 |
Пять лет назад. 5 страница
|
|
|
|
Я расстегнула лифчик. Слава Богу, что он застегивается спереди.
Мои руки тянутся к груди. Взяв по одной в каждую руку, я перекатываю соски между пальцами, пока он безжалостно лижет, сосет и покусывает мой клитор.
— Зи... я близко... — стону я. И, боже, как же я близка.
Зевс - единственный, кто когда-либо мог так быстро возбудить меня. С другими мужчинами это всегда занимало больше времени.
Может быть, это потому, что именно он научил меня понимать свое тело... научил меня сексу. Он был первым парнем, с которым я переспала.
Когда-то, давным-давно, я думала, что он будет единственным парнем, с которым я буду заниматься сексом.
Оказалось, я ошибалась. Но сейчас я не хочу идти по пути горьких воспоминаний.
Не сейчас, когда он дарит мне невероятное наслаждение, которое способно перевернуть весь мой мир.
Его пальцы выскальзывают из меня, сменяясь его языком. Он погружает его в меня, трахая меня ним.
Его большой палец надавливает на мой клитор, и, как горячая кнопка, я распадаюсь на мелкие атомы. Каждая мышца в моем теле сокращается, мой клитор пульсирует, я покачиваюсь на волнах своего оргазма с тихими, приглушенными проклятиями, прежде чем как бесформенная жижа растечься по кровати.
Я чувствую, как Зевс шевелится.
Я поднимаю голову.
Он стоит у изножья кровати. Его эрекция проступает сквозь джинсы.
От его вида у меня пересохло во рту.
Я сажусь на кровати. Стаскиваю лифчик с рук и бросаю его на пол.
Юбка все еще на мне. Поэтому я встаю на кровать и стягиваю ее по бедрам. Расстегиваю молнию и спускаю ее по ногам, избавляясь от последнего предмета одежды.
Глаза Зевса наблюдают за мной все это время.
Из-за своей уверенности в том, как сильно он меня хочет, я забыла, что это первый раз, когда Зевс видит меня обнаженной с тех пор, как у меня появилась Джиджи. В прошлый раз, когда мы занимались сексом, до обнажения дело не дошло. Мы слишком торопились, чтобы раздеться.
|
|
|
Но не в этот раз.
Не поймите меня неправильно, я в хорошей форме, благодаря танцам. Но мой живот немного более округлый, чем раньше. Больше никаких шести кубиков на животе для этой мамочки. И у меня есть растяжки. Целлюлит на попе и бедрах. И грудь уже не такая упругая, как до кормления.
— Боже, Кам, — говорит он грубо. — Я не думал, что это возможно, но сейчас ты еще прекрасней, чем раньше. Ты невероятно красива. Я не заслуживаю тебя. И никогда не заслуживал. Но, блядь, если я не хочу тебя. Я достаточно эгоистичен, чтобы взять все, что ты мне дашь.
И моя неуверенность мгновенно стирается его словами и тем, как он смотрит на меня.
Словно я – это все.
Это волнует и пугает меня.
И в этом наша проблема.
Я люблю его. Но он причинил мне сильную боль. Я боюсь впустить его, вдруг он сделает это снова.
Я шепчу, преодолевая эмоции, забивающие мое горло:
— Это... я. Прямо сейчас... это то, что я могу тебе дать.
Его глаза удерживают мои, в них нет ни малейшего чувства или ответа.
Через мгновение он тянется назад и стягивает футболку через голову, бросая ее на пол.
Я сразу же вижу это.
— Ты сделал еще одну татуировку? — я сползаю с кровати и подхожу ближе.
У Зевса была одна татуировка, о которой я знала. Она была у него столько, сколько я его знаю. Она на его спине, покрывает большую ее часть. Это для его мамы. Некоторые слова из песни «Удивительная Грейс» переплетаются друг с другом, а по обе стороны от них - крылья ангела. Это великолепная татуировка.
Но эта татуировка новая, и она на его груди. Точнее, на левой груди. Это птица в полете. Это...
Мое сердце замирает, я поднимаю глаза на него.
— Это... — Я не могу заставить себя сказать это.
|
|
|
— Голубка. Да. — Его глаза внимательно наблюдают за мной.
Множество эмоций охватывают меня, как рука вокруг сердца.
— Когда ты его сделал? — мне вдруг кажется, что я говорю сквозь вату.
— После боя с Хейгеном.
— Это было через месяц после того, как мы расстались. — Примерно в то же время, когда я узнала, что беременна Джиджи. — Почему? — спрашиваю я.
Он тяжело выдыхает.
— Потому что мне нужно было что-то, Кам. Какая-то связь с тобой. У меня не осталось ничего, кроме воспоминаний. Я должен был отпустить тебя, и... ты на моей коже - это все, что я мог иметь. Я знаю, это, наверное, не имеет смысла... — Он не успел закончить, потому что я бросилась на него.
Мой рот столкнулся с его ртом, и я отчаянно целую его.
Он крепко обхватывает меня руками.
Поцелуй выходит из-под контроля. Как и чувства, бурлящие в моем теле.
Я хватаюсь руками за его джинсы, желая почувствовать его всего, прижатого к каждой частичке меня.
Мои руки дрожат от волнения и возбуждения. Мне удается расстегнуть пуговицу и молнию.
Зевс берется за дело и быстро снимает джинсы вместе с трусами.
Он великолепно обнажен.
Боже, как я скучала по нему.
Наши губы снова смыкаются. Наши рты сливаются так, как мы никогда раньше не целовались.
Мы, спотыкаясь, возвращаемся на кровать. Руки и рты повсюду.
Каким-то образом я оказываюсь сверху на Зевсе.
Я приподнимаюсь, чтобы сесть на него. Он смотрит на меня своими потрясающими глазами.
Я поднимаюсь на колени и беру его член в руку. Обхватив его пальцами, я сильно сжимаю.
Звук удовольствия шипит между его стиснутыми зубами.
И это придает мне силы взять то, что я хочу прямо сейчас.
Его.
Я располагаю его член у своего входа. Наши взгляды встречаются, и я медленно опускаюсь на него. Дюйм за дюймом, пока он полностью не вошел в меня.
Взгляд его глаз наполнен такой интенсивностью, что я едва могу выдержать это.
Поэтому, разрывая связь, я наклоняюсь вперед и целую его. Я начинаю двигаться вверх и вниз. Он запускает одну руку в мои волосы, а другой хватает меня за бедро, направляя мои медленные движения.
По мере того как поцелуи становятся глубже, темп моего тела ускоряется.
В следующее мгновение меня переворачивают на спину, и Зевс овладевает мной.
|
|
|
Он садится, отклонившись назад. Кончик его члена прямо внутри меня.
Он тянется назад и хватает меня за ноги, толкает их вперед, пока мои колени не оказываются почти прижатыми к груди. Он держит их там.
Затем он снова проникает в меня своим членом.
— Ахх, — тихо вскрикиваю я от удовольствия, когда он попадает в ту самую точку, глубоко внутри меня.
Его руки отпускают мои ноги и упираются о матрас по обе стороны от моей головы, и затем он начинает трахать меня.
Я обхватываю коленями его плечи, пока он продолжает входить в меня, толкаясь в меня своим членом.
Повернув голову, он начинает целовать мою ногу, его язык гладит кожу, зубы покусывают, и это потрясающее ощущение.
Но я знаю Зевса, и я не останусь здесь надолго. Когда он трахается вот так, он очень изобретателен в плане количества поз.
И я права.
Меня снова передвигают. Переворачивают на живот. Задница в воздухе. Ноги раздвинуты. И он снова во мне.
Пальцами он впивается в мои ягодицы, сжимая их, он входит и выходит из меня. Кожа шлепается о кожу самым восхитительным образом. Этот звук заводит меня еще больше.
— Блядь, — хрипит он. — Я чертовски скучал по тебе.
Я тоже по тебе скучала.
Его рука проникает под меня, и он приподнимает меня. Сидя на пятках, член все еще внутри меня, он притягивает меня к себе. Я прижимаюсь спиной к его груди.
— Покатайся на мне, — шепчет он грубо мне на ухо.
Я так и делаю.
Его рот и язык на моей шее. Его руки на моей груди, щиплют мои соски. Пот пропитывает мою кожу. Она скользит по его коже.
Одна рука оставляет мою грудь и проскальзывает между бедер.
Его пальцы находят мой клитор, и он начинает дразнить меня, доводя до безумия.
Мои ноги дрожат. Сердце колотится.
Но я продолжаю трахать его, все сильнее и сильнее, пока не разрываюсь на части в его объятиях.
Я едва успеваю кончить, как меня поднимают с него, и я ударяюсь спиной о матрас. Секундой позже тело Зевса прижимается к моему. Еще секунда, и он снова внутри меня. И на этот раз он не играет.
Это чистый, животный трах.
Он дошел до края, и готов переступить через него. Я вижу это в его глазах.
|
|
|
Ему это нужно. Я нужна ему.
Я перекидываю ноги через его бедра, обхватывая ими его спину. Я прижимаю руки к его груди. К его татуировке.
Затем я приподнимаюсь и целую ее.
Он замирает.
Я снова опускаю голову. Его глаза смотрят на мои, и от этого взгляда у меня болит сердце.
Он берет мое лицо в свои руки и наклоняется, чтобы поцеловать меня.
Я обхватываю его руками и целую в ответ.
Затем он снова двигается.
Но теперь это не похоже на трах. Это очень похоже на занятие любовью.
Но я не могу заставить себя изменить то, на чем мы остановились.
Я слишком сильно хочу быть здесь.
Я чувствую, как мой второй оргазм начинает быстро нарастать.
— Ты кончишь снова, Голубка. — Это не вопрос. Это факт.
Зевс знает, что он может сделать со мной. Так же, как и я знаю, что могу сделать с ним.
— Да, — выдыхаю я, проводя ногтями по его плечам.
Он рычит и сильно прижимается ко мне, его таз врезается в меня как раз в нужный момент.
— Еще, — задыхаюсь я.
И он дает мне то, что я хочу. И он продолжает давать мне это, пока я не кончаю снова, и кончаю сильно, сжимая его член своими внутренними мышцами.
— Блядь... — выдыхает он, уткнувшись головой в мою шею.
Из него вырывается рваный звук, и я чувствую, как он дергается внутри меня, когда кончает.
Мы лежим здесь, и единственным звуком является наше неровное дыхание.
Зевс поднимает голову с моего плеча. Его глаза встречаются с моими. Его взгляд тлеет.
Он приближает свой рот к моему и нежно целует меня.
Он пытается отстраниться, но я не готова его отпустить, поэтому я накрываю его рот своим. Запустив руки в его волосы, я целую его, говоря ему своими губами, что не хочу пока заканчивать этот момент, и он с радостью соглашается.
Мы целуемся, как подростки, целующиеся в первый раз, напоминая мне о другой жизни.
Я позволяю себе предаваться этому. Пока не понимаю, что пора отпустить его.
— Мне нужно в душ, — говорю я ему.
Он смотрит на меня с минуту, а потом говорит:
— Оставайся на месте.
Когда он выходит из меня и идет в ванную, чары словно развеиваются. Реальность, словно месть за удовольствие обрушивается на меня. И это как холодный озноб по моей коже.
Я только спустила ноги с края кровати, когда он снова появляется во всей своей обнаженной красе с мочалкой в руке.
Он подходит ко мне и прижимает ее между моих ног, очищая меня. Затем он наклоняется и нежно целует меня в губы.
Если он и замечает, что я не отвечаю на его поцелуй, то ничего не говорит.
Он уносит мочалку обратно в ванную. И на этот раз, когда он возвращается, я уже на ногах, собираю с пола остальную одежду. Я уже надела лифчик и трусики.
|
|
|
Он останавливается у кровати и смотрит на меня.
— Ты хотя бы собиралась попрощаться перед уходом? — сарказм в его голосе очевиден, и он бьет меня по позвоночнику, как раскаленная кочерга.
— Не будь ослом, Зевс. Ты знал, что наш секс ничего не изменит.
— Да. Но я не ожидал, что ты убежишь сразу после того, как трахнула меня.
— Я не убегаю сразу после секса. — Хмурюсь. — Я просто возвращаюсь в свою комнату. Не хочу заснуть здесь, чтобы утром наша дочь нашла нас вместе в постели. Я не хочу сбивать ее с толку.
— Хорошо, — жестко говорит он.
Он подходит к месту, где лежит его одежда. Он берет свои трусы-боксеры и надевает их.
Затем он выходит из комнаты.
Я надеваю остальную одежду и выхожу из его спальни.
Я нахожу его стоящим в гостиной в полумраке. Он стоит спиной ко мне и смотрит в окно. Я вижу, что бутылка пива, которую я взяла для него ранее, болтается у него в пальцах.
— Зевс... — говорю я, чувствуя, что мне нужно что-то сказать, но меня прерывают прежде, чем я успеваю сказать что-то еще.
— Спокойной ночи, Камерон.
Его тон не располагает к разговору, и, честно говоря, это облегчение, потому что я не знала, что собираюсь сказать ему. Я просто собиралась сделать это.
Я ухожу и иду в нашу с Джиджи комнату, тихо закрывая за собой дверь. Я даже не потрудилась почистить зубы. Я просто раздеваюсь и натягиваю чистую ночную рубашку. Затем я забираюсь в кровать рядом с моей малышкой, которая устроилась в постели, заняв большую ее часть. Ничего нового.
Я ложусь на спину и смотрю в потемневший потолок, желая получить ответы, которые все никак не приходят.
Понятно, что я не могу оставаться вдали от Зевса.
Но я также не могу быть с ним.
Тихая слеза разочарования сбегает по моей щеке. Я смахиваю ее рукой.
Я в таком беспорядке.
И боюсь, что буду продолжать все портить. Потому что, когда дело касается Зевса, у меня ноль контроля. И ноль здравого смысла.
Этот человек - моя слабость. Мое падение. Моя гибель.
Он всегда был таким.
И, похоже, всегда будет.
Джиджи спит. Тетя Элли внизу, просматривает какие-то дела. А я лежу на кровати с наушниками в ушах и слушаю музыку на своем телефоне. Сейчас в моих ушах звучит Пинк, которая говорит мне, что я должна «Попробовать».
Может, я и пытаюсь. Пробую выкинуть Зевса из моей головы и сердца.
Этого засранца.
Вчера мы вернулись из Диснейленда. И с тех пор, как мы переспали той ночью, между нами все было непросто.
Не то чтобы Джиджи заметила. Но я точно заметила.
Обрывистые ответы. Смотрит сквозь меня, как будто меня не существует.
Это не... приятно.
По правде говоря, это раздражает меня до смерти. Он знал, что это был просто секс. Я говорила ему об этом. Он даже повторил мне это, ради Бога!
И все же он злится, что я, что? Не обнималась с ним после секса?
Ведь это не навело бы его на неверные мысли, не так ли?
Ух. Я злюсь на него за то, что он злится на меня. Он не имеет права. Я не сделала ничего плохого.
Верно?
Так... почему я чувствую себя виноватой? Почему я чувствую себя сейчас самым дерьмовым человеком на планете? И почему меня так раздражает, что он меня игнорирует?
Потому что ты любишь его, идиотка.
Если быть честной... больше всего меня беспокоит то, что произошло, когда он был здесь раньше... ну, скорее то, что я увидела.
Зевс был наверху, укладывал Джиджи спать и читал ей сказку, как обычно.
Я убирала обувь Джиджи, которую она оставила разбросанной по всей прихожей.
Сотовый Зевса лежал на столике в прихожей, рядом с ключами от машины. Я не подглядывала, но тут зазвонил его телефон. Я взглянул на экран, и на нем высветилась надпись: «Звонит Минди».
Не буду врать. Я почувствовала укол ревности, зная, что какая-то женщина звонит ему.
Я быстро отмахнулась от этого, потому что она могла быть кем угодно. Друг. Кто-то, кто работает в боксерской индустрии.
Через минуту на его телефон пришло сообщение.
Я в Нью-Йорке на несколько дней. Хочешь встретиться? Прошло слишком много времени с тех пор, как ты был во мне. ; )
Ага. Ошибиться невозможно.
Он получил сообщение. Пока он был наверху, читал сказку на ночь нашей дочери.
Мистер «Я хочу тебя вернуть» переписывается с этой цыпочкой Минди, и мне хочется ткнуть себе в глаз тупым предметом. И блевануть.
Да пошел он.
Я ничего не сказала ему, когда он спустился вниз. Конечно, он ничего не сказал и мне.
Просто забрал свой сотовый и ключи от машины и ушел, не удостоив меня взглядом.
Наверное, собирается позвонить Минди и устроить с ней секс-рандеву.
Чертов мудак.
Я набрала в гугле его имя и имя Минди и получила несколько совпадений.
Минди Уоррингтон - симпатичная блондинка, профессиональная теннисистка, с которой Зевс иногда встречался. Последняя новость о них была пять месяцев назад, согласно дате на развлекательном сайте. Их заметили вместе входящими в отель.
Экран моего мобильного телефона чуть не треснул, так сильно я давила на него во время чтения.
Я ненавижу его. И ее.
Ну, я не ненавижу ее. Это не ее вина, что Зевс – чертов гомнюк, который пришел сюда и вторгся в мою жизнь. Перевернул все с ног на голову. Обещал мне вселенную. И все это время он переписывался с Минди, бойкой теннисисткой.
Да пошел он.
Засранец.
Он не имеет права так со мной обращаться. Он не имеет права приходить сюда со своими неискренними заявлениями, обещая мне вечность, в то время как у него есть другая женщина.
Уф. Ненавижу, что он превратил меня в психически нестабильную женщину.
Я выдергиваю наушники и спрыгиваю с кровати. Я начинаю вышагивать по комнате. Злость пульсирует во мне.
Мне надоело, что он портит мне жизнь.
Я хочу, чтобы он ушел.
Он может видеться с Джиджи. Но я больше не хочу видеть его, никогда.
Мы можем договориться, чтобы он виделся Джиджи, но при этом я не видела его лица. Может быть, тогда я, наконец, смогу забыть его.
Да, удачи тебе.
Нет, я могу это сделать. Я собираюсь пойти к нему, чтобы рассказать, как все будет.
Я кладу в карман свой сотовый и выхожу из комнаты. Я заглядываю к Джиджи.
Она крепко спит.
Я бегом спускаюсь вниз. Я нахожу тетю Элли за обеденным столом, на котором разложены папки с делами.
— Привет, мне нужно ненадолго выйти. Ты не против присмотреть за Джиджи? Она спит, так что не будет беспокоить тебя, пока ты работаешь.
Она поднимает глаза от своего чтения и улыбается.
— Конечно, да. И Джиджи никогда меня не побеспокоит. Ты знаешь это. — Ее глаза фокусируются на моем лице и выражают беспокойство. — Ты в порядке?
Я понимаю, что постукиваю ногой с беспокойной энергией. Я останавливаюсь.
— Да... мне просто нужно поговорить с Зевсом.
Она кивает, но ничего не говорит, и я ценю это.
— Я ненадолго.
— Столько, сколько нужно.
Я беру ключи от машины и выхожу из дома.
Во время короткой поездки к Зевсу в моей машине играет песня Литл Микс «Никто кроме тебя», слова которой задевают мое сердце.
