 |
Глава 25, в которой на глазах у Капеллы, Хиннарэ, Бакалавра, Юлии, Марии и Гаруспика Клара творит Чудо, Гаруспик оправдан, а о Песочной Грязи узнают все.
|
|
|
|
Кладбище
Путь до кладбища был не близкий, а потому Клара очень спешила. Нельзя было допустить, чтобы ее последний шанс завоевать доверие Сабуровых просто так взял себе и умер, не дождавшись чуда.
"Только бы найти его, только бы он был еще жив," - стучало в голове у девочки.
На подходе к Кладбищу Самозванка немного замедлила шаг, стараясь не упустить из виду ничего важного и, заодно, отдышаться. Ее взгляду предстала достаточно занимательная картина: рыжеволосая девочка и хрупкого вида степняк, кажется, пытались перевязать кому-то раны.
"Тот, кому они пытаются помочь, судя по всему, и есть мой искомый. Я должна спасти его. На этот раз должно получиться."
Клара подошла достаточно близко и робко поздоровалась.
- Здравствуйте. А что здесь случилось? Что с этим человеком? - цепкий взгляд внимательных глаз перебегал с одного на другого и обратно.
"Кто же эти люди? Ведь вы же не обидите меня, правда? Ведь вы же позволите мне помочь ему?"
Девочка неуверенно подошла еще чуть ближе.
Самое неприятное впечатление оставила за собой встреча с Катериной. Очень уж страшно ему стало, очень неспокойно. Всё сильнее било в глаза ощущение того, что вокруг разыгралась ненастоящая трагедия, люди - статисты, а сам Город - муляж. Так думать было легче, поскольку при одной мысли о том, что на полном серьёзе верят в то, что говорят ему, несущие ересь антинаучную собеседники, сердце опускалось в пятки. Люди страшатся того, чего не понимают, а бакалавр отчаянно не понимал здешнего порядка. Он ожидал, что будет трудно, но рассчитывал на хоть немного привычные методы. А вместо того, чтобы собирать по кусочкам цельную картинку, он только сильнее путался.
|
|
|
Не так уж и трудно было отыскать местное кладбище. Чего греха таить, упёрся-таки один раз Данковский в тупик, да так капитально, что обходить пришлось десятой дорогой, но верный путь всё же нашёл. Мелкий дождик стал накрапывать, пока скитался мужчина, стал мочить волосы. Не сразу, но вышел так, чтобы попасть точно к кладбищенским воротам: достаточно было пройтись немного по шпалам. А там только ограду миновать, обойти сторожку и оглядеться - нет ли где поблизости той особы, за которой потащился сюда Даниил?
Долго осматриваться, впрочем, не пришлось. Хорошо слышно было в тишине присутствие людей, встревоженные голоса и чьё-то шевеление. Щуплого вида мальчик и две девочки-подростка склонились над четвёртым человеком, которого разглядеть было довольно трудно. Данковский, петляя между беспорядочно разбросанных надгробных плит и могил, быстрым шагом направился к странной компании: сердце чуяло неладное.
- Эй! - окликнул он, находясь шагах в десяти от них,- Что происходит? Кто... Господи!
Даниил практически всегда руководствовался принципом "не поминать имя Господа всуе", ибо не веровал, однако здесь сдержаться не смог. Прямо на земле, абы как перехваченный бинтом, лежал израненный, вероятно, изрезанный ножом, человек. Полумёртвый уже, без единой кровинки в лице.
"Колотые раны, били быстро и точно. Сверху. Как будто знали, куда надо целиться"- отмечал про себя Даниил, машинально определяя, какие органы могут быть задеты.
- Расступитесь, расступитесь, дайте воздуху... Как давно произошло?- спросил Данковский, пролетая мимо нищенского вида девчушки, растерянно косящейся на несчастного кандидата в постоянные жители этого места и опускаясь рядом со второй - рыжей, конопатой, на колени. Ноги тут же ощутили холод влажной мягкой земли, но то были мелочи: сейчас жизнь человека висела на волоске прямо у него под носом. Знакомиться и представляться тоже желания не возникло: потом выпытает, как так случилось, что дети без пяти минут покойника на кладбище обступили и разглядывают. Что один, что вторая, что третья не походили ни на убийц, ни на похоронщиков.
|
|
|
"Много крови потерял,"- думал доктор, качая едва видно головой и раскрывая саквояж, а затем пробормотал вполголоса:
- Переливание нужно...
- Этот человек умирает. По крайней мере, сейчас. - отозвался Хиннарэ, обращаясь к робко остановившейся поодаль девочке с голыми коленками, но зато в тяжёлых и грязных ботинках. - Его ранили ножом в грудь, под утро. Вряд ли ты сможешь чем-то помочь.
Хотя насчёт "не сможешь помочь" он сомневался: от девочки повеяло такой уверенной и яркой силой, почти такой же, как от Капеллы-Виктории, что ни в сказке сказать, ни даже жестами выразить. Но если Ольгимская лучилась чистым и мягким светом, белым и немного сиреневым, то от пришелицы исходили едва видимые волны травянисто-зелёного и светло-коричневого цветом.
"Похоже на цвета земли и травы. Интересно, кто она такая..."
Прежде, чем травник озвучил свой вопрос, на Кладбище появилось ещё одно действующее лицо. Не слишком высокий мужчина в кожаном плаще, с саквояжем в руках и очень деловитыми ухватками. Потеснив Викторию, незнакомец склонился над бедолагой, дышавшим всё более редко и шумно. Сказал о необходимости переливания - сразу, уверенно и сухо.
"Доктор, что ли? Не из городских. Приезжий?"
- Кровь есть у Собирателей в юртах, но ведь нужна не любая... да? - Хиннарэ припомнил давние слова Исидора о том, что у каждого человека, будь то степняк или городской, кровь особенная, у некоторых она очень похожа, но без проверки переливание делать нельзя. Доктор Бурах особенно наставлял обитателей Термитника и Боен на этот счёт, потому что несколько лет назад вышла очень нехорошая история с самоучкой, решившим. что невелика премудрость - людей лечить, и угробившим нескольких человек.
Так что обеспечить переливание правильной крови было сейчас проблемой. Разве что этот... не местный умеет на глаз определять, какая нужна.
Буквально за несколько минут на кладбище стало тесно от людей. По крайней мере, так показалось Капелле, которую деловито отодвинул в сторону незнакомый мужчина, пахнущий железом и лекарствами. Был он невысок, худощав, чешуйчатый плащ его выглядел на диво экзотично по местным меркам, и Капелла быстро осознала, кого видит - бакалавр Данковский, собственной персоной, склонился над хрипящим полутрупом. Жесты у доктора были ловкие и уверенные, на колени он сел ни на секунду не задумавшись, и уже одним этим понравился юной Ольгимской. Настоящего врача всегда видно. Настоящий врач всегда думает сначала о пациенте, а потом уже о сохранности своих брюк.
|
|
|
-Рано утром, доктор, - тихо ответила она на вопрос бакалавра, задавив неуместное желание назвать его по имени и оценить реакцию. От уверенных жестов приезжего ей стало не то чтобы легче - но спокойнее. Они с травником ничего не могли сделать. Этот человек, уверенно взявший инициативу в свои руки - мог хотя бы попытаться.
И только потом она обратила внимание на застывшую неподалеку девочку, которая, кажется, опасалась подходить ближе. Мгновенно отметила Капелла и расцарапанные коленки, и вязаную шапочку, и коротенькую юбчонку. Канву грязи под ногтями. Светлые, показавшиеся в первый момент бессмысленными глаза. Она не знала пришелицу, и одно это говорило против неё - в тесном мирке детей Города незнакомцев не жаловали. Да их и не было никогда... А ещё - давило от незнакомки тяжелым земляным духом. Запахом прелых листьев. Крысиной шерсти. Плохие запахи, неприятные. Так даже от Катерины, Хозяйки земляной, никогда не чуялось. У той всегда было разнотравье. Здесь же...
Оглянулась на разрытую могилу. Тот же запах, только слабее. То же ощущение давления, крысы, земля и нет твири, словно это место и это существо никогда не были в Степи. У Капеллы даже виски засаднило от близости Клары-Самозванки. Сейчас она уже не сомневалась, кто перед ней.
"День сумасшедших совпадений и дико своевременных встреч. Как бы дальше хуже не было..."
-Здравствуй, Клара, - вздохнула она, поднимаясь. Отодвинулась к Хиннарэ. Сидеть над раненным смысла больше не было. Его судьбу взяли в руки другие люди и другие силы - Он умирает.
|
|
|
Она сознательно повторила слова травника. Всё равно сказать больше было нечего. Только ждать.
"Но как же мне везет сегодня на людей. Хотела увидеть - вот они, рядом. Смотри - не хочу"
С неба потихоньку начинал накрапывать нудный моросящий дождик.
Клара тяжело вздохнула в ответ на слова странного степняка. Только было девочка начала решаться приблизиться к умирающему, как мимо нее пронесся человек в змеином плаще и, видимо, решил взять инициативу в свои руки. Клара отшатнулась от столичного гостя. Судя по всему, он и правда был из Столицы. Здесь таких, наверное, нет. Девочка не вполне понимала, что сейчас было, но при виде этого человека, ей стало не по себе, по спине побежали мурашки.
"Вот значит какой ты. Мне кажется, он похож на демона. Может быть на доброго, но все равно на демона."
Из легкого оцепенения Клару вывел голос рыжеволосой девочки. "Она тоже знает меня?"
- Здравствуй, - произнесла словно эхом.
Секунда колебаний и Самозванка уже рядом со, склонившимся над умирающим, доктором. Клара смотрит в глаза, пристально, словно заглядывая в душу.
- Переливание? А еще возможно успеть? Он совсем плох, чувствую. Времени может не хватить...
Ответ ее волновал лишь немного. Она уже прочитала все в глазах. Было интересно лишь, озвучит ли доктор вслух то, что просквозило сейчас в его взгляде. "А глаза у этого демона красивые, ничего не скажешь," - промелькнуло в голове Клары, да тут же и затерялось.
Девочка тоже опустилась на колени.
- Вы ведь не допустите смерти этого несчастного?
- Утром, значит... Не на станции часом? Уж больно...
Отчего ему больно, Данковский не уточнил.
"Если дотянул так долго, протянет ещё. Может, счёт и не на секунды, но медлить нежелательно. Хорошо, что они его перевязали - по крайней мере не так быстро истечёт и испустит дух, как мог бы... Хотя самое меньшее, что ему светит - заражение крови."
Так и так придётся незадачливому мужчине промывать раны и накладывать нормальные швы. Кто знает, какие бактерии успели угнездиться в его порезах? Тем более здесь, на кладбище, где земля довольно влажная и рыхлая, и наверняка пропитана не только трупным ядом, но и прочими прелестями, которые сопровождают некроз.
- Правильно, не любая. Нужна подходящая группа. Ты знаешь, что такое группа крови? - уточнил на всякий случай Даниил, взглянув мельком на парнишку. Посмотрел, помолчал и не стал ждать ответа,- Первая у кого-нибудь, кроме меня, есть?
"Варварство, конечно, сам не приветствую эту дурацкую устаревшую систему, но боюсь, пока буду искать оборудование, чтобы определить его группу, пока найдём подходящего донора, пока всё устроим, будет некого спасать."
|
|
|
После войны Даниил помимо того, что бинтовал и ставил на ноги, переливал в госпитале собственную кровь сильно раненному Пильману - на счастье у них оказалась совершенно одинаковая. Так что примерно он был в курсе, как это следует делать при обеднённом оснащении, и наплевать, что потом его будет вплоть до целого дня шатать, тошнить и всячески унижать. И потом, тогда он совсем молодой был...
У детей брать - свинство, да и неизвестно, что у них там по жилам течёт, и Данковский нехотя принялся стаскивать с одной руки рукав плаща.
"Резус, резус... Может случиться эксцесс... Плевать, помрёт - скажу, что было уже слишком поздно. Но тогда придётся искать другие зацепки..."
- Я постараюсь,- заверил, закатывая рукав рубашки, бакалавр напуганную и растерянную больше других девчушку, при этом как-то брезгливо на неё покосившись. "Вот же замарашка... В Столице в таком виде и милостыню просить постыдятся."
А как там назвала её, здороваясь, вторая, у которой лежит на коленях этот наполовину уже мертвец?
- Погоди, ты Клара, что ли?- Даниил скептически глянул на неё, пока доставал из саквояжа шприцы,- А я по твою душу сюда пришёл. Я от Сабуровых только что, они пообещали, что ты какое-то там чудо должна миру явить...
- У Стаха Рубина - первая. - вспомнил Хиннарэ. - Если это такая, которую можно всем переливать. Но я могу и ошибаться, потому что Исидор только пару раз говорил на эту тему. - чуть смущённо закончил он.
Это-то степняки запомнили накрепко: в самом крайнем случае, когда без крови не обойтись, а Бураха в Городе нет, нужно бежать к Стаху и просить помочь. Пару раз даже случалось так делать.
Но больше ничего научного и даже просто полезного об этом Хиннарэ, к сожалению, не знал.
А слова доктора, уже доставшего шприцы, удивили травника до глубины души.
"Клара - это?... Я думал, она старше..."
Как-то не вязался облик этой девчушки с тем, что рассказывала Мать Червей о самозваной чудотворнице, что пришла в Город - какое совпадение - именно сегодня. Но, может быть, оттого и сияла она цветами земли, что умела нечто... особенное, как умеют Хозяйки?
- Здравствуй, Клара. - в любом случае, раз теперь известно её имя, стоит её поприветствовать. Это незнакомцев, по традиции Уклада, не назвавшихся или не представленных, можно игнорировать.
-У меня третья, - с явным сожалением шепнула Капелла. Про себя она это помнила точно - Исидор когда-то определял любопытным малышам группы, объяснял, что это и для чего нужно. Все тогда ещё слушали его, открыв рты, и долго хвастались потом друг перед другом у кого какая. Она могла бы навскидку вспомнить несколько ребятишек с первой, если бы постаралась - в конце концов, память у неё была замечательная, а уж важное, то, что могло однажды пригодиться, она запоминала на раз - но переливать кровь ребенка, которого ещё нужно найти, объяснить, успокоить... Это было бы долго и глупо. Да и нельзя брать кровь у детей. Слишком малы. Вряд ли легко восстановится потеря, и вряд ли хватит. А про взрослых она такого и вовсе не помнила.
