 |
Глава 1. Откуда ты пришел? Где ты родился?
|
|
|
|
Зная, что я сделал,
Я был бы рад не сознавать себя.
Ах, если бы Дунган на стук очнулся!
У. Шекспир, «Макбет»
Он слышал звук ветра. Сухой, печальный звук.
Не может быть…
Сион остановился и медленно заморгал. Даже когда его глаза привыкли к темноте, мрак в них все равно оставался мраком и походил на черную завесу. И, конечно, никакого ветра не было.
Они находились в земных глубинах.
Лоно Номера 6 — место темноты. Подвал Исправительного Учреждения. Конечно, ветер не мог дуть здесь. Сион просто не мог слышать этот звук. Но он определенно улавливал тонкий свист. Лишь на короткий миг, но он его услышал.
Этот звук не походил на то, что он слышал в Номере 6, где жил еще совсем недавно. Это не был мягкий бриз, качающий кроны деревьев, или ветерок, доносящий ароматы цветов. Это был…
Ветер на развалинах.
Это был плач ветра, свистящего на руинах ветхого отеля на окраине Западного Квартала. Ветер был холодным. Каждый раз, когда он ощущал его своим телом, Сион вспоминал, что значит промерзнуть до мозга костей. Да, людей, неспособных двигаться, вроде той старухи, свалившейся на дороге, или детей, которые из-за голода не имели достаточно сил, окутывал холодный ветер, и они замерзали до смерти. Это был жестокий и безжалостный зимний ветер.
Но Сион скучал по нему.
Он скучал по холодному ветру, блуждающему среди развалин, куда сильнее, чем по нежному, безобидному ветерку в Номере 6.
Чем сейчас занимался Инукаши? Сваливал ли он объедки в один большой котел, ловкими движениями готовя еду для собак? Или он подсчитывал дневную выручку? Инукаши, с его смуглой кожей, черными волосами и жилистым телом.
Он оставил на Инукаши ребенка. Он спихнул на Инукаши маленького младенца, не получив от него одобрения.
|
|
|
Завязывай с этим дерьмом, Сион. У меня здесь бизнес, мой отель. Приюта я не держу.
Сион так и видел его лицо, скривившееся от отвращения.
Прости, Инукаши. Мне больше не на кого положиться. Мне ничего больше не остается, как вцепиться в тебя и умолять о помощи.
Тц.
Инукаши прищелкнул языком.
Ты остаешься занозой в заднице, куда бы ни пошел, да? Хорошо, я возьму его. Даже у меня в сердце есть немного сострадания. Но он совсем мелкий, от него даже собака отвернется. Хотя, нет. Моя собственная собака рисковала жизнью, чтобы спасти его. Не могу просто выбросить его… Посмотри на меня, я простофиля. Меня самого от себя тошнит.
Инукаши, я благодарен.
Твоя благодарность счастливым меня не сделает. Выгоды от нее никакой. Сион, я пока что возьму ребенка. Усек? Только на время. Тебе лучше бы забрать его. Ты решил его подобрать. Ты должен вырастить его. Понимаешь? Тебе лучше его забрать…
— Сион.
Нэдзуми повернулся и окликнул его. Он ясно видел пару блестящих серых глаз. Даже в темноте глаза Нэдзуми одновременно и поглощали свет, и отражали его. Или… Сион позволил своим мыслям отвлечься.
Или я бы все равно разглядел эти глаза, даже без света, даже в полной темноте без единого лучика, чтобы осветит мой путь?
— Не останавливайся. Держись сразу позади меня.
— Ох, верно. Прости, я немного задумался.
— Задумался?
— Мне показалось, я услышал, как ветер дует. Так, как он дул на развалинах у Инукаши… Знаю, мне просто показалось, но, Нэдзуми.
— Хм?
— Интересно, чем сейчас занят Инукаши.
Нэдзуми заморгал. Сион умел удивлять.
— А ты крепкий орешек.
— А?
— Не каждый сможет витать в облаках в такой ситуации. Наверное, куча народа получила бы шок на нервной почве, но слышать дуновения ветра или спокойно думать о других людях — это колоссально. Ты настолько крепок, что, наверное, можешь и с богами сравниться. Разрешишь поклоняться тебе два раза в день: утром и вечером?
|
|
|
— Это был сарказм? — скучным голосом спросил Сион.
— Ты что, — ответил Нэдзуми. — У меня никогда не хватило бы смелости хамить божеству. Я искренне впечатлен. Но…
Сиона схватили за руку. Было больно. Он ощутил, как пальцы Нэдзуми вонзаются в его плоть. Он знал, сколько силы скрывается в этих пальцах, несмотря на их худощавый вид. Сколько раз Нэдзуми сжимал его руку, заставляя всхлипывать от боли. Сколько раз он хватал его за руку и поднимал на ноги. Снова и снова, бесчисленное количество раз — от смерти к жизни, от отчаяния к надежде, от вымысла к реальности ‒ Сион смог выкарабкаться благодаря этим пальцам.
