Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Глава четвертая МАРТ – МАЙ 1919 7 глава




— Ко мне с инспекцией прибыл командующий Украинским фронтом Антонов-Овсеенко, поднимает вопрос по поводу арестов комиссаров — сообщал 29 апреля 1919 г. по телеграфу Махно.;

— Умный, порядочный человек, прямо приятно быть у такого подчиненным. Он чуть не плачет и говорит, что «если вы не освободите арестованных, то можете арестовать и меня, иначе я от вас не уеду». Что нам делать, как по-твоему? — спрашивал Махно.

— Если он умный и порядочный, то отношения надо строить на честности и доверии, — отвечал я. Своих арестованных я освободил на следующий день, как только уехали контрразведчики. Я сказал об этом Махно, который ругался как сапожник.

— Ну что же, тогда всех надо освободить? А тебе непростительно, ты сорвал кампанию! — говорил он.

Махно ошибался. Освободил комиссаров не только я, освободил их и Куриленко, ибо преступно было держать товарищей под арестом по глупому постановлению союза анархистов.

— Антонов дает слово выслать нам оружие, обещает повлиять на Чека относительно освобождения арестованных анархистов, и, наверное, мы решим освободить и ихних, — продолжал Махно. — В первую очередь он должен освободить из Екатеринославской тюрьмы наших ребят, а потом из Харьковской.

Неделю тому назад в Гуляйполе было заседание анархистов и левых эсеров по вопросу связи с Григорьевым.

Отряды херсонского формирования, восставшие против Петлюры, в конце декабря 1918 г. входили в 1-ю Заднепровскую Советскую Украинскую дивизию Дыбенко, как бригада под командованием Григорьева, которая, начиная с января 1919 г., занимала фронт от 50 до 120 верст. Григорьевым тогда руководила эсеровская ячейка в лице Еланского[378], то есть повстанком. В бригаде Григорьева было то, что было у Махно, но в миниатюре и весьма скрыто.

Советское правительство восхищалось его подвигами и в средних числах апреля оттянуло в тыл и разрешило ему развернуться в 6-ю советскую дивизию в надежде бросить ее нам на помощь или на румынский фронт. Григорьев входил в состав 3-й Красной Украинской армии, занявшей побережье Черного моря, упираясь правым флангом в г. Тирасполь. Штаб Григорьевской дивизии стоял в г. Александрии — резиденции атамана.

Будучи в Одессе, Григорьева обрабатывали против большевиков петлюровцы. Но он не решился изменить. По приезду в Александрию, столкнулся с продкомиссиями и большевистскими ячейками, встретился с эсерами, приехавшими из «Махновии», и начал готовить восстание. Он живо интересовался махновщиной и, видимо, целиком поддерживал антивластническую пропаганду.

Когда же на донецком фронте наши дела были неважные, командование предложило Григорьеву выступить на фронт. Но он отказался, мотивируя, что не знает, за что воюют донцы, желая с ними разрешить спорные вопросы мирным путем.

Анархо-эсеры сблизили Григорьева с махновщиной, и на 24 апреля 1919 г. в городе Екатеринославе должно было состояться заседание обеих сторон. Из Гуляйполя были делегированы члены штаба и ВPC — Горев, Венгеров и Коваль, от эсеров — Серафимович, Черепанов и еще кто-то, не помню фамилии. Но собрание было провалено и предисполкома города Екатеринослава Аверин, арестовал всех. Вот теперь и шел разговор относительно их освобождения.

С Антоновым конфликт был улажен, и, кажется, что мы получили от него пару миллионов рублей денег, а немного погодя, 100 000 штук ружейных патронов. Вопросам снабжения стали уделять больше внимания.

На упреки Троцкого за промедление в исполнении приказов о поддержке Южфронта командукр ответил: «... Под Мариуполем части Махно разутые, не имевшие четыре месяца передышки, отступили только после бегства 9-й дивизии. Теперь вновь идут вперед, получив от нас пока два полка поддержки. Части Укрфронта достойны лучших частей других фронтов. Безоговорочно согласен: все на Ростов, так дайте мне со всем организационным военным и партийным аппаратом действовать на Ростов. Толкотня в Донбассе губит Донбасс, рабочий район почти умер. Давно прошу: Дайте мне Гришинское или Волновахское направление, подсекающее Донбасс, и успех обеспечен. Уходя от Укрфронта, части потеряют половину боеспособности. Во мне говорит знание местных условий и сознание своего влияния на укрчасти. Не сбрасывайте со счетов меня, нашей военной и политической организаций, используйте их целиком»[379].

