Автор русской версии обложки: Ксения Левченко 2 глава
Вы ее получите. Лабиринт парка Сунпу немного меня успокоил. Так было всегда, на меня хорошо действовал плеск воды и шелест листьев живой изгороди. Старый замок возвышался на востоке, но я его почти не видела по пути домой. Я шла на юг по большому бетонному мосту, а вода под ним рябила от кои, дорога поворачивала к подземным переходам, а оттуда – к станции Шин-Шизуока. Металлические двери открылись передо мной, пропуская меня внутрь. Я медленно прошла к платформам, глаза скользили по иероглифам кандзи. Поезд приходил через три минуты, так что я села на одну из голубых скамеек и устроила сумку на коленях. Я заметила на юбке веточку и стряхнула ее с ткани. - Зачем я это сделала? – простонала я, уткнувшись подбородком в сумку. Я и так не вписывалась в школу, а теперь еще и залезла на дерево, чтобы наорать на юношу, так еще и засветила нижнее белье перед половиной школы. Может, стоит притвориться больной завтра. Стайка девушек внезапно промчались передо мной, смеясь и читая что-то с телефонов. Одна из них запнулась о мою ногу, и ее подруги подхватили ее за плечи. - Прости! – воскликнула я, пряча ноги под скамейку. Девушка минуту разглядывала меня, а потом они ушли прочь, что-то громко бормоча. Их юбки в зеленую и синюю клетку показывали, что они были из другой школы, так зачем мне переживать, как они себя ведут? Я хотела показать им язык, но остановилась. Это было слишком: я не вписывалась в окружение в школе, так я не могла и на станции слиться с людьми. Как я вообще здесь собираюсь выживать? Без мамы, без чего-то знакомого. Глаза заполнили слезы. Я услышала приветствие, юноша обратился к девушкам. Они не ответили ему. Ожидаемо. Грубое сборище…
Он снова поприветствовал их. Но они все равно не ответили. В чем дело? - Домо, - попытался он снова, в этот раз я подняла взгляд. Его темные глаза тут же посмотрели на меня. У него были черные волосы, пряди закрывали уши, две широкие светлые полосы были заправлены за уши. Его челка диагональю спадала ему на лоб, почти закрывая левый глаз. Серебряная серьга в виде кольца мерцала в его левом ухе, он кивнул мне. Стоп. Он говорил со мной. - Привет? – попыталась я. Прозвучало как вопрос. Он улыбнулся. На нем была та же форма, что и на девушках, - белая рубашка, синий пиджак, зелено-синий галстук и синие брюки, он прислонился к столбу рядом со скамейкой. Он стоял спиной к девушкам, и их раздражало, что он говорит со мной. По улыбке на его лице, я начала задумываться, не радовала ли его такая реакция. - Учишься в Сунтабе? – сказал он, указывая на мою форму. - Ага, - сказала я. - Тогда у тебя должно быть хорошо с японским. Я усмехнулась. - Вот уж вряд ли. Он рассмеялся и подошел ко мне. - Можно сесть? – спросил он. - Хм, это не моя личная станция. - Что? - Ничего, - когда это со мной начали заигрывать парни на остановках? Он склонился ко мне, и я немного отпрянула. - Не дай им до тебя добраться, - пробормотал он. – Они просто дурочки. - Им? – сказала я, глядя на девушек. Они притворялись, что не смотрят, от чего их поведение становилось лишь очевиднее. - Ага, - сказал он. - Да все в порядке, - сказала я. – Я и в худшей ситуации бывала. Он снова рассмеялся. - Тяжелый день? - И не говори. - Джун! – одна из девушек крикнула ему; может, его бывшая завидовала? Он склонился еще ближе и подмигнул, словно мы были сообщниками. А потом послышался звон, поезд прибывал, скрипы тормозами. Я подхватила сумку, и мы выстроились в очередь у белых стрелок на полу. Двери кабин открылись, и мы вошли. Я схватилась за железный поручень возле двери, чтобы легко выйти на станции Юнико. Не то чтобы я не ценила внимание Джуна, икемена – он был прекрасен – но мне нужно было пространство, чтобы подумать.