Я останавливаюсь возле его квартиры. Выхожу из машины и прохожу короткое расстояние до его двери.
Дойдя до нее, я звоню в звонок. И тут мой мозг начинает работать.
Что, если его здесь нет? Или еще хуже... что если Минди здесь?
Черт. Я действительно не продумала все до конца.
Боже, иногда я могу быть иррациональной.
Мне нужно убираться отсюда.
Я отступаю назад, чтобы уйти, когда дверь открывается, и он стоит там, одетый в темно-серые брюки, низко висящие на бедрах, и облегающую черную футболку. Его волосы влажные, как будто он только что принял душ.
А что, если он только что вышел из душа, потому что весь вспотел после секса с Минди?
— Привет, — говорит он.
Я замечаю нотку осторожности в его тоне, и боль просачивается в мою грудь. Мои руки сжимаются в кулаки, ногти впиваются в кожу.
— Ты один? — пролепетала я.
Его брови сходятся вместе.
— В настоящее время? Или в жизни?
— Смешно. Я имею в виду, есть ли у тебя кто-то в квартире прямо сейчас? — Точнее, в твоей спальне.
Глаза удерживают мои, он медленно качает головой.
— Не-а. Только я здесь.
— Ты уверен?
Он оглядывается через плечо, прежде чем снова посмотреть на меня.
— Да. Хочешь проверить? — он отходит в сторону, открывая дверь.
— Нет.
— Ты уверена?
— Да.
Наступает тишина.
— Ты пришла сюда, чтобы просто проверить, один ли я?
— Нет. — Типа того. Я выпрямляюсь, позвоночник напряжен, руки по бокам. — Я пришла сказать тебе, что больше не хочу тебя видеть. Конечно, я никогда не стану препятствовать твоим встречам с Джиджи. Но я не могу больше находиться рядом с тобой. Это нехорошо для меня. Ты мне не подходишь. Так что нам нужно что-то придумать насчет Джиджи, будь то тетя Элли, когда ты будешь забирать ее, или... я не знаю. Но нам нужно что-то придумать, потому что я больше не хочу тебя видеть.
— Это говорит женщина, стоящая на пороге моего дома.
— Я пришла, чтобы сказать тебе об этом. — Я нахмурилась.
— Ты могла бы позвонить мне.
Это так.
— Да, но я не ты. Я не бросаю людей по телефону.
Теперь его очередь хмуриться.
— Я не знал, что мы были вместе, чтобы ты могла меня бросить.
— Послушай, — я поднимаю руку, останавливая нас, прежде чем мы начнем, — Я пришла сюда не для того, чтобы вступать с тобой в словесную перепалку. Я просто пришла сказать тебе, что нам нужно договориться, чтобы я могла избегать каждодневных встреч с тобой.
Я слышу разговоры людей поблизости, оглядываюсь через плечо, но никого не вижу.
— Зайди внутрь, — говорит мне Зевс.
Я не спорю, потому что не хочу, чтобы наши дела стали достоянием общественности.
Я захожу в его гостиную и останавливаюсь у деревянного шкафа, на котором стоят его боксерские трофеи. Я поворачиваюсь лицом к Зевсу, который стоит по другую сторону комнаты. Я прислоняюсь задницей к шкафу и обхватываю грудь руками.
— Ну, что скажешь? — спрашиваю я.
— Нет. — Он складывает руки на своей огромной груди, зеркально отражая меня.
— Нет? — повторяю я.
— Меня это не устраивает, — говорит он.
— Что? — моргаю я.
Он опускает руки и подходит ближе ко мне, потемневшие глаза заволокло пеленой.
— Я сказал, это мне не подходит.
— Ну, дело не в тебе и не в том, что тебе подходит! — я вскидываю руки вверх. — Дело во мне! И я думала, ты будешь счастлив, что нам не придется видеться. Ты игнорировал меня после Диснейленда.
— Я дерьмово справился с ситуацией. Мне было больно. И, наверное, я решил, что, если сближусь с тобой на несколько дней, это заставит тебя кое-что понять.
— Например?
— Например... что ты все еще любишь меня. Что ты хочешь быть со мной.
Я действительно поняла это несколько дней назад. Проблема не в этом.
— Ты играл со мной?
Он качает головой, его глаза не покидают моих.
— Я борюсь за тебя, Голубка.
— Да, ну, почему бы тебе не поберечь силы, не перестать бороться за меня и не пойти повидаться с Минди, твоей бойкой теннисисткой? Тебе вообще не придется бороться за нее, если верить ее сообщению.
Трахни меня. Я и мой большой рот.
— Ты читала мое сообщение? — он не выглядит сердитым. Скорее позабавленным.
И это меня чертовски раздражает.
— Я увидела его случайно.
— Ммгм... — Он кивает. Улыбка играет на его великолепных губах. Губах, по которым я бы с превеликим удовольствием вмазала сейчас.
Я чувствую раздражение и ревность, и мне хочется сделать ему больно.
— У тебя был с ней секс с тех пор, как ты обосновался здесь?
Его улыбка спадает, гнев разбавляет его черты, а я продолжаю, потому что знаю, что добиваюсь желаемого эффекта. И еще потому, что сейчас мне все равно.
— Потому что я хочу знать, нужно ли мне пройти тест, учитывая, что мы с тобой занимались сексом без презерватива - дважды.
Его челюсть напрягается.
— Я регулярно прохожу медосмотр, включая тесты на любые заболевания и инфекции, но ты уже знаешь об этом. И последний раз я занимался сексом до тебя около пяти месяцев назад, и с тех пор проверялся. Я всегда использовал презервативы в тех редких случаях, когда у меня был секс с другими женщинами. Ты - единственный человек, с которым я когда-либо занимался сексом без защиты. Что на счет тебя?
Я отступила назад.
— Что насчет меня?
— Ну, ты трахалась с помощником шерифа Диком. Может быть, ты и сейчас трахаешься с ним. Вы пользовались презервативами, или мне нужно сдать анализы?
Я никогда в жизни никого не била. Никогда. Но я хочу ударить его прямо сейчас.
Но не стану. Потому что я не такая.
Но я сука. И причиню ему боль другими способами, которые я знаю. Правильно это или неправильно.
Не отрывая взгляда от Зевса, я тянусь ему за спину и хватаю один из его боксерских трофеев. Затем я со всей силы бросаю его в стену слева от меня. Я слышу треск, когда он ударяется о нее, а затем стук, когда он падает на пол.
— Чувствуешь себя лучше? — спрашивает он без малейших эмоций.
— Нет, — огрызаюсь я.
— Так разбей их всех. — Он пожимает плечом, делая шаг ко мне. — Разнеси все это гребаное место, если тебе от этого станет легче. Делай все, что тебе нужно, чтобы мы могли преодолеть это и двигаться дальше.
Я издала горький смешок.
— Ты просто не понимаешь, Зевс. Невозможно двигаться вперед, потому что я не могу тебя простить!
В следующее мгновение он оказался передо мной, схватив мое лицо в свои руки.
— Ты должна это сделать, потому что я люблю тебя так чертовски сильно. — Сырые эмоции в его глазах и голосе разрывают меня. — Я знаю, что ты любишь меня, Кам. Я знаю, что я не одинок в этом. Мы настоящие, мать твою. Наша любовь - это то, что большинство людей ищут всю жизнь и никогда не находят. Не отказывайся от нас, пожалуйста.
— Я не отказывалась от нас, — сокрушенно шепчу я. — Это был ты.
— Черт, Кам. — Он прижимается своим лбом к моему. — Мне жаль. Мне так чертовски жаль. Просто прости меня, пожалуйста. Потому что я не могу провести свою жизнь без тебя.
Он окружает меня. Его запах, его тепло, его эмоции.
Я едва могу дышать, не говоря уже о том, чтобы мыслить здраво.
Я вырываюсь из его объятий, нуждаясь в пространстве.
Его руки опускаются по бокам. Его голова опущена. Он выглядит избитым.
Я обхватываю себя руками.
— Ты написал ей ответ? — шепчу я.
Его глаза поднимаются к моим.
— Да.
Из меня вырывается звук страдания.
— Я написал ей, что мои обстоятельства изменились, — быстро говорит он. — Я сказал, что больше не могу видеться с ней.
Меня возмущает облегчение, которое я чувствую.
— Почему?
— Как ты думаешь, почему?
Я поднимаю ладони вверх.
— Потому что я недоступен, Голубка. Я не был им с тех пор, как мне исполнилось семнадцать лет.
Из меня вырывается болезненный смех.
— И все же у тебя был с ней секс пять месяцев назад.
— Ты спала с помощником шерифа Диком.
— Потому что ты бросил меня! — кричу я.
И так, мы снова ходим по кругу.
Зевс проводит рукой по голове и спускается к шее, вздыхает.
— Мне было одиноко, — тихо говорит он. — Я пытался заполнить пустоту, образовавшуюся после тебя. Не то, чтобы это когда-либо получалось. Но это все, что было. Все, что могло быть. Потому что я никогда не мог забыть тебя.
Тоска и боль в его глазах слишком сильны для меня.
Я отворачиваюсь и подхожу к разбитому трофею. Я приседаю рядом с ним и поднимаю его, мгновенно понимая, какой трофей я разбила.
Его первый в жизни боксерский трофей.
Боже, я ужасный человек.
— Мне жаль, — говорю я, вставая на ноги и держа в руках две части. Боксерская перчатка отломилась. Ботинок все еще прикреплен к основанию. — У тебя есть клей? — спрашиваю. — Я могу попробовать починить его.
— Все в порядке.
— Нет, я должна попробовать починить его, — продолжаю. Я поднимаю его, переворачиваю, чтобы посмотреть, прикрепится ли перчатка.
Что-то вылетает из ботинка и падает на ковер. Корешки от билетов. Положив трофей на пол, я наклоняюсь и поднимаю их. Мне требуется несколько мгновений, чтобы понять, что это такое. И когда я это делаю, мои глаза находят глаза Зевса, который внимательно наблюдает за мной.
— Это... — Мой рот словно набит ватой. Я тяжело сглатываю и пытаюсь снова. — Это корешки билетов с аттракциона «Колесо обозрения»? Первого, на котором мы катались вместе?
Он кивает, не говоря ни слова.
— Я не знала, что ты хранил их... все эти годы. Почему?
Он подходит ко мне.
— Потому что они означают момент, когда я влюбился. — Его рука поднимается к моему лицу, и он заправляет мои волосы за ухо. — Этот умный рот и длинные ноги... у меня не было ни единого шанса. — Он мягко улыбается. — Я сохранил эти билеты, чтобы всегда напоминать себе о том, что у меня есть, на случай, если я когда-нибудь забуду.
— Ты действительно забыл, — шепчу я, слезы наполняют мои глаза.
Он качает головой.
— Я никогда не забывал, Голубка. Я просто позволил другим вещам встать на пути. Я больше не совершу этой ошибки. А теперь скажи мне, что ты любишь меня. И что ты прощаешь меня. И что у нас все получится.
Я хочу сказать «да». Осознание того, что он хранил эти корешки билетов все эти годы, ослабило что-то внутри меня. Но все же страх отдаться ему и снова получить боль удерживает меня.
— Я просто... я …
— Не говори, что не можешь. — Он прижимает кончики пальцев к моим губам, заставляя меня замолчать. — Просто... позволь мне сначала показать тебе кое-что. А потом... решай.
Я опускаю глаза.
— Я не знаю, Зевс.
— Пожалуйста, Голубка.
Я снова смотрю в его умоляющие глаза. Глаза, которые я люблю с пятнадцати лет. И шепчу:
— Хорошо.
|
|
|
