 |
История любви в салоне причёсок 3 страница
|
|
|
|
Эту барышню, которую собирался привести в дом отец, звали Ван Сысы. Она была певицей в дансинге «Виктория», её называли мисс Ван. Более раскованные поклонники именовали её Ван — маленькая мисс, а самые распущенные — просто Ми. Какие ублюдки! Хотя мне в ту пору было всего девять лет, но я прекрасно понимал, что мужчина должен обращаться с женщиной уважительно. Поэтому даже сейчас я считаюсь самым воспитанным мужчиной. Я знаю, что, когда входишь в дверь, нужно пропустить женщину вперёд, когда идёшь по улице, нужно нести её сумку, и когда женщина входит в комнату, надо встать со стула, а не сидеть скрестив ноги и уставившись на неё. И не вести себя, как эти знаменитости, величающие себя «раскованными».
Барышне Ван в ту пору было всего двадцать пять лет. Мне и моей сестре Четвёртой было по девять лет, моему старшему брату — четырнадцать, а старшей сестре — девятнадцать. Мы надеялись, что если молодая барышня будет жить у нас, то оживит атмосферу. Моего отца больше всего сердило, что эта барышня Ван Сысы пела в дансинге «Виктория», на её афишах было написано: «Исполнительница песни-хита „Поезд-экспресс“». Дед ругался: «В доме уже есть одна артистка оперы, теперь ещё певичка появится, и мы превратимся в театральную труппу! » И, рассердившись, отправился в Америку по служебным делам. Купил билет и отплыл. А бабушка сама не могла принять решение и сказала, что если старшая невестка согласна, то и она не возражает.
В тот день, когда в наш дом пришла эта барышня, Ван Сысы, мать как раз готовила еду. Здесь нужно объяснить, что обычно мать не занималась стряпнёй, но было одно исключение: приготовление селёдки. Селёдка у неё получалась замечательно вкусной, никто из кухарок не мог сравниться с матерью. Мать сама чистила рыбу, соскабливала чешую, клала селёдку на сковородку и следила за огнём. В тот день, когда барышня Ван Сысы явилась в дом, кухарки доложили матери о приходе незнакомки и мать с кухонным ножом в руке вышла из кухни, чем до смерти напугала Ван Сысы!
|
|
|
— Можно не пускать меня в дом! Но зачем набрасываться на меня с ножом?
— Эта госпожа — наша старшая невестка. Она распоряжается всеми делами в доме, — у слуг тоже были свои корыстные расчёты. Видя, что в дом пришла модно одетая молодая женщина, они сообразили, что это будущая наложница, поэтому специально подчеркнули положение моей матери.
— Уважаемая госпожа старшая невестка… — с этими словами Ван Сысы бросилась со всего размаха перед матерью на колени.
Мать сердито оборвала её:
— Сколько вас ещё будет? Вы договоритесь между собой и приходите все вместе, чтобы я приняла вас всех одним махом. А то принимать каждую по отдельности слишком хлопотно!
С этими словами мать повернулась и, держа в руке нож, пошла назад на кухню.
Ван Сысы, конечно, была заранее готова к такому приёму. Всем понятно, что войти с улицы в дом не так-то просто. Откуда тебе знать, имеются ли какие-то распоряжения на твой счёт! Видя, что хозяйка не обращает на неё никакого внимания, Ван Сысы повернулась и пошла в третий двор, выбрала там подходящее место и встала на колени лицом к комнатам матери. В общем, вела себя так, как в своё время Сяодир: нужно было растрогать небо и землю, умилостивить богов, разжалобить хозяев и тогда её примут в дом.
На этот раз мать не слишком рассердилась, видимо, уже перестала принимать близко к сердцу выходки отца. Кто виноват, что ей попался такой муж? Ну ладно! Если ты кого-то приводишь в дом, то я буду принимать всех, кого ты приведёшь! А там посмотрим, что ты будешь делать с таким количеством женщин! Но должен же быть во всём порядок. Где это видано, чтобы принимать в дом всех подряд? Должна же существовать какая-то процедура, хотя бы для проформы!
|
|
|
— Четвёртая! Помоги собрать одежду! Ты и твой брат поедете со мной к бабушке. Я не хочу оставаться в этом доме! Пусть в нём хозяйничает и распоряжается кто хочет!
Умненькая Четвёртая тут же помчалась в комнаты матери и вскоре вернулась с большим узлом. Мать наспех закончила готовить рыбу, подала её свекрови, а сама есть не стала и отправилась к бабушке, взяв с собой меня и сестру. Пока мы ехали, Четвёртая шепнула мне на ухо:
— Ха-ха! Туфли у неё надеты на босу ногу! Торчит большой палец, на ногтях красный лак! Нахалка!
Вообще-то мать рассчитывала, что через несколько дней за ней пришлют. Так было в прошлый раз, когда в дом пришла Сяодир. Новенькая постоит на коленях дня три, окажется на грани смерти, и тогда пошлют за матерью, чтобы хозяйка приняла её в дом.
Но прошла неделя, а из дома не было никаких известий. Неужели эта барышня Ван такая крепкая, что простояла семь дней? Как видно, прошло время, когда азиатов считали слабаками!
Мать начала волноваться. Сославшись на то, что ей нужно взять кое-что из одежды, она отправила бабушкину служанку домой, велев ей привести свою служанку, чтобы расспросить её как следует. Когда служанка матери пришла в бабушкин дом, то, увидев хозяйку, схватила её за руку и взволнованно заговорила:
— Госпожа старшая невестка! Я такого навидалась!
Оказывается, Маленькая заварила в доме кашу…
Когда мать, захватив меня и Четвёртую, уехала в дом к бабушке, барышня Ван Сысы осталась стоять на коленях во дворе. Видимо, она рассчитывала, что через несколько дней над ней сжалятся и примут в семью Хоу.
Но случилось по-другому. Когда она простояла до полудня, из своего дворика торжественно вышла Сяодир, прошествовала в третий двор, то есть во двор моей матери, внимательно рассмотрела Ван Сысы и поинтересовалась:
— Скажите мне, барышня Ван, вы в этом доме хотите стать второй или третьей женой?
Ван Сысы, видя, что появилась её спасительница, отвесила Маленькой земной поклон и смиренно ответила:
— Сестра, спаси меня! Конечно, я хочу быть только третьей!
— Раз ты пришла, чтобы стать третьей, почему же ты не пришла сначала ко мне, а направилась сразу к старшей жене? Ты что, думала, что если тебя признаёт хозяйка, то я-то уж никуда не денусь?
|
|
|
Её вопрос озадачил Ван Сысы, она подняла голову и уставилась на Маленькую.
— Старшая сестра, не обижайтесь. Я не понимаю правил приличия, которые существуют в больших домах, поэтому допустила непочтительность к вам. Сейчас я пойду в ваш двор, стану перед вами на колени и буду умолять, чтобы вы были моей заступницей перед старшей женой.
— Вот это умные речи.
Сказав это, Маленькая повернулась и пошла обратно в свой дворик. А что же Ван Сысы? Она тут же встала с земли и пошла за Сяодир в боковой дворик. Обратившись лицом к её комнатам, встала почтительно, по всем правилам, на колени.
Вот отсюда и начались все дальнейшие неприятности! Маленькая была совсем не так добра, как моя мать. Какое ей было дело, что кто-то перед нею стоит на коленях?! Даже если бы при ней кто-то истекал кровью, то и это не смягчило бы каменное сердце Сяодир. Бедная певичка Ван Сысы! Вот так она, неприкаянная, стояла на коленях, и даже если бы умерла в этом дворике, то никто бы об этом не узнал! И эта ни в чём не повинная женщина должна была погибнуть в когтях у Маленькой!
Здесь я должен вам кое-что пояснить. Почему Ван Сысы, популярная певица, вдруг захотела попасть в наш дом? Выйти на сцену, спеть одну-две песенки и получить гонорар десять-двадцать тысяч — разве этого мало? И что хорошего жить в семье Хоу? Но сейчас другое время, это сейчас певцы так много получают. В то время за вечер платили несколько юаней. Да что говорить, ведь в то время существовала несправедливая система распределения!
В то время больше всего зарабатывал писатель Лу Синь. Министерство образования ежемесячно платило ему восемьсот долларов, при этом он никакими делами не занимался, а к тому же каждый месяц получал огромные гонорары и за счёт писательства мог содержать в роскоши целую семью.
А такие звёзды эстрады, как Ван Сысы, зарабатывали меньше всего. Они заключали договор с дансингом «Виктория» и за месяц получали всего лишь несколько десятков юаней, которых не хватало даже на еду и одежду. Вот поэтому барышня Ван Сысы во что бы то ни стало хотела проникнуть в наш дом. Жаль, что она была так наивна и считала, что семья Хоу не посмеет довести её до смерти. К тому же старшая жена мягкосердечная, добрая, нужно только немного потерпеть.
|
|
|
В конце концов, Бог не допустит, чтобы она умерла на улице, стоя на коленях! Приняв такое решение, барышня Ван Сысы спокойно стояла на коленях в боковом дворике. Простояла один день — заболели поясница и ноги, простояла два дня — совсем выбилась из сил, на третий день была еле жива. А вечером четвёртого дня барышня Ван Сысы услышала во дворе шаги, подняла отяжелевшую голову, перед глазами у неё всё кружилось. При свете звёзд она увидела, что кто-то стоит рядом, вгляделась и узнала Сяодир.
— Как ты себя чувствуешь? — ехидно полюбопытствовала Маленькая.
— Старшая сестра, спаси меня! — еле слышно шептала Ван Сысы.
— Ну, ещё рано! Ещё постой несколько дней. Если я ничем не буду занята, может быть, я ещё к тебе зайду! — с этими словами Маленькая собралась уйти. Но вдруг остановилась и тихо сказала: — Но лучше послушай моего совета! Лучше вставай и уходи отсюда! Если бы старшая жена была здесь, она бы, наверное, сжалилась и приняла тебя в дом. Но сейчас я здесь хозяйка. Старшей жене всё равно, сколько женщин приведёт господин, ведь она всегда останется главной! У меня ситуация другая: сейчас я — вторая, а если ты угодишь хозяину, то займёшь моё место, а мне что останется? Вот поэтому, если у тебя нет других занятий, постой здесь ещё несколько дней на коленях, немножко расслабься, отдохни, а потом иди снова петь свой «Поезд-экспресс». Или придумай что-нибудь другое! Ты не рассчитывай, что я проявлю к тебе милосердие и приму тебя! Если ты, стоя здесь, умрёшь, то помни, что это лишь боковой дворик, а не центральный двор семьи Хоу. Если ты хочешь стоять на коленях перед старшей женой, то скажу тебе честно: я уже заставила её уехать из дому, и пока я её не позову, она не вернётся. Ну вот так-то! А сейчас я пошла к себе, — с этими словами Сяодир и в самом деле удалилась в свои комнаты.
А что произошло дальше? Не стоит об этом подробно рассказывать. В общем, на седьмой день барышня Ван Сысы всё-таки решила покинуть наш дом. Дошла до ворот, вскрикнула и, потеряв сознание, упала на землю.
VI
— Змея! Ядовитая змея!
Я никогда не видел мать в таком гневе. Даже не собрав одежду, она схватила меня и Четвёртую, посадила нас на рикшу, и мы помчались прямо к нашему дому. Всю дорогу мать с ненавистью ругала Сяодир. Я чувствовал, что руки матери дрожат и холодны, как лёд.
|
|
|
— Мама, не сердись! — всё время уговаривала её Четвёртая, сидя рядом со мной. Мать никак не могла успокоиться и так стиснула моё плечо, что мне стало больно.
Вскоре рикша остановился у наших ворот, мать, внезапно оттолкнув меня и сестру, вышла из коляски и поспешила внутрь.
— Старшая госпожа невестка вернулась! — хором приветствовали её наши слуги, выстроившись в две шеренги во дворе.
Но мать, даже не взглянув на них, направилась на задний двор. Обычно если мать куда-то уезжала, то по возвращении первым делом шла в комнаты свёкра и свекрови, справлялась о здоровье и только потом шла к себе. Сегодня мать потеряла самообладание и, забыв о правилах этикета, отправилась сначала разобраться с Сяодир.
В третьем дворе стояла необыкновенная тишина. Слуги, зная о возвращении старшей невестки и в ожидании чего-то ужасного, затаили дыхание. Посередине двора с заискивающим видом стояла Маленькая. Увидев, что мать вошла во двор, она шагнула навстречу и тоненьким голоском обратилась к хозяйке:
— Госпожа, надеюсь, вы в добром здравии? — она явно хотела угодить матери. Может быть, даже считала, что сделала доброе дело для семьи Хоу и заслужила награду.
— Убирайся в свой боковой дворик! — гневно крикнула ей мать прямо в лицо. От неожиданности Маленькая вздрогнула.
— Госпожа, я…
— Убирайся! Ядовитая змея! Я не хочу тебя видеть! Не хочу видеть! Я была к тебе слишком снисходительна! Пригрела у себя в доме такую змею!
— Госпожа, что вы говорите? — Маленькая не понимала, почему старшая жена платит ей злом за добро. Она считала, что сделала благое дело, а её за это бранят?
— У нас в доме собаки и кошки ведут себя лучше, чем ты! Для тебя что, не существуют семейные законы? Хозяину понравилась женщина, а ты запросто её выгнала! Кто ты такая? Ты попала сюда не после свадьбы, тебя не купили, почему ты думаешь, что можешь здесь самолично распоряжаться?
После такой отповеди Сяодир кое-что поняла. Она поняла, что в этом доме мужчина может быть самодуром. Если хозяин хочет привести в дом другую женщину, она должна, скрепя сердце, принять её.
— Для тебя ничего не значу я! Ничего не значит господин! Он прислал к нам в дом женщину, которая пришлась ему по душе, чтобы мы её приняли. Это он сделал из уважения ко мне. Помнишь, как ты пришла к нам? Я ведь тебя в конце концов приняла! А ты, как ты посмела сама всё решить и опозорить хозяина? Ну хватит! Раз ты уже стала такой умной и никому не подчиняешься, то я прикажу заложить вход в твой дворик и сделать для тебя отдельную дверь! — С этими словами мать, окружённая слугами, пошла в свои комнаты.
— Ай-яй-яй! Я не знала, что старшая невестка вернулась. Извините, что опоздала вас встретить! Из-за чего вы так рассердились?
Мать только успела войти к себе в покои и даже не переоделась, как за окном послышался голос Седьмой тёти. Потом дверь открылась, и тётя вошла, не ожидая приглашения. Седьмая очень хорошо умела улаживать любые дела. Она поздоровалась с моей сестрой, спросила мать о её здоровье, а потом сделала гримасу в сторону двери и тихо сказала:
— У второй жены есть свои сложности. Вы старшая невестка, происходите из достойной семьи, за вас есть кому заступиться. И не стоит вам так сердиться. Простите её, пусть отправляется к себе. А то она до сих пор стоит во дворе.
— Ну вот! Наконец-то вспомнила о приличиях! Кто сказал, что она не может вернуться к себе? — мать говорила, намеренно повысив голос, чтобы Маленькая услышала её.
Сяодир робко произнесла:
— Если у старшей госпожи нет никаких распоряжений, то я пойду к себе!
— Иди! Если что-то будет нужно, я за тобой пошлю. — в голосе матери звучали ужасная горечь и обида.
После того как Маленькая ушла, Седьмая тётя села на стул рядом с матерью и задушевно сказала:
— Вообще-то, у нас, в семье Хоу, должен быть такой человек, как она. Вы, старшая невестка, очень добры и всех избаловали, а Сяодир поступила решительно. Но она, конечно, должна была посоветоваться с вами. Ведь вся власть в ваших руках!
Седьмая хотела и мать успокоить, и за Маленькую заступиться. Словом, схитрить и сделать так, чтобы все были довольны.
Уговоры тёти неожиданно вызвали у матери слёзы. Крепко прижав к себе меня и сестру, мать захлёбывалась в рыданиях:
— Я только злюсь на свою судьбу! Муж за меня не заступается. Как же мне управлять этой семьёй? Они должны же соблюдать какие-то правила! Пусть их отец распутный, но ведь он мужчина! Его можно только уговаривать, советовать. Ох, эта семья, как мне кажется, погибнет!
И правда, с тех пор на нашу семью свалилось множество бедствий. Сначала мы ещё как-то справлялись. Но гремевшая когда-то семья Хоу неуклонно катилась к упадку.
Сначала тяжело заболел мой отец. Что это была за болезнь? Названия я не знаю. Но он даже сам не мог есть, его кормили, в лице не было ни кровинки, тело парализовало. Приглашали разных знаменитых врачей, но никто не мог помочь. А отцу становилось всё хуже и хуже.
Когда началась его болезнь? Он вернулся из длительной поездки, приехал очень радостный. Лёгкой походкой, напевая, вошёл в дом. Он привёз много подарков. Матери купил ткань на платье, деду и бабке — европейские кексы, своим сёстрам — газовые платки, брату и мне — всякие письменные принадлежности и книги. Когда отец делал нам всем подарки, это значило, что он в чём-то провинился.
Отец обошёл дом, обнаружил, что домочадцев не прибавилось, и очень удивился. Поинтересовался у жены:
— В доме ничего не случилось?
Мать только вздохнула и пошла к бабушке.
Мой отец сразу же понял, что это означает. Поражение! Позорное поражение! Великолепно срежиссированный спектакль с позором провалился. Настоящий мужчина, храбрец, он не мог проглотить такую обиду! Но, с другой стороны, он не мог устроить разнос и сказать домашним: «Мне понравилась одна женщина, я с большим трудом её заполучил. Почему вы её не приняли в дом? » Оставалось только отказаться от еды, лечь в постель и не вставать. Вот отец и притворился больным, это был его коронный номер. Но на этот раз он и в самом деле заболел.
Вид у больного отца был страшный. Застывший взгляд, как у рыбы в аквариуме. И гробовая тишина в комнате. На вопросы не отвечает и вообще всё время лежит лицом к стене.
На третий день его так называемой болезни Сяодир вышла из своих комнат, дрожа, как мышь при виде кошки. А я в то время стоял на улице и подглядывал в окно, мне хотелось научиться папиным приёмам, так что в результате мне удалось посмотреть весь интересный спектакль, когда Маленькая пришла к отцу. Было это примерно в пять часов дня. Маленькая несла поднос, на котором стояла пиала, закрытая крышкой. Видно, Сяодир несла ему что-то вкусное, может быть, суп из ласточкиных гнёзд. Шла она тихо-тихо, как будто плыла по облаку. Бесшумно приоткрыла дверь в комнату. Отец подумал, что это мать, и застонал. Наверно, хотел, чтобы его пожалели. Но оказалось, что это вошла не мать, а та, которая выставила за порог его любимую женщину. Одним движением, как будто под него подложили взрывчатку, отец подпрыгнул на кровати и заорал:
— Прочь! Ядовитая гадюка!
Я даже не думал, что у него такой сильный голос!
От этого крика Маленькая вздрогнула, сделала три шага назад и чуть было не упала на пол.
— Жучжи! — она попыталась заговорить с господином. Но мой отец в этот момент был охвачен гневом и не услышал бы не то что Маленькую, а даже самого Небесного императора. — Жучжи! Я это сделала с добрыми намерениями!
— К чёрту эти твои добрые намерения! Убирайся! Убирайся отсюда! Я больше никогда в жизни не хочу тебя видеть!
Никогда не думал, что мой отец может проявить такую решимость и выгнать женщину, которую сам привёл в дом. Обессилев, он сел на край кровати, поднял руку и, показав пальцем на нос Маленькой, продолжил ругань:
— Что ты за тварь? Как посмела выгнать из дома женщину, которую я привёл? Слишком смелая! Распущенная! Убирайся! Ты плохой человек!
Видно, она уж очень допекла отца, раз он стал рассуждать, кто плохой, кто хороший! Он ещё сильнее разгневался, схватил с кровати подушку и со злостью швырнул её в Маленькую. Конечно, не попал! Он просто хотел продемонстрировать свой авторитет! Расстроенная Сяодир повернулась и вышла. Я видел, как она на ходу вытирала слёзы.
Отец мой был человек волевой. С этого дня он и впрямь возненавидел Маленькую всей душой. Возненавидел так, что не хотел с ней жить под одним небом, пить из одной реки, курить из одной пачки сигарет. Переселился в другие комнаты и перестал с ней разговаривать. Он каждый день рано утром отправлялся на службу в компанию «Осака» и поздно возвращался. Как будто избавился от всех своих дурных привычек, работал целыми днями, словно и впрямь вернулся на правильный путь. Я потихоньку спросил мать:
— Наш отец с нами помирился?
Мать ничего не ответила. Но Четвёртая одной фразой мне всё прояснила:
— Ну как же, помирился! Наш папа повсюду разослал людей, чтобы узнать, куда скрылась эта барышня Ван Сысы.
Боже мой! Оказывается, мой отец не успокоится, пока не добьётся успеха! Завидная воля!
Прошло три месяца, а барышню Ван Сысы так и не нашли. И вот пришла повестка с вызовом в суд. «Господин Хоу Жучжи, просим вас явиться в суд в указанное в повестке время».
В чём его обвиняют? В убийстве! Истец — старший брат барышни Ван Сысы, ответчик — Хоу Жучжи. Основное содержание обвинения: причинение смерти человеку. Барышня Ван Сысы такого-то месяца такого-то числа ушла в дом Хоу для знакомства с семьёй, и с тех пор от неё нет никаких известий. Вероятно, Хоу Жучжи, действуя из корыстных побуждений, перепродал её кому-то, или убил, поэтому судебное дело принято к производству. Если она не найдётся, то Хоу Жучжи заплатит за преступление своей жизнью.
Мой отец не любил судиться. Не потому, что боялся суда, а просто у него было доброе сердце и он не хотел ни с кем враждовать. Может быть, договоримся полюбовно? Но нет, на этот раз деньги не помогут.
— Я в суд не пойду! — мой папа даже не взял в руки повестку.
Куда болезнь девалась! Он с жадностью съел полкастрюли риса, свиную ножку в коричневом соусе да ещё целого карпа.
Что же делать? Если не явишься в суд в указанное время, то тебя свяжут и доставят туда! Никто не мог ничего придумать.
Нанять адвоката, самого лучшего и самого известного? Сын нашего Третьего деда, мой дядя, сказал, что есть такой знаменитый адвокат Юань Юаньюань, который даже награбленное может подвести под статью «собрано по подписке». Вот и отлично, его-то мы и пригласим!
Этот знаменитый адвокат был первый в Тяньцзине краснобаем. Он и мёртвого мог поднять из гроба, а потом живого заговорить до смерти. Если ему хорошо заплатить, то по любому безнадёжному делу он мог представить неоспоримые доказательства. Поэтому люди прозвали его Ловкач.
На первую встречу с этим Юань Юаньюанем отец захватил с собой двести юаней, а говорили они всего двадцать минут. Мой отец был смел в поступках, но не в речах. Он, запинаясь, начал излагать суть дела. Но адвокат Юань Юаньюань жестом остановил его и сказал:
— Господин Хоу, вам придётся пригласить другого адвоката. С вашим делом мне не справиться! Вы обвиняетесь в похищении, соблазнении и убийстве. По вашему делу имеются железные доказательства. Вы говорите, что не видели её, а как же эта барышня Ван Сысы узнала, где вы живёте, и пришла в ваш дом? Во-первых, вы соблазнили добропорядочную девушку. Она из хорошей семьи, к несчастью, вы её обольстили и она решила за деньги стать вашей наложницей. Во-вторых, вы обвиняетесь в многожёнстве. Только потому, что у вашей семьи есть деньги, вы хотите, чтобы у вас была толпа жён. А это совершенно недопустимо по законам демократического Китая. В-третьих, вы обвиняетесь в преднамеренном убийстве. Вы замыслили коварный план, заманили невинную девушку в ловушку, а потом тайком убили Ван Сысы. Скажите откровенно, куда вы девали её труп? Господин Хоу, вам остаётся лишь ждать приговора!
Мой отец не отличался смелостью. Выслушав адвоката, он окаменел и не мог сдвинуться с места. Отведённое время закончилось. Адвоката ждали другие клиенты, он хотел проводить отца, но отец взмолился:
— Адвокат Юань, вы должны спасти меня. — И он вытащил двести юаней и положил их на стол адвоката.
— Да, мне известно, что вы первые богачи в Тяньцзине. Как же ваша семья попала в такую неприятную историю? Ну что же! Я попробую! Но сами понимаете, что эти дела, связанные с убийством… Ну вы, господин Хоу, и сами понимаете… — говорил адвокат, делая недовольную мину.
— Будьте спокойны, адвокат Юань! Всё дело в деньгах? Всё будет в порядке. С деньгами всё будет в порядке!
Хотя мой папа и говорил так, но сердце у него сжималось. Деньги для его семьи не составляли проблемы, но на этот раз нельзя будет взять средства из тех, что предназначены на семейные расходы. И компания «Осака» не поможет. Где же достать денег? Дед тоже не мог ничего посоветовать. В 1942 году началась война на Тихом океане, а он в это время как раз по служебным делам был в Америке. Сообщение с Китаем было прервано, и дед остался в Америке. Глава семьи отсутствовал, брать деньги из общих денег семьи было неудобно. Что же делать? Надо, наверно, посоветоваться с моей матерью!
— Нужно дать деньги, иначе отца засадят в тюрьму, — решила мать. — Сначала берите мои деньги.
Таким образом, адвокат Юань согласился принять дело на рассмотрение и ещё до суда получил несколько тысяч юаней. У адвоката были огромные амбиции, если он соглашался поговорить одну минуту, то эту минуту ему нужно было оплатить. К тому же люди не очень-то разбираются в этих юридических тонкостях. Господин Хоу, вы и есть тот самый Хоу Жучжи? Адвокат Юань выяснял это в течение двух с половиной дней, наконец отец потерял над собой контроль и, указывая на свой нос, сказал:
— Господин адвокат, если я не Хоу Жучжи, то какого рожна мне брать на себя вину в убийстве?
Пока адвокат выяснял детали происшедшего, половина нефритовых украшений моей матери была продана. Что касается суда, то мой папа выбрал путь чистосердечного признания. Когда судья его что-то спрашивал, папа сразу же признавался. Он подтвердил, что и в самом деле был знаком с барышней Ван Сысы, что она и в самом деле ему очень понравилась и он любил слушать её пение в дансинге «Виктория». Сначала они не были близки, но через год полюбили друг друга. Они хотели пожениться, но, к сожалению, государственные законы этого не допускают, мужчина не может иметь нескольких жён. Но только любой закон можно обойти. Если нельзя взять женщину в жёны по закону, то можно ввести её в дом в качестве наложницы.
В такой-то день, такой-то месяц, такой-то год мой папа по делам уехал в Японию, и в это время барышня Ван Сысы явилась к нам в дом…
Так смиренно мой папа принял всю вину на себя. Адвокату это не понравилось:
— Ай-я, мой господин Хоу, вы вот так откровенно признаётесь во всём. И как же я должен вас защищать? Ну что же, пригласите для защиты другого адвоката! С этого момента я больше не занимаюсь вашим делом! — и адвокат собрался уходить. Деньги! Нужно быстрее дать ему денег!
Но судебное дело заранее было обречено на провал. Барышня Ван Сысы исчезла в неизвестном направлении. Некоторые свидетели на суде утверждали, что мой папа задушил её, положил труп в мешок, нанял одного человека, заплатил ему сорок семь юаней и пять цзяо и велел ночью сбросить мешок в море. Помните, три дня назад там, где река впадает в море, обнаружили труп женщины? Вполне возможно, это и было драгоценное тело барышни Ван.
Другой свидетель утверждал, что мой папа ни в какую Японию не ездил, а прятался у нас в боковом дворе. Когда в дом пришла барышня Ван, он вдруг схватил кухонный нож и зарезал её. Мотив преступления? Да он совершенно очевиден! Папа очень любил её пение и не хотел, чтобы другие люди тоже им наслаждались. Врач — психолог Фрейд-что-то писал об этом, не помню, что именно. Железные доказательства! Господин Хоу должен поплатиться жизнью!
Весь город забурлил! Мгновенно все тяньцзиньские газеты — большие и маленькие, утренние и вечерние, еженедельные и иллюстрированные — поместили эту скандальную новость на первые страницы. Заголовки были один другого страшнее: «Убийство из-за любви или из ненависти? », «Ужасная смерть барышни Ван». А один журнал даже напечатал портрет моего папы с подписью: «Я не мог допустить, чтобы её пением наслаждались другие… Я убил её, да, я убил её». К тому же мальчишки, разносчики газет, сочинили много куплетов на эту тему: «Покупайте и читайте! Покупайте и читайте! У господина Хоу в руках нож убийцы. Барышня Ван хорошо пела, за что и поплатилась жизнью! » На следующий день в школе каждый школьник спрашивал меня:
— Эй, обезьяна! Тот убийца господин Хоу — это твой папа?
Какой позор!
А дальше стало ещё хуже. Через полмесяца водонос, носивший нам в дом воду, выступил на суде в качестве свидетеля. Он утверждал, что настоящий убийца — это моя мать. Он собственными глазами видел, что, когда барышня Ван пришла к нам в дом, навстречу ей вышла моя мать, и он клянётся, что в руках она держала кухонный нож.
— Что за безобразие! — не в состоянии слушать такой вздор, закричал мой Третий дед, отец моего Четвёртого дяди. Так как моего деда в то время не было дома, то всеми делами распоряжался Третий дед. Образованная, добропорядочная семья, для них главное — это репутация! Мой Третий дед заявил, что нужно прекратить это судебное дело. — Если вам не нужна репутация, то я позабочусь о ней! Нужно дать деньги, подкупить суд! Надо немедленно закрыть это судебное разбирательство! Немедленно!
Теперь и моя мать растерялась, она не знала, что делать. Никто ничего не мог придумать. Деньги! Их уже и так потратили целую кучу, а дело так и не сдвинулось с места. Что же делать? Мать оказалась в тупике, из которого не было выхода. От горя она худела с каждым днём.
— Госпожа старшая невестка, это я довела её до смерти! Надо заплатить своей жизнью? Я согласна! — и кто же это сказал? Конечно, Сяодир! Стойкая женщина, всё взяла на себя!
Но ведь барышню Ван Сысы довела до смерти семья Хоу, эта жизнь на их совести!
— Хм! Какое это имеет отношение к семье Хоу? — Маленькая привела свои доводы: — Во-первых, я не служанка, которую купили в дом. Во-вторых, я не жена, пришедшая в семью после свадьбы! Мои поступки не имеют никакого отношения к вашей семье. Я просто жила какое-то время у вас в боковом дворике, вот и всё. Эта Ван Сысы пришла ко мне, чтобы я ей составила протекцию. Сказала, что хочет войти в дом как младшая жена. А я здесь и сама не занимаю никакого официального положения. Чем же я могу тебе помочь, барышня Ван? Она ничего не слушала, упала на колени и простояла так семь дней. Потом я увидела, что она уже на грани смерти, и сказала: «Умная девушка! Тебе лучше уйти! » Кто же мог знать, что она исчезнет? Умерла она или жива, никто не знает. Но это дело не имеет никакого отношения к семье Хоу.
Благодетельница, спасшая нам жизнь! Так благодаря хитроумному плану Сяодир наша семья Хоу сохранила свою репутацию.
|
|
|