На предложенную новую разграничительную линию с Южфронтом: Купьянск–Чаплине–Ногайск (исключительно) командукр протестовал (28 апреля) перед укрправительством и РВСР:

«Для нас это абсолютно неприемлемо... Отдача частей Южфронту разложит наши части, еще слишком молодые для перемены командования, и расстроит аппарат снабжения их. Ни мое, ни моих подчиненных влияние, ни влияние партии не сможет быть действительно использовано. Политические и экономические последствия... также явно пагубны. Перед лицом величайшей исторической ответственности прошу поддержать меня и добиться, если не передачи нам всего Донбасса, то разграничительной линии Волноваха–Кутейниково включительно»[380].

Троцкий отвечал 30 апреля:

«Ваши соображения, будто украинские войска способны сражаться только под украинским командованием, являются продуктом нежелания глядеть в глаза действительности. Бурный период революции, чрезвычайно облегчая победу, затрудняет устойчивое формирование. Махновцы отступают на Мариупольском фронте не потому, что подчинены Гиттису, а не вам, а потому, что столкнулись с более серьезным противником, чем петлюровцы. Если я вас поддерживал против всех зложелателей, то считаю с другой стороны совершенно недопустимо играть в прятки с фактами. Главный враг в Донецком бассейне, нужно передать туда главные силы.

Нужно проделать над ними и те огромные организационные воспитательные работы, которые были проделаны на всем Южном фронте, где немало украинских партизан, которые раньше панически отскакивали, а потом научились бить. Всякое промедление в деле сосредоточения сил в Донецком направлении явилось бы жесточайшим преступлением перед республикой»[381].

Командукр возразил:

«Совсем не трудно было бы узнать, что 1) мною предпринимались и предпринимаются все меры к перерождению повстанческих частей в регулярные; 2) но ни Москва, ни Наркомвоен мне почти ничем в этой организационной работе не помогли; 3) тем не менее, на Украине сложились великолепные кадры для будущей армии, которые мобилизация должна обернуть новыми бойцами; утверждение о дешевых победах на Украине — смешная выдумка людей, весьма далеких от военной работы на Украине. Не потрудившись над этим, вы осудили всю мою военную работу и произвели это осуждение в крайне резкой форме.

Чувство возмущения во мне очень сильно. Память подсказывает мне бесконечное количество фактов, свидетельствующих, с каким трудом рождалась нынешняя армия в России и как далека она и посейчас от того, к чему мы стремимся»[382].

Обеспокоенный ломкой Украинского военного аппарата командукр писал: «Мы знали о чрезвычайной организационной слабости Южного фронта, поэтому и опасались передачи в его ведение несложившихся частей»[383].

Да и трудно было управлять массой, у которой руководители еще не стали авторитетом. Об этом свидетельствует доклад военкома г. Александровска Председателю Высшей Военной Инспекции о политическом положении Александровского уезда и работе Агитпросвета за истекшую неделю, то есть с 26 апреля по 3 мая 1919 г.:

«Политическое положение уезда за истекшую неделю изменилось к худшему и стало довольно угрожающим: Исполком Военно-Революционного Совета Гуляй-польского района объявил мобилизацию за 10 лет: с 1889 по 1898 г. включительно. День мобилизации с 27 апреля.

На отправленную Уездвоенкомом в штаб батько Махно телеграмму о приостановлении объявленной мобилизации — получена на имя Военкома т. Гоппе[384]телеграмма следующего содержания:

“Штаб батько Махно в ответ на ваше предложение приостановления мобилизации в Гуляйпольском районе Исполком Реввоенсовета извещает, что так как мобилизация эта производится самим трудовым народом через свой районный орган — Военный Совет, то Исполком такового права не имеет узурпировать права народа, а потому объявление о мобилизации оставляет в силе. Со своей стороны Исполком не видит вреда для общего революционного фронта, считая лишним вам это доказывать, так как недалекое будущее покажет, кто из нас стоит на ложном пути. За председателя Исполкома Чернокнижный”.

Означенной мобилизацией окончательно разрушается план предстоящей общей мобилизации. Кроме того, мобилизация эта увеличивает в уездах как бандитизм, так и засилие анархистов и левых эсеров.

