 |
Глава 3. Волан-де-Морт, Кикимер и Тенебрус 8 глава
|
|
|
|
- Мне не нравится этот тон! Впрочем, что можно ожидать от отпрыска, воспитанного маглами.
Вовремя сообразив, что он выглядит перед прадедом Сириуса полным болваном, Гарри решил исправится и вежливо поинтересовался:
- А Вы, уважаемый профессор, уже вернулись от родственников?
Поскольку выражение лица Фениаса приняло еще более надменный вид, Гарри понял, что сморозил очередную глупость.
- Не смейте называть этих жалких осквернителей крови моими родственниками. То, что этот никчемный Артур Уизли является моим не то троюродным братом, не то каким-то там племянником, ничего для меня не значит. Он связал свою жизнь с этой не чистокровной Молли, мать которой была грязнокровкой. Отец Артура, наверное, поседел за ночь, узнав о его дерзком побеге и браке с этой женщиной. А теперь я с ужасом обнаруживаю, что мой портрет, который вы самым наглым образом содрали со стены родового дома моих предков, благороднейших Блэков, находится в доме, где живут ее ничтожные потомки. Хотя, признаюсь, сначала я этого не понял, и считал, что попал во вполне приличный дом, хоть и поместили меня в какую-то кладовку. Но по крайней мере, хозяйка дома показалась мне настоящей вейлой. Я видел ее иногда, когда она посещала приютивший меня чулан. Но потом я увидел ее мужа, лицо которого, похоже, здорово погрыз оборотень. И лишь случайно узнал, что все они носят фамилию Уизли, которую Артур осквернил, связав свою жизнь с не чистокровной. Я вас последний раз предупреждаю, немедленно верните мой портрет на место, в дом моего никчемного правнука, который сдох до времени, не потрудившись даже позаботиться о продолжении славного рода Блэков по мужской линии. И никаких возражений! Я устал от всех этих скитаний. - выдав всю эту гневную речь, Финеас Найджелус демонстративно отвернулся, всем своим видом показывая, что далее разговор продолжать не намерен.
|
|
|
"Да не больно-то и хотелось,"- решил про себя Гарри, справедливо рассудив, что так даже к лучшему. Гермиона сжала его руку, и пробормотав что-то вроде: "Непременно, как только, так сразу," - обращаясь, очевидно, к портрету Найджелуса, поднялась на ноги, многозначительно потянув своего друга за руку в сторону выхода. Гарри тоже поспешил встать. Попрощавшись, гриффиндорцы покинули круглый кабинет.
Быстро спустившись по винтовой лестнице, подростки на мгновенье остановились. Гермиона перевела дух и тут же предложила побыстрее покинуть здание школы, сославшись на то, что ей совершенно необходимо "глотнуть свежего воздуха". Гарри ухватился за это предложение с жадностью. Свежий воздух - это было то самое необходимое, что сейчас им обоим было нужно как...воздух! Чтобы дышать... Схватив Гермиону за руку, он потянул ее вперед, по длинным коридорам, вниз по лестницам, мимо разбитой мебели и каменных завалов, через главный вестибюль школы, к выходу. Гарри возблагодарил небо за то, что они почти никого не встретили, если не считать эльфов, разбирающих нагромождения. Но те не обратили на бегущих внимания. Оказавшись за дверями замка, подростки рванули к озеру, остановившись только тогда, когда скрылись от любопытных глаз за деревьями. Оба они бессильно опустились на траву, прижавшись друг к другу.
Некоторое время Гарри приходил в себя. Дыхание понемногу восстанавливалось, сердце в груди успокаивалось, постепенно замедляя свой ритм. Гермиона тоже стала дышать заметно ровнее. Краски, запахи и звуки теплого солнечного утра окружили их со всех сторон, позволяя расслабиться и одновременно собраться с мыслями.
