 |
Часть 11. Абсолютная апология Роксоланы
|
|
|
|
Часть 11
Мои попытки тихо свести на нет всю историю с Сулейманом и Хуррем (Роксоланой) как-то не очень задались. И дело не в каком-то там уж шибком отклике читателей, хотя отзвуки есть – почти всегда благодарные (Спасибо за них! ), нет критических (наверное, и за это спасибо! ), но вот есть совершенно парадоксальные. Из-за них и вернулся к данной теме.
Давайте решим так: сегодняшний, аж одиннадцатый раздел статьи, посвятим Махидевран, двенадцатый – Хуррем. Ну, а далее дадим завершающий жесткий канонический обзор правления Великолепного Султана, пытаясь быть честными. И кто знает, к каким выводам в отношении знаковых фигур царствования – самого Сулеймана, Хуррем, Ибрагима-паши (Феодора Паргали), даже скромного евнуха Гюль-ага – это может привести? (А взаправду, насколько вообще историк может быть честен и объективен? ).
В любом случае подобная объективность (хоть в кавычках, хоть без) может привести к неожиданному результату: ну, скажем, сегодняшняя статья о Махидевран вдруг окажется мало что бесполезной – абсолютно лживой.
Вместо пролога
Мы уже обращали Ваше внимание, уважаемый читатель, на активность черкесских, и не только черкесских – вообще северокавказских сайтов, идеализирующих Махидевран. Да что там, цельные порталы работают на восхваление прекрасной черкешенки, матери Шах-заде Мустафы.
На первый взгляд, это может показаться странным: ведь подобная актуализация образа Махидевран (именно Образа, отнюдь не ее самой! ) означает, что та играет какую-то насущную историко-политическую роль – сегодня?!
Значит, Махидевран и сегодня, когда ее прах давно истлел в земле, способна пробуждать не только любовь, но и ненависть? Дело, думается, совершенно не в ней.
|
|
|
Во всей истории человечества женщин, сыгравших существенную роль в политической жизни своих народов, было – да по пальцам одной руки пересчитать! Ну, скажем, Клеопатра, Елизавета I Английская, далее – Екатерина II, Мария-Терезия Австрийская… Да, и, конечно же, Жанна д’Арк. Что-то – кроме Жанны – все сплошь монархини получились.
Ну, можно добавить еще 5-7 действительно значимых женщин-политиков: в их число – убежден – должна войти (а, может и входит уже) Роксолана, хотя бы из-за своеобычности ее биографии. В каком отношении? Да во всех отношениях!
Но Махидевран абсолютна заурядна. Если не считать действительно впечатляющую внешность (вспомните портрет «Босой султанши»! ), то во всем остальном и зацепиться не за что. Не десятки – СОТНИ одалисок в сералях османских султанов веками вели себя точно так же: интриговали, скандалили, травили друг друга (в прямом и переносном смысле) и помаленьку сходили с ума – от одиночества… Ничем от них Махидевран и не отличается, по крайней мере, если верить историкам – былым и нынешним.
Это одиночество обусловлено ненормальным состоянием – отсутствием мужчин и замкнутым пространством – несвободой. Дени Дидро в своем знаменитом романе «Монахиня» полагал, что как раз это отсутствие чисто женской свободы и верности своему женскому предназначению – все это и есть причина трагедий в двух местах, кои Дидро полагал «ужасными» – в гареме и в женском католическом монастыре.
Эту точку зрения полностью разделял Монтескье в своих «Персидских письмах». Трудно спорить с двумя великими просветителями, но позволю себе не согласиться.
В женский монастырь – кстати, не только католический, но и православный – женщина идет ОСОЗНАННО, дабы удалиться от мира, от мирских удовольствий.
В гареме (тем паче в султанском серале) женщина оказывается отнюдь не за тем, дабы отказаться от плотских наслаждений. Пусть ее никто особо-то и не спрашивает, но, тем не менее, она – наложница. Она и есть орудие плотских утех…
|
|
|
И, тем не менее, уже нам знакомый Исмаил Хани Данишменд отмечает, что когда аж после пятнадцати лет пребывания в серале наложниц сплавляли замуж, большинство из них – женщин за тридцать – оказывались девственницами.
«Обычная» судьба Махидевран
Как ни странно, но Махидевран хоть и была Валиде, то бишь матерью старшего Шах-заде, законного наследника престола, долженствовавшего со временем стать султаном, но, по сути, от вышеупомянутых злосчастных одалисок мало отличалась. Махидевран «была заброшена», как пишет Данишменд, и это пренебрежение ею со стороны Сулеймана длилось десятилетия! Это особо не скрывалось, об этом в серале знали все, а Хуррем так даже и шпыняла соперницу, прозывая ее «нежеланной»… Но опять-таки ничего сверхъестественного во всем этом я не вижу.
Нежеланными женами переполнена история не только исламских, но и христианских династий. Более того, даже в качестве матери Махидевран потерпела неудачу.
В прошлом году на греческом языке была издана книга Эстер Дональдсон Дженкинс (1869-1941) «Ο Ε λ λ η ν α ς Β ε ζ ί ρ η ς » (ε κ δ. Α ι ώ ρ α ). Книгу я, честно говоря, не читал, но один пассаж из рекламы запомнился.
Автор говорит о Махидевран, и отмечает, что она была «ό χ ι μ ό ν ο α π ο τ υ χ η μ έ ν η ω ς π ο λ ι τ ι κ ό ς, α λ λ ά κ α ι ω ς σ ύ ζ υ γ ο ς ». Насчет того, каким «политиком» (! ) была Махидевран и дискутировать не стоит, но она и супругой, по сути, не была. (По крайней мере, в нынешнем нашем восприятии этого слова).
А вот о том, какой она была матерью…
Не знаю, может ли считаться таковой женщина, которая использует своего единственного сына в качестве орудия – осуществления своих честолюбивых планов, попросту отмщения или даже в качестве ферзя в ей самой малопонятных комбинациях и хитросплетениях высокой политики.
В любом случае Махидевран – желаючи ли, нет ли – все время «подставляла» Мустафу (подстава, подставить – отныне модные словечки в моих статьях). И кончилось все это для Шах-заде смертью.
|
|
|
И все современные турецкие историки убеждены, что кончину Мустафы приблизило не столько коварство Хуррем, сколько «недалекость» его матери. («Недалекость», слово-то какое переводчик подобрал… Нет, чтобы прямо написать – глупость. Ну, да ладно).
Не будем сейчас говорить об отношениях Хуррем с ее детьми (об этом – следующая статья), но вот пример подлинно материнской любви – деятельной! дала как раз мать Сулеймана – Айше Хафса Султан – нам хорошо знакомая Валиде.
Если бы она не спасла сына от страшного гнева его отца – бешенного Селима Явуза, если бы молодая тогда Валиде не догадалась, каким страшным подарком является вышитый золотом кафтан – тогда никакого великолепного века Сулеймана и не было бы… И писать было бы не о чем.
Необходимость Махидевран
Читатель может и возразить: ну да, многого не понимала, где-то совершала глупости, но Махидевран сына обожала, и как отмечают многие ее апологеты – «Дня Не Смогла Бы Без Него Прожить! ». Подобные мысли звучат ныне и на турецком, и на русском, и даже на английском языках! Конечно, эта штука посильнее «Фауста» Гете будет.
А ведь как просто. Берешь Энциклопедию – любую! – и сравниваешь даты – вещь полезная. Махидевран родилась в 1498 году, родила Мустафу в 1515, а умерла в 1581. То есть прожила восемьдесят три года! По тем временам – неимоверно много. Мустафа был казнен отцом – Сулейманом в 1553 году в возрасте 38 лет.
То бишь Махидевран пережила сына в горе да в печали (без кавычек пишу, но ведь пережила же! ) на целых двадцать восемь лет. А суть дела в том, что сама по себе фигура Махидевран – фигура второразрядная, если не третьего ряда. Просто Хуррем (по правилам дихотомии) нужна противница, а иной – кроме Махидевран – не сыскать. Хотя есть повод и поглубже.
