 |
История любви в салоне причёсок 2 страница
|
|
|
|
— Но как же пригласить старую госпожу из их семьи приехать в Тяньцзинь? — матери понравился план Маленькой.
— На этот счёт не стоит беспокоиться. Я поеду в Пекин и что-нибудь придумаю.
— Ну съезди, попробуй! — матери ничего не оставалось, как согласиться с планом Маленькой.
Это стало торжеством для Сяодир. Она приехала в Пекин, разыскала окольными путями владельцев торгового дома «Хуа Чжу». Госпожа Ван как раз переживала из-за того, что их барышня нездорова. Узнав, что госпожа Хоу из Тяньцзиня приглашает её поехать в Тяньцзинь, послушать выступления Чэн Яньцю, госпожа Ван сказала, что посоветуется с дочерью. Кто бы мог подумать, что от такой новости дочь сразу поправится, тут же купит матери билет на поезд и старая госпожа прибудет в Тяньцзинь?
Как только госпожа Хоу увидела госпожу Ван, они сразу понравились друг другу.
— Как же мы так много лет не общались? Ведь мы же старинные друзья!
— И в самом деле! Наш Седьмой сейчас работает в Пекинской библиотеке. Как же мы не подумали прислать его к вам с визитом! — вот так госпожа Хоу заговорила о своём сыне.
— Я давно хотела приехать в Тяньцзинь. Но дочь учится, и мне никак не уехать, — госпожа Ван тоже вспомнила о своей дочери.
— Сколько сейчас лет вашей барышне? — конечно, спросила госпожа Хоу.
— Девятнадцать лет.
— А моему Седьмому в этом году исполнится двадцать, — как бы между прочим, сказала госпожа Хоу.
— Ну, об этом надо спросить дочь, — госпожа Ван вела себя «демократично» и не дала согласия сразу. Но самым подробнейшим образом расспросила о Седьмом.
— В нашем доме мои слова считаются законом, но наш Седьмой — человек нового поколения, он всё хочет делать по-своему, — так наша бабушка всё выложила госпоже Ван о нашем Седьмом.
|
|
|
Чэнь Яньцю выступал в Тяньцзине целых двадцать дней. И все эти дни госпожи Ван и Хоу сидели рядом в ложе и лили слёзы. Чем больше лили слёз, тем больше чувствовали, что не должны так легкомысленно решать судьбы детей и напоследок договорились обязательно спросить мнение самих детей, перед тем как обменяться брачными визитными карточками. Потом госпожа Ван распрощалась и уехала домой. Седьмой женился на барышне из дома Ван. Таким образом любовники превратились в супругов. Сыграли пышную свадьбу, все веселились, а пара эта стала самой красивой в доме Хоу.
— Но только с этих пор, — так рассказывала мне мать, — твой Седьмой дядя стал считать Маленькую хорошим человеком. До этого он называл меня невесткой, а её вообще не замечал. Но после того, что случилось, он стал называть меня старшей невесткой, а Сяодир — просто невесткой. Ты подумай, насколько она коварная!
Маленькая постепенно увела у матери всех сторонников! Недаром говорят, что наложница своего добьётся!
IV
Сяодир больше всего прославила себя, когда спасла жизнь моего Четвёртого дяди, спасла наш дом от полного краха.
Всё случилось из-за Четвёртого. Я уже упоминал, что он был единственным сыном в семье Третьего деда и любил сорить деньгами не меньше, чем мой отец. Но мой отец тратил деньги компании «Осака», а у Четвёртого не было за душой ни гроша, к тому же он нигде не служил. Откуда же взять деньги? Четвёртый этого не понимал, он считал, что раз он член семейства Хоу, то может бросать деньги на ветер, что все в семье равны. К тому же, хотя в нашей семье все жили отдельно, имущество не было поделено. Почему так случилось? Наша семья не владела недвижимостью, делить было нечего. А на повседневные расходы нам с лихвой хватало состояния, которое скопил наш прадед. Конечно, здесь имеются в виду нормальные повседневные расходы по дому, при этом нельзя швырять деньги налево и направо. Это уже не расходы, а крах!
|
|
|
И Четвёртый дядя пошёл по кривой дорожке. Я-то до сих пор не считаю, что он был плохим, но он не выполнял свой долг, он думал, что блинчики с мясом падают с неба! Однажды он, взяв большую сумму денег, отправился в игорный дом.
Чтобы играть на деньги в Китае, не нужно было идти в специальный игорный дом. Просто в любое время в любом месте могли собраться несколько человек, и когда набиралось достаточное количество игроков, это называлось «игорный дом». Ставки могли быть любыми, от одной сигареты до собственной дочери, к тому же нельзя было уклоняться от уплаты долга. За игорный стол должны садиться благородные господа, а не те, кто не платил карточные долги, — это шваль, а не потомки благородных китайцев!
Но только когда мой отец привёл домой Четвёртого дядю, тот уже проиграл огромную сумму. Задолжал — нужно заплатить! Но денег не хватало.
— И сколько же ты проиграл? — спросил мой отец.
— Сам не знаю, сколько! Если отдать золотые и серебряные горы, и то покроем только половину!
— Негодяй! — возмутился отец.
— Ученик превзошёл учителя! Семье Хоу нечего волноваться, что у них нет достойных потомков, брат! — ответил дядя.
— Разоритель семьи! Разоритель! — С этими гневными словами мой отец ворвался к Маленькой. Он ужасно боялся, что семья разорится, ведь тогда что он будет проматывать сам?
— Что случилось? — спросила Маленькая, увидев отца таким расстроенным. На этот раз она и впрямь забеспокоилась. Не то что раньше, когда она только изображала тревогу. Монах читает вслух сутры, но не вникает в их суть!
— Ох, на этот раз мы погибли! Никто нас не спасёт! Не думал, что наша родовитая семья разорится в один день! Тебе тоже придётся жить в нищете. Но зачем тебе быть младшей женой, лучше возвращайся на подмостки! — грустно сказал ей отец.
— А что, кто-нибудь умер? — Сяодир, видя, что отец не шутит, испугалась.
В старые времена какая-нибудь богатая семья могла разориться за одну ночь по нескольким причинам. Во-первых, если членов семьи похищали разбойники и требовали огромный выкуп. Деньги или жизни людей? Выхода не было, собирали все деньги, чтобы заплатить. А почему бы не сообщить обо всём властям? Ведь тогда и людей спасут, и грабителей покарают. Двойная польза! Но не всё так просто! Доложить властям, конечно, можно, но расследование будет стоить дорого. Насколько дорого? Иногда власти назначают цену в два раза больше, чем грабители. А дело тут в следующем: грабители получат с тебя деньги, положат в карман, и дело с концом! А власти должны часть денег преподнести своему начальству.
|
|
|
Ну что ещё, кроме разбойников, может разорить какую-нибудь семью? Обвинение в убийстве. Даже если и не приговорят к смерти, то подчистую разорят — это уж как пить дать!
Маленькая пытала отца своими вопросами, и отец признался, что Четвёртый проигрался в пух и прах. Сяодир, услышав это, сначала потеряла дар речи, потом сказала:
— Конец! Эту семью уже ничем не спасти. Дерево рухнуло, обезьяны разбежались! Нужно, чтобы каждый думал, куда ему бежать!
Но после обеда Маленькая случайно взглянула на календарь.
— Ой, завтра же праздник Чертей! — вдруг закричала она.
— Ну и что? У тебя есть покойные родственники, которых ты собираешься поминать?
Тринадцатого числа девятого месяца по лунному календарю наступает праздник загробных душ. В каждом доме, в каждой семье им должны приготовить зимнюю одежду и сжечь ритуальные деньги, на каждом свёртке ритуальных денег надо написать имя покойного. Наша семья была большой, покойных в нашей семье было много, каждый раз в день поминовения мы разводили с десяток костров, всё происходило очень торжественно. Часто за воротами собиралась толпа людей, наблюдавших, как мы сжигаем ритуальные деньги, бумажные фигуры людей, лошадей, быков, а впоследствии даже начали сжигать несколько бумажных автомобилей.
— Быстро позовите Четвёртого!
У Сяодир, по-видимому, появился какой-то хитроумный план.
Вскоре отец разыскал брата и сказал ему:
— Может быть, твоя невестка тебя спасёт!
Услышав, что выход найден, мой дядя радостно направился в комнаты к моей матери. Но отец его остановил:
— Иди к Яньфан — она тебе поможет!
— Четвёртый брат! Что ты собираешься делать? — Маленькая сначала не стала делиться своим замыслом, а подождала, пока он подробно расскажет, как всё случилось.
|
|
|
— Невестка, что я могу делать! Или же вернуть долг и разорить семью, или же броситься с моста в реку, — сказал Четвёртый с хмурым видом.
— Ну раз ты такой храбрый, у тебя есть один выход, — твёрдо заявила Сяодир Четвёртому.
— Невестка, я готов на всё, пойду в огонь и воду! — Четвёртый ударил себя кулаком в грудь.
— Так вот! Завтра будет праздник Чертей. Ты за пятнадцать минут до полуночи пойдёшь на пристань Ваньго, дойдёшь до середины моста…
— Зачем? — Четвёртый вздрогнул.
— О чём спрашивать? Сразу бросайся с моста в реку! — Сяодир говорила так спокойно, что даже мой отец вздрогнул. А о состоянии Четвёртого и говорить нечего.
— А что будет после того, как я прыгну? — выпучив глаза, спросил Четвёртый.
— А что будет потом, это уже тебя не касается! — спокойно ответила Маленькая.
— Хороша штучка! — Четвёртый подпрыгнул на стуле и заорал на невестку: — Я попал в такую беду, а ты ещё шутишь надо мной! Честное слово, не будет тебе хорошей смерти! Старший брат, ты что, ослеп?! Какая у тебя хорошая старшая жена, а ты привёл в дом эту ведьму! Горе тебе, старший брат, когда-нибудь ты ещё об этом пожалеешь! А ты, лисица! Даже если я стану загробным духом, я тебя не пощажу! — так, крича и ругаясь, Четвёртый пошёл к выходу.
Сяодир сказала ему вслед:
— Не хочешь меня слушать, тогда я умываю руки!
— Мать моей Четвёртой дочери! — Мой отец всегда так называл Маленькую. — Если ты ничего не можешь придумать, то не надо над ним шутить. Он уже и так в безвыходном положении!
— Кто сказал, что я ничего не могу придумать? Я придумала, но меня никто не хочет слушать! — начала оправдываться Сяодир.
— Ну ладно! И что же ты придумала? — обернулся Четвёртый дядя, который уже стоял на пороге.
— Хватит! Раз ты говоришь, что я ничего не могу придумать, тогда выпутывайся сам! — сказала Маленькая, притворяясь рассерженной, выгнала из комнаты моего отца и просидела одна до вечера.
Вечером Четвёртый не выдержал, снова пошёл к Сяодир в её боковой дворик и жалобно спросил её:
— Невестка, ты и правда что-то придумала?
— Я ведь тебе уже сказала: выход только один — броситься в реку!
— Хорошо, я прыгну! — наконец согласился Четвёртый. — Я понял, чего ты хочешь. Если я умру, то мой долг зачеркнут. Если не умру, то вместе со мной пострадает вся семья!
— Думай как хочешь! — Маленькая не стала его переубеждать. — Ты обязательно должен быть за пятнадцать минут до полуночи на старом железном мосту Ваньго.
— А в другом месте нельзя? — спросил Четвёртый.
|
|
|
— Ну кто будет решать, ты или я?
— Ты! Ты!
— Тогда слушай! И делай, как я тебе скажу. Накануне праздника Чертей, около полуночи, садись на рикшу и езжай прямо к мосту Ваньго. Пока будешь ехать, плачь и громко кричи: «Мне уже не жить! Мне больше не жить! » Когда рикша подъедет к мосту, ты соскочи, сразу беги на мост и бросайся в реку. Только я тебе предупреждаю: у тебя не должно быть никаких колебаний, иначе всё пропало!
— Ну хорошо! Всё равно у меня нет выхода. Боже милосердный, невестка, я полностью полагаюсь на тебя. Если я утону, пусть выловят моё тело, похоронят рядом с могилами моих предков, пусть у гадальщика найдут подходящее место для моей могилы. А если ты считаешь, что я совсем никчёмный, то сделай вид, что ты ничего не знаешь. Пусть мой труп унесёт в море! — сказав это, Четвёртый захлюпал носом, а потом громко зарыдал.
Сяодир выпроводила Четвёртого и с невозмутимым видом снова принялась за шитьё. Но мой отец не мог успокоиться и допытывался:
— Что ты задумала?
Маленькая, опустив голову, молчала, как будто она уже сделала все необходимые приготовления.
Четвёртый сделал так, как велела невестка. Накануне праздника Чертей, около полуночи, он нанял рикшу и всю дорогу кричал: «Мне уже не жить! Я человек конченый! » И громко плакал. Когда показался мост Ваньго, дядя спрыгнул с повозки и, не оглядываясь, ринулся прямо на мост. Рикша изо всех сил мчался за ним:
— Господин, вы не должны искать смерти!
Так с криками они оказались на мосту. Может быть, Четвёртый тогда впрямь хотел расстаться с жизнью! Как потом рассказывал рикша, Четвёртый вёл себя как сумасшедший.
— Господин, одумайтесь! — вдруг, когда дядя перелезал через перила, собираясь броситься в воду, подбежал какой-то старик и схватил его.
— Сволочь! Негодяй! Не смей меня спасать! — похоже, Четвёртый и впрямь хотел умереть, он сопротивлялся и наконец вырвался из рук старика. Бац! Сильный удар кулака по лицу! Без лишних слов одним ударом старик лишил сознания нашего Четвёртого дядю.
— Отнесите этого барчука ко мне домой! — приказал старик своим людям, следовавшим за ним.
Фамилия старика была Хун, он был совершенно седой, с маленькой седой бородкой, с румянцем на щеках. Выглядел очень бодрым и энергичным, держался с большим достоинством.
— Сынок! Что случилось? Из уважения к родителям никак нельзя отказываться от жизни! — сказал старик Четвёртому, когда тот пришёл в себя.
— Дядя, хотя вы спасли меня, но я уже не жилец на белом свете. Я человек конченый! — зарыдал Четвёртый.
— Пусть ты и конченый человек, но сегодня ты встретил меня, значит, тебе не удастся умереть! Скажу тебе прямо: раньше я был заядлым игроком, известным во всём Тяньцзине. На моей совести четыре погубленные души. Каждый год в праздник Чертей, в полночь я отправляюсь на железный мост Ваньго спасать самоубийц. Иногда удаётся спасти, а иногда несколько лет подряд никого не спасаю, зря прихожу! Зря так зря! Хоть ноги тренирую. Видно, Бог меня милует, не посылает никого по мою душу! Так знай же, если он пошлёт за мной, нужно, чтобы у меня была замена, а если не будет, то мне конец! Я преступник, на моих руках четыре жизни. Благодаря заслугам моих предков мне уже удалось спасти троих. Сегодня я спас тебя и, значит, искупил свои грехи и теперь смогу уйти в монахи.
Когда старик рассказал всё это нашему дяде, тот понял точный расчёт Сяодир.
— Дедушка Хун, позвольте мне лучше умереть. Вы спасли мою жизнь, но я всё равно не смогу заплатить долг. Через какое-то время я или повешусь, или снова брошусь в реку!
Хотя наш Четвёртый понял, что появилась какая-то надежда, но продолжал притворяться, мороча старику голову.
— Хватит, дорогой, не делай из меня дурака! Явно какой-то умный человек тебе посоветовал так поступить. Так что выкладывай мне всё как на духу!
Наш Четвёртый, видя, что перед ним опытный человек, от которого ничего не скроешь, решил откровенно рассказать всё, как было.
— Дедушка! — Четвёртый теперь уже обращался к нему как почтительный внук, опуская его фамилию и имя. — Случилось всё вот таким образом…
— Меньше пустых слов, давай рассказывай прямо. На какой плотине сошёл на берег? С какого причала была лодка? По какой реке плыли? Какие были повороты? В какой водоворот попала лодка? На какую доску ты вскочил? За какую жердь ухватился? Какие небожители загородили тебе путь? Сколько денег ты проиграл?
Боги! Святые! Какой-то чёрный жаргон. Наш дядя ничего не понимал. Неудивительно, что он проигрался, у него не было даже минимальных знаний, вслепую бросился в воду. Хорошо, что всё обошлось!
Дядя упал на землю, отбил три поклона, поблагодарил Хуна за своё спасение и приступил к рассказу.
— На проспекте за Южными воротами находится старая харчевня «Ихэ». В первом дворе трактир, во втором гостиница, в третьем чайная, там ещё можно послушать сказителей, Сяо Цзючэнь рассказывает роман «Речные заводи»…
— Ну хватит, дальше не рассказывай, — прервал его Хун Цзю. И сам продолжил: — Значит, ты вошёл в четвёртый двор. В восточной стороне там приёмный зал, в западном флигеле — игра в кости, в южном — мацзян, в северном — игра в девятку. В общем, глаза разбегаются. Ну расскажи, в каком зале ты был? Где ты нахлебался воды?
— В зале для игры в девятку, — наш дядя хотел разбогатеть сразу, как говорится, растолстеть с первого глотка. Он любил рисковать!
— На какой карте ты погорел? — спросил Хун Цзю.
— На проклятой десятке.
— Глупости говоришь! На этом можно было сколько-то потерять, но чтобы проиграться в пух и прах? А другой игрок что поставил?
— Две доски и три длинных! Вот и получилась проклятая десятка!
— Говно собачье! — старик плюнул дяде в лицо. — Он тебе поставил такие фишки, и ты не опрокинул стол? Ты не понимаешь самого простого и ещё берёшься за игру?!
Наш Четвёртый дядя виновато молчал, опустив голову. Он понимал, что его наставляет специалист.
— Ну ладно, повезло тебе, парень! Как раз мне нужно было спасти четыре жизни, я уже троих спас, и ты у меня стал последним! На этот раз я тебя выручу, но если ты не раскаешься и не исправишься, то в следующий раз я сам тебя в реку столкну! Слышишь меня?!
— Дедушка, спасите меня! Если я не исправлюсь, то пусть меня считают неблагодарным псом.
Наш Четвёртый дядя дал клятву перед Небом, что он покончит со злом и будет делать добро.
Через полмесяца дядя вернулся домой, радостно вбежал в ворота и громко закричал:
— Старшая невестка!
Моя мать вышла к нему навстречу, но он, даже не взглянув на неё, бросился в боковой дворик. Провёл там много времени и вышел оттуда, хлюпая носом и со слезами на глазах. Только тогда дядя вспомнил, что надо зайти в наши комнаты и поздороваться с моей матерью. Мать, конечно, была расстроена, она не впустила Четвёртого, так он и стоял перед закрытой дверью.
— Значит, я уже не старшая невестка, твоя старшая невестка там, в боковом дворе? — мать явно ревновала.
Конечно, матери хотелось узнать, как дядя избавился от долга. Но вообще-то в этом не было ничего особенного. Просто дед Хун Цзю пошёл с нашим дядей в тот игорный дом и наблюдал за его игрой. Игра шла и шла, и вдруг нашему дяде снова попалась «проклятая десятка». В это время Хун Цзю схватил за руку банкомёта и выхватил карту, которую тот держал в руке. Сразу же в зале началась паника:
— Почтенный! Почтенный! Зачем взяли на себя труд прийти лично, можно было кого-нибудь прислать и договориться. Признаём свою вину! Признаём! — с этими словами они под руки вывели Хун Цзю в заднее помещение.
Почему же хозяин игорного зала так испугался Хун Цзю? Потому что у него в руке были две карты «Эрбань» («Две доски»), а по правилам игорного зала, если попалась «смертельная десятка», её нельзя было показывать. А если покажешь, значит, хочешь скандала, значит, начнётся драка. Тебе это надо?
А сегодня в разгар игры банкомёта схватили за руки, значит, это сделал настоящий знаток. Ведь только у знатока хватило бы смелости так поступить! Давай же скорее отведём его в заднюю часть помещения.
— Почтенный, обо всём можно договориться! Что, этот парень проигрался? Ну так зачеркнём его долг, и дело с концом! А в следующий раз…
— В следующий раз? В следующий раз, если он снова войдёт, то вы от моего имени перебейте ему обе ноги!
Вот так наш Четвёртый дядя вернулся к жизни! Разве он не должен был поблагодарить за это Сяодир?
V
От родителей Четвёртого дяди — Третьего деда и Третьей бабушки — пришли посыльные, чтобы передать приглашение старшей невестке, младшей невестке и невестке — жене Седьмого брата пожаловать к ним. Таков был обычай нашей большой семьи. Если у кого-то что-то происходило, то приглашали всех невесток поговорить… Что это были за разговоры? Иногда просто визиты вежливости: выпить чаю, попробовать что-нибудь новенькое. Иногда кто-то из старших, побывав на юге или где-то в других местах, привозил редкие вещи. Тогда приглашали родственников, чтобы у всех на виду каждый получил свою долю подарков и не думал потом, что его обидели. Чтобы не вызвать раздоров!
На этот раз у деда и его жены был хитрый план — поблагодарить всех за то, что помогли выпутаться из беды этому греховоднику Четвёртому. И самое неприятное, что, когда провинившийся Четвёртый вернулся домой, он прошёл мимо комнат моей матери и прямо направился в боковой дворик к наложнице. Потом-то он и сам понял, что нарушил этикет, совершил промах, но дело уже было сделано. И теперь его родителям, Третьим деду и бабке, нужно было загладить его вину.
Наш Третий дед был любителем хорошо поесть, его жена отлично готовила. Её коронным блюдом были, во-первых, трепанги в желе, во-вторых, «Пир восьми небожителей». Этот «Пир восьми небожителей» готовился из восьми видов самых лучших морепродуктов. Потом это блюдо стали называть «Будда перепрыгнет через стену» (от восторга! ). Хотя я в то время был ещё маленький, но думал, что для этого не требуется особого искусства: такие замечательные продукты легко приготовить, для этого не нужно и бабушкиного мастерства, я и сам бы смог! Много лет спустя у меня появилась семья и я стал готовить. И когда все были недовольны, что у меня получилось невкусно, я изо всех сил оправдывался: у меня была одна картошка, а, как говорится, без риса и хорошая невестка кашу не сварит! Когда вы мне купите курицу, рыбу, креветки, черепаху… Вот если и тогда у меня ничего не получится, то я признаю своё поражение!
В тот раз мать вместе со мной и тремя моими старшими сёстрами, а также с женой Седьмого дяди и с Маленькой пошли в комнаты Третьего деда и бабки. После обмена вежливыми приветствиями всех пригласили к столу. И только после этого дед позвал «греховодника» и велел ему в знак благодарности произнести тост в честь трёх невесток. Конечно, обо всём этом договорились заранее. Четвёртый поднял бокал, поклонился в пояс моей матери и сказал:
— Старшая невестка, благодаря вашей помощи я на этот раз смог выпутаться из беды и мои злоключения закончились. За это я должен вас поблагодарить!
Говоря это, он смотрел на Сяодир. Моя мать делала, конечно, вид, что ничего не замечает, что принимает извинения дяди и пьёт за это. Но никто и подумать не мог, что за Яньфан вступится — кто бы вы думали? — моя сестра Четвёртая! Та девчонка, которой я часто шептал на ухо: «Дочь наложницы! » Ей в то время было восемь лет.
— Четвёртый дядя! Мне кажется, что первый тост вы должны были выпить за младшую жену отца. Потому что моя мать не могла бы вам помочь. Какие для этого нужны способности!
Услышав такие слова от девочки, присутствующие потеряли дар речи. Четвёртый дядя замер с бокалом в руке как каменный столб. Третий дед и бабка тоже окаменели, не знали, плакать им или смеяться! Они что-то бормотали, не зная, как выпутаться из положения.
К счастью, наша Седьмая невестка, очень умная и талантливая, схватила в охапку мою Четвёртую сестру и с улыбкой на лице сказала:
— Пусть мои невестки будут недовольны, но мне нравится эта племянница. Она понимает, что мужчины нашей семьи могут только лезть на рожон. Если бы не способности младшей жены, то, не побоюсь сказать, никто не знает, где бы мы все сейчас были, в том числе и я!
— Вы слишком преувеличиваете мои способности! — тут же перебила её Маленькая. — В семье Хоу я помогаю, чем только могу! Ведь меня приняли в дом не после свадьбы, меня не купили как наложницу, я без всяких оснований живу в боковом дворике и делаю, что мне прикажут. Если я чем-то могу помочь, если меня о чём-то попросят, уважат меня, я пойду в огонь и воду! Если я что-то улажу, это мой долг! А если не получится, то семья Хоу меня, никчёмную, не будет держать!
— А есть мы когда-нибудь будем?! — моя старшая сестра, никогда не интересовавшаяся делами семьи, не была застенчивой и, увидев вкусные блюда на столе, не выдержала и протянула палочки к блюду «Пир восьми небожителей».
— В будущем я вернусь на правильный путь! — такими словами Четвёртый дядя поставил точку в обсуждении щекотливой темы, и только после этого мы принялись за еду.
Когда мы вернулись к себе, мать как следует отчитала сестру:
— Как ты могла сказать такое? Если бы не способности младшей наложницы, то мы бы не знали, как выручить из беды Четвёртого дядю. А из-за твоих язвительных слов все подумают, что я тебя подучила.
Четвёртая ничего матери не возразила, но скривила рот, показывая, что не согласна.
— Мама, я хочу тебя спросить. Не скрывай от меня, скажи, как эта Сяодир попала к нам, в семью Хоу? Она только что сказала, что её замуж не выдавали и не покупали. Она без всяких оснований живёт у нас в боковом дворике. Если это и в самом деле так, то послушай меня, свою дочь. Выгони её!
— Замолчи! — на этот раз мать и в самом деле рассердилась. — Ты ещё мала, чтобы во всё совать свой нос! Если ещё будешь болтать, смотри, получишь затрещину!
— Мама, послушай меня хоть один раз! — заспорила Четвёртая, и на глазах у неё появились слёзы. — Мама, посмотри, Маленькая переманивает твоих людей. Седьмая тётя говорит, что Яньфан её благодетельница. Сейчас и у Третьего дедушки все говорят, что Маленькая — их спасительница, каждое утро она приносит кипяток. Даже слуги её хвалят! Мама! А где наше место в доме?!
— Убирайся! Сейчас же убирайся! — мать оттолкнула её, встала и закричала: — Ты ещё мала, поэтому я на этот раз тебя прощаю! Но если ещё будешь болтать ерунду, то в следующий раз тебе попадёт!
После того как мать её отчитала, Четвёртая, бурча что-то себе под нос, вышла из комнаты, и я слышал издали её плач.
Прошло много лет, а я всё никак не мог понять, почему же Четвёртая так люто ненавидела свою родную мать? Потом один психолог объяснил мне эту загадку: по его мнению, китайцы — и мужчины, и женщины — больше всего дорожат именем и репутацией. И постоянное присутствие Сяодир в нашей семье напоминало Четвёртой, что она незаконнорождённая. А если наложницу выгонят, все забудут о том, что Четвёртая — незаконнорождённая, и если вдруг кто-то вспомнит, она ему выцарапает глаза. И действительно, когда мать выгнала Маленькую из дому, и я в разговоре как-то ляпнул: «Дочь наложницы», Четвёртая как сумасшедшая набросилась на меня и укусила за руку. Да так, что у меня до сих пор остались следы четырёх зубов.
— Так тебе и надо! — сказала мать, когда я пришёл к ней пожаловаться. Мать не только не посочувствовала мне, но ещё и крепко отругала.
Ну и как же мать выгнала Маленькую из нашего дома? А это было связано со многими интересными событиями.
Всякий долг за должником записан, расцвет сменяется упадком, победа — поражением. Слава и позор приходят на смену друг другу, никто не избежит небесной кары. Хотя Маленькая была необычайно умна, была тонким стратегом, но в конце концов она всего лишь человек, и не могла избежать предназначенного судьбой.
В тот год мне исполнилось девять лет. Моей сестре Четвёртой было столько же. Мы учились в одной школе и в одном классе, состоявшем из сорока пяти учеников. Четвёртая всегда была на первом месте, а я на последнем. Учитель нам говаривал: «У вас в семье Хоу всегда первое место — или от начала, или от конца». Для детей семейства Хоу знать несколько иероглифов уже достаточно, к чему нам особая учёность?
Однажды, когда мы с Четвёртой возвращались домой из школы, сестра наклонилась ко мне и прошептала:
— Слышал, что наш папа снова привёл кого-то в дом?
Это значило, что в нашей семье появится новая женщина, которая сможет повторить путь Яньфан и постепенно прибрать всех к рукам. Понятное дело, мы все заволновались!
Первой, кто обнаружил, что мой папа собирается «привести в дом» женщину, была Маленькая. Однажды вечером она с большим узлом зашла к нам в комнаты; в это время Четвёртая разговаривала с моей матерью. Увидев нежданную гостью, сестра очень недовольно сказала:
— Мы как раз с мамой читали «Шуцзин»! — закрыла книгу и, сев на кровать, стала играть с тряпичным тигром.
— Здесь смена одежды для их отца. Я у вас оставлю, — она положила узел на одеяло.
Мать подумала, что Сяодир собирается куда-то выйти из дому, и спросила:
— Может быть, хочешь, чтобы с тобой пошла служанка?
— Я никуда не иду, — спокойно сказала Маленькая. — Но раз господин так долго находится у тебя, то ему нужно будет переодеться, а ты не захочешь послать за одеждой ко мне… Вот эту рубашку он любит надевать под серый пиджак…
— Что? Ты говоришь, что господин все эти дни провёл у меня? — удивилась мать. — Разве он был не у тебя?
— Ай-я-яй, здесь что-то не так… — Сяодир нахмурилась и закусила губы. — Я давно уже почувствовала неладное! Но вы такая великодушная, всё ему прощаете, вот я и молчала…
— Не виляй! Хочешь что-то сказать, так говори прямо!
Это тоже было в привычках моей матери, она всё высказывала Сяодир прямо в лицо, даже со слугами она разговаривала более вежливо.
— Раз уж отец не у меня и не у вас, так где же он может быть? — как бы теряясь в догадках, спросила Маленькая.
— А ты как думаешь? — ответила мать вопросом на вопрос.
— Ну, точно я не знаю, — замялась Сяодир.
— Дочка, иди пока к себе, — видя, что Маленькая хочет что-то сказать, но не решается, мать велела Четвёртой выйти, поэтому подробностей о том, кого наш папа собирается «привести к нам в дом», сестра не узнала.
Это была серьёзная новость, но я, как и положено мужчине, не принял её близко к сердцу. Мне хватало моих школьных проблем, а то, что отец кого-то хочет привести в дом, не входило в мою компетенцию. У нас в доме было несколько пустовавших боковых двориков, там, наверно, водилась нечистая сила. Когда по ночам там двигались какие-то тёмные тени, у меня от страха волосы дыбом вставали. Пускай отец приводит больше женщин! Я тогда смогу без опаски ловить там сверчков!
Но всё оказалось ещё серьёзнее, чем я думал! Однажды во второй половине дня к нам в самом деле пришла та женщина. Я её не видел, но Четвёртая рассказала мне, что она очень современная, с высокой причёской, на высоких каблуках, говор у неё пекинский. Вот это да! У нас в семье появится человек, который говорит на пекинский манер… Будет обращаться ко всем на «вы»: «Пожалуйста, посмотрите! Пожалуйста, помедленнее». Как колоритно!
|
|
|
