 |
6. Спасение России
|
|
|
|
Как можно было в сложившейся ситуации помочь России? Правительства ведущих стран мира в спасении страны, её народа не были заинтересованы, что наглядно продемонстрировала иностранная интервенция. Англичане тогда долго обхаживали Колчака («Верховного правителя России» – главу Белого движения в Сибири и на Дальнем Востоке), склоняя его к разделу России. А когда его сломить не удалось, то оставили его без поддержки, что в конечном итоге закончилось его расстрелом. Японцы во время иностранной интервенции оккупировали Дальний Восток, и только ревность других стран к сибирским богатствам и их давление на Японию как на конкурента заставили тогда японцев вывести войска. Германия, США, Англия, международный финансовый интернационал спонсировали революционные силы в России для низвержения царизма и организации в стране хаоса, стремясь расчленить и уничтожить Россию – именно как центральную, ключевую державу Евразии, а не только как страну чуждого им коммунизма [43]. Когда держава, вопреки всем внешним и внутренним проискам, была Лениным консолидирована и сохранена, эти же зарубежные спонсоры и внутренняя деструктивная сила в стране стали пытаться страну разложить изнутри. Поэтому в Беседах говорится в конце 1933 года, что невозможно ждать непосредственной помощи России извне от сторонних сильных держав. Также неприменимы в нашей стране и чужие решения: германо-юнкерский порядок, японская въедливость, американская нажива, французское всеядие и английский либерализм. Помощь, которая грядёт России, не похожа на обычные решения и чужестранные примеры:
«25. 12. 1933. Скажете ли русским, что Пруссия порядок может устроить в России? Скажете ли, что Франция может помочь России? Скажете ли, что Япония может явить судьбу России? Скажете ли, что щит трудный [помощи России] явят Соединённые Штаты? Скажете ли, что [какие иные] сильные друзья явят решение? – Нет. [Но кто же свершит это чудо? ]
|
|
|
– [То] чудо явят [вам лишь] сны и видения. Что же является [тем] чудом? Явление, явление, явление России спасения – ручаюсь – срок тот храню. < …>
– Россия решила явить яблоки русским палачам».
Спасение заключалось в пробуждении русского духа под давлением угрозы извне. Именно подобным образом, при аналогичной внешней угрозе, Россия некогда освободилась от безумия опричнины Ивана Грозного.
О грядущем явлении «яблок русским палачам» Учитель объявил в конце 1933-го, а реализовалось это наиболее заметным образом в 36-е – 37-е годы, названные в либеральной историографии годами «Великого террора». Чем же на самом деле были эти годы?
Ещё в 1927 году Учителем было предречён грядущий 1936 год как начало Армагеддона и год возрождения России: «…За тридцать шестой год оформится Новая Страна» (17. 11. 1927). С 1934 года в России стало пробуждаться национальное самосознание, подавленное на время большевиками, о чём Учитель 4 января 1934 года скажет: «Явление Сергия – русским ручательство щита. Чую щит [этот] русским явит явление спасения».
Кто такой Сергий Радонежский в цитируемых здесь текстах? В Беседах с Учителем и письмах Елены Ивановны Рерих Сергий Радонежский назван одним из воплощений Учителя Мориа – Главы Махатм. Как сказано, Махатма Мориа принял Россию, он её Вождь, ведущий русский народ и Россию через исторические тернии. Благодаря Сергию Радонежскому вокруг Москвы сосредоточилась Русь, было положено начало освобождению от иноземного ига, а через несколько столетий заветами Сергия Радонежского Россия стала могучей Державой, которая заявила о своей заповеданной миссии, о том, что Москва – Третий Рим. Имя Сергия в Живой Этике олицетворяет идею державности России, монолитности русского народа, синтеза в русской душе, в русском пути земного и небесного, национального и общечеловеческого, начало чему было положено Сергием Радонежским.
|
|
|
Елена Ивановна Рерих в очерке «Преподобный Сергий Радонежский», написанном ею по указанию Учителя в 1934 и предназначенном для распространения среди русской эмиграции, а через неё – и в России, ярко выразила мощь этого отечественного пробуждения:
«Сергий Духотворец! Сергий – Живая Связь с Миром Высшим!
Если Пламенный Облик его общечеловечен, то дело, сложенное им, есть дело строения Государства Русского. На всех поворотных пунктах истории России, при всех потрясениях, обрушивавшихся на Землю Русскую, неизречённая мощь Преподобного и твердыня духовной культуры, им заложенная, стоят нерушимым оплотом сил духовных.
Мы видели, как на протяжении столетий мощь Преподобного неотступно питала и хранила любимую им Землю Русскую.
Но история повторяется, и кто может сказать, что наступившие с началом XX столетия годы развала, гонения и кощунственного разрушения Святынь снова не сменятся великим, ещё небывалым духовным подъёмом, который в стихийности своей превысит все до него бывшие подвиги? < …>
Через многие тяжкие испытания прошла Земля Русская, но все они лишь послужили к её очищению и возвеличению – так было, так будет. Сильна Россия мощью Светоносного Вождя и Хранителя своего! Кто может сказать, что Мощь его, неотступно стоящая на дозоре, не ждёт срока, записанного в Скрижалях Небесных?
Уже неизреченные касания Его достигают многие сердца, и трепещут они в радостном предчувствии Новой Зари. Вновь, как в грозное время очищения Московского Государства от разбойников, повсюду встают видения Преподобного. < …> Пробьёт час, Свыше предуказанный, и народ Земли Русской в порыве любви пламенной к родине своей, в подвиге духа, подымется под стягом Преподобного против безбожных за Святыню отечества, за достоинство своё, за благо народов!
Отче Сергие, Дивный, с Тобою идём, с Тобою
ПОБЕДИМ! » [44]
С 1934 года, под давлением угрозы войны от Германии на западе и Японии на востоке, вектор большевистской идеологии в России стал радикально меняться. На местах, лавинообразно, откликаясь на одобрение сверху, началось самовосстановление народа, пробуждение великодержавности и стремления защитить Отечество. Именно о военной угрозе, которая может пробудить инстинкт самосохранения нации, что в свою очередь приведёт и к внутреннему очищению, было сказано в одной из Бесед 15. 08. 1933: «…Но нужно [из России] убрать разбойников. Е. И. Р.: Как это сделать? – Но самые тяжкие условия помогут. Много побочных обстоятельств зародилось».
|
|
|
Если до 1934 года большевистским официозом высмеивалось всё великое в истории России, включая Александра Невского, Петра Первого, Минина и Пожарского [45], то за период с 1934 по 1936 герои царской России вдруг стали примерами для гордости и подражания [46]. Так, если в 1929-1930 годах по обвинению в «монархическом заговоре» и других подобных грехах было арестовано большинство виднейших историков России разных поколений – С. В. Бахрушин, С. К. Богоявленский, С. Б. Веселовский, Ю. В. Готье, Б. Д. Греков, В. Г. Дружинин, А. И. Заозерский, Н. П. Лихачев, М. К. Любавский, В. И. Пичета, С. Ф. Платонов, С. В. Рождественский, Б. А. Романов, Е. В. Тарле, Л. В. Черепнин, А. И. Яковлев и многие другие, то всего через несколько лет все они – за исключением Любавского, Платонова и Рождественского, которые не дожили до освобождения, – не только возвратились к работе, но и были вскоре удостоены самых высоких почестей и наград. В свою очередь почти все «обвинители» С. Ф. Платонова и других, начиная от воинствующих марксистских историков Г. С. Фридлянда и М. М. Цвибака и кончая руководителями ОГПУ и ЦКК ВКП(б) Я. С. Аграновым и Я. X. Петерсом, были в 1937-1938 годах репрессированы. Поистине символичным актом явилось переиздание в том же 1937 году основного труда скончавшегося в 1933-м главного обвиняемого коммунистами – С. Ф. Платонова и избрание в 1939 году недавних «врагов»: Ю. В. Готье – действительным членом и С. В. Бахрушина – членкором Академии наук.
