Глава 2 Найдены ли пути выхода из кризиса?

 

 

Надо признать, что все мировое сообщество, а также врачи различных областей медицинской науки осознают: современная академическая медицина не только несовершенна, но и сама тяжело больна. Об этом свидетельствует и нарастающая с каждым годом популярность альтернативной или как минимум интегративной медицины.

Сегодня еще продолжается четкое разграничение двух медицин: основной – лекарственной, или, как ее принято называть на Западе, конвенциональной, и дополнительной – альтернативной. Термин «конвенциональная» сам по себе очень интересен, он означает «по договоренности», «по конвенции», «по соглашению», то есть в определенной мере условно мы договорились называть ее медициной. Я думаю, недалеко то время, когда мы пересмотрим условия и сегодняшняя дополнительная медицина станет завтрашней основной. Во всяком случае это напрямую связано с интересами и здоровьем каждого человека, а также с будущим человечества.

Однако сегодня академическая медицина ищет выход из создавшегося положения, и основанием тому служат два заключения.

1. Не все «научные» факты, которые приводятся в статьях и исследованиях, получены в результате добросовестных поисков и исследований. А это значит, что очень часто, иногда годами, огромные массы людей по причине недобросовестности медицинской науки могут находиться в заблуждении относительно того или иного факта, того или иного препарата или метода обследования. Обычно приводится классический пример того, как разрекламированное в 1960е годы лекарство талидомид стало причиной рождения тысяч детей с патологией развития вследствие тератогенного действия препарата.

На памяти моего поколения и другие факты: я помню повальное увлечение курантилом (персантином) в кардиологической практике, даже в ургентной терапии. Я не знаю, как умудрялись выживать наши больные, но буквально через пару лет тот же препарат в виде дипиридамоловой пробы оказался «провокационным», пробой на выявление скрытой ишемии миокарда. Я помню, как врач с большим стажем работы тогда, на обходе, мне шепотом сказала: «А мы это знали и между собой говорили, если больной перенесет курс курантила, значит, будет жить». А ведь сколько тысяч и десятков тысяч людей принимают участие в таких многолетних медицинских экспериментах для получения вначале «статистически достоверных» положительных, а затем столь же достоверных отрицательных результатов.

Помню повальное назначение мисклерона как антисклеротического препарата, а затем прошел слух о его онкогенности и негласная инструкция «не назначать».

Таким же путем апробируются и инструментальные методы обследования больных: целое десятилетие всей своей интуицией чувствую неуместность столь массовой пропаганды маммографии как скринингового (выборочного) метода, вижу панику на женских лицах при покалывании или побаливании в молочной железе. А гностической основой моего неприятия «раннего выявления» является то, что для меня абсолютно доказательно: атипичные клетки, их небольшие группки, скопления могут периодически образовываться в организме и «побеждаться» иммунной системой. С момента же выявления и проявления соответствующих эмоций у самого больного, врача и родственников вся негативная информация, связанная с онкологией, подсознательно активируется и окончательно подавляет иммунитет через механизмы психонейроиммунофизиологии. И диагноз «онкология», как печать судебного решения, начинает действовать, укрепляя именно этот вариант развития поливариантной по своей природе судьбы. А потому другого варианта, кроме как страдание и смерть, через официальные механизмы «операция – облучение – химия» быть не может. Я слышала в народе много проклятий в адрес благотворительной акции маммографии (это же только обследование бесплатное, а дальше все более чем платно), разговоры о том, что много семей она разрушила, много вреда нанесла людям. И не зря интуитивно говорят люди, что это больше бизнес. А ведь как все благородно выглядит: давайте раньше выявлять, помогать. И только сейчас уважаемый академик пишет о том, что ни «поголовная диспансеризация», ни массовая маммография не оказались скольконибудь эффективными в плане снижения заболеваемости раком молочной железы. Да и как мог метод выявления быть эффективным в плане снижения заболеваемости, в плане хотя бы первичной профилактики? Я помню выступление американской благодетельницы – основательницы центра, которая говорила о том, что в нашей стране болеет одна из 15 женщин, а в США – одна из 7–8, то есть в два раза чаще, но прогноз означал, что уж в этом плане мы обязательно «догоним», если не «перегоним» Америку. И для меня было очевидно: конечно, это так и будет, если мы и дальше будем идти по пути American life, вернее, его худших черт: генетически измененного, ненатурального питания, ожирения и т. д. И конечно же, маммография никак не могла стать эффективным методом снижения заболеваемости. Такой успех может лежать в области здорового образа жизни, изменения питания, мышления, психологии людей, энергетики отношений мужчины и женщины, социальной и индивидуальной самооценки женщины – вот оно, поле профилактики не только рака молочной железы, но и всех других патологий женского здоровья: кист, миом, опухолей матки и яичников. А методом вторичной профилактики (после выявления), видимо, маммография тоже не стала, что уже говорит о неэффективности современной онкологической «лечебной» триады.

