I. Отвергается хинаянистическая Нирвана

Б.Д. ДАНДАРОН

МЫСЛИ БУДДИСТА

«ЧЕРНАЯ ТЕТРАДЬ»

Б. Д. Дандарон в ритуальной одежде. Улан-Удэ, 1971 г.

Редакционная коллегия серии «Философы России XX века»:

Степин В. С, председатель;

Блюхер Ф. Н., ученый секретарь;

Гусейнов А. А.; Зотов А. Ф.; Лекторский В. А.;

Микешина Л. А.; Огурцов А. П.

Во вторую книгу сочинений известного буддолога, философа и религиозного деятеля Бидии Дандаровича Дандарона (1914-1974) вошли его основные работы по разработанной им теории «необуддизма» — синтезе классического буддизма и современных положений философии физики. «Мысли буддиста» — своеобразная буддийская философская энциклопедия для европейцев, написанная в 1970 г. на русском языке, но практически неизвестная современному читателю «Черная тетрадь» — итоговая книга всей жизни Б. Д Дандарона. Начатая в лагере (после осуждения в 1937 г и реабилитации в 1956 г., последовал новый арест в 1972 г. за «религиозную деятельность»), «Черная тетрадь» осталась незавершенной. Ее издание — лучший памятник удивительному человеку и замечательному ученому.

ISBN 5-89329-047-Х

© Издательство «Алетейя» (СПб.) — 1997 г.

ВВЕДЕНИЕ

(За пределами пространства и времени)

Любое введение подразумевает освещение общего фона. Наименование — каким бы фрагментарным оно ни было — более конкретных контекстов и, наверное, самое главное — раскрытие хотя бы частичной тайны, связанной с автором, собеседником, а уж тем более с кальянамитрой — духовным другом, который является как свет на пути для современного обыденного сознания недоступно понятие «Учитель», «Мастер», гуру, так как первая мысль, возникающая у большинства людей при упоминании таких слов, чаще всего бывает окрашена подозрительностью, сомнением относительно психического равновесия ищущего (значит, уже и не совсем нормального) человека. Живая традиция в наш век была почти полностью вытеснена письменной. Это и неудивительно, так как текст ничем не обязывает, представляет пространство для интерпретаций и проекций, а главное, никак не грозит системе установок, привычек, предрассудков и сознательных стремлений индивида.

Думается, что это отклонение от основной темы оправдано Тайна Б. Дандарона неотделима от призвания Учителя. В шестидесятые годы появилась группа кармически созревших личностей, готовых для восприятия буддийского учения. Большинство из них были людьми, стремящимися постичь альтернативную реальность. Это и многочисленные хиппи, которые не перевелись и по сей день (хотя большая часть из них стала хорошими семьянинами или, благодаря высокому интеллекту и вдохновляющим встречам, даже занялась научной деятельностью), и молодежь того времени в Советском Союзе, духовная активность которой была направлена чаще всего в другое русло, на другую волну. Это были творческие личности, — прежде всего по образу жизни и незаурядным стремлениям — грезам-прозрениям. Это отнюдь не апология — мол, были подвижниками, — а просто констатация того факта, что была решимость рисковать своим положением и даже будущим. Можно говорить о том, что у нас был совершен даже более отчаянный, чем на Западе, духовный прыжок, — хотя там тоже есть немало людей, которые жертвовали своим временем ради высоких целей, а потом оказались на мели

Это вовсе не попытка переоценить роль учеников Дело в том, что большинство буддийских учителей становятся таковыми только после настоятельных просьб желающих практиковать; таким образом, известный из гетевского «Фауста» тезис будет звучать иначе: «Вначале был вопрос». Или приглашение, как в последнее время. Буддизм ведь распространяется не внешним путем религиозной пропаганды, а благодаря внутренней мотивации тех, кто в нем что-то понимает. Мотивацией, связанной с первой парамитой — первым совершенством, которое требует щедрости и отдачи, а высшая отдача — поделиться тем, что постиг, что твердо знаешь, с другими. Но как это сделать, с чего начать? Такой вопрос себе задавали все те, судьба кого была связана с распространением буддизма на Западе. Есть аутентичный рассказ об известном тибетском учителе Чогьям Трунгпа, который в молодости попал в Англию, учился в Оксфорде и жаловался, что, несмотря на его знания и опыт, никому он здесь не нужен. И только позже, переехав в США, он нашел свой стиль передачи учения и стал знаменитым. То же самое было и в Бурятии. Никто из местных монахов не был готов для передачи своих знаний жителям христианского Запада,[1] у которых уже была своя религия (христианство) и свои интересы (зачастую не сопоставимые с интересами обычных буддистов). Оккультизм, гностицизм, Рерих, Каббала, индуизм часто были отправными точками учеников. Б. Д. Дандарон являлся именно той личностью, которая была нужна в этой ситуации. У него было и особое преимущество — он прекрасно знал русский язык и мог объясняться без помощи переводчика.

