 |
Литературный энциклопедический словарь 95 глава
|
|
|
|
Многогранное живописное полотно, рисующее пути в революции и Гражд. войне лучшей части старой рус. интеллигенции, движение нар. масс, руководимых большевиками, развернул в трилогии “Хождение по мукам” А. Толстой.
Поэзия 30-х гг. ознаменована публикацией исповеди-завещания Маяковского — вступления в поэму “Во весь голос”, в к-ром было сформулировано идейно-эстетич. кредо поэта нового типа. Это было время преобладания стихотворной эпики, отразившей драматичность и глубину рожденных революцией социальных и нравств. конфликтов (“Смерть пионерки” и “TBC” Багрицкого, “Мать” Н. И. Дементьева, “Триполье” Б. П. Корнилова, “Кулаки” П. Н. Васильева). Стр-ву Днепрогэса посвятил Безыменский поэму “Трагедийная ночь”. Развивая некрасовские традиции, трудные думы крестьянина на пороге новой жизни передал А. Т. Твардовский в поэме “Страна Муравия”. В лирике этого периода сочетаются героико-романтич. поэзия Светлова и сдержанно-строгие стихи Я. В. Смелякова, народно-песенный лад поэзии А. А. Прокофьева и разговорная интонация стихов С. П. Щипачева. К историч. теме обращаются Каменский (завершивший историч. трилогию “Стенька Разин”,“Емельян Пугачев”, “Иван Болотников”), К. М. Симонов (“Ледовое побоище”, “Суворов”), Д. Б. Кедрин (“Зодчие”, “Пирамида” и др.). В стихах и песнях М. Голодного, А. А. Суркова, В. М. Гусева звучали патриотич. и оборонная темы. Песни В. И. Лебедева-Кумача выражали оптимистич. настроения сов. общества. Народными, массовыми песнями стали очень мн. стихотворения М. В. Исаковского.
Усиление личностного начала, характерное для лит-ры 30-х гг., знаменовало углубление лиризма в прозе (“Родники Берендея” Пришвина, “Летние дни” Паустовского, рассказы и очерки И. С. Соколова-Микитова) и драматургии (“Машенька” А. Н. Афиногенова, “Таня” А. Н; Арбузова). С др. стороны, героич. эпоха продолжает вызывать к жизни монументальные эпич. произв. (“Оптимистическая трагедия” В. В. Вишневского, и др.). Тема революции и Гражд. войны звучит в пьесе “Интервенция” Л. И. Славина, в романе “Одиночество” Н. Е. Вирты. В драмах и сценариях Н. Ф. Погодина (“Человек с ружьем”, “Кремлевские куранты”), Тренева (“На берегу Невы”), А. Я. Каплера (“Ленин в Октябре”, “Ленин в 1918 г.”) воплотился образ В. И. Ленина. Тема современности поднимается в пьесах Леонова (“Половчанские сады”), Погодина (“Поэма о топоре”, “Темп”), Гусева (“Слава”), А. А. Крона (“Глубокая разведка”). Вершинным достижением социальнофилос. драматургии 30-х гг. стали пьесы М. Горького “Егор Булычев и другие” и “Достигаев и другие”, осмысляющие соотношение человека и истории.
|
|
|
В лит-ре 30-х гг. заметно повышается роль историч. романа. Именно в первые два десятилетия Сов. власти создаются произв., соединяющие яркость воссоздаваемых картин прошлого с материалистич. осмыслением историч. процесса: “Кюхля” и “Смерть Вазир-Мухтара” Ю. Н. Тынянова, “Одеты камнем” и “Радищев” О. Д. Форш, “Разин Степан” А.П. Чапыгина, “Салават Юлаев” С. П. Злобина, “Емельян Пугачев” Шишкова, “Чингиз-хан” В. Г. Яна. Выдающимся лит. явлением стал роман
А. Толстого “Петр Первый”·, в к-ром дано исторически верное и художественно глубокое решение проблемы соотношения личности и народа, человека и истории, искусно, многообразными средствами воссоздан колорит эпохи.
Во 2-й пол. 30-х — нач. 1941 в лит-ре все отчетливее звучат темы борьбы с фашизмом, защиты Родины, интернац. солидарности трудящихся. Наряду с публицистикой М. Горького, “Испанским дневником” Кольцова, романом И. Г. Эренбурга “Падение Парижа”, пьесой Симонова “Парень из нашего города” и др. книгами о современности — моральной подготовке к возможным испытаниям войны способствовали историч. произв. А. С. Новикова-Прибоя (“Цусима”) и Сергеева-Ценского (“Севастопольская страда”), романы Л. С. Соболева “Капитальный ремонт” и А. А. Первенцева “Кочубей”.
|
|
|
20—30-е гг.— период расцвета сов. детской литературы. Ее большими достижениями стали стихи для детей Маяковского, сказки и стихи К. И. Чуковского и С. Я. Маршака, овеянные революц. романтикой произв. А. П. Гайдара, стихи для детей С. В. Михалкова, А. Л. Барто, произв. А. Толстого “Детство Никиты”, “Золотой ключик, или Приключения Буратино”, роман-сказка Олеши “Три толстяка”, роман В. А. Каверина “Два капитана”, повести и рассказы Л. А. Кассиля, Б. С. Житкова, повесть В. Катаева “Белеет парус одинокий”. Мир родственной человеку природы раскрывается в лирич. повестях и рассказах Пришвина, “Лесной газете на каждый год” и сказках В. В. Бианки. В сб. сказов “Малахитовая шкатулка” П. П. Бажов творчески обработал образы и мотивы уральского фольклора.
Эпич. мироощущение борьбы за утверждение новой жизни, характерное для лит-ры 20—30-х гг., получило вершинное развитие в годы Великой Отечеств, войны. С первых дней войны сов. лит-ра целиком посвятила себя защите социалистич. Отчизны. Писатели работали во фронтовой печати, сражались с оружием в руках. Многие из них отдали жизнь за Родину.
Оперативно мобилизовать все силы для борьбы с врагом — эта задача, вставшая перед лит-рой, решалась в начальный период войны газетной публицистикой и стихами.
Народным гимном Великой Отечеств, войны стала песня Лебедева-Кумача “Священная война”. Всенар. характер воины, поиски максимальной действенности поэтич. слова заставляли поэтов обращаться к вековому опыту нар. творчества. В формах заклинания, проклятья, клятвы, плача, прямого призыва создавалась лирика первых месяцев войны (Д. Бедный, Маршак, Прокофьев, Твардовский, Михалков, Ахматова и др.). В дальнейшем усилилась реалистич. детализация в изображении войны и психологии сов. человека на войне (стихотв. сб-ки “Декабрь под Москвой” Суркова, “Война”, “С тобой и без тебя” Симонова, “Земля отцов” Прокофьева, стих. Щипачева, А. Я. Яшина, М. И. Алигер, Исаковского). Наряду с поэзией, соединяющей эпич. повествование с исповедью поэта о сугубо личных переживаниях (“Февральский дневник” О. Ф.'Берггольц, “Зоя” Алигер, “Сын” П, Г. Антокольского, “Пулковский меридиан” Инбер), и песней (произв. Лебедева-Кумача, Исаковского, Суркова, Жарова, Е. А. Долматовского, А. В. Софронова, М. С. Лисянского, А. И. Фатьянова и др.) развивается жанр героич. баллад и поэм (“Киров с нами” Тихонова, стих. Прокофьева, Твардовского, Асеева, Пастернака, Кирсанова, Сельвинского, Л. Н. Мартынова и др.).
|
|
|
Стремлением дать историко-филос. осмысление понятия Родины, постичь глубину рус. и одновременно сов. характера, беспощадным разоблачением идеологии фашизма, его враждебности мировой цивилизации и культуре отличается публицистика А. Толстого, Эренбурга, Леонова, Шолохова и др. Близостью к публицистике отмечены “Рассказы Ивана Сударева”
А. Толстого, “Морская душа” Соболева, “Ленинградские рассказы” Тихонова. Героизм и мужество сов. народа отразились в рус. повести и романе как в традициях гоголевского героико-романтич. повествования (“Непокоренные” Б. Л. Горбатова), так и толстовского реализма (“Дни и ночи” Симонова, “Волоколамское шоссе” А. А. Бека). Обобщенная картина нар. подвига впервые дана в повести В. С. Гроссмана “Народ бессмертен”.
Рус. нац. характер глубоко и многосторонне исследован в пьесах Леонова “Нашествие” и Симонова “Русские люди”, ставших вместе с пьесой укр. драматурга А. Корнейчука “фронт” классикой сов. драматургии на воен. тему.