— С этого момента будь немного трусливее. Наплюй на Инукаши. Думай только о собственной защите.
— Понял.
— Ты и правда понял?
— Да… наверное.
— Наверное, хах. Совсем неубедительно, — Нэдзуми неожиданно рассмеялся. Смех был коротким, но беззаботным и полным веселья. — Посмотри, о чем мы только разговариваем в таком месте, в такой ситуации. Думаю, мы оба — воплощение легкомыслия. Может, я тоже до божества дорасту, если продолжу рядом с тобой крутиться.
Затем его голос неожиданно изменился, став тяжелым и строгим. Его пальцы сжались еще сильнее.
— Что бы ни случилось, не отставай от меня. Полагайся на собственные силы. Я уже говорил это и повторять не буду.
Сион кивнул. Нэдзуми уже повернулся к нему спиной и продолжил идти, то ли увидев, то ли почувствовав легкий ответный кивок Сиона. Фигура впереди не повернется так легко. Сион это прекрасно знал.
Если бы ему не хватило отчаяния, чтобы жить, если бы он не вцепился жадно в жизнь, Нэдзуми не повернулся бы к нему.
Нэдзуми никогда не станет почитать легкомысленного и невнимательного бога. Сион вдохнул темноту и сделал шаг вперед.
Узкая тропка вела по склону в щель между валунами. Ее ширины хватало, чтобы мог протиснуться один взрослый. Она была, наверное, еще уже предыдущего прохода из бетона с маленькими лампочками через равные интервалы. Путь был коротким, но изгибы и повороты делали ходьбу намного тяжелее.
Но, хотя бы…
Сион вытер пот тыльной стороной ладони.
Но хотя бы тут не пахнет кровью.
В воздухе не было того запаха крови, что висел в коридоре. Не было криков или стонов десятков умирающих людей — людей, которых убили.
|
|
|
Здесь была лишь темнота.
Даже если это будет длиться лишь короткий миг; даже если реальность за гранью воображения Сиона поджидала его во тьме, как обычно и бывало — ему не придется вдыхать зловоние людей, несправедливо и безжалостно уничтоженных.
Он был благодарен. Будто натолкнувшись на оазис в пустыне — он был благодарен.
Как ты наивен.
Он закусил верхнюю губу.
Нэдзуми мог ему даже не говорить этого. Он и правда был таким наивным.
Я просто не чую этого. Я просто не слышу этого. Я просто не вижу, потому что все закрывает стена.
Но все это происходит прямо у меня под боком.
Реальность, в которой десятки людей — в том числе новорожденные — были жестоко и безжалостно уничтожены, все еще существовала на том же клочке земли, где стоял Сион, прямо здесь, прямо сейчас.
То, что он не мог учуять, не мог услышать, не мог увидеть, вовсе не означало, что этого не существует. То, что он оказался в оазисе, вовсе не означало, что пустыня исчезла.
Я наивен; я идеалист. Он не мог обойтись без оправданий. Не мог оставить попыток забыть, какой гнев испытал при виде жестокости. Он хотел отвести от нее взгляд. Он пытался свернуться калачиком и полностью окунуться в спокойствие неведения.
Я наивен. И я слаб.
Он провел рукой по каменной стене и постарался догнать Нэдзуми.
Сейчас было важно следовать за ним. А я всегда следовал за ним. Впервые он прошел по ночной тропе в Западном Квартале. Он даже прорывался сквозь нее. Если бы не прежний опыт, он бы, наверное, не смог пройти сквозь эту безжалостную тьму, что словно выдавливала глаза.
В этом смысле, я немного окреп, сказал он себе. Верь. У тебя внутри сокрыта собственная сила. Верь в себя всем сердцем. Несложно было снова возненавидеть себя и потерпеть поражение — но смысла в этом не было. Вера в себя была силой. Эта сила может стать энергией, оружием, с помощью которого человек сумеет преодолеть бесчисленные трудности.
Сион сконцентрировался на ступнях своих ног, он продвигался вперед шаг за шагом. Он увидел свет. Тусклый свет. Перед глазами постепенно начинало светлеть.
|
|
|
Фигура Нэдзуми впереди сияла в этом тусклом свете. Сион ускорил шаги.
— Ох… — у него перехватило дыхание.
Они оказались в просторной пещере. Она была больше той, где Нэдзуми дрался с человеком цвета песка. Потолок был высоким. На вид он почти достигал высоты трехэтажного дома. Все те же булыжники торчали со всех сторон.
Это место — цепь природных пещер, огромная и сложная, сказал ему Нэдзуми. Тогда и эту пещеру создала природа. Тут и там в расщелинах горели свечи, и не только они: кое-где мигал и свет ламп. Их свет был тусклым, но теплым. Это было красиво — как будто маленькие огненные цвета расцвели в каменных альковах.
Альковах?
Сион прищурился. Он затаил дыхание и прищурился так сильно, как только мог.
Шевельнулась тень.