Таким образом, клиническая медицина со всем своим научным, диагностическим, клиническим и терапевтическим арсеналом так «разрослась», объем информации в каждой области настолько увеличился, что его стало невозможно «переворошить» каждому конкретному врачу для решения конкретной задачи. Противоречивость выводов становится основой для сомнений у специалиста, к тому же появляется все больше сведений о ненадежности, недолговечности кажущихся сегодня однозначно доказанными данных. В «Международном журнале медицинской практики», в номере, посвященном фальшивкам, опубликована информация о недостоверности, даже простой необоснованности и лжи во многих научных материалах, в том числе прошедших через отбор международных авторитетных журналов.

Canadian Institute of Health Research провел повторную экспертизу 48 рандомизированных (большей частью высококачественных, финансируемых правительствами) исследований и 68 публикаций в общемедицинских журналах и отметил, что «в 59 % случаев отрицательные последствия или даже вред вмешательства не описывались, статистически недостоверные данные самым простым способом „пропускались“ исследователем, а предметом сравнения нередко становились очевидно разные группы больных для получения статистически достоверных различий».

И если в некоторых статьях есть упреки в адрес врачей в связи с тем, что с накоплением опыта они все меньше и меньше доверяют новейшим достижениям медицины и особенно фармацевтики: «степень информированности врача о современных методах диагностики и лечения обратно пропорциональна числу лет после окончания медицинского института», то это не лишено оснований: опытные врачи, тем более с параллельным опытом в медицинской науке, хорошо знают цену и достоверность и научных исследований, и чистоты клинических апробаций, и преходящий блеск медицинских авторитетов, и недолговечность фармацевтических «панацей». Опытный специалист тем и отличается от молодого неопытного, что познал горечь разочарования от многих ожиданий, присущих студенту медику или начинающему врачу, и веры во всемогущую медицину. Тем более в ту, «конвенциональную» – договорную, которую иначе можно назвать медициной ножа и таблетки.

Разве безосновательно недоверие врача (я уж не говорю о больном) к научной информации, если «ASP Journal Club» приводит результаты повторной экспертизы и тщательного отбора по качеству 6 млн научных статей (1993), опубликованных в клинических журналах: из них лишь 350 соответствовали поставленным качественным стандартам? Давайте не поленимся и выведем процент – о ужас, это составляет 0,0058 %, то есть лишь около 0,006 % публикуемой информации достоверно!

Можно ли доверять такой «науке», которой так кичится современная медицина! Уместно привести цитату из статьи крупного специалиста по медикобиологический статистике С. А. Гланца (1999): «Врачам известно множество методов диагностики и лечения, эффективность которых была „доказана“ статистическими методами и которые тем не менее канули в Лету, не выдержав испытания практикой. Вред, наносимый ошибками такого рода, очевиден. Исследователи заявляют о „статистически достоверном“ эффекте лечения, редактор помещает статью в журнал, врач, неспособный критически оценить публикацию, применяет неэффективный метод лечения. В конце этой цепи находится больной, который расплачивается за все, подвергаясь ненужному риску и не получая действительно эффективного лечения».

Давайте согласимся со специалистом и скажем наряду с прочими доводами против «доказательной медицины»: да, именно так, доказательная, якобы достоверная, научно оправданная медицина совершенно не новость. Во всяком случае наше поколение другой медицины и не знало. Д. Дж. Кук так определил ее: «ДМ – это стиль (!) клинической практики и обучения, при котором делается попытка объединить знания по патофизиологии, опыт практикующих врачей и пожелания больного с результатами клинических исследований…»

Разве курантил (персантин), применяемые в мировом масштабе клофибрат и мисклерон, печально знаменитые талидомид, дипирон (анальгин, баралгин) и все остальные клинические, диагностические, лекарственные средства, теоретические положения, приоритеты, «победно» вошедшие и «негласно» ушедшие из медицины за последние хотя бы три десятилетия моего врачебного опыта, разве все они не были основаны на патофизиологических и клинических данных? Конечно были, ведь медицинская наука уже более столетия все обосновывает методом статистической достоверности.

2. О статистической основе медицинской науки. Разумеется, каждый врач даже чисто интуитивно опирается на свой собственный статистический опыт. Я знаю, как трудно впервые назначить новый препарат, пока плохо «ощущаемый» тобой. Только после собственной апробации на определенном числе пациентов начинаешь «чувствовать» метод, препарат и пользоваться им более уверенно. И тем не менее медицина была и будет всегда работой с индивидом – с учетом всех конкретностей данного клинического случая. И здесь надо согласиться с Клодом Бернаром в том, что статистическим показателям, в том числе средним величинам, нет места в медицинской практике.

И еще давайте вспомним высказывание крупного врача и ученого Уильяма Ослера: «Медицина – это наука неопределенности и искусство вероятности».

Именно там, на грани знания, умения, достоверности и неопределенности, логики и интуиции, но только в зоне высочайших человеческих добродетелей свершается таинство врачевания.

К тому же совершенно очевидно, что для того чтобы «набрать» достаточное для статистической обработки количество материала, необходимо определенное, часто очень немалое число больных и/или десятки лет наблюдений. В течение этого времени могут пострадать сотни, тысячи людей, пока ученыемедики сделают свои правильные или полуправильные выводы. Так что признавать статистические исследования альфой и омегой медицинской науки, вероятно, неверно. Тем более что получить абсолютную чистоту исследований в силу самых различных факторов все равно не удается.

Даже в рандомизированных [12] исследованиях, объявленных золотым стандартом качества, это все равно невозможно, потому что, как написано – «к сожалению» (если, конечно, стоит об этом сожалеть), продолжает действовать человеческий фактор, вносящий субъективность и в доказательную медицину. И врач, и пациент пока не стали абсолютными роботами, лишенными чувств, совести, сочувствия. И несмотря на то, что случайной выборкой компьютер может больного, действительно нуждающегося в лекарстве, определить в группу «плацебо» и послать ему конверт с «номером» предписанного ему «нелечения», не исключается, что врач какнибудь узнает об этом или почувствует интуитивно и параллельно чтонибудь назначит больному: не дать же ему «умереть за науку». Тщательно описав все «достоинства» двойныхтройных слепых методов, авторы в конце приводят факторы, перечеркивающие все эти достоинства: рандомизированные исследования чаще всего выполняются по заявкам фирмизготовителей, результаты их являются «собственностью» этих фирм [13]. Результаты таких исследований «плохо приживаются», особенно в хирургических областях. Хирурги (да и терапевты, думаю, тоже) предпочитают принимать решения на основе личного опыта, стремятся к индивидуальной, а не командной (обезличивающей врача) работе, сомневаются в получении оптимального для больных лечения, что является самым благородным импульсом в деятельности врача и т. д. Действительно, пока все звенья этой цепи не стали компьютерами, «врач – больной» в том числе, абсолютно доказательных данных получить невозможно.

Приведу еще пример из этой книги: «Результаты даже крупных исследований (таких как мегатрайлы) не совпадают, иногда даже противоречат друг другу. Так, в исследовании ELITE (оценка блокатора рецепторов лозартана у пожилых людей) продемонстрировано, что назначение лозартана больным с застойной сердечной недостаточностью вызывает более выраженное снижение смертности и частоты госпитализаций, чем назначение ингибитора АПФ каптоприла. Однако исследование ELITE II, проводившееся у таких же больных, показало полную идентичность влияния лозартана и каптоприла на смертность».

В одних журналах приведены based evidenced – доказательные данные о целесообразности применения аспирина для профилактики рака толстой кишки, а в других – о том, что такая рекомендация не совсем обоснована, даже наоборот – безосновательна. И вновь все списывается на субъективный фактор: каким данным поверит врач и станет ли применять эту профилактическую рекомендацию. Многое здесь зависит от ряда подсознательных факторов, включая даже дизайн обложки, авторитетность, толщину, название журнала и даже шрифт, которым напечатано сообщение. Самое удивительное заключается в том, что, как бы мы ни кичились наукой и ее объективностью (что есть особенность декартовской модели науки и мышления), субъективный фактор нашего восприятия очень велик, и доля «веры» в то или иное исследование, факт или авторитет едва ли меньше, чем в религии.

3. Охватить все факторы, наносящие вред и делающие современную медицину больной, почти невозможно. Однако есть еще один грубый фактор, влияющий на объективность и рациональность, на этику и духовную высоту современной медицины. И этим фактором является всевозрастающий компонент бизнеса в медицинских технологиях, науке и фармацевтике, что обобщенно называется «засильем фармацевтических фирм». Так, нередко ими финансируются непрерывное медицинское образование, курсы усовершенствований, научные исследования и конференции. Согласно статистике, только одна фармакомпания в течение года 36 % своей прибыли потратила на маркетинг, общие расходы всех фармакологических фирм на «работу с врачами» составляют 12–15 млрд долларов ежегодно. В США в 2001 году было 90 000 дистрибьюторов лекарств, пропагандистов, «рекламных агентов», в то время как врач перед назначением каждого лекарства должен был бы семь раз отмерить, а сегодня в духе возрождающейся религиозности сказали бы «помолиться», как бы, вопервых, не нанести вреда, а вовторых – еще и помочь. А компании работают с психикой врачей самыми изощренными методами: от примитивных подарков до спонсирования развлекательных мероприятий, выплаты значительных гонораров за «полезные» для них статьи и т. д.

Именно в силу этих трех факторов:

• специфики медицины как науки и несовершенства статистического метода как основного научного базиса современной медицины;

• роста научной информации и параллельного снижения уровня научной добросовестности;

• растущего воздействия бизнесфактора во всех областях медицинской индустрии: науке, диагностических технологиях, хирургии и лекарственной терапии –

уже заранее можно предсказать исход тех решений, которые сегодня кажутся почти спасением и даже революцией, а именно: доказательная медицина и рациональная фармакология обречены на провал, ибо «Какая польза в напрасных законах там, где нет нравов» (Гораций) и «Любая реформа, кроме моральной, бесполезна» (Томас Карлейл). А до моральной реформы, как я понимаю, еще долог путь человека, называющего себя Homo sapiens – человек разумный. Не он, a Homo purum (человек чистый) или Homo Harmonicus (человек гармоничный) спасет и себя, и планету.

Доказательная медицина

Определяя необходимость внедрения доказательной медицины (ДМ) – evidence based medicine, авторы статей и обзоров приводят такие основные доводы, как объем информации, недостаточная достоверность и добросовестность ее получения, бизнесфактор и т. д. Фактически метод ДМ является своего рода «ситом», скринингом, просеиванием этой информации или надстройкой высококачественной экспертизы первичной медицинской научной информации с целью помощи врачу в отборе наиболее эффективных средств, медицинских технологий.

Мысль о необходимости обобщений, экспертизы первичной информации зародилась у британского гинекологаэпидемиолога Арчи Кокрейна в 1972 году и через 20 лет превратилась в общественно значимое явление, затем и организацию – Cochrane collaboration, которая сегодня имеет центры по всему миру и, по сути, является методологическим центром ДМ: совершенствование метаанализа, составление систематизированных обзоров и их распространение.

Вроде с точки зрения логики это и неплохо для того, чтобы «перепахать» массу достоверной и не очень достоверной информации и предложить врачу клинические рекомендации – «золотой стандарт». Однако считать это «панацеей» для нашей больной медицины, революцией в медицине, как это преподносят апологеты метода, конечно же, совершенно неоправданно.

Посмотрите, однако, как об этом пишет в приветственном слове академик: «Внедрение такой стратегии, конечно, приведет к необходимости коренной перестройки во всех областях медицины, начиная с учебного процесса, кончая управлением здравоохранения. Однако, как бы ни были велики затраты, их, безусловно, можно считать доказательно оправданной необходимостью». А затраты на самом деле очень велики. Отметим, что стоимость этого высококвалифицированного экспертного труда составляет: 100 страниц таких рекомендаций – 500 000–750 000 долларов. А посмотрите национальные формуляры и ежегодные сборники по доказательной медицине: многие состоят из 500–700 страниц, затем международные издания дублируются в национальные варианты и т. д. Все это обходится человечеству в миллиарды долларов.

Думаю, делать надстройку на кривые сваи медицины не стоит. На те же средства можно было бы капитально перестроить здравоохранение: проект нашей панацеи, нашей революции в медицине будет приведен далее.

На встречах и семинарах по доказательной медицине ее представляют как нечто особенно важное, новое, от чего ожидают огромные полезные последствия. Так чем же она отличается от простого «творческого подхода к медицине»?

Давайте рассмотрим известные основополагающие, базисные шаги ДМ.

Шаг 1: сформулируйте правильный клинический вопрос.

Шаг 2: найдите самые актуальные и надежные исследования.

Шаг 3: оцените достоверность и полезность найденной информации.

Шаг 4: примените результаты в клинической практике.

Если бы не знать, что речь идет об «информации» вне врача, в научной литературе и сети Интернет, то можно было бы подумать, что эти 4 шага относятся к фазам клинического мышления врача в каждом конкретном случае. Что еще делает врач, если не формулирует задачу, находит необходимые, самые надежные исследования для ее уточнения, проводит их, затем оценивает достоверность и полезность найденной информации и, наконец, применяет эти результаты в клинической практике? Разница только в том, что он проделывает эту работу внутри себя, в собственном биокомпьютере, где слились в единый сплав знание, опыт и интуиция, что, вероятно, и есть клиническое мышление. И если у врача его нет, он и в мире информации не сумеет отыскать достоверных данных и мыслить «рационально фармакологично». И если все это делается для того, чтобы облегчить доступ врача к достоверной международной информации, то, мне кажется, что этот труд весьма малоэффективен. Врач, который умеет ею пользоваться через книги, сумеет и через кокрейновскую библиотеку [14], а тот, кто не привык читать и мыслить, а лекарства и диагностические методы применяет сообразно рекламе или выгоде заключенной сделки, вряд ли станет штудировать стоящие миллионы долларов справочники по доказательной медицине и формуляры по рациональному использованию лекарственных средств. Итак, метод доказательной медицины является паллиативным способом скрининга – просеивания – первичной научной медицинской информации, может хорошо применяться грамотным в любом смысле врачом, но ни в коей мере не является «рецептом» излечения, революцией в медицине. А ввиду ее крайней дороговизны к тому же может оказаться малоэффективной международной акцией, лишь еще более отвлекающей творческий научно клинический и финансовый потенциал человечества от поисков и реализации истинно целительных методов в современной медицине.

 

Рациональная фармакотерапия

Сегодня уже во многих статьях, руководствах, формулярах четко прослеживается мысль о том, что лекарственная терапия во всем мире осуществляется нерационально, то есть, попросту говоря, неправильно. Так, в российском издании формуляра лекарственных средств можно прочесть: «Отмечается нерациональный подход к лечению: по данным ВОЗ, более 50 % всех лекарственных средств назначаются или распространяются нерационально, 50 % пациентов неправильно принимают их, треть населения земного шара не имеет доступа к жизненно важным средствам, а 10 % всех госпитализаций связано с побочными реакциями».

Можно было бы предположить, что, работает или нет идея «рациональной фармакотерапии», покажет время. Но, оказывается, время уже как будто показало. Ибо идея возникла в 1975 году, а первый «Примерный список основных лекарств ВОЗ» был опубликован в 1977 году! Знаменательный для меня год – вступление на поприще медицины. Этой идее столько же лет, сколько моей врачебной деятельности! Выходит, я работала уже во времена рациональной фармакологии, и все, что мы сегодня описываем как преступление ли, болезнь ли, заблуждение ли, но чтото глубоко неверное – современную фармакотерапию со всеми ее проблемами, уже 30 лет происходит на фоне «рациональной» направленности международных усилий и документов.

Более того, за эти 30 лет проблемы разрослись и дополнились новыми, связанными, в частности, с экономическими факторами: глобализацией ценностей, мировым рынком, расширением частного сектора в сфере медицинского образования, здравоохранения и фармации. На фоне нерационального применения лекарственных средств и неправильной направленности научного поиска сегодня имеется еще одна сложнейшая задача, которая заключается в коренном изменении клинических проявлений заболеваний и появлении множества новых.

Благодаря «мудрости» собственных решений проблем заболеваемости в XX веке сегодня человечество имеет их вдвоевтрое больше. Острых заболеваний, которые являются естественной реакцией организма и по которым мы научились различать отдельные нозологические формы, становится все меньше. Зато все больше становится «глухих, недоброжелательных, хронических, мрачных» ответов наших бедных организмов на ту жизнь, те условия, которые мы для них создали. Наверное, самое время перейти от дискретного подхода в медицине с дроблением самого человека и его болезней на части, части частей – к синтетическому, целостному видению человека и его общей патологии: эндоэкологического заболевания как универсального диагноза.

В вышеуказанном формуляре впервые четко приведено важное заключение: «Следует помнить, что пациент не всегда нуждается в лекарственной терапии. Очень часто улучшения состояния можно достичь изменением образа жизни и/или диеты, путем использования физиотерапии или упражнений, другими нефармакологическими методами лечения. При их назначении пациент должен получать четкие письменные инструкции». Наконец в справочнике по лекарственным средствам появилась мудрая рекомендация. Еще Фрэнсис Бэкон говорил: «Есть лекарства хуже болезни». И вот теперь это признано и мировым сообществом фармакотерапевтов!

Однако долго, боюсь, очень долго надо будет очищать человеческие мозги от приоритета, от лекарственной доминанты. Сегодня время альтернативы: язвенную болезнь можно вылечить коррекцией питания, прополисом, зверобойным маслом, а можно омепразолом, метронидазолом, мезимом и т. д. У каждого есть выбор (вполне в духе времени) – а там уж кто что выберет.

Во всяком случае шаг вперед, несомненно, сделан, ибо все рациональное лучше нерационального. Концепция основных лекарственных средств – это, конечно же, хорошо, воспитание врачей в духе не назначения лишнего – очень важно, если бы это могло противостоять другим факторам: рекламе, пропаганде, бизнесу. Но, к сожалению, время социального эксперимента как будто истекает. 30 лет – немалый срок, чтобы посмотреть, работает ли идея. Прошедшие годы убеждают, что нет. Идея «рациональной» фармакотерапии малоэффективна и не может стать средством преодоления кризиса. Вышедшая изпод контроля лекарственная медицина напоминает джинна, которого мы выпустили из бутылки и не в силах загнать обратно. Потребуется много усилий, чтобы переучить врачей, небрежно назначающих лекарства, и больных, небрежно их принимающих, чтобы сделать применение медикаментов очень четким и оправданным: в точном количестве, точно по показаниям, в минимальных сочетаниях, в минимально необходимые, максимально эффективные сроки. Времени на продолжение эксперимента нет, надо искать новые решения.

 

 

Заключение Наше видение революции в медицине: семь шагов к новой модели

 

 

В первой части книги были отмечены минусы и просчеты концепции сбалансированного рационального питания как базиса современного образа жизни и основной причины заболеваний современного человечества. Были развенчаны 10 мифов этой концепции. Далее я постаралась показать на примере американского руководства и программы СИНДИ по питанию, какие произошли перемены в международных подходах к вопросам питания, насколько они революционны, где сделан теоретический прорыв и в чем они пока конформистски неполноценны, половинчаты.

Далее мною дана теоретическая и практическая база новой концепции питания. В основу положена парадигма адекватного питания академика А. М. Уголева. Затем приведены дополнительные основополагающие положения из индийской Аюрведы, японской макробиотики, натуропатической школы Шелтона, а также концепции целебного питания Г. С. Шаталовой. В итоге такого анализа предложены новая парадигма питания и две авторские пирамиды – ДНпирамиды в дополнение к пищевой пирамиде ВОЗ.

Вторая часть книги была посвящена нерациональной фармакотерапии. Была рассмотрена теоретическая, базисная основа такого развития событий: брешь в концепции «ключ – замок», которая выявилась в свете теории функциональных блоков. То есть изначально теоретически неоправданно ожидание и невозможно создание идеального лекарства, не оказывающего токсического воздействия «мимо цели», в других органах и системах, не являющихся мишенью для данного препарата. Были рассмотрены и другие причины такого бесконтрольного развития столь опасного орудия в руках человека, как химическая терапия: область, прямо соседствующая с химическим оружием. Затем был проведен анализ двух очень современных концепций, которые призваны сегодня избавить медицину от накопленных в ней принципиальных проблем и стать в мировом масштабе средствами ее излечения: это доказательная медицина и рациональная фармакотерапия. Я попыталась показать, что это полумеры, но никак не революция в науке, не серьезный прорыв к новым высотам, не рецепт исцеления.

Есть еще одна концепция, претендующая на роль целительницыреволюционерки в медицине, – это концепция БАДов, какой она видится каждой из фирм. Но я думаю, что эта концепция не достойна большого внимания (о БАДах также шла речь в начале книги).

Основной метод, использованный мной при критическом рассмотрении медицины XX века, был объективный анализ. Но за время проведения этого анализа к объективности, как и следовало ожидать, присоединилось ощущение сострадания, и слово «преступление» сменилось в моем сознании на слово «болезнь». Медицина встала передо мной как больное живое существо, нуждающееся не только в словезнании, но и в любви для исцеления.

И потому заключение я посвящаю Новой Медицине, высокий облик которой является результатом моего многолетнего служения, образ, который я попробую соткать из своего синтетического знания, творческого вдохновения, сострадания и любви Целителя, из всего, что я вкладываю в работу с любым больным.

Итак, революцией в медицине должны стать:

• изменение мировоззрения – философского базиса медицинской науки;

• изменение концепции питания;

• изменение стратегии здравоохранения и осуществление образования по здоровому образу жизни через систему общего образования (детсады, школы, высшее образование);

• перевод тактики лечения заболеваний с лекарственной терапии на рельсы натуральной терапии: базистерапия с коррекцией питания и частная терапия с применением естественных средств оздоровления;

• четкая регламентация правил (законов) применения лекарственных препаратов и хирургического вмешательства;

• разработка принципов интегральной лечебной помощи и структуры нового типа лечебного учреждения, сочетающего в себе обучение здоровому образу жизни, естественным методам оздоровления и только в крайнем случае лекарственное вмешательство;

• реформа, скорее, революция в медицинском образовании с целью формирования нового врачасанолога с глубокими знаниями о Человеке в целом (а не только о теле) и Жизни, способного разрешить гораздо более широкий круг задач, чем сегодня, которые ставит перед ним пациент.

Рассмотрим подробнее суть каждой задачи. 1. Изменение мировоззренческого базиса медицины.

Известно, что современная академическая медицина базируется на материалистическом мировоззрении: рассматривает человека как телесную организацию с конечным, временным существованием, а психику и социальную жизнь – как функции тела, проявления нейрохимических процессов в теле. Таким было направление основных научных поисков в течение последних 3–4 столетий. Однако время дискретного видения мира для человечества осталось позади, необходимо вновь прийти к синтетическому восприятию мира и человека в том числе. Происходит сближение областей знания, образование смежных и метадисциплин и, самое главное, преодоление барьера, пропасти между наукой и религией с формированием общего, целостного взгляда на человека как триединую сущность: тело – душа – дух. Накопленные веками знания свидетельствуют, что все в человеке связано в единое целое, взаимозависимо и взаимопроникновение. Мы никак не можем расчленить человека на части, локусы и показать, где у него тело, где душа и дух, ибо каждая клеточка окутана тонкими структурами души и духа. Итак, первая задача, которую надо решить медицинской науке, – это вновь синтезировать все знание о человеке как триединстве тела, души, духа. Медицине надо пройти тот же путь, какой прошла физика в познании природы вещей: от физики ньютоновской (механики) к физике эйнштейновской (физике поля и теории относительности).

Подробный анализ логики этого перехода дан мною во введении к книге «Основы новой: целостной экологической медицины», которая готовится к публикации.

Без изменения мировоззрения мы будем не в состоянии разрешить стоящие перед медициной задачи, в том числе проблему рака, СПИДа, как физика не пришла бы к достижениям сегодняшнего дня, если бы оставалась на уровне физики твердого тела – физики Ньютона.

Чисто практически эту задачу можно решить, если к знаниям по анатомии, физиологии и гигиене нашего «твердого тела» присоединить те знания, которые имело человечество 3–5 тысячелетий назад о «тонких» телах – полевой составляющей человека, то есть знания о его душе и духе, а также эзотерическое знание о духовном назначении анатомических и функциональных структур человека. Это знание существует в области науки, называемой сегодня биоэнергетикой, модифицированной трудами многих исследователей, а также в работах духовных учителей. Разумеется, такой синтез не должен быть механическим, а только творческим и столь же гармоничным, как и единое взаимопроникновение тела, души, духа в самом Человеке – вершине творчества Жизни.

Я абсолютно уверена, что над таким синтезом знаний сегодня трудятся неизвестные мне люди на всей планете. Я тоже беру на себя ответственность по такому труду: хорошо зная особенности мышления врача и современное медицинское образование (медицину тела), во втором томе упомянутой книги я делаю посильную для себя попытку дать свое видение целостной анатомии, физиологии и гигиены человека в синтезе знаний, на стыке «твердого» и «тонких» тел, на месте, где полевая форма человека (носитель души и духа) проникает в его тело, где энергии космических полей через систему чакр передаются уже известным нам железам внутренней секреции, в которых энергия «превращается» в вещество – гормон, то есть осуществляется связь энергии и вещества – место основного прорыва нашего сознания.

Необходимо осуществить синтез всех знаний о Человеке, накопленных не только медициной последних веков, но и 3–5тысячелетней давности: это биоэнергетические знания, аюрведическая и китайская медицина, источники эзотерической науки. Я вновь вспоминаю мнение одного из известных мне патофизиологов: «Иньянь и прочее – это уже не медицина». Я сегодня могу утверждать обратное: известная ему и преподаваемая им патофизиология – это еще далеко не вся медицина, а только часть ее. И врач, знающий анатомию, физиологию и медицину только лишь физического тела, похож на первоклассника, который прошел только одну седьмую букв алфавита (потому что у нас как минимум семь тел), а потому он пока читать и писать не умеет и грамотным считаться не может.

Вот труд, достойный современного ученогомедика, – осуществление скачка в медицинском мировоззрении, а не стандарты, анализ первичных (не очень качественных) научных исследований, ограничения по использованию лекарств и тем более БАДов «в помощь» совершенно безграмотному питанию.

2. Изменение концепции питания. Мировое сообщество врачей, ученыхмедиков должно дать научную оценку того вреда, который нанесла классическая парадигма питания XX века здоровью человека, и работать над созданием окончательной новой парадигмы питания. Нельзя позволить, чтобы сотни диет «банановых», «балерин», «для бедер» и так далее заполонили мир, и каждый по уровню своего невежества подбирал себе диету.

Знания по правильному питанию должны пропагандироваться в обществе, преподаваться в школе как важнейшая область знаний о человеке (можно в рамках предмета «Экология человека») и прежде всего войти в обновленный курс гигиены как основа, красная нить всего медицинского образования. Хорошо сказано: «Если пища не станет основным лекарством, скоро лекарство станет основной пищей». Древняя восточная мудрость гласит: «Если вы питаетесь правильно, то лекарства вам не нужны, а если вы питаетесь неправильно, то ле

⇐ Предыдущая3456789101112

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: