 |
Пять лет назад. 4 страница
|
|
|
|
Избегать его как чумы.
Избегать кого-то, когда у вас есть общий ребенок, не так просто, как может показаться.
Прошла неделя после «ошибки», как я ее называю.
Говоря, что у меня был секс - потрясающий, разрывающий душу, вызывающий дрожь во всем теле - с Зевсом, я говорю глупости вроде этой, и мне хочется заявиться к нему домой и повторить все снова.
Так что, да, «ошибка» – самое то.
Избегать Зевса утомительно.
И мне стыдно признаться, что я использовала свою дочь как средство избегания. Я ужасная мать. Но всякий раз, когда нам с Зевсом приходилось находиться в одной комнате из-за Джиджи, я старалась всегда следовать за своей четырехлетней дочерью, как тень.
Я жалкая и слабая.
Тетя Элли была потрясающей.
После «ошибки» я сразу направилась домой. Притворилась, что все в порядке. Затем, уложив Джиджи спать, я развалилась на части. Я буквально рыдала на плече у тети Элли.
Она не осуждала меня. Она просто выслушала меня.
Потом она спросила, чего я хочу. И она сказала, что если это Зевс, то все в порядке. Это не то, чего нужно стыдиться, потому что мы любим тех, кого любим. Или, как говорится в песне Селены Гомес - Сердце хочет того, чего хочет.
Я не стала притворяться с тетей Элли и говорить, что не люблю его до сих пор. Потому что, какой в этом был бы смысл? Я любила Зевса с пятнадцати лет.
Пять лет его отсутствия не изменили этого. Так что сейчас, я думаю, ничто не изменит.
Я знаю, что всегда буду любить его.
Но доверять ему?
Его слово не имеет для меня никакого значения. И я не знаю, будет ли оно когда-нибудь иметь значение.
Единственное, чему я доверяю, это его любовь к Джиджи. Я знаю, что он никогда не причинит ей боль.
Но он не видит того, что вижу я.
|
|
|
Если мы с Зевсом снова будем вместе, Джиджи привяжется к нам как к семье. А если у нас с Зевсом ничего не получится, это причинит ей боль. Я не хочу так поступать с ней.
И я не сделаю этого с собой.
Неважно, как сильно я его люблю.
Я рассказала обо всех своих сомнениях тете Элли.
Она сказала, что любит меня. Что она гордится мной. И что она поддержит любое мое решение.
Но решение принимать не нужно.
Я его уже приняла.
Мы с Зевсом никогда не будем вместе. Несмотря на его заявления, что мы неизбежны, и его обещание бороться до тех пор, пока он не вернет меня.
Все, что мне нужно, это немного времени. Достаточно, чтобы укрепить свою оборону против его чар. Еще несколько недель, и я буду в порядке.
Во всяком случае, так я себе говорю.
Пока что, я одолела одну неделю. Ладно, это было трудно, и он изо всех сил старался остаться со мной наедине, но мне удалось увернуться от его попыток.
Он здесь каждый вечер с Джиджи, укладывает ее спать и читает ей сказку на ночь. И, когда он заканчивает, если тети Элль нет рядом, чтобы выступить в качестве буфера, и есть только я и он, то я очень вовремя оказываюсь в душе или ванной.
Итак, он уходит.
Но потом, обязательно, примерно через час, он звонит мне на мобильный.
И каждый раз я не отвечаю.
Он оставляет голосовое сообщение. Каждый раз одно и то же сообщение.
— Я не сдамся, Голубка. Я люблю тебя.
Потом я провожу остаток ночи, делая вид, что мне все равно, периодически прослушивая сообщение - иногда плача, иногда топя свои печали в плитке шоколада.
Затем я чищу голосовую почту. И ложусь спать.
И цикл начинается заново на следующий день.
Но я могу это сделать. Я сделаю это.
Он поймет, что я не сломаюсь. Что «ошибка» была именно такой, и мы никогда не будем снова вместе - как в песне Тейлор Свифт.
