Каркас городов — экономическое пространство современной эпохи

Тематика пространственного моделирования экономических территориаль­ных систем получила дальнейшее развитие в работах А.Лёша, доказавшего, что пространство становится гетерогенным (неоднородным) именно в резуль­тате экономической деятельности. Феномен города рассматривается в концеп­ции Лёша как баланс равнодействующих сил технического фактора концен­трации (создающей экономию масштаба) и пространственного фактора рас­сеяния (расстояния, порождающего транспортные издержки). Города характе­ризуются высокой интенсивностью экономической жизни и соответственно высокой плотностью освоения территории. Поэтому города и связывающие их дороги уподобляют каркасу — некоторой решетчатой (рамочной) структуре, на которую «натянута» ткань сельской местности — малоинтенсивное про­странство, состоящее из совокупности ячеек: сельских поселений, окружен­ных хозяйственными ареалами и входящих в зону влияния того города, кото­рый является их рынком сбыта. При этом размеры «зоны притяжения» боль­шого города определяются радиусом самого крупного рынка сбыта. Наиболь­шее возможное совпадение секторов, богатых городами, может быть достиг­нуто при подходящих поворотах вокруг центра зоны этого рынка. Вдоль осей, идущих через такие секторы, проходят пути сообщения, обеспечивающие наименьшие транспортные издержки.

Каркас городов и ткань сельской местности образуют в концепции Лёша пространство экономического района, отображаемое системой шестиугольни­ков разного размера.

Идеи Лёша получили развитие в конце 1950-х —начале 1960-х годов во Франции, а термин «каркас городов» оказался жизнеспособным, и хотя од­нозначного его толкования мы не найдем и по сей день, чаше всего под этим термином понимается просто иерархизированный набор городов некоторой территориальной зоны, рассматриваемой вместе с системой отношений меж­ду самими городами, между городами и окружающими их сельскими зонами влияния, а также с внешними связями этих городов (с прочими городами, лежащими вне исходной зоны).

В современных условиях возникает менее жесткая концепция каркаса горо­дов, в которой весьма существенна их взаимодополнительность: звездные сети становятся синергетическими. Расчленение функций позволяет дифференци­ровать требования к территории, на которой они осуществляются. Поэтому города, обеспечившие свою привлекательность для бизнеса, резко увеличива­ют диапазон своих связей, вторгаясь тем самым в зоны влияния, примыка­ющие к весьма отдаленным городам сопоставимого уровня. Эти «длинные» свя­зи и формируют те пучки лучей, которые характеризуют пространственную модель «сети звезд» (рис. 2.4). Длинные лучи обслуживаются пространственны­ми коридорами нового типа, которые, в свою очередь, становятся трассами

для возникновения новых городов-спут­ников. Практически параллельно во всех регионах мира идет формирование более перспективной пространственной формы каркаса городов в виде «сети звезд». В ос­нове этой конструкции узлы (фокусы ак­тивности) и лучи, соответствующие по­токам товаров, людей и информации. По­нимание реальных причин, приведших к формированию подобных структур, необ­ходимо для действительно конструктив­ного территориального (в том числе лан­дшафтного) планирования.

Изменилось представление и о связи

города с прилегающими населенными пунктами. В первую очередь речь идет об устойчивых социальных связях с крупным городом жителей пригородной зоны. Такие связи проявляются, прежде всего, в форме так называемых маят­никовых миграций, которые являются главным фактором, определяющим фак­тические гранииы урбанизированной территории реального города. Гигант­ские мегаполисы редко представляют собой компактную, полностью застро­енную урбанизированную территорию: как правило, они являются мини-систе­мами городов с характерными разрывами между достаточно высокоурбанизи­рованными участками; нередко они представлены полицентрическими конур­бациями (например, Рандстат в Нидерландах, префектура Осака и Большой Токио в Японии, Силиконовая долина в Калифорнии). Поэтому примени­тельно к реальному городу в урбанистике нередко используют термин «город­ская агломерация ».

2.4. Теория узловых районов и поляризованный ландшафт

Российский географ Б.Б.Родоман предложилрассматривать эволюцию эко­номического пространства как сочетание двух противоположно направлен­ных, но диалектически взаимосвязанных процессов: дифференциации (разде­ление на качественно различные и внутренне связанные части) и интеграции (объединение частей в новые системы с сохранением или даже усилением раз­личий между взаимосвязаннымиэлементами). В известной степени эти процес­сы можно считать социальными аналогами декомпозиции и агрегирования частей состава культурного ландшафта. В ходе такой эволюции пространства увеличи­вается пространственная дифференциация некогда однородной среды, что проявляется в концентрации (стягивании-собирании) объектов и явлений в группы или массивы и последующей стратификации (расслоении) получив­шихся агломератов на концентрические зоны. Таким образом, кольца Тюнена можносчитать частным случаем «стратифицированного концентрата» 136].

Функционально целостные и организованные вокруг концентрирующего центра ареалы Б. Б. Родоманпредложил называть «узловыми нодальными рай­онами» (от nodal — узел) экономического пространства. Исследуя на протяже­нии многих лет свойства узловых районов, Б.Б.Родоман построил оригиналь-

нуютеорию, многие положения которой являются весьма важными для терри­ториального планирования, в том числе для экологических его аспектов [36],

Узлы экономического пространства — это фокусные места, очаги многих видов деятельности и системы расселения в целом. Крупные города-узлы гос­подствуют над окружающим пространством и выполняютв них главные фун­кции, свойственные нодальным точкам: являясь мощными аттракторами, они притягивают и удерживают, собирают и перерабатывают, распределяют и «излучают» в окружающее пространство энергию и информацию, людей и ресурсы.

При развитии узловых районов они распространяют медленно сдвигающи­еся центробежные волны освоения в виде концентрических зон, классиче­ским примером которых можно считать волны дачно-рекреационного осво­ения, на фронтальной (внешней) стороне которых происходит превращение традиционных сельских поселений в дачные поселки, а на внутренней, обра­щенной к городу, — дальнейшая трансформация этих же дачных поселков в коттеджные. Деградация (угасание) узловых районов порождает обратное пе­ремещение концентрических функциональных зон: они как бы возвращаются к источнику «возмущений*. Сам Б. Б. Родоман сформулировал этот вывод ла­конично и точно: «на передовой стороне движущейся зоны волны ее ведущая функция (специализация — роль ареала в системе человеческой деятельно­сти) проградирует, а на тыльной стороне деградирует» [36].

С этих позиций ландшафтное планирование — это проектирование и фор­мирование новых зон путем расположения различных групп объектов регио­нальных экономических систем вокруг центров или вдоль осевых линий диф­ференцированного экономического пространства.

Нодальным районам свойственна иерархичность, большие объектырастут за счет меньших: крупные горола — за счет средних, средние — за счет ма­лых, малые — за счет крупных сел, крупные села — за счет заброса и запусте­ния десятков мелких деревень. В этом неумолимом процессе, продиктованном принципом «экономии энергии». Б. Б. Родоман первым предложил видеть пла­нировочный позитив: поляризация экономического пространства создаст ла­куны освоения, которые могут служить островами заповедной природы: «пра­вильная поляризация позволяет сохранить биосферу» [361-

Особое значение теория Б. Б. Родомана имеет для установления истинной конфигурации освоенного пространства. Анализируя круговуюконфигурацию ареалов многих городов и их пригородных зон, Б.Б.Родоман указывает на ее исторический характер, поскольку она продиктована транспортной изотроп­ностью на первых стадиях развития: многие лучи-дороги, ведущие из города, играют примерно одинаковую роль, а городская граница формируется как кольцо, со временем эволюционировавшее в кольцевую автодорогу. Класси­ческая треугольно-шестиугольная или близкая к ней конфигурация освоенно­го пространства узловых районов формируется при их стихийном развитии и сохраняется при использовании исторически сложившихся элементов куль­турного ландшафта. Однако в реальных системах расселения кристаллеровская решетка подвергается деформации и перестраивается в секторно-кольцевую, если один из центров усиливается настолько, что подчиняет себе остальные.

Описанная Б. Б. Родоманом «изохронная розетка» — лучшее из имеющихся объяснений плановой конфигурации освоенного пространства, поэтому свой-

ства этой розетки и способы ее деформации, трансформации и эволюции должны быть в центре внимания территориальных планировщиков (рис. 2.5).

Если говорить о конфигурации освоенного пространства на уровне субъек­тов — областей и регионов, то она определена централизацией коммуника­ций, что выражается в преимущественном развитии радиальных центробежно-центростремительных направлений движения перед всеми прочими. Из-за отмирания или относительного ослабления местных дорог, пересекающих рай­онные границы на окраинах узловых районов, формируются зоны понижен­ной транспортной доступности, практически выпадающие из современного экономического пространства.

Особое значение Б. Б. Родоман придает исторической устойчивости узло­вых районов. Административно-хозяйственные сетки России претерпели не одну реформу и многократно подвергались трансформации. Однако сравнение сеток дореволюционного и советского административно-территориального де­ления (АТД) с сеткой конца XX в. свидетельствует об удивительной живучести многих фокусов и организованных вокруг них ареалов: изменчивость узловых районов и подвижность их границ напоминает «колебание вокруг каких-то скры­тых, не выявляющихся полностью, но незримо присутствующих структур» [36], заданных ландшафтом. Это качество, кстати, было одновременно замечено и в исследовании геоморфологов, зафиксировавших зависимость мозаики освоения (рисунок белых и зеленых листов среднемасштабной топографической карты) от рельефа территории. В этом обстоятельстве заключена анизотропность реаль­ной географической среды — ландшафтной оболочки Земли.

Одним из прикладных (постепенно становящимся основным) результатов теории нодальных районов Б.Б.Родомана является открытое признание того обстоятельства, что неумолимая логика развития пространства освоения вы­нуждает нас строи-]ь экологический каркас в «пустых ячейках» экономиче­ской активности. «Звездному каркасу* поселений должна быть противопостав­лена пространственная сеть слабоосвоенных, охраняемых или рекреационных природных территорий. Эта идея 30 лет назад была предложена Б.Б.Родоманом в виде концепции экологической организации территории или концеп­ции поляризованного ландшафта (см. рис. 2.5). Основной момент концепции Б.Б.Родомана — признание городских и заповедных ландшафтов полярно про­тивоположными и равноценными элементами современной биосферы, кото­рые необходимо разделить промежуточными функциональными зонами для того, чтобы «возникал постепенный щадящий переход от искусственной сре­ды к естественной, от интенсивного хозяйства к экстенсивному, от много­людных многоэтажных и постоянных поселений к малолюдным, малоэтаж­ным и постоянным, наконец, от густой транспортной сети к бездорожью, необходимому для охраны природы» [36].