Надо сказать, что в то время мысли о буддизме были обычно направлены на Гималаи. Мало кто мог вообразить, что он доступен и в нашей стране. И что традиция тут ничем не хуже, чем в Тибете. Об этой традиции есть смысл говорить и более пространно, сначала в кратком изложении биографии Дандарона.

Б. Дандарон родился 15 декабря 1914 г. И попал прямо в самую сердцевину нового буддийского движения, так как его отец, Лама Агван Силнам Тузол Доржи, был сподвижником Лубсана Сандана Цыденова. Именно они и решили уйти из монастыря и вернуться к древней индийской традиции махасиддхов. Поселившись на красивой лесной поляне (по-бурятски — суархэ), они направили все свои усилия на йогическую практику, на созерцание. Их решимость достичь Нирваны в этой жизни была настолько велика, что Агван даже ходил в Китай, чтобы достать недостающие тексты для практики. Лубсан Сандан признал в Дандароне новое воплощение своего учителя Джаягсы-гэгэна, настоятели монастыря в Гумбуме, в восточном Тибете, который, насколько можно судить по произношению мантр и тибетских слов, был, видимо, наиболее тесно связан с бурятской духовной традицией. Когда из Гумбума прибыли монахи, чтобы по обычаю забрать мальчика и готовить его к дальнейшей жизни в монастыре, его «большой учитель» (как Лубсана Сандана называл сам Дандарон) не согласился его отдать. В 1921 г. в одном из храмов Бидия был публично провозглашен наследником Лубсана Сандана и получил от него передачу духовной силы и титула Дхармараджи — Царя Учения.

Позже последовали занятия у лам, а потом и в обычной школе. После женитьбы Дандарон вскоре решает поехать с женой на учебу в Ленинград, так как чувствует постоянный и гнетущий надзор местных властей, враждебных буддизму. Там он учится в Институте авиаприборостроения, а также изучает тибетский язык в университете.

В начале «большой чистки», в 1937 г., Дандарона арестовывают как японского «шпиона». В общей сложности в лагерях он проводит с небольшими перерывами 19 лет. Но это время, каким бы трудным оно ни было, не прошло даром, а стало этапом духовного и интеллектуального созревания и роста. Общение с ламами, с европейскими учеными стимулировало мысль и побуждало к йогической практике. Нужно было принимать жизнь такой, какой она была, а не лелеять надежды на будущее (когда Дандарону сообщили, что его освобождают, он сначала подумал, что над ним издеваются, столь невероятной была для него такая новость).

В 1956 г., наконец на свободе, он некоторое время (около семи месяцев) живет в Москве у знакомых. Почти все время он проводит в библиотеке, читая и размышляя, делая заметки. В это время он знакомится с приемной дочерью своего товарища по лагерю В. Сеземана, профессора философии Вильнюсского университета, Натальей Ковригиной. В письмах к ней отражается страстная, цельная натура Дандарона, там он излагает свои основные идеи необуддизма.

После того как не удается устроиться на работу в Ленинграде, Дандарон возвращается в Бурятию и начинает работать в тамошнем Институте культуры (позже — БИОН), исследует фонд тибетских ксилографов и рукописей. Это открывает перед ним возможность пользоваться одним из богатейших в мире хранилищ литературы этого рода. Вскоре появляются первые научные публикации. Интересно, что это совпадает с возвращением на родину известного тибетолога Ю. Н. Рериха, который за три года до своей преждевременной смерти сумел дать новый толчок вегетирующим научным исследованиям по буддийской литературе и традиции. Приезжал он и в Бурятию, где долго обсуждал с Дандароном план будущей совместной работы. К сожалению, после его кончины эта волна энтузиазма в Москве скоро угасла, главным образом из-за идеологического давления, большинство его учеников («обитателей» кабинета Рериха) эмигрировали, и практически только в Улан-Удэ, хотя и с трудом, но все же удавалось издавать что-то серьезное (переводы, сборники статей).