Вторая половина и конец войны ознаменовались подъемом эпич. жанров. В поэзии вершинным произв. явилась поэма Твардовского “Василий Теркин” (“книга про бойца”), где с исключит, глубиной и силой выражены нар. взгляд на войну, широкий круг общенар. чувств воен. времени. Герой поэмы — обобщенный тип рус. сов. солдата периода Великой Отечеств. войны, средоточие тех качеств, к-рые помогли сов. народу выстоять и победить. Исполненная глубокой правдивости и юмора, классически ясная по своей поэтич. форме, “книга про бойца” стала любимой миллионами людей, вызвала многочисл. читательские “продолжения”. Эпич. охват действительности отличает поэмы Прокофьева “Россия”, Б. А. Ручьева “Невидимка”, сб. М. А. Д у дина “Костер на перекрестке”, повесть Леонова “Взятие Великошумска”. Осмысление войны как борьбы за нац. независимость, за свободу вызвало новый интерес к революц. (поэма “Домик в Шушенском” Щипачева) и историко-патриотич. (романы “Емельян Пугачев” Шишкова, “ПортАртур” А. Н. Степанова, драматич. трилогия об Иване Грозном А. Толстого, пьесы Сельвинского и др.) теме.
|
|
|
В послевоен. время рус. лит-ра продолжала худож. освоение воен. темы. На документальной основе создаются роман “Молодая гвардия” Фадеева и “Повесть о настоящем человеке” Б. Н. Полевого, в к*рых раскрыта нравств. сущность сов. человека — победителя фашизма, его самозабвенная устремленность к борьбе за свободу и счастье. История краснодонской подпольной комсомольской орг-ции позволила Фадееву создать романтизированные образы героич. представителей сов. молодежи, показать красоту и неодолимую силу всего сов. народа.
В произв. о Великой Отечеств, войне выявляется худож. многообразие рус. прозы первых послевоен. лет. Восхищение нравств. красотой сов. воина передается в романтически обобщенном ключе в повести Э. Г. Казакевича “Звезда”, будни войны в подчеркнуто обыденной манере повествования отражают “Спутники” В. Ф. Пановой. Интерес к формированию и проявлению характера в обстоятельствах войны обусловил появление романов М. С. Бубеннова “Белая береза” и Н. 3. Бирюкова “Чайка”. В романе Эренбурга “Буря” сделана попытка создать эпич. картину 2-й мировой войны 1939—45.
Глубина воен. бедствия, пережитого народом, с большой силой выразилась в поэме Твардовского “Дом у дороги”. О своем видении войны и человека на войне заявили молодые поэты — недавние фронтовики: С. П. Гудзенко, А. И. Недогонов, М. Д. Львов, С. С. Орлов, С. С. Наровчатов, А. П. Межиров, М. К. Луконин, позднее К. Я. Ваншенкин, Е. М. Винокуров, С. В. Смирнов и др.
Принятые в 1946—48 пост. ЦК ВКП(б) по идеологич, вопросам (“О журналах „Звезда" и „Ленинград"” и др.), несмотря на неточность отдельных конкретных оценок, нацеливали на создание произв., сочетающих высокую идейность и совершенство худож. формы (подробнее об этом см. Постановления Коммунистической партии по вопросам советской литературы).
РУСС
==359
Центральное место в лит-ре кон. 40-х — нач. 50-х гг. заняла тема трудового подвига. Мн. писатели стремились создать образы самоотверженных тружеников города и деревни, коммунистов — организаторов масс, командиров производства. Таковы Воропаев из романа П.. А. Павленко -“Счастье”, инженеры Батманов и Беридзе из романа В. Н. Ажаева “Далеко от Москвы”, персонажи романов “Кавалер Золотой звезды” С. П. Бабаевского, “Жатва” Г. Е. Николаевой, “Дни нашей жизни” В. К. Кетлинской, “Высота” Е. 3. Воробьева, “Иван Иванович” А. Д. Коптяевой; поэм “Флаг над сельсоветом” Недогонова, “Весна в „Победе"”?. Μ. Γрибачева, “Рабочий день” Луконина и др. Таковы три поколения династии рабочихкораблестроителей в романе В. А. Кочетова “Журбины” и др.
|
|
|
Сов. писатели активно участвуют в борьбе за мир, разоблачают бурж. образ жизни и идеологию буржуазии, империализм и колониализм, вскрывают противоположность двух социальных систем: книги стихов Симонова “Друзья и враги”, Суркова “Миру — мир”, Тихонова “Два потока”, пьесы “Русский вопрос” Симонова, “Голос Америки” Лавренева, публицистич. очерки Грибачева и др.