И цикл разорвется.
Должен.
Потому что я ни за что не стану рисковать счастьем своей дочери.
|
|
|
Я спешу по делам, готовлю Джиджи к школе и себя к работе.
Зевс предложил приехать и забрать ее, чтобы отвести в детский сад, но я отказалась, зная, что тети Элли здесь не будет, а Джиджи не будет хорошим буфером. По утрам она превращается в чудовище, и ее единственная цель в жизни - приклеить глаза к телевизору и игнорировать все, о чем я ее прошу.
Я на кухне, готовлю наши обеды - бутерброды с арахисовым маслом и желе. Да, мне двадцать четыре года, но у меня вкусы ребенка. Раздается звонок в дверь.
Я замираю, по моему позвоночнику пробегает холодок возбуждения.
Возбуждение от мысли, что это может быть Зевс.
Остываю от мысли, что это может быть Зевс.
Беспорядок, имя которого Камерон.
— Я сама открою! — кричит Джиджи, звучащая гораздо бодрее, чем я себя чувствую.
— Нет, не откроешь! — а еще я подхватила словарный запас своей дочери. Потрясающе. — Что я тебе говорила о том, когда кто-то звонит в дверь? — сурово спрашиваю я, выходя из кухни в коридор.
Джиджи остановилась прямо перед дверью с виноватым выражением лица.
— Не факт, что мы знаем того, кто звонит в нашу двель.
— Верно, Джиджи. Итак, что ты делаешь, когда звонят в дверь?
— Я жду маму или бабушку Элли. Или папу, если он здесь.
Последняя фраза вонзается в мое сердце, как осколок стекла.
— Правильно. — Я улыбаюсь ей, хотя это последнее, что мне хочется сделать. — Итак, теперь, когда я здесь, с тобой, ты можешь открыть дверь.
Джиджи отпирает дверь и тянет ее на себя.
— Папа! — кричит она и прыгает к нему на руки.
Зевс ловит ее и прижимает к себе, обнимая.
— Доброе утро, малышка. — Он целует ее в щечку. Его взгляд переходит на меня. — Доброе утро, Кам.
— Привет, — говорю я. — Что ты здесь делаешь? — я пытаюсь произнести это так, чтобы не прозвучало слишком обвинительно.
— Я хотел увидеть свою девочку перед садом.
Джиджи хлопает своими ладошками по его щекам и переводит внимание Зевса на себя.
— Ты хочешь сказать, девочек, папочка. Ты ведь и мамочку хотел увидеть пелед работой?
— Верно. — Он улыбается ей. Затем его глаза находят меня. — Я всегда хочу видеть твою маму.
Его взгляд, наполненный желанием, заставляет мое сердце заколотиться.
Просто отлично.
— И еще, у меня есть для тебя кое-что, — говорит он Джиджи, переводя взгляд обратно на нее.
|
|
|
— Что это? — пискнула она.
— Сюрприз, — шепчет он.
— Я люблю сюлпризы! — восклицает Джиджи. — Что это?
Зевс смотрит на меня.
— Я могу зайти на минутку?
Я смотрю на часы на стене.
— У нас всего несколько минут, — говорю я ему.
— Это все, что мне нужно.
Он ставит Джиджи на ноги и идет в холл, прижимая ее к себе. Я закрываю за ними дверь и прислоняюсь к ней.
Затем он достает конверт из кармана своей байкерской куртки, встает на колено и протягивает его Джиджи.
— У тебя есть для меня письмо, папочка?
Его губы растягиваются в уничтожающую улыбку.
— Типа того. Открой, — призывает он.
Заинтригованная, я подхожу ближе.
Джиджи разрывает конверт и бросает его на пол. Внутри лежит сложенный лист бумаги.
Джиджи открывает бумагу, и на пол падает что-то похожее на билеты.
Зевс быстро подбирает их.
— Что там написано, малышка Джиджи? — спрашиваю я ее.
— Это фотография замка Спящей красавицы, мамочка. — Она поворачивает картинку ко мне.
А?
Зевс протягивает ей билеты.
— А это что такое, малышка Джиджи?
Она сосредоточенно хмурится.
— Я не знаю, папочка.
— Это билеты, — говорит он. — А кто это там? — он указывает на что-то на билетах.
— Микки Маус, — без колебаний отвечает Джиджи.
— А где можно найти Микки Мауса и замок Спящей красавицы?
— Диснейленд, — шепчу я одновременно с криком Джиджи:
— Диснейленд!
— Правильно, малышка. — Он улыбается ей. — Я купил нам билеты в Диснейленд на ближайшие выходные.
В эти выходные?
— Правда?
— Правда.
— Ты самый лучший папа на свете!
Она бросается на него, и он ловит ее, хохоча, когда она обвивает его шею руками.
И меня начинает тошнить.
Он везет ее в Дисней. Я никогда не могла себе этого позволить.
И это через всю страну. Значит, он заберет ее от меня. Я никогда не проводила ночь вдали от Джиджи с момента ее рождения.
— Мамочка! Смотри! — она отцепилась от Зевса и бросилась ко мне. — Мы едем в Дисней! Я хочу увидеть Флинна Райдера! (прим. переводчика: Флин Райдер - вымышленный персонаж диснеевского полнометражного мультфильма 2010 года «Рапунцель: Запутанная История», авантюрист и знаменитый вор с довольно привлекательной внешностью, который волею судьбы сталкивается с Рапунцель и помогает ей сбежать с башни, в которой девушка была заточена с рождения). Я смогу сказать ему, что мы поженимся, когда я стану большой девочкой. Мне понадобится самое лучшее платье, мамочка! Я не могу дождаться, когда расскажу бабушке Элли!
|
|
|
Она подпрыгивает от восторга, и я широко улыбаюсь ей, но внутри у меня все клокочет.
— Это отличные новости, малышка Джиджи. Я очень рада за тебя. — Я наклоняюсь и обнимаю ее. — Не могла бы ты сделать мне одолжение? Возьми для меня свою книгу из своей комнаты. Нам нужно отнести ее сегодня в детский сад.
— Холошо, мамочка! — Она убегает, поднимается по лестнице, напевая «Когда начнется моя жизнь» из мультфильма «Рапунцель».
Мои глаза встречаются с глазами Зевса, который теперь стоит напротив меня.
— Ты должен был сначала поговорить со мной, — тихо говорю я, в моем голосе слышится раздражение. — Ты не можешь просто взять и забронировать поездку, не посоветовавшись со мной.
— Это всего лишь несколько дней в Диснейленде. И я бы обговорил, но мне не удавалось уединиться на пять минут, чтобы поговорить с тобой.
На этот раз он уделал меня. Но все же...
— Слушай, я не пытаюсь быть стервой или усложнять все, Зевс. Просто...
— Что?
— Я никогда не была вдали от Джиджи, — признаю я. — Я не провела ни одной ночи вдали от нее с того момента, как она родилась.
Его выражение лица становится нежным.
— Здесь три билета, Голубка.
— Что?
— Я заказал билеты для тебя, меня и Джиджи, для нас троих.
— О. — Ох. — Погоди, ты купил билет и для меня?
Ну, разрази меня гром, если это не раздражает меня до смерти.
Он кивает, внимательно наблюдая за мной.
— И поездка в эти выходные?
— Вообще-то, на три ночи. Мы уезжаем в пятницу.
— Я работаю в пятницу. — Я складываю руки на груди, чувствуя себя обиженной тем, что он просто пошел и сделал это.
— Не в эту пятницу, у тебя выходной.
— Кто сказал?
— Твой босс. Я попросил Элли взять отгул от твоего имени. Все улажено.
— Тетя Элли? — промурлыкала я.
— Да. Я сказал ей, что хочу сделать сюрприз для тебя и Джиджи. Она была более чем счастлива помочь мне, предоставив тебе свободное от работы время.