В середине шестидесятых пришли и первые ученики-европейцы (не считая тех нескольких человек, которые сумели получить тантрийские посвящения еще в лагере). Этот период в жизни Дандарона был особенно важным -эти семь лет стали и осуществлением его стремлений. Тут следует поговорить о двух чрезвычайно важных моментах, определяющих успешность передачи традиции, — о мотивации и способностях учеников. Если судить по санскритским и тибетским источникам, различались три вида мотивации. Первый — это стремление обеспечить себе лучшее рождение после смерти (т е. стремление опять родиться человеком). Дальше идет решимость освободиться от цепи рождений и смертей (что обычно называется Сансарой). И, наконец, третья установка — достичь просветления, чтобы помочь другим. С некоторой долей осторожности можно говорить и о еще одной мотивации — о стремлении «прыгнуть» (или нырнуть) в Нирвану еще в этой жизни. Смею утверждать, что большинство учеников Дандарона имели именно последнюю, наивысшую мотивацию. Правда, тут нужна оговорка: как однажды писал Арно Дежарден, девяносто девять процентов европейцев не верит в реинкарнацию, и даже есть попытки со стороны известных западных буддистов отрицать ее. Как заметил Конзе, есть богатые старушки, для которых учение о реинкарнации привлекательно хотя бы потому, что позволяет им верить, что они когда-то были египетскими принцессами. Западные буддисты чаще всего испытывают радость от того, что они в прошлой жизни обитали в Тибете. Забота о будущей жизни не становится составной частью мотивации; это позволяет утверждать, что ориентация европейских буддистов почти исключительно ценностная и что они упускают очень важный момент ответственности за свои поступки.

Никто не может сказать, какими последствиями для Запада грозит это упущение. Прежде всего, вероятно, тем, что в своих грехах будем винить близких людей. Ясно только одно: романтическая эра мимолетных увлечений проходит, придется учесть всю полноту учения. Как ее учел Б. Дандарон в 1972 г., когда, несмотря на жесткий контроль КГБ, сумел передать нам учение о шуньяте. Когда я пишу эти слова, думаю о своих ушедших братьях[2] (о трех первых европейцах, которые получили все, но воспользоваться вряд ли сумели). Кроме мотивации в буддизме еще подчеркиваются способности, три вида которых описываются в любом тексте ламризма. Способность в буддизме значит прежде всего умение схватить самое главное из уст учителя. Можно слушать проповедь сто раз, можно слушать пятьсот раз, и ничего не запомнить (ничего не сделать личной «инструкцией жизни») Подозреваю, что я тоже многое не услышал, несмотря на то, что я почти неделю жил рядом, что Бидия Дандарович (как мы его тогда называли, а вообще следовало говорить Видьядхара) давал читать свои переводы Человеческие существа должны иметь чувство юмора, они должны думать о своих будущих жизнях (абсолютно непопулярная тема для «эгоизирующих» индивидов). У меня на столе лежит последнее письмо, высланное с каторги Выдрино 2 октября 1974 г. Там учитель пишет о смерти сансарного человека (в процессе созерцания); там есть очень глубокие мысли насчет практики, равных которым, наверное, сейчас в мире нет...

Пять лет уже я читаю курс буддийской психологии в Вильнюсском университете. И каждый год убеждаюсь, что буддизм недоступен, — разве только одному из ста тысяч. Нет понятия недостаточности жизни. Чувство есть, а понятия нет. А главное, что нет установки. Нет решимости жертвовать своей иллюзорной личностью и что-то по-настоящему понять.

Это относится почти ко всем. Когда сейчас мы читаем философские и психологические статьи Дандарона, становится ясно, насколько они были актуальными. Скажем, текст о махамудре; вряд ли появилось на русском языке что-нибудь лучшее за последние 25 лет. Есть переводы, но нет мыслителей.

Смею утверждать, что «Мысли буддиста» станут настольной книгой для каждого, кто интересуется буддизмом. По трем причинам: потому, что там есть научные коннотации; потому, что там очень хорошо излагается теория шуньяты; и потому, что в этой книге очень хорошо написано о практике.

Кажется, что язык — основное средство выражения поэтов и мистиков — был и остается главным препятствием для передачи смысла. Хотя следует заметить, что буддийская система понятий является одной из самых тонких и совершенных инструментов. Интересно, что приблизительность западных философских и психологических понятий не дает никакого повода считать, что современные исследователи проникают глубже, или преодолевают однобокость лучше, или различают тоньше, чем это сумели сделать наши очень далекие предки.

Кроме плана выражения существует и план понимания (знания, постижения). Когда Дандарон начал передавать свои обширные, экзистенциально проверенные знания, тантрийский путь был тайной. По его же собственным словам, единственный человек на Западе, который что-то в этом понимал, был Герберт В. Гюнтер. Уникальный человек, всю жизнь пытающийся найти язык на стыке разных наук (от экзистенциальной философии до термодинамики).

Есть еще и план передачи. Симптоматично для буддизма то, что почти все Учителя даже не собирались кого-то учить. Они старались реализовать свою истинную природу, т. е. хотели сначала полностью прозреть сами, чтобы затем по-настоящему помочь другим.

У меня почти нет сомнения, что подобная ситуация сложилась в середине шестидесятых не только в России (в широком смысле), но и вообще на Западе. Известно, что в 1964 г. в Улан-Удэ приехал уже известный буддолог (ученик Ю. Н. Рериха) А. М. Пятигорский, который хотел стать учеником Б. Д Дандарона. Но Бидия Дандарович рекомендовал ему известного ламу Гатовона; ведь тогда в Бурятии было непонятно, зачем русским нужен буддизм, так как у них имеется своя религия. И только после длительных просьб он согласился сам стать Учителем, взять на себя ответственность не только за отдельных учеников, но и за сангху (буддийскую общину).

Общественная карма (понятие, не существующее в традиционном буддизме) привела нас с разных концов тогдашнего Союза к Б. Д. Дандарону. Мы что-то знали об оккультизме и о мистических традициях, но очень мало о буддийском пути самосовершенствования. Учитель знал, что он рискует Дождаться санкций КГБ, но он был бесстрашен. Он мог спокойно жить и работать над тибетскими текстами, писать статьи, но избрал путь сострадания, путь бодхисаттвы. Он мечтал создать в Улан-Удэ научный буддологический центр, поэтому побуждал всех своих учеников заниматься наукой, защищать диссертации Слух о настоящем Учителе распространялся быстро, и можно с уверенностью предположить, что число его потенциальных учеников удвоилось за те два года (1972—1974), что он провел в лагере

Можно указать по крайней мере четыре особенности Дандарона как религиозного реформатора Во-первых, в отличие от «разъезжающих» Учителей буддизма на Западе, он хорошо знал своих учеников и их возможности Во-вторых, он предъявлял максимальные требования к себе и другим это и постоянное указание на традицию махасиддхов, и передача довольно сложных систем созерцания параллельно со вступительными практиками. В-третьих, это его прекрасное знание языка и реалий западной жизни, позволяющее найти самый прямой путь к сердцу И, в-четвертых, попытка синтеза науки с духовными знаниями, — преодоление расщепления, произошедшего во времена Возрождения.

Антанас Данелюс

г. Вильнюс, Литва август 1997 г

Мысли буддиста

Буддизм рассматривает вопрос Сансары, ее страданий и путь освобождения от нее, т. е. путь индивида до погружения его в Нирвану, и определяет состояние Нирваны, как конечный пункт совершенствующего движения Алая-Виджняны[3]. Поэтому наше знание ограничивается пределами Сансары и проявлением Нирваны в ее же пределах, т. е. в пределах нашей собственной системы времени и пространства, и поэтому физическим мировым порядком, в котором мы движемся.

О времени или периоде до всякого времени мы допускаем, что его содержание и характер нам неизвестны.

Пути Господни неисповедимы!