Заметное место в послевоен. рус. лит-ре заняли роман Пановой “Кружилиха”, трилогия Каверина “Открытая книга”, рассказы С. П. Антонова, Ю. М. Нагибина.
Широкая картина предреволюц. и революц. лет воссоздавалась в книгах “Первые радости”, “Необыкновенное лето” (продолженных позже романом “Костер”) Федина, “Строговы” Г. М. Маркова, “Хребты Саянские” С. В. Сартакова, “Открытие мира” В. А. Смирнова, “Сотворение мира” (кн. 1) В. А. Закруткина, “Искры” М. Д. Соколова, в автобиографич. повестях Гладкова,, несколько позже в романе “Заре навстречу” В. М. Кожевникова.
В кон. 40-х гг. в лит-ре проявилась тенденция схематичного, упрощенного подхода к действительности, получившая теоретич. обоснование в т. н. “теории бесконфликтности”. Ее преодолению способствовал выработанный КПСС в 50-е гг. курс на дальнейшую демократизацию обществ, жизни, преодоление последствий культа личности.
50-е гг. характеризуются дальнейшим усилением связи лит-ры с жизнью, углублением аналитич. начала, усилением психологизма, поисками новых худож. средств для отражения многосторонней действительности. Эти тенденции получили дальнейшее развитие в 60—70-е гг. Хотя в каждом из трех послевоен. десятилетий доминировала та или иная тенденция развития лит. процесса (50-е гг. характеризуются взлетом поэзии и драматургии, усилением лирич. начала, 60-е — углублением аналитич. тенденций, выдвижением на первый план прозы, усилением эпич. начала в поэзии, 70-е — укрупнением масштаба подхода к действительности и герою, филос. осмыслением эпохи, развитием эпич. форм), различия в лит. процессе названных десятилетий не носят абсолютного характера. Лит-ра 50—70-х гг. объединена общностью проблем, связанных с полной и окончательной победой социализма, усилением историзма, обостренным вниманием к нравств. проблематике, многообразием худож. форм освоения действительности.
Значит, роль в развитии теории социалистич. реализма, в укреплении связи лит-ры с современностью сыграли 2—7-й съезды писателей СССР, дискуссии и конференции: “Всесоюзное совещание по вопросам социалистич. реализма” (1959), “Совр. проблемы реализма и модернизм” (1964), “Актуальные проблемы социалистич. реализма” (1966), “Художник перед
К оглавлению
==360 РУСС
лицом НТР” (1973), “Новое в теории социалистич. реализма” и “Черты литературы последних лет” (1975); о классиках и совр. оценке классич. наследия, о традициях революц. демократов, о лит-ре, посвященной деревне, о гражданственности поэзии, о совр. рассказе и романе (1976—83) и др.
Активизировалась деятельность действовавших ранее газет и журналов, появились новые лит.-худож. и теоретич. журналы (подробнее об этом см. в ст. •“Литературные журналы и газеты*).
Наряду с Москвой и Ленинградом весомо заявили о себе крупные лит. центры в Воронеже, Ростове-наДону, Саратове, Смоленске, Новосибирске, Свердловске, Иркутске, Хабаровске и др. городах Росс. Федерации. Был создан Союз писателей РСФСР (1-й съезд в дек. 1958).
Усилилась взаимосвязь рус. лит-ры с лит-рами братских народов страны. Происходит взаимообогащение сов. нац. лит-р.
Ведущим жанром становится тип романа, стремящегося к эпическому воссозданию 20 в., судеб человека и народа. Развивая традиции “Русского леса” Леонова и “Поднятой целины” Шолохова, писатели осмысляют связь времен, нравств. долг человека (от “Битвы в пути” Николаевой и “Дела, которому ты служишь” Ю. П. Германа до “Старика” Ю. В. Трифонова), судьбы рус. деревни и города (“Память земли” В. Д. Фоменко, тетралогия Ф. А. Абрамова “Братья и сестры”, “Судьба” и “Имя твое” П. Л. Проскурина, “Истоки” Г. И. Коновалова, “Годы без войны” А. А. Ананьева, “Ивушка неплакучая”, “Драчуны” М. Н. Алексеева, “Тени исчезают в полдень”, “Вечный зов” А. С. Иванова), нравств. мир интеллигента (“Искатели”, “Иду на грозу” Д. А. Гранина, произв. Трифонова и др.), проблемы семьи, воспитания (“Времена года” Пановой, “Суд” В. И. Ардаматского).
“Русский лес” Леонова, “Осударева дорога” Пришвина и ставший достоянием читателей в 60-е гг. роман Булгакова “Мастер и Маргарита” способствовали дальнейшему развитию совр. модификации филос. романа. В романах “Берег”, “Выбор” и “Игра” Ю. В. Бондарева, “Царь-рыба” В. П. Астафьева, “Комиссия” С. П. Залыгина, “Расплата” В. Ф. Тендрякова и др. ставятся вопросы соотношения человека с природой и окружающими его людьми, проблемы творчества, гуманизма. Психологизм и верность жизненной правде в этих произведениях сочетаются с условно-обобщенными рационалистич. построениями: смещением временных планов, наличием прямых филос. споров, ассоциативностью сюжетных связей, использованием символики или фантастики.
В стремлении реалистически воссоздать в лит-ре образ коммуниста значит, роль принадлежит худож. Лениншне. Следуя горьковской традиции, сов. Лениниана 50—80-х гг. проделала путь от изображения отдельных эпизодов жизни вождя, отдельных черт его характера (Е. Я. Драбкина “Черные сухари” и др.) к целостному лирико-романтич. портрету Ленина в книгах С. А. Дангулова “Ленин разговаривает с Америкой”, “Дипломаты”, М. П. Прилежаевой “Удивительный год”. Образ Ленина приобрел диалектич. сложность, психологич. глубину в пьесе Погодина “Третья патетическая”, повести Казакевича “Синяя тетрадь”, драмах М. Ф. Шатрова “Шестое июля” и “Так победим!”, романе А. Л. Коптелова “Точка опоры”. Стремясь глубже и многостороннее отразить образ Ленина — мыслителя, философа, человека, сов. писатели выработали особый тип лирико-филос. повествования об Ильиче, включающий в себя прямой авторский комментарий, худож. домысел, документ и воспоминания очевидцев (Шагинян “Четыре урока у Ленина”, Катаев “Маленькая железная дверь в стене”). Ленинская тема вошла в поэмы Твардовского, Луговского, А. А. Вознесенского, Е. А. Евтушенко, пьесу Д. И. Зорина “Вечный источник”, рассказы 3-Й. Воскресенской.
Осмысление гуманистич. и творч. характера революции, судеб крестьянства, рабочего класса и интеллигенции в социалистич. преобразованиях составляет содержание произв. Нилина (“Жестокость”, “Испытательный срок”), Пановой (“Сентиментальный роман”), Маркова (трилогия “Соль земли”, “Отец и сын”, “Сибирь”; “Грядущему веку”,Залыгина (“На Иртыше”, “Соленая падь”, “После бури”).
Эпич. рассказ Шолохова “Судьба человека”, воплотивший в судьбе рядового рус. солдата судьбу народную, положил начало новому этапу как всей сов. лит-ры, так и “воен. прозы”. Из шолоховской гуманистич. концепции ценности каждой человеч. жизни на войне, шолоховского лиризма выросла т. н. лирич. фронтовая повесть (“Батальоны просят огня”, “Последние залпы” Бондарева, “Пядь земли”, “Мертвые сраму не имут” Г. Я. Бакланова, “Звездопад” Астафьева, “Один из нас” В. П. Рослякова и др.). Типологич. сюжет этого вида повести — преодоление главным героем отвлеченно-романтич. восприятия жизни и превращение юноши в гражданина. Авторский голос почти полностью растворяется в исповеди героя, что в отдельных случаях приводило к гипертрофии субъективно-лирич. начала, к отрыву локальных событий от всенар. войны. Эпич. начало, воплотившееся в “Судьбе человека”, в главах романа Шолохова “Они сражались за Родину”, нашло свое развитие в романах Симонова (трилогия “Живые и мертвые”), А. Б. Чаковского (“Блокада”), Бондарева (“Горячий снег”), И. Ф. Стаднюка (“Война”), Коновалова (“Истоки”), повестях К. Д. Воробьева, О. П. Смирнова, Г. К. Холопова. В 60—70-е гг. “воен. проза” обращается к малоисследованным сторонам истории Великой Отечеств, войны: “Так называемая личная жизнь” Симонова, “Момент истины. (В августе сорок четвертого)” В. О. Богомолова, “Тяжелый песок” А. Н. Рыбакова. Интерес к нар. характеру, испытываемому в сложнейших нравств. коллизиях, отличает прозу В. Л. Кондратьева (повесть “Сашка”), С творчеством Б. Л. Васильева (“А зори здесь тихие”, “В списках не значился”) в совр. “воен. прозе” возродилась фадеевская романтико-лирич. традиция.
Тема войны стала определяющей в творчестве поэтов Луконина, Наровчатова, Ваншенкина, Ю. В. Друниной, Н. К. Старшинова, Г. М. Поженяна, ищущих в поведении сов. человека на войне истоки нравственности нашего современника. В совр. лит. процесс вошли стихи поэтов, погибших на войне и не опубликовавших при жизни своих стихов: П. Д. Когана, М. В. Кульчицкого, Н. П. Майорова, Н. К. Отрады, Г. К. Суворова и др.
Значит, успехов достигла совр. ху дож.-доку ментальная проза, осмыслившая путь народа от Великой Отечеств, войны до наших дней. Начавшись в 1940— 1950-е гг. книгами С. А. Ковпака (“От Путивля до Карпат”), П. П. Вершигоры (“Люди с чистой совестью”), Д. Н. Медведева (“Это было под Ровно”), она получила дальнейшее развитие в книгах С. С. Смирнова (“Герои Брестской крепости”), Гранина и А. М. Адамовича (“Блокадная книга”), В. В. Карпова (“Полководец”), Крона (“Капитан дальнего плавания”).
Многообразие худож.-стилистич. поисков выразилось и в др. жанрах и тематич. направлениях прозы.
В 50—60-е гг. большое распространение получило лирич. направление (“Золотая роза” Паустовского, “Дневные звезды” Берггольц, “Владимирские проселки”, “Капля росы” В. А. Солоухина, “Липяги” С. А. Крутилина/сб. “Голубое и зеленое” Ю. П. Казакова), сохранившееся в несколько видоизмененном виде и в последующие годы (“Последний поклон” Астафьева).
Тесно связана с лирич. началом т. н. деревенская проза. Идущая от нац. традиции изображения богатого духовного мира рядового крестьянина, она началась с остросоциальных публицистич. очерков В. В. Овечкина “Районные будни”, Е. Я. Дороша
“Деревенский дневник”, А. В. Калинина “На среднем уровне” и повести Тендрякова “Не ко двору”. Особое место по значимости и влиянию на изображение деревни и рус. нар. характера занимает 2-я кн. романа Шолохова “Поднятая целина”. В дальнейшем “деревенская проза” дала две взаимосвязанные, но типологически разные модификации. В одной продолжалось изучение социальных процессов совр. деревни: “Вологодская свадьба” Яшина, “Поденка — век короткий” Тендрякова, “Живой” Б. А. Можаева. Писатели др. направления сосредоточивали внимание преим. на внутр. мире рядового труженика, показанного в труде, связях с природой, напряженных раздумьях о смысле бытия. Авторы, как правило, поэтизировали своих героев, носителей нар. нравств. ценностей, противопоставляя им бездуховных, погрязших в бытовой суете персонажей (“Привычное дело” и “Плотницкие рассказы” В. И. Белова, “Последний срок”, “Прощание с Матерой” В. Г. Распутина, рассказы и повести В. И. Лихоносова и др.). Тенденция к сближению и слиянию обоих направлений, к расширению социальной и гражд. проблематики, усиление публицистич. начала проявляются в прозе и драматургии В. М. Шукшина, романе “Усвятские шлемоносцы” и рассказах Е. И. Носова, повестях и рассказах Абрамова, Алексеева, Астафьева, Распутина, романах и повестях Проскурина, В. В. Личутина, творчестве А. В. Скалона и др. Характерной особенностью создателей “деревенской прозы” является ориентация на нар. слово, не исключая местной, диалектной лексики.
Важное место занимает в прозе т. н. производств. тема. Преодолев упрощенные решения “производств. романов” кон. 40-х — нач. 50-х гг., сов. писатели сосредоточивают основное внимание на нравств. аспектах труда, показывают творч. характер труда в условиях социализма, стремятся исследовать объективные и субъективные сложности труда и управления производством в эпоху научно-технич. революции. В творчестве одних писателей изображение труда и человека тяготеет к романтизации (Кожевников “Знакомьтесь, Балуев”, “Особое подразделение”, В. В. Липатов “Сказание о директоре Прончатове”, О. М. Куваев “Территория”, И. Г. Лазутин “Родник выбивает камни”, В. Д. Поволяев “Двенадцатая буровая”, “Отряд”), в произв. других — к аналитич. раскрытию, исследованию повседневности с ее противоречиями и сложностями (Трифонов “Утоление жажды”; · В. Ф. Попов “Обретешь в бою”; Гранин “Картина”; И. А. Герасимов “Пуск”; А. А. Проханов “Место действия”; А. Н. Плетнев “Шахта” и др.). Прошедшие в 60-е гг. дискуссии о “деловом” человеке помогли преодолеть наметившееся в нек-рых произв. “суперменство” героев, схематизм характеров, увлечение технич. терминологией. В прозе Липатова (“Повесть без сюжета и названия”), Бакланова (“Друзья”, “Меньший среди братьев”), И. Велембовской (“Сладкая женщина”), И. Грековой (“Кафедра”), драматургии А. И. Гельмана, И. М. Дворецкого, В. К. Черныха и др. настойчиво звучит мысль о нравственности, духовности человека эпохи научно-технич. революции. Писатели все чаще обращаются к исследованию темы постепенной деградации личности, утратившей нравств. стержень (“Живи и помни” Распутина, романы и повести Трифонова, “Бессонница” Крона, “Выбор” Бондарева, сб. “Дни человека” А. Г. Битова). Произв. этого тематич. направления отличает психологизм, внимание к детали, к быту. Излюбленная сюжетная ситуация выбора позволяет художникам утверждать необходимость активной
РУСС
==361
жизненной позиции в самых драматичных условиях бытия, вступая в полемику с пессимистич. филос. концепциями буря;, лит-ры. Вместе с тем в отдельных произв. этого типа отсутствует конкретное изображение сил, противостоящих злу.
В лит-ре получило отражение и растущее внимание нашего общества к вопросам морали. Тема человеч. счастья, дружбы, любви, активного гуманизма ставится и решается в самых разл. произв. совр. сов. лит-ры: на анималистич. материале (Г. HL Троепольский -”Белый Бим черное ухо”), в семейнобытовой повести и романе (Залыгин “Южноамериканский вариант”, Г. В. Семенов -“Вольная натаска”, Нилин -”Впервые замужем”), в условно-фантастич. гротеске (В. В. Орлов “Альтист Данилов”, Н. С. Евдокимов “Происшествие из жизни Владимира Васильевича Махонина”, А. А. Ким “Белка”). Проблемы становления ребенка и подростка, обретения ими качеств гражданина поднимаются в произв. Астафьева “Кража”, Г. А. Медынского “Честь”, Тендрякова “Весенние перевертыши” и др., В. И. Амлинского “Жизнь Эрнста Шаталова”, А. Е. Рексмчука “Мальчики”, А. Г. Алексина “Действующие лица и исполнители” и др., А. А. Лиханова “Семейные обстоятельства”.
Характерной особенностью прозы 60—70-х гг. о молодом герое является расширение социального круга персонажей, углубление их гражд. зрелости (В. А. Титов “Всем смертям назло”, Евдокимов “Сказание о Нюрке — городской жительнице”, Распутин сб. “Век живи — век люби”, А. Т. Черноусов сб. “Молодые люди”).
Усиление роли иск-ва в борьбе за мир, гуманистич. характер сов. лит-ры привели к появлению жанра политич. романа (произв. Чаковского, Ю. С. Семенова) и тяготеющих к нему романов (“Кузнецкий мост” Дангулова), пьес (“Интервью в Буэнос-Айресе” Г. А. Боровика).