И, очевидно, тетя Элли теперь предательница.
— У Джиджи дошкольное образование, — возражаю я.
— Это на несколько дней, Кам. — Он вздыхает, явно расстроенный моим нежеланием.
Я поднимаю глаза к потолку. Джиджи должна поехать в Дисней, иначе она будет расстроена. А мне не по душе мысль о том, чтобы провести вдали от нее четыре дня и три ночи. Так что, похоже, я поеду в Диснейленд вместе с ними.
|
|
|
— Я сделал это не для того, чтобы разозлить тебя, — мягко говорит он. — Я просто хотел сделать что-то хорошее для Джиджи. Я хочу провести время с ней... и с тобой.
— Не надо... — Предупреждаю я, возвращая свой взгляд к нему. — Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой, ладно, но я сделаю это при одном условии.
— Назови его.
— Ты должен пообещать, что не будешь меня трогать. Никаких разговоров о том, что мы снова вместе, пока мы в Диснее. Эти каникулы посвящены Джиджи. Ни слова о нас с тобой.
— Хорошо, — говорит он. — Я не скажу ни слова о нас с тобой все время, пока мы там. Слово скаута.
Я разражаюсь смехом.
— Ты, бойскаут? Вряд ли.
Он ухмыляется.
— Я теперь почетный член.
— Конечно, Зевс.
Я снова смеюсь. Он тоже.
Его искрящиеся глаза ловят мои. В тот момент, когда они встречаются с моими, они становятся серьезными. Мое дыхание замирает.
— Я скучаю по тебе, — говорит он низким голосом, подходя ближе.
Мое тело мгновенно реагирует на него. Мои соски твердеют. Его глаза опускаются к моей груди, как будто он видит ее сквозь лифчик и рубашку.
Его глаза возвращаются к моим, а затем опускаются к моему рту.
— Я все еще чувствую твой вкус. — Его голос - низкое рычание.
И я облизываю губы, не задумываясь.
— Я все еще чувствую тебя на своем члене, Голубка. Я не могу перестать думать об этом... о себе внутри тебя. Я был твердым целую неделю, детка. Целую-гребаную-неделю.
— Т-ты только что обещал, — заикаюсь я, мое тело дрожит от потребности в нем. — Ты сказал, что прекратишь это.
Он наклоняется и шепчет мне на ухо:
— Я сказал, что прекращу, пока мы будем в Диснейленде. Но мы еще не там.
Звук Джиджи, спускающейся по лестнице, - это чертово облегчение, потому что, когда он был так близко, я была близка к тому, чтобы просто схватить его и поцеловать до смерти.
Зевс плавно отступает от меня. Он мгновенно становится спокойным и собранным.
Я... ну, я дрожащая от беспорядка, отчаянно пытающаяся взять себя в руки после того, как он за несколько секунд превратил меня в трепещущую идиотку.
Зевс-1.
Кам-0.
— Я взяла книгу, мамочка. — Она протягивает ее мне, и я беру ее в свои дрожащие руки. — Папочка, мы остановимся в отеле? Там есть бассейн? — подбегает она к нему.
Он берет ее на руки и смотрит ей в лицо, говоря:
— Да, малышка, и да, там есть бассейн и вид на Волшебное королевство. — Его глаза находят мои. — Я снял для нас номер люкс. Две спальни.
Его взгляд пронзает меня насквозь, и мои внутренности сжимаются в тугой узел. Между ног ноет от желания и потребности в нем.
Я в полной заднице.
Он загнал меня в угол. В самый странный угол, потому что сейчас я хочу, чтобы поездка в Дисней поскорее закончилась, чтобы я могла отдохнуть от Зевса, пытающегося вернуть меня после того, как меня обманом заставили провести с ним время и спать с ним в одном номере с двумя спальнями.
Запутались? Да, я тоже.
Помните, я говорила, что я - газель, а он - лев?
Так вот, лев загнал меня в тупик, а я этого даже не заметила.
Единственное, что меня спасает, это то, что он обещал не говорить о нас, пока мы там. И если он не будет говорить о нас или использовать свою сексуальность как оружие против меня, то я буду в порядке.
Полностью в порядке.
И, кроме того, Джиджи будет с нами, а ничего не может случиться, когда у тебя есть четырехлетний ребенок, который подсел на Дисней, верно?
Не верно.
Может, Зевс ничего и не говорит, но взгляды, которые он продолжает бросать на меня... Боже, одного этого взгляда достаточно, чтобы меня возбудить.
И я не знаю, то ли он опрыскал себя сексуальными феромонами, то ли это просто из-за того, что я вижу его здесь с Джиджи, заботящимся о ней, или от понимания, что он потрясающий отец, то ли это от ощущения, что мы действительно семейная пара, но это вызывает взрыв в моих яичниках и заставляет меня возбуждаться.
Только я могу возбудиться, находясь в Диснейленде.
Я отправлюсь прямиком в ад.
Номер люкс, в котором мы остановились, находится в отеле Bay Lake Tower, который расположен прямо у Волшебного королевства, и из него открывается вид на парк. Он прекрасен.
И в нем две спальни.
Одна для меня и Джиджи. Другая для Зевса.
Он сказал, что пытался снять номер с тремя спальнями, но свободных не было.
Но мне все равно. Разместиться с моей красавицей - не проблема.
Это с чудовищем я должна быть осторожнее, чтобы не оказаться в его постели.
Еще одна вещь, которая у нас есть, пока мы здесь - это охрана.
Я иногда забываю, насколько знаменит Зевс.
Об этом легко забыть, когда мы в Порт-Вашингтоне. Но когда ты выходишь в большой, широкий мир, особенно в таком месте, как Дисней, всегда найдутся люди, которые узнают его.
Зевс не хотел, чтобы его охраняли. Он сказал, что это только привлечет к нему внимание. Но Дисней настоял на том, чтобы приставить к нему охрану, когда узнали, кто у них остановился, потому что известный человек в Диснее может стать угрозой безопасности. И поскольку с нами будет Джиджи, Зевс сразу же согласился.
Ее безопасность не подлежит обсуждению.
И это не так уж плохо, иметь охрану. К нам приставили двух парней - Стива и Донована, которые, не поймите меня неправильно, большие парни, но совсем не такие, как Зевс. Он возвышается над ними обоими. Но они кажутся хорошими парнями, и приятно иметь такую дополнительную безопасность, хотя я знаю, что Зевс не допустит, чтобы со мной или Джиджи что-то случилось.
Стив и Донован держатся на небольшом расстоянии позади нас, так что не похоже, что они действительно находятся рядом с нами половину времени. Так что мы все еще проводим время вместе, ведем себя как любая другая семья здесь.
Только мы не семья. Не в настоящем смысле.
Твой выбор, Кам, помнишь?
Вздох.
Единственный раз, когда Стив и Донован дают о себе знать, это когда люди начинают подходить к Зевсу, прося фотографии и автографы, и тогда они вмешиваются.
Я знаю, что люди, приближающиеся к Зевсу, беспокоят Джиджи. Она не говорит об этом, но я вижу. Понятно, что ей нужно все его внимание, и ее расстраивает, когда кто-то пытается отвлечь внимание папы от нее.
Но Зевс не позволяет этому случиться. Он здесь для Джиджи и ни для кого другого.
Он не раздавал автографы и не фотографировался ни с кем. Это не заносчивость. Он просто хочет провести время с дочерью во время отпуска, и я восхищаюсь им за это.
Я также восхищаюсь его задницей в джинсах, которые он надел сегодня, но это уже другая история.
Хорошо то, что Зевсу даже не нужно говорить людям, что он не хочет с ними фотографироваться. Стив и Донован делают это за него в вежливой форме, говоря им, что он в отпуске со своей семьей.
Это явно вызывает интерес, потому что, насколько известно миру, Зевс - холостяк, у которого нет семьи, за исключением его братьев и сестер.
Ну, он и есть холостяк.
Но, неважно.
И, возможно, он не позирует для фотографий, но люди все равно их делают.
Как я недавно обнаружила, существует страница в Instagram под названием DILFs of Disney (DILF — Dad I'd Like to Fuck – Папочка С Которым Я Бы Переспала). И, конечно же, Зевс появился на ней в первый же день нашего пребывания здесь. На фотографии он запечатлен с Джиджи на руках. Она была одета в свой новый наряд Рапунцель, который Зевс купил ей, и она чувствовала себя уставшей, поэтому он взял ее на руки, чтобы понести. На фотографии он выглядит очень сексуально. На нем только черные джинсы, кроссовки и белая футболка с V- образным вырезом, но, черт побери, он потрясающе красив.
К фотографии появилось множество комментариев. В основном, люди пишут, что не знали, что у него есть дочь. Еще несколько месяцев назад он и сам не знал об этом. Или, что может быть, это не его дочь. Возможно, это ребенок друга. Затем люди говорят, что слышали, что он отдыхает со своей семьей.
Может быть, нам стоило подумать над тем, что должны были отвечать людям Стив и Донован, но, думаю, теперь уже слишком поздно.
Но я вижу, что спекуляции нарастают, и это, честно говоря, начинает жутко меня беспокоить. Мое нутро подсказывает, что, что-то не так. Но я не позволю этому испортить наш отпуск, поэтому сейчас я предпочитаю не обращать на это внимания и наслаждаться своим пребыванием здесь.
Сейчас мы находимся на Главной улице и ждем начала фейерверка. Вчера вечером мы не пошли на фейерверк, так как Джиджи устала после перелета и своего первого дня в Диснее, который состоял из посещения всех магазинов и катания на всевозможных аттракционах. Она заснула, как только мы пришли в номер, впрочем, как и я. Я прилегла рядом с ней на кровати, а когда снова открыла глаза, было уже утро.
Но сейчас мы здесь, чтобы посмотреть на них. Сейчас одиннадцать вечера, и Джиджи никогда раньше не ложилась так поздно. Она немного пошатывается, но ей отчаянно хочется их увидеть. И, честно говоря, я тоже очень хочу их увидеть. Итак, Зевс посадил Джиджи на плечи, и мы стоим на улице, ожидая начала, Стив и Донован рядом.
— Мамочка! Папочка! Смотлите! — Джиджи показывает на световое шоу, происходящее в небе. — Такие класивые! — говорит она.
Я улыбаюсь ей.
— Не такие красивые, как ты, — говорю я ей.
Она улыбается мне, а потом снова смотрит на небо.
Мы смотрим шоу, охая и ахая от фейерверков, музыки и светового шоу. Это совершенно потрясающе. И трогательно.
И от этого у меня внутри все сжалось.
Наверное, это эффект Диснея.
Джиджи хлопает в ладоши от восторга. Когда мы посмотрели половину шоу, начинается часть Рапунцель. На замке Спящей красавицы отражается световое шоу, и начинает играть песня «Я вижу свет». Джиджи практически подпрыгивает на плечах Зевса. Ему приходится поддерживать ее одной рукой, перекинутой через грудь, удерживая ее ноги.
— Рапунцель! Смотри, мамочка! Папочка! Это Рапунцель! Рапунцель и Флинн! Я люблю Флинна! — она начинает громко петь вместе с песней.
Я улыбаюсь ей, когда вижу, что губы Зевса шевелятся вместе с ней.
Я ухмыляюсь ему. Большой, суровый Зевс Кинкейд поет песню Диснея. И внутри я таю.
И я так устала бороться с тем, что хочу его.
Зевс замечает, что я смотрю на него. Он улыбается своей прекрасной улыбкой, и мой живот переворачивается.
Моя рука, нежданно-негаданно, движется в поисках его руки.
Я нахожу ее, теплую и сильную. Я прижимаю ладонь к его ладони.
В его глазах мелькает удивление.
Я не свожу с него глаз. Зажав нижнюю губу между зубами, я переплетаю свои пальцы с его пальцами, не давая ему усомниться в том, что у меня на уме.
Выражение его лица меняется, становясь темным, серьезным и жаждущим.
Я играю в опасную игру. Я знаю это.
Но я хочу его.
Сегодня я больше не буду с этим бороться.
Завтра я вернусь к борьбе.
Но сегодня я снимаю перчатки.
Джиджи засыпает на плечах Зевса еще до того, как мы покидаем Главную улицу. Стив и Донован сопровождают нас обратно в отель и проводят в наш номер.
Пока Зевс укладывает Джиджи в постель, я запираюсь. Я несу сумку с вечерними покупками Джиджи в гостиную. Эта девочка здесь избалована до смерти, но, если вы не можете избаловать своего ребенка в Диснее, то где вы можете это сделать?
Затем я иду на маленькую кухню и беру две бутылки пива из мини-холодильника. Я откручиваю крышки с обеих.
Делаю столь необходимый глоток из своей бутылки, прежде чем отнести их в гостиную.
Я не большой любитель выпить, а Зевс редко пьет из-за своих тренировок, но я считаю, что мы заслужили по одной бутылочке после долгого дня веселья.
И я ни в коем случае не пытаюсь напоить его, чтобы иметь возможность пошалить с ним. Я знаю, что мне это не нужно, чтобы заполучить Зевса.
Он более чем ясно дал понять, что хочет меня.
Нет, это голландская храбрость для меня. И я не хочу пить в одиночку.
Я ставлю свою бутылку рядом с бутылкой Зевса и встаю у окна, глядя на парк.
Я слышу щелчок закрывающейся двери спальни Джиджи.
Я поворачиваюсь и вижу его, входящего в гостиную.
— Она в порядке?
— В отключке, — говорит он, подходя ко мне.
— Я принесла тебе пиво. — Я указываю на его бутылку на журнальном столике.
Он не обращает внимания на то, что я только что сказала. Он проходит мимо пива и направляется прямо ко мне.
Я узнаю этот взгляд. Я видела его много раз за те годы, что мы были вместе. Взгляд охотника.
Мои ноги начинают дрожать. Нутро сжимается.
И, хотя я хочу этого... его... я обнаруживаю, что отступаю назад, прижавшись к окну.
Он настигает меня, прижимаясь грудью к моей груди. Его большие руки скользят по моим бедрам, обхватывая их сзади, и он поднимает меня с пола, заставляя обхватить ногами его талию, а руками - шею.
— Что ты делаешь? — шепчу я, мой голос слегка дрожит.
Глупый вопрос. Потому что я точно знаю, что он делает. То, что я хотела, чтобы он сделал с тех пор, как мы приехали сюда. То, на что я намекнула ему своими действиями ранее.
Он приближает свое лицо к моему.
— Ты точно знаешь, что я делаю. Даю тебе то, чего мы оба хотим. — Затем он накрывает мой рот своим и целует меня.
Я тут же прижимаюсь к нему сильнее, отвечая на поцелуй. Его рот горячий против моего. Его язык проникает в мой рот, заставляя меня стонать.
Я прижимаюсь еще ближе.
Он углубляет поцелуй. Дневная щетина царапается о мою кожу, возбуждая меня еще больше, напоминая мне о том, как она раньше ощущалась на нежной коже моих бедер.
Эта мысль заставляет меня плотнее сжать бедра вокруг него.
Я нуждаюсь в нем, и я хочу его очень сильно.
— Спальня, — говорю я ему в губы. Это все, что я могу сказать.
Зевс перемещает нас через пространство, направляясь к комнате, в которой он спал, а я пожираю каждый сантиметр кожи на его шее.
Он заносит меня в комнату и закрывает за собой дверь.
— На двери есть замок? — спрашиваю я его.
— Нет.
— Джиджи может проснуться и войти.
— Детка, этого ребенка ничто и никто не способен разбудить.
Верно. Когда моя девочка в отключке, она в полной отключке.
— Хорошо, — вздохнула я. Затем снова его поцеловала.
Он несет меня к кровати и садит на ее край.
Он делает шаг назад. Его глаза блуждают по мне, заставляя меня дрожать.
— Разденься, — говорит он, его голос похож на гравий.
Как по команде, я тянусь к подолу своего топа и стягиваю его через голову, прежде чем разум вернется в мой мозг.
Я бросаю топ на пол, а затем говорю:
— То, что мы делаем это, не означает, что мы снова будем вместе.
— Ммгм, — отвечает он.
— Зевс. — Хмурюсь.
— Голубка.
— Скажи это.
Его брови сходятся вместе.
— Это не значит, что мы снова будем вместе. Удовлетворена?
Нет.
— Да.
— Хорошо. А теперь подними юбку и покажи мне свою великолепную киску.
Боже, как я люблю, когда он так со мной разговаривает. Грязно и властно.
И теперь, когда мы избавились от предварительных ласк, я сделаю все, что он попросит.
Я раздвигаю ноги и задираю юбку.
Его глаза темнеют.
— Твои трусики закрывают мне обзор.
Снисходительно улыбаясь, я приподнимаю задницу и спускаю трусики с ног. Я отбрасываю их в сторону.
Пальцами по бедрам я задираю юбку назад, на бедра, а затем снова раздвигаю ноги, открывая ему желаемый вид.
— Удовлетворен? — я бросаю в него предыдущий его комментарий.
— Почти... — Он прижимает указательный палец к губам. — Раздвинь ноги пошире, балерина. — Он указывает тем же пальцем.
Раздражение поднимается в моем горле.
— Я больше не балерина, помнишь?
Его челюсть напрягается.
— Я помню. А теперь раздвинь ноги.
Я готова принять этот вызов. Раздвигаю ноги чуть шире.
В его глазах вспыхивает раздражение.
Он подходит, становясь между моих ног, и опускается на колени, так что наши глаза оказываются на одном уровне.
Он наклоняется и прижимается ртом к моему уху. Мое дыхание замирает.
— Ты можешь сделать лучше, чем это. Не забывай, я точно знаю, насколько
ты гибкая.
Я не успеваю сказать ему, что я также на пять лет старше и что с тех пор у меня родился ребенок. Потому что, следующее, что я помню, это то, что лежу на спине, мои ноги раздвинуты, а рот Зевса на моей киске.
И, видимо, я все еще такая же гибкая.
— Боже, — выдыхаю я.
Его глаза устремляются к моим, его рот блестит от моей влаги.
— Об этом свидетельствует мое имя, детка.
— Самоуверенный ублюдок, — бормочу я.
— И ты знаешь, что у меня определенно есть все необходимое, чтобы подтвердить этот факт.
Я улыбаюсь, несмотря на свое раздражение от его самоуверенности.
Но улыбка стирается секундой позже, сменяясь приглушенным криком удовольствия, когда он снова накрывает меня своим ртом, посасывая мой клитор.
Его палец проникает внутрь меня секундой позже, за ним быстро следует другой, а затем он трахает меня ими.
Я извиваюсь от желания, мне нужно больше... нужен весь он.
Его свободная рука давит на мой живот, удерживая меня на месте.
— Поиграй со своими сиськами, — грубо приказывает он мне.
Ему всегда нравилось видеть, как я трогаю себя. Ну, когда он тоже мог в этом участвовать.
Боже, я помню те времена, когда я дразнила его, трогая себя, возбуждая его до безумия, когда он не мог заняться со мной сексом, потому что на следующий день у него был бой и он был в состоянии воздержания.
Но после того, как его бой был закончен, он адски жестко трахал меня. Именно так, как мне нравилось.
|
|
|