В те времена, когда существовало абсолютное время, или чистая длительность, текущая равномерно и независимо от каких бы то ни было совершенствующихся процессов (или процессы протекали над временем), был великий дух, самодовлеющий, вместилищем его была шунья (ничто с возможностью нечто). Он узрел необходимость совершенного проявления и выделил несовершенную часть из своего тела (состояния); как утверждает Великий Йог Нацог-рандол в своем сочинении — Карнатантра, совершенный дух, не знавший свою сущность, «ушел» от несовершенного (не познавшего свою сущность). Здесь образовалась точка расхождения Сансары и Нирваны по причине того, что Нирвана не могла сосуществовать с Сансарой ввиду необходимости созидания последней. Необходимое соединение последнего с первым должно осуществляться только посредством полного совершенствования, просветления последнего. Итак, совершенный дух (Нирвана, или Ади-будда), отделяясь и уходя от непросветленного вследствие необходимого творчества, создал движение, которое является одним из основных моментов созидания. Одновременно с возникновением движения возникает начало времени и пространства, которые являются координатами, условиями существования движения. На следующем этапе произошло самовозникновение праматерии. Предыдущий этап был этапом голого движения или движения Алая-виджняны, которая является частью всеобщего Алая. Поэтому как частица (божества) Ади-будды она постоянно, как тень, как волны на поверхности воды, стремящейся за идущей лодкой, стремится к Нирване, к первоначальному своему состоянию. Возникновение праматерии сопровождается необходимостью слияния ее с Алаей-Виджняной. Воплощение непросветленной виджняны в пространственно-материальный образ (первоматерии) как первая ступень саморазвития непросветленной частицы абсолютного духа (Дхармакая-Ади-будды), составляет первоначало всего бытия и устанавливает закон вечного совершенствования, который развернулся во времени, изменение которого характеризуется равномерно возрастающим числовым рядом Причем изменение во времени происходит в одном направлении: от прошедшего к будущему, т. е. цикл развития характеризует постоянное стремление несовершенной Алая-виджняны к Нирване (дхармакае) и течет по восходящей линии.