Сегодняшняя попытка создания «культа» Махидевран связана с неким размежеванием на Северном Кавказе – не военным (это само собой), не внутриконфессиональным, нет, ИСТОРИКО-ПОЛИТИЧЕСКИМ.
|
|
|
И если одни силы на этом самом Северном Кавказе, ориентированные на Москву, обращаются к опыту Великой Русской Империи (см. размышления на эту тему Д. О. Рагозина), то другие – совершенно логично – видят в прошлом альтернативу русским, то бишь свое сверхгосударство: Великую Оттоманскую Империю.
К Империи потомков Османа и апеллируют. И при сем раскладе черкесская красавица Гюльбахор-Махидевран насущно необходима.
Часть 12
Абсолютная апология Роксоланы
Как и обещал, в части двенадцатой поговорим о Роксолане (Хуррем), а в заключительной, тринадцатой части, попытаемся дать жесткую, я бы сказал – сухую, но по возможности объективную оценку всего правления Великолепного Султана.
Что до Хуррем, то сегодняшняя статья будет насквозь апологетической, то бишь я, автор, добровольно беру на себя функции адвоката Александры (Анастасии) Лисовской.
Естественно, это совершенно не нужно самой Хуррем, ТАМ у нее и судьи, и адвокаты куда круче. Наверное, не слишком необходимо сие и для установления исторической истины.
История – это Вам, господа, не математика, в итоге каждый останется при своем. А вот политологически обыграть образ Сашеньки Лисовской – попытаемся.
Успех сериала «Великолепный век» – ощутимая реалия
О Хуррем ведь много всего понаписано. Роман Загребельного «Роксолана» еще при жизни писателя – и не токмо на Украйне, во всем Союзе – был признан классикой.
Загребельный наполучал почетнейших премий, по-моему, даже Ленинскую, стал академиком, и все такое прочее…
И это при том, что светлый лик Сашеньки Лисовской как-то слабо вписывался в каноны соцреализма: рабыня, знаете ли, наложница, султанша потом.
Но никакого ажиотажа вокруг Роксоланы – даже в пределах Украинской ССР – отнюдь не возникло.
Не была ажиотажа и когда – уже в незалежной – Украине вышел сериал о Хуррем с лицензионной украинской красуней Ольгой Сумской в главной роли. Посмотрели, позевали…
То же и у турок. Ведь «Великолепный век» – второй сериал, снятый о Хуррем на родине Сулеймана Великолепного.
Первый, снятый в начале сего столетия, то есть лет десять тому назад, вообще никакого эффекта не произвел (даже внутри Турции). И вдруг такой триумф!
И не токмо в землях, кои принадлежали (территориально) к Великой Империи Оттоманов, но и в странах соседних.
И хотя в Греции название сериала перевели как «Сулейман Великолепный» («Ο Σ ο υ λ ε ϊ μ ά ν ο ς ο Μ ε γ α λ ο π ρ ε π ή ς »), совершенно ясно, что основной нерв повествования – это Хуррем, ее судьба.
(Может быть, даже и Ибрагим; но в любом случае сам Сулейман, несмотря на блестящую игру Халида Эргенча, больше роль представительская, как бы репрезентативно украшающая). Сужу, по крайней мере, на основе тех серий, которые сам видел.
|
|
|
К тому же есть одно НО: только сериальная Хуррем на огромном пространстве от Италии и Хорватии и до Таджикских гор вызывает столь неоднозначные чувства.
К иным – путаным психологически – героям и героиням, к тому же Паргалы, к Хатитдже, к Нигяр, все же отношение более спокойное.
Подчеркиваю – путаным психологически, постоянно преступающим какие-то каноны, кои, как и положено канонам, были для них обязательны.
Есть в сериале и цельные натуры, у которых мир ясен и чист, такие и на смерть легко пойдут: тот же Бали-бей Малкочоглу, та же Дайе или Насух-эфенди Матракчи.
Да, пожалуй, и поэт-мусульманин Фидани, ненавидевший Ибрагима как «скрыто-православного»?!
А вот среди прочих, не мольеровски однозначных, а по-шекспировски сложных фигур сериала, Роксолана явно выделяется.
|
|
|
