 |
Автор русской версии обложки: Ксения Левченко 5 глава
|
|
|
|
- Ничего подобного, Диана. Ты же знаешь, что это не про меня.
- Знаю, я лишь боюсь, что на тебя кто-то влияет. И мне страшно.
- Прости.
- Просто скажи правду, Кэти. Где ты была?
Я застыла. Вряд ли рассказ о том, что я пробралась в Торо, будет хорошим выходом. Как и о том, что на меня смотрят рисунки. Как и о том, что я была в кафе со старшеклассником, отправившим друга в больницу, хоть мы и были друзьями, соперниками, или кем-то еще. Я сломалась под давлением.
- Я каталась и была в кафе с Танакой, - сказала я.
Выражение лица Дианы менялось до смешного медленно.
Казалось, она все же поняла, а мне было стыдно, что все это было ложью.
- Кэти, почему ты просто не сказала? Я бы поняла.
Я запуталась в своей лжи, хотелось просто умчаться отсюда поскорее.
- Я хотела оставить это себе, можно? – сказала я. Руки и шею покалывало.
- Что ж, если ты не хочешь поговорить… Я хочу, чтобы ты кое-что понимала, Кэти. Я не… такая традиционная, как твоя мама, а потому я не стану утверждать, что ты и без советов обойдешься.
- Оу, - выдавила я, не успев себя остановить. – Диана, это лишь кафе и поездка. Не секс.
Лицо Дианы покраснело, и я задумалась, кому от этого разговора было хуже.
- Знаю, но такое бывает связано, - пробормотала она.
- Я не моху про это думать и говорить. Пожалуйста.
- Ладно, но нужно кое-что уладить. Я не могу все время гадать, где ты.
Отлично. Теперь она еще и свободу мне ограничит. Посадит на цепь.
- Только не говори, что ты введешь комендантский час в японском стиле, - сказала я. Юки много ужасов рассказывала про это.
Диана фыркнула.
- Думаю, я могу доверять тебе настолько, чтобы не вводить комендантский час, - сказала она. – Знаю, твоей маме это тоже не нравилось. Я не о том, сколько времени ты должна проводить дома. Я о том, где и с кем ты проводишь время вне дома.
|
|
|
- Так ты…?
- Мы купим тебе кейтай, и я хотела бы, чтобы ты сообщала, что идешь куда-то.
Я не видела никакой скрытой угрозы, а потому пожала плечами.
- Звучит неплохо, - сказала я.
- Хорошо. Я ведь волнуюсь, Кэти, понимаешь? Я просто не привыкла еще к тому, чтобы быть… - она замолчала.
Мамой.
- Знаю, - сказала я, в горле пересохло.
- Твоя мама рассчитывала на меня.
Я видела печаль в ее глазах, ее брови сдвигались, как было и у мамы. Те же морщинки, аккуратный нос, тонкие губы, что были сжаты в беспокойстве. Она была на нее похожа, старшая версия той же души.
Я почувствовала, как горячие слезы заполняют глаза, и попыталась отогнать их.
- Ты прекрасно справляешься, - сказала я, сжав ее руку. Я медленно дышала, проходя мимо нее, пока я шагала в спальню.
Я выключила свет и легла на кровать. И тут я позволила себе выдохнуть и пролить слезы, которые сдерживала еще с Торо Исэки. Я могла злиться, если хотела. Я могла измениться. Я могла быть собой.
Что бы о нем сказала мама? Я чувствовала, что настоящий Томохиро запутался в личность, что не была им. Как он мог быть нежным, понимающим и красивым, но так жестоко поступать с Мию? Я была уверенная, что холодный плохиш из школы не был им настоящим. Но к чему вся эта ложь? Что он скрывает?
Я схватила еще один платок, пытаясь плакать тише. Я не хотела, чтобы Диана услышала, хотя понимала, что она знает, но не хочет меня смущать. Она старалась. Я знала. Но это место все равно не было моим домом, а она – моей мамой.
Пустота останется. И плечи дрожали от облегчения, что ее не нужно заполнять.
Утром пятницы над Шизуокой собрались тучи, а когда я добралась до школы, пошел весенний ливент.
Я едва могла сосредоточиться на словах Сузуки-сенсея, что он писал на доске на последнем уроке. Когда прозвенел звонок, а ученики начали собирать учебники в сумки, я вскочила на ноги, подобрала сумку и поставила ее на парту. Я вытирала доски и мыла полы в классе, пока Танака поднимал стулья на парты, сдвигая их ближе к стенам.
|
|
|
Когда мы оттерли класс до блеска, по моему лбу катился пот.
- Мы идем за окономияки, - сказала Юки. – Ты с нами?
Я покачала головой.
- У меня кендо, - сказала я.
Юки едва не выронила швабру.
- Кендо?
- Нааа, Кэти-чан, - вздохнул Танака.
- Что? – но я уже понимала.
- Тан-кун, так она…?
- Так и есть, - сказал он, качая головой.
- И почему вы говорите так, словно меня здесь нет?
- Тебе нравится Юу Томохиро, - вздохнула Юки.
- Это не так, - соврала я. То есть, я хотела бы, чтобы так и было, но…
- Кэти, если он тебе нравится, тогда иди туда, - сказал Танака.
- Что?
- Что? – эхом отозвалась Юки.
- В прошлый раз ты говорил другое.
- В прошлый раз? – сказала Юки.
Танака усмехнулся.
- Ты ведь нас все равно не послушаешь? А я знаю, что он становится немного растерянным…
- Немного! – сказала Юки, но Танака сверкнул на нее взглядом.
- …но я давно знаю Томо-куна. Он хороший. Он даже запрещал нам называть его сэмпаем, хотя он старше. Он относился к нам, как к равным. Просто будь осторожна. У него многое смешалось.
- Знаю, - сказала я, а Юки и Танака переглянулись.
- Ты не знаешь, - возразила Юки.
- И как это понимать?
- Не важно, - сказал Танака. – Если тебе хочется, то всем сердцем старайся, ладно?
- Когда это ты начал так вдохновлять? – рассмеялась я, прислонив швабру к стене, Танака пожал плечами.
- Читал много манги, - отметил он с глупой усмешкой.
- Но жизнь на это не похожа! – вздохнула Юки, дернув Танаку за руку.
Танака рассмеялся и потряс кулаком в воздухе.
- Файто, нэ?
Такое Юки сказала мне, когда я пошла в гэнкан за обувью. Борись. Я кивнула ему и вышла в коридор, а когда я выходила, Юки ожесточенно зашептала ему.
- Но это не имеет значения, - снова сказал он. Что не имеет значения? Девушка? Драки?
Я шла по коридорам и попала в спортивный зал, где члены клуба кендо – кендоука – кружили по полу тряпками, убирая зал перед тренировкой. Другие ученики закрепляли броню, выходили из раздевалок в серых штанах- хакама и пластинах доу на груди. Я искала среди них взглядом Томохиро и Обесцвеченного, но неудачно. Они, может, еще были в раздевалке.
|
|
|
Ватанабэ-сенсей выглядел очень веселым, когда я показалась, и отправил меня к старшим девочкам, чтобы они помогли мне закрепить броню.
Когда мы вышли из раздевалок, ученики уже разбились на ряды, и я поторопилась на место. Накамура-сенсей что-то прокричал, и все встали на колени, положив слева от себя бамбуковые мечи- шинаи.
Черт. У меня такого не было.
Тень упала на мое лицо, закрывая меня от света ламп. Я подняла взгляд и посмотрела в лицо Юу Томохиро, внезапная близость заставила меня застыть. Он пробрался в мое личное пространство, его лицо было слишком близко. Он опустился на колени, на плечах его поблескивали лучи света ламп. Он положил шинаи рядом со мной, устраивая рукоять рядом с моими коленями.
- Спасибо, - прошептала я, пока Ватанабэ-сенсей кричал, и все ученики поклонились, упираясь руками в пол.
Томохиро кивнул и медленно прошел к ряду, где его ждал Обесцвеченный. Он поглядывал на меня с подозрением, переводя взгляд на Томохиро, а потом на меня, но уже с неприкрытой ненавистью. Я отвела взгляд, пульс шумел в ушах.
Мы двадцать пять раз замахнулись мечами, чтобы разогреться, я смотрела себе под ноги, но не могла перестать думать о взгляде Обесцвеченного. Он смотрел на меня так, словно я что-то разрушила, вмешалась во что-то, куда не должна была проникать. Я, может, в этом была доля правды, ведь я не принадлежала миру Юу Томохиро, как и он – моему.
После упражнений ученики продолжали тренировку, а Ватанабэ-сенсей помогал мне правильно держать шинаи, одновременно показывая основные позиции.
Кендо сопровождался разными криками. Иногда вопли киай застигали меня врасплох, и я вскидывала голову, чтобы увидеть, как два ученика нападают друг на друга, отрабатывая движения. Они скрывались под шлемами, сетка закрывала лица, отбрасывая тень, а крики киай врывались в мои мысли.
Я тренировалась с младшим кендоука, обучаясь управлению шинаем правой рукой, но силу для удара направляя из левой. Это требовало больше внимания, чем я ожидала, и после пятнадцати минут у меня болело плечо. А потому объявленный Ватанабэ-сенсеем перерыв стал облегчением, мы могли посмотреть на старшеклассников и сели в линию, положив рядом с собой шинаи.
|
|
|
Томохиро поднялся, и Обесцвеченного позвали поучаствовать в поединке с ним. Томохиро замахнулся мечом, приближаясь к линии кендоука. Он закрепил на лице маску, чтобы она закрывала и плечи. Ремешки позвякивали, когда он подошел к месту поединка, поклонился Обесцвеченному, что тоже скрылся за маской. Они выглядели как загадочные самураи, кланяясь, хакама касались пола.
Они выпрямились, поднимая шинаи, и вопль киай сорвался с губ Томохиро, ужасающий звук, взорвавший тишину в зале.
Дикость этого крика зародил в моем сердце страх, словно я его совсем не знала, а, может, так и было. Доброта, которую он проявил, принеся мне шинай и бережно оставив его рядом со мной, затерялась за этим устрашающим воплем, когда он двинулся вперед и принялся ударять по мечу Обесцвеченного снова и снова.
Может, Юки и Танака были правы. Может, Томохиро был куда опаснее, чем я думала.
Обесцвеченный проревел в ответ, звуки их битвы напоминали диких зверей. Я не вру. Они сталкивались, удерживая друг друга на расстоянии меча. Обесцвеченный подогнул ноги и ударил Томохиро по доу – очко.
Старшеклассники шептались, обсуждая бой. А я могла лишь смотреть, крики эхом били по ушам. Томохиро ударил Обесцвеченного почти по шее, их шинаи, казалось. Вот-вот треснут от столкновений.
Пока они сражались, я заметила вспышку цвета на руке Обесцвеченного. Я подумала, что мне показалось, но из-под его котэ до рукава кейкоги явно тянулись широкие линии татуировки.
Остаток сражения я думала об этом.
Татуировки в Нью-Йорке были обычным делом, порой бунтарскими, а порой – красивыми. Но в Японии татуировки были связаны с бандитами и якудза. Я смотрела на Обесцвеченного по-новому. Быть такого не может. Он ведь был учеником, как и мы. Но чем больше я старалась себя в этом убедить, тем больше возникало подозрений. Может, об этом намекали Юки и Танака?
Матч закончился, и Накамура-сенсей отпустил нас.
Томохиро и Обесцвеченный сбросили маски, пот блестел на их лицах. Обесцвеченный похлопал Томохиро по руке, они смеялись, проходя мимо, словно не замечая меня. Я смотрела, как они исчезают в раздевалке. У Томохиро были такие опасные друзья?
Потому он говорил мне держаться подальше?
