 |
Литературный энциклопедический словарь 90 глава
|
|
|
|
От первых слов в таверне вороватой Прошла верна, то нищей, то богатой, До той поры, когда без сил упав, В песок чужой, вдали родимых трав, Была зарыта шпагой, не лопатой, Манон Леско t
М. А. К уз м и н. В рус. поэзии 18 в. Р. назывались расширительно и более свободные формы стих. с длинными рядами одинаковых рифм. м. л. Гаспаров. “РОССИЙСКИЙ ФЕАТР, или Полное собрание всех российских феатральных сочи н е н и и”, серия сб-ков пьес, выходивших отд. выпусками (частями) в 1786—91, 1793—94 в Петербурге в изд. Российской Академии по инициативе ее президента Е. Р. Дашковой. Печатались переводные и оригинальные пьесы, в т. ч. М. В. Ломоносова, А. П. Сумарокова, Д. И. Фонвизина. По распоряжению Екатерины II из вып. 39 (1793) была вырезана трагедия Я. Б. Княжнина -“Вадим Новгородский”. Всего вышло 43 сб-ка, включавшие 175 пьес.
В. П. Степанов.
РОМА — РОСС
==337
РУБАЙ (араб.), одна из самых распространенных форм лирич. поэзии народов Бл. и Ср. Востока, Ср. и Юго-Вост. Азии. Четверостишие, рифмующееся чаще всего по схеме aaba, реже — аааа. По происхождению Р. является устно-поэтич., нар. формой; в систему аруза размер Р. пунктуально не укладывается и допускает теоретически 24 варианта метра, из к-рых наиболее употребительны два. В фольклоре Р. имеет также названия дубайти (букв. “два бейта”, обычно в размере хазадж) и таране (-“песенное” Р.). В письм. лит-ре появляется уже у поэтов 10 в. (Рудаки и др.) и неизменно служит для выражения лирич. темы, философски осмысленной и интерпретированной. Как правило, в первом бейте Р. дается посылка, в третьем полустишии —. вывод, закрепляемый афористич. сентенцией четвертого полустишия. Однако такое построение нс обязательно. Всемирно признанный мастер Р.—поэт и ученый 11 в. Омар Хайям.
|
|
|
φ "Κ о з м о я н А. К., Рубай в классич, поэзии на фарси (Х—ХПвв.), Ер., 1981.
РУ МИНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА, лит-ра рум. народа. Развивается на рум. яз. Рум. фольклор, представл. обрядовыми песнями, особым жанром лирич. песни — дойной, хайдуцкими песнями, балладами, припевками, волшебными и бытовыми сказками, сказками про зверей, пар. анекдотами, пословицами и поговорками, долгое время являлся единств, формой нац. лит-ры и средством совершенствования нац. языка, на к-рый значит, влияние оказал старослав. язык; будучи языком офиц. церкви, он принес с собой и слав. алфавит (переход на латиницу произошел в 19 в.). Ранние памятники религ. Р. л. относятся к 15 в. В нач. 16 В. появилось первое произв. светского содержания — дидактич. книга “Слова назидательные воеводы валашского Иоанна Нягойя к сыну Феодосию”. В 16 в. сделаны первые переводы церк. книг на рум. яз., чему способствовала, в частности, переводч. и типографская деятельность дьякона Кореей и молд. митрополитов Варлаама и Досифея (Дософтея). Важную роль в становлении рум. яз., а впоследствии и лит-ры, сыграли летописи и хроники Григоре Уреке, Мирона Костина, Иона Некулче, Константина Кантакузино и др.
На рубеже 17—18 вв. возникло просветит, движение, крупнейшим представителем к-рого был молд. господарь Д. Кантемир. Большую просветит, деятельность развивала т.н. латинская, или трансильванская, школа (С. Мику-Клайн, Г. Шинкай, П. Майор и др.).
Появление в кон. 18 — нач. 19 вв. рифмованных хроник и лирич. стихов, подражавших религ. образцам, знаменовало переход к подлинно худож. лит-ре, подготовило появление поэтич. творчества Енэкицэ, Алеку и Николае Вэкэреску и К. Конаки. Крупнейшее произв. рум. просветительства —поэма “Цыганиада” И. Будай-Деляну.
С ростом антиосман, нац.-освободит, движения в Дунайских княжествах и Трансильвании в 1-й пол. 19 в. вызревали идеи нац. единства и освобождения, ставшие осн. требованиями бурж.-демократич. революции 1848. Возникла вторая волна просветит. движения; появились учебники, первые газеты, издатели к-рых—И. Элиаде-Рэду леску в Валахии, Г. Асаки в Молдавии, Г, Барициу в Трансильвании, был создан нац. театр. Большое значение для обществ. жизни имели в это время переводы из зап европ. и рус. лит-р. Р. л. вступила в фазу бурного развития. Романтизм, утверждавшийся в 30—40-х гг. в творчестве В. Кырлова, Д. Болинтиняну, В. Александри, К. Негруцци, А. Руссо и др., характеризуется обществ, активностью, стремлением сформулировать и выразить прогрес., социальные идеи. Особое внимание романтики уделяли фольклору и нац. истории (А. Панн, Александри, М. Когэлничану и др.).
|
|
|
==338 РУБА — РУМЫ
Рум. романтизм, вдохновлявшийся идеально воспринятыми понятиями свободы и равенства, после 1848 от утверждения бурж. миропорядка перешел к резкой его критике: творчество позднего Александри (феерия “Сынзяна и Пепеля”), поэзия и публицистика М. Эминеску, одного из видных представителей европ. романтизма. Обычная у романтиков антитеза — добро и зло — воплощает у Эминеску непримиримый социальный конфликт эпохи (поэма “Император и пролетарий”). Социальная и филос. линии, развивавшиеся в творчестве поэта как бы параллельно, по мере нарастания пафоса отрицания бурж. действительности все больше сближаются — в цикле “Посланий” они образуют единую социально-филос. систему. Творчеством Эминеску завершается развитие романтич. направления.
Провозглашение единого нац. гос-ва (1862) и освобождение страны от осман, господства (1878) заострили обществ, внимание на положении крестьянина, оттенили несовершенства бурж. системы, что способствовало становлению критич. реализма. Первым реалистич. произв. считается роман Н. Филимона “Старые и новые мироеды”. Видными представителями реализма в 70—90-х гг. стали И. Л. Караджале, И. Крянгэ, Дж. Кошбук, И. Славич, Б. Делавранча. Обострение социальных противоречий в последней четв. 19 в. породило в лит. критике, с одной стороны, охранит, принцип “чистого искусства”, к-рый выдвинул Т. Л. Майореску, с другой — требование “тенденциозного”, т. е. идейного, иск-ва, к-рое в журн. “Сопtemporanul” отстаивал критик-социалист К. Добро джану-Геря.
|
|
|
На развитие Р. л. с кон. 19 в. воздействуют разные точки зрения на крестьянство: попоранизм (рубеж 19—20 вв.; журн. “Viata romaneasca” выдвигал принцип моральной ответственности перед крестьянством и требовал от лит-ры правдивого отображения его бедственного положения), “сэмэнэторизм” (нач. 20 в.; журн. “Samanдtorul” рассматривал крестьянство как единств, “позитивный класс” и призывал к созданию единой нац., надклассовой культуры), “гындиризм” (20—30-е гг.; журн. “Gindirea” стремился сделать крест, мироощущение опорой для проповеди мистицизма и национализма). Плодотворным, хотя и отчасти, было воздействие попоранизма, пробуждавшего критич. тенденцию, на основе к-рого и возник рум. реализм. В русле реализма в нач. 20 в. формировалось творчество М. Садовяну и И. Агырбичану. После 1-й мировой войны 1914—18 эта критич. позиция усилилась в романах и новеллах Садовяну, Л. Ребряну, К. Петреску, Ч. Петреску, Гортензии Пападат-Бенджеску, Дж. Кэлинеску и др. писателей.
Для представителей рум. символизма и экспрессионизма, более отчетливо проявивших себя в поэзии, были характерны антимонархизм (А. Мачедонский), явно выраженная симпатия к рабочему классу (Дж. Баковия), пантеизм (Л. Блага), поиски этич. начала (Т. Аргези).
В 30-х гг. 20 в. зародилась пролет, лит-ра (А. Сахия, Дж. Богза) и “левая”, тяготеющая к пролет. идеалам поэзия (М. Бенюк, Э. Жебеляну). Антибурж. направленность, усиленная антифаш. и антивоен. настроениями, способствовала переходу Р. л. на позиции социалистич. реализма.
После освобождения Румынии от фашизма (1944) и провозглашения нар.-демократич. строя (1947) новые идеи и новая жизнь нашли отражение в творчестве писателей старшего поколения—Садовяну (повесть “Митря Кокор”, роман “Никоарэ Подкова”), К. Петреску (роман “Человек среди людей”), Ч. Петреску (роман “Люди вчерашнего, сегодняшнего и завтрашнего дня”), а также поэтов и прозаиков, начавших свой творч. путь в 20—30-х гг., — Бенюка, 3. Станку, Жебеляну, В. Теодореску. В атмосфере строительства социалистич. общества формировалось творчество Марии Бануш, Р. Боуряну, Т. Поповича, М. Преды, Э. Барбу, А. Баранги, X. Ловинеску. В 1949 был
|
|
|
основан Союз писателей, призванный объединить творч. силы на марксистской идейно-эстетич. платформе. С сер. 60-х гг. выдвинулось новое поколение литераторов: прозаики Д. Р. Попеску, А. Ивасюк, Ш. Бэнулеску, поэты Н. Стэнеску, М. Сореску и др. В Р. л. обозначилась тенденция к постановке морально-этич. проблем, к углубленному психол. анализу на основе раскрытия индивидуального мировосприятия, худож. символизирования и мифологизирования, лиризации прозы. Развиваются также лит-ры на языках др. национальностей Социалистич. Республики Румынии.
Лит. периодика: журн. “Romania literara” (с 1968), <Viafa romaneascа” (с 1948).
Изд.: Антология рум. поэзии, М., 1958; Рум. повести и рассказы, т. 1—2, М., 1959; Новелла совр. Румынии, М., 1962; Рум. рассказ, М., 1978; Поэзия совр. Румынии, М., 1979; Повести и рассказы писателей Румынии, М., 1981; Совр. рум. пьеса, М., 1981.
• Кожевников Ю. А., Попораниэм и проблема влияния рус. лит-ры на румынскую, в сб.: Слав. лит-ры, М., 1963; его же, Становление социалистич. реализма в рум. лит-ре и творчество А. Сахии, в кн.: Нац. традиции и генезис социалистич. реализма (в лит-рах стран нар. демократии), М., 1965; его же, Эпоха романтизма в рум. лит-ре, М., 1979; Рум.-рус. лит. связи 1-й пол. XIX,—нач. XX в., М., 1964; Д в о и ч е н к о-М а р к о ва Е. М., Рус.-рум. лит. связи в 1-й пол. XIX в., М., 1966; Гацак В.М., Вост.-романский героич. эпос, М., 1967; Istoria literaturii romane, v. l—3, Bue., 1964—73; Bibliografia literaturii romane, 1948—60, Bue., 1965; Dictionarul literaturii romane de la rigini pоnа la 1900, Bue., 1979, Ю. А. Кожевников.
РУНЫ, эпич. нар. песни карелов, финнов, эстонцев. Сюжеты Р. связаны с архаичными космогонич. мифами: образами культурных героев — демиурга Вяйнямёйнена, мифич. кузнеца Ильмаринена. Для поэтики Р. характерны параллелизм стихов, повторы, постоянные эпитеты, анафоры, силлабич. строй стиха. Исполнялись Р. одним или поочередно двумя певцами, иногда в сопровождении игры на кантеле (струнный инструмент, напоминающий гусли). Из Р. состоят “Калевала” и “Калевипоэг>.
“РУССКАЯ БЕСЕДА”, рус. журнал славянофильского направления. Изд. в Москве в 1856—60 А. И. Кошелевым (соредакторы — Т. И. Филиппов, затем П. И. Бартенев и М. А. Максимович, позднее И. С. Аксаков). Публицистика “Р. б.” противоречиво сочетала проповедь нац.-религ. и социально-историч. идей славянофильства (в т. ч. сохранение общины) с программой бурж.-либеральных реформ (освобождение крестьян с землей за выкуп, созыв совещат. земского собора, признание свободы слова). Крест. вопросу было посвящено спец. приложение — журн. “Сельское благоустройство” (1858—59). В “Р. б.” были отделы изящной словесности, науки, критики, обозрения, жизнеописания. Наиболее значит, в разделе “Наука” и “Критика” были статьи А. А. Григорьева (“О правде и искренности в искусстве”), И. В. Киреевского, Ю.Ф. Самарина и др. В “Р. б.” сотрудничали С. Т. Аксаков, И. С. Никитин, А. Н. Островский, Марко Вовчок, Т. Г. Шевченко.
|
|
|
“РУССКАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ БИБЛИОТЕКА” (РИБ), серия сб-ков историч. документов и лит. памятников (гл. обр. России, Украины, Литвы 14— 17 вв.). Изд. в 1872—1927 Археографич. комиссией (осн. в 1834, СПБ). Вышло 39 тт., в т. ч. “Сочинения князя Курбского” (т. 31), “Памятники истории старообрядчества XVII в.” (т. 39, куда вошли соч. Аввакума), “Дела Тайного приказа” (т. 21—23, 38), публикации летописей, памятников др.-рус. лит-ры и публицистики, рукописных и старопечатных книг и пр. Материалы РИБ, сопровождаемые подробными текстологич. и археографич. комментариями, готовили видные историки и литературоведы.
РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА. Древнерусская литература (кон. 10—17 вв.), как и другие ср.-век. лит-ры, не выделялась из совокупности остальных памятников письменности, носившей преим. “прикладной”—деловой и познавательный характер: церковно-служебный, юридически-правовой, исторический; но художественность изложения была сушсств. компонентом мн. жанров. Для др.-рус. лит-ры
характерен ср.-век. историзм: произв. всегда прикреплены к конкретному историч. событию или лицу; как исторически действительные, реальные воспринимались даже рассказы о видениях, чудесах и т. п. Достоинства сочинения определялись не занимательностью вымысла, но полезностью; право писателя на вымысел было осознано только в 17 в.
Целый ряд особенностей сближает др.-рус. произв. с памятниками фольклора. По большей части лит. произв. 10—17 вв. не имели устойчивого, авторского текста. Авторское начало приглушено, лит-ра была в осн. анонимна; произв. переписывались в течение неск. столетий и претерпевали изменения в соответствии с новыми социально-политич., эстетич. и др. потребностями. Как в фольклоре, в др.-рус. лит-ре важную роль играли общие места. Эффект неожиданности не ценился в средние века; читатель искал в лит-ре привычные для него этикетные описания этикетных ситуаций (см. также Этикет литературный). Но почти в каждом памятнике имеются отступления от этикетности, в к-рых автор выражал свое непосредств е н н о е отношение к тому, о чем он писал. Подобно фольклорным произв., сочинения др.-рус. авторов предназначались в первую очередь для чтения вслух, отсюда в значит, мере учительный характер др.-рус. письменности. Связь с устным нар. творчеством (см. Русский фольклор) проявляется и в иерархии жанров, и в особенностях стиля.
Др.-рус. лит-ра была целиком рукописной (сначала на пергамене, позднее на бумаге); книгопечатание мало изменило характер распространения лит. произв., т.к. преим. удовлетворяло спрос на богослужебные книги. Большая часть памятников лит-ры Др. Руси дошла в составе разнообразных сб-ков; одни из них были относительно устойчивого состава (“Златоструй”, “Измарагд”), состав других определялся заказчиком или переписчиком.
Периодизация др.-рус. лит-ры в целом соответствует исторической. Возникновение лит-ры было связано с образованием др.-рус. феод. гос-ва с центром в Киеве (лит-ра Киевской Руси — общий источник рус., укр. и белорус, лит-р). Определяющее значение в ее судьбе имело принятие христианства (ок. 988); новые потребности христ. гос-ва — строительство и роспись храмов, отправление богослужения — обусловили приобщение Др. Руси к высокоразвитым визант. и болг. культурам. Переведенные с греч. и болгарские тексты, несомненно, проникали на Русь уже в кон. 10 в., к-рым и датируется появление др.-рус. письменности. При дворе кн. Ярослава Мудрого (1019—54) ведется активная работа по переводу греч. памятников и переписке рукописей. Благодаря близости старославянского (др.-болг.) и др.-рус. языков переводы греч. текстов (см. Византийская литература) составляли общий лит. фонд юж. и вост. славян. В этот фонд входили отд. библейские (см. Библия) и богослужебные книги, соч. отцов церкви (см. Патристика), жития святых, апокрифы, естественнонаучные соч. (“Фмзмолог”), историч. и историко-беллетристич. памятники [визант. хроники, “Палея историческая” (см. Палея), “Александрия^, “Девгениево деяние”·}, сб-ки притч и изречений (повесть о ^Варлааме и Иоасафе*·, “Пчела”·). Хорошо были известны в Др. Руси собственно болг. произв. (“Д7есто<Эиев” Иоанна Экзарха). В период княжения Ярослава Мудрого появляются оригинальные памятники др.-рус. лит-ры — летопись (как особый жанр) и “Слово о законе и благодати” митрополита Илариона (проповедь публицистич. характера о взаимоотношении Ветхого и Нового заветов, о превосходстве христианства над иудаизмом, о “великом и дивном” крещении Руси и ее величии среди др. народов).
РУНЫ — РУСС
==339
*
В 11—нач. 12 вв. лит-ра достигает небывалого расцвета. -“Повесть временных лег·” (ок. 1113), древнейшая дошедшая до нас летопись, рассказывала о возникновении и становлении рус. гос-ва. Создаются первые рус. жития (составленные Нестором “Чтение” о князьях-святых Борисе и Глебе и “Житие Феодосия Печерского” — одного из основателей Киево-Печерского монастыря и писателя-проповедника) и первый памятник паломнич. лит-ры — своего рода путеводитель по святым местам — “Хождение Даниила игумена” (см. Хождение), автор к-рого ощущал себя в Палестине посланцем всех рус. земель. Заботой о судьбах рус. гос-ва и глубокой человечностью (“братолюбием” в отношении и к “равным”, и к “меньшим”, в т. ч. к смердам) проникнуто “Поучение” (1117) кн. Владимира Мономаха, включавшее также первую на Руси автобиографию.
В 12 — нач. 13 вв. усиливается процесс феод. дробления Руси; однако лит-ра не теряет своего общерус. религ. и политич. значения. Высокого лит. совершенства, включая свободное владение всем богатством антич. и визант. риторики, достигло ораторское иск-во (см. Ораторская проза) в соч. Климента Смолятича и особенно Кирилла Туровского (напр., в “Слове на новую неделю по Пасхе”, где духовное обновление человечества в связи с возникновением христианства сопоставляется с весенним возрождением природы). В 13 в. появляется первый оригинальный рус. патерик — Киево-Печерский патерик. Вершиной словесного иск-ва Киевской Руси является “Слово о полку Игореве” (кон. 12 в.) — страстный призыв к единению рус. князей перед лицом половецкой опасности. “Слово...” одновременно эпич. и лирич. произв.; оно сочетает христ. представления и религ. воззрения народа, а в его стиле сливаются традиции письм. и устного творчества, фольклорных слав и плачей; мн. черты вводят его в круг великих эпич. памятников христ. средневековья (“Песнь о Роланде”, “Песнь о моем Сиде” и др.).
Монг.-тат. нашествие 1237—41' и вторжение нем. рыцарей на С.-З. поставили Др. Русь на грань гибели. Лит-ра 13 в. характеризуется трагич. пафосом и подъемом нац.-патриотич. настроений. Об ожесточенных сражениях с захватчиками и страшном опустошении Рус. земли рассказывают летописные повести о битве на Калке в 1223 и нашествии Батыя 1237—41 (см. Воинская повесть и Летописи), проповеди Серапиона Владимирского, осознавшего трагедию Руси как “гнев Божий” за грехи — феод. распри князей и нар. суеверия. Лирич. плачем о былом величии Руси является “Слово о погибели Русской земли* (до 1246). Память о нашествии на Русь сохранилась и в произв. более позднего времени (“Повесть о разорении Рязани Батыем”·, 14 в.; Китежская легенда). В условиях нац. бедствия злободневной стала идея сильной княжеской власти; она звучит в “Слове о погибели...” и стоит в центре “.Моления Даниила Заточника*·, с характерными для него чертами скоморошьего балагурства. Образ идеального князя, мудрого политика и мужественного полководца предстает в “.Житии Александра Невского^ (1263—80).
Лит-ра 14 — сер. 15 вв. отражает постепенное возрождение Руси в муках междоусобных распрей и тяжелой борьбы с Ордой, объединение рус. княжеств вокруг Москвы и образование рус. народности. Одновременно в ней повышается внимание к внутреннему, душевно-эмоц. состоянию отд. человека. В этот период творят гениальные художники Др. Руси Феофан Грек (ок. 1340 — после 1405) и Андрей Рублев (ок. 1360—70 — ок. 1430). В 1380 произошла Куликовская битва, положившая начало освобождению от монг ордынского ига и вызвавшая подъем нац. самосознания; она нашла широкий отклик в лит-ре, особенно в воинских повестях: в ^Задонщинем, где похвала
К оглавлению
==340 РУСС
победе Дмитрия Донского переплетается с плачем по погибшим воинам, и “Сказании о Мамаевом побоищем, наполненном героикой и сюжетно-увлекательном; в повестях куликовского цикла наметилось сближение нар.-эпич. и церковно-книжного стилей. В 1320-х гг. с переездом митрополита Петра из Владимира Москва становится церк. центром всех рус. земель и тогда же в ней зарождается общерус. летописание; в Троицкой летописи сохранился первый общерус. свод 1408 (1409), составленный по инициативе митрополита Киприана. Развивается жанр легендарно-историч. сказаний: цикл сказаний об архиепископе Иоанне Новгородском (в т. ч. “Сказание о битве новгородцев с суздальцами”), сочетавший житийные чудеса с документ, обстоятельностью рассказа, “Повесть о Темир-Аксаке”, “Повесть о Меркурии Смоленском”. На 14—15 вв. приходится второе юж.-слав. влияние, вызванное укреплением культурных связей с Византией и притоком порабощаемого турками православного населения с Балканского п-ова. Активизируется переводч. деятельность; возникает особый экспрессивно-эмоц. стиль (стиль “плетения словес” с ярко выраженной орнаментальностью, словеснообразной изощренностью, обилием фигур, амплификации и тропов). Особенно он проявился в агиографии (“Житие Стефана Пермского”, 1396—98, и “Житие Сергия Радонежского”, 1417—18, написанные Епифанием Премудрым и соединяющие тонкость психол. характеристик, продуманность композиции и виртуозный стиль; жития Пахомия Логофета) и панегирич. лит-ре (соч. Григория Цамблака, “Слово похвальное тверскому князю Борису Александровичу” инока Фомы, ок.1453).
2-я пол. 15 — нач. 16 вв. — период образования Рус. централизов. гос-ва; окончательно утрачивают самостоятельность Тверь, Новгород, Псков. Кон. 15 в. отмечен наиболее сильным еретич. движением в Др. Руси — ересью “жидовствующих” (отрицание монашества, критика догмата о троице и культа “сотворенных вещей” — икон). Самое обстоят, обличение ереси принадлежит Иосифу Волоцкому (“Просветитель”, 1502—04). Кон. 15 в. — период расцвета летописания, в первую очередь московского. Своеобразным историч. памятником явилась “Повесть о Царьграде” Нестора-Искандера, рассказывающая о событии мирового значения — взятии Константинополя турками в 1453 и окончат, падении Византии. В повести выражен провиденциальный взгляд на историю Византии как мировой державы, завершившей цикл историч. развития; благодаря умелому использованию традиц. формул воинских повестей в сочетании с динамичностью рассказа повесть стала образцом для рус. сочинений более позднего времени (“Казанская история”, “Повесть о прохождении Стефана Батория на град Псков”). В нач. 16 в. создается Русский Хронограф (см. Хронограф русский), объединяющий изложение всемирной и рус. истории (особенно красочны восходящие к визант. стихотв. хронике Константина Манассии рассказы о визант. императорах); в нем о Руси говорится как о преемнице Византии и оплоте православия. Образование централизов. гос-ва способствовало расширению экономич. и культурных связей с др. странами, о чем свидетельствуют записки о путешествии в Индию (“Хожение за три морям) тверского купца Афанасия Никитина — путевые дневники, отмеченные чертами автобиографизма и лиричности, новыми для др.-рус. лит-ры и характерными для 15 в.
Широкое распространение получают занимат. памятники беллетристич. характера, как переводные (“Сербская Александрия”, “Сказания о, Соломоне и Китоврасе”, “Стефанит и Ихнилат” — визант. переделка араб. памятника “Калила и Димнаа·), так и оригинальные (“Повесть о Дракуле”, “Повесть о Басарге”); сюжетное построение этих повестей, отсутствие однозначного истолкования событий сближало их с устными рассказами и нар. сказкой; мало
связанные с традиц. церк. лит-рой, мн. повести 15 в. отражали “бродячие сюжеты”, распространенные в зап. лит-ре позднего средневековья и Возрождения. В 1499 создается первый на рус. яз. свод библейских книг (Геннадиевская библия; составлена в кружке Геннадия Гонзова). Нек-рые явления рус. культуры кон. 15 — нач. 16 вв. сопоставимы с зап.-европ. Ренессансом.
Переход России к абсолютизму сопровождается острой социально-политич. борьбой, что способствовало развитию публицистики, в т. ч. и светской, с отчетливо выраженным индивидуальным авторским началом. Лит-ра 16 в. по преимуществу публицистична; деловые послания и “челобитные” превращаются в злободневные памфлеты и политич. аллегории; оживленному обсуждению подвергаются секуляризационные мероприятия великих князей (“нестяжатели”, последователи Нила Сорского, с одной стороны, и Иосифа Волоцкого, защитника монастырского землевладения,— с другой), положение крестьянства (Максим Грек, Ермолай Прегрешный), внутр. и внеш. политика пр-ва и вопрос о границах царской власти (Максим Грек, И. С. Пересветов, А. М. Курбский, Иван IV); публицистичностью отличаются также историч. памятники 16 в. (“Казанская история”, 1564—66; “История о великом князе Московском”, 1573, Курбского). Возросшее политич. значение России отразилось в церк политич. теории “Москва — третий Рим” (впервые сформулирована старцем Филофеем), утверждавшей преемственность Москвы (в качестве духовного центра всего христ. мира) по отношению к завоеванному турками Константинополю (“второму Риму”); в 1547 великий князь Иван IV принимает царский титул; в 1589 на Руси учреждается патриаршество. Централизацией культуры во многом объясняются обобщающие лит. мероприятия сер. 16 в., регламентировавшие духовную, политич., правовую и повседневно-бытовую жизнь (“Великие Минеи Четьи”; жития рус. святых в связи с их канонизацией на соборах 1547 и 1549; “Лицевой летописный свод” в 10 тт.; “Степенная книга царского родословия”; “Стоглав”, “Дож>сгрой”); во многих из этих мероприятий принимал активное участие митрополит Макарий. В 1550-х гг. в Москве появляются первые печатные книги (первая датиров. книга — “Апостол” Ивана Федорова, 1564; см. Первопечатные книги).
17 в. — переходный период от ср.-век. письменности к лит-ре нового времени. Литература освобождается от д е л о в ы? функций, от связей с обрядом, от ср век. этикета. Жанровая система переживает коренную перестройку; преобразуются традиц. жанры (житие превращается в биографию частного человека — “Повесть об Ульянии Осоргиной”), возникают новые жанры и стили (напр., пародийная “смеховая литература”); усиливается сюжетность, развлекательность, изобразительность, в т. ч. за счет фольклора и переводной лит-ры; расширяется тематич. охват.
Бурные историч. события начала века пробудили всесословную активность как в политич. и социальной борьбе, так и в сфере лит-ры. Возникает стремление, наряду с теологич., провиденциальным объяснением, найти реальные причины историч. событий — по преимуществу в характерах историч. лиц. В соч. писателей, рассказывающих о “смуте” (Авраамий Палицын, Иван Тимофеев, С. И. Шаховской), складывается представление об индивидуальном характере, его противоречивости и изменчивости, мотивируемых как свободой воли человека, так и окружением, влиянием внешних обстоятельств; одновременно в историч. соч. усиливается авторское начало, делается установка на “самовыражение”. В 1-й пол. 17 в. изменяется “география” рус. лит-ры: в Сибири и на Дону слагаются патриотич. произв., посвященные казачеству (Повести об Азове).
Церк. раскол середины века вылился в мощное движение старообрядчества. Оно создало лит-ру демократич. характера; лучший ее памятник, ставший наряду со “Словом о полку Игореве” мировым шедевром,—”Жйгме протопопа Аввакума* (1672—75) —
первое в рус. лит-ре житие-автобиография, проникнутое антиномичностью и трагизмом, сочетающее реальные сцены и фантастику, книжность и просторечие; особым лиризмом отмечена безымянная “Повесть о боярыне Морозовой”. Обострение социальных противоречий (его симптомы: “медный бунт”, Крестьянская война под руководством Разина, “хованщина”), постепенная секуляризация культуры и распространение грамотности содействовали социальному расслоению лит-ры и ее демократизации; возникает “литература посада”. Пробуждается интерес к частной жизни обычного, ничем не выдающегося человека: книжнобеллетристическая нравоучит. “.Повесть о Савве Грудцыне”· раскрывала фаустовскую тему о продаже души дьяволу за мирские блага; в стихотв. “Повести о Горе-Злочастии*, находящейся на стыке книжных и фольклорных традиций, рассказано о бесталанной судьбе безымянного молодца, персонифицированной в образе Горя.
Меняется историч. повествование; в него проникает явный вымысел (ставший осознанным достоянием рус. лит-ры лишь в 17 в.), вводится любовная интрига (“Повесть о Тверском Отроче монастырем, драматичная по ситуации, но по стилю и развязке исполненная “лирического умиротворения”: “на земле мир, в человецех благоволение”). Распространяется “плутовская повесть”; ее лучший образец — “Повесть о Фроле Скобееве”, она построена на контрасте динамичного сюжета и искусной разработки характеров. Появляется “демократическая сатира”, осмеивающая феод. порядки и судопроизводство (“Повесть о Ерше Ершовиче”, “Повесть о Шемякином суде”·); приобретает права лит. гражданства “смеховая литература” (“Повесть о Фоме и Ереме”, “ Калязинская челобитная”, “Сказание о роскошном житии и веселии”)—своеобразный противовес офиц. культуре с ее благочестивой и серьезной “душеполезностью”, аналогичный “святой пародии” европ. средневековья. Широкую популярность приобретают переводные сб-ки поучительного (“Римские деяния”, “Великое зерцало·”) и развлекательного характера (“Истории семи мудрецов”, Фацеции), но особенно рыцарские романы из европ. “народных книжек” (“.Повесть о Бове королевичем, “Повесть о Брунцвике”).
Во 2-й пол. 17 в. усиливается процесс европеизации рус. культуры; многовековое воздействие визант. и юж.-слав. лит-р сменяется влиянием зап.-европ. лит-ры через посредство Украины, Белоруссии и особенно Польши. В России подвизалось тогда много лит. деятелей из укр. и белорус, земель (Симеон Полоцкий, Епифаний Славинецкий, Димитрий Ростовский). Споры о задачах просвещения России вызвали образование двух партий — грекофильской, или “старомосковской” (во главе с Епифанием Славинецким), и “латинствующих”, своего рода “западников” (во главе с Симеоном Полоцким). “Латинствующие” создали в Москве профессиональную писательскую общину. Они перенесли на рус. почву европ. стиль барокко, ставший ведущим стилем моек. придворной культуры в последней трети 17 в. В отличие от барокко Запада, барокко в России по своей историко-лит. роли оказалось близким Ренессансу: оно носило просветит, характер, содействовало освобождению личности от ср.-век. корпоративных связей и процессу секуляризации культуры. Стилю барокко Россия обязана возникновением регулярной силлабич. поэзии (Симеон Полоцкий, Сильвестр Медведев, Карион Истомин) и первого придворного театра (первая постановка 1672; пьесы писали пастор моек. нем. слободы Иоганн Грегори, Симеон Полоцкий, Димитрий Ростовский). Рус. барокко не захватывало всего иск-ва, как на Западе, а являлось лишь одним из его направлений. В процессе усвоения мн. черты европ. барокко были стерты — для рус. барокко характерна идеологич. и эстетич. умеренность и отсутствие трагич. элемента.
|
|
|
