 |
Самое страшное для Америки - союз первой и второй категорий противников, который вполне возможен.
|
|
|
|
Самое страшное для Америки - союз первой и второй категорий противников, который вполне возможен.
Как видим, никто ничего нового по этой проблеме, проблеме «противника» не сказал, но все обозначенные конфликтные пары, то есть категории или страты человеческого социума, конфликт которых будет порождать войну: «богатые-бедные», «сытые-голодные», «сильные-слабые», «верующие-неверующие», «полицейские-воры» и так далее, определены вполне корректно.
Тем не менее, в наше время только одни США, имеющие четкую национальную стратегию, постоянно воюющие, имеющие собственную военную мысль и самую мощную армию в мире, позволяют себе прямо указывать на своих врагов и, по мере необходимости (и, пока еще за исключением России и Китая), наносить им поражение.
В то же время, все точно знают государственную принадлежность своих врагов, так как все гораздо более определено, чем представляется нашим «политкорректным руководителям» и все армии мира хорошо представляют себе, кто и что может ждать их в войне.
Правда жизни заключается в следующих фактах.
США и НАТО точно знают, что их враг – Россия. Они уже ведут войну против нее и непосредственно к войне с ней и «за ее наследство» готовят свои вооруженные силы), в перспективе – Китай, а «международный терроризм» является врагом уровня «казуса белли».
Россия точно знает, что ее враг – агрессивный ислам, а потенциальный противник – Китай, в то время как война против США и НАТО возможна, к несчастью, тоже – и главным образом из-за провокаций Запада, но не готовится ни к одной из них.
Безусловно, состояние «холодной войны» как прямого и открытого противостояния Запада и СССР, НАТО и Варшавского договора качественно облегчало сторонам этой войны идентификацию противника, но сегодня все изменилось, и говорить о противнике прямо уже считается «дурным политическим тоном».
|
|
|
Сегодня сохранилась только одна военная структура того периода, это НАТО, которое лелеется, сберегается и развивается Западом, в качестве своего главного инструмента политики и последнего аргумента его собственной значимости.
Притом, что сегодня никто не определил понятие «противник» в современном и даже в политкорректном виде, как и не перевел его в область современной политической практики, хотя понятно, что, в этом плане, вообще ничего не определять нельзя.
Это значит, что Военная доктрина должна содержать определение и перечень «противников», так как доктринальное сведение этой категории к категориям «рисков», «угроз» и «вызовов» и «опасностей», а значит и невозможность «военной победы» уже привело к концептуальному тупику, обессмысливающему военную деятельность.
Мы считаем, что категория «противник» сегодня может трактоваться следующим образом:
противником России считается любое государство или их альянс, любая национальная или международная организация любой организационной структуры и идеологии, осуществляющие свои действия в любой сфере деятельности и чья реальная деятельность объективно направлена на ослабление или разрушение стратегической матрицы нации и может быть идентифицирована как ведение военных действий против России.
Разработка показателей и критериев войны составляет основную задачу военной науки и национальной стратегии безопасности и развития России.
4. 4 Диалектика взаимоотношений государств и социумов в парадигме
«мир-война»
Нам представляется, что диалектика взаимоотношений государств в этой предлагаемой парадигме есть дело не ближайшего времени.
|
|
|
Основой этой диалектики мы считаем – умение и решимость наций честно ответить на вопрос «стоит ли игра свеч»?
Это значит, что политические и экономические элиты нации должны хорошо представить себе:
· каковы могут быть цели предполагаемой войны;
· каково существо предполагаемых позитивных стратегических эффектов войны в случае победы в ней;
· каковы могут оказаться негативные стратегические эффекты войны в случае ее проигрыша;
· что потребует от нации подготовка и ведение войны;
· способна ли нация выдержать предполагаемые, но неизбежные напряжения;
· чем война может закончиться для нации и их лично, и так далее
Другими словами, политическое руководство государство должно понять и решить:
· воевать или не воевать;
· воевать в одиночку или в коалиции с другими государствами;
· сможет ли быть данное государство лидером в данном военном союзе, а значит, понесет основные нагрузки предполагаемой войны, или нет;
· каковым может быть существо национальной стратегии или коалиционной стратегии в данной войне;
· каково может оказаться место и роль нации в будущей модели управления миром, и так далее.
Очевидно, что выводами из такой оценки обстановки должно стать решение, основанное на логике – «стоит ли игра свеч», то есть:
· «что делать если воевать нельзя»;
· «что делать если не воевать нельзя»;
· «что делать если воевать или не воевать одинаково исторически плохо», и так далее.
Как видим, все эти вопросы абсолютно жизненны и вполне конкретны.
Это значит, что из понимания различий условий бытия нации в состояниях «мир» и «война» должна выявляться диалектика взаимоотношений субъектов социума и выстраиваться их стратегия и текущая политика, которые будут определять будущее нации.
В конечном счете, именно из оценки стратегической обстановки в парадигме «мир-война» (и «война-мир») должна выстраиваться национальная стратегия, национальная внешняя политика, направления экономической активности и культурной экспансии, формулироваться и оформляться конкретные направления и сферы наших национальных интересов, понимаемые как необходимые условия успешного существования нации.
|
|
|
Безусловно, что подобные вопросы должны задаваться и при подготовке к принятию любых стратегических решений, тем более при подготовке войны.
Но государственная практика и анализ современных военных конфликтов говорит о том, что такая стратегически необходимая работа проводится недостаточно качественно в государствах любого уровня, от США до Украины и Грузии.
В нашем случае, сам необходимый ход рассуждений должен вырастать из понимания национальным истеблишментом и государственным руководством самого существа Общей теории войны, а это, к сожалению, вопрос не сегодняшнего дня
Это только подтверждает наше убеждение в том, что высшее руководство государств различного уровня обязано не только быть знакомо, но и владеть Общей теорией войны.
Эти тезисы в равной мере касаются социума всех уровней организации.
***
|
|
|