Одна, две, три… Это не были ни мыши, ни другая мелкая живность. Бесчисленные тени двигались кругом. Они стояли на двух ногах и перешептывались друг с другом. На двух ногах, шепот…
Люди!
У него застрял комок в горле. Сердце так и стучало.
Люди. Здесь есть люди. Они выглядывают из своих уголков. Люди. Он прищурился еще сильнее и смог разглядеть большую пещеру, распахнувшую свою пасть позади зажженных в расщелинах свечей. Так значит, тоннели вели еще дальше. Эти люди, наверное, оттуда и выползли.
Сион со своим зрением не мог разглядеть каждого человека по отдельности, но он видел, что рост и телосложение у них разное.
Были ли там мужчины и женщины, взрослые и дети? Все они одинаково наклонились вперед и смотрели на них. Сиону казалось, что, если хорошенько присмотреться, становится видно тусклое мерцание глаз.
— Нэдзуми, эти люди…
— Кто они, по-твоему?
— М-м-м… выжившие. Должно быть, они так же, как и мы, сумели избежать казни.
— Неверно, — Нэдзуми помотал головой. Это был необычный для него ленивый жест. — Они и раньше здесь жили.
— И раньше… ты о чем?
— Скоро увидишь.
«Скоро увидишь» — думаю, ты прав.
Увидишь. Если хватит воли и силы.
Сион сжал кулаки. Спросить было нетрудно. До сих пор он вечно задавал вопросы. Он постоянно, вот так просто, просил Нэдзуми дать верный ответ, даже не пытаясь понять реальность, открывавшуюся его взору.
Дальше так продолжаться не может.
Он сам найдет ответ. Он ухватится за него. Он его расшифрует. Другие люди — это другие люди, даже такие близкие, как Нэдзуми. Он не получит истины, если будет учиться на словах других людей. Он не сможет посмотреть в глаза реальности, превосходившей его воображение. Он не сможет быть с Нэдзуми на равных.
Он должен был сделать это сам.
|
|
|
Нэдзуми отвел взгляд от Сиона. Его серые глаза были затуманены. Он вернул им ясность, моргнув, и мягко взмахнул рукой. Это грациозное движение было его особенностью.
— Смотри, правда, захватывающе? Все вышли на приветственную церемонию.
— Ты даже в таком месте знаменит, да?
— Идиот. Сион, они тебя встречают.
— Меня?
— Диковинка здесь ты. Неслыханно — чужак прорвался внутрь. Да еще и житель Номера 6.
— Бывший житель, — поправил Сион. — Я к ним уже не отношусь. Я давно выбросил свой идентификатор. Я больше не гражданин того города.
— Не цепляйся к мелочам. Просто к слову пришлось.
— Буду цепляться, — упрямо произнес Сион. — Это не «просто к слову пришлось». Я не так слаб, как ты думаешь. Я не привязан к Номеру 6.
Может, это была лишь бравада. Но Сион, как мог, расправил плечи.
Я слаб. Мой разум и тело слишком хрупки. Но ничто не пошатнет мою решимость. Ничто не спутает мои чувства. Мою решимость жить не внутри, но снаружи города; чувства ожидания жизни с тобой; ничто не пошатнет их, ничто не спутает их.
— Кто сказал, что ты слабый?
— Ты всегда так говоришь.
— Ерунда. Ты невероятно силен. Ты просто ослепил тогда меня своим блеском. Просто невероятно… Теперь я еще больше впечатлен. Определенно, — Нэдзуми пожал плечами. — И я бы никогда не подумал, что ты станешь ловить меня на каждом жалком слове и жаловаться из-за этого. Особенно в такой ситуации.
Скрит, скрит, скрит.
Сточная крыса вскарабкалась по телу Сиона и уселась у него на плече. По сравнению с Гамлетом или Краватом она была довольно тяжелой. И пахла гнилью. Но она также дернула носом и склонила голову набок. Еще одна залезла к нему на другое плечо. Та сунула голову в белоснежные волосы Сиона и зарылась в них. Еще одна — в этот раз крысенок — терлась у его ног. Затем появилась еще одна, и еще.
Крысы сновали вверх и вниз по телу Сиона, вереща с любовью.
Скрит, скрит, скрит, писк, писк, писк.
Чит-чит-чит. Чит-чит-чит.
— Эй, завязывайте, — сказал Сион, сдерживая смех. — Я вам не игровая площадка. Хватит, щекотно же! — Сион отряхнулся.
Воздух загудел. Темнота тревожно всколыхнулась. Сион ощущал присутствие жителей пещер: их вздохи, неразборчивый шепот, шевеление тел, взгляды украдкой.
— Интересное дитя.
Голос исходил сверху. Он был низким, но звучал отчетливо. До уровня пения Нэдзуми он не дотягивал, но он был глубоким, нежным и ласкал его слух. Был ли это тот же голос, что и недавно? Голос, сошедший из темной пустоты?
«Давайте послушаем вашу историю». Был ли это тот самый голос?
Он поднял взгляд.
Сион увидел мужскую фигуру, сидящую на стуле в середине пещеры на площадке, которая выступала вперед подобно балкону. По крайней мере… он решил, что это мужчина. Он выглядел, как… старик с длинными белыми волосами и длинной белой бородой, облаченный в похожее на платье одеяние.
— Интересное дитя, ты не вызвал вражды или опасения у крыс. Могу я узнать твое имя? Как тебя зовут?
— Сион.
— Сион — ах, красивое имя.
— С-спасибо. Эм, за комплимент, — пробормотал Сион. — А Вы?
— Я? А что я, Сион?
— Как Ваше имя?
Гул.
Темнота еще больше заволновалась. Крысы на его плечах заверещали. Раздался смех. Из ниш и углублений со всех сторон обрушился на Сиона хаотический хохот.
Хи-хи-хи-хи-хи.
Имя, говорит.
Хи-хи-хи-хи-хи.
Он спрашивает имя.
Хи-хи-хи-хи-хи. Хи-хи-хи-хи-хи. Хи-хи-хи-хи-хи. Хи-хи-хи-хи-хи.
Он понятия не имел, почему все смеются. Он просто спросил имя мужчины. Почему это вызвало такие насмешки?
Хи-хи-хи-хи-хи. Хи-хи-хи-хи-хи.
Смех не прекращался. Сион повернулся к Нэдзуми, стоящему в стороне.
Нэдзуми стоял, не шевелясь. Он не улыбался. Само собой. Его лицо было лишено выражения. Он походил на статую.
— Роу.
Глубокий голос прорезался сквозь тьму. Шум в пещерах тут же затих. Повисла почти болезненная тишина, как в лесу, где абсолютно стих ветер. В этой тишине звучала лишь неторопливая речь старца.
— Роу. Так меня называют.
— Это Ваше имя?
— Возможно, а может, и нет. Оно просто означает «старейший».
— Так это не Ваше настоящее имя?
Пара секунд молчания.
— Молодой человек. Никто здесь не придает значения именам. Никто. Разве Нэдзуми тебе не объяснил?
Если подумать…
Сион вздохнул.
Если подумать, я все еще не знаю настоящего имени Нэдзуми.
— Роу, — шевельнулся Нэдзуми. Он сделал шаг вперед. — Я хочу, чтобы ты нас выслушал.
— Послушаем, — старец выпрямился на стуле. — Ты вернулся. Мы не должны были больше встретиться, но ты вновь стоишь передо мной. Позволь услышать причину.
— Я благодарен.
— Благодарен? Нэдзуми, вижу, ты стал слабее и трусливее, пострадав от внешних ветров. Но каким бы слабым и трусливым ты ни был, надеюсь, правила ты не забыл.
— Нет, конечно.
— Те, кто покинул это место, не должны возвращаться. Ты нарушил табу. Ты должен расплатиться за это.
— Знаю. Я верну долг. Так что послушай, пожалуйста.
Старик щелкнул пальцами. Хотя Сион и не замечал этого раньше, к ножкам стула старца были привязаны две жерди. Пожалуй, это больше походило на паланкин, чем на стул.
Двое мужчин взяли жерди и подняли старика вместе с паланкином.
Его ноги?
Нижнюю часть наряда старика ничего не заполняло. Одеяние безжизненно висело. Старец был лишен ног ниже колен. Обеих ног.
Паланкин со старейшиной начал медленно спускаться с валунов, будто скользя по стене. Темная фигура, женщина, судя по завязанным в конский хвост волосам и очертаниям тела, подметала дорогу перед паланкином чем-то похожим на метлу. Она напоминала герольда процессии.
Там была тропа. Ее ширины хватало, чтобы два человека могли пройти, касаясь плечами. Склон был крутым, но мужчины шли твердо, не сбиваясь с шага.
Это не было природным образованием. Проходы были выдолблены в скале руками людей. Если присмотреться, тропы шли вдоль всех стен пещеры; наверное, они были устроены так, чтобы люди могли свободно перемещаться.
Это… поселение?
Сион по-новому посмотрел вокруг. В то же время он напряг мозги. Пещеры, которые, без сомнения, служили жилищем; тропы на каменистых стенах; эта пещера и темное пространство, идущее за ней — он почти мог ощутить запах чего-то варящегося или жарящегося. И слабо, очень слабо, он ощущал ветер. А значит, воздух двигался, и это место было связано с поверхностью. Здесь жили люди.
Подземное поселение?
Он удержал свои мысли, готовые разбежаться во все стороны. Он собрал их и искал теперь связующую нить.
Нэдзуми сказал, что эти живущие во мраке люди не относятся к выжившим после Охоты. Наверное, так оно и было. В подземном мире, куда не достает свет солнца, условия для жизни были слишком суровы. Люди — создания, привыкшие жить на поверхности. Казалось невероятным, что кто-то может жить в месте, почти лишенном света, свежего воздуха и природного окружения. Но прямо перед ним сейчас были настоящие люди и следы их пребывания здесь.
Наблюдаемая им картина возникла не за одну ночь. Это он отчетливо видел. Эти люди поселились под землей давным-давно, основали поселение и постепенно адаптировались? Это была его единственная догадка.
Сион незаметно для себя вздохнул.
Вспомни это место. Подвал Исправительного Учреждения. Что здесь делает поселение? Это совпадение?
Возможно…
Мысли Сиона роились у него в голове тревожными вспышками. Сколько бы он ни думал, он не мог разобраться. Он не мог выйти за пределы предположений. Но именно поэтому он размышлял еще усерднее. Он строил догадки. Он создавал теории «что, если». Отчаянно.
Что, если эти люди жили здесь намного дольше — в этом месте с самого начала была цепь больших пещер?
Аборигены…
Что если на этой земле жили люди задолго до рождения города-государства Номера 6?
Западный Квартал когда-то был маленьким, но красивым городом. Многие люди, в том числе Рикига, жили там. Его мать там бывала. И его отец — хоть он и не помнил его лица — тоже там бывал. Город мутировал и стал маткой, породившей Номер 6. Только изменился не город, а люди. Их руками были созданы стены из особого сплава, и было положено начало города-государства. За стенами останки города превратились в пустоши, известные как Западный Квартал. Но это была лишь западная сторона.
Был ли западный город единственным местом, уничтоженным Номером 6? А что насчет северных гор, лесов, лугов, протянувшихся с юга на восток, озер и болот, покрывавших землю с восточного по западный край? Учитывая территорию, занимаемую Номером 6, логично было предположить, что он рос во все четыре стороны, увеличивался и расширялся…
У Сиона холодок по спине пробежал.
В северных горах, на южных равнинах, восточных болотах. Где-то жил когда-то неизвестный Сиону народ. И не один. В горах, лесах, равнинах и болотах жили люди. И в этих пещерах…
Аборигены. Люди, поселившиеся в этих пещерах давным-давно.
Они жили в отличном от городка Рикиги и его матери мире; наверное, они остались на своей территории так же, как «горожане» на своей, и не соприкасались с ними. Наверное, они даже не знали о существовании друг друга.
Этот участок земли был некогда покрыт густым лесом. На планете осталось лишь шесть регионов, отвечающих необходимым для жизни человека условиям.
Люди строили города в этих зонах, которые в итоге выросли в города-государства. История преподала людям урок морали, так что люди избегали гражданских войн между государствами. Они пришли к соглашению, что запрет на оружие был краеугольным камнем в вопросе выживания человечества, и потому выполняли условия Вавилонского Пакта, требующего устранения армий и вооружения. Кроме того, каждый город отбросил свое изначальное название и избрал в качестве имени простые числа — от Номера 1 до Номера 6.
Шесть городов уважали уникальность и независимость друг друга, но, тем не менее, поддерживали тесные связи и считались частями одной нации; и политически лидеры, и простой народ согласились, что именно так должен мыслить каждый.
Эти земли — единственное, что у нас осталось. Дальнейшее разрушение недопустимо. Война — это зло. Она ведет все к гибели. Она угрожает нашему существованию. Мы должны отказаться от вооружения ради будущего человечества.
Под эгидой такой идеологии, мы должны создать шесть городов, связанных нитями дружбы и понимания.
От Номера 1 до Номера 6.
В шестом регионе условия были благоприятнее, чем в остальных. Все было использовано по полной — природные ресурсы, человеческий интеллект и научные технологии — чтобы создать город-утопию, какие редко встречались в истории.
Так был рожден Святой Город Номер 6.
Эти строчки на уроке истории в идеально обставленном классе вдалбливали Сиону в голову, как кандидату в элиту.
Он ощутил еще больший холод. Ему казалось, что он сейчас замерзнет до самых кончиков пальцев.
Если он закрывал глаза — или даже оставлял открытыми — он видел картины Охоты, вспыхивающие в глубинах его разума. Это была реальность. Эти сцены он видел собственными глазами.
Бараки снесли; навесы разорвали. Убегающие в панике люди были безжалостно убиты. Мужчины и женщины, старые и молодые, даже дети — все они разом перестали существовать. Самым современным оружием атаковали людей, которые могли лишь камнями в ответ кидаться. Это была обыкновенная резня.
«Полный отказ от оружия», да.
Он не заметил, что кусает губы. Во рту расплылся вкус крови. Он сглотнул. Он не знал о других городах. Но, но…
По крайней мере, он знал, что Номер 6 стал на путь превращения в вооруженное государство с потрясающей военной мощью.
С каких пор?
Он снова сглотнул кровавую слюну.
Когда этот город начал меняться? Когда он отошел от политики и идеалов Вавилонского Пакта? С каких пор… с самого начала?
Сион ощутил на себе взгляд. Его глаза встретились с глазами Нэдзуми. Ему показалось, что его укутали в элегантную серую накидку. Он почувствовал трепет внутри. Все мысли, блуждавшие в его голове, тут же остановились полностью.
Момент удовольствия.
Это было странно. Одного света в глазах Нэдзуми хватало, чтобы ему казалось, будто его оттолкнули или обняли.
Но сейчас не время было предаваться эгоистичным эмоциям и потакать себе. Люди легко начинали колебаться, как только переставали думать. Их слишком легко уносил поток слов других людей и нынешнего мировоззрения.
Нэдзуми никогда не обнял и не защитил бы того, кто избегает размышлений и позволяет себе просто плыть по течению.
К тому же, думал Сион, подняв подбородок. Я не хочу, чтобы он меня защищал. Я не бросил свои мысли. Я продолжаю по-своему постигать мир вокруг меня. Я буду противостоять миру в его истинной форме и посмотрю реальности прямо в глаза. Наверное, ты бы это назвал битвой, Нэдзуми.
Сион оторвал взгляд от Нэдзуми и задумался. Он снова привел свои мысли в движение.
С каких пор?
С самого начала?
Да, с самого начала. Наверное, Номер 6 отошел от идеологии мира и дружбы с момента своего рождения.
На этой земле были люди, которые жили здесь задолго до этого. Номер 6 вторгся к ним. Он пытался подчинить их так же, как голодный зверь загоняет свою жертву и обгладывает ее кости. Так он сумел расширить границы и утвердиться как город-государство. Мир? Дружба? Город презрительно посмеялся над этими словами и грубой силой захватил прилегающие территории.
Так же он уничтожил и Западный Квартал. Так же расправился с его жителями. Используя подавляющую военную мощь.
Но все равно… а с этим что? Со светоиспускающими диодами. Светодиоды горели, когда электрический ток проходил между двумя специальными полупроводниками. Эти огни были созданы людьми и в природе не встречались. Освещение, разработанное наукой. Их изобретение не принадлежало Номеру 6? Или… или существовала цивилизация с развитой наукой, существовавшая на равных с Номером 6 или даже превосходившая его? Но если так, она бы не сдалась так легко. Хотя он знал, что наука не была всемогущей и не решала всех проблем…
Он не знал. Это походило на блуждание в тумане. Сколько бы он ни размышлял и ни строил догадки, как бы далеко ни продвинулся, истины ему не достичь. Чем больше он думал, чем сильнее рисковал, тем более потерянным себя чувствовал. Он не мог выбраться из лабиринта. Его мысли блуждали бесцельно.
Он был расстроен.
Писк.
Крыса спрыгнула с плеча Сиона. Мелкие грызуны тоже спрятались среди камней.
Что случилось?
Пока Сион следил взглядом за крысами, на него неожиданно напали сзади. Темная фигура заломила ему руку за спину. Ему зажали рот. В мгновение ока он оказался связанным. Сиона толкнули сзади. Он так и упал, с руками, связанными за спиной. Он врезался плечом в землю.
— А это за что? — закричал Сион.
— Сион, не шуми, — Нэдзуми, тоже связанный, стоял на коленях. — Не сопротивляйся. Успокойся.
— Но почему… ой! Больно же из-за этих веревок!
— Расслабь свое тело. Выдохни и расслабься. Станет немного легче.
Он сделал, как ему велели. Нэдзуми был прав — немного полегчало. Здорово, конечно. Схватить и связать за пару секунд, ох, но все же…
— Не так хороши, как ты.
— Что?
— У тебя лучше получается. Будь то веревка или нож.
— Ну, спасибо за комплимент. В самом деле, я удостоился привилегии получить от тебя комплимент.
— Я всегда восхищаюсь твоими… гх, — веревка врезалась ему в шею. У Сиона дыхание застряло в горле.
— Не разговаривать, — прошипел ему в ухо холодный голос.
Это был мужчина? Мужчина с волосами, кожей и глазами цвета песка?
— Продолжите пустую болтовню, и я тебе шею сверну.
Веревка сжалась сильнее. Сиону казалось, что его шея ломается. Дыхательные пути перекрыло из-за давления. Ему казалось, что его шея внезапно затекла. Он не мог дышать. Было больно.
— Завязывай с этим, — тихо произнес Нэдзуми. — Мстишь за тот случай? Вымещаешь обиду на беззащитном человеке? Вижу, за то время, что мы не виделись, ты перенял некоторые гнусные привычки, Сасори.
Веревка ослабла. Какой-то миг Сион не понимал, что происходит. Он упал на землю и зашелся в приступе кашля. Он услышал звук падающего на землю тела. Он поднялся.
Нэдзуми рухнул рядом с ним. Нога мужчины врезалась ему в плечо. Мужчина был обут в сандалии, сплетенные из того, что напоминало полоски коры.
— Ты тоже, Нэдзуми, — голос мужчины стал тяжелее. — Хватит уже своих высокомерных возмущений. Не понимаешь, где твое место? Надо просто заставить тебя понять.
Нога мужчины замахнулась, чтобы пнуть Нэдзуми в плечо.
— Это ты нагрянул из внешнего мира. Ты не имеешь права сопротивляться, когда тебя убивают.
— Хватит! — Сион дернулся и закричал. Нэдзуми поднял лицо и покачал головой, будто говоря ему закрыть рот. Но он не мог.
— Ты трус! Как и сказал Нэдзуми. Связал нас, чтобы мы не могли ответить, а теперь бьешь — это низко, это грязно!
— Сион, — Нэдзуми скривился. Несколько капель крови стекли с его виска на щеку. Сион собрал волю в кулак и уставился на мужчину.
— Что это за место? Номер 6?
— Номер 6, говоришь?
Мужчина затрясся всем телом. Его песочные глаза остро блеснули. Свет казался почти убийственным. Но Сион не собирался молчать. Он тоже дрожал, но не от страха. Это была ярость. Гнев кипел внутри него.
— Это правда. Ты такой же. Ты ничем не отличаешься от Номера 6. Подавляешь слабых силой. Ты несешь безжалостное насилие. Так в чем же разница?
— Просто к слову, я не слабый, — Нэдзуми пожал плечами, его руки так и были связаны за спиной. — Сион. Я понимаю, о чем ты. Просто брось это дело. Будешь дальше говорить, и он тебя до смерти запинает. Пинки — конек этого типа.
— Я тебя убью, — прорычал мужчина. — Ты демон. Злобный вестник неудач. Если я не уничтожу тебя сейчас, ты навлечешь на нас катастрофу.
— Глаз-алмаз, Сасори, — Нэдзуми картинно вздохнул. — Прямо в точку. Именно, катастрофу. Высшего сорта.
— Нэдзуми, что еще за «катастрофа»?.. Ты обо мне?
— О тебе, — беззаботно хихикнул Нэдзуми.
— Он — зло, — продолжил мужчина. — Он окутан демонической аурой, как плащом, и несет бедствие всюду, куда идет. Я знаю. Нэдзуми, ты сказал, что он — житель Номера 6.
— Точнее бывший. До недавних пор он жил в городе.
— Должно быть, поэтому в нем столько зла. Он… как сам Номер 6.
Нэдзуми прищурился. Кончиком языка он слизнул кровь с губ.
— Сам Номер 6, хах… Понятно. Так вот каким он тебе кажется.
— Я знаю, — ответил мужчина. — Я вижу. Я должен убить его. Я должен избавиться от него, пока еще не поздно. А если нет…
Мужчина сделал шаг вперед. Сион отпрянул. Мужчина излучал такую жажду убийства, что ему оставалось лишь отступить.
Он серьезен…
Этот человек всерьез собирается меня убить.
Мужчина сделал еще один шаг вперед, но неожиданно споткнулся и упал. Нэдзуми поставил ему подножку.
Нэдзуми быстро подскочил. Веревки соскользнули на землю. Это походило на магический трюк. В руках у него был маленький ножик.
Мужчина попытался встать, но его остановила нога Нэдзуми, врезавшаяся ему в живот. Он издал сдавленный стон. Мужчина от боли откинулся назад, оставляя беззащитным горло; к нему тут же был приставлен нож.
— Нам пришлось серьезно попотеть, чтобы попасть сюда. Я не дам тебе избавиться от него так быстро.
— Зачем… ты принес… такую катастрофу? — выдохнул мужчина. — Хочешь всех нас уничтожить?
— Наоборот, — скривил губы Нэдзуми. — Я хочу Номер 6 отправить на тот свет. Поэтому я привел его.
— Номер 6? А у этого паренька силы хватит?
— Кто знает. Не узнаем, пока не попробуем. Я не могу позволить убить его, пока мы это не выясним. И эта твоя ревность, кстати говоря: немного смущает, не находишь?
— Ревность?
— Ага. Ты ревнуешь к Сиону. Он держит твоих крыс на ладони как ни в чем не бывало. Ты ревнуешь. Я прав?
Раздался тяжелый скрежет. Мужчина скрежетал зубами.
— Нэдзуми… такой же противный, как и раньше. Это меня раздражает. Первым делом я тебя придушу.
— Какое милое обещание. Не могу дождаться. Но сначала… — слабая улыбка исчезла с уст Нэдзуми. Капля крови сорвалась с его подбородка и упала мужчине на грудь, окрасив ее в красный. — Поклянись-ка ты, Сасори. Поклянись, что ты Сиона и пальцем не тронешь.
Лезвие ножа шевельнулось. Горло мужчины тоже дернулось.
— Поклянись.
Мужчина упрямо молчал.
— Хватит, — прозвенел нежный голос. В нем даже слышался смех. — Ты не изменился, Нэдзуми. Ни твое владение ножом, ни сарказм никуда не делись. Осмелюсь сказать, они стали еще изящнее.
Мужчина в паланкине улыбался, излучая такую же доброжелательность, как и его голос. Паланкин медленно опустился.
— Роу.
— Ты вырос. Я едва узнаю тебя. Никогда не подумал, что встречу тебя взрослым мужчиной.
Нэдзуми отпустил мужчину и опустился на колени. Нож крутанулся в его руке и исчез. Это тоже напоминало трюк. Мужчина пробормотал что-то и еще сильнее заскрежетал зубами. Крысы бегали по коленям Сиона.
— Я считал, что ты давно ушел в далекие земли. Разве я не приказал тебе так и поступить? Оставить это место, забыть обо всем, отбросить все и жить свободно?
— Роу, пожалуйста, послушай меня.
— Ты не должен был возвращаться. Что бы ни случилось, ты не должен был возвращаться.
— Я не могу быть свободным, — Нэдзуми с силой сжал пальцы. — Пока существует Номер 6, я не свободен. Я не могу ни забыть о нем, ни выбросить из головы.
— Нэдзуми.
— Ты должен знать. Номер 6 все еще существует. Он еще здесь. Как я могу быть свободным? Это невозможно.
— Я говорил тебе не попадаться в эту ловушку, не ограничивать свою жизнь. Иначе ты бы не выжил; я прекрасно это понимал. Поэтому я и отпустил тебя во внешний мир. Но ты вернулся…
— Я понял.
— Понял?
— Понял, что твои слова были лишь безобидной ложью.
Воздух тревожно всколыхнулся. Послышались слабые голоса людей, сидящих на каменистых стенах и смотрящих на них сверху.
— Твои слова были ложью во спасение. Ошибкой. Я не мог жить, не попав в ловушку. Наоборот, я должен был в нее попасть. Даже если я обманывал себя, притворяясь свободным, я все равно оставался в кандалах. С этого момента я сам буду создавать настоящую свободу. Я освобожу себя. За тем я и вернулся.
— Свобода, о которой ты говоришь, означает борьбу с Номером 6?
— Она означает борьбу и победу. Стереть его с лица земли. Я впервые обрету свободу в тот день, когда увижу конец Святого Города. Я смогу жить по-настоящему свободно. Я смогу покинуть это место… по собственной воле.
— Нэдзуми! — закричал Сион, не подумав. Одновременно с этим он схватил Нэдзуми за плечо. — Что это значит? Покинуть это место? Что?..
— Сион, — Нэдзуми быстро заморгал. — Веревка… как ты?..
— А?
— Веревки. Как ты избавился от них? Ножа у тебя нет.
— Что? О, их крысы перегрызли.
— Крысы? Не может быть, ты, наверное…
Сион протянул конец веревки Нэдзуми и помахал им у того перед глазами.
— Смотри. Они вместе ее грызли. Справились вмиг. Правда, впечатляет?
Нэдзуми мельком глянул на пожеванный конец веревки и нахмурился.
— Ты настолько контролируешь этих крыс?
— Я? Нет, конечно, нет. Я не умею такие трюки проворачивать. Крысы сами это сделали. Они все очень добрые и умные, — гордо произнес Сион.
— Добрые и умные, хах. Так твои крысы перегрызли веревку, завязанную хозяином. Он прав, они добры и умны. Очень уж они у тебя воспитанные, Сасори.
Мужчина — мужчина цвета песка по имени Сасори — поерзал немного, но ничего не ответил. Зато старейшина издал долгий вздох.
— Хватит сарказма, Нэдзуми. Это твоя плохая привычка. Похоже, наклонности у тебя не изменились, хотя физически ты и окреп. Это точно проблема.
В голосе старика была теплота. Он походил на отца, который сердито улыбается выходкам своего ребенка. Его голос излучал источник этой теплоты — любовь.
Этот мужчина испытывал к Нэдзуми нежность.
Сион посмотрел на старейшину в паланкине. Это впервые, подумал он. Впервые он встретил кого-то, кто мирно и с теплотой относился к Нэдзуми.
Нэдзуми всегда был один. Он всегда жил один. Рядом с ним никогда никого не было. Он и близко никого не подпускал. Сион по-своему стремился к Нэдзуми, он был очарован стойкостью Нэдзуми, его грациозностью и красотой. Эти чувства существовали внутри него неоспоримым фактом; и все же, он не был уверен, как именно их назвать.
Восхищение, дружба, уважение, любовь… Он не был уверен, но ничего не мог с этим поделать.
Но от старика в паланкине определенно исходила симпатия. Это походило на любовь родителя к ребенку.
Только подумать, рядом с Нэдзуми был такой человек.
— Сион, — позвал старец.
— Да?
— Подойди сюда.
— Хорошо.
— Стой, — Сасори сделал шаг вперед и схватил Сиона за руку. — Роу, этот мальчик опасен. Он увяз во зле. Нельзя подпускать его к тебе.
— Зло — этот мальчик?
— Он не просто мальчик. Он демон. Он все уничтожит. Я ясно это вижу. Почему же ты нет, Роу?
Тяжело было не разозлиться, когда про тебя такое говорят. Сион попытался стряхнуть державшую его руку. Пальцы Сасори не только не сдвинулись, но и сжались еще сильнее.
— Не вижу проблемы. Приведи сюда Сиона.
— Роу.
— Не вижу проблемы. Добро или зло, добродетель и порочность, п<
|
|
|
