говорил: «Ничто не должно обладать мною» (1 Кор. 6, 12). Если какая‑ то обитель занимается социальной или даже политической жизнью, то это делается для блага Церкви. Всё в монастыре делается по послушанию. Братия – в послушании у своего игумена, настоятеля, а тот, в свою очередь, – в послушании у епархиального архиерея.
Если монастырь ведёт какую‑ то деятельность, то это не потому, что братия хочет проявить себя на социальной или политической арене, а потому, что им дали такое послушание, это их служение. В советское время была песня: «Если не я, то кто же? Кто же, если не я? » Кто, если не монастыри, будет заниматься воцерковлённой социальной, гуманитарной, издательской деятельностью?
У монаха нет семьи, он не обременён житейскими заботами. Фактически он живёт как при коммунизме: от каждого по возможности, каждому по потребности. Коммунисты, кстати, переняли этот лозунг у монахов. Монах приносит обители, Церкви то, что может, и получает то, что ему нужно по необходимой потребности.
|
|
|
Может ли повлиять политика на монастырь? Или монастырь на политику?
– Если монастырь влиятельный, пользующийся авторитетом, то это вполне возможно. Но политика не в широком смысле, а в узком – церковно‑ государственных, нравственных отношениях. Мнение таких монастырей, как Троице‑ Сергиева Лавра, Киево‑ Печерская Лавра, может повлиять на умы и настроения множества людей. Я прекрасно помню, как в 1992 году, когда бывший митрополит Киевский Филарет откололся, вся Украина смотрела – с кем Лавра, кого в Лавре поминают. Благодаря тому, что Лавра осталась православной, последствия раскола оказались не столь пагубными. Осталась лишь полемика между националистами, которые в Церкви не Иисуса Христа ищут. Благодаря здоровому монастырскому консерватизму два сильных раскола XX века – обновленческий и филаретовский – не сильно повлияли на Церковь. Монастыри остались верны православию, ушла только часть белого духовенства.
Конечно, есть примеры и ультраконсерватизма. Как, например, всем известные кампании борьбы с ИНН, канонизации Распутина и тому подобные бабьи сплетни. Это свидетельствует о том, что такое понятие, как послушание, в монастыре отошло на задний план и не воспринимается как монашеская добродетель. Если мыслить экклезиологически, Церковь управляется Духом Святым. Дух Святой действует через собор архиереев. Господь вверил власть не отдельным старцам, а собору епископов. Потому любые глобальные решения и выводы может вынести собор устами предстоятеля – патриарха или, как в нашей Церкви, – митрополита, а не через отдельных старцев‑ духовников. И, следовательно, монах, да и любой человек, мыслящий церковно, должен решения епископов исполнять.
|
|
|
В уставе об иерархии в Церкви указано, что епископы должны поставляться из монашествующих. Стремятся ли монахи быть епископами? И есть ли среди них достойные кадры для этого служения?
– Конечно, кадры всегда есть и будут. Если даже в тяжелейшие времена находились кадры, то есть и в наше время. Желающих и могущих Господь всегда найдёт и поставит на эту службу. Не стоит забывать, что глава Церкви – Христос, и Сам Христос Церковью управляет.
Желают ли монахи стать епископами? Говорят, плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Наверное, в помыслах у многих проскальзывали подобные мысли. Это на сердечном уровне – некоторые тщеславные влечения. Но у тех, кого я знаю, если даже что‑ то подобное и возникло, если сердце прыгнуло куда‑ то не в ту сторону, то ум подсказывал: попробуй спастись, выполнив хотя бы те обеты, которые ты дал, будучи монахом или иеромонахом. Уже при этом служении шанс на спасение весьма призрачный, а тем более – в архиерействе, когда отвечаешь за многотысячную паству. Это очень тяжело – мудро править своими пасомыми, это тяжелейший крест церковного послушания.
Давайте поговорим о молодых людях, поступающих в монастырь. В прессе, на телевидении постоянно демонстрируются сюжеты, противоположные обету целомудрия. Как сейчас соблюдается этот обет, который даёт молодой монах? Есть ли трагедии в связи с этим обетом?
– Действительно, сейчас с этим тяжело. Мир просто наваливается со всех сторон. Многие духовные люди считают монашество одним из таинств Церкви, хотя оно в список таинств не входит. В монашестве человек даёт обет, и Господь Сам человека явственно поддерживает. О том, что это действительно так, я знаю по себе. С 1990 года своими глазами вижу, что только единицы этот обет не соблюли. Хотя и тяжело, «мнози борют страсти», Господь явственно помогает и укрепляет.
В наше время хранить целомудрие одинаково тяжело как в монашестве, так и в браке. Ведь человек, живя с женой в христианском браке, также подвергается воздействию развращающей рекламы СМИ. Ему постоянно предлагается: «сниди со креста», – его приглашают к измене. Весь мир тянет его от своей жены куда‑ то «на сторону далече». Потому сейчас одинаково тяжело спасаться как мирянам, так и монахам.
|
|
|