Создаются новые произв. историч. жанра. Завершают свои историко-революц. полотна Шагинян (“Рождение сына”, “Первая Всероссийская”), Г. И. Серебрякова (трилогия “Прометей”), М. Э. Козаков (“Крушение империи”). Проблемы нравственности, ответственности человека перед историей, народом и самим собой ставятся в произв. о С. Разине Шукшина (“Я пришел дать вам волю”), о К. Булавине — В. А. Лебедева (“Обреченная воля”), о П. Пестеле — Б. Ш. Окуджавы (“Глоток свободы”), о народовольцах — Ю. В. Давыдова (“Глухая пора листопада”) и Трифонова (“Нетерпение”), о соратниках В. И. Ленина — Сартакова (“А ты гори, звезда...”). Особый интерес у совр. писателей вызывают события, связанные со становлением Древней Руси, Московского княжества, борьбой рус. народа за свою независимость (трилогия “Звезды над Самаркандом” и роман “Белый конь” С. П. Бородина, книга повестей “Лики на заре” Пановой, “Русь изначальная”, “Русь великая” В. Д. Иванова, трилогия “Младший сын”, “Великий стол”, “Бремя власти” Д. М. Балашова, “Утро Московии”, “Искупление” Лебедева, “Жестокий век” И. К. Калашникова, роман-эссе В. А. Чивилихина “Память”). История рус. гос-ва, изображенная с разной степенью историч. и художеств, достоверности, составляет содержание романов В. С. Пикуля “Пером и шпагой”, “Слово и дело”, “Фаворит”.
Интерес к осмыслению истории страны, места человека в истории, к проблеме творч. личности привел к появлению мемуаров и автобиографич. книг, написанных как в традиционных, так и в условных формах, построенных как на одних только воспоминаниях, так и на большом числе документов: “Люди и странствия” Л. В. Никулина, “Жили-были” В. Б. Шкловского, “Повесть о жизни” Паустовского,
==362 РУСС
“В начале жизни” Маршака, “Современники” Чуковского, “Люди, годы, жизнь” Эренбурга, “На Ельнинской земле” Исаковского, “Освещенные окна” В. А. Каверина, “Трава забвения” Катаева, “Человек и время” Шагинян, “Самые памятные” Полевого.
Широкое развитие на совр. этапе получают жанры научно-социальной фантастики (произв. И. А. Ефремова, А. Н. и Б. Н. Стругацких, А. Днспрова, А. П. Казанцева, Л. И. Лагина, А. И. и С. А. Абрамовых, К. В. Булычева), приключенч. и детективной лит-ры (произв. Л. Р. Шейнина, Ардаматского, А. Г. Адамова, Ю. С. Семенова, А. А. и Г. А. Вайнеров).
Верная горьковскому завету активного вмешательства писателя в жизнь, совр. рус. сов. лит-ра имеет существенные достижения в очерке, посвященном сов. деревне (Г. Г. Радов, Л. И. Иванов, И. А. Васильев, Ю. Д. Черниченко, Г. С. Лисичкин), вопросам хозяйствования и управления (А. А. Аграновский, А. Злобин, А. М. Медников и др.), нравств. (Е. М. Богат, А. И. Ваксберг, К. П. Скопина, О. Г. Чайковская) и политич. (Боровик, Ю. Жуков, А. Кривицкий, В. В. Овчинников, М. Г. Стуруа) проблемам; в области междунар. публицистики работают также писатели Чаковский, Грибачев и др.
Пост. ЦК КПСС “О работе с творческой молодежью” (1976) стимулировало внимание к работе с лит. сменой. В лит-ру вошла большая группа молодых прозаиков. Единство человека, техники и природы, поэтизация творчества — важнейшие черты прозы Ю. В. Антропова (“Перевал”, “Иванов кряж”) и А. А. Проханова (“Желтеет трава”, “Время полдень”). Осмыслить процесс духовного роста человека в эпоху научно-технич. революции, выявить отношения людей в совр. производстве стремятся А. Каштанов (“Заводской район”, “Коробейники”) и А. Ф. Кривоносов (“Гори, гори ясно”, “Поживем — увидим”, “Провинция”). Судьбы деревни, проблема рус. нац. характера, вопросы нравственности поднимаются В. И. Крупиным (сб. “Вербное воскресенье”). Будничный драматизм гор. жизни, переданный с обилием точных психологич. и бытовых деталей, отличает повести и романы В. С. Маканина и А. Н. Курчаткина. Противопоставление холодной рассудочности миру богатых человеч. чувств составляет содержание аналитически-усложненной прозы Р. Т. Киреева. Проблемы жизни, человека и природы, стремление выявить роль искусства в судьбе человечества отличает мифологизированную прозу Кима.
|
|
|