Так и замерла, обняв себя руками за плечи - становилось зябко стоять под дождем, волосы мокли и начинали прилипать к лицу - с интересом глядя на происходящее. Едва заметно шевельнулась, внимательнее посмотрела, когда доктор заговорил о чуде Клары. Движения его были все так же легки и уверены, но видно было - сомневается. Не было уверенности во взгляде, хоть и была в жестах. И право слово, Капелла предпочла бы обратный расклад. А Самозванка казалось совсем потерянной. Словно случайно сюда забрела, словно испугалась подошедшей к чужому человеку смерти, словно и сама не знала, что делать.
"Чудо, значит, - вздохнула Капелла, уже понимая, что Кларой самозваную святую станет звать только вслух, про себя так и называя её Самозванкой - Для чуда нужна вера. Или умение. А в ней что?"
Но всё же было интересно, что будет дальше. Отстраненная от решительных действий, Капелла снова становилась наблюдателем. И как ни печалила её подступающая к раненному смерть - любопытство никуда не уходило.
Вот и ограда Кладбища. Нельзя сказать, чтобы Юлии часто случалось сюда приходить, но... пару раз было. В тиши последнего пристанища мёртвых удивительно легко думалось.
Однако, на этот раз здесь было довольно много живых. Помимо Данковского, который скользнул в ворота парой минут раньше, присутствовали также Капелла, незнакомая девочка, при виде которой Люричева ощутила смутное беспокойство, столь же незнакомый парнишка, судя по всему - из Уклада, и... труп. Ну, как минимум ноги трупа, которые Юлия увидела наверняка, поскольку остальные над ним сгрудились довольно плотно.
Подробно рассмотреть мизансцену не позволяла надвигающаяся на степь темнота, но, по крайней мере, действующие лица были как на ладони: горящие на могилах свечи заключали их в дрожащий зыбкий круг света, как будто связывая какой-то общей тайной.
Юлия посторонилась, пропустив Марию внутрь, и красноречиво развела руками: мол, не напрасно шли сюда, творится что-то занимательное.
Хотя она чаще бывала у склепов Хозяек, ей нравилось это место. Здесь очень тихо, возвышающиеся могильные серые камни и упругий ковер из разных трав настраивал на философский лад. Но сейчас Марии было не до этого - больно уж что-то интересное здесь происходит.
Преодолев приоткрытые ворота вслед за Люричевой, и сделав еще пару шагов, девушка остановилась, внимательно рассматривая каждого присутствующего по порядку.
Кажется, она оказалась права - пострадавшие есть, но вряд ли от болезни. Стали бы здоровые люди трогать его руками, правда? Хотя кто знает.
Пожалуй, из всех она знала только двоих, если не считать Юлию - Бакалавра и Викторию. Странно, что тут не было Ласки.
Пристальное внимание ко своей персоне привлекла невзрачно одетая девочка лет шестнадцати, находившаяся совсем рядом с безвольно лежавшим телом несчастного. Сердце кольнула иголка неясного беспокойства - предчувствия были не самыми хорошими. Надо быть начеку рядом с ней, больно уж она странная. И ощущалось в ней что-то очень знакомое, но Каина пока не могла с точностью понять, что именно.
- Что здесь происходит? - негромко, но требовательно спросила она.
Так вот оно что! Так значит не с проста этот доктор тут показался. Его слово может стать решающим аргументом в пользу Клары.
Девочка неожиданно встрепенулась, будто очнувшись ото сна и внезапно вспомнив цель своего визита на сие скорбное поле.
- А как же! Я Клара и есть. А насчет чуда же... Я могу исцелить товарища, - Самозванка кивнула головой в сторону умирающего, - Я могу сделать это без переливания, одним лишь наложением рук.
Девушка на миг замялась и еще раз внимательно взглянула в глаза врача.
- Доктор, позвольте мне помочь ему.
Сейчас Клара словно сияла изнутри уверенностью в собственных силах. Она искренне веровала в то, что на этот раз ей все удастся. Только бы позволил доктор, только бы не вздумал прогнать девочку-бродяжку, а она уж постарается.
Услышав приветствие в свой адрес, девочка обернулась и ободряюще улыбнулась парнишке-степняку.
"Все будет хорошо"
Негромкий, но требовательный женский голос со стороны кладбищенских ворот заставил Клару вздрогнуть. Один взгляд на вошедших, и девочка насторожилась. От той, что задала вопрос, веяло такой силой, что того и гляди по стенке размажет, будь поблизости стенка. Но Клара сохраняла спокойствие и старалась ни в коем случае не отпускать посетившую ее уверенность в собственных силах. Отвечать на вопрос девочка и не думала, кто-нибудь да ответит, благо вопрос был адресован не лично ей."А вот, доктор, наверное, лучше объяснит"
Данковский постучал пальцем по вене, заставляя её проявиться под кожей. Если с техникой переливания крови в условиях комфорта, как полагается - с капельницей и уютной койкой он знаком был весьма и весьма смутно, то напрямую это уже делал, и сейчас операция не должна была стать проблемой. Вот разве что не помешал бы помощник, чтобы не бояться затеряться во времени и затормозить не вовремя, если возникнет заминка.
"Но кому тут, в самом деле, доверишь вводить кровь в вену? А уж у себя брать и подавно не позволю, увольте... Вон, перепугались все, стоят, слова сказать не могут"
Быстро пройдясь по своему предплечью смоченным в спирте тампоном, Даниил поднёс уже к коже иголку, но вовремя остановился.
"Что, простите?.. Наложением рук, я не ослышался?"
- Ты целительница?- недоверчиво интересуется он у Клары, оглядывая её придирчиво с ног до головы. "Сабуровы сошли с ума. Как они, не последние тут люди, вообще могли ей что-либо доверить? Неужели тут нигде нет органов исполнительной власти, помимо самих феодалов? Ох, не нравится мне эта чудотворница... Но пусть попробует, и покончим с этим. А потом придётся думать, с кем иметь дело, если даже такая высокопоставленная парочка играет в игрушки."
- Это и будет твоим чудом? Ну давай, посмотрим...- Данковский не удержался от ухмылки,- Но я всегда думал, что шаманизмом лечатся разве что водянка колена и предродовая горячка.
Не то, чтобы бакалавр верил в то, что хоть что-то у девчонки получится. Он не идиот в конце концов. Но шприц на всякий случай приподнял и отклонился от раненого, чтобы дать возможность Кларе с ним... работать. Презабавная особа, с таким воодушевлением говорит, даже глазки загорелись так, будто бы она готовилась совершить нечто грандиозное. Неясно - умалишённая она или просто дурочка.
Становилось тесновато. Мало того, что остальные двое топтались здесь рядом, так ещё и послышался властный, требовательный и знакомый голос. Подняв взгляд, Данковский увидел двух женщин, следующих по направлению к компании спасателей. По крайней мере одну он знал точно.
- Чёрт-то что творится, Мария Викторовна. Не спрашивайте даже ни о чём,- иронически заметил мужчина, кивая ей приветственно головой и с интересом рассматривая её спутницу, принадлежавшую, кажется, к славному, но отнюдь не благородному племени чахоточных аристократок, что почитывают концептуальную литературу и употребляют кофе убойными дозами.
- Вы сюда какими судьбами? В такую даль... "Ещё и подружку привела. Ладно, потом представимся..."
- Нет, у неё получится... - неожиданно уверенно выговорил Хиннарэ. - Точно, получится.
От вошедшей на Кладбище дочери Алой Нины тянуло стылой пустотой камня и острыми гранями звёзд, а ещё - терпкой пылью уводящих в никуда дорог и перекрёстков между мирами. Гораздо сильнее, чем от Многогранника или Башни, надо сказать. И гораздо более жутко.
"Здесь становится слишком уж тесно. Две будущие Хозяйки, девочка-чудотворница, столичный доктор в змеином плаще... и эта призрачная женщина из Невода. Это только если не считать ещё и Ласки - она ведь наверняка слышит, что происходит что-то необычное."
Из всех присутствующих самыми неприятными, бесспорно, казались две последние гостьи. Каина и её сила были чуть ли не враждебны Земле, они утверждали волю и власть неба со звёздами, снов и мечтаний - всего того, что недоступно и непонятно Укладу, имеющему свои тропы и обряды испокон веков.
А пронзительный взгляд тонкой блондинки, кутающейся в шаль, готов был душу наизнанку вывернуть. Она не Хозяйка, конечно, но обладает даром связывать события в единые цепи, чуть ли не утверждать их порядок, как шептались в Термитнике. И тоже - не сторонница Земли. Совсем.
Конечно, не всем слухам о Приближенных стоит верить, но слухи на ровном месте не возникают. Не просто же так, по прихоти, Симон включил именно этих людей в Таглур?...
"Посмотрим, что будет дальше. Уж наверняка спокойное время закончилось, но с чего начнётся полоса смуты в Городе и Укладе?"
Исключительно повинуясь инстинкту самосохранения, Хиннарэ придвинулся ближе к Капелле и Кларе.
"И, кстати, да... если кто-то из них знает о причинах закрытия Термитника... это не слишком хорошо."
На кладбище стало слишком людно. Для Капеллы, которая привыкла к спокойным вечерам за книгой, к лицам ребятишек и их уважению, здесь было слишком много взрослых людей. Людей знакомых и даже понятных, но лично ей безразличных. Шестеро, если не считать Ласки, которая напряженно прислушивалась к шуму снаружи, и умирающего, которому было уже всё равно, сколько людей столпиться вокруг. Слишком много сил сошлось в одном месте.
Слишком много линий и видений. Будущая Алая - звезды, жаркие и колкие, непройденные дороги, и взгляд - требовательный, взгляд человека, привыкшего к исполнению самой мимолетной своей прихоти. Самозванная святая, потянувшаяся руки наложить, выгнать смерть из тела. Травник, слышавший Землю и её страхи. Юлия, связывающая события в одно единым холодным рассудком. Доктор, замерший на земле со шприцом в руках. И она сама, конечно, избегавшая сегодня весь Город, швыряемая чутьем, как осенний лист ветром... Нет, положительно. Их было слишком много.
И, конечно, она даже не удивилась такому сборищу. День сегодня весьма и весьма располагал к таким вот сумасшедшим совпадениям. Где что твориться важное - там будут все заинтересованные. Звучало глупо, но уверенность была железной.
Вообще, Капелла с удовольствием бы ушла отсюда. В висках у неё потихоньку копилась тяжелая жаркая боль, явный признак слишком сильного напряжения и слишком многих сил, собравшихся вокруг. Хотелось незаметно выскользнуть за ворота, дойти до Театра - медленно, не торопясь, ведь есть ещё время - и отсидеться там в гулкой тишине, которая всегда наступает перед представлением. В себя прийти. Лучше бы, конечно, домой - но пропускать Пантомиму, на которую её пригласил лично режиссер, не хотелось отчаянно. Предчувствовала - будет что-то интересное. Что-то странное, и, может быть, даже волшебное...
Однако желания - это ещё совсем не всё. Ей нужно было увидеть, что может Самозванка. Ей нужно было понять, что за сила прячется в ней, такой невзрачной и неприглядной на вид. Сначала - чудо. Потом уже мчаться в Сердечник...
На чужие слова она не реагировала. Лично к ней никто не обращался, объяснять Марии, что происходит, и без неё нашлось бы кому, и потому Капелла молчала, думая о своем, и ждала, когда же Самозванку уже пропустят и позволят начать лечить.
Что возражений не будет, она не сомневалась. Всем было интересно, а некоторые ещё и не верили в то, что раненого можно спасти обычными средствами. Правильно не верили, скорее всего...
То, что происходило на Кладбище, становилось интереснее и интереснее. Юлия ни минуты не жалела о том, что они с Марией хвостиками последовали за Данковским.
- Вы не верите в исцеление наложением рук? - поинтересовалась она, глядя в глаза столичному доктору - ну, или пытаясь, по крайней мере, насколько позволяли сумерки.
"Интересно, насколько он признаёт возможность такого... хм, целительства. Клара, кажется, уверена в своей силе, степняк её поддерживает, Мария... вот она вряд ли, да и Виктория может сомневаться. Впрочем, кто их знает; однако ж запишем по два голоса на обе чаши весов. Остаётся решающее слово."
Себя девушка не относила ни к верующим, ни к скептикам, как и всегда. Во всём, что не касалось её лично (то есть, в девяноста пяти процентах событий вокруг, если не больше) она давно занимала роль наблюдателя и аналитика. Взвешивала шансы, возможности, следила за результатами действий других и мысленно сравнивала их со своими выкладками.
В большинстве случаев всё совпадало.
- Юлия Люричева, - представила она Бакалавру свою спутницу, судя по его заинтересованному виду, они с ней еще не были знакомы. Что ж, два ученых всегда найдут о чем можно побеседовать.
- За тобой шли, - честно ответила Мария, совершенно неохота было сейчас лукавить и придумывать всякие отговорки - не та ситуация сейчас.
Взгляд уткнулся в сидящую неподалеку Клару - от нее веяло какой-то незнакомой силой, пускай и не такой заметной, как допустим у Виктории, но все же заметной. Каиной почудился звон колокольчиков и удар соборного колокола. Вздрогнув, она на пару секунд прикрыла глаза. Не хотелось сейчас ничего видеть, абсолютно.
Приветственно кивнув Капелле, она приметила и степняка, хотя тот и выглядел немного непривычно для этого народа.
Слова Юлии вернули девушку из задумчивости. "Наложением рук? Что же она, решила нам показать на что способна, девочка? Ну попробуй, попробуй..." Не то чтобы она не верила в успех данной операции, но отнеслась специфически, и кажется это прекрасно читалось на лице.
- Давай же, исцели его, - в голосе чувствуется примесь нетерпения. "Вот забавно будет, если у нее ничего не получится."
На Кладбище было действительно непривычно большое количество народу, живых людей, что примечательно. Неудивительно, что Ласка не выходит из своей сторожки.
- Отлично. Благодарю.
Клара видела, многие не верили здесь в ее дар. Пусть так, тем сильнее будет эффект, если все пройдет гладко. Нет, когда все пройдет гладко. Неуверенности быть не должно. Люди ждали, прикидывали, не верили. Кое-кто даже не скрывал скепсиса. Клара старалась не обращать на это внимания. Сейчас они сами все увидят. Только вот странный парнишка-степняк верил, похоже, безоговорочно. Могло даже показаться, что он знает здесь больше других, по крайней мере, о ней. Его вера обнадеживала. Самозванка бросила на него исполненный благодарности взгляд.
Настала пора совершить то, ради чего Клара сюда пришла. Сомнений быть не должно. Их уже не было.
«У меня все получится. Я докажу»
Девочка придвинулась ближе к раненому, сделала глубокий вдох, прикрыла на мгновение глаза и постаралась расслабиться. Она была уже готова. В несколько мгновений Клара словно преобразилась. Она стала выглядеть спокойной и уверенной, сильной, смелой. Самозванка протянула к несчастному руки и тут же ощутила, как струится мягким теплом сквозь пальцы сила. Девочка улыбнулась одними лишь глазами. У нее получалось.
"Юлия," - повторил про себя Даниил, запоминая, и кивнул новой знакомой, - "Звучно, складно. Фамилию потом переспрошу, но по-моему что-то знакомое... Никак предки были из Столицы."
Ох, и так знакомо, так естественно прозвучал её вопрос, умело завуалированный под праздный интерес! Данковский сразу понял - штучка непростая, и не просто из любопытства она спрашивает.
- Нисколько... Юлия. Это же совершенно антинаучно...- голос он едва понизил, только чтобы не прозвучало слишком насмешливо, и маленькая бродяжка не расплакалась и не отказалась демонстрировать свои чудеса. Даниил дёрнул подбородком в сторону Клары:
- Но пусть попробует, да...- в унисон поддакнул Данковский Марии, которая, кажется, тоже воспринимала намерения целительницы всерьёз. Невероятно надменными счёл бы бакалавр слова Каиной, если бы не разделял сейчас её мнения. Зажглось где-то в глубине души высокомерие, и доктор не сдержался от усмешки, забыв даже на мгновение, что перед ним всё ещё лежит пациент на грани гибели. Он прямо-таки просветителем себя почувствовал, снисходительно смотрящим на игрища необразованных дикарей.
"Кощунство, конечно, позволять какой-то самозванке чудить и заниматься ерундой. Ничего, пусть поиграется, только недолго..."
И уже предвкушая, как потеряется разумеется ничего толком не сделавшая Клара, как опустится снова он на колени и перельёт свою же кровь, спасая несчастного от скорой гибели, Даниил приготовился отодвинуть в сторону выскочку и заняться, наконец, делом. Делом... делом...
Самодовольная ухмылка сползла с лица доктора так же стремительно и несвоевременно, как появилась. Несколько мгновений держалась она ещё на губах, когда глаза уже от ужаса расширились, и светлый лик озарился жутковатым оскалом.
У неё получалось.
Мужик этот злосчастный на глазах румянцем заливался, кажется, даже дышать начинал спокойнее и размереннее. Какого, извините, рожна?.. "Я чего-то, наверное, не заметил... Надо быть внимательнее! Может, гипно... Хотя нет, какой там гипноз, мы о серьёзных вещах говорим. Может, незаметно ввела ему какой-то препарат? Тоже не вариант... Иглоукалывание? Что за чёрт..."
Да, неожиданно это было. Объяснить так сразу Даниил явление не смог, да и не хотел, признаться, сейчас судорожно соображать, что сотворила у него на глазах девчонка. Вместо этого он невпопад спросил:
- Время... Мария, время! В котором часу был найден Симон?- и, ухватившись за эту ниточку, Данковский решил отвести внимание от только что происшедшего,- Это важно... От этого зависят жизни нескольких людей!
Кого именно - потом придумает.
До кладбища Бурах добрался без приключений. "Завтра обязательно пойду в степь, попытаюсь вспомнить, чему учил отец и собрать трав... если, конечно, доживу до завтра."
Но вот и ворота кладбища - тяжелые, деревянные. Чем ближе Артемий подходил к ним, тем явственней слышал голоса. Учитывая его репутацию на данный момент, он не был рад перспективе встречи с большим количеством людей. Но где ещё можно было узнать о местонахождении Данковского, он просто не знал. А столичный доктор был едва ли не единственным шансом восстановить своё доброе имя в глазах горожан.
И Артемий вошёл на территорию кладбища. Его глазам открылась несколько странная картина: люди, преимущественно женщины, столпились около какого-то израненного, перебинтованного, лежащего прямо на земле, среди могил, человека (или уже трупа?). Среди них Бурах узнал только Викторию, с которой успел познакомиться сегодня утром.
Ещё его внимание привлекли двое. Одна - девочка, примерно того же возраста, что и дочка Тяжелого Влада, как-то странно простирающая руки над лежащим телом. Гаруспик чувствовал исходящую от неё энергию. "Девчонка явно не обычный человек."
Второй - мужчина лет тридцати, склоняющийся над предполагаемым трупом. На нём был плащ из змеиной кожи, уже слегка заляпанный грязью и как-то странно, даже несколько нелепо, как показалось Артемию, смотрящийся здесь. Мужчина был явно не из этих краёв. В глазах его читались смешанные с удивлением отчаяние и растерянность. Бураху стало его даже немного жалко.
"Явно не местный... шприц в руках... быть может, он?"
Все наблюдения заняли не больше пары секунд; Артемий подошёл ближе к толпе.
-Здравствуйте.
Затем уже обратился к предполагаемой цели своих поисков.
-Я ищу Даниила Данковского. Это случайно не ты?
Услышанное однозначно было утвердительным ответом.
-Меня зовут Артемий Бурах. Нам нужно поговорить.
Клара действительно могла исцелять. Пусть её сила и пугала, пусть пахло от неё землёй и тяжестью, несло холодом и смертной тоской - девочка была способна направить то, что текло по её венам, на благо совершенно незнакомого человека... Впрочем, с таким же успехом - наверняка - она могла этого самого человека и убить.
Тут были возможны два варианта. Либо Клара сама никак не контролирует это исцеление, или что это в точности такое, и тогда можно надеяться на некую "вселенскую справедливость" или что-то вроде, или же сила целиком и полностью подчиняется желаниям Клары, и тогда это...
"Тогда это попросту страшно. Если она это поймёт - а вдруг уже поняла? - она начнёт казнить и миловать по своему усмотрению. Не останавливаясь перед городской или нашей моралью, следуя только своим собственным желаниям. И хорошо, если только своим."
Либо орудие высших сил, недоступных раньше людям (кларина фигурка источала дыхание сродни Земле, но не совсем - чуть-чуть, а другое, и сейчас Хиннарэ вряд ли мог понять, какое и чем оно отличается от знакомой с детства рыхлой тяжёлой силы), либо орудие других людей. Либо сама по себе, но выдержит ли она?
Загадывать вперёд, однако, не стоило. Травник зябко поёжился и обвёл взглядом скептически усмехавшуюся Марию, недоверчиво прищурившуюся хозяйку "Невода", ошалевшего от свершившегося прямо на его глазах чуда столичного доктора, явно удивлённую Капеллу, просветлённо улыбающуюся Клару...
...и задержал взгляд на новоприбывшем. На Артемии Бурахе, сыне Исидора - никем другим визитёр просто не мог быть.
- Надо же, как всё интересно накладывается... - прошептал Хиннарэ себе под нос. - Сколько живых, и все на Кладбище - к худу или к добру?...
Тяжелой гулкой силой давило от простершей руки Клары. Холодом и мертвечиной несло. А может быть, Капелле только так казалось - после сегодняшнего сумасшедшего дня она не была точно уверена в своих чувствах. Знала только одно - ей это не нравится. Ей не нравится сложившаяся ситуация. Ей не нравится надвинувшееся будущее. Ей не нравится Самозванка. Пусть рана под её пальцами медленно затягивалась. Пусть умирающий дышал ровнее, пусть румянец разливался по его щекам. Все пусть. Но Капелла и близко не испытывала восторга и радости, которые должны были сопровождать являющееся взгляду чудо. Она не была счастлива осознанием случившегося. Ей просто было страшно почему-то. Она смотрела в одухотворенное лицо Клары - и хотелось рвануться и убежать, наплевав на все свои обязательства. В голове опять-таки гудело от перенапряжения, от слишком многих сил...
Вздохнула. На мгновение прикрыла глаза ладонями, успокаиваясь. Она так утомилась от всего, что даже удивляться не могла. Восприняла всё, как должное. Только холодом повеяло, только болью продрало...
Усмехнулась, глядя, как отчетливо удивился Данковский. Да не просто удивился - ошарашен был. Он-то явно ничего такого не ждал и ни во что такое не верил. Он вообще казался человеком, привыкшим к твердой почве под ногами и верным формулам и выкладкам. Было в нем что-то от Юлии. От её строгости...
"Бедный доктор. Как же тяжело вам будет здесь."
Она даже не вздрогнула, когда к собравшейся толпе присоединился ещё один человек. <
|
|
|