27 апреля брат батько Махно, явившись с отрядом в село Рождественку, разогнал волостной военный комиссариат, а ночью на 1 мая военного комиссара тов. Велика увезли неизвестно куда и о его судьбе до сих пор сведений не имеется.

28 апреля агитаторами Агитпросвета было посещено село Гуляй-Поле. При Совете существует Военная Колегия, организованная Военно-Революционным Советом. В волостном Совете есть люди, сочувствующие партии, но преобладает кулацкий элемент. Спекуляция в Гуляй-Поле процветает. О создании комбедов не приходится и думать. 26 апреля в Гуляй-Поле организована база для снабжения литературой Гуляйпольского района при отделе Народного образования, заведующий которой сочувствует коммунистической партии.

29 апреля — село Воздвиженка. Сельский Совет организован неправильно: члены Совета находятся не как выборные, а за “отбуч”, то есть исполняют своего рода повинность. Собрать сход, чтобы объяснить неправильность этого, не представилось возможным, потому что был какой-то праздник и почти все были пьяные. На другой день все же был созван сход, на котором разъяснена неправильная организация Совета. Выяснено, что создать комбед здесь невозможно, так-как почти сплошь все население оказалось кулацким, беднота же почти не бывает на сходах.

30 апреля — село Рождественка. Местное население на сходе 27 апреля большинством 427 голосов, против 4 голоса и 20 воздержавшихся постановило: “Власть на местах”. Утром 1-го мая был устроен митинг по поводу 1-го мая. Митинг был сорван прибывшими из Гуляй-Поля анархистами во главе с батькой Правдой и 2-мя кавалеристами, которые стояли во время речи тт. анархистов сзади толпы, при чем настроение толпы от этого сразу изменилось в худшую для нас сторону.

По пути выяснено, что положение Военкома в Заливянской волости такое же почти как и в Рождественской: ожидает каждую ночь что “украдут”его бандиты. Волостной Совет составлен здесь довольно удачно.

Население Гуляйпольского района сильно терроризировано бандитскими выступлениями людей, называющих себя партизанами. Процветает гонка самогона. Голоса бедноты на сходах совершенно не слышно. В партию анархистов прибывают из Великороссии новые силы. Население в своей массе зажиточное, мало сочувствует идеям коммунизма и хватается за анархистов и левых эсеров, думая спасти этим свою собственность. Необходима в этом районе планомерная работа по возможности крупными партийными работниками, так как другие партии располагают довольно большими силами...»[385].

О политическом состоянии красных войск можно судить по секретной сводке от 30 апреля 1919 года, следующим образом характеризующим настроение в полках 2-й дивизии Украинской Красной армии:

«6-й полк. — В полку сильно развит антисемитизм. Красноармейцы настроены антикоммунистически. Развиты пьянство и картежная игра. Красноармейцы производят самочинные обыски и реквизиции. Отсутствует дисциплина. Виновником во всем этом является командный состав. Отношение командного состава к народному имуществу совершенно недопустимое: никакой описи имущества в полку нет. На полковом митинге раздавались призывы к оружию против коммунистов и евреев. Среди красноармейцев раздавались возгласы: “Да здравствует батько Махно!”, “Да здравствует черное знамя!”Многие красноармейцы носят черные ленты. Улучшить положение полка можно лишь путем тщательной чистки командного состава.

Отношение командира полка Киселя к политкому недопустимое: многие приказы издаются без ведома политкома.

8-й полк. — В полку имеется много темного элемента. В 3-м батальоне красноармеец Осинский объявил себя анархистом и повел антисемитскую агитацию. Весь батальон был на стороне Осинского. При попытке арестовать его батальон отказался выдать его»[386].

Точно такие же настроения подтверждает сводка частей 1-й Красной дивизии: «Находящиеся в отпуску солдаты бригады Богунского агитируют против “москалей”и нынешней власти»[387].

Таким образом, уже к концу апреля вся деревня настроена антисоветски. Деревня недовольна, деревня местами бунтует, но еще не собралась с силами и не выступила активно против Советской власти.

2-го мая 1919 г. командукр писал в своем заявлении X. Раковскому: «Непосредственным ознакомлением убедился и утверждаю, что: 1. Сам Махно и главные его боевые работники и его полки проникнуты желанием сломить контрреволюционное казачество и офицерство. 2. Махно и Маруся Никифорова ведут агитацию за создание “единого революционного фронта”против контрреволюции. 3. К левоэсерам относится отрицательно. 4. Нашу партийную литературу Махно допускает и политических комиссаров принял. 5. Выборное начало в частях постепенно изживается, полковые комитеты приказом № 12 сведены на роль хозяйственных комисий. 6. К агитации против советской власти Махно не причастен, на 3-м съезде в Гуляй-Поле не был, резолюции съезда не подписывал. 7. Против погромной агитации выступает в печати. 8. Марусю Никифорову к военному делу не подпускает, находя, что ее место — дела “милосердия”. 9. Махно и его штаб живут крайне скромно; бандитизма незаметно. 10. Организационная работа в районе заметна: налаживаются детские коммуны, школы, Гуляй-Поле один из самых культурных центров Новороссии: здесь три среднеучебных заведения и т. д. Усилиями Махно открыто до 10 госпиталей для раненых, организована мастерская, чинящая орудия и выделывающая замки к орудиям. 11. Раненые лежат с проясненными лицами и рвутся в бой; слабостью командного состава объясняется недостаточная боеспособность некоторых частей. 12. Силы Махно: 4 полка до 6 000 штыков, до 20 пулеметов, 5 трехдюймовых, 2 сорокадвухлинейных, 2 сорокапятилинейных орудия, один бронепоезд, патронов очень мало, половина винтовок итальянские; обмундирование крайне скудно, половина людей босые, 8-й полк довольно скверно дисциплинирован. 13. Состав частей — все бывшие солдаты; кадр великолепный — в Гуляй-Поле с войны все возвращались не меньше, как унтерофицерами, материал прекрасный, но нуждающийся в большой обработке. 14. Для пополнений убыли в частях Махно (одних раненых в госпиталях до 1 000 человек, один полк, бывший в трех верстах от Кутейниково, совсем уничтожен казаками после бегства 9-й дивизии); съездом 72 волостей объявлена “добровольная мобилизация”(точнее — добровольный набор). 15. Вблизи Махно вертятся (больше в тылу) несколько прохвостов, творящих временами некоторые пакости; благодаря усиливающемуся дисциплинированию частей Махно, из них дезертируют бандитские элементы, пакостничающие в тылу; прославленный Правда — безногий калека, организатор боевых частей, не бандит. 16. Наши политработники в частях Махно слабы, трусливы и не могут противостоять указанным вредным элементам. 17. Нападки на Махно крайне озлобляют местное население и его части. 18. История с наступлением на Александровск, как выяснилось из рассказа Дыбенко и Махно, курьезный вздор, — никто не наступал, батальон шел на отдых, панически настроенные местные люди сочинили наступление. 19. Отступление из Мариуполя вызвано бегством 9-й дивизии, бригада Махно находилась в 27 верстах от Таганрога и в 3 от Кутейниково.

Заключение: 1. Махно против нас не выступит. 2. Политическая работа наша и возможна и необходима во всем районе; травля Махно должна быть прекращена. 3. Район может дать громадные силы против казачества, но только если мы им овладеем. 4. Надо пустить лучших работников для военно-организационной работы в этот район»[388].

 

Глава пятая МАЙ 1919

 

Была глубокая ночь, когда мне принесли сводку с телеграфного аппарата со штаба 2-й Украинской армии Скачко. В ней говорилось:

«Оперсводка на 3 мая 1919 г. штаб 2-й Укр. армии.

Южный фронт. — Противник занял Мандрыкино, Рутченково, Юзово, Хацапетовку, но контратакой наших частей положение было восстановлено. Восточнее нами оставлено Чернухино и Первозвановка, противник наступает. К югу от нижнего течения р. Маныч наше наступление продолжается; бои в 40 верстах восточнее Ростова и 30 верстах восточнее Новочеркасска в районе Маныч и Богаевская. Атаки противника на ст. Торговую отбиты с большими для него потерями. Упорные бои на всем фронте.

Крымский фронт. — Крымское побережье занято нашими частями до г. Керчи, за обладание которого идут бои.

Юго-западный фронт. — Нами занята Шепетовка, г. Острог, Каменец-Подольск и вниз по течению Днестра до Черного моря. Петлюровцы разбиты и бегут в Галицию и Румынию.

Западный фронт. — Наши части с боем заняли г. Столия, что в 40 верстах южнее г. Лунинца. К северу противник отступил за р. Ясельду. Нами заняты г. Новосвенцяны, бои в 4 верстах ю.-з. Вильно и в 30 верстах северо-восточнее Мариенбурга. Наши отошли западнее Петрозаводска.

Северный фронт. — Без перемен.

Восточный фронт. — Упорные бои в 5 верстах южнее г. Оренбурга. Бузулукско-Богурусланский район: противник развивает наступление, заняв Карабиново и продвинулся на 15 верст к р. Шламко. Наши отошли южнее 50 верст Чистополя. Наступление противника в 15 верстах с.-в. Елабуги нами отбито»[389].

— В общем, в Сибири дела наши неважные, — заговорил я к начштабу Давыдову[390](быв. комполка 11-го). — В Крыму и на западе великолепно. А вот с Деникиным, что будет: он готовится, да не на шутку!?

Вдруг зазвонил телефон; я взял трубку и ужас... снова прорыв Шкуро, но на этот раз через село Карань.

10-й Донской полк, занимавший с. Карань, не выдержал атаки и с боем отступил в Игнатьевку, где в резерве стоял 3-й Советский полк. Не приняв боя, Шкуро прошел станцию Карань, спустился через Анатолию на Чердакли и к вечеру занял с. М. Янисоль. Его силы достигали свыше 5 000 сабель при пулеметах и восьми орудиях. Пришлось снять с фронта Покровский и 11-й Игнатьевский полки и бросить на ст. Розовку в прикрытие бронепоезда «Спартак». Со стороны Полог Махно вывел подкрепление (1 000 штыков).

Заблаговременно мы заняли господствующие высоты, подтянули другой бронепоезд. И когда Шкуро 5-го мая вышел из с. М. Янисоль на Темрюк, как был встречен нашей пехотой у Каменных Могил. Не выдержав ее огня, неся потери, он повернул на ст. Розовку, где был встречен двумя бронепоездами и батальоном пехоты.

Был жаркий бой, в результате которого Шкуро потерял обоз, до 1 000 раненых и убитых, 2 орудия и много лошадей. Он снова, как и прошлый раз, на заморенных лошадях, вернулся на Дон, а мы заняли старые свои позиции на р. Кальмиусе.

Если попытка Деникина, прорвать фронт корпусом Шкуро не удалась на нашем участке, то донская конница генерала Богаевского в это время атаковала г. Луганск. Там было что-то невероятное. Части 8-й армии отступили юго-западнее Луганска, таким образом, подвергнув опасности город. Донцы бросились на него с юго-восточной стороны, недобитые красные полки дрогнули и побежали. Рабочие-луганчане выступили против донцов и шесть часов дрались на улицах, а затем отступили из города в северном направлении и вместе с 8-й армией укрылись за Донцом. Таким образом, 3-го мая Луганск был сдан противнику.

Третий деникинский удар был на Маныч, точно такой, как на нашем участке и в Луганске. Здесь шли атаки с переменным успехом и лишь три дня спустя красные части постепенно начали отход.

Итак, Деникин с 4-го мая по всему фронту перешел в решительное наступление. К этому времени Красная Армия достаточно не была подготовлена к самообороне и оставалась с незначительными резервами, которые, по мере усиления боев, с каждым днем таяли. К тому же украинское командование смотрело на деникинский фронт, как на мертвеца, который не сегодня-завтра должен быть погребенным и главное внимание уделяло румынскому и галицийскому, стараясь соединиться с Венгерской красной армией. Поэтому с нашей стороны даже не было единого командования против Деникина, отсутствовала единая воля, направляющая армию, по известному пути, не было организовано снабжение и нормальная доставка боеприпасов.

Против Деникина, как я упоминал, стояли Красные Армии: 10, 9, 8, и 13-я под командованием северного красного штаба, а махновцы под командованием украинского.

Высшее командование все еще согласовывало.

В своей докладной записке Антонов-Овсеенко писал Главкому 3-го мая 1919 года:

«Приказ о передаче 2 армии Южфронту не получен. В дальнейшем прошу иметь в виду, что сейчас Укрфронт выделить более ничего не может без крайнего ущерба — в 30 верстах от Киева кулацкое восстание, до трех тысяч хорошо вооруженных с 8-ю орудиями, у Шепетовки враг еще не сломлен, поляки у Ковеля наступают к Ровно, тесня теснимых и нами петлюровцев, но угрожая и нам. Венгрия умоляет о помощи, происходит формирование расшатавшихся частей, слабо с артиллерией, обозом, части почти разуты, недостаточно дисциплинированы, нельзя их без вреда отсылать в другое командование. Опять прошу предоставить таганрогское направление Укрфронту, здесь громадная военная организационная задача, которая не по плечу Южфронту»[391].

И только с занятием Луганска Украинское правительство вынуждено было обратить внимание на серьезность деникинского фронта, но было уже поздно!

Еще с марта месяца в Великороссии шла мобилизация на Колчака, начавшего развивать наступление. Но к Украине как бы и это не относилось. Она себе потихоньку да полегоньку формировала государственный аппарат, приводила в порядок партизанщину, готовилась прорваться на помощь в Венгрию.

Украинская Красная Армия, в основном, состояла из добровольцев партизан и повстанцев. Это середняцкая масса и как середняк своей оформившейся политической физиономии не имела, она была изменчива и не большевистская и болталась в промежутке революции и контрреволюции. Она была в свое время непокорна и восставала против гетмана и Петлюры за Советскую власть, за землю. Но с появлением Советской власти надежды середняка рухнули. Имения помещиков, земли сахарных заводов и другие земли переходили от буржуазии в государство, а не в руки середняка, нуждавшегося в земле. Каждая неосторожность маленького или большого организатора, гражданского или военного комиссара середняком не забывалась. А, ведь, эта группа была самая многочисленная, самая активная.

Таким образом, на Украине создалась неблагоприятная почва для середняка, а тем более для кулака. Оставшиеся петлюровцы и гетманцы ловили рыбу в мутной воде, авантюризм, как следствие смены режимов, начал процветать пышным цветом.

Ранее разбитые петлюровцы скрывавшиеся в лесах близь ст. Турчинки, начали своими налетами на государственные учреждения давать о себе знать. Известный повстанец Заболотный в районе Балты собрал отряд и разогнал Совет, на Киевщине к третьему мая существовал «Ревком», организованный известным эсером Зеленым, поднявшим восстание в с. Васильково Сквирского уезда. Отряды Соколова, Коваленко и десяток других помельче, оперировали в Рамышинском уезде, а в Екатеринославском — анархиста Шубы (300 человек) и эсера Горбенко (200 человек), все они убивали коммунистов и совработников, разрушали государственный аппарат.

В. П. Затонский писал, впоследствии, в своих мемуарах:

«Крестьянская масса в то время еще не успела расслоиться, бедняк (даже батрак) еще целиком находился в плену старых собственнических, типично мужицких настроений и сплошь да рядом выступал против коммунистов.

Многие детали этого взрыва крестьянской массы против коммунистов требуют подробного исследования и освещения, как например: движение атамана Зелёного на юге Киевщины, движение, в котором принимали участие преимущественно беднейшие элементы села...

Как бы там ни было, весной 1919 года вся Украина клокотала и бурлила»[392].

В апреле на Украине было зарегистрировано 93 антиправительственных выступления[393], на подавление которых к началу мая 1919 года использовалось 21 тыс. человек только регулярных войск, 20 орудий, 140 пулеметов, 3 бронепоезда[394].

Еще с середины марта вспыхнуло казацкое восстание по обеим берегам р. Дона на участке Казанская-Вешенская. Выделенный из состава 9-й армии экспедиционный корпус с восставшими не справился. И чем сильнее были репрессии со стороны корпуса, тем больше росло сопротивление. К середине апреля у восставших насчитывалось до 30 000 бойцов при 6 орудиях и 27 пулеметах, а к 5 мая оно увеличилось до 50 000 восставших. Правда, хотя эта армия защищала свои станицы и не наступала, однако, она имела большое влияние на ход военных операций против Деникина.

Мы у совправительства тоже считались ненадежными и бунтовщиками, но не те 72 волости с населением в 2 с лишним миллиона человек[395], интересы которых мы представляли, являлись силой, с которой нельзя было не считаться, или расправиться «обычным»путём.

Это был народ... И мы были честны в идеологической борьбе со своими противниками, создавая им условия для пропаганды своих идей в наших рядах, несмотря на отсутствие взаимности.

В политической сводке Информационного разведывательного отдела Политотдела Реввоенсовета Укрфронта от 3-го мая 1919 года говорилось: «Сов. секретно. 2-я армия. 3-я бригада Махно.

В бригаде положение улучшается. Приняты энергичные меры. Издается в бригаде, в противовес анархистской пропаганде наша газета “Красное Знамя”, пользующаяся широким распространением в бригаде. Во всех полках имеются коммунистические ячейки. Борьба с анархическим и лево-эсеровским течением затрудняется тем обстоятельством, что со стороны коммунистов выступает почти вся молодежь, не имеющая соответствующей политической подготовки. Крестьянство, пополняющее бригаду, большей частью не организовано. Левые социалисты-революционеры и анархисты запугивают крестьянство коммуной и комбедами.

Отношение между политкомбедами и командным составом натянутое, что объясняется с одной стороны — анархистским настроением командного состава, с другой — неподготовленностью наших политработников...

Справка: Разговор по прямому проводу с заведующим Политотделом Марковым от 2-го мая с. г.

Начальник Политотдела — Басов Зав.Информ.

Разведывателным отделом (подпись)»[396].

А 4-го мая 1919 г. работавшая в наших войсках комиссия Высшей Военной инспекции, вынесла заключение:

«... В частях Махно комиссия В. В. И. выяснила самую организацию войск, определила боеспособность, наладила отчетность, дала бланки, книги, приказы и руководства и пр. Кроме того был просмотрен и аттестован командный состав: тоже было сделано и другой Комиссией в частях тов. Григорьева. Каких-либо других более радикальных мер от Высшей Военной Инспекции не исходило, за неимением средств исполнения, которые должны были исходить от старшего военного командования.

Ввиду того, что в настоящее время район расположения отрядов Махно и Григорьева все увеличивается и в ближайшем тылу отдельные части разбойничают, буйствуют, и среди некоторых частей ведется антисоветская агитация, Высшая Военная Инспекция полагает необходимым для прекращения подобного безобразия, позорящего славное имя Красной Армии и подрывающего престиж Советской власти принять срочно следующие меры: 1) Послать надежные дисциплинированные Красноармейские части для посылки (так в тексте. — А. Б.) бесчинствующих банд, для введения дисциплины, для содействия переформирования войск Махно и Григорьева в регулярные части. 2) Послать комиссию Высшей Военной Инспекции под председательством опытного политработника, в составе крупных военных специалистов из В. В. И., а также представителей от Штаба Комфронта тов. Антонова и штаба тов. Дыбенко, чтобы придать отрядам тов. Григорьева и Махно организацию регулярных частей, произведя в них коренную реформу: а) поднять вопрос об отстранении от должности т. Григорьева и т. Махно, назначив над ними следствие; б) распустить их штабы, с привлечением к законной ответственности; в) заменить значительную часть командного состава сверху донизу более подготовленным; г) наладить хозяйственное делопроизводство и отчетность; д) установить порядок удовлетворения добровольцев всеми видами довольствия на общих основаниях, а не путем незаконных реквизиций и контрибуций, как это было до сего времени.

Лишь при условиях отпуска материальной части, довольствия и отпуске кредитов будет дана возможность переформировать части: е) влить в состав каждого из полков коммунистические ячейки из рабочих красноармейцев; ж) наладить политическую, культурную, просветительную работу.

Заместитель Председателя Высшей Военной Инспекции Л. Жмудский

Военный Руководитель Высшей Военной Инспекции Н. Семёнов

Заместитель Управляющего Делами Высшей Военной Инспекции»[397].

Но на Украине много было людей, которые трезво смотрели на происходящее.

Так, например, в газете «Наш Голос»от 26 апреля писалось:

«...Но как бы ни относиться к движению Махно и другим крестьянским движениям, ясно одно, все эти движения вызываются и уничтожить это недовольство одними “решительными мерами”репресий не удается. Нужно пойти навстречу справедливым требованиям деревни. Этим в значительной степени будет ослаблена опасность, грозящая Советской власти изнутри от тех, кого она еще вчера считала своим союзником и кто сегодня превращается в контрреволюционеров»[398].

В начале мая на Украине наметилось единое командование в лице Совета Рабоче-Крестьянской Обороны, в состав которого вошли тт.: Раковский, Подвойский, Шлихтер, Жарко, Бубнов, Богдатенко и Антонов-Овсеенко — Командующим фронтом.

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...