 |
Прилавок в павильоне продаж. 19 глава
|
|
|
|
- Кто-то приближается сюда! – сообщила я людям моего владельца, которые в этот момент как раз укладывали связанного беспомощного пленника в тачку.
Им ещё оставалось привязать его, и накрыть брезентом.
- Близко? - спросил старший из них.
Я кивнула.
- Задержи его, - грозным шёпотом приказал мне он.
Приближавшийся мужчина был на расстоянии приблизительно десяти - пятнадцати ярдов по левую руку от меня. На нём был короткий плащ, закрепленный большой бронзовой булавкой в правом плече, высокие сандалии и широкополая шляпа. На его плече лежала палка, с которой свисала котомка, болтавшаяся за спиной. А ещё у него под плащом был меч, висевший на портупее, переброшенной через его левое плечо. Я предположила, что пользоваться им мужчина умел. Поля шляпы, отбрасывали тенью, почти полностью скрывая лицо. Судя по его одежде, я приняла этого человека за путешественника, хотя помимо путешествий такой костюм на Горе часто носят на охоте. Я поспешно встала перед ним на колени, преграждая мужчине путь, и положила ладонь на землю к его ногам. Это – подходящий для рабыни способ выказать уважение свободному мужчине. Моё тело было напряжено в ожидании удара или пинка, что не было редкостью для рабыни подобным образом заступившей дорогу. Но от меня требовалось сