Тайное путешествие по Тибету 7 глава

В Бодхгае я решил устроить три лекции у сту-

пы и вообще хотел использовать каждое мгновение для долгосрочного блага максимального числа людей. Пришло время написать историю нашей линии преемственности на Западе - книгу, которую вы сейчас читаете. Она призвана предотвратить повторение ошибок и показать, какие факторы способствуют свежести и росту. Калу Ринпоче, со свойственной ему добротой, пригласил меня жить и питаться вместе с его переводчиками. Беру Кхьенце Ринпоче предоставил дешевые комнаты в своем монастыре Томеку и остальной части группы.

Днем Калу Ринпоче сохранял свою силу, оставаясь в постели. Люди говорили, что он хочет дожить до того дня, когда сможет увидеть завершенные переводы важных текстов. Теперь он уже не превозносил при любой возможности монашескую жизнь и трехлетние ретриты, а просто хвалил мудрость этих книг. Перед нашим отъездом из Бодхгаи в Румтек, где мы собирались навестить держателей линии, Ринпоче во многом облегчил нам будущее. В своей последней публичной лекции - после которой он выступил всего раз, в более узком кругу, через месяц в Сонаде - он устранил причину многолетнего смущенного молчания. Его слова прозвучали важной поддержкой тем, кто хотел видеть мир так же, как Ринпоче, но не мог не верить своим глазам и собственному опыту. Он низвел своих «трехлетних лам» до уровня обычных людей, каковыми многие их и считали. Благодаря этому появились условия для сотрудничества между его монахами и нашими мирянами и йогинами. Ни одна из групп уже не была заведомо лучше других, и исчезло высокомерие, которое долго нас разделяло. Теперь людей судили по их делам, а не по костюму.

Ринпоче начал свою речь с великолепного обзора Учения Будды. Он буквально наэлектризовал двести выходцев с Запада, которые пришли в верхний храм монастыря, чтобы его послушать. Затем, с явной болью, он заставил переводчика покраснеть, когда произнес: «Был создан ряд ретритных центров, и имели место отшельничества. Но, за редким исключением, эта деятельность не принесла настоящих плодов. Центры отшельничества не дали тех результатов, которых мы ожидали и на которые надеялись. Причина в том, что люди уходили в ретриты слишком рано, еще не имея подлинного понимания Дхармы. И в затворничестве они не смогли эффективно медитировать. Такая медитация может вести к состоянию Будды, а может и не вести. Трудно сказать. По этой причине я сейчас создал переводческую группу для работы над переводом «Сокровищницы знания» на разные языки. Надеюсь, переводы дадут людям возможность прочитать этот труд на родном языке. Это будет очень полезно для тех, кто планирует пройти трехгодичный ретрит, позволит им понять Дхарму, прежде чем они начнут. Это также углубит понимание у тех, кто уже прошел такое отшельничество. Вы получите очень полезные средства для того, чтобы учить Дхарме».

Позволив людям доверять своему критическому уму, Ринпоче одним махом обезоружил самых бесполезных из буддистов, так называемых «приближенных». То были вечно неудовлетворенные люди, главным образом женщины, которые боролись за особое место в близком окружении ламы. Считая себя очень необычными, они больше всего жаловались на тех, кто, собственно, и двигал вперед всю работу в центрах. Самые разлагающие сплетни обычно появлялись именно из этого источника; «приближенные» занимались политикой от имени учителей, которые зачастую не имели к этому никакого отношения. Явления подобного рода в скором времени исчезли, когда мы - как ни странно, лишь почти двадцать лет спустя - обратились к своему богатому западному опыту. Прозрачность высвобождает огромную силу.

То, что Калу Ринпоче больше не уповал на строгую иерархическую структуру, имело большое значение. Если бы его ламы оказались готовы это принять, в его центрах появилось бы много свежего воздуха.

То, что Калу Ринпоче больше не уповал на строгую иерархическую структуру, имело большое значение.

Отношение Калу Ринпоче к скандалу вокруг истории со СПИДом до сих пор остается загадкой. Мы все считали его специалистом в этой области. Еще в 1981 году, когда вирус еще не был обнаружен, он в нашем присутствии сделал гадание Мо, которое показало, что есть опасная болезнь, связанная с каким-то деревом в Африке. Пойди он дальше в своем гадании, он, возможно, вычислил бы и обезьян - первых разносчиков вируса. Наверное, Ринпоче полагал, что речь идет о простом кожном заболевании. Когда в феврале к нему приехала одна знатная женщина из Тибета со шрамами от только что удаленных бородавок на лице, он сказал ей в шутку, что она выглядит так, будто переспала с «регентом Дхармадхату».

Это непонимание задело за живое последователей Ринпоче, прежде всего новичков. Начиная с первой лекции, они слышат, что Состояние истины пронизывает все, и обычно считают своего учителя просветленным. Так это или нет, но высший взгляд обязывает, и его нельзя использовать против желания людей. Силы, обретенные благодаря медитации, ни в коем случае не следует применять для игры в полицейского или слежки за другими. Даже те, кто обладает высшим постижением, должен видеть других на уровне, достойном хорошего контакта, и поддерживать их. Буддизм - это средства, помогающие людям все больше привыкать к своей истинной природе, неличностному пространству и ясности собственного ума. Если заменить железные кандалы негативного представления о себе золотыми цепями позитивного, можно принести лишь относительную пользу. Простое самодовольство, подкрепленное сладкими речами, мешает развитию ума не меньше, чем страдание. Как обычно, в момент смерти мы обнаружим, что шли не тем путем. Искусный учитель не вкладывает энергию в ограничения учеников и предлагает им доступ к их внутреннему богатству. Не принимать переменчивые эмоции за чистую монету - это обычный здравый смысл: ведь они непрерывно появляются и исчезают.

Буддизм - это средства, помогающие людям все больше привыкать к своей истинной природе, неличностному пространству и ясности собственного ума.

Просветление не имеет ничего общего с сокращением количества плохих мыслей и умножением хороших. Это происходит само собой, когда мы просто лучше живем. Что очень важно, так это перестать судить и оценивать свои внутренние состояния. Их нужно переживать как ясность и свободную игру ума, и при этом реагировать на все спонтанно, без усилий и сентиментальности. По мере того как бесстрашная доброта и вневременная ясность воспринимающего сияют все ярче, мы оказываемся на различных уровнях Великой печати. Тогда просто все сходится, и мы действуем непосредственно, ради блага всех.

Присутствием Калу Ринпоче были наполнены наши первые две недели в Бодхгае. В один из дней из Катманду приехал Кхенпо Цультрим Гьямцо с западными учениками; по пути их преследовали бесконечные аварии. С буддистами Кагью это случается редко. Ханна и другие переводчики часто навещали его и двух других кхенпо в поисках квалифицированных советов по переводу, но помощи почти не получали. Работу Калу Ринпоче возглавляли практикующие буддисты, а не ученые, и последние им не доверяли.

 

 

 

Томек по утрам делал по пятьсот-шестьсот простираний у Ступы, а я голодал, выгоняя из тела американский жир, и писал по восемнадцать часов в сутки. Мы с Ханной снова наслаждались нашей близостью. 13 февраля я закончил пособие по нёндро «Основополагающие упражнения» и переключился на книгу, которую читатель сейчас держит перед глазами. Перед этим мне приснился удивительно мощный сон - неожиданный даже для этого священного места. Я спустился среди снегов по тропе между узкими черными следами саней. Передо мной стоял деревянный сундук, завернутый в дырявую парчу. Подняв изогнутую крышку, я нашел внутри золотую статую Любящих Глаз высотой около фута, которая сияла так ярко, что я на мгновение ослеп. Меня охватила безмерная радость. Статуя была выполнена в самом лучшем стиле: лицо в форме трапеции, а не овала, и все четыре руки близко к телу. Прижав ее к сердцу, я взбежал на холм слева лишь с одной мыслью в голове: «Я должен спасти его, пока до него не добрались люди из музея». Проснувшись в состоянии невиданного блаженства, я понял: Бодхисаттва Любящие Глаза хочет быть полезным. Теперь у меня было его благословение на то, чтобы преодолеть культурные барьеры, отделяющие жителей Запада от тибетского буддизма и от него самого. Это благословение, счастье при виде нашего поразительного роста и стремление всегда сохранять прозрачность работы - вот что движет мной и придает энергии. С таким богатством я без смущения отсекаю влияния, которые крадут у нас радость и достоверность. Временами политика служит скорее экспансии, чем сохранению Учения, как в 1992 году, когда даже высокие тулку оказались на стороне прокоммунистических китайцев; в такие моменты следует вспомнить истории о других линиях преемственности или религиях и сказать себе, что буддист, и даже ринпоче - еще не Будда.

Это благословение, счастье при виде нашего поразительного роста и стремление всегда сохранять прозрачность работы - вот что движет мной и придает энергии.

Внешней рамкой для следующих недель снова был монастырь Кхьенце Ринпоче в Бодхгае, что на северо-востоке Индии. Для этой страны его монастырь был жемчужиной высшего качества: в стенах содержалось достаточно цемента, чтобы не отваливалась краска. На балконе четвертого этажа несколько столов, взятых в аренду, обеспечили нас редчайшим в Индии товаром - тишиной и уединением для плодотворной работы. Мы писали до наступления сумерек, а затем, согласно заведенному Ханной обычаю, бегали несколько километров до Ступы и обратно. Я устроил несколько недель полного голодания, и важно было поддерживать форму. По возвращении мы снова садились за работу, которая прерывалась, лишь когда отключали электричество, - здесь это обычное дело. Заканчивали мы под утро, и за несколько часов сна мое подсознание уже придумывало новую главу. Утром мы записывали на диктофон важные сны.

Обычно я не оглядываюсь назад: на это нет времени. И теперь, восстанавливая в памяти столько событий, я чувствовал себя так, будто переписывал все заново. Тем не менее, работа спорилась. Ясный ум Ханны оказал неоценимую помощь, а временную канву мы определяли по печатям в паспортах и моему лекционному расписанию. Вскоре вопрос был уже не в том, чтобы вспомнить подробности, а в том, чтобы передать важный смысл событий.

Благородный Томек увез с собой горы нашего багажа. В Гае огромная толпа увлекла его за собой на поезд до Калькутты вместо Дели.

Сикким

После волшебного полнолуния Калу Ринпоче и Бо- кар Тулку с переводчиками отправились на автобусе в

Силигури. Другая группа переводчиков снова попала в несколько аварий, еще более серьезных; несколько человек чуть не погибло. Мы с Ханной выехали в Румтек. В эти годы после кончины Кармапы наш приезд всегда вызывал переполох среди тибетцев. Все были уверены, что мы сейчас представим всем Семнадцатого Кармапу, что все-таки и произошло, но значительно позднее. Хотя мы с готовностью поддерживаем любое коллективное усилие тибетцев, нам пришлось съехать из румтекской гостиницы. У нас не было времени на пять завтраков подряд, которые один за другим приносили наши здешние друзья. Они хотели отблагодарить нас за какую-нибудь помощь или позвать в гости, и часто появлялись целыми семьями. Из гостиницы мы перебрались в дом Цультрима Нам- гьяла, чья семья кое-что знала о тишине, необходимой людям для работы. Стопка листов этой книги начала расти.

Прежде чем мы продолжили путешествие, Топга Ринпоче написал очень полезное для нас письмо. Шестнадцатый Кармапа назначил его генеральным секретарем Румтека, и он выполнял эту функцию до своей смерти в 1997 году. Он также возглавлял Благотворительный фонд Кармапы, который управляет собственностью линии преемственности между перерождениями ее высшего иерарха. Ринпоче был нашим близким другом и позднее учил Семнадцатого Кармапу тибетскому языку и философии.

 

Топга и Джамгён Конгтрул Ринпоче были крайне расстроены поведением старого настоятеля Румтека. Большой ученый, обладавший отличной репутацией, он вдруг стал основывать «свои» монастыри в Гонконге и Малайзии. Хотя это могло разрушить работу Кагью и внести раскол между прежними друзьями - которыми двигали, конечно, разные мотивы, - наши собственные ринпоче все больше погружались в подобные дела. После гибели Джамгёна Конгтрула мы с

Ханной услышали нечто похожее и о его организации «Ригпе Дордже». Когда Топга Ринпоче обнаружил, что в Германии возникла та же проблема с Ламой Чиме, он написал в наши центры письмо с просьбой, чтобы они остались под моим руководством.

В результате этого письма «хорошие буддисты» наконец-то заняли ясную позицию. Следовало не бороться с трудными людьми, а желать им счастья среди им подобных. Ученики Кармапы - особенно те, что пришли к нему благодаря нам с Ханной, - обычно отличаются открытостью и любят не потреблять, а производить. В другие группы притягиваются недовольные или запутанные типы. Как сказал Топга Ринпоче, никто не обязан самоотверженно сотрудничать с людьми принципиально иного нрава. Каждый волен следовать своим путем, вместе со своими же друзьями.

Ученики Кармапы - особенно те, что пришли к нему благодаря нам с Ханной, - обычно отличаются открытостью и любят не потреблять, а производить.

Необходимо было решить еще один вопрос. Мы должны были внести ясность в наше отношение к другим буддийским школам, включая различные ветви Кагью. Благодаря мощи Кармапы долгие годы мы, Карма Кагью, представляли на Западе живой буддизм, и это до сих пор продолжается в обеих Америках и между Рейном и Владивостоком. В такой ситуации приятно проявлять великодушие, и потому мы с радостью приглашали в свои центры целый строй учителей. Увы, это никому не приносило пользы. Даже прежние друзья начали видеть в нас родителей, для роли которых мы совсем не годимся. Когда мы не могли отдать им все, они мрачнели и частенько распускали сплетни. Нужно быть зрелым, для того чтобы позволить разным вещам быть хорошими по-разному. Узкие умы вынуждены принижать чужих учителей, чтобы возвышать своих. Хотя источником таких сплетен редко оказываются сами ламы, тем не менее, настало время приглашать лишь тех, кто поддерживал работу Кармапы.

Хотя это болезненно воспринимали те, кто поклонялся «святому миру», определить и внедрить подобные процессы и необходимо, и полезно. У всякой буддийской активности цель одна - духовный рост и власть над собственной жизнью. Будучи сильными и независимыми, мои ученики неизбежно формируют наш внешний стиль - но, конечно, не саму передачу - демократически и по-западному. Это закономерно и хорошо. И сами учителя, особенно высокого ранга, чувствуют себя более комфортно среди людей, которые не усердствуют в напускной преданности и не пытаются вести себя как-то по-особому, «по-тибетски». Им, собственно, нравятся наши западные качества - зрелость и решительность.

У всякой буддийской активности цель одна - духовный рост и власть над собственной жизнью.

Одна сложная ситуация разрешилась сама собой, пока мы гостили в Сиккиме. Согьял Тулку, одаренный лама школы Ньингма, живущий в Англии, уже не раз просил наших поляков пригласить его к себе. Мы оказались загнанными в угол. С одной стороны, не хотелось становиться кому-то поперек дороги. C другой стороны, он столько говорил о «большой тибетской семье», что после его визитов люди чуть не начинали верить, что Кармапа приходился ему родным отцом, а Калу Ринпоче матерью. Кроме того, Согьял Тулку находился под большим влиянием Трунгпы, пользовался терминами и понятиями, отличными от наших, и это запутывало людей. Например, для него понятие Махамудры, Великой печати, включало в себя только путь. Мы же учим, что это и основа, и путь, и цель.

Я всегда пытался окончательно разобраться с такими приглашениями, и тут ко мне пришел польский монах и сообщил: «Мы спросили Дилго Кхьенце Ринпоче про Согьяла Тулку, и он сказал, что тот слишком молод и неизвестно, чем занимается». Трудный вопрос отпал.

Те десять дней, что мы провели в Румтеке с Кюн- зигом Шамарпой и Джамгёном Конгтрулом Ринпоче, главными продолжателями дела Кармапы, показали нам многое из будущего.

Однажды, когда мы сидели с Топгой Ринпоче, вошел Шамарпа с мертвой птицей в руках. Она была маленькой и окоченелой. «У тебя тоже получилось», - сказали мы, но он ответил: «Одна из птиц в клетке является излучением Кармапы и учит остальных медитировать».

