Глава 3. Волан-де-Морт, Кикимер и Тенебрус 10 глава

- Спокойствие, только спокойствие... Дружно поворачиваемся и медленно идем к выходу. Все вопросы потом... - прошептал Гарри очень тихо, но таким непререкаемым тоном, что ослушаться его было просто невозможно.

Оказавшись на улице, Гарри потянул девушку за руку как можно дальше от этой взрывоопасной хижины, к ближайшим деревьям Запретного леса, который начинался здесь же, на окраине Хогсмида. Притормозив свои ноги около первого же дерева, Гарри свалился на траву, утянув за собой подругу. Уже лежа под ярким солнцем, юноша достал из кармана носовой платок и вытер пот со лба.

- Ну и ден-е-ек! - растягивая последнее слово, пробормотал юноша. А потом обратился к Гермионе, - Там, в углу, в том ящике, самый натуральный рог взрывопотама!

Гермиона даже не нашлась, что ответить. Она молча развела руками в ответ на полученную информацию, а потом поинтересовалась у своего друга, не болит ли рука.

- Неплохо бы тебе все-таки показаться на глаза мадам Помфри, - робко предложила девушка.

- Ага! Сейчас! И получить от нее приговор на трое суток ареста в больничном крыле. И чтобы все об меня там глаза мозолили! Рана практически затянулась, рука почти не болит, - для большей убедительности Гарри несколько раз согнул и разогнул руку. - А у нас еще визит к Малфоям в планах на сегодня. Так что давай этим и займемся.

Все еще лежа на земле в кружевной тени какого-то раскидистого дерева, Гарри измерил глазами бескрайнее небо, по которому сегодня не спеша плыли редкие перистые облака. Солнце уже миновало высшую точку зенита и перешло на западную половину горизонта. "Значит уже часа два после полудня, или около того, - определил гриффиндорец, припомнив свои знания по астрономии. - Интересно, а почему Рон не стал изучать астрономию на шестом курсе? Ему же, вроде, нравился этот предмет... Ладно, хватит лирики, надо дело делать! А то вот уже и "ден-е-ек" перешел на свою вторую половину..." - решил про себя Гарри и приподнявшись на руках, сел, прислонившись спиной к стволу дерева.

- Ладно, будем надеяться, что с "Малахитовой комнатой" нам повезет больше, - с надеждой в голосе произнес Гарри, обращаясь к Гермионе. В душе он все-таки жалел об утрате Воскрешающего камня. - А кстати, не скажешь, куда же ты хотела его пристроить? Если не секрет, конечно.

- Да не секрет. Гарри, я всего лишь хотела уговорить тебя отдать его Джорджу во временное пользование. Я, разумеется, понимаю, что живого Фреда ничем не заменишь. Но если Фред там, в другой жизни, не сильно изменился, а я очень надеюсь, что это именно так, то даже его вернувшаяся на землю душа поможет Джорджу пережить смерть брата. Понимаешь, близнецы Уизли - это особый случай! Они одни такие на целый миллиард людей на планете. - вздохнув, объяснила Гермиона, усаживаясь напротив собеседника.

Гарри хлопнул себя ладонью по лбу. Действительно, какая разница для близнецов Уизли, что у них будет теперь всего лишь одно тело на двоих. Да никакой! Они только весело пошутят по этому поводу, что типа "уж теперь-то мама точно будет их различать!" Точно также будут говорить по очереди, дополняя друг за другом предложения, шутить по поводу и без повода, изобретать что-нибудь новенькое и эффектное. Фред еще и пошутит, что теперь все их петарды могут взрываться в его присутствии сколько угодно, а ему на это "нач-хать". А с годами будет подтрунивать над братом, что типа "стареешь, братец Джордж!", сам оставаясь навсегда двадцатилетним. К призраку Фреда в доме все очень скоро привыкнут. Читает же в Хогвартсе Бинс "Историю магии". Наверное, даже сам не заметил, как умер... А потом, когда неизбежно придет время Джорджу перейти в другой мир, два неразлучных брата уйдут вместе, держась за руки, сказав всем на прощание что-нибудь веселенькое...

Решив про себя, что он это дело так все равно не оставит, и отыщет Воскрешающий камень, даже если ему придется просеять через сито все камни на этой паучьей поляне, Гарри только поблагодарил подругу за хорошую идею. Близнецы всегда воспринимались, как одно целое. Их никак нельзя было разделить!

Гарри даже приблизительно не мог предположить, что они с Гермионой должны обнаружить в пресловутой "Малахитовой комнате". И что с этим "нечто" они должны делать. Взять с собой?
Знать бы хоть, что это может быть? Гарри только очень надеялся, что в таинственной комнате их не ждет ничего, связанного с Вольдемортом. Встречаться ни с самим Темным лордом, ни с огрызками его многосоставной души больше не хотелось.

Поразмыслив таким образом, Гарри предложил Гермионе сначала расспросить обо всем Кикимера поподробнее. Получив одобрительный ответ, Гарри вновь призвал домовика к себе, невольно поймав себя на мысли, что он за весь этот беспокойный день совсем замучил старого эльфа.
Кикимер где-то приоделся в белую льняную салфетку с красивой вышивкой ручной работы по краю. На одобрительный комплимент Гермионы Кикимер с гордостью ответил, что это работа старой хозяйки Кикимера, миссис Валбурги. Гарри только покачал головой. Старый домовик, действительно, относился к своей старой хозяйке с большой нежностью.

По совету своей подруги Гарри сначала решил побольше узнать о портрете матери "миссис Цисси". Ведь, вне всякого сомнения, портрет должен быть живым, а следовательно, с этой женщиной придется пообщаться. А раз так, то неплохо было бы знать, с каким человеком придется иметь дело.

Однако на вполне нормальный вопрос своего хозяина о личности матери миссис Малфой, Кикимер посмотрел на Избранного совершенно недоуменно, широко округлив и без того огромные глаза. Старая обвисшая кожа на лбу эльфа при этом собралась в многочисленные складки.

- Что-нибудь не так? - в свою очередь удивился Гарри, недоумевая, почему такой простой вопрос вызывает такое непонятное изумление у старого эльфа.

- Разве хозяин Гарри не знает, кто такая миссис Джейн Глория Блэк, в девичестве мисс Голден, чьей матерью была Каролина Джейн Голден, уроженная мисс Поттер? - выдал Кикимер одной фразой, которая, надо сказать, повергла Избранного в неслабый ступор.

"Как это понимать? Она что, моя родственница? Мать Нарциссы Малфой - моя родственница?" - мыслям в голове Гарри стало несколько тесновато. Он даже не знал, что теперь спросить у Кикимера, прекрасно сознавая, что в округлившихся глазищах домовика выглядит не очень хорошо, а проще говоря, полным невеждой. Правда, в своих собственных глазах он был ничуть не лучше. На помощь пришла Гермиона, но и она даже не пыталась скрыть свое изумление:

- То есть ты хочешь сказать, что миссис Джейн Глория Голден была близкой родственницей Джеймса Поттера? Возможно, его двоюродной тетей? - предположила Гермиона, очевидно, уже произведя в уме некоторые подсчеты.

- Она была двоюродной сестрой вашего деда, Гарольда Поттера, хозяин Гарри. А следовательно вы, хозяин Гарри, приходитесь ей троюродным племянником. А ее внук, Драко, приходится хозяину Гарри кузеном в четвертом колене, - с достоинством ответил Кикимер.

- А ты не мог бы рассказать нам немного об этой женщине, то есть о моей троюродной тете, - поправился Гарри и приготовился слушать. - Только пожалуйста, рассказывай поподробнее, все, что знаешь, - счел нужным добавить хозяин домовика и тут же уточнил более требовательно:
- Это приказ, Кикимер!

- Миссис Джейн провела свою молодость в Годриковой Впадине, вместе с вашим дедом. Она довольно поздно вышла замуж за мистера Блэка. К сожалению, мужчины благороднейшего чистокровного семейства Блэков всегда женились очень поздно, в лучшем случае сразу после сорока лет. Но это в лучшем случае. В худшем буйная молодость продолжалась еще лет десять. - начал Кикимер, явно сожалея о легкомыслии мужской половины рода. - Кикимер понимает, что не должен говорить плохо о своих бывших хозяевах, но теперь в мире не осталось больше волшебников, носящих благороднейшую фамилию Блэков. А ведь все могло быть иначе, если бы дети в семье появлялись раньше. Мистер Орион Блэк был как раз тот самый худший случай. Ему было уже за пятьдесят, а мисс Джейн исполнилось тридцать шесть. Большой красотой она не отличалась, только это не Кикимер говорит, - тут же стал оправдываться эльф. - Так говорил мистер Орион Блэк, ее муж. А из золота по наследству мисс Джейн получила разве что фамилию. Отец ее, мистер Голден, работал мракоборцем в Министерстве, и погиб, когда она была совсем крошкой. Так что их с матерью, миссис Каролиной, приютил у себя ее родной дядя, ваш прадед, хозяин Гарри. Но кровь у нее была чистой, и потому мистер Орион остановил свой выбор на мисс Джейн Голден, когда нельзя уже было дальше тянуть с женитьбой.

Гарри и Гермиона понимающе переглянулись, прекрасно понимая, что брак мисс Голден и мистера Блэка обещал быть "счастливым". Впрочем, жить из милости в доме дяди вряд ли было лучше для девушки.
Кикимер тем временем продолжал свой рассказ:

- Мисс Джейн Глория была очень воспитанной девушкой, даже несмотря на то, что почти всю свою жизнь провела в деревне. Она знала свой долг хозяйки дома, и свой долг перед именем, данном ей ее мужем, мистером Орионом Блэком. Она понимала, что величие чистой крови должно остаться в веках, и что для этого роду Блэков нужны наследники. Но она не справилась со своей задачей. Одна за другой появились три девочки, но миссис Джейн так и не смогла произвести на свет наследника мужского пола. Все три родившихся мальчика оказались мертвыми. Частые роды сильно подорвали здоровье молодой госпожи, и очередная попытка стать матерью закончились смертью.

"Не очень веселая история," - вертелось в голове у Гарри под кваканье Кикимера. Гермиона нахмурилась и молча накручивала на палец прядь своих обгоревших волос.

- После рождения Беллатриссы и Андромеды миссис Джейн очень хотела сына. Но в очередной раз на свет появилась девочка, которую назвали Нарцисса, изменив тем самым семейной традиции. Всем членам семьи Блэков, как правило, давали звездные имена. Но даже одного взгляда на крошку мисс Цисси хватило, чтобы понять, что она будет красавицей. Мистер Блэк был привязан к старшей дочери больше, чем к другим дочерям. В мисс Белле было больше мужского характера, чем в ее младших сестрах. Мисс Цисси была для своего отца его маленьким весенним цветочком, а вот мисс Дромеда не отличалась ни красотой, ни силой характера. Но у нее хватило ума сбежать из отчего дома, подумать только, с маглом! Она была неблагодарная дочь и разбила сердце старого Блэка, - продолжал квакать домовик, вытаскивая на свет старые семейные тайны.

"Да уж! Мужского в характере Беллатрикс было, пожалуй, чересчур много," - отметил про себя Гарри, в глубине души жалея, что мисс Белла вообще появилась на свет. "Боже, что я думаю! - испугался Гарри своих крамольных мыслей. - Но, с другой стороны, именно Белла уложила в больничную койку родителей Невилла. Именно она убила Тонкс, свою же племянницу!"

- Мистер Орион Блэк не смог пережить известия об аресте своей любимой старшей дочери и заключении ее в Азкабан. После его смерти портрет миссис Джейн перешел в собственность миссис Нарциссы, которая к тому времени уже была замужем за мистером Люциусом Малфоем, и у них уже родился сын Драко. Говорят, что миссис Джейн Глория даже на портрете сохранила интерес к жизни, а после того, как вы, хозяин Гарри, еще во младенчестве победили Темного Лорда, она много раз просила этого бездельника Добби, тогда еще совсем малолетнего эльфа, почитать ей что-нибудь о Мальчике-Который-Выжил. Да так заморочила ему голову всеми этими книжками о вас, хозяин Гарри, что Добби вырос совсем никудышным эльфом. Все у него всегда подгорало и валилось из рук. - проквакал Кикимер с явным сожалением в голосе о недостатках в воспитании Добби.

Гарри и Гермиона опять переглянулись. "Так вот откуда ноги растут..., - обдумывал Гарри полученную информацию, ругая при этом себя всеми мыслимыми и немыслимыми ругательствами. - Что стоило расспросить подробнее у Добби, откуда у него такая любовь и забота о Мальчике-Который-Выжил.

- А еще есть где-нибудь портреты миссис Джейн, кроме того, что висит в "Малахитовой комнате"? - спросил Гарри, смутно надеясь познакомиться со своей родственницей поближе вне дома Малфоев.

- Кикимеру об этом не известно, хозяин Гарри. Этот портрет молодой госпожи был заказан ее мужем, мистером Орионом Блэком, сразу же после свадьбы. Если в роду Поттеров не было традиции писать портреты членов своей семьи, то этот портрет является единственным. - закончил домовик и вдруг, обхватив свою большую голову тощими ручонками, забормотал скороговоркой:
- Бедная, бедная несчастная миссис Джейн! Как будет тяжело ей узнать о смерти своей старшей дочери, об аресте своего зятя и второй своей дочери. Она всегда так печалилась, так печалилась о своей несчастной Белли, которая четырнадцать лет провела в самой страшной тюрьме. Кикимер помнит, как она не могла поверить своим глазам, когда увидела свою старшую дочь живой... Тогда, зимой, два с половиной года тому назад.

- А Кикимер что там делал? В доме Малфоев? - зачем-то задал больной вопрос Гарри, хотя, в принципе знал ответ.

- Кикимер чистил, - пробормотал Домовик уклончиво, отведя глаза в сторону.

В какой-то миг Гарри хотел потянуть за эту ниточку, но, почувствовав, как Гермиона сжала его руку, все же решил в данный момент не накалять атмосферу. Сегодня как-то многовато уже случилось событий для одного дня. Кикимеру салфеточка с вышивкой была явно к лицу, и настроение портить не хотелось. А главное, нужно было составить план по посещению заветной комнаты. Отвлекаться на что-то другое сейчас не стоило.

- А о своей средней дочери, Андромеде, миссис Джейн вспоминала? - перевел стрелки Гарри на более волнующую тему.

- Имя миссис Дромеды было не принято упоминать в доме миссис Цисси, - коротко квакнул домовик, вновь уставившись на своего хозяина.

Гарри никак не удавалось собрать в один стройный ряд чувства, бушующие в его душе великой вселенской бурей. Он поймал себя на мысли, что впервые за два года после смерти Сириуса испытывает по отношению к крестному если не злость, то по крайней мере нечто отличное от того, что можно назвать любовью. Ну почему никто не рассказал ему о его предках? О родственниках? О родословной? А сам-то хорош! О могилах родителей не вспоминал до семнадцати лет!

Правда когда Гарри жил у Дурслей, он в принципе никогда не задумывался ни о каких могилах и кладбищах. Похороны Дамблдора стали первыми в его жизни. Дядя Вернон и тетя Петуния ни разу не упомянули о том, что его мама и отец где-то похоронены, и что у них есть могила. Однажды, когда Гарри было лет семь, он видел, как их соседка высыпала прах своего умершего отца из урны на цветочную клумбу. Сын Лили тогда отрабатывал свое содержание у дяди и тети, пропалывая цветник и подстригая декоративный кустарник садовыми ножницами. С этой минуты он почему-то представлял, что его мама находится здесь, в этом саду, и вернулась на землю, превратившись в прекрасные африканские лилии, или акопантусы. Так называла эти разросшиеся на клумбе у дома цветы тетя Петуния.

В детстве Гарри был просто уверен, что после автокатастрофы, в которой погибли его родители, от них почти ничего не осталось. Спрашивать что-либо о родителях в доме Дурслей было запрещено в принципе. Отец был "бездельник и прохвост", мать - "сестра никудышная", "позор всей семьи", а сам Гарри и вовсе безнадежен, потому что уже "родился с гнильцой". Было даже как-то странно, что будучи ребенком, Гарри смог все-таки узнать, что его маму звали Лили, а отца - Джеймс. Но это только потому, что тетя Петуния нечаянно обронила, а он внимательно слушал.

С великим трудом уняв бушующую в душе бурю, Гарри решил на время отложить гнев на самого себя по поводу своего вопиющего невежества, и снова вернуться к Малфоям. Тем более, что Гермиона уже целую минуту сжимала его руку, многозначительно глядя в глаза. Рассудив, что не стоит скрывать от родного домовика своих намерений, Гарри спросил прямо:

- Кикимер, нам совершенно необходимо попасть в "Малахитовую комнату". Нам нужна твоя помощь.

Домовик снова собрал в мелкие складочки обвисшую кожу на своем безволосом лбу.

- Кикимер даже не осмеливается спросить хозяина Гарри, зачем хозяину понадобилось посетить дом миссис Цисси. Но Кикимер надеется, что хозяин Гарри не хочет стащить из комнаты миссис Цисси фамильные драгоценности хозяйки дома, - в кваканье Кикимера слышалось одновременно и удивление, и негодование, и надежда.

- Нет. нет! Что ты! - поспешил успокоить Гарри своего эльфа. Правда щеки его при этом предательски покраснели, потому что каким-то шестым чувством он сознавал, что выйдет из дома "миссис Цисси" не с пустыми руками. Если повезет, конечно. - Да, а где это у миссис Цисси хранятся драгоценности? В той самой комнате? - немедленно спросил Гарри, когда до него дошло, что эльф случайно проговорился.

"Попался, голубчик, на горячем..., - мысленно Гарри потирал руки. - Вот так вас и ловят, наивные вы существа!" Добби тоже случайно проговорился про Тайную комнату, пытаясь разжалобить Мальчика-который-выжил рассказом о печальной судьбе эльфов во время первой войны.

- Кикимер не знает, где именно спрятан сейф, в котором миссис Цисси хранила свои ценные вещи. Миссис Цисси никогда не доставала свои украшения при Кикимере, - домовик опять заговорил быстро и торопливо.

"Так... Ясненько... Там еще и сейф есть... Очень хорошо!" - торжествовал Гарри, многозначительно глядя на Гермиону. Гермиона в ответ только качала головой. Выглядела она, однако, немного озадаченной. После последних слов Кикимера Гермиона не выдержала, и потянула друга за руку.

- Гарри, все-таки у них, у эльфов, голова устроена по другому. Если ты хочешь что-то оставить в тайне, ты должен приказать домовику молчать. Ослушаться прямого приказа они не могут физически...

"Учтем на ближайшее будущее, - решил про себя Избранный, - и забывать не будем!"

Гарри мог бы просто приказать домовику переместить их с Гермионой в знакомую гостиную Малфоев, но что-то его останавливало. Наверное, интуиция. Вольдеморт не был дураком, и после того, как два раза подряд прокололся с магией эльфов, должен был задуматься о ее сущности. Поэтому, не обращая особого внимания на явное нетерпение, легко читаемое на лице Гермионы, которая все же не осмеливалась перебивать беседу домовика со своим хозяином, Гарри задал эльфу неожиданный вопрос, от которого повеяло мертвой темной водой из заколдованной пещеры у моря.

- Кикимер, ведь если бы твой хозяин Регулус не призвал тебя вовремя к себе, ты не смог бы покинуть пещеру? Даже несмотря на то, что прекрасно понимал, что нужно спасаться.

- Кикимер был очень слаб, хозяин Гарри. Кикимер не смог бы выбраться оттуда один, без помощи хозяина Регулуса. - ответил эльф, печально свесив уши, и украдкой вытирая тоненькой сморщенной ручонкой большие глаза, которые мгновенно стали мокрыми.

Выслушав ответ домовика, Гарри обратился к подруге:

- Гермиона, вчера, вернее уже позавчера, когда Темный Лорд намеревался проверить свои долгосрочные вклады в ценные реликвии, у него было очень мало времени, и он очень хотел все узнать о судьбе своих тайников как можно быстрее. Но, поверь, у него даже мысли не возникло сделать портал и добраться до пещеры в считанные секунды. Наверное, все-таки потому, что это невозможно. Я боюсь какой-нибудь ловушки. Один эльф может быть и сможет трансгрессировать из дома Малфоев, но вот вместе с нами... Это вопрос! По-моему, лучше все проверить. А ты как считаешь?

Гермиона смотрела на Избранного так, как будто бы он сейчас получил сову из школы с итоговыми оценками по С.О.В., и у Гарри оказалось двенадцать "Превосходно", то есть на одно больше, чем у лучшей ученицы Хогвартса.

Справедливо рассудив, что это ее восхищение есть ни что иное, как одобрение, Гарри приказал Кикимеру: во-первых, трансгрессировать в поместье Малфоев, во-вторых, выяснить, является ли дом пустым или там уже во всю хозяйничают мракоборцы, в-третьих, никому не отвечать ни на какие вопросы, в-четвертых, через пять минут вернуться обратно. Кикимер понял приказ и с треском исчез из виду.

Когда в воздухе растаял звук от хлопка трансгрессии эльфа, Гермиона вдруг резко сменила выражение лица, превратив его из восхищенного в нравоучительное Гермионистое. Тут же раздался ее негодующий голос:

- Знаешь, Гарри! Рон, конечно, тот еще раздолбай, и лентяй, каких свет не видывал, но даже он может, проснувшись среди ночи, с закрытыми глазами перечислить всех своих кузин и кузенов, дядюшек и тетушек до четвертого колена! Причем, заметь, их у него гораздо, гораздо больше, чем у тебя!

- Ну, добивай, добивай! - огрызнулся в ответ Гарри, сам при этом, однако, заливаясь краской на лице. - Лучше давай подумаем про замаскированный сейф. Вот как его обнаружить? А?

- Ну это какие-нибудь маскировочные чары. В общем-то, есть способы, но это довольно сложно. Там нужно произносить целые формулы, наизусть даже я далеко не все знаю, - призналась девушка, обращаясь к Гарри уже вполне дружелюбно.

"Сменила таки гнев на милость," - благодарно отметил парень. Но все равно было стыдно за свое невежество.

Гермиона была права. Гарри вспомнил Дамблдора, который бормотал слова на странном непонятном языке, отыскивая потайную дверь в пещеру с крестражем. Вот если бы что-нибудь действенное и покороче...
И тут Гарри осенило! Он даже вскочил на ноги и громко воскликнул: "Эврика! Эврика! Слава святому Клизменту, есть один действенный способ, Гермиона! Нужно всего лишь произнести вслух одно запретное слово..."

Гарри готов был поклясться, что оба карих глаза Гермионы дружно подпрыгнули, и на мгновенье оказались где-то на лбу. Лишь спустя несколько мгновений они вернулись на прежнее место.

"Вот так, жизнь полна неожиданностей! - подумал про себя Гарри. - Ни одно событие не проходит просто так, бесследно..."

Пять минут прошли, но Кикимер не возвращался. Хозяин домовика не стал больше ждать и, предчувствуя недоброе, призвал своего подопечного. Это сработало. Через мгновенье раздался громкий хлопок. Под деревом появился их маленький сморщенный зеленый друг, который дрожал, как осиновый листочек на ветру.

 

Глава 15

 

Глава 15. В поместье Малфоев

Бедного Кикимера просто трясло от страха. В следующую секунду он весь как-то нелепо сложился пополам, и из его крючковатого носа фонтаном хлынула кровь. Багровые пятна крови, появившись на заветной салфеточке, в которую был одет домовик, мгновенно слились в одно большое целое пятно так, что одежка Кикимера стала из белой темно-красной.

Пока Гарри довольно бестолково стоял рядом с домовиком и лихорадочно размышлял, чем он может помочь своему меньшому брату, Гермиона действовала быстро и целенаправленно. Выудив из все вместительной бисерной сумочки какую-то пилюлю в обертке, она разломила ее пополам, и чуть ли не силой заставила Кикимера проглотить половинку. Кровотечение сразу же заметно унялось, но домовик продолжал трястись. В его огромных желто-зеленых глазах по-прежнему стоял ужас.
Гермиона, быстро направив свою волшебную палочку на эльфа, проговорила каким-то безумным голосом "Фините инкантатем!". Но жалкое тельце старого эльфа по прежнему продолжали сотрясать конвульсии. Он опустился на траву, засунул голову между коленей, и схватившись ручонками за свои тощие ножки, стал сильно раскачиваться вперед и назад, бормоча при этом про себя что-то совершенно неразборчивое.

И тут у Гарри опять в голове что-то сработало. Он вырвал из-под одежды Бузинную палочку и в отчаянии прокричал то же самое простое заклинание, которое минуту назад безуспешно пыталась применить Гермиона. Заклинание из первого курса, прекращающее действие других заклинаний. Это дало нужный эффект, и их маленький друг стал понемногу приходить в себя. Правда пока это выражалось лишь в том, что его покачивания из стороны в сторону стали более плавными и менее заметными.

На изумленно-одобрительный взгляд Гермионы Гарри, вздохнув, честно признался, что если бы не ее первая неудачная попытка, то он сам ни за что бы не додумался до "Фините инкантатем". Просто палочка, которой колдовал Темный Лорд, напичкав дом Малфоев Темной магией под завязку, находится сейчас в его, Гарри, руках. Вот и сработало.

Кикимер успокаивался медленно. Гермиона, склонившись над маленьким сморщенным тельцем домовика с палочкой в руке, осторожно старалась очистить от крови салфеточку "работы миссис Валбурги". Гарри рассеянно поднял с травы оброненную подругой вторую половинку пилюли. Развернув яркую обертку, он прочитал надпись под нарисованным мальчуганом с карикатурным красным носом: "Кровопролитные батончики от братьев Уизли". Осталась красная половинка батончика. Кикимеру скормили синюю.

- Это мне Рон в сумочку напихал, еще в "Ракушке", - пояснила Гермиона, увидев, что Гарри недоуменно крутит в руках красно-синий фантик. - Ладно, что делать-то будем?

- Да, по-моему все ясней ясного. Наш общий знакомый постарался просто на славу! - в голосе Гарри чувствовалась даже некоторая безнадежность.

Но все-таки, несмотря на жалкий вид старого эльфа, было кое что, внушавшее Избранному немного оптимизма. Он некоторое время рассеянно крутил в руках Старшую палочку Дамблдора, которая невольно подсказывала юному волшебнику решение проблемы. Наконец Гарри решился:

- Гермиона, ведь если бы в доме действительно было бы что-то страшное, ну там дементоры, или интерфалы, то ведь никакое "Фините инкантатем не помогло бы? Ведь так?

- Так-то оно так, но чем это поможет нам? - ухмыльнулась Гермиона, оторвавшись на мгновенье от эльфа, которого заботливо поила каким-то успокоительным зельем из своих предусмотрительных запасов.

- Да тем и поможет, что это всего лишь чары, наводящие панику на незваного визитера, которые никак не должны действовать...в общем, на меня. - выдохнул Гарри, многозначительно указав взглядом на свежий шрам от укуса паука. - Нарцисса догадывалась об этом, и потому хотела попросить о чем-то важном именно меня. Так ведь?

Гермиона подняла на Гарри сияющее лицо.

- Как же я сама не догадалась! Драко ведь прямо сказал, что Сам-Знаешь-Кто убрал всю вековую кровную защиту поместья и поставил свою...

-...А поскольку "мы с тобой одной крови, ты и я", глубоко ненавистный Томми, то будем жить по закону джунглей, - злорадно, и то же время победно прошипел Мальчик-который-в детстве-читал-Киплинга.

Боже, храни Королеву! В душе Гарри просто смеялся над Вольдемортом. Действительно, обретя с помощью крови Избранного свое новое тело, которое сейчас "отдыхало" где-то в углу Хогвартса, Вольдеморт так перехитрил самого себя, что, наверное, сам себе этого никогда не сможет простить даже после смерти.

Единственный, кто не разделял оптимизма Избранного, был старый перепуганный эльф. Он как-будто очнулся от своих переживаний и с отчаянием в голосе забормотал:
- Хозяин Гарри не должен ходить в этот страшный дом! Хозяин Гарри не должен... Кикимер ни за что не пустит хозяина Гарри туда!

"У тебя забыл спросить разрешения!" - усмехнулся в душе Гарри, вслух приказав Кикимеру доложить обстановку вокруг поместья.
Повинуясь прямому приказу хозяина, Кикимер выложил все что знал: около дома он видел с десяток мракоборцев. Все двери дома опечатаны, а сам он попал во внутрь через винный погреб в стороне от дома, в саду, который соединен подземным проходом с кухней, специально для эльфов. Волшебники почему-то считают, что при трансгрессии качество вина значительно ухудшается, и потому эльфам был дан строгий приказ: передвигаться с винными бутылками только ножками. Правда, дальше кухни Кикимер пройти не смог.

"Ну это мы уже поняли," - отметил про себя Гарри, и предложил подруге свой план: он под Мантией-невидимкой топает в заветный погреб, а она отвлекает мракоборцев умными разговорами. На что Гермиона скептически заметила, что вряд ли сможет придумать что-нибудь достаточно умное, чтобы отвлечь работников министерства от винного погреба. Тем не менее ее карие глаза лукаво блеснули, и она торжественно вытащила из бисерной сумочки пол-литровую бутыль, в которой лениво плескалось глинистое оборотное зелье.

- Откуда? - удивленно протянул Гарри.

- Стащила из кладовой, у Слизнорта, - отмахнулась Гермиона. Можно подумать, впервые! Так что совесть меня не гложет. И вообще, "когда от большего берут немножко...,

-...то это не кража, а просто дележка", - закончил за нее Гарри и рассмеялся. - Ближе к делу: кем будешь на маскараде?

- Тобой, разумеется! - пожала плечами Гермиона. - Кто у нас сейчас самая большая знаменитость? Пока они будут на меня глазеть, ты будешь действовать. Так что давай, освобождай голову от лишних волос.

Без ненужных разговоров она налила полный стаканчик тягучего, похожего на глину зелья, и взяв из руки друга черный волосок, опустила его в стаканчик.

- Так, посмотрим-посмотрим, не испортился ли у тебя за год характер? - пробормотала Гермиона, ехидно глядя на Избранного, и с надеждой на содержимое стаканчика.

Но видимо, несмотря ни на какие испытания, характер Гарри по прежнему оставался золотым, поскольку зелье приобрело чистый золотистый оттенок.
Скоро напротив Гарри уже стоял его двойник, только почему-то в джинсах с бахромой по краям карманов и в узком женском джемпере, бывшем когда-то модным и новым, а сейчас отчаянно молящем свою хозяйку об отставке. На откровенный вопрос Гарри, как он показался ей на вкус, Гермиона, густо покраснев, ответила, что "он стал еще приятнее, и даже появились легкие нотки корицы и муската, что сделало зелье похожим на глинтвейн".

⇐ Предыдущая567891011121314Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: