Восточные походы антония и иллирийская экспедиция Октавиана

После Тарентинского соглашения Антоний направился на Восток. На острове Керкире он расстался с Октавией, которая вернулась в Рим. Антоний поехал в Азию. Осенью 37 г. в Антиохии он снова встретился с Клеопатрой и, не разрывая официально с Октавией, вопреки всяким обычаям, отпраздновал брак с Клеопатрой. С этого времени и до конца его дней политика Антония была целиком связана с действиями и желаниями Клеопатры. Клеопатра получила обширные владения. Все северное побережье от Берита и до Халкида вошло в состав египетских владений. Только Тир и Сидон были объявлены свободными городами. От владений Ирода, признанного иудейским царем, были отрезаны бальзамовые рощи в области Иерихона; Клеопатре переходила область к востоку от Мертвого моря: она получила Кипр, значительные владения даны были Клеопатре и в Малой Азии63.

[с. 267] Весною 36 г. Антоний выступил в поход против парфян64. События, происходившие в парфянском государстве, способствовали, казалось, успеху этого похода. После гибели наследника престола Пакора царь Ород отказался от престола и передал царство своему другому сыну, Фраату IV. Начало правления Фраата IV ознаменовалось междоусобицами, во время которых по приказу нового царя было предано смерти его 30 братьев. Антоний рассчитывал на поддержку зависимых от Парфии царей, в частности на армянского царя.

Экспедиция Красса показала, что прямой путь от Евфрата в Парфию опасен. Войска двигались по равнине, но они подвержены были всякого рода неожиданностям. В любой момент можно было ожидать контрнаступления парфян, которое в 53 г. отбросило римлян65. Нельзя было рассчитывать и на тех племенных династов, через владения которых должна была двигаться армия. Поэтому Антоний, который руководствовался, может быть, планом, разработанным Цезарем, наметил другой путь — через Армению. Антоний предполагал пройти через горы, спуститься в Мидию и осадить столицу Атропатены — Фрааспу. Первая часть этого мероприятия была осуществлена удачно. Антоний со своим главным войском достиг Фрааспы и начал осаду города, но та часть войск, которая должна была доставить осадные машины и шла другой, более легкой дорогой, была уничтожена противником.

Антоний строил свои планы на том, что осада столицы будет для парфян неожиданной, но набеги парфянских войск постоянно беспокоили римлян, а жители были вполне подготовлены к сопротивлению. В результате Антоний вынужден был снять осаду и отправиться в обратный путь. С парфянским царем было заключено соглашение, причем Фраат IV предлагал Антонию отправиться более легким равнинным путем, обещая точно соблюдать условия договора. Антоний, однако, не доверяя ему, отправился по трудной дороге. Он оказался прав. Парфяне неоднократно нападали на римлян, испытывавших голод и жажду, но тем не менее Антонию удалось избегнуть того, что случилось в 53 г. с Крассом.

Вместо ожидаемой победы Антоний понес большие потери.

Результаты этого похода скрывались от римлян. В официальном сообщении Антоний рассказывал о походах как о [с. 268] победоносном шествии. Это донесение было прочитано в сенате. Но действительные результаты похода нельзя было долго держать в секрете, к тому же и Октавиан отнюдь не думал их скрывать.

В 35 г. Антоний покончил с Секстом Помпеем. Последний, потерпев поражение при Навлохе, бежал в Малую Азию, где вел двойную игру. Он направил послов к Антонию, предлагая ему союз против Октавиана, а вместе с тем обратился к парфянам, призывая их начать вместе с ним борьбу против Антония. Антонию все это стало известно. Секст Помпей, сумевший снова собрать войско, был окружен войсками Антония и по приказу последнего был убит в Милете66.

В следующем году Антоний организовал новый поход, но на этот раз он ограничился действиями в Армении. Мотивируя тем, что ответственность за неудачу похода 36 г. падает на армянского царя Артавазда, Антоний приказал его схватить, заковать в серебряные цепи (из уважения к его царскому достоинству!) и отправить в Александрию. Официально считалось, что Антоний одержал победу над Арменией67.

В 34 г. Антоний справил триумф в Александрии. Это противоречило римским обычаям, по которым триумф мог справляться только в Риме, так как заключительной частью триумфального шествия была жертва Юпитеру Капитолийскому. В Александрии триумф справлялся в присутствии Клеопатры, которая была объявлена царицей царей (βασίλισσα βασιλέων), а ее сын от Цезаря — Цезарион был провозглашен царем царей. Сын Клеопатры от Антония — Александр Гелиос получил Армению и Мидию, как будущий зять мидийского царя Артавазда, а также еще не завоеванную Парфию. Дочери Клеопатры от Антония — Клеопатре Селене отдана была Ливия, включая и Киренаику; младший сын Антония и Клеопатры — Птолемей Филадельф получил Финикию, Сирию и Киликию. Дети Клеопатры выступали в одеждах тех народов, которые стали считаться им подвластными: Александр явился в мидийском одеянии и с мидийской свитой, Птолемей был одет, как македонский царь68.

В 34 г. египетское царство превосходило границы царства времен первых Птолемеев. Антоний же походил больше на восточного деспота, чем на римского проконсула.

[с. 269] Пребывание Антония в Александрии, отношение его к Риму привлекали внимание писателей и историков еще в античную эпоху69. Политическое положение Антония в их рассказах отступало обычно на задний план, поведение Антония изображалось в духе романтической истории. Римский полководец, очарованный египетской царицей, потерявший волю и самообладание, изнеженный и испорченный восточной роскошью, исполнявший капризы властной египтянки и ее евнухов, забывший о своем долге перед родиной, — так изображался Антоний Горацием, наиболее ранним из дошедших до нас источников. Образ этот нереален, он сложился под влиянием пропаганды, которая велась Октавианом против Антония в Италии. Но такое изображение оказало влияние на историков, в частности на Плутарха, сравнительно подробно рассказывающего о событиях этого времени.

В буржуазной исторической литературе, как приходилось уже упоминать, были указаны реальные мотивы сближения Антония и Клеопатры. Подчеркивалось, что только египетские деньги давали Антонию возможность организовать поход против парфян, а этот поход должен был поднять его престиж в Риме и Италии. Радикальные выводы из этих положений сделаны были Саймом.

По его мнению, в вопросах внутренней политики Антоний был сторонником конституционно-республиканского правления; в вопросах же внешнеполитических он продолжал традиционную римскую политику на Востоке, идя по пути Помпея и Цезаря. Сайм считает, что брак Антония и Клеопатры объясняется исключительно дипломатическими соображениями римского полководца и эллинистической царицы. «Клеопатра не отличалась ни юностью, ни красотой», но брачного союза требовал церемониал египетского двора. Пребывание Антония в Египте не отразилось на его политической программе70. Таков вывод Сайма. Но ему не соответствуют имеющиеся в нашем распоряжении данные нумизматики. Известно, что после возвращения из армянского похода была отчеканена монета, на одной стороне которой изображалась голова Антония, обращенная вправо, на левой части — царская тиара; легенда обозначала: Antoni, Armenia devicta; на другой стороне было изображение Клеопатры в царской повязке, внизу — корабельный нос, символ морского могущества; надпись: «Cleopatrae reginae regum, filiorum regum»71. На других [с. 270] монетах под его портретом изображался шар и тем самым как бы указывалось, что Антоний господствует над всей вселенной. Клеопатра изображалась на монетах владычицей Востока, а некоторые символы, по мнению Тарна, указывают на то, что Клеопатра претендовала на звание римской императрицы72.

Таким образом, мы имеем все основания говорить о политических мотивах сближения Антония и Клеопатры. Однако нельзя считать Антония реальным политиком, последовательно стремившимся к определенной цели. Мы уже упомянули о его неуравновешенности и непоследовательности. Восточные походы, пребывание в Александрии, брак с Клеопатрой, ее влияние на Антония способствовали усилению автократических тенденций последнего, хотя у нас нет оснований говорить о теократическом обосновании его власти.

***

Поведение Антония в Александрии не могло способствовать популярности его в Италии. Между тем положение Октавиана укрепилось благодаря иллирийским походам 35—33 гг.73 Область Иллирии была населена кельтско-иллирийскими племенами, постоянно тревожившими римские границы. Начало борьбы с ними относится еще к первым годам второго триумвирата. В 35 г. Октавиан был вынужден организовать поход. Как уже было сказано, начать борьбу с внешним врагом Октавиану было необходимо, во-первых, для того чтобы поднять свой престиж, ибо до сих пор он вел только гражданские войны. Кроме того, нужно было занять солдат, находившихся в его распоряжении. Источники указывают, что первоначально Октавиан предполагал организовать поход в Британию, затем ограничился менее значительным мероприятием: войска были отправлены в Иллирию, и здесь, несмотря на необычайно трудные условия, Октавиан вместе с Агриппой одержал несколько побед; во время этой войны Октавиан, в отличие от предшествующих кампаний, показал себя храбрым офицером. Он мужественно сражался вместе с простыми легионерами и был даже ранен камнем в колено. При сопоставлении того, что сделал в последние годы Октавиан, и результатов деятельности Антония преимущества были не на стороне последнего. В то время как Антоний потерпел поражение в парфянском походе, нарушил договор с союзным Риму царем и раздавал римские [с. 271] владения египетской царице, Октавиан прекратил гражданские войны и одержал победу в борьбе с иллирийцами, часто беспокоившими римские владения.

К 33 г. относится эдильство Марка Агриппы, о котором рассказывает Дион Кассий74. Мы придаем этому событию большое значение. Эдилитет был второй по рангу должностью, он предоставлялся обычно еще сравнительно молодым людям из сенаторского сословия. В 33 г. Агриппа выполнял обязанности эдила после того, как был претором. Он восстановил на свои средства общественные здания, поправил улицы, очистил клоаки и дал блестящие и дорогостоящие игры. Были организованы так называемые Троянские игры, в которых участвовали дети сенаторов. Населению раздавали бесплатно соль и масло, и были открыты термы, которые все могли посещать бесплатно. В театре бросались тессеры, по которым одни получали деньги, другие — платье и т. д. Дион Кассий замечает, что Агриппа выслал из Рима магов и астрологов. Если мы вспомним, что магическая литература в конце 40-х и начале 30-х годов была по преимуществу литературой оппозиционной, на что указывают хотя бы «Dirae» («Проклятия») неизвестного автора, то мы можем заключить, что Агриппа, привлекая на свою сторону плебс, стремился устранить всякие возможности оппозиционных массовых выступлений. Под видом магов и астрологов Октавиан и Агриппа хотели, вероятно, избавить города от беспокойных и подозрительных с их точки зрения людей, которые могли оказать влияние на городской плебс. Наконец, это время характеризуется и известным сближением Августа с сенатом. Дион Кассий указывает, что в это время вышло запрещение привлекать к суду по обвинению в пиратстве. По-видимому, здесь имеется в виду прекращение всякого рода процессов по обвинению сенаторов в сочувствии Сексту Помпею и в участии в его войсках. Системой раздач, увеселений и строительных работ Агриппа пытался привлечь плебс на сторону Октавиана, а вместе с тем делались определенные уступки сенаторам. Этим закладывались основы политики, характерной для эпохи принципата.