Это бесконечное совершенствование Алая-виджняны (духа) происходит из бесчисленных фаз саморазвития, необходимым результатом которого является взаимодействие множества причинно-следственных рядов. Если в феноменальном мире совершенствующий дух (виджняна) являет собой лишь потенцию (возможность) бытия еще не осуществленного (неочищенного) в себе бытия Абсолюта (Нирваны) и если, реализуясь, виджняна по закону причин и следствий переходит из стадии возможности в инобытие, т. е. бессознательное бытие живой природы, то на следующей ступени саморазвития совершенствующаяся Алая-виджняна обретает сознательность в камадхату в человеческом индивиде, ассуре и небожителе, также в сферах рупадхату и арупадхату в виде высоких духов. Эпоха самосовершенствования непросветленной «виджняны» через материальный мир в буддизме носит название «сансара». Это вечное стремление виджняны к совершенству и движение, обусловленное этим, происходит по восходящей линии только через материальный мир и в материальном мире. При этом тот же материальный мир, находясь в том же потоке закона совершенства, как носитель-фильтр (как аппарат, через который проявляется несовершенная виджняна), совершенствуется и сам. Поэтому мир имеет упорядоченную динамическую систему в пространстве и во времени. Переход от низших форм организованности к высшим в материальном мире обусловлен совершенствующим движением по восходящей линии, а этот переход усложняет материальную систему не только в количественном, но и качественном отношении. Сама первоматерия (элементарные частицы) — пункт или мостик, через который виджняна-дух устанавливает связь с материей — есть основа материального бытия. Нет природы или материального вещества, которые бы не состояли из первоматерии. От количества, состава, взаимосвязи и взаимодействия первоматерии зависит конфигурация атомов (если мы берем за первоматерию электрон или более мелкие частицы, которые существуют в сотую и тысячную долю секунды) Орбиты и спин электронов этих частиц меняют химические и физические качества элементов. Так как причинная связь первоматерии обусловлена общим законом совершенствования, то в самой первоматерии заложена рациональность, упорядоченность, стремление к развитию и осложнению, сопротивление разрушению. И общий ход развития материального мира поэтому строго соответствует всем этапам саморазвития виджняны. Возникновение макроскопического мира (органического и неорганического) суть деятельности закона причины и следствия в микромире, благодаря которому произошло соединение атомов, различных химических соединений в различных количествах и самых разнообразных пространственных конфигурациях, т. е. само внутреннее стремление первоматерии подчинено закону совершенствования, то в чувственном макромире постоянное стремление к развитию, к осложнению жизни, закон причины и следствия имеет только количественное значение, но не качественное, связь и диалектические движения, установленные им, приобретают качественное значение (особенно в духовном мире), благодаря закону вечного совершенствования виджняны до слияния с Нирваной. Если причинно-следственный закон устанавливает связь и движение, то закон совершенствования кладет особую формообразующую энергию, которая формирует макромир. Первый этап деятельности закона совершенствования есть создание неорганической природы. А в следующем этапе он создает органический мир. Не вступая в противоречие с наукой, буддисты подходят к этому вопросу так: не затрагивая современную космологическую теорию об образовании Вселенной и различных свойствах отдельных галактик, мы берем обособленно нашу планету. В истории нашей планеты были времена, когда живой материи на земле не было. В условиях раскаленного газообразного состояния земли не могли существовать белковые соединения. Возможно, даже не было условий для возможности химического соединения. Так как химические элементы находились в свободном газообразном состоянии, они располагались слоями по мере их плотности. Поэтому при остывании Земли ее внутренние части составились из тяжелых металлов и углерода. Остывая, углерод вступил в соединение с тяжелым металлом, образуя карбиды металлов. При остывании на возникшей Земле водяных паров возникли первые углеводороды. Углеводороды, в свою очередь, соединились с кислородом, давали альдегиды, спирты и т. д. Альдегиды вступали в соединения с группами, содержащими азот, которые, в свою очередь, соединялись с цианами, давая очень сложные химические соединения (органические), в состав которых входили углерод, кислород, водород и азот (элементы органогенные). Такие органические соединения могли возникнуть в водоемах (первобытных). Таким путем, вероятно, возникали первые органические соединения, приближающиеся к типу углеродов и белков, составляющие наиболее существенную часть живой протоплазмы. Если проследить весь ход создания органической материи на земле, то мы можем представить великую и сложнейшую лабораторию, которой руководит гениальный разум. Безусловно, случайность образования этих элементов от изменения орбиты и спина электронов и случайность соединения этих элементов между собой, образующих органическую и неорганическую природу, невозможно представить. Во всей истории возникновения (Сансары) природы нам ясно видно неутомимое творческое искание великого закона совершенствования во имя полного совершенствования Алая-виджняны вплоть до слияния с Нирваной. Причем эта творческая сила комбинировала атомы таким образом, чтобы только обеспечить образование природы, не больше и не меньше. При этом закон причины и следствия в руках великого совершенствования действует как слепое орудие, как механизм в руках человека. Как мы указали, на Земле появилась органическая материя посредством множества комбинаций и соединений разнообразных химических элементов. Эти комбинации, осложняясь, образовали зеленые одноклеточные организмы, от которых пошло развитие двух основных стволов живой природы — мир растений и мир животных. Причины и следствия создали различия в строении и жизненных потребностях у этих организмов, а возникшая между ними борьба за существование с переживанием наиболее приспособленных должна была привести к дивергенции, к обособлению растительных и животных организмов, различающихся между собой, главным образом, по способу питания и по типу обмена веществ. Борьба за существование в первичных организмах есть первое проявление несовершенства, несовершенство Алаи-виджняны Растения питаются за счет воды с растворенными в ней солями и за счет углекислого газа; животные — уже готовыми органическими веществами, образовавшимися в теле растений.

Растения - созидатели органического вещества. Животные — его потребители. Несмотря на то, что обмен веществ у растений и животных идет по двум различным этапам, однако эти два типа оказываются приспособленными друг к другу. Конечные продукты обмена одних форм служат исходным пищевым материалом для других Этим путем устанавливается биологический обмен веществ, многократное использование важнейших элементов для построения живых организмов. Дальнейшее развитие живого организма эволюционным путем происходит через червей, моллюсков, иглокожих, хордовых и т. д., доходит до позвоночных. И дальше эволюция идет благодаря естественному отбору по самым разнообразным путям, образуя великое множество разнообразнейших классов, групп, отрядов животных на Земле. Сам естественный отбор обусловлен причинно-следственным законом, само стремление и переход от низших к высшим идет по закону совершенствования. С образованием животных Алая-виджняна индивидуализируется и приобретает вместилище и форму в скандхах указанных животных. Через них, т е через эти тела, они получают возможность актуализировать свое несовершенство в окружающем мире, в борьбе за существование. Образование животного организма характеризует приобретение Алая-виджняной определенной индивидуальной формы. Вместе с этим в теле каждого животного появляется великое множество нервных клеток, в центре которых находится невидимый нервный стержень, который проходит вдоль всего тела от коры головного мозга до конца полового члена, на этом стержне расположены пять узлов, он носит (на санскрите) название «Авандуди» Практически в каждом животном организме он не действует. На пяти узлах указанного стержня условно сосредоточены эмоции, чувства и нервы, которые естественно у несовершенной Алая-виджняны реализуют грешные поступки, вернее, они являются источниками грехов, которые называются клешами Эти эмоции и чувства диктуют свои желания в виде инстинктов тем чувствительным нервам, через которые животные имеют общение с внешним миром. У низших животных клеши реализуются неполно.

По мере развития (совершенствования) организма развиваются и дифференцируются различные отделы и органы тела и, вместе с тем, развивается их техническая деятельность. По мере развития высшей нервной деятельности животное все глубже проникает в окружающий его мир. Это проникновение животных эволюционным путем происходит по строгому подбору закона совершенствования. Не все животные развиваются одинаковыми темпами, хотя они и находились в одинаковых условиях жизни. Если взять происхождение человека по Дарвину, то мы увидим следующие пути развития: «Человек, — пишет Дарвин, — является отпрыском обезьяньего ствола старого света, и с точки зрения генеалогии он должен быть помещен с узконосыми обезьянами». Если человек произошел от древней формы человекообразных обезьян третичного периода, исчезнувшей с Земли в процессе эволюции или по другим причинам, то нужно полагать, что эти обезьяны в свое время лазали по дереву, между тем как зоология утверждает, что птицы от лазающего древнего образа жизни (юрские первоптицы) перешли к воздушному передвижению и к связанным с ним способам добывания корма (пернатые). Обезьяны же, хотя они одинаково лазали по дереву, что и первоптицы, не обнаружили наклонности к полету, а спустились на Землю. Кроме того, несмотря на то, что все животные развивались в более или менее одинаковых условиях, все-таки обезьяны среди них выделялись высоким развитием высшей нервной деятельности (например, опыты Павлова). Если действительно обезьяны способны в большей мере, чем другие животные, искать и находить обходные пути к пище (опыт с обезьяной Рафаэль с бананами), пользоваться различными предметами как «орудиями» для доставания приманки, способны в отдельных случаях не только употреблять готовые предметы, но даже приспосабливать и комбинировать их для определенных целей, то это показывает совершенство высшей нервной деятельности обезьян среди других животных. (Но насчет дельфинов, у которых мозги почти такие же, как у людей, речь будет идти отдельно.) Чем это объясняется? Какие условия жизни способствовали этому развитию? На этот вопрос отвечает буддизм так: закон совершенствования (законом мы называем лишь потому, что развитие Природы идет на наших глазах неумолимо вперед по восходящей линии и закономерно) суть стремления несовершенного духа к Нирване путем просветления. С появлением животного на Земле Алая-виджняна дифференцируется и обособляется в материальном теле. Поэтому ядро всякого живого, являясь несовершенной виджняной, имеет в природе своей стремление к совершенству, т. е. каждое животное обладает способностью саморазвития, стремится к осуществлению высшей формы организации. Само непосредственное развитие идет по закону кармы (причины и следствия), которая проявляется в вид естественного отбора. Но внутренний импульс у разных животных идет по-разному, в зависимости от условий и особенно от активности проявления клеш. В данном случае внутреннее развитие имело более благоприятные условия, именно у третичных обезьян. Закон совершенствования (внутренняя энергия плюс стремление к совершенству) из среды миллионов разновидностей животных выбрал эту древнюю обезьяну и направил ее развитие не в сторону полета, как юрских первоптиц, а в сторону развития высшей нервной деятельности и психической жизни. Ведь первый человек, когда он пришел к палке или камню и использовал их как орудие труда, имел уже высокоразвитые нервную систему и психическую деятельность, коль скоро он разобрался в полезности этих орудий и стал их применять дальше, уже комбинируя их. Если взять бобров, они делают удивительно сложные жилища, также муравьи, пчелы и пауки, — но, однако, они не пошли дальше этих инстинктов. Если бытие определяет сознание, то бобр строительством своих жилищ мог определить свое сознание, т. к. этого не случилось, то мы утверждаем, что в развитии человека главенствующую роль сыграл великий божественный закон совершенствования, направляя его в сторону развития высшей нервной деятельности и психической жизни. Утверждение Энгельса о том, что труд сделал человека, не может ответить на такие вопросы: какими экспериментами или трудами пришлось заниматься дельфину для того, чтобы иметь такой развитый мозг? Если судить по утверждению отдельных исследователей, то дельфины имеют свой язык и способны осваивать и человеческий язык. В море они пасут рыб и других морских животных на сытных и хороших пастбищах и через определенное время они их загоняют обратно в гроты. Одним словом, они ведут себя с рыбами, как люди со скотом на Земле, и т. д. Природа дельфинов нам непонятна. В истории Нагарджуны, одного из основателей Махаяны, сказано, что Будда проповедовал учение «праджня-парамита» не людям, а нагам, т. е. духам воды. После Будды явился на землю Нагарджуна, который созерцал в течение 17 лет Нага, погрузился в воду, т. е. в страну Нагов, и оттуда привез «праджню-парамиту». Кто такие Наги, духи воды? Не связаны ли они с дельфинами?

Дальнейшее развитие, безусловно, идет естественным отбором, обусловленным законом причин и следствия (карма). Можно было бы возражать в том случае, если бобр имел бы сознание. Но его природа не соответствует такому развитию, как у человека. У него физическая конструкция тела не имеет соответствующих деталей для углубленного изучения природы (например, нет пальцев, ходит на 4-х ногах, может работать только челюстями). Здесь для нас дано то закономерное и разумное развитие, которым руководит Великий закон совершенствования, а именно: естественный отбор направил Древнюю обезьяну-человека по заранее намеченным путям. Внутреннее развитие (развитие высшей нервной деятельности и психической жизни) идет параллельно с развитием соответствующих физиолого-анатомических органов (органов чувств и т. д.) Мы никак не отрицаем важности значения роли окружающей природы для развития живого организма, вплоть до человека. Все развитие природы идет по строго намеченному пути, поэтому одно соответствует другому. Сложные переплетения причинной связи развивают весь феноменальный мир таким образом, что одно не может существовать и развиваться без другого. Растения не могут жить без мертвой природы, без химических элементов, а живые не могут жить без растений. Сами химические элементы не могут образовываться и иметь те качества, при комбинации которых образуются химические вещества, также те качества, которые могут быть полезными для питания растений, без соответствующих качеств, движений и спин электронов. А движение электронов, орбита и спин как основа и причина образования всего феноменального мира было необходимо обусловлено вечным стремлением и движением Алая-виджняны к Нирване. В противном случае, т. е. если бы электрон имел не закономерное, а хаотическое движение, то мы не могли бы иметь наш «прекрасный» мир и сознательного современного человека.

Таким образом, закон совершенствования не только вложил в первоматерию способность развиваться и образовывать невероятные количества разнообразных элементов, но и вложил в нее способность к ощущению, которая раскрывается на определенном этапе развития тела живого организма (это есть тот мостик, через который материя связывается с духом) и образовать, таким образом, сложную форму, обеспечивающую актуализацию и проявление несовершенного духа. Будучи индивидуализирована, Алая-виджняна проявляет свои клеши, создавая бесконечно сложные кармы в борьбе за существование. Определенное количество времени (перерождение) Алая-виджняна пребывает в одном живом теле, а потом, в зависимости от кармы, переходит в другое животное и т. д. Наконец, на высшей ступени процесса саморазвития виджняна обретает сознательность в человеческом индивиде. Алая-виджняна, как частица Ади-будды, во всех этапах своего развития сохраняет полную непроявленную форму божественной мудрости, которая частями проявляется в виде интуиции. Она связана с психоневрологическим процессом, в центре которого действует Аван-дуди. Аван-дуди,

12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: