Приговор международного военного Трибунала юн

Политика немецких оккупационных властей находилась в явном
противоречии с положениями этой конвенции. Об этой политике можно
получить некоторое представление из заявления Гитлера в речи от
9 ноября 1941 г.:

«Население территорий, которое в настоящее время работает на
нас, равняется 250 миллионам человек, а население территорий, которое
косвенно служит нашим интересам, равняется 50 миллионам человек.
Что касается мер, проводимых на немецкой территории, т. е. в той об-
ласти, которой мы правим, то они безусловно поведут к тому, что
мы сумеем запрячь в работу на нас все население до последнего
человека».

Правда, это полностью осуществлено не было, но все же немецким
оккупационным властям удалось заставить большую часть населения
оккупированных территорий помогать военным усилиям Германии и на-
сильственно угнать по меньшей мере пять миллионов человек в Герма-
нию для работы в ее промышленности и сельском хозяйстве.

На ранних стадиях войны рабочая сила на оккупированных террито-
риях находилась под контролем различных оккупационных властей, и
практика использования этой рабочей силы была различной в каждой
стране. На всех оккупированных территориях очень скоро была введена
трудовая повинность. Население оккупированных территорий заставляли
работать по месту жительства на германскую военную экономику. Во
многих случаях жителей заставляли работать по возведению германских
укреплений и военных сооружений. По мере того, как местные ресурсы
сырья и возможности местной промышленности перестали удовлетворять
запросы Германии, начал практиковаться насильственный угон рабочей
силы в Германию. В середине апреля 1940 года в генерал-губернаторстве
был отдан приказ о насильственном угоне рабочей силы в Германию,
аналогичный порядок вводился и в других восточных странах по мере их
оккупации. В апреле 1941 года Гиммлер описал, как происходил этот на-
сильственный угон из Польши. В своей речи перед офицерами СС он
вспоминал, как при 40°-ном морозе им приходилось «вывозить тысячи,
десятки тысяч, сотни тысяч». В другом случае Гиммлер заявил: «Если
десять тысяч русских баб упадут от изнеможения во время рытья проти-
вотанковых рвов, это будет интересовать меня лишь в той мере, в какой
будет готов этот противотанковый ров для Германии. Мы должны по-
нять, что в Германии 6 или 7 миллионов иностранцев. Они не представ-
ляют никакой опасности до тех пор, пока мы принимаем суровые меры
по каждому пустяку».

В течение первых двух лет немецкой оккупации Франции, Бельгии,
Голландии и Норвегии, однако, делались попытки получить необходимую
рабочую силу на основе добровольного набора.

Насколько безуспешным являлся этот набор, можно увидеть из от-
чета о заседании центрального управления по планированию 1 марта
1944 года. Представитель подсудимого Шпеера, некто Керрль, говоря
о положении во Франции, заявил: «За этот период большое число фран-
цузов было набрано и добровольно направлено в Германию». Его пре-
рвал подсудимый Заукель:

«Не только добровольно, — некоторые были набраны принуди-
тельно».

На что Керрль ответил:

64*

1012 ПРИГОВОР МЕЖДУНАРОДНОГО ВОЕННОГО ТРИБУНАЛА

«Принудительный набор начался после того, как добровольный при-
зыв перестал давать достаточные результаты».

На что подсудимый Заукель ответил: «Из пяти миллионов рабочих,
прибывших в Германию, даже 200 000 не прибыли туда добровольно».

И Керрль ответил ему:

«Давайте теперь забудем, было или не было оказано некоторое не-
значительное давление. По крайней мере формально они были добро-
вольцами».

Были созданы специальные комитеты содействия вербовке и прово-
дилась усиленная кампания по пропаганде среди рабочих, чтобы сагити-
ровать их добровольно поступить на службу Германии. К числу методов
этой пропаганды относится, например, обещание, что за каждого добро-
вольца, уезжающего работать в Германию, будет освобождаться один
военнопленный. Помимо этого, в некоторых случаях тех рабочих, кото-
рые отказывались ехать в Германию, лишали продовольственных карто-
чек или увольняли с работы, лишали пособий по безработице и возмож-
ности работать в другом месте. В некоторых случаях тем рабочим и их
семьям, которые отказывались ехать в Германию, полиция угрожала ре-
прессиями. 12 марта 1942 г. подсудимый Заукель был назначен генераль-
ным уполномоченным по использованию рабочей силы с полномочиями
распоряжаться «всей наличной рабочей силой, включая рабочих, на-
бранных за границей, и военнопленными».

Подсудимый Заукель был поставлен в непосредственное подчинение
подсудимому Герингу, как уполномоченному по четырехлетнему плану,
и, согласно декрету Геринга от 27 марта 1942 г., все его полномочия
в отношении рабочей силы были переданы Заукелю. Согласно инструк-
ций Заукеля, иностранные рабочие должны были набираться на основе
добровольности, но в них предусматривалось, что «однако, там, где на
оккупированных территориях призыв добровольцев окажется недоста-
точным, при всех обстоятельствах следует прибегать к обязательной тру-
довой повинности и к принудительному набору». Правила, предусматри-
вавшие отбытие трудовой повинности в Германии, были опубликованы на
всех оккупированных территориях. Заукель установил число рабочих, ко-
торые должны были быть предоставлены местными властями, и послед-
ние получали инструкции в случае необходимости выполнять эти требо-
вания путем принудительного набора. Однако тот факт, что принудитель-
ный набор был скорее правилом, нежели исключением, подтверждает
уже цитировавшееся заявление Заукеля от 1 марта 1944 г.

Подсудимый Заукель часто утверждал, что с рабочими из иностран-
ных государств обращались гуманно и что условия, в которых они жили,
были хорошими. Но каковы бы ни были намерения Заукеля и как бы
он ни хотел, чтобы с иностранными рабочими обращались гуманно, пред-
ставленные Трибуналу доказательства устанавливают, что во многих
случаях набор рабочей силы осуществлялся насильственными и реши-
тельными методами. «Ошибки и промахи» имели место в очень широких
масштабах. За людьми охотились на улицах, в кино, даже в церквах, а
в ночное время — в частных домах. Иногда дома сжигались, а семьи за-
бирались в качестве заложников, — действия, которые были описаны
подсудимым Розенбергом, как берущие начало в «самых тёмных перио-
дах работорговли». Методы, использовавшиеся при наборе рабочей силы
на Украине, явствуют из приказа офицерам СД, который гласил:

ПРИГОВОР МЕЖДУНАРОДНОГО ВОЕННОГО ТРИБУНАЛА Ю13

«Не всегда будет возможно воздержаться от применения силы... При
облавах в деревнях, в особенности, когда возникает необходимость сжи-
гать деревни, все население в принудительном порядке должно переда-
ваться в распоряжение уполномоченного.

Как правило, более не следует расстреливать детей. Если настоящим
приказом мы на время ограничиваем применение суровых мер, это де-
лается лишь по следующей причине: самое важное теперь — набор ра-
бочих».

При проведении этой политики абсолютно не принимались во вни-
мание ресурсы и нужды оккупированных стран. При обращении с рабо-
чими руководствовались инструкцией Заукеля от 20 апреля 1942 г., где
говорилось, что «все рабочие должны получать такую пищу и такое жи-
лище и подвергаться такому обращению, которые давали бы возмож-
ность эксплуатировать их в самой высокой степени при самых минималь-
ных затратах». Доказательства устанавливают, что рабочие, предназна-
ченные для империи, посылались под стражей в Германию, причем их
часто грузили в поезд без соответствующего отопления и не давали им
необходимой пищи, одежды и санитарного обслуживания. Доказатель-
ства далее устанавливают, что обращение с ними в Германии во многих
случаях было жестоким и унизительным. Доказательства, относящиеся
к заводам Крупна, показывают, что рабочие подвергались самым звер-
ским наказаниям. По крайней мере теоретически рабочие получали зар-
плату, жилище и пищу от ДАФ (Германский трудовой фронт), им даже
было разрешено пересылать свои сбережения и посылать письма и по-
сылки в свою родную страну. Но ограничивавшие их правила по суще-
ству отнимали часть их зарплаты; лагери, в которых они были разме-
щены, отличались антисанитарными условиями, а количество пищи часто
было даже ниже минимума, необходимого для того, чтобы дать рабочим
силу для работы.

В отношении поляков, работавших в крестьянских хозяйствах в Гер-
мании, нанимателям было разрешено применять телесные наказания; им
было также приказано расселять рабочих по возможности в конюшнях,
а не в своих домах.

Рабочие постоянно подвергались надзору со стороны гестапо и СС,
и, если они пытались уйти от работы, их посылали в исправительно-тру-
довые или в концентрационные лагери. Концентрационные лагери ис-
пользовались для увеличения поставок рабочей силы. Начальникам кон-
центрационных лагерей было приказано заставлять заключенных рабо-
тать до предела их физических возможностей. В течение последних ста-
дий войны концентрационные лагери оказались столь продуктивными
в некоторых видах работ, что гестапо получило инструкции о проведении
арестов определенных категорий рабочих с тем, чтобы они могли быть
использованы таким образом. На военнопленных союзных стран также
смотрели как на возможный источник рабочей силы. Давление оказыва-
лось на унтер-офицеров — их пытались заставить согласиться работать и
переводили в дисциплинарные лагери тех из них, которые на это не со-
глашались. Многих военнопленных назначали на работу, непосредственно
связанную с военными операциями, что является нарушением статьи 31
Женевской конвенции. Их заставляли работать на военных заводах, за-
ставляли даже снаряжать бомбардировщики, переносить боеприпасы и
рыть окопы, очень часто в чрезвычайно опасных условиях. Это в особен-