Гарри не мог сказать точно, сколько минут прошло: пять, десять, пятнадцать. Но сидя рядом с Гермионой, и ощущая всем своим существом свежий запах весеннего леса, слегка щекочущий нос запах цветочной пыльцы, и мокрую влагу, идущую с поверхности озера, он невольно задумался, что впервые за весь этот долгий год по настоящему почувствовал мир вокруг себя. Удивительно. Они каждый день ставили палатку на новом месте, собирали хворост для костра, искали съедобные грибы и магическую ежевику, по очереди дежурили у входа в свое жилище, ловили рыбу. Но все это делалось как бы автоматически, потому что так было нужно, чтобы выжить. Тогда впереди у него был только один Вольдеморт, а все остальное, казалось, создано не для Избранного. Каждый прожитый день неизбежно приближал встречу с врагом, и, одновременно каждый вечер, засыпая, Гарри благодарил судьбу, что сегодня встреча не состоялась.
|
|
|
Слабый, едва заметный ветерок гнал легкую рябь по поверхности темной озерной воды. Лучи весеннего солнца скользили по этим несерьезным волнам, стараясь опередить друг друга, чтобы успеть добраться до каждой капельки, и, отразившись от ее зеркальной сферы, вновь подняться в воздух. Вся эта игра света завораживала, притягивала к себе внимание, пока глазам не стало больно. Тогда Гарри перевел взор в сторону сидевшей рядом подруги. Она тоже погрузилась в свои мысли, прикрыв глаза от яркого солнца.
Сейчас, при свете дня, Гарри впервые за последние дни внимательно разглядел девушку. "А ей досталось хорошо..."- тут же отметил он про себя. Кожа на лице Гермионы за долгие месяцы скитаний по лесам обветрилась, а волосы недавно здорово обгорели, и даже сейчас, спустя почти сутки после пожара в выручай-комнате, от ее головы чувствовался запах паленого. На руках видны были следы ожогов, полученных от горячего металла в Гринготсе. Среди всех этих ран и ссадин свежее чернильное пятно казалось даже родным и немного напоминало прежнюю школьную Гермиону. Гарри посмотрел на свои руки. В принципе, тоже самое. Особенно на той руке, которой он из последних сил сжимал чашу, чтобы, не дай бог, не выронить. Потому что потом они ни за что не нашли бы ее среди почти таких же чаш, но фальшивых. Чаша обожгла ему ладонь почти до мяса. Гермиона тогда немного залечила руку, но все равно кожа на обожженной ладони была красной и тонкой.
|
|
|
Почувствовав пристальный взгляд парня, девушка подняла на него глаза, а увидев, как тот внимательно разглядывает ее руки с обломанными ногтями, тут же попыталась убрать пальцы подальше из виду. Гарри не дал. Он взял ее некрасивую руку и закрыл своей такой же некрасивой рукой, с такими же ссадинами и красноватыми пятнами ожогов, как бы пытаясь доказать этим жестом, что ей нечего стыдиться своих рук. Гермиона поняла этот жест и благодарно улыбнулась.
Впрочем, она тут же поменяла выражение своего лица на серьезное, достала волшебную палочку и привычно оградила пространство вокруг них от посторонних ушей.
- Извини, Гарри. Нам нужно кое-что обсудить. Из увиденного в Думосбросе. Тебе ничего не показалось странным? - требовательно произнесла Гермиона, как бы объясняя свои действия.
Еще как показалось! Гарри, разумеется, прежде всего не мог найти объяснения внезапному замедлению полета ножа, предназначенного ему, Мальчику-Который-Всех-Достал. Но Гермиона имела в виду совсем другое.
- Гарри, тут что-то не так. Да тут все не так! Посмотри на меня: ты видишь у меня где-нибудь на лице, на руках хоть один порез от стекла? А насколько я могла видеть, на меня свалилось этого стекла, точнее, хрусталя довольно много. Так же как и на гоблина. На Драко не свалилось почти ничего, но сквозь пальцы, прикрывающие лицо, у него текла самая настоящая кровь. Ты накладывал на меня какие-нибудь защитные чары, предвидя падение люстры?
- Да я как-то меньше всего думал в тот момент, что на тебя сейчас упадет люстра. А думал больше о том, что Белла сейчас прирежет тебя своим ножом. У тебя уже кровь выступала из горла. Белла требовала сложить оружие - пришлось выполнить, - заметил Гарри.
- Видела. Знаю. Эту ранку от ножа Беллы залечила Флер, когда я пришла в себя. Нет, мне Рон что-то говорил про обрушившуюся люстру, и про то, как он меня по-геройски доставал из-под обломков, но я была уверена, что он много чего присочинил и преувеличил. Оказалось, что нет. Но это еще ерунда. В конце-концов, Добби мог успеть что-нибудь защитное наколдовать. Хотя он появился в дверях гостиной уже после падения люстры. Да и Белла в этом случае не смогла бы так легко отскочить в сторону. Помнишь, когда Рон повел себя как последняя..., в общем я тогда не смогла приблизится к нему, чтобы воздать по заслугам, потому что ты успел применить "Протего". Короче, защитное заклинание было применено в последний момент, когда люстра уже падала, и потому Белла успела отскочить. Если бы чары были наложены чуть раньше, то люстра накрыла бы меня вместе с Беллатрикс.
Ладно, оставим люстру в покое. Второе: как прикажешь понимать эту прямую трансляцию событий из гостиной на камеру с пленниками? Чтобы пленникам не скучно было, или чтобы гоблин дал следствию нужные показания про подделку меча Годрика. Гарри, неужели вы слышали все, что происходило в гостиной? - воскликнула Гермиона и вскочив на ноги, стала мерить шагами пространство между деревьями.
|
|
|
- Меня тоже удивило, но я тогда решил, что камера находится прямо под гостиной, и может быть у них вентиляция там какая-нибудь нестандартная. А потом, осмелюсь заметить, мне там было как-то не до раздумий о средствах связи дома с подземельями. Я больше думал о том, как наладить связь с теми, кто сможет нам чем-нибудь помочь.- пояснил, оправдываясь, Гарри. - Это я уже так, потом, сидя на досуге на берегу моря... Только и тогда для раздумий вопросов было, хоть отбавляй. Бузинная палочка - раз, договор с Крюкохватом - два, ограбление банка - три. Я, вообще-то, и дальше продолжать могу. А Малфои с их несовершенной звукоизоляцией - это уже было дело прошлое.
- Рон мне твердил, что у него в ушах стоял только мой крик, что он бегал по потолку, и что все было ужасно. Очень жалею, что не поговорила об этом с Луной или Дином. Действительно, нас тогда волновали уже планы на будущее. Но ведь и это еще не все. - продолжила Гермиона и пристально посмотрела на Гарри. - Добавить ничего не хотите?
- Хотим, - признался юноша. - Совершенно непонятно, какого Мерлина этот егерь, Струпьяр вроде, вытащил меч и показал его на глаза Беллатрикс? У этой публики, разумеется, извилин в голове немного, но даже они разглядели рубины на мече еще около палатки, а потому ценность этого меча должны были понимать. Да и то, что меч гоблинской работы, они сразу просекли. А потому держать его должны были подальше от любопытных глаз, чтобы потом сбыть повыгоднее. Не Малфоям же на базе Пожирателей предлагать такую ценную находку. Эти скорее просто конфискуют, как Абридж медальон Слизерина у Наземникуса. Помнишь, он еще рад был, что дешево отделался и не загремел в Азкабан за незаконный сбыт ворованного.
|
|
|
- А сажать всех пленных в одну камеру - очень умно! Или это Сивый, который вас провожал до камеры хранения, что-то напутал? Здесь вообще ничего не понимаю. Они что, я имею в виду Малфои, не знали, что у Луны руки давно не связаны, не догадывались, что она может развязать руки вам? - Гермиона говорила возбужденно, задавая вопросы одновременно и себе, и своему собеседнику. - Но даже это ерунда по сравнению с тем, что Рон каким-то невероятным образом смог трансгрессировать вместе со мной прямо из гостиной. Уж что-что, а банальные противоаппарационные чары на доме Малфоев были. Гарри, я настолько была уверена, что нас всех спас Добби, что даже не задавала вопросов. Ну ты знаешь, тяжело было говорить о Добби...
- А замедление полета кинжала ты не заметила? - выдохнул, наконец, Гарри, почувствовав, как замерло сердце.
- И это тоже... Гарри, я пересмотрела последние события, начиная от вашего появления в гостиной до полета кинжала несколько раз. Невероятно! Понимаешь, я много читала об эльфах, и там, на площади Гриммо, мы говорили с Кикимером об их эльфийской магии. Они, конечно, могут колдовать без палочки, но на близком расстоянии. А кроме того, они должны видеть то, что пытаются заколдовать. Впрочем, так же как и мы. А здесь сначала падает люстра, а потом появляется в дверях Добби. Гарри, он не вылез из-под стола, он только-только вбежал в комнату. Не хочешь попробовать перерезать что-нибудь пополам в соседней комнате, применив "Диффиндо"? И не советую пробовать, потому что вряд ли получится. - выдав это, Гермиона остановилась, чтобы перевести дух.
- А это не могла быть какая-нибудь стихийная магия? - предположил Гарри, вспомнив про раздутую тетушку Мардж. Но тут же пробормотал:
- Да нет. Не похоже. От стихийной магии скорее весь хрусталь лопнул и разлетелся бы вдребезги, но сама люстра все равно осталась бы висеть там же, где висела.
- А кроме того, Гарри, эльф-домовик просто физически не смог бы принести вред имуществу дома, в котором когда-то служил. Даже несмотря на то, что получил свободу. Это как бы является частью магического договора эльфа и его хозяина, и остается в силе, даже если эльфу дают отставку. Вспомни, как дрожал Добби, появившись в доме своих бывших хозяев. - произнеся эти слова, Гермиона опустилась на траву напротив Гарри, чтобы видеть прямо перед собой его лицо.
Гарри, однако, возразил:
- Но он же наставил свой палец на Нарциссу, и от его магии волшебная палочка вылетела из ее рук! Хоть и трясся Добби от страха, это верно.
- Насколько мне известно, Добби был личным домовиком Люциуса. Соответственно, магической клятвой был связан непосредственно с ним, а не с Нарциссой. - объяснила защитница эльфов.
Гарри в свою очередь вспомнил про Кикимера, и про то, как его ограбил Наземникус. А домовик никак не мог ему помешать, потому что Флетчер был членом Ордена Феникса. Кикимер не мог вредить членам Ордена, ему было запрещено. "А мне, значит, мог врать? - и тут же сообразил: Так я-то членом Ордена не был, возраст не позволял. Нет, все-таки эти магические клятвы - это просто ужас что такое. Сам Мерлин ногу сломит!"
Они поговорили еще немного, обсуждая все уже сказанное. Но никаких внятных объяснений всему, вытащенному на поверхность, не нашли. Получалась какая-то детская игра "в Вольдеморта". Как нельзя вовремя балбес егерь достает трофейный меч, чтобы пересчитать поточнее рубины на рукоятке, и рискуя, при этом, остаться вовсе без своего трофея. Белла это хорошо видит и откладывает вызов Лорда. Пленников отводят в подземелье, но почему-то пожалели для них отдельную камеру. Услышав в подвале шум, посылают туда только одного Хвоста. И это в камеру, где полно пленных! А уж каким образом удалось покинуть дом Рону с Гермионой - вовсе оставалось загадкой.
Гриффиндорцы вспомнили все: и защитные чары на доме Андромеды и Теодора Тонкс, куда прилетел на мотоцикле Гарри с Хагридом, и то, как хорошо была защищена "Нора". Сквозь купол, защищающий дом Андромеды не смог пробиться даже сам Вольдеморт, а с "Норы" Пожиратели смогли снять защиту только тогда, когда в их арсенале была уже, по словам Люпина, вся мощь Министерства. Даже на доме Ксенофилиуса Лавгуда стояли банальные антиаппарационные чары. По крайней мере, как утверждала Гермиона, на втором этаже дома точно стояли. В тот момент, когда они втроем трансгрессировали из дома Лавгуда, сам дом развалился от взрыва. Этой же взрывной волной, очевидно, смело всю защиту от трансгрессии с первого этажа. Если, конечно, она там до взрыва имела место быть.
- Как только у этого чокнутого Лавгуда хватило ума держать в доме рог взровопотама. Тоже мне, знаток редких животных! Ясно же было видно по бороздкам у основания, что это невероятно опасная вещь. Кто только этот придурок "очаровательный молодой волшебник", который всучил Лавгуду это рог? - возмущалась Гермиона.
А на Гарри вдруг ни с того ни с сего накатило вдохновение, и он начал сочинять вслух, потешаясь в душе над своими же словами:
- Дай подумать... Я так мыслю, это Дамблдор поручил кому-нибудь втюхать этот злосчастный рог Ксенофилиусу. Сначала Дамблдор сложил в уме один плюс один, то есть то, что к Рождеству мы дозреем до Даров Смерти и заявимся к Лавгуду с расспросами. Поэтому за две недели до Рождества, как ты сказала, "очаровательный молодой волшебник" продал отцу Луны этот рог взрывопотама, обработав для верности своего покупателя "Конфундусом". Чтоб не сомневался, что с такими рогами ходят только морщерогие кизляки, и никто другой. А в роли "очаровательного молодого волшебника, который точно знал, что Лавгуд интересуется этими чудесными животными - кизляками", был... профессор Снейп. Он для этого годится! Наварил оборотного зелья, потаскал за волосы кого-нибудь из семикурсников... С честными глазами поголубее, чтобы внушать доверие, и прямиком к Лавгуду. От первого же оглушающего заклятия это чудо природы взорвалось, что от него и ждали... Ну как, здорово я придумал? - спросил Гарри, повернувшись к подруге, и ожидая, что она улыбнется вместе с ним его сочинению на тему "Как мы готовились к Рождеству".
Но Гермиона, вопреки ожиданиям Гарри, оставалась вполне серьезной.
Глава 12
Глава 12. О магии эльфов
Гермиона нисколько не улыбнулась. Причем, спустя мгновенье, она совершенно серьезно спросила:
- А где, интересно, Снейп хранил это рог почти полгода, до Рождества?
- Как где? В гробнице Дамблдора, естественно, - ничуть не смущаясь, продолжал сочинять Гарри. Потому что вдохновение, оно редко бывает. Надо пользоваться моментом.
- Ага. Я тоже так подумала. А судя по состоянию гробницы, такой рог там был не один, а еще парочка лежала. Профессор Снейп, наверное, засаду готовил на своего хозяина. Прийдет Сам-Знаешь-Кто в гробницу за Старшей палочкой, вот тут его рогами взрывопотама и накроет! - льстиво подпела Гермиона словам Гарри. - Что не веришь? Сам посмотри, что с гробницей стало.
Гарри взглянул туда, где на берегу озера раньше возвышалась белая гробница. Очень было похоже на то, что великаны то-ли потоптались на ней, то-ли выломали "с мясом" огромные камни и использовали их для атаки на школу. Избранный нащупал под одеждой Бузинную палочку, и понял, что возвращать ее пока некуда.
В связи с тем, что версия об использовании усыпальницы директора школы под "склад рогов" вызвала у Гермионы явное скептическое недоверие, Гарри тут же выдвинул новую: взрывоопасные рога хранились в Визжащей хижине. На что Гермиона, после некоторых раздумий, вдруг авторитетно заявила:
- Самое смешное, что все, что ты сейчас так вдохновенно излагал, может оказаться правдой. Или ты думаешь, что по деревням так и ходят "очаровательные молодые волшебники" с рогами взрывопотамов и копытами гиппогрифов?
- Ну да! Так же как и с яйцами норвежских драконов. Знаем уже, проходили. Еще на первом курсе. - высказал свое мнение Гарри, признав в душе, что Гермиона совершенно права. Взрывной рог попал в дом Лавгуда не случайно. В общем-то, не нужно было быть умным-преумным, чтобы просчитать, что к рождественским каникулам у охотников за крестражами возникнут вопросы о Дарах Смерти, и что мистер Лавгуд был единственный человек, к которому они могли обратиться за объяснениями. Рог взорвался, как только началась заварушка. Дом Лавгудов развалился, но именно это помогло им смыться от министерских работников.
- А работнички-то были так себе, если на вызов мистера Лавгуда прилетели на метлах. С трансгрессией у них, похоже, были проблемы. - высказал Гарри уже вслух. - Впрочем, ничего удивительного. Этого Ксенофилиуса, так же как и миссис Августу, никто просто не воспринимал всерьез. Поэтому и послали к нему кого попроще.
Гарри согласился с Гермионой во всем, что касалось мистера Лавгуда, но тут же возразил ей в другом:
- А вот с эльфами ты все-таки не права. Если домовик захочет навредить своему хозяину, он сможет это сделать. Добби строил козни Люциусу, а Кикимер - Сириусу. Скажешь, нет?
- Скажу, что ни Добби, ни Кикимер не причинили своим хозяевам прямого физического воздействия. Разумеется, утечка информации приносит куда больше вреда, но, давай будем считать: первое - Добби прятал ТВОИ письма, вернее наши письма к тебе. Второе - он размазал торт по гостиной ТВОЕГО дома. Третье - заколдованный им бланджер гонялся за ТОБОЙ и сломал тебе руку. А вот из того, что Добби пытался тебе рассказать про "великую опасность, грозящую Гарри Поттеру", мы все равно ничего не поняли. Что касается Кикимера, то он всего лишь рассказал "миссис Циссе", к которой испытывал уважение, то, что дороже Сириуса для тебя никого нет. - возразила Гермиона и выжидательно посмотрела на друга.
- А Клювокрыла кто серьезно поранил? Когда я залез в камин, Кикимер был на кухне один, а Сириус где-то наверху лечил гиппогрифа. Так вот Кикимер нанес Клювокрылу серьезное ранение, причем заранее. А ты говоришь, не может домовик причинить вред своим домашним. Может, если захочет. - заявил Гарри и в свою очередь с вызовом посмотрел на собеседницу.
- Кто сказал? - быстро спросила Гермиона.
- Дамблдор. Тогда, когда мы с ним в кабинете разговаривали... После Министерства. - добавил Гарри уже тихо, потому что весь этот глупый поход в Отдел Тайн считал своей самой большой ошибкой в жизни. Были бы у него тогда мозги на месте, и Сириус был бы жив!
- Гарри! Я может быть чего-то не догоняю, но вот ты сам попробуй подойти к гиппогрифу и "серьезно его ранить", причем без магии, потому что магия эльфов не знает сильных боевых заклинаний. Чем они вчера сражались с Пожирателями? Кухонными ножами и топорами для мяса. И это самое серьезное, что в принципе есть в боевом арсенале эльфов. Если только Кикимер этого Клювокрыла сковородкой по голове не треснул, подкравшись к спящему гиппогрифу на цыпочках. Как он тогда сказал, "на счастье". Или кухонный нож переместил чарами левитации поближе к горлу гиппогрифа. Только боюсь, что такое плавное перемещение ножа не принесло бы гиппогрифу никакого вреда. У этих животных, знаешь, шкура толстая, и слух хороший, и еще когти острые. Так что разодрал бы он твоего Кикимера когтями, можешь не сомневаться. - все это Гермиона произнесла своим "фирменным" нравоучительным тоном. И тут же добавила:
- Ты что, не помнишь, как Клювокрыл сломал руку Драко? А потом напал на Снейпа, тогда, после гибели Дамблдора. Даже Снейп, защищаясь, не смог чем-нибудь серьезно повредить гиппогрифу. На них, как и на полувеликанов, типа Хагрида, заклинания плохо действуют. Ты бы знал об этом, если бы вы с Роном, помимо уроков Хагрида, еще бы нужные книжки читали. Да хоть бы эту, кусачую, "Чудовищную книгу о чудовищах"! Там это как раз написано. А ты заладил: "Кикимер, Кикимер!". Нет, я верю, что Клювокрыл был ранен, причем весьма серьезно, если Сириусу пришлось уделить ему время. И скорее всего, рана была магическая, потому что немагические раны лечатся намного проще. Но, похоже, Сириусу даже в голову не пришло, что на его любимого гиппогрифа напал Кикимер. А откуда Дамблдор это знает? С Сириусом он поговорить не успел, с домовиком тоже, да и хозяином Кикимера он не был. Так что эльф мог ему и не отвечать.
- Он применил к Кикимеру легилименцию, - пояснил Гарри.
- Ну тогда не знаю. - призналась Гермиона. - Понимаешь, эльф-домовик является как бы частью дома. Составляет с домом одно целое. Да он по наследству переходит вместе с домом. Если нелюбимому хозяину эльф еще может как-то навредить, то сломать в доме мебель, или выбить стекла - никогда. Если это только не прямой приказ хозяина. Для домовика причинить вред дому, или домашнему имуществу, а также домашним животным - это все равно, что причинить вред себе. Обрушить люстру - это все равно, что отрезать себе палец. После нападения на Клювокрыла Кикимер мог просто повредиться умом. К сожалению, как я поняла, домовики не могут чувствовать себя по настоящему счастливыми без тесной магической связи с домом своего хозяина. Потому и не хотят свободы. Добби был один такой особенный, да и то, наверное, в глубине души считал своим хозяином тебя. Скажешь, нет? А по-моему, он даже немного завидовал Кикимеру. Гарри, поверь, про эльфов все так! Я очень много прочитала на эту тему, и очень много размышляла.
Как ни странно, Гарри поверил словам защитницы эльфов. Достоверно они знали одно: Кикимер ничего не смог сделать Наземникусу, когда тот его обворовал. Если бы эльф мог применить хоть что-нибудь к этому грабителю, он бы отстоял "медальон хозяина Регулуса". Представить себе домовика, крадущегося с топором для рубки мяса к живому гиппогрифу было как-то нереально. Самое многое, Кикимер смог бы один раз рубануть этим ножом по ноге животного. А уж гиппогриф не остался бы в долгу, и лечить пришлось бы самого Кикимера. Скорее всего, Дамблдор ошибался, и гиппогрифа поранил кто-то другой. Но кто? Представить себе, что этот трус Флетчер полезет ни с того ни с сего на эту летающую лошадь с БОЛЬ-ШИ-МИ когтями, было решительно невозможно. Оставалось только думать, что Клювокрыл, с тоски по небу, поскольку просидел взаперти почти год вместе с Сириусом, сам стал биться головой об стену и сильно поранился. Решив, однако, что при случае обязательно расспросит Кикимера обо всем подробнее, Гарри сильно пожалел, что с Добби он уже никогда не сможет поговорить.
А впрочем, почему не сможет? Нужно всего лишь взять Воскрешающий камень, положить его на ладонь, и повернуть три раза. Конечно, это будет не живой Добби, у него не будет вещественного тела, но он будет куда более ощутимее, чем призрак. И с ним можно будет поговорить. И не только с ним. С мамой... Гарри почувствовал, что сердце сначала пропустило один удар, а потом вдруг стало бешено биться о ребра. Какой же он идиот! Чем он думал, когда уронил Воскрешающий камень в лесу? Ну да, тогда он даже предположить не мог, что сейчас будет сидеть на берегу озера, смотреть на солнечные блики на воде и ругать себя последними словами.
Правильно он сразу сообразил, что Воскрешающий камень - это самый замечательный Дар Смерти. Что толку от этой Старшей палочки? Одни проблемы. Вот куда сейчас эту Бузину девать? Гарри уже не был уверен, что положить палочку в гробницу Дамблдора была хорошей идеей. Один раз Дамблдора уже ограбили, и нет никакой гарантии, что смертоносная палочка долго пролежит рядом с его телом. А потом придут к нему, Гарри Поттеру, и обязательно настучат по голове этой самой Бузиной. Хорошо, если "Ступефаем"! Гарри даже в какой-то момент захотелось, чтобы Старшую палочку у него конфисковали побыстрее, но только без зеленых молний. Чем-нибудь попроще: Сногсшибателем, или, еще лучше, "Экспеллиармусом". Нет, Рон просто балбес, раз выбрал среди всех Даров Смерти Старшую палочку. Если бы Гарри не ценил так своего друга, он бы точно что-нибудь этакое придумал, чтобы всучить беспокойную палочку этому недотепе. Но Рон был, как никак, самый близкий друг, и Гарри не мог подложить ему такую свинью. Под "свиньей" Избранный, разумеется, подразумевал смертоносный жезл судьбы.
Мантия-невидимка - это, конечно, замечательная вещь! Гарри невольно нащупал пальцами легкую скользящую ткань мантии под одеждой. Он уже давно сбился со счета, сколько раз Мантия-невидимка выручала их всех из беды. Но, с другой стороны, Дамблдор тоже прав: умелому волшебнику не нужна мантия, чтобы стать невидимым. Есть маскировочные чары, дезиллюминационное заклинание - и вполне можно обойтись без Мантии. Правда, Мантия совершенно незаменима, когда нужно очень-очень спрятаться. Ведь ее нельзя отследить, и на нее не действуют никакие заклинания. "Ассио", например, не действует. Здесь Гарри вспомнил, как в Хогсмиде Пожиратели безуспешно пытались призвать к себе его Мантию. Но ведь Крауч младший смог увидеть его, Гарри, даже под Мантией-невидимкой, используя сворованный у Грюма "глаз". А Дамблдор определил наличие Мальчика-Который-Сидел-Перед-Зеркалом-Еиналеж без всякого специального "глаза", используя заклинание "Гоменум ревелио". Гермиона потом объяснила ему, что это заклинание позволяет определять наличие в помещении посторонних людей, и именно его использовал министерский работник, прибывший в дом мистера Лавгуда за неуловимым Поттером.
В течение трех месяцев, с того момента, когда у Гарри появилось в руках его новое приобретение - нелюбимая палочка из терновника - до бегства из поместья Малфоев, он постоянно упражнялся с этим терновым недоразумением. Все еще надеясь выжать из терновой деревяшки что-нибудь вразумительное, он вспомнил, наверное, всю школьную программу по чарам и трансфигурации. Результат был таков, что даже на "Удовлетворительно" не хватило бы баллов. Но зато потом, уже в коттедже "Ракушка", с палочкой Драко, у Гарри вполне получалось добиться исчезновения сначала мелких предметов, а потом и Дина. Дин тогда любезно предоставил Гарри самого себя для тренировки. Правда, к себе дезиллюминационное заклинание Избранному применить так до сих пор и не удалось. То голова оставалась болтаться в воздухе, то ноги продолжали шагать по земле, нисколько не беспокоясь об исчезнувшем туловище. Но все это было, как говорит дядя Вернон, "дело техники". Рано или поздно у него все получиться. Тем более, что Гарри твердо решил, что будет стараться. Стыдно, в конце-концов. Мальчик-Который-Выжил - ученик так себе, середнячок.
А вот Воскрешающий камень - это совсем другое дело. Это настоящее чудо! Интересно: это камень вызывает душу умершего человека на землю? Даже если сам умерший человек не захотел становиться призраком, а "пошел дальше". Ведь стать приведением - это очень ответственное решение. Потому что это НАВСЕГДА. Тебе больше не грозит умереть, но ты так и будешь привязан к определенному месту, никогда не сможешь покинуть место своей смерти, дом или замок. Все люди, которых ты знал, постепенно уйдут из жизни, а ты так и будешь ни то, ни се... Воскрешающий камень не делал человека призраком, он просто позволял душе умершего навестить своих родных и любимых, и вновь вернуться назад. Ведь смерть, как говорил Дамблдор, это всего лишь очередное приключение.
|
|
|
