 |
Глава 17. Новые неожиданности.
|
|
|
|
В общем-то, в душе Гарри признавал правоту доводов Гермионы. Слишком ответственный это был шаг - вперед, в "прошлое". Там шла война, там он сам по-прежнему "нежелательное лицо № 1", а Гермиона - "грязнокровка, путешествующая вместе с этим "лицом". Но ведь миссис Джейн сказала, что уже месяц назад Песчинки Времени в маленьких песочных часах начали светиться. Значит, кто-то воспользовался именно этим Маховиком, который сейчас лежит в его ладони. А кто, если не они сами? Не Рон же стащил и отправился в самоволку? Может быть ему, Гарри, во избежание подобных неожиданностей, нужно отнести эту песочную штуковину в Министерство? А спросят, где взял? Что сказать в ответ? Отдать в надежные руки? Но кому? Единственный человек, с кем Гарри мог бы посоветоваться, это Ремус Люпин, но он лежал мертвый вместе с полусотней защитников Хогвартса.
Гермиона в это время озадаченно рассматривала кроссовки своего друга, вернее, то немногое, что от них еще оставалось на ногах. За последние пару месяцев Гарри их "репарировал" уже несколько раз, но видимо, срок жизни, отмеренный этой паре обуви при создании, неминуемо приближался к концу. С обувью на ногах Гермионы было немногим лучше. Поэтому когда Гарри в очередной раз предложил "прогуляться в прошлое", она решительно ткнула его пальцем в то, что было надето на его ногах и еще чудом составляло одно целое, а именно: совершенно растрепанный верх обувки и ее стоптанная подошва.
"Гулять" в этом можно было только в ближайший обувной магазин, да и то лучше трансгрессировать. Хотя, может статься, именно очередной трансгрессии дышащие на ладан башмаки пережить не смогут. Однако поход в магазин пришлось временно отложить, потому что Гермиона вдруг уставилась на прямоугольную раму, прислоненную к стволу дерева рядом с ними, которая в настоящий момент была меньше раз в двадцать своей натуральной величины. В раме в этот момент появилась миссис Блэк.
|
|
|
- Гарри Джеймс Поттер, окажите мне честь! Представьте мне, пожалуйста, вашу собеседницу, - произнесла миссис Блэк, обращаясь к своему троюродному племяннику.
- Простите, - пробормотал Гарри, в который уже раз за день ругая себя за забывчивость и явный недостаток воспитания, - миссис Джейн Глория, перед вами моя самая лучшая подруга, мисс Гермиона Грейнджер. Она - лучшая ученица Хогвартса. Гермиона, а перед тобой на портрете миссис Блэк, мать Андромеды Тонкс.
Гарри выговорил всю эту длинную тираду и теперь мучительно соображал, все ли он сказал правильно, и не перепутал ли он что-нибудь. А, может быть, нужно было леди Джейн представить первой? А Гермиону уже второй? Каким образом людей представляют друг другу "по правилам этикета", Гарри в принципе не имел никакого понятия. Дурсли выучили его только делать уборочные работы по дому и ухаживать за садом.
Но, по всей видимости, миссис Джейн не придавала особого значения порядку слов в предложении. Она с большим уважением отнеслась к Гермионе, посетовав, что сама никогда не была лучшей ученицей. Она имела только одно "Превосходно" по древним рунам, что позволило ей после окончания школы зарабатывать невеликие деньги переводами древних свитков, которыми ее время от времени снабжал Отдел Тайн или частные лица.
Миссис Джейн сообщила, что в доме Андромеды Тонкс их уже давно ждут, и назвала адрес в Уэльсе, куда нужно попасть. Не теряя времени Гарри и Гермиона трансгрессировали по указанному адресу.
Приземлившись немного неудачно, друзья увидели старую калитку, и утопающий за ней в легкой весенней зелени сада загородный дом. У ворот их встречала высокая стройная женщина со светлыми каштановыми волосами, в которой Гарри узнал Андромеду Тонкс. Она нервно куталась в теплую шаль, накинутую поверх черного траурного платья. Увидев подростков, встающих на ноги, Андромеда подбежала к ним. Гарри так всеми силами старался не стукнуть о землю раму портрета, что не удержался на ногах при приземлении.
|
|
|
- А я уже начала волноваться! Вас долго не было. А вы ведь еще не знаете точного адреса, - были первые слова миссис Тонкс, обращенные к своим гостям.
Гарри готов был уже уверять миссис Тонкс, что ей не следовало так беспокоиться, что они бы как-нибудь нашли ее дом, и даже попросить прощения за то, что заставил бедную женщину торчать за воротами в ожидании их визита с Гермионой. Но Андромеда произнесла твердым, и даже слегка надменным голосом: - Я думала: вы хорошо знакомы с тем, как действует заклятие Доверия. На самом деле то, что вы видите, это не совсем то, что нужно, - с этими словами Андромеда взяла их с Гермионой за руку и провела через калитку.
Как только все трое оказались по другую сторону забора, Гарри с удивлением смог наблюдать, что стены фальшивого дома начали бледнеть и растворяться в воздухе, а их взору постепенно предстало совершенно другое здание на берегу старого пруда, где Гарри вместе с мотоциклом хорошо искупался в прошлом году.
Жилище Тонксов внутри мало напоминало о том, что здесь живут волшебники. Скорее, это был небольшой сельский коттедж, с уютными кушетками и креслами, хрупкими столиками, и простыми, без затей, каминами, которые, тем не менее, давали тепло хозяевам дома. Угрюмо зеленеющие чуть ли не в каждом углу дома толстокожие фикусы красноречиво говорили, что дом самый обычный, и ничего сверхъестественного здесь нет.
Портрету миссис Блэк уже вернули прежние размеры, и теперь она сидела у нижнего края холста, поджав под себя ноги и внимательно вслушиваясь в разговор своей дочери и ее гостей. А проголодавшиеся Гарри и Гермиона усиленно работали вилками и ложками, поглощая нехитрое угощение, предложенное миссис Тонкс. Несмотря на огромное горе, постигшее эту женщину, она ни на минуту не забывала, что является хозяйкой дома. А потому, увидев, что ее гости утолили первый голод, стала говорить про то, что к ней уже поступило предложение из Министерства похоронить ее дорогую Дору вместе с ее погибшим мужем в Хогвартсе, и что там собираются сделать памятное кладбище где-то на опушке Запретного леса. Миссис Тонкс сетовала на то, что, сказать по правде, она не видит другого выхода. Тут же гости миссис Тонкс узнали, что у Ремуса совсем нет родных, и вряд ли кто-то появится на похоронах. А сама Андромеда теперь живет одна вместе с маленьким внуком. Ее муж, Тед Тонкс, вынужден был скрываться в лесах, чтобы не навлечь беду на своих близких. Ни она сама, ни Дора, ни тем более Люпин, не могли работать весь этот ужасный год, и небольшие семейные сбережения неизбежно подошли к концу. И потому сейчас ей кажется, что воспользоваться предложением Министерства Магии вполне разумно. Пусть ее дочь и зять будут похоронены за государственный счет на памятном кладбище. Тем более что на руках у нее сейчас месячный младенец, так что сама она совсем не может уделить достаточно времени, чтобы достойно собрать в последний путь свою непоседу Дору, которую всегда считала подарком судьбы.
|
|
|
Гарри даже показалось, что миссис Андромеда пытается извиниться перед ним за то, что вынуждена сейчас нянчить внука, а не хлопотать о похоронах Люпина. Но ведь это неправильно! Да это он, Гарри, должен просить прощения у этой женщины за то, что не смог уберечь ее дочь от смерти, за то, что защитники Хогвартса вынуждены были сражаться, чтобы он смог обезвредить последний крестраж. А ведь если бы он вовремя прочитал хоть что-нибудь об основателях Хогвартса, наверняка знал бы об исчезнувшей диадеме Кандиды! Гарри с ужасом представлял себе то, что было бы с этой семьей, если бы Волан-де-Морт правил бал еще пару лет.
Когда ужин был окончен, миссис Тонкс проводила своих гостей из кухни в маленькую, но довольно уютную гостиную. Она оставила их одних, чтобы заняться своим маленьким внуком, а Гарри принялся разгружать свой рюкзак от содержимого сейфа миссис Нарциссы. Он решил все оставить здесь. Ведь как-никак, но Андромеда была сестрой Нарциссы, она лучше сможет распорядиться ценным имуществом. А Драко сам был сейчас фактически бездомный. В конце концов, они одна семья. Так что как-нибудь разберутся между собой.
|
|
|
Неожиданно из рюкзака выпрыгнул уже знакомый нам автомобильный клаксон, снова пытаясь обрести вожделенную свободу. На этот раз Обманке удалось проскочить мимо загребущей руки ловца и она с шумом запрыгала по полу. Это привлекло внимание всех остальных обиталей дома. Гермиона оторвалась от созерцания резных шкатулочек и пергаментных свитков, лежащих сейчас живописной кучкой на старой кушетке, а хозяйка дома появилась в дверях гостиной с маленьким Тедди на руках. Гарри тут же на время забыл об Обманке, затаившейся в углу. Он впервые увидел своего крестника, сладко зевающего на руках у бабушки.
- Сегодня волосики почему-то черные..., - произнесла Андромеда каким-то слабым, бесцветным голосом, добавив при этом немного растерянно, - Еще вчера были почти такие же, как у меня, каштановые, а сегодня совсем почернели.
Гарри заметил, как Гермиона смахнула выкатившуюся из глаз слезу тыльной стороной ладони.
Он тут же постарался перевести разговор на другую тему. Недавнее содержимое его рюкзака как нельзя лучше подходило для дальнейшей беседы. Но миссис Андромеда, узнав, что все это теперь находится в ее распоряжении или отдано ей на хранение (в общем, ей лучше знать), вдруг спохватившись, сказала, что у нее тоже есть кое-что для них. Тут же приказав обоим следовать за ней, проводила двух друзей в бывшую спальню Ремуса и Доры.
- Вот, - сказала миссис Анромеда, указав на пару объемных пакетов, лежащих на кровати. - Это принес наш старый домовик, Кикимер. Вы ведь теперь его хозяин, Гарри, не так ли? Он так и сказал, что хозяин Гарри совсем скоро будет здесь, и он это обязательно заберет. А мы с мамой как раз вас ждали. Так что все это ваше. Распоряжайтесь. Я, с вашего позволения, отлучусь. Мне нужно покормить внука. Правда без материнского молока у него второй день болит животик. Надо бы козу, что ли, завести...
Как только миссис Андромеда скрылась за дверью, Гарри и Гермиона кинулись к пакетам. К их огромному удивлению, в пакетах была одежда, причем совершенно новая, еще с бирочками. Юноша и Девушка озадаченно рассматривали синие удобные джинсы, теплые свитера и куртки, новую обувь, и даже трусы и носки. Гермиона, слегка покраснев, быстро спрятала обратно в пакет что-то кружевное.
- Странно, размер мой..., - озадаченно проговорила девушка. - Ты не давал Кикимеру никаких указаний посетить модный магазин?
- На какие шиши? У меня же это... денег нет! Я тут даже раздумывал дойти до Министерства и прямо потребовать с них компенсации материального ущерба, - при этом Гарри красноречиво указал на свои многострадальные кроссовки и обтрепанные джинсы.
|
|
|
- Я тоже пересчитала утром все, что у меня осталось от родительских денег, - вздохнула Гермиона, вытащив из бисерной сумочки прямоугольный кожаный кошелек. - В общем, не очень много. Сейчас, пожалуй, даже Рон богаче нас обоих. Тогда откуда это все?
Гарри, недолго думая, призвал своего домовика. Если кто-то и мог пролить свет на ситуацию, то только этот старый эльф. Кикимер появился в комнате с громким хлопком, и тут же, к удивлению Гарри, недовольно забормотал своим хриплым утробным голосом:
- Ох, стыд-то какой, опять Кикимер попал в дом осквернительницы рода и оборотня, и..., - дальше он вынужден был молчать, потому что Гарри запретил ему произносить слово "грязнокровки", но пауза была недолгой. - Бедный старый Кикимер, что он может сделать... Родовую честь опоганили... Ох, бедная моя госпожа, если бы она знала, если бы она только знала, за какое отребье ее внучка вышла замуж, и произвела на свет поганого пащенка от оборотня.
- Что-что? - переспросил Гарри, увидев, как Гермиона застыла в недоумении, вслушиваясь в слова эльфа, - что ты там последнее проквакал?
- Кикимер ничего не квакал, - отозвался домовик и поклонился своему хозяину. - Кикимер знает, что из отпрыска поганой осквернительницы рода и грязного оборотня вырастет урод мерзопа...
Договорить Кикимер не смог. Потому что в этот момент он с ужасом увидел, как его хозяин демонстративно начал развязывать шнурки на своем старом башмаке. Гермиона громко ойкнула, схватив Гарри за руку. Но он выдернул свою руку из руки подруги, и, схватив башмак за носок, легонько хлопнул зарвавшегося эльфа пяткой подошвы по голове между больших волосатых ушей. Гарри с радостью стукнул бы еще разочек, но для многострадального башмака сей подвиг стал лебединой песней, и он окончательно развалился.
Второй башмак снять не удалось. Вернее сказать, не успелось, так как он испарился от "Эванеско", своевременно вылетевшего из волшебной палочки подлой защитницы эльфов. Пригрозив коварной Гермионе кулаком, и не найдя ничего такого, что можно было бы обрушить на эту ушастую голову, говорящую гадости, Гарри сгреб в одну охапку всю лежащую на кровати одежду и вывалил на домовика.
Гермиона громко ахнула, и Гарри от этого вскрика отвел на миг глаза от эльфа. А спустя мгновенье с удивлением обнаружил испуганного Кикимера, напряженно держащего тоненькие ручки за спиной. Постепенно, однако, его озабоченная мордочка прояснилась, и он довольно пробормотал:
- Кикимер ничего не поймал... Кикимер ничего не поймал! Хозяин Гарри не надевал эту одежду... Эта одежда еще не принадлежит хозяину Гарри... Хозяин Гарри, по-прежнему, хозяин Кикимера! - на этом месте Кикимер нравоучительно добавил, скосив глаза на Гермиону: Хозяин Гарри только сегодня утром поклялся, что никогда не выгонит на улицу ни одного эльфа. На "Истории Хогвартса".
Гермиона облегченно вздохнула. Переведя взгляд на свою подругу, парень со злостью отметил самодовольную улыбку на ее лице. Решив про себя, что он с этой "воинствующей дамой" потом разберется, Гарри приступил к допросу маленького ушастого человечка на правах полноценного хозяина.
- Вот-вот! Откуда эта новая одежда для хозяина Гарри. Кто тебе ее дал?
- Эльф-домовик по имени Хаппи, - четко проквакал ответ Кикимер на поставленный вопрос.
- А этот..., как его, Хаппи где все это взял? - допытывался Гарри, и тут же получил короткий ответ от своего
подследственного:
- Ему все это передала эльфийка по имени Сэрра.
Избранный попробовал было продолжить следствие, но вскоре выяснилось, что эльфийка Сэрра получила пакеты от эльфа Микки, а тот в свою очередь от домовика по имени Юппи, которому все это передала Бобби, а ей эти пакеты всучили Солли и Лотти. Здесь Кикимер честно покаялся, что дальше имена эльфов не запомнил. Но непременно обещал за это самого себя наказать, «когда будет у Кикимера время». А судя по его дальнейшему недовольному ворчанию, руки эльфа до наказания самого себя дойдут очень не скоро. В подтверждение того, что, по его мнению, хозяин Гарри требует от него слишком многого, он начал собирать раскиданную по полу одежду, не переставая недовольно бубнить:
- С самого утра сегодня гоняют Кикимера туда-сюда, туда-сюда. Кикимер - он домовой эльф или уличный? Завтракают на тумбочке, обедают "на обочине"! Ох, бедная моя госпожа, что бы она сказала, если бы увидела, во что превратился Кикимер из почтенного домового эльфа... Носится с пакетами по лесам, да по разным непотребным домам осквернителей рода. Живет то в какой-то палатке, то у чужих людей. Дом Кикимера разорен… Бедный, бедный старый Кикимер...
Хозяину Гарри стало совершенно понятно, что от своего подопечного он не добьется ничего вразумительного. Поэтому он рад был отправить "бедного старого Кикимера" с глаз долой, лишь бы не квакал под босую ногу. Пообещав "на дорожку", что если еще раз услышит от него что-нибудь нехорошее в адрес миссис Тонкс, ее дочери Доры, ее мужа Люпина, а главное, маленького Тедди, то собственноручно отрежет Кикимеру уши! И его сушеная голова в прихожей дома на площади Гриммо будет красоваться без ушей! Пугать старого эльфа "обретением свободы от протертого носка своего хозяина" у Гарри не повернулся язык.
Гермиона, похоже, на перепалку своего друга с домовиком не обращала внимания. Эльф уже исчез, шумно растворившись в воздухе, а Гарри с недоумением обнаружил, что заучка Грейджер задумчиво шепчет про себя: "Хаппи, Руппи, Юппи... Бобби... Добби...". Вдруг она быстро исчезла за дверью спальни, бросив парню напоследок, что она "сейчас будет" и "нужно кое-что проверить"!
Гарри хотел было бежать за ней, но вспомнил, что стоит без башмаков, и передумал. Потому что вечно эти девчонки, со своими тайнами и всякими переживаниями, здорово все усложняют в их, с Роном, и без того нелегкой мужской жизни. К женщинам вообще надо относиться философски, снисходительно, с пониманием, с поправкой на широту их эмоционального диапазона. Это все Гарри еще в "Ракушке" объяснил Билл, увидев, как расстраивается Гермиона из-за утраты своей палочки. Эх, если бы Билл знал истинную причину ее расстройства!
Оставшись один, Гарри решил все-таки переодеться. А чего теряться-то? Чем, в конце концов, новые джинсы хуже старых? И какая разница, откуда они свалились Кикимеру в руки? Главное, что это такая одежда и обувь, какой в принципе должна быть одежда. Вот если бы Гарри пришлось покупать все это самому, то он приобрел бы только такие джинсы: густого синего цвета. И только такие кроссовки: легкие, кожаные, цвета топленого молока.
Уже накинув на себя новую куртку, и заглянув в ее внутренний карман, Гарри вдруг совершенно неожиданно обнаружил в нем... бумажные деньги. Именно бумажные магловские фунты, а не волшебные золотые галеоны или серебряные кнаты. Денег было вполне прилично. Вернувшись, Гермиона застала своего друга в полном недоумении. Он тупо разглядывал новенькие бумажные купюры в своих руках. На немой вопрос Гермионы: "Где взял или кого ограбил?", Гарри молча указал на внутренний карман новой куртки как на источник финансирования.
Гермиона медленно взяла с кровати "свой" пакет и, сунув в него руку, выудила оттуда еще одну куртку, только женскую. Гарри даже показалось, что Гермиона боится заглядывать в карман куртки. Слишком уж напряженно были сжаты ее губы, и осторожны движения пальцев. Через полминуты она, не веря своим глазам, держала в своих руках несколько крупных британских купюр.
Тем не менее, не магловские деньги заставили Гермиону поверить в то, что от судьбы не уйдешь. В другом кармане новой куртки она обнаружила какие-то особенные заколки для волос. Японские, насколько смог понять Гарри из вялых объяснений подруги. Одного Гарри точно не мог понять: почему об японских заколках нужно говорить таким замогильным голосом? Ну, красивые заколки... Ну, она о них всю жизнь мечтала... Ну, дорого стоят... Ах, даже Рон не знал! Надо же, удивила! Он, Гарри, тоже впервые о таких слышит.
Вместо ответа Гермиона подняла на друга свои умные глаза и так просверлила его взглядом, что Гарри стало не по себе. Наконец, убедившись, что в зеленых глазах по-прежнему стоят одни вопросительные знаки, она тихо заговорила:
- Гарри, неужели ты так и не понял, кто это все для нас приобрел? Подумай сам: кто лучше нас самих знает наши вкусы? Я тебя уверяю, от Рона ты бы получил все в оранжевом цвете. - Немного вздохнув, Гермиона прибавила: От Джинни что-нибудь в розовых сердечках. А от них обоих носки или, извини, трусы с летающими снитчами. А здесь все явно куплено в хорошем магловском магазине. Носовой платок у тебя вполне серьезный, в крупную мужскую клетку. И самое главное, все это предназначено не для министерских приемов, а для походной жизни. Как будто бы кто-то собрал все это для нас и отправляет нас в путь. Только это не кто-то, Гарри. Это мы сами...
Постепенно до Гарри дошел смысл слов, произнесенных Гермионой. Значит, где-то сейчас существуют их с Гермионой двойники, которые уже побывали в "прошлом". И теперь они позаботились о своих вторых "я", передав им все необходимое через Кикимера. А чтобы их никто не заметил, воспользовались для этого целой цепочкой из всяких Хаппи, Юппи, Солли, Бобби, Лотти и так далее. Ну, молодцы, что тут скажешь! Гарри даже заценил сам себя в недалеком "будущем".
- Кстати, об эльфах, - нарушила тишину Гермиона. - Все эти эльфы служили в поместье Малфоев. Все семеро! То есть все, кого удалось освободить Нарциссе. Вернее, на кого хватило одежды... Только что уточнила этот момент у миссис Блэк. Я сразу обратила внимание на похожие сочетания букв в их именах! Просто имена эльфы своим детям дают сами, и, как правило, стараются следовать заведенным традициям.
Гарри из убедительных объяснений Гермионы не мог понять только одного. На кого же работает хитрый Кикимер: на него, настоящего Гарри Поттера, или на того самозванца из "будущего". Немного поразмыслив, Гарри все же пришел к выводу, что явно не на него, а на того, другого. И как же ловко он вывел своего хозяина из себя! Да так, что продолжать допрос уже не было никакого желания. И кто же домовика всему так классно научил? Он сам, что ли? Умный, что ль, стал?
Впрочем, долго размышлять о своем счастливом конкуренте в правах за обладание Кикимером Гарри не дали. Прямо таки начальственным тоном Гермиона коротко приказала ему вытряхивать из бисерной сумочки все старье и укладывать вещи, а сама достала из "Истории Хогвартса" маленький карманный календарик. Тут же она начала что-то быстро подсчитывать на клочке бумаги.
- А почему мы оставили портрет Финеаса Найджелуса в чулане? - вдруг спросил Гарри, старательно укладывая вещи в бисерную сумочку. - Хороший был мужик, настоящий джентльмен, хоть и вредный.
- А ради чего мы его полгода таскали с собой? - возразила Гермиона, не отрываясь от своих расчетов. - Рон меня убедил. Ему все время казалось, что этот "тип за нами шпионит". Я не возражала. Откуда мы могли знать, что он у нас связник? Ох, Гарри, у меня все это до сих пор еще в голове не утряслось... Дай-ка лучше сюда Маховик! Нужно кое-что проверить, - добавила она, протягивая руку.
Осматривая внимательно свою новую куртку, Гарри обнаружил в ней с внутренней стороны еще два длинных и узких кармашка, идеально подходящих для хранения волшебных палочек. В его старой куртке тоже был такой же, только один. И в той куртке, в которой похоронили Добби, тоже был такой же кармашек. Он всегда сам их пришивал, следуя указаниям Грюма о том, что нельзя хранить волшебную палочку в заднем кармане джинсов, если не хочешь остаться с одной ягодицей.
Эти два кармашка были пришиты явно не им самим. Стежки были слишком аккуратными. Но почему два? Гарри достал сразу все три волшебные палочки и сейчас мучительно размышлял над вопросом: какая же из них лишняя? Палочка из остролиста с пером феникса никак не могла быть лишней, поэтому сразу заняла свое почетное место в первом с краю кармашке. Оставалась еще палочка из боярышника и Бузинная палочка. Каким-то шестым чувством Гарри предугадал, что оставить в "настоящем" нужно палочку с шерстью единорога. Он рассуждал так: кто знает, как будет работать волшебная палочка в раздвоенном состоянии? Его старой палочкой можно было пользоваться без опаски, потому что она все равно была сломана. Бузинной палочкой орудовал только Волан-де-Морт, ну так пусть ему же будет хуже. А палочка Драко должна быть единственной. Только тогда Старшая палочка признает в Гарри своего настоящего хозяина.
Рассуждая таким образом, Гарри решительно отложил палочку из боярышника в сторону. Он очень надеялся, что его размышления правильны, и в своих расчетах он не ошибся. Своей интуиции Гарри доверял, потому что, по большому счету, она ни разу еще его не подводила.
Гермиона, тем временем, уже закончила свои вычисления. Тут же она еще больше озадачила друга, решительно заявив, что они отправляются немедленно, прямо сегодня. Если, конечно, хотят прибыть на место вовремя. Как оказалось, скачок на восемьсот часов в прошлое - это предел для Маховика. Гарри, в свою очередь, поделился с подругой своими сомнениями по поводу волшебных палочек, многозначительно указав на два кармашка. Гермиона, со свойственной ей серьезностью, немедленно осмотрела свою куртку и тоже обнаружила с внутренней стороны два таких же длинных и узких приспособления для хранения волшебных палочек. Но у нее была только одна...
- Гермиона, как ты не понимаешь! - не выдержал Гарри. - У тебя скоро будет две палочки! Мы же вернем твою старую палочку. Непременно вернем! А я теперь, похоже, так и буду таскаться со Старшей палочкой Дамблдора, пока кто-нибудь не настучит мне ее же по собственным ушам. И главное, теперь все знают, что эта смертоносная палочка у меня.
- Кто все? - вдруг спросила Гермиона, вцепившись взглядом в победителя Волан-де-Морта. Потом она устало вздохнула и сделала откровенное признание, которое, очевидно, далось ей нелегко. - Гарри, Рон уже ничего не знает. Потому что я его..., в общем, я применила к нему "Обливиэйт". Еще утром, когда мы с ним прощались около лестницы в спальню девочек. Так что про Старшую палочку он уже ничего не помнит. Даже то, что она когда-то была у Дамблдора. И не смотри на меня так! Я не уверена, что Рон ни о чем не проболтается, когда на него нападет в очередной раз приступ зависти. Знаешь, моя мама всегда говорит, что "меньше знаешь - крепче спишь". Так что это, да-да, нарушение закона с моей стороны, для его же пользы! Ну, и для твоей тоже... А главное, для Магического мира в целом.
"А с ней, между прочим, опасно иметь дело..., - невольно промелькнула в голове у Избранного осторожная мысль. - Вот так вот проснешься однажды утром, и не вспомнишь, что ты Гарри Поттер! А с другой стороны, так оно, конечно, для Магического мира спокойнее. Вернее, было бы спокойнее, если бы про Старшую палочку только Рон знал".
Вслух Гарри, разумеется, первую часть своих опасений никак не озвучил. Он лишь внимательно посмотрел в карие глаза своей подруги и недоуменно выразил свои последние сомнения:
- А был смысл нарушать закон? Слишком много людей находилось рядом, когда мы со змееголовым выясняли отношения. И мы, насколько я помню, очень подробно поговорили с ним о Старшей палочке. Вокруг стояла гробовая тишина. Так что все нас слышали! Кто был умный, тот все понял. А кто не понял, тому мои соболезнования. Или ты уже по всем мозгам прошлась в качестве тренировки? - при этом Гарри сделал решительный жест рукой, резко опустив ее сверху вниз и подведя снизу воображаемую горизонтальную черту. Это, по его мнению, символизировало заклятие Забвения.
- Разумеется, нет! Успокойся. Рон был единственным, по чьим мозгам я, как ты выразился, прошлась волшебной палочкой. С остальными благодарными слушателями вашего судьбоносного диалога ничего не нужно было делать. Никто из них, включая меня, все равно ничего не понял, - после этих слов Гермиона сделала глубокую паузу, как бы решая для себя, стоит говорить дальше или нет. Но видимо решила, что ее лучший друг имеет право знать всю правду, и, вздохнув, выдала: Гарри, вы общались друг с другом на змеином языке.
Эти ее слова прозвучали в тишине комнаты, как приговор.
- То есть ты хочешь сказать, что мы шипели друг на друга, как две змеи? - машинально переспросил Гарри, одновременно чувствуя, как пол, не спеша, но верно уходит у него из-под ног.
|
|
|
