Билл остановился и ласково посмотрел на него, улыбаясь.

- Том, тем работам, которые стоят того, чтобы стоять и смотреть на них, уделят больше времени. Поверь мне. Это все же не Лувр, чтобы на каждую глазеть часами, не все здесь Да Винчи и Рембрандты. Идем, ты сам убедишься, что желание размазать краску по картону или холсту не делает человека художником.

Поучаствовав в мероприятиях подобного рода, Билл знал, о чем говорил. Чувство паники, охватившее Тома при первом впечатлении, начало постепенно рассеиваться по мере продвижения по павильону и рассмотрения экспозиции. Безусловно, если говорить только о технике исполнения, уровень большинства картин был куда выше уровня, который мог бы показать кто-либо из одногруппников Тома, но сам Том замечал в них ошибки и неточности, не говоря о том, что до гения им все же было далеко. Что до сюжета, то через пару часов добрая половина работ стала восприниматься не иначе, как оформление интерьера. К ним не хотелось подойти и рассмотреть. Краска оставалась только краской, а пятна пятнами, независимо от того, пытались ли художники рисовать что-то конкретное или абстрактно изображали свои якобы чувства. Часто было заметно, что так же, как и раньше Том, авторы рисовали их механически, не задумываясь над тем, что пишут. Даже если мастерства и виртуозного исполнения хватало, чтобы красиво воплотить идею, в них не было души. Сначала появлялась работа, а затем ей придумывали смысл.

Том начал понимать, что искал Билл, выбирая себе ученика, и что имел в виду, говоря когда-то, что у Тома есть свой «стиль». Прогулявшись по залам, он почувствовал себя увереннее. Конечно, нельзя было утверждать, что именно то, что чувствовал он сам, глядя на свою работу, почувствуют и те, кто будет ее оценивать, но, если отбросить ложную скромность, то, что она выгодно отличалась от большинства других, было очевидно.

Впрочем, были и такие работы, которые составляли ей достойную конкуренцию. Возле них всегда толпились люди, являясь своеобразным индикатором, маячком для того, кто не собирался терять время, но и не хотел пропустить лучшие работы. По большому счету Билл был прав и тогда, когда говорил, что можно было посетить только основную часть конкурса, чтобы увидеть все, на что стоит смотреть. Среди общей массы стоящих работ было не более нескольких десятков, но каждая из них действительно заслуживала награды, таким работам было не стыдно проиграть. Что до остальных, то будь там сотня или две сотни работ, Том обязательно рассматривал бы их все и искал в каждой что-то заслуживающее внимания, несмотря на недостатки, но их было слишком много, чтобы тратить время на поиски достоинств, которые были неочевидны. Билл же почти не комментировал чужие работы, задерживаясь взглядом лишь на единицах, но Том не мог бы сказать, почему именно они его привлекали. Хотя за последние три месяца его прогресс казался невероятным, все же нельзя было сказать, что он до конца понимал гения.

- Объясни мне, как судьи сравнивают разные сюжеты и жанры и выбирают, что лучше, портрет или натюрморт? – уже пройдя второй павильон, задался вопросом Том; иногда работы между собой вообще нельзя было ставить рядом, слишком уж сильно они отличались друг от друга. - Взять, например, «Свободу, ведущую народ»* и «Поцелуй»**. Как их сравнить? По какому критерию?

- Ну, если брать по жанрам, то натюрморт самый примитивный жанр в этом смысле: никаких эмоций или действий, только настроение и мастерство художника, поэтому шедевральных натюрмортов не так уж много. С пейзажем и портретом интереснее иметь дело, потому что природа и люди очень редко бывают без движения и настроения, но если пейзаж пасторальный, то он мало чем отличается от натюрморта. Людей сложнее всего рисовать, особенно когда ими овладевают какие-то сильные эмоции, а не просто скука от ожидания пока их нарисуют. Их надо успеть заметить и… Да что я тебе рассказываю, ты сам это прекрасно знаешь.

- Это я знаю, то есть ты хочешь сказать, что есть что-то, чему заранее отдают предпочтение, то есть портрету перед пейзажем, пейзажу перед натюрмортом…

- Нет, хороший натюрморт лучше плохого портрета. Если ты не дорос до того, чтобы изображать людей, рисуй яблоки или учись дальше.

- Хорошо, а как быть с «Поцелуем» и «Свободой»?

- Я бы отдал предпочтение «Поцелую».

- Почему?

- Любовь лучше, чем революция.

- Это спорно. Любовь эгоистична и единолична, а революция… «Свобода, равенство, братство». Восстановление справедливости и возможность лучшей жизни для всех.

- Не для всех. У кого-то отняли и поделили между собой… По сути это разбой в государственных масштабах, не говоря о том, сколько людей погибло с той и с другой стороны. Мальчишка с пистолетами, люди, шагающие по трупам…

- Ну, хорошо, но мы же обсуждаем картину, а не идею.

- Том, конкурс судят двадцать два человека. Это не только художники, это и критики, и искусствоведы, не говоря о том, что они тоже ценители разных направлений и жанров. Они выставляют оценки за технику, за сюжет, за композицию, еще черт знает за что… потом суммируют и смотрят что получилось, тогда обсуждают и выбирают работы, которые будут допущены к основному туру. А потом каждый из них ставит баллы от одного до пятидесяти или до другой цифры, обозначающей количество работ, которые будут допущены к конкурсу: худшей работе один, лучшей пятьдесят. Потом снова складывают их для каждой картины и выясняют победителя. Если поровну – премия делится, но пока такого ни разу не было. Никто их не спрашивает, почему они считают лучшей ту или иную работу. Ты спросил меня, я тебе сказал, я бы отдал свой голос за «Поцелуй», он мне больше нравится, он вызывает во мне больше чувств, мне на него хочется смотреть. Думаю, они судят так же.

- Угу… - Том задумчиво потер шею.