Двери за нами закрылись, и поезд потянулся вперед. Но в толпе за окном я увидела высокую фигуру в форме Сунтаба. С медными волосами и синяком на щеке. Я отступила на шаг, поезд дернулся, и я чуть не упала. Он неспешно удалялся от станции, все еще двигаясь вдоль платформы. - Все в порядке? – сказал позади меня Джун. Быть не может. Как Юу Томохиро оказался здесь, если он пошел в другую сторону? Когда никто не смотрел, он был другим, казался мягче. Он ждал в очереди в зеленый старый автобус, чей мотор тарахтел. Когда подошла его очередь, он отступил в сторону и помог взобраться седой старушке. Снова галлюцинация? Такое не могло произойти. А потом я потеряла его в толпе, поезд отошел от платформы и ускорился, змеей пересекая людный город. - Порядок, - сказала я, отыскав голос. – Прост увидела парня из своей школы, - я махнула рукой на окно, но автобус уже не было видно. - Томодачи? – сказал Джун. – Или коибито? Я задохнулась. - Что? Нет! Мы не друзья. Вообще. Джун улыбнулся. - Ты выглядела взволнованной, вот и все. Он убрал за ухо светлую прядь, поймав пальцами кольцо в ухе. - Потому что я устала, - ответила я немного резко. – Ничего. - Ах, - сказал он, теребя кольцо в ухе. – Ты говорила, что день выдался тяжелым. - Именно. - Прости, - сказал он, сунув руку в карман пиджака. В углу кабины девушки все еще шептались о нас. Джун стоял рядом со мной, безмолвно глядя в окно. Я чувствовала укол вины за то, что прервала разговор, но не могла поступить иначе. Мои мысли и без этого путались. Я смотрела, как за окном быстро проносились здания. О чем я думала, когда полезла на дерево, повторяя за Юу? Ладно, позор, но я же могла упасть и разбиться. И я не могла не думать об улыбке на его лице, словно эту шутку понимали только мы. Он был таким безвредным, когда помогал женщине взобраться в автобус. Не так он смотрел на меня, когда стоял у ворот.
Глава 2: - Окаэри, - сказала Диана веселым тоном, когда я открыла дверь. - Ничего не скажу, - отозвалась я, стуча носками туфель о приподнятый пол, пока обувь не соскользнула с меня. - О, да ладно тебе, - протянула Диана, появляясь из-за угла. Она надела поверх одежды синий фартук с розовыми цветами, а со стороны кухни доносился аромат риса с карри. – Если ты хочешь выучить японский, его нужно использовать все время.
- Вот уж нет, - сказала я. – Я говорю на нем весь день. А потому сейчас мне нужен английский, - я прошла мимо нее и рухнула на маленький лиловый диван в гостиной. Он выглядел страшновато, но был удобным. - Как в школе? - Нормально, - если не считать, что часть учеников видела, что у меня под юбкой. Я взяла пульт и принялась переключать каналы. Яркие иероглифы кандзи вспыхивали на экране зеленым и розовым цветами, цитируя слова гостей. Конечно, я почти ничего не понимала. - Снова рис с карри. Мне нужно на встречу клуба драмы, - Диана вошла в кухню и подняла крышку с кастрюльки, аромат специй разносился по комнате, пока она перемешивала содержимое. Я переключила канал, пытаясь найти что-нибудь на английском, какое-нибудь напоминание о том, что я еще была на той же планете. - А как дополнительные уроки? – рисоварка запищала, и Диана выключила ее. Я склонилась, заглядывая на кухню. - Слишком сложно, - сказала я. - Можешь хотя бы сесть за стол? – вздохнула она, меня уколола вина. - Прости, - пробормотала я. Выключив телевизор, я бросила на диван пульт и принялась расставлять тарелки на шатком столе. Я почти не знала Диану до смерти мамы, но она никогда не относилась ко мне по-матерински. На работе она разносила закуски всем с фальшивой улыбкой, словно она была шариком, готовым лопнуть. Она настаивала, чтобы я называла ее Дианой. Видимо, «тетя» подчеркивало бы, что ее сестра умерла, напоминало бы, что мы – неполноценная семья, пытавшаяся прийти в себя после трагедии. А мы такой и были. Она встречала меня в аэропорту с таким же чрезмерным восторгом, дико размахивая руками, привлекая лишнее внимание. - Кэти! – вопила она, словно была фанаткой, словно мы не побаивались друг друга. Скоростной поезд оглушил меня, уши покалывало, а когда мы добрались до Шизуоки, оказалось, что здесь я выделяюсь еще сильнее. В Токио гайдзинов было много, но в Шизуоке я встречала таких редко.
Диана подняла крышку рисоварки, пар закружился над ней, затуманивая ей очки. Она потянулась к моей тарелке и наполнила ее рисом, а потом добавила рядом поварешку карри. - Отлично, - сказала я. - Правильно «итадакимас». - Не важно. - У тебя появились друзья, или они все еще стесняются? – Диана села и перемешала рис и карри палочками. Я сформировала из риса клейкую горку и вонзила вилку в морковь. Посмотрим. Милый юноша в поезде из другой школы, раздражающий старшеклассник из моей школы. А друзья? - Танака, наверное. Он друг Юки, - ошибка. Диана хлопнула в ладоши, ее глаза сверкали. - Прекрасно! – сказала она. - Не важно, - сказала я. – Думаю, все уже скоро наладится. И я буду в Дип Ривере, - Диана нахмурилась, и это выглядело забавно в сочетании с ее полными губами со сливовой помадой. - Но ведь тебе со мной не так и плохо? - А разве может быть не плохо в стране, где я даже не могу прочитать, где находится туалет? – одно дело говорить, но вот письмо хираганой и катаканой требовало усиленного обучения. Но изучение двух тысяч иероглифов кандзи, чтобы уметь читать знаки и газеты, было изнурительным процессом. - А я и говорила, что нужно время. Но ты хорошо справляешься. И ты знаешь, что у деда все еще плохо со здоровьем. У них и без этого много забот, пока не будет известно, что рак отступил. - Знаю, - я вздохнула, водя картофелем по вязкому карри. - Расскажи о Танаке. Я пожала плечами. - Ему нравится каллиграфия. Он высокий, худой и очень громкий, когда входит в комнату. - Он милый? - Не надо, Диана, - я опустила вилку с недовольством. - Ладно, ладно, - уступила она. – Я только хотела, чтобы ты знала, что мы можем поговорить и о мальчиках. - Я запомню. - Чай будешь? Я покачала головой. - У меня еще задания с кандзи и математика. А потом я пойду спать. - Как хочешь. Постарайся. Гамбарэ, как они сказали бы, - вернулся бодрый тон Дианы. Я поднялась, чтобы отнести тарелку в рукомойник. - Плевать, что они там говорят. - Эй, осторожнее. Твоя мама не была бы рада, что ты так разговариваешь. Я замолчала, думая о маме. Она всегда была ханжой, а потому я удивлялась, как она могла встретиться с кем-то таким непредсказуемым, как папа. Может, он напал на нее в переулке, а потом бросил. Как Юу Томохиро поступил с Мию. - Прости, - пробормотала я. – Просто день выдался безумным. - Я просто… надеюсь, что тебе здесь будет хорошо, - нежно сказала Диана. Серьезнее голоса у нее я еще не слышала, а потому тут же ощутила себя глупой. Она всегда не вписывалась в семью, как говорила мама, она искала себя на другом конце мира. Теперь я была такой же. Но она приняла меня в свой крошечный мир, когда я в этом нуждалась.
- Верно, - сказала я. – Я попытаюсь, - Диана улыбнулась, и я подумала, что она поняла, как мы сейчас были едины, но в то же время одиноки. Мгновением позже я направлялась в комнату, чтобы страдать над переписыванием страниц кандзи. Я была уверена, что Юу Томохиро будет ждать следующим утром, прислонившись к воротам Сунтабы. Я листала словарик после дополнительных занятий, готовясь к тому, что скажу ему. Но его там не было, и я не знала, радоваться мне или расстраиваться. Я скользнула на стул за Юки, ставя сумку на пол и вытаскивая учебники. - Охайо, - сказала Юки, разворачиваясь. - Утречко, - сказала я. – Не видела, Юу не приходил? Да, мне нужно было знать. Я была готова бороться с ним и получать ответы. Юки пожала плечами. - Может, утренний кири-каеши, - сказала она. - Утренний что? - Для клуба кендо. - Утречко! – пропел Танака, врываясь в класс, направляясь к своей парте. - Ладно, - сказала я, - у него слишком много энергии для утра, - я подняла руку и слабо помахала. Танака кивнул нам и широко улыбнулся. Разговор с Дианой вспыхнул в голове, и я опустила взгляд на парту, игнорируя то, что Танака был вполне милым. Ну, спасибо, Диана. Я не должна была так смотреть на одного из двух друзей. А если из-за этого я их потеряю? Жизнь все усложнялась. Я отставила чувства в сторону и сосредоточилась на обложке учебника. Высшая математика. Прекрасно. - Ты уже выбрала, в какие кружки запишешься? – сказала Юки. - Ты должна быть в клубе английского языка, - сказал Танака, присоединяясь к разговору. Ага, от этого мне станет лучше. Но Танака выглядел таким искренним, а у меня было всего два друга… - Ладно, ладно. - Ятта! – сказал Танака, вскидывая кулак в воздух. - Нечестно! – завопила Юки. – Ты должна ходить на занятия хотя бы одного кружка со мной. Садо? Кадо? - Кадо? - Цветы. - У меня аллергия. - Тогда чайные церемонии. Там можно есть пирожные и изучать корни японской культуры…? – Юки звучала как брошюра, и я начинала ломаться под давлением. А ведь я и не была не заинтересована японской культурой, лишь растеряна. Осиротевшая. - Ладно, - сдалась я. – Тогда садо. В класс вошел Сузуки-сенсей. Мы встали, поклонились и открыли учебники. Я переписывала с доски, но вскоре заскучала и начала рисовать. И пока я рисовала цветы и улиток на полях, мои мысли заполняли глаза девушки на рисунке Томохиро. Я не понимала, почему вижу такие вещи. Меня беспокоило и лицо Томохиро, когда он отобрал рисунок. Наполовину злое, наполовину встревоженное. Что он пытался скрыть? Какая-то девушка была от него беременна, он высмеял меня перед всей школой. Но я была уверена, что он соврал Мию о своих чувствах. Да и его улыбка, когда я была на дереве, словно мы были заодно, словно мы были друзьями… Я почувствовала покалывание, а голова загудела, как в тот раз, когда я увидела его рисунок. Я продолжала рисовать чернильную девушку, что смотрела на меня, ее волосы, ниспадавшие на плечи. Я слышала, как в парке поют птицы, как плещется вода во рве. Я чувствовала ветерок кожей. Уголок тетради загнулся от холодного весеннего ветерка. Стоп, этого не может быть, ведь мы были в помещении, окна были закрыты. Страницы книги начали шелестеть. Цветы, что я набросала, зашевелились на ветру. Лепесток упал на кусочек земли, что я нарисовала. Улитка спряталась в раковину. Это происходило? На самом деле? Ручка нагрелась в моей руке, и я сжала ее крепче, глядя, как страницы тетради трепещут на ветру, как улитки оставляют следы на странице. Они повернулись и поползли ко мне, их рты были полны острых зубов, которых, как по мне, у улиток быть не должно, я им зубы не рисовала… Ручка разбилась в моей руке, заливая рисунки чернилами. Куски пластика разлетелись по классу, стуча о парты и пол. Ученики вскрикивали от неожиданности, вскакивая на ноги. Сузуки-сенсей отвернулся от доски. - Что происходит? – осведомился он. Танака и Юки посмотрели на мою руку, покрытую чернилами. - Кэти? – прошептала Юки. - П-простите, - сказала я с пересохшим горлом. А потом я увидела в коридоре Юу Томохиро, смотревшего на меня испуганными глазами, его пальцы сжимали край двери. Он выглядел почти испуганным. Он тоже это видел? Или все могло произойти из-за него. - Убирайте, - сказал Сузуки-сенсей, я заставила себя кивнуть. Стул заскрипел, когда я отодвинула его, чтобы встать, на меня смотрел весь класс. Чернила капали с парты на пол. - Простите, - выдавила еще раз я и выбежала в коридор. Когда я оказалась там, Юу Томохиро уже ушел. Я побежала в уборную и оттерла руки, побрызгала водой на лицо. Я смотрела на себя в зеркале. Я была худой и испуганной, едва держалась в сознании. Чернила стекали в трубу. Я чертила кончиками пальцев линии. Это не могло быть галлюцинацией. Весь класс видел, как взорвалась ручка. Рисунки точно двигались. Я еще слышала плеск воды, помнила, как ветерок играл с моими волосами. И Томохиро был там, когда все это произошло, как и в тот раз. Я продолжила оттирать руки от чернил. Он что-то делал с рисунками. И я не знала, что именно. - Готова идти? – сказала Юки. Мы вышли из гэнкана во двор, Юки и Танака смеялись над словами Сузуки, эту шутку я пропустила. Светило солнце, и теплый ветерок раскачивал ветви деревьев момиджи и сакуры. Я глубоко вдохнула и посмотрела на ворота школы. Его там не было. Меня заполнило облегчение. По крайней мере, я могла отложить это столкновение. Мне нужно было время подумать, забыть все, что случилось. Вот только я не могла. Я видела это всякий раз, когда закрывала глаза. Я хотела обратно жизнь с мамой. Я хотела быть нормальной и не видеть живые рисунки. Я начала хихикать вместе с Юки, притворяясь, что поняла шутку, что я не дрожу внутри. Но Танака внезапно вскинул руку. - О! – указал он. – Это Томо-кун! Да вы шутите. Я подняла взгляд, и он обнаружился возле каменной стены, где он общался с другом. У другого юноши волосы были так сильно осветлены, что побелели, и мне сначала показалось, что он нацепил себе швабру на голову. - Представь нас! – завопила Юки. – Мы можем узнать все про Мию! - Прошу, не надо, - прошептала я, но Танака уже бежал по двору. Юки схватила меня за руку. - Смелее! – сказала она, сжимая мой локоть и таща меня вперед. - Ои, Томо-кун! – крикнул танака. Юу Томохиро медленно поднял взгляд, его глаза были холодными и темными. Его друг прислонился спиной к стволу дерева и с приглушенным интересом смотрел, как мы приближаемся. - Это я, Танака из кружка каллиграфии, - сказал Танака, тяжело дыша и остановившись рядом с ними. Он уперся руками в колени, а потом показал Юу большой палец, поднятый вверх. Лицо Юу сначала не выражало ничего, но в глазах мелькнуло узнавание. - О, - сказал он. – Танака Ичиро. - А это Ватабэ Юки и Кэти Грин, - сказал Танака. Он не переставлял мое имя, потому что гайдзин не ставил фамилию первой. Я снова выделилась. Юки поклонилась, а я не смогла заставить себя. Я сжала руки в кулаки и попыталась прогнать страх, нужно было заменить его гневом. Томохиро не собирался представлять друга или хотя бы поздороваться с нами. Он склонил голову вперед, челка упала ему на глаза, а потом обменялся взглядом с Обесцвеченным. Я поняла их, они хотели, чтобы мы ушли. Но Танака этого не уловил. Он нервно рассмеялся, собираясь с мыслями. - Давно не виделись, да? – сказал он. Томохиро кивнул, его челка раскачивалась. - Ты подрос, Ичиро. - Я же должен был защищать себя, после того как ты ушел, - улыбнулся Танака и повернулся к нам. – Томо-кун частенько попадал в драки. Томохиро ухмыльнулся. - Это и не изменилось, - сказал он, глядя прямо на меня. Так он хотел сразиться со мной. Но зачем? Он пугал, а не я. Он взлохматил волосы и посмотрел на Обесцвеченного, что закатил глаза. Заговорила Юки. - Жаль вас с Мию. Взгляд Томо переместился на меня. Клянусь, он думал, как много я разболтала. Он беспокоился, что я рассказала и о рисунке? - Маа, - сказал он, тяжко вздохнув, тонкие пальцы прижались ко лбу. – Кто-то явно не знает, когда стоит держать рот закрытым. Я вспыхнула. - Я ничего не рассказывала, - проворчала я. - Сестра говорила мне, - быстро сказал Танака. – Кейко была в гостях у Мию. - Не важно, - сказал Томохиро, потирая шею сзади. – Не нужно прикрывать ее. Все школа уже знает. Но это имело значение. Я не хотела, чтобы он получал удовольствие от своей правоты, ведь был совсем не прав. - Он и не прикрывает, - сказала я. – У меня есть дела поважнее, чем сплетничать о тебе. - Так ты уже нашел новую подружку? – пропищала Юки. Она все же хотела получить тему для сплетен любой ценой. Томохиро вскинул голову. - А что? Хочешь признаться? Так они говорили, когда кто-то нравился. Юки покраснела. - Я-я не об этом, - сказала она, отчаянно мотая рукой в стороны. - О, так помочь ей? – сказал он, указывая на меня. Мое сердце чуть не остановилось. - Прости? - Это шутка, - сказал Обесцвеченный. – Спокойнее. - Эм, - сказал Танака, переводя взгляд с Томохиро на меня, его глаза расширились. – Эм… так ты присоединишься к кружку шоудо в этом году? Тьма заполнила глаза Томохиро. - Мне больше не нравится каллиграфия, - тихо сказал он. - Тан-кун говорил, что ты очень талантлив, - пробормотала Юки, но Томохиро сделал шаг к ней, глядя на нее из-под челки. - Я больше не рисую, - сказал он, и я задумалась, почему он так встревожился из-за этого. – Мне не интересно. - О, плохо, - сказал Танака, вежливо рассмеявшись, чтобы сгладить ситуацию. – Пока я в кружке, им нужна вся возможная помощь, - Томохиро коротко рассмеялся, и это приободрило Танаку. – Боже, а что будет, если они вывесят мои рисунки на всеобщее обозрение! - Ты всегда рисовал слишком толстые линии, - улыбнулся Томохиро. Буря в его глаза, казалось, прошла. Я могла нечетко представить его в начальной школе, как они с Танакой дружили. - Со нэ … - притих Танака, глядя вдаль, погрузившись в мысли. Он постукивал пальцами по подбородку. – Как это исправить? Томохиро сжал пальцы, словно держал в руке кисть. - Если возьмешь кисть так, - сказал он, - правильно упрешься пальцем здесь, и будешь двигать ее вот так… - его рука нежно провела по воздуху, делая легкие мазки кистью, даже я, ничего не смыслящая в каллиграфии, впрочем, у меня и почерк неразборчивый был, могла сказать, что это было красиво. – Попытайся не давить на кисточку, - сказал Томохиро. – И двигать ее так. Танака улыбнулся и скрестил руки, пока смотрел. - А ведь ты очень хорош, знаешь? Талант. Рука Томохиро замерла, танец кисти прекратился. Рука напряглась в воздухе, а потом упала вниз, он сунул ладонь в карман пиджака. - Я же говорил, - резко сказал он. – Мне это уже не интересно. Танака помрачнел, а Обесцвеченный прижался спиной к дереву, усмехаясь. «Что происходит? – думала я. – Танака и Томохиро дружили, а теперь он так над ним издевается?» - Какой ты все-таки идиот, - процедила я. – Танака только пытался быть с тобой добрым. - Кэти, - прошептала Юки, сжимая мою руку. Томохиро ухмыльнулся. - А ты всегда суешь нос не в свое дело, да? - Как и ты. Ты везде, куда бы я ни пошла. Значит, ты тоже поглядываешь? - Если бы и подглядывал, то не за тобой. - О, так я не в твоем вкусе? Не нравятся гайдзины? - Не нравятся настырные девчонки, возомнившие, что знают все на свете. - Пока не получится подсмотреть, что у них под юбкой? Томохиро усмехнулся, все внутри меня перевернулось. Снова тот дружелюбный взгляд. Я уже ожидала, что он подмигнет, как Джун на станции поезда. Я глубоко вдохнула. - Если тебе так не нравится рисовать, тогда почему у тебя полный альбом рисунков? Улыбка исчезла. - И почему они двигаются? - Двигаются? – сказал Обесцвеченный. - Да, - кипятилась я. – Я знаю, что ты как-то это делаешь. Я смотрела на Томохиро, а он начал злиться! Хорошо. Я могу получить ответы. - О, так ты опять делаешь анимации, Томо? – сказал Танака. Томохиро улыбнулся. Нет. - Он делал такие раньше на краях тетради. Нет! Не давай ему лазейку! - Верно, Ичиро. Анимация. - На одной странице? – возмутилась я. - На многих страницах, - сказал он. – Потому у меня много рисунков. Это проект для дополнительных занятий. Я не хочу рисовать, но должен, если хочу максимум баллов. Юки понимающе кивнула. Ответы ускользали от меня, как песок сквозь пальцы. - Но я видела тебя в коридоре, - сказала я, - когда моя ручка… Это ты выставил меня посмешищем с этими чернилами. Томохиро шагнул ко мне, его взгляд впился в мои глаза. Он был немного выше меня, его челка нависала над глазами, словно самодельные кисти художника. Я сжалась, но сосредоточилась на том, как ненавижу его. - Зачем мне выставлять тебя посмешищем? – ласково спросил он. - Не знаю, - сказала я. Кровь шумела в ушах. Томохиро улыбнулся, его глаза сверкали из-под челки. «Так он все же может выглядеть нормально, - подумала я. – Даже больше, чем нормально. Черт! Сосредоточься!» - Грин-сан, - сказал он подчеркнуто на английском, добавляя самый вежливый суффикс. – Уверяю, у меня не было ни времени, ни желания пугать вас. Я же третьеклассник, так? У меня по два дополнительных занятия, а еще подготовка к экзаменам. Если вы не хотите меня видеть, так не выглядывайте меня каждое утро у ворот школы. Английский. Он говорил по-английски. Более того, он звал меня по фамилии, словно я не была иностранкой. Я чувствовала, что теряю равновесие, словно он поставил на доску камешек, и перемена веса заставила меня покачнуться. Он обернул все игрой и выигрывал. Обесцвеченный усмехнулся. - Не знал, что ты так хорошо знаешь английский, Юуто. - Так ты понимал меня в тот день в гэнкане, - прошептала я. Меня подташнивало, я хотела, чтобы он перестал смотреть на меня и отвернулся. - Ты сказал, что не говоришь по-английски. Он ухмыльнулся, но лицо его было бледным. - А ты сказала, что не говоришь по-японски, - сказал он. – Так что мы равны. - Я не… - стоп, он похвалил мой японский? - Так, мы уже опаздываем на тренировку кендо, - он повернулся к другу и заявил. – Икузо. Он позвал его идти, стараясь казаться грубым. Он пошел к гэнкану вместе с Обесцвеченным. Было что-то большее, я понимала. Как он мог ненавидеть то, что делало его таким живым? Я видела, как его рука летала по воздуху, каким был его взгляд, как смягчался его голос, когда он рисовал пальцами кандзи. И он не отрицал, что чернила двигались. Он не говорил нет. Голова была переполнена вопросами, я не могла выдержать это. Я хотела, чтобы он оставил меня в покое, так ведь? Я не хотела больше его видеть, верно? Я просто хотела, чтобы все вернулось на свои места. Весь мир перевернулся. Я не хотела видеть вещи, которых не могло быть. Я не хотела терять то, что осталось после мамы. Каждый его шаг уводил меня от моего нормального поведения. Я хотела ответов прямо сейчас. В панике я вцепилась в его запястье рукой. Он обернулся, глаза удивленно расширились. Его кожа была теплой под манжетой рубашки, казалось, что время остановилось. - Кэти, - прошептала Юки. Рот Танаки приоткрылся. Думаю, не стоило хватать кого-то в Японии. Я снова привлекла к себе внимание, но было поздно отступать. Я чувствовала мягкость его кожи и не знала, что делать дальше, чем я вообще думала. - Ои, - сказал раздраженно Обесцвеченный. Весь двор смотрел на меня. Опять. Томохиро посмотрел на меня, покраснев, его глаза расширились и сияли. Он даже выглядел немного испуганным. Я разжала пальцы и отпустила его запястье. - Я… - Держись от меня подальше, - сказал Томохиро, но его голос дрожал, щеки пылали, когда он отворачивался. Я опустила взгляд на руки. Держись от меня подальше. Разве я не так хотела поступить? И тут я увидела, что подушечки моих пальцев покрыты чернилами. Я закричала и вытерла их о джинсы. Но когда я подняла ладони, чернила пропали. На джинсах тоже не было следов. - Кэти, - Юки выглядела обеспокоенной, она схватила меня за руку и повела прочь оттуда. – Идем, ладно? Я последовала за ней, но мыслями была далеко. Я ненавидела себя за жар, что прошел сквозь тело, когда я думала о тепле его запястья под моими пальцами. Я пыталась отбросить эту чувства, как сделала с Танакй, но как только я думала, что избавилась от них, как чувства проникали в мои мысли, как черные и вязкие чернила. Я шла безмолвно по парку Сунпу, Юки обхватывала меня руко й. - Не волнуйся, - сказала она. – Не сказать, чтобы все видели. То есть… эм… - Ты в порядке? – сказал Танака. - Не знаю, - отозвалась я. – Мне не понравилось, как он с тобой разговаривал. Он сказал, что друг тебе, а потом разозлился, когда ты заговорил о каллиграфии. Показалось, что он что-то скрывает. Порой он выглядит разозленным, а потом обеспокоенным или таинственным. Я не понимаю этого, я хочу знать, что происходит. - Кэти, - сказала Юки, сжимая мою руку. – Юу такой и есть. Я говорила с второклассниками, он таким вспыльчивым и есть. - Верно, - сказал Танака. – Он любит свой мир. Сестра говорила, что он постоянно куда-то исчезает, как одиночка, не так ли? Знаю, он холоден, но не принимай этой на свой счет. Исчезает куда-то? Значит, он в чем-то замешан. Юки выхватила телефон и проверила время. - Слушайте, мне пора идти. Меня выгонят из кружка, если я опять опоздаю. Увидимся позже, ладно? Мы помахали ей, и она ушла вперед. - Танака, - тихо сказала я, пока мы шли.
Воспользуйтесь поиском по сайту: ![]() ©2015 - 2025 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...
|