Если они оба были якудза, то я уже ввязалась в опасный мир. Но это была простая татуировка. Она не должна была такого обозначать. И почему Обесцвеченный выставлял ее напоказ?
Была ли такая у Томохиро?
Старшеклассницы помогли мне снять броню. Дождь гремел по крыше спортивного зала металлическим шумом покрытия.
|
|
|
Когда я пришла в раздевалку, Томохиро и Обесцвеченный уже ушли, а потому я могла лишь отправиться домой.
Я медленно прошла в гэнкан, мрачно думая о поездке под дождем. Я снова взяла велосипед Дианы, надеясь тайно, что Томохиро отправится в Торо Исэки.
Когда я открыла дверь крыльца, меня встретил ливень, но велосипеда Томохиро на стоянке не было.
Я не могла оставить велосипед в школе, ведь Диане он понадобится в понедельник. Вздохнув и подняв над головой сумку, и шагнула под холодный весенний дождь, быстро промокнув.
Я добралась до велосипеда, но не сразу поняла, что он – мой.
Кто-то прицепил чистый пластиковый зонтик к рулю.
Дождь стекал по волосам, я опустила сумку.
В среду я пришла с зонтиком. Дождь шел все выходные и сбил с деревьев все лепестки вишни. Красота ханами теперь смешалась с грязью. Деревья возвышались и зеленели, дождь пробуждал деревья на клумбах. Я чихала всю дорогу.
Пахло весной, наверное, но мой нос был заложен от аллергии, хотя вокруг уже не было лепестков на пути в Сунтабу.
Когда я увидела велосипед Томохиро на стоянке, то привязала к его рулю зонтик. А потом поспешил в гэнкан, переобувшись и отправившись на уроки.
После учебного дня он ждал меня у велосипедной стоянки, покачивая ногой, стоявшей на педали. Он проверил часы, пока я приближалась, и сузил глаза.
- Ты поздно, - сказал он.
О зонтике ни слова.
Томохиро выехал первым, устремляясь на север от ворот Сунтабы, чтобы отогнать преследователей.
- Мне больше шпионов не надо, - сказал он. – Хватит и одного, - я закатила глаза, а он добавил. – Но она хоть милая, - он усмехнулся и отвернулся.
О, черт. Я точно в опасности.
Мы проехали станцию Шизуока и разделились возле подземного перехода. Нужно было объезжать прохожих, и Томохиро с этим справлялся лучше. Он быстрыми движениями пробивался через толпу, а потому преследовать его становилось сложнее.
Мы спрятали велосипеды в лесу и устроились у хижины периода Яёй. Томохиро говорил, что домикам было почти две тысячи лет, и я разглядывала их, боясь прикоснуться, словно от этого они превратятся в пыль. Дождь кончился еще вчера, но трава все еще была влажной. Томохиро это не беспокоило. Он прислонился спиной к хижине, и влажный травинки намочили спину его школьного пиджака.
Я расстелила свой пиджак на земле и села на него. Так я хоть сухой останусь. Я вытащила книгу и пару бутербродов с клубничным кремом, что остались с обеда, любимые из тех, что делала Диана. Я поколебалась, но протянула один ему.
Он взглянул на еду с подозрением.
- Что?
- Он отравлен?
- Эй, это ты пугаешь, а не я, - сказала я.
Он усмехнулся и откусил, крошки упали на его рисунок лошади.
- А ты неплох в анатомии, - сказала я.
- Пропорции не те, - сказал он. – Я никогда не видел настоящую лошадь.
Я застыла.
- Никогда?
- В Шизуоке не так и много лошадей, Грин.
- И ты не катался по Японии или другим странам?
- Отец однажды брал нас по делам в Париж, когда он был счастливее.
- Париж?
- Mais bien sûr, мадемуазель, - французский перекатывался на его языке, я мое тело задрожало. Зря я решила проводить с ним больше времени. Я должна сидеть дома и пытаться забыть его, влюбиться в Танаку или Джуна. Томохиро не заметил мою безмолвную борьбу, он погрузился в воспоминания. – Я потерялся, и папа с мамой были в панике. Они искали повсюду, подключили полицию. Мне было около шести.
- И где ты был? – было сложно представить шестилетнего Томохиро, что потерялся и плачет, прося найти маму.
Томохиро ухмыльнулся.
- Я рисовал в Лувре.
Ну, конечно.
- Тебе так сильно нравится искусство?
- Я не могу это объяснить, - сказал он, выписывая хвост лошади. – Это не совсем любовь. Я должен рисовать. Это… принуждение.
- А это не то же самое?
- Соу да нэ … - отозвался он.
- Юу?
- Хмм? – он рисовал едва заметные линии, очерчивая дикую гриву лошади, и она выглядела такой правдоподобной, что хотелось запустить в нее пальцы.
- Твой друг из клуба кендо, тот с… - я не знала, как правильно сказать на японском, а потому переключилась на английский. – Тот с обесцвеченными волосами…
- Обесцвеченными? – повторил он на английском, я не знала, как точно перевести.
- Светлее, чем у блондина, - сказала я. – Почти белыми.
Томохиро усмехнулся.
- Сато? – сказал он. – Ишикава Сатоши?
Так у него все же было имя.
- Он тоже рисует?
Томохиро рассмеялся, и этот звук зазвенел в моих ушах.
- Зэнзэн, - сказал он. – Он и ровную линию нарисовать не сможет.
- Любопытно, - сказала я, прикусив губу и вздохнув, - мне показалось, что у него была татуировка.
Томохиро выронил ручку. Она покатилась по странице и с тихим стуком упала на влажную траву. А он схватился за обложку блокнота и закрыл его. Рисунок лошади исчез из виду, но я была уверена, что он нарисовал ее с опущенной вниз головой, а не повернутой к плечу, каким рисунок был миг назад.
- Что ты сказала?
- Я ничего не сказала, - ответила я. – Просто показалось, что у него есть татуировка.
Он медленно выдохнул, склонившись над блокнотом.
- Да, - сказал он. – У него есть татуировка.
Все внутри меня вопило, что это правда. Все правда. Иначе почему он так себя вел?
- Ишикава… он…
- Это тебя так беспокоит? – сказал он резким тоном. Я почувствовала укол вины, но это лишь разозлило меня.
Я не сказала ничего неправильного.
- Он твой лучший друг, - сказала я. – Я беспокоюсь, что он опасный.
- Разве я не сказал тебе держаться подальше? – огрызнулся он.
- Может, успокоишься? – сказала я, но перевод получился не совсем верным, и он смутился. Его глаза потемнели, а голова склонялась все ниже, пока подбородок не коснулся блокнота. А потом я заметила, как из бумаги вытекает темная жидкость.
- Юу! – сказала я. – У тебя кровь?
Томохиро выпрямился, глядя на руку, а потом на капающую жидкость. Его рука была в порядке, но он открыл блокнот и зачеркнул рисунок лошади.
- Чернила порой текут, - сказал он. – Это из-за ручки.
Я смотрела большими глазами на жидкость, похожую на кровь, она мерцала, стекая на траву.
- Что за чернила ты используешь?
- Слушай, - сказал Томохиро. Его голос стал ровным, он посмотрел на меня. Я вдруг обеспокоилась, что сижу слишком близко, но если отодвинуться, это будет выглядеть побегом. - Сато замешан кое в чем нехорошем. Он часто тащит меня в драки, но я в этом не замешан, понятно?
Вопрос повис в воздухе Торо Исэки. Я едва могла говорить, но по глазам Томохиро видела, что мне и не нужно было.
- Юу, - сказала я, горло пересохло.
- Да, - сказал он, но это не прозвучало вопросом.
Он знал, что я хочу сказать, и уже был готов ответить.
- Ишикава – якудза?
Томохиро уставился на меня, и я уже видела ответ.
- Юу, не нужно с ним общаться.
- Мы были лучшими друзьями с начальной школы, - сказал он. – И только он остался моим другом после…
- После чего? – прошептала я.
- После того, как… я сменил школу, - Коджи. После Коджи. Да что же там случилось, Юу? – Я не могу его бросить. И я могу за себя постоять. И он не настолько втянут. Он не клялся в верности. Он просто выполняет… странные задания.
Страх дальше двигался по мне, покалывая по нервам, я не хотела это слышать.
- Когда ты говорил мне держаться подальше… я и не представляла такое.
Томохиро фыркнул и отвел взгляд к блокноту.
- Ты и не представляешь, - сказал он.
Паника вонзала иголки в мою спину.
- О чем ты?
- Ни о чем, - сказал он. – Тебе не стоит и беспокоиться.
- Ты меня пугаешь, - сказала я. Он тепло улыбнулся, подняв взгляд, словно улыбка могла растопить страх в моем сердце.
- Дайджобу, - сказал он. Все хорошо. – Я не позволю ничему с тобой случиться. Прямо как… - он замолчал.
- Как что?
- Ничего, - сказал он. – Я присматриваю за тобой.
- Мне не нужна твоя защита, - сказала я. – Просто не хочу связей с якудза.
- Грин, я не якудза. Я это им понятно объяснил. И не нужно беспокоиться. Сато не говорит об этом, я не спрашиваю.
Томохиро открыл сумку и вытащил две банки сладкого чая с молоком. Он передал холодный напиток мне, и мы безмолвно слушали пение трясогузок, их хвосты дрожали, словно они что-то ими рисовали. Томохиро открыл чистую страницу и начал рисовать.
После драки с Коджи его единственным другом остался Ишикава.
После того, как он порезался во время каллиграфии. Мне казалось, что я стою слишком близко к картине и не могу увидеть ее целиком, сложить кусочки вместе. Отдельно они не имели смысла. Я не могла сложить их.
- Юу?
- Хмм?
- Я хочу узнать. Про рисунки. И не говори, что это анимация. Мои рисунки двигались ко мне, оскалив зубы.
- Я этого не делал, - сказал он.
- Значит, это сделала я?
- Не я. Говорю, я этого не делал.
- То есть ты сделал что-то, но не это.
Молчание.
Бинго.
- Я выясню это, - сказала я.
- Не сомневаюсь.
- Юу… я серьезно, - я потянулась к его руке, чтобы он посмотрел на меня, но замерла. Он говорил мне холодно, чтобы я держалась подальше, когда я в прошлый раз его коснулась, и я убрала руку. – Почему ты сменил школу?
- Слишком много вопросов, Грин, - его ручка двигалась по краю ноги лошади.
- Кэти.
- Что?
- Меня зовут Кэти.
Рука Томохиро замерла, его щеки медленно краснели. Я достаточно долго была в Японии, чтобы понимать, что я сказала. Обращение по имени было важным шагом к другим отношениям.
- Я же гайдзин, помнишь? – быстро добавила я. – И не привыкла, чтобы меня звали по фамилии. Разве ты не обращаешься в гайдзинам по имени?
Он молчал, и я понимала, что не стоило этого говорить. Я хотела слишком многого, и то, что я к нему что-то чувствовала, не значит, что он ко мне что-то чувствовал, верно? Но тут его рука снова принялась рисовать, медленно, словно он боялся, что линия выйдет из-под контроля.
- Ладно, Кэти, - сказал он, и я впервые услышала свое имя из его уст. Так ярко, так мило, так осторожно.
Теперь он опасно не звучал. Я отклонилась назад, глядя, как плывут облака над древним городом, думая, во что я впуталась.
- И ты не расскажешь мне, что случилось?
- Нет.
- Почему?
- Это не важно.
- Мне важно.
- Это не твое дело.
- Ты всегда так говоришь, - я закатила глаза.
- Но это правда, - сказал он. И, закрыв блокнот, он лег на влажную траву рядом со мной. Дыхание давалось мне с трудом, пока я думала о том, как близко он оказался. Его колено нечаянно оказалось рядом с моим, и я отодвинулась. А потом села.
- А-рэ? – удивленно сказал он. Сев, он оскалился. – Так ты боишься меня, Кэти? – он усел на коленях и прижал ладони к траве, склонившись так, что его лицо почти касалось моего. Я чувствовала кожей его теплое дыхание. В животе что-то летало. Он же не собирался… Он ведь не пытался целовать меня?
Я не хотела этого.
Хотя хотела.
Он был прекрасным. Как и все опасные существа. Во что я ввязалась?
- Кто такой Коджи? – выдавила я. Томохиро застыл, его глаза мерцали из-под медной челки. А потом он отстранился и встал на ноги.
- Блин, - сказал он, отойдя на пару шагов.
Я поднялась, ноги дрожали. Томохиро пригладил рукой волосы.
- Кто рассказал тебе о нем? Ичиро? – его голос был каменным.
- Ага, - сказала я. – Танака.
Долгое молчание.
- Коджи был моим лучшим другом, - сказал Томохиро. – Я не… Боже, там было столько крови.
- Как ты мог сделать такое с лучшим другом? – тихо спросила я. Томохиро развернулся с диким видом. Он снова пугал, как и на тренировке.
- Это не так! – прокричал он. – Это не то, что все подумали, - он упал на колени, обхватив руками голову. - Они не знают, что случилось, - тихо сказал он.
- Так расскажи мне, - прошептала я. – Я слушаю.
Он ничего не сказал. А потом:
- Я не могу.
- Почему?
- Не могу, ладно? – заявил он. – Мы дрались, и он поранился.
- Но Танака сказал…
- Танака ничего не знает!
- Если это было случайно, почему Коджи так не сказал?
- Он сказал, но ему не поверили. Никто не поверит.
Я выдохнула.
- Хорошо, это был несчастный случай. Я верю. Успокойся, ладно?
Томохиро посмотрел на меня, его рука прижалась ко лбу.
- Я убью Ичиро за это.
Я ухмыльнулась.
- Рассказал бы кто-нибудь другой.
- Ха, - рассмеялся Томохиро, а потом усмехнулся. – Я меньшего от тебя и не ожидал. Я бы хотел, чтобы ты так много не думала об этом. О моем прошлом и связях. Нельзя просто забыть?
- О чем ты? – сказала я. Упоминание прошлого говорило, что там что-то случилось.
- Мне не может просто так нравиться девушка? – он убрал руку от волос и встряхнул головой, но я слышала биение сердца в ушах.
Он посмотрел на меня, его глубокие карие глаза были лишены страха. Ветерок охладил мою промокшую из-за травы спину. Я хотела спросить, что он сказал, чтобы снова это услышать, но слова застряли в горле.
- Ты говоришь о Мию? – выдавила я. Томохиро даже не усмехнулся. Он склонился ближе, глядя пристально.
- Я говорю о… - сказал он. – Орэ са, - его голос был как из меда. – Кими по кото га … - о тебе, сказал он. Я, знаете ли, я…
Зазвонил его кейтай телефон, и мы отскочили друг от друга. Он выхватил телефон, едва слышно выругавшись.
Увидев имя, он положил палец на кнопку.
- Я… Прости, мне нужно…
- Все хорошо, - сказала я, и он нажал на кнопку. А я словно парила в воздухе. Этого не могло быть. Мысленно я снова и снова слышала его слова. Мне не может просто нравиться девушка? О тебе, знаешь ли…
Он закрыл телефон, челка закрыла глаза.
- Мне нужно идти, - сказал он.
- Отец?
- Нет, - сказал он. – Просто нужно идти.
- Девушка? – пошутила я, вот только доли шутки было мало.
- Маджи дэ, - сказал он. – А ты из ревнивых? – он подло ухмыльнулся.
- Заткнись. Мне плевать.
- Это Сато, - сказал он. – И у него проблема.
- О, - и мне снова напомнили, что я влюбилась не в того парня. В опасного парня, что хотел помочь другу-бандиту.
- Я… слушай, дай мне свой кейтай номер, - он открыл телефон. – Пожалуйста?
Я потянулась за своим, понимая, что не этого хотела Диана, когда давала его мне. Я нажала несколько кнопок с и писком переслала ему свой номер.
Еще писк, и номер появился у него.
- Йош, - сказал он, закрывая телефон и пряча его в карман. – Увидимся завтра? – я кивнула, он кивнул в ответ, и я снова кивнула. – Ладно, джаа, - сказал он и направился к нашим велосипедам. Он сделал около пяти шагов, а потом споткнулся, но продолжил идти, ругаясь едва слышно.
Что ж, неловко было нам обоим. Я думала, что он просто вел себя вежливо.
Я пролезла под оградой и вытащила велосипед, а потом смотрела, как Томохиро уезжает. Если он так опасен, почему я чувствую себя так, словно вот-вот взлечу?
Поздно отступать. Я хотела узнать, что будет дальше.
Я запрыгнула на велосипед и поехала за ним.
Глава 6:
Томохиро катился на юг какое-то время, пока улицы не стали узкими и переполненными людьми, и тогда он пошел рядом с велосипедом. Я преследовала его, сохраняя дистанцию, и в толпе скрываться было проще. Зазвенел мой телефон, а я не успела к нему привыкнуть, потому не сразу и поняла, что звук исходит от моего. Я прижала его к уху.
- Моши мош? - сказала я.
- Кэти! – завопил Танака.
- Танака?
- И Юки. У нее закончилось занятие швейного кружка, и мы хотим куда-нибудь сходить. Может… кофе?
- Ох. Эм.
- А я говорила, - послышался приглушенный голос Юки. – Она же занята флиртом с Юу Томохиро.
- Я не… Танака, дай Юки трубку.
- Чтобы вы кричали друг на друга? Нет уж. Развлекайся, Кэти-чан. Позже поговорим.
- Я тебе позвоню! – крикнула Юки на фоне. – Я хочу слышать подробности! – я тоже. Чем больше Томохиро пытался от меня скрыть, тем сильнее мне хотелось это узнать.
- Стой! – сказала я, боясь, что Танака отключится.
- Хмм? – сказал он. Я лавировала в толпе, стараясь не потерять из виду Томохиро.
- Коджи, - тихо сказала я. – Что с ним случилось, Танака?
- Не думаю, что тебе стоит говорить с ним об этом.
- Ладно, но расскажи мне. Пожалуйста.
- Его отец собирался потребовать возмещение ущерба. Думаю, он его получил.
- Томохиро сказал, что это был несчастный случай, - сказала я, следя за копной медных волос в нескольких ярдах от меня.
Танака тяжко вздохнул.
- Я так и думал. Я хотел так думать, потому что Томо-кун не мог так поступить. Но… это невозможно.
- Почему?
- Кэти, - я поняла, что Танака накрыл ладонью телефон, его голос был тихим и серьезным. – Три глубоких пореза на глазу лезвием. Множество порезов на руках. Он чуть глаза не лишился. Вряд ли это несчастный случай.
- Черт, - я едва не потеряла сознание.
- К тому же, - сказал Танака, - многие говорили, что это могло быть животное, понимаешь, не нож, а…
Послышалась возня, и Юки отобрала телефон.
- Кэти, я этого не знала. Танака, ты с ума сошел? Отправить ее на встречу с таким парнем? Уходи оттуда, Кэти. Не разговаривай с ним. Прошу.
Я рассыпалась на кусочки. И части меня уносило ветром.
Тот, кто мог меня понять, напал на друга с ножом. Нет, я еще верила верила Томохиро. Это был несчастный случай, но он таким не выглядел. Но если это было нападение животного, почему так и не сказать?
Множество порезов…
- Кэти? – сказал Танака. – Я не уверен, что это правда. Коджи всегда говорил, что все было не так. Кэти…
Я закрыла телефон и сунула его в карман. Толпа вокруг не могла отвлечь меня от услышанного. Я не хотела уже преследовать Томохиро. И не важно, что говорил Коджи. Как мог Томохиро назвать такие раны несчастным случаем? Он сказал, что не мог.
|
|
|
