Консультации

Я весьма самолюбив. Выигрыш в самолюбии ведет к потере сил и времени, но я все равно не хочу расспрашивать и просить о помощи. Для шефа это, напротив, просто и естественно, и он бомбит меня телефонами знакомых то из АСУ железнодорожного узла, то из биофизической лаборатории, а то и с кафедры статистики университета. Ему действительно непонятно, как это можно – не консультироваться.

Михаил Иванович о себе весьма высокого мнения, но без заметного внутреннего сопротивления спрашивает совета коллег, теребит кафедру, способен иного доктора чуть ли не от академика выдернуть, чтобы прояснить, что происходит у больного в животе. По большому счету (а точнее – по единственно правильному) так и должно быть – о жизни и смерти речь.

Правда, бывают накладки. Однажды Марк Александрович через главного врача официально пригласил на консультацию профессора, светило гематологии, а шеф, с раннего утра позвонивши дежурному врачу и узнав о трудностях, приехал с другим доктором, тоже звездой первой величины. Надо было видеть, как два кита перемещались в нашей крохотной ординаторской, чтобы никого не задеть, – все были правы, все было возможно, только определенности так и не достигли. Такой случай, конечно, следствие корпоративного духа, которым пропитаны отношения врачей. Я работаю с ними не первый год, но никто меня, инженера, «коллегой» не называет, а вот когда к нынешней девочке родственники прислали дальнюю родственницу – поликлинического врача, ее любезно пригласили в ординаторскую, любезно разъяснили историю болезни – на милом личике при этом было написано непонимание некоторых терминов. А когда ей позволили посмотреть племянницу, на лице ее отразилось и замешательство, – действительно, больная на искусственной вентиляции, без одежды, вся в иглах и датчиках, на сияющей койке сложного устройства больше похожа на киборга из фантастического романа, чем на позавчера полную жизни веселую девушку.

И не преминули коллеги со смаком разъяснить, что мужчины и женщины лежат в одной палате как раз потому, что им все равно, а врачам удобнее – все реанимационные больные вместе, а вот ежели больным не безразлично, то это верный признак, что реанимация закончена и началась интенсивная терапия.

Разумеется, в этой демонстрации было желание удивить, похвастать и косвенно показать имеющим сильные знакомства родным, что ничего от них не скрывают, что стараются изо всех сил, но основное свое – цеховое, то, что объединяет всех врачей, от задерганного дежурного на «скорой» до академического небожителя. Эта корпоративность несет глубокий положительный смысл: пациент общается не с врачом, но с Врачами. Обычаи сохраняют традиции важнейшей профессии, необходимую инерцию, консервативность, если угодно, врачевания, не склонного реагировать на переменчивую моду. Но они же и мешают: медики с невольной привычкой отвергают сторонние вмешательства, врач заранее плохо слышит неврача при разговоре на тему «как лечить».

Времена, несомненно, меняются, размывается и традиционный подход, появились медики новой формации, наш доктор тому пример. Мы работаем вместе не потому, что мы такие прогрессивные и хорошие. На нашем месте неизбежно были бы другие. Это потребность современной медицины – принимать новую технику, срастаться с ней, решать количественно задачи информации и управления во всех своих разделах и на всех уровнях. Поэтому надо соединять, сшивать медицину и кибернетику, математиков, и инженеров, и врачей, работать и учиться, и учиться работать вместе. Но то, что есть, это, пожалуй, первые ласточки. Весны пока нет.

Однако сегодня проблема, у кого проконсультироваться по статистике, стоит передо мной. И опять все наоборот – пришли за консультацией ко мне, даже не пришли, а приехали завотделением и его инженер из соседней областной больницы. Интересуются, как им устроить систему подачи кислорода.

Что делать: показываю свое хозяйство, рассказываю, где, что и через кого доставал, кому что заказывал. Поясняю, что надо было делать не так. Хвастаю спаренными мощными редукторами.

Консультируемые похваливают, записывают марки, ГОСТы, адреса, телефоны, а я печально думаю, что хватило часа, чтобы рассказать о том, что занимало столько времени, отняло столько сил, стоило таких переживаний. Что сделано в сущности немного и не лучшим образом. И вторым планом – похожая мысль: вот уже и в непростую математику приходится влезать, а идеи едва только оформляются, что же будет дальше? И еще: а не кустарщина ли все это, не следует ли подыскивать сильных специалистов, заинтересовать сильные организации, по себе ли я дерево рублю?

Доктор …ских наук Николаев. Заметки на полях.

…наивно считает, что легко подыскать сильных специалистов или заинтересовать серьезные лаборатории… У всех свои задачи. А себя – недооценивает, кому, как не ему, работающему бок о бок с практическими врачами, решать задачи математического обеспечения клинической работы?