Видный философ и религиозный мыслитель Георгий Федотов, бывший некогда активным членом РСДРП и эмигрировавший из СССР осенью 1925 года, за этими, казалось бы, несущественными «бытовыми» подвижками в советском обществе усмотрел настоящий духовный переворот, означающий не что иное, как начало новой жизни. Федотов хотя и в положительном смысле, но назвал это «контрреволюцией». Но, понимая подлинные цели и смысл русского движения, совершенно очевидно, что если это и можно назвать «контрреволюцией», то только по отношению к марксизму. В остальном же это оказалось настоящим очищением Русской революции, воспламенением её истинно народного характера и отрезвлением от большевизма. Федотов в работе «Сталинократия» (1936) писал, что 1934 год начал
|
|
|
«новую полосу русской революции. < …> Общее впечатление: лёд тронулся. Огромные глыбы, давившие Россию семнадцать лет своей тяжестью, подтаяли и рушатся одна за другой. Это настоящая контрреволюция, проводимая сверху. Так как она не затрагивает основ ни политического, ни социального строя, то её можно назвать бытовой контрреволюцией. Бытовой и вместе с тем духовной, идеологической. Не будем думать, что это ограничение лишает сталинскую контрреволюцию её значительности. Весь ужас коммунистического рабства заключался в его “тоталитарности”. Насилие над душой и бытом человека, творившееся в его семье, в его углу, – было мучительнее всякой нищеты и политического бесправия. [Теперь же] право беспартийного дышать и говорить, не клянясь Марксом, право юношей на любовь и девушек на семью, право родителей на детей и на приличную школу, право всех на “весёлую жизнь”, на ёлку (в 1935 году было разрешено справлять “рождественские”, теперь по-новому – “новогодние” ёлки. – А. В. ) и на какой-то минимум обряда – старого обряда, украшавшего жизнь, – означает для России восстание из мёртвых. Но это лишь одна сторона картины. Другая, оборотная сторона: не прекращающиеся казни, каторжные лагеря, поезда со ссыльными в далёкую Сибирь, на бесчеловечные работы, на смерть. И по-прежнему густая, непроницаемая пелена лжи, окутывающая страну, подхалимство и предательство, униженное ползание у ног самодержца» [47]. И далее: «Начиная с убийства Кирова (1 декабря 1934 г. ) в России не прекращаются аресты, ссылки, а то и расстрелы членов коммунистической партии. Правда, происходит это под флагом борьбы с остатками троцкистов, зиновьевцев и других групп левой оппозиции. Но вряд ли кого-нибудь обманут эти официально пришиваемые ярлыки. Доказательства “троцкизма” обыкновенно шиты белыми нитками. Вглядываясь в них, видим, что под троцкизмом понимается вообще революционный, классовый или интернациональный социализм. < …> Борьба с марксизмом ведётся не только по организационно-политической линии. Она сказывается во всей культурной политике. В школах отменяется или сводится на нет политграмота. Взамен марксистского обществоведения восстановляется история. В трактовке истории или литературы объявлена борьба экономическим схемам, сводившим на нет культурное своеобразие явлений < …>. Издевательство над марксистским методом сделалось прямо признаком хорошего тона в советской прессе. < …> …За годы власти – за 10 лет – он (Сталин) должен был многому научиться. И научился он тому, что в самых разнообразных областях жизни: в хозяйстве, в международной политике – прямолинейное следование марксистским схемам всегда приводило к поражениям: в Китае, в Германии, в строительстве пятилеток. < …> Можно было бы спросить себя, почему, если марксизм в России приказал долго жить, не уберут со сцены его полинявших декораций. Почему на каждом шагу, изменяя ему и даже издеваясь над ним, ханжески бормочут старые формулы? » [48].
|
|
|
Ответ прост: не уберут ради незаконного удержания власти, этой пружины партийного засилья. От марксизма у московских руководителей был отказ лишь в некоторых деталях, но главное осталось: весь набор инструментов для удержания власти, в том числе тотальная цензура и борьба с инакомыслием, запрет частной собственности и предпринимательства, и главная цель – сделать мир правильным по лекалам партии.
Как выяснили историки, во многих случаях в те 37-е годы на вершинах власти подверглись репрессиям в первую очередь палачи, виновные в масштабных преступлениях, виновные в сознательном или бессознательном осуществлении фактического разрушения и предательства России, культурного и цивилизационного геноцида над её коренным населением. Основная масса большевиков, игравших ведущие роли в 1917 году или позже в Советском правительстве, впоследствии была казнена. Единственным оставшимся в живых членом первоначального состава Политбюро 1917 года был сам Сталин. Из остальных пяти четверо были Сталиным расстреляны, а пятый, Лев Троцкий, исключён из партии, изгнан из страны и в 1940-м убит.
Не следует идеализировать «освободителей». Многие из них оставались палачами, орудием кармы, или, как сказано в Беседах с Учителем, – «джинами, строящими храмы», и многие из них также были впоследствии казнены. Фанатичные коммунистические руководители совершали спешную масштабную индустриализацию и вооружение России, не считаясь с экономическими возможностями и человеческими жертвами, следуя марксистской догме о господстве пролетариата и мировой революции. Вместе с тем индустриализация и вооружение страны были остро необходимы – впереди была Вторая мировая война, величайшее столкновение Европы и Азии, завоевательный поход цивилизации Запада на Восток.
Разгромом главных сил интернационал-большевизма в 1936 – 1937 годах дело не ограничилось, и большевизм, в специальном значении этого слова, как способ решать проблемы по-кавалеристски грубо и наскоком, продолжал свирепствовать и далее. В водоворот репрессий продолжали попадать лучшие люди страны. Например, будущий знаменитый авиаконструктор и создатель ракетной и космической техники Сергей Королёв вместе с другими работниками Реактивного института был за год до начала Второй мировой войны (1938) арестован по обвинению во вредительстве и осуждён на десять лет лагерей Колымы. Ввиду его высокой ценности как специалиста, он в 1940 был переведён в московскую спецтюрьму, где под руководством А. Н. Туполева, другого знаменитого авиаконструктора, также в это время заключённого, занимался разработкой новейшей авиа и ракетной военной техники. Освобождён был лишь в июле 1944 года. Туполев, создавший в 1925 году лучший в мире бомбардировщик ТБ-1 и являвшийся ведущим авиаконструктором страны, был арестован в октябре 1937 по обвинению во вредительстве, принадлежности к контрреволюционной организации и шпионаже, приговорён к 15 годам лагерей и освобождён в июле 1941-го. Вместе с Туполевым тогда были арестованы многие ведущие специалисты ЦАГИ и ОКБ, директора большинства авиационных заводов. Подобные аресты подписывались самым высшим руководством страны, в том числе Сталиным.
Лидером интернационал-большевизма исторически выдвинулся Лев Троцкий. Вообще, чтобы лучше понять Русскую революцию, полезно сравнить её с Великой французской революцией, этой генеральной репетицией Октябрьской. Ленин и Сталин, плюс Троцкий, это историческое повторение их предшественников: Робеспьера и Марата, плюс Эбер, вплоть до частных кармических подробностей.
Феномен интернационал-большевизма в России с заметным присутствием здесь «иностранцев» логически вытекал из доктрины марксизма, что в своё время подметил ещё Бакунин:
«Спрашивается, – рассуждал он, примеряя марксизм к России, – если пролетариат будет господствующим сословием, то над кем он будет господствовать? Значит, останется ещё другой пролетариат, который будет подчинён этому новому господству, новому [пролетарскому] государству. Например, хотя бы крестьянская чернь [например, в крестьянской России], как известно, не пользующаяся благорасположением марксистов и которая, находясь на низшей степени культуры, будет, вероятно, управляться городским и фабричным пролетариатом, или, если взглянуть с национальной точки зрения на этот вопрос (т. е. с цивилизационной точки зрения. – А. В. ), то, положим, для немцев славяне по той же причине станут победоносному немецкому пролетариату в такое же рабское подчинение, в каком последний находится [ныне] по отношению к своей буржуазии» [49].
«Всякое государство, – писал Бакунин, – …даже самое республиканское и демократическое, даже мнимо-народное государство, задуманное господином Марксом, в сущности своей не представляет ничего иного, кроме управления массами сверху вниз посредством интеллигентного и потому самого привилегированного меньшинства, будто бы лучше разумеющего настоящие интересы народа, чем сам народ» [50].
«Иностранцы» в России, и даже не непосредственно «пролетариат», а во многом выходцы из мелкобуржуазной среды и интеллигенции, записавшиеся в компартию, оказались на голову выше по образованности и склонности к политике, нежели русский немногочисленный пролетариат (вчерашнее крестьянство) и тем более само русское крестьянство. В итоге до суровых 37-х именно они оказались в России господствующим сословием, именно на них в первую очередь лежит ответственность за претворение марксизма на местах и за массовый террор.
В мировоззренческой и, так сказать, кармической оппозиции Ленину, этому русскому Робеспьеру, Троцкий был изначально, но это долгое время им тщательно скрывалось, ибо авторитет Ленина был достаточно высок. Многие, слева и справа несогласные с Лениным, под напором мощного центрального потока Ленина вынуждены были лавировать и избегать лобовых с ним столкновений. Антагонизм между Лениным и Троцким достаточно ярко проявился при решении вопроса о заключении Брестского мира. Позиция здесь Троцкого (явленная через его единомышленников) поразительным образом совпадала с интересами Британии в противовес интересам России, равно как и в противовес Германии. Давление партийцев на Ленина было гигантским, подобно тому, какое было оказано на Кутузова при принятии им решения об оставлении после Бородино Москвы. Подействовать на противостоящее большинство Ленину удалось лишь объявлением ультиматума, что он уйдёт от дел, если партия не поддержит его требования о скорейшем заключении Брестского мира, хотя бы и на таких, крайне невыгодных условиях для России.
В силу особой гибкости ума интернационалистов, к середине двадцатых годов, на волне НЭПа, в партийных верхах, в которых они имели тогда большинство, возобладала двойная фарисейская философия: для «своих» и для «остальных». К управлению финансами, заводами и пр. стали привлекаться всё те же вчерашние отечественные и зарубежные «капиталисты», а штампы марксизма и прочая трескотня были оставлены для обработки населения и партийно-пролетарского низа. При таком подходе большевики-интернационалисты нашли созвучную поддержку за рубежом, в первую очередь среди бизнес-элит Англии и США, которые также были заинтересованы в колониальной эксплуатации России и «открытом рынке». Занимая ведущие места в большевистском правительстве по распределению материальных ресурсов и по торговле с заграницей, интернационалисты, пользуясь своими интернациональными, можно сказать, «орденскими» связями по всему миру, получили мощнейшие рычаги для оказания давления на правительства ведущих капиталистических стран, пользуясь поддержкой коммунистов-интернационалистов в этих странах и финансируя их иногда весьма сомнительную деятельность. Так, интернационалисты в Европе, в Северной и Латинской Америке продемонстрировали свои возможности вмешиваться в большую политику, влияя на избирательные кампании, устраивая массовые забастовки и т. п., в результате чего элита в Англии и в США стала с местными и международными коммунистами-интернационалистами вести взаимовыгодные переговоры и договариваться. Именно благодаря подобной деятельности интернационалистов произошла первая волна дипломатического признания большевистского СССР. Именно на волне подобного давления московские большевики через своих интернационалистов и иные связи в США продавили в конце 1933-го признание здесь СССР, угрожая правительству Ф. Рузвельта, принявшего страну в период разгара американской Великой Депрессии, организацией «пролетарских» бунтов.
Вторая группа – националисты во главе со Сталиным. Национал-большевики не имели широких выходов на Запад. Поэтому они вынуждены были в первое десятилетие из-за острой необходимости зарубежных поставок и привлечения зарубежных специалистов для индустриализации страны сотрудничать с интернационалистами, способными через свою сеть на Западе влиять на международное общественное мнение. Но взаимодействие с коммерческим и политически более изощрённым Западом, да и в целом какая-либо широкая кооперация с кем-либо с отличающимся мировоззрением – для националистов оказалось занятием проблематичным. Закрыв вскоре страну и тем самым изолировав её от идейной, экономической и политической экспансии со стороны Запада, националисты взяли у времени фору на форсированное изменение страны, на преодоление её феодальной отсталости. Страна из вчерашних носителей лаптей превратилась в мощнейшую индустриальную державу. Во время Второй мировой войны западные специалисты были поражены, ибо не ожидали, что промышленность России сможет выдавать оружия и тылового обеспечения по количеству и качеству наравне с объединённым и индустриально развитым Западом.
Но любое заимствование, то есть взятое на время, рано или поздно приходится отдавать – закон маятника или качелей. Искусственно созданная изоляция взрывается временем и потоком эволюции. В данном случае – опасным срыванием всех мыслимых и немыслимых оград. Россия во время Русской перестройки 1990-х чуть не лишилась своей обороноспособности, науки, промышленности, прав на энергоресурсы и минеральные ископаемые: «…За время длительного экономического кризиса Россия потеряла почти половину своего экономического потенциала» [51].
Высланный из страны Троцкий объявил сталинский курс на восстановление суверенитета русского начала, на восстановление принципа державности, эти 37-е годы – как контрреволюционный переворот, как «термидор», сведя всё к овладению бюрократией безраздельной власти. «Она, – писал Троцкий о сталинской партийно-советской бюрократии, – продолжает сохранять государственную собственность лишь в силу своего страха перед пролетариатом» [52]; в другом месте: «Сущность термидора имела, имеет, не могла не иметь социальный характер. Она означала кристаллизацию новых привилегированных слоёв, создание нового субстрата для экономически господствующего класса. Претендентов на такую роль было два: мелкая буржуазия и сама бюрократия. Они шли рука об руку для того, чтобы разбить сопротивление пролетарского авангарда. Когда эта задача была выполнена, между ними открылась неизмеримая борьба. Бюрократия испугалась своей изолированности, своего развития с пролетариатом. Одними своими силами раздавить кулака, вообще мелкую буржуазию, выросшую и продолжавшую расти на основах НЭПа, бюрократия не могла, ей необходима была помощь пролетариата» [53]. Троцкий, трогательно переживающий здесь за судьбу русского «пролетариата», знал, о чём писать, ибо кто, как не он и его сподвижники, и вознамерились в своё время, пользуясь трескотнёй о Советах и пролетарской демократии, стать таковой новой мировой властью?
Фокус и мошенничество заключаются не в провозглашённой формулировке, не в справедливом требовании о народовластии, а в том, кто и в какой момент для своей выгоды с этими идеалами выйдет к народу, кто и когда передёрнет карты.
|
|
|
