Призовой град Киев

Ки­ев­ских кня­зей XII-XIII вв. ака­де­мик Б. А. Рыбаков оха­ра­к­те­ри­зовал сло­вом «не­за­дач­ли­вые»: од­ни ме­нее, дру­гие бо­лее, вплоть до кня­зя, про­дер­жав­ше­го­ся на пре­сто­ле все­го во­семь дней. Этот ре­корд был по­бит: но­вый князь, по­обе­щав на народном собрании-ве­че слу­шать ки­е­в­лян во всем, не ус­пел сесть пи­ро­вать, как на­род уже гро­мил дво­ры его ти­у­нов и ме­ч­ни­ков, а вско­ре и са­мо­го «са­мо­держ­ца» по­стриг­ли в мо­на­хи. Про­с­то со­гнан­ные с киевского пре­сто­ла бы­ли сча­ст­лив­ца­ми: по при­го­во­ру ве­ча кня­зя мог­ли убить, а ес­ли он был си­лен, как, на­при­мер, пра-прадед Александра Юрий Дол­го­ру­кий, со­ста­вить за­го­вор и тай­но от­ра­вить.

Потолковав на вече, ки­е­в­ля­не завели обычай при­гла­шать сра­зу двух кня­зей-со­пра­ви­те­лей. Один си­дел в го­ро­де и пра­вил Ки­е­вом, дру­гой управлял Ки­ев­щи­ной из старинных княжеских крепостей, Вы­шго­ро­да или Бел­го­ро­да. Во­ен­ные и ди­п­ло­ма­ти­че­с­кие во­п­ро­сы они ре­ша­ли со­об­ща. Во­е­вать Ки­е­ву при­хо­ди­лось поч­ти со все­ми рус­ски­ми кня­же­ст­ва­ми, кро­ме Нов­го­ро­да и По­лоц­ка, при­чем взяв го­род, русские гра­би­ли его не ху­же по­лов­цев. По­ло­вец­кая опа­с­ность, грозившая с юга, из Степи, хоть немного смяг­ча­ла вну­т­рен­нюю борь­бу, вре­мен­но объ­е­ди­няя кня­зей.

В 1183 г. кня­зья-со­пра­ви­те­ли Свя­то­с­лав и Рю­рик со­еди­ни­ли си­лы в по­хо­де на за­пад­ное объ­е­ди­не­ние по­лов­цев во гла­ве с ха­ном Ко­бя­ком. Ки­ев­ские, пе­ре­яс­лав­ские, во­лын­ские и га­лиц­кие дру­жи­ны на­стиг­ли вра­га на ре­ке Оре­ли близ Дне­п­ров­ских по­ро­гов. «Же­лез­ные ве­ли­кие пол­ки по­ло­вец­кие» бы­ли раз­гро­м­ле­ны, хан убит, ко­че­вья унич­то­же­ны до са­мо­го мо­ря. С за­пад­ным по­ло­вец­ким со­ю­зом бы­ло по­кон­че­но. Но уже на сле­ду­ю­щий год на Русь дви­нул­ся объ­е­ди­ни­тель вос­то­ч­ных пле­мен хан Кон­чак. Он уже дав­но всту­пил в со­юз с Нов­го­род-Се­вер­ским кня­зем Иго­рем (ге­ро­ем «Сло­ва о пол­ку Иго­ре­ве» и опе­ры Бо­ро­ди­на). Од­на­ж­ды, раз­би­тые ки­е­в­ля­на­ми в сече на р. Альте, Кон­чак с Иго­рем бе­жа­ли вместе в од­ной лод­ке. Понятно, что друг Игорь со­хра­нял ней­т­ра­ли­тет, ко­г­да хан ус­т­ре­мил­ся на Русь. Но Кон­ча­ку не по­вез­ло. Киевские князья Свя­то­с­лав и Рю­рик с со­юз­ни­ка­ми раз­би­ли по­лов­цев на р. Хо­ро­ле, а по­том за­хва­ти­ли мно­гие их ко­че­вья. Лишь неудачный поход его друга Игоря на половцев ободрил Кончака и позволил его воинам вновь поживиться на Руси.

Но­вую стра­ни­цу борь­бы со сте­пью от­крыл слав­ный объ­е­ди­ни­тель Га­ли­ча и Во­лы­ни князь Ро­ман Мсти­с­ла­вич, сев­ший в Ки­е­ве в 1202 г. Не­ме­д­ля гря­нул он на по­ло­вец­кие ко­че­вья, за­хва­тил их и вер­нул на Русь мно­же­ст­во плен­ных. «... Устремлялся на по­га­ных, как лев, – пи­шет о Ро­ма­не ле­то­пи­сец, – сви­реп был, как рысь, ис­треб­лял их, как кро­ко­дил, про­хо­дил зе­м­лю их, как орел, храбр был, как тур». Но на сле­ду­ю­щий год из­г­нан­ный Ро­ма­ном из Ки­е­ва князь Рю­рик в со­ю­зе с чер­ни­гов­ски­ми князь­я­ми при­вел в го­род по­лов­цев: «от Кре­ще­ния не бы­ло та­ко­го зла над Ки­е­вом».

Го­род, хра­мы и мо­на­сты­ри бы­ли раз­граб­ле­ны, по­пы и мо­на­хи вы­руб­ле­ны, «а юных чер­ниц, жен и до­че­рей ки­е­в­лян уве­ли в по­лон». Ро­ман спа­с часть плен­ных, раз­гро­мил по­ло­вец­кие ста­ны и пле­нил Рю­ри­ка. Но вско­ре сам был убит на охо­те. Сно­ва на Ки­ев­ском пре­сто­ле за­мель­ка­ла че­ре­да сла­бых кня­зей. Да­же под уг­ро­зой мон­го­ло-та­тар­ско­го на­ше­ст­вия ни­чуть не за­тих­ли бои во­к­руг Ки­е­ва, до­с­тав­ше­го­ся единоплеменным за­во­е­ва­те­лям, то­ч­но яр­кий пря­ник на под­но­се.

За­нять его стре­ми­лись кня­зья в по­ис­ках че­с­ти и сла­вы, не­ус­тан­но во­юя друг с дру­гом. В ре­зуль­та­те име­ни­тые му­жи Ки­е­ва, в ос­нов­ном креп­кое бо­яр­ст­во, содержавшее большие дружины воинов на доходы со своих обширных земель, все ча­ще мог­ли при­ни­мать или из­го­нять кня­зей «по всей сво­ей во­ле», как в древнейших городских республиках – Великом Новгороде и Пскове.

Александр, как и другие княжичи на Руси, с малолетства, слушая старинные песни и былины о киевских могучих князьях и чудо-богатырях, знал, что когда-нибудь и ему может представиться возможность занять престол древнего Киева. Когда он чуть подрос, и вместо няни получил в воспитатели опытного воина-дядьку, то лучше понял цели, с которыми и его предки не раз пытались взойти на Киевский стол. Помимо богатств города, удачливый завоеватель мог рассчитывать на тяготевшие к нему из­ряд­ные зе­м­ли на плодородном Пра­во­бе­ре­жье Дне­п­ра, спу­с­кав­ши­е­ся в южные сте­пи до рек Оре­ли и Са­ма­ры. Там, на юге, сла­вян­ских зе­м­ле­дель­цев сме­ня­ли чер­ные кло­бу­ки – под­вла­ст­ные рус­ским князь­ям ос­тат­ки тор­ков, пе­че­не­гов и бе­рен­де­ев. Слав­ное сво­им про­шлым и все еще бо­га­тое Ки­ев­ское кня­же­ст­во ос­та­ва­лось цер­ков­ным цен­т­ром Ру­си, а глав­ное – сим­во­ли­че­с­ким «зла­тым сто­лом» старшего великого князя из нескольких ве­ли­ких князей, возглавлявших родовые кланы в крупнейших землях Руси.

От князей, которые могли стать его главными соперниками в борьбе за старшинство на Руси, земли рода Александра отделяла р. Ока, а за ней – р. Москва с сильной крепостью, много позже ставшей столицей Русского государства. Это были знаменитые князья Черниговские и Северские, правившие на левой стороне Днепра и испокон веков соперничавшие с правобережным Киевом.

Зе­м­ли древнего племенного союза се­ве­рян со сто­ли­цей в Нов­го­ро­де Се­вер­ском на Де­с­не, го­ро­да­ми Пу­ти­в­лем, Рыль­ском и Кур­ском, при­на­д­ле­жа­ли Оль­го­ви­чам – по­том­кам кня­зя Оле­га Свя­то­с­ла­ви­ча, дво­ю­род­но­го бра­та Вла­ди­ми­ра Мо­но­ма­ха. Они не ско­ро от­де­ли­лись от со­сед­не­го Чер­ни­гов­ско­го кня­же­ст­ва, тя­нув­­ше­го­ся в зе­м­лях племенных союзов ра­ди­ми­чей и вя­ти­чей, от границ Смо­лен­щи­ны на се­ве­ре и да­ле­ко-далеко в Сте­пь. Там на юге, от­ре­зан­ная по­ло­вец­ки­ми ко­чевь­я­ми, ле­жа­ла на берегу Азовского моря под­вла­ст­ная чер­ни­гов­ским князь­ям Тму­та­ра­кань. Хо­тя Чер­ни­гов­ские и Се­вер­ские зе­м­ли со вре­ме­нем раз­де­ли­лись на мел­кие кня­же­ния, вла­де­ло ими од­но «хо­ро­б­рое гне­з­до Оль­го­ви­чей» – воинственных и довольно бесшабашных князей.