Составив расписание переводов Ханны на следующий год, мы наведались на участок, где скоро должно было начаться строительство монастыря Гьялца- ба Ринпоче. Это место расположено в живописном восточном Сиккиме, который не удалось разрушить ни непальцам, ни индийцам, ни туристам - но, увы, теперь его разрушала политика. Землю под монастырь подарил богатый, но нахальный сиккимский клан - кроме всего прочего, имея целью сделать ловкий ход против Румтека и Топги Ринпоче. Последний, оставаясь верным указаниям Кармапы, отказался признать перерожденца, которого Тай Ситупа нашел в этой семье.

Индия

Спускаясь по перенаселенным восточным склонам, мы вспомнили еще одно важное дело. Калу Ринпоче настойчиво просил нас навестить его перед отъездом в Европу. Сейчас он уже находился в Силигу- ри, вдохновляя своих отважных монахов. Они снова решились на гигантский строительный проект. На этот раз строилась 33-метровая ступа, которую планировалось оформить всеми традиционными украшениями. Только ему могла прийти в голову идея возвести огромный монумент в честь всеобъемлющей сущности Будды, подлинной природы всех существ, на пыльной и загазованной улице в страдающей, перенаселенной и шумной Северной Индии. В будущих жизнях людей она принесет больше пользы, чем в этой.

 

 

 

Гьялцен с монахами выполняли свою работу изысканно. Пока мы поднимались по ступенькам в комнату Калу Ринпоче, я с благодарностью понял, какой внутренней прочности и однонаправленности научил нас этот старый воин. Благодаря этим качествам и преданности горстки учеников его работа приобрела такой размах.

Пока мы поднимались по ступенькам в комнату Калу Ринпоче, я с благодарностью понял, какой внутренней прочности и однонаправленности научил нас этот старый воин.

С бритой головой и вневременными чертами лица, Ринпоче выглядел неземным существом. Нам больно было слышать, что он плохо себя чувствует. В комнате сидело много посетителей из окрестных районов, и потому мы почти не говорили - да и слова были не очень важны. Ханна пообещала делать все возможное, чтобы состоялся переводческий проект, а я вкратце сообщил о своих планах по распространению работы Кармапы во всем мире. Остро ощущая, что мы можем уже не встретиться с ним в этом теле, мы от всей души пожелали Ринпоче всего самого лучшего и получили его благословение. На поезд в Бодхгаю мы успели с трудом, но радовались тому, что нам удалось

исполнить его волю.

Бесконечное силовое поле Кармапы еще раз проявилось в переполненном кафе на станции Патна. Заметив наши густо проштампованные паспорта, в которых мы выискивали странички под новые штампы, приятный и образованный индиец внезапно спросил, не знакомы ли мы с Оле и Ханной Нидалами из Дании. Я не помнил его лица, но он оказался инженером, которого я восемнадцать лет назад научил произносить мантру «Кармапа Ченно». Он повторял ее каждый день, и ему в жизни очень везло: он стал преуспевающим политиком. На этот раз мы дали ему буклет с медитацией на Шестнадцатого Кармапу, частью которой является эта мантра. Возможно, к нашей следующей встрече его изберут в президенты.

Бодхгая дала нам отличную возможность скоординировать работу в Европе с Шамарпой и Ламой Джиг- мелой. Оба высоких Ринпоче посвятили несколько лет богатым и известным людям - которые в большинстве своем еще и трудные - и теперь обратили взоры на простой народ. Они просили наши группы избегать всего, что выглядит экзотическим и далеким от жизни. Им хотелось, чтобы мы выбирали такой путь к Просветлению, который восходит напрямую к Кар- мапе, охватывая все жизненные ситуации.

В Дели мы поселились в нашем любимом отеле «Турист-кемп», и Ханна возобновила наши старые контакты с тибетцами. В последний вечер мы поужинали с Шамаром Ринпоче. Международный буддийский институт Кармапы в Нью-Дели, которым он собирался руководить, был уже почти достроен. Его здание - еще один пример щедрости свободных китайцев.

Германия

Дания

Затем наш самолет приземлился во Франкфурте. Мы опоздали на несколько часов, и я снова был глубоко тронут: в аэропорту нас встречали сто друзей. Мы поднялись на верхний этаж, провели там медитацию и дали благословение.

Десять дней в Копенгагене и Вуппертале не смолкали телефоны и люди старательно медитировали на двух насыщенных курсах. Затем время, отведенное Европе, истекло. Втроем, с Евой из Мюнхена и То- меком, мы полетели через Париж в Каракас, столицу Венесуэлы. Томек путешествовал по паспорту одного датского друга. В те годы граждан коммунистических государств туда не впускали.

Венесуэла

В лучших традициях южных стран нас готовились встречать 25 марта, то есть на день позже. Мы несколько часов прождали в аэропорту, и на рассвете взяли такси до города. Водитель, упитанный негр, до сих пор был в шоке. «Они застрелили тысячу человек! - воскликнул он и затем указал пальцем на трущобы, покрывающие горные склоны. - Однажды утром люди в «барриос» проснулись и узнали, что цены подскочили вдвое. Им хватало только доехать до работы, а вернуться было уже не на что. И тогда они первым делом набросились на водителей автобусов». Когда толпы хлынули в центр города, все буквально взорвалось. При виде товаров, на которые они копили целый год и которые вмиг оказались для них совершенно недоступными, люди решили не ждать у моря погоды и занялись самообслуживанием. Полицейские при этом проявили своеобразное суровое чувство социальной справедливости: они не трогали тех, кто тащил один телевизор или радиоприемник, но стреляли на поражение, если человек нес сразу два устройства.

Ничего подобного в Венесуэле, которая гордится своей близостью к европейской культуре, раньше не случалось. Тогда и кризис не потребовался; но обычная перенаселенность католических стран все-таки спровоцировала его позднее. Государственный долг, вызвавший такой бешеный скачок цен, можно было дважды покрыть из частных счетов богатых граждан - но, к сожалению, их деньги лежали в банках Флориды.

Когда-то в Вудстоке мы познакомились с Марией Мерседес из центра в Каракасе. Несколько лет назад она перевела на испанский язык наши книги «Учение о природе ума» и «Основы Дхармы». Теперь мы успели в самый последний момент. Центр распадался. Кхенпо из Вудстока бросил работу в Южной Америке на гневной ноте. Огромные культурные различия сказались на подаче и восприятии поучений; ламы приезжали редко, и ничто не побуждало людей пробовать свои силы - в результате столь жизненные советы Будды воспринимались как абстракция. Этот процесс повсюду одинаков. Если продвигать экзотические аспекты Учения в ущерб близким и понятным вещам, результат будет всегда такой же: с виду преданные ученики, которые на самом деле ни в чем не уверены и мало что знают. Они живут прошлыми или будущими визитами лам, но сами не отваживаются что-либо сделать на практическом уровне. В таких обстоятельствах уже упомянутые ламы из Неаполя и Англии без труда переманивали буддистов из центров Кагью в свои группы.

Если продвигать экзотические аспекты Учения в ущерб близким и понятным вещам, результат будет всегда такой же: с виду преданные ученики,

которые на самом деле ни в чем не уверены и мало что знают.

Однако четыре дня почти круглосуточных поучений все это изменили: с каждым часом людей становилось все больше. Закатав рукава, я благословлял их до утра и без устали повторял важнейшие пункты Учения Будды. Все это снималось на камеру и записывалось на диктофоны, так что у местных буддистов осталось много материала для проработки. Мы также пообещали в следующий раз устроить здесь курс «умирания в сознании».

После трогательного прощания мы сели на ночной автобус в Мериду - академический центр Венесуэлы. Там был приятный горный климат. Я прочитал лекцию в Андском университете. Всех порадовали хорошие вопросы, и в конце двенадцать человек приняли Прибежище - главным образом ученики тех самых лам. Я снова поразился тому, что учителя посвящают людей в такие глубокие практики, как Махамудра (в их версии она называется «Дзогчен»), без предварительных практик и даже простейшей защиты. Все мои ученики продолжали свое развитие в поле силы Черного Плаща.

Колумбия

Очередной автобус довез нас вдоль зеленых горных склонов до Кукуты, бандитского гнезда на колумбийской границе. Главным зданием в центре города была массивная тюрьма, и багаж у путников воровали прямо у стойки паспортного контроля. На автостанции несколько плечистых джентльменов нацелились было на наши чемоданы, но я их поймал. Касса посередине станции продавала билеты на несуществующие автобусы - но только не Томеку. Богатый опыт общения с мошенниками в теплых странах снова сослужил нам отличную службу.

До отъезда автобуса мы успели ответить на дюжину писем, и затем последовала ночная поездка среди неописуемой красоты. Небо светилось бирюзой. Мы так засмотрелись на это необычайное явление, что прозевали большую часть фильма «Индиана Джонс», который крутили на автобусном экране. Удивительно, что пейзажи за окнами часто напоминали южную Швецию.

В Боготе, колумбийской столице, так красиво расположившейся на высоте 2500 метров над уровнем моря, нас ждала классическая красавица Адриана вместе с Эдуардо и еще несколькими друзьями из центра. Здесь тоже все катилось под откос. Их главный лама Кхенпо Катар не приезжал уже почти два года.

О Колумбии стоит написать несколько строк. Это феноменальная страна. Почти на всей ее территории у нас нашлись близкие друзья, там также были выдающиеся группы и центры. Большинство моих книг в испанских переводах выпустил Эдуардо. Здесь и не пахло западной «квазидемократией», как в Венесуэле, по крайней мере до 1989 года. Колумбия занимала одно из первых мест в мире по уровню насилия. Обычным делом были убийства ради пары долларов. В неторопливый день в стране убивали от пятидесяти до шестидесяти человек. Колумбия никогда не могла достичь равновесия между враждующими группировками, среди которых были правительство, разные коммунистические бригады, которые часто сотрудничали с производителями кокаина, и землевладельцы, пользовавшиеся поддержкой полиции и армии. Они убивали друг друга самыми разнообразными способами с тех пор, как Колумбия появилась на карте мира.

 

Картину усложняли еще и частные армии, и профессиональные киллеры. Звуковой фон ночной Боготы напоминает тир, и Адриана всегда старательно оберегала покой наших Защитников. Только в моей компании, впервые за десять лет, она решилась прогуляться по улице. Все остальное время вне дома она проводила в своей неприметной машине с плотно закрытыми окнами и дверями. Во время моих лекций слушатели каждые полчаса вскакивали и кидались к окнам: именно с такой частотой на одной маленькой улице срабатывала сигнализация в машинах, кото-

рые кто-то пытался грабить.

Эдуардо владел четырьмя фермами, но посещать мог только одну - иначе его бы похитили. Два его дяди уже попали в заложники и погибли. Его брата на улице угостили сигаретой со скополамином. Хотя он известен как безобидная «сыворотка правды», на самом деле это сильный яд нервно-паралитического действия. Брата на следующий день нашли где-то в поле, голым, с повреждением мозга.

Вездесущее колумбийское насилие с каждым днем подступало все ближе. Однажды перед нами два джипа выписывали на улице такие зигзаги, что наш консервативный водитель никак не мог их обогнать. «Дилеры, это точно, - сказал он. - Петляют, чтобы их не пристрелили». Наконец мы вырвались вперед - и тут же заметили, что второй внедорожник был оборудован специальной нишей, в которой под открытым небом сидел вооруженный автоматчик. В оружии я разбираюсь со времен службы в датской армии, но такого лица не видел никогда. Оно было словно высечено из гранита.

Вездесущее колумбийское насилие с каждым днем подступало все ближе.

Одна лекция прошла в самой лучшей английской школе страны - ей руководила свекровь Адрианы. Дети порадовали меня своей одаренностью. Другая лекция, в университете Боготы, привлекла целую толпу. Большинству слушателей было за тридцать, как и в Венесуэле, и в США. Двадцать столпов общества приняло Прибежище. Здешний центр помещался в доме, предоставленном Адрианой. Как и везде, буддисты Боготы начали медитировать на Шестнадцатого Кар- мапу. Они планировали обмениваться записями поучений с Каракасом и Меридой.

 

 

 

Тогда трудно было представить себе, насколько плодородной почвой для буддизма Алмазного пути окажутся просторы между Мексикой и Аргентиной. К 2002 году здесь сформировалось значительное количество слаженно работающих и официально признанных центров Кармапы, и они даже экспортировали путешествующих учителей в Испанию. С 1989 года я ежегодно приезжаю в Латинскую Америку, и в этой части света у меня много очень близких связей.

⇐ Предыдущая16171819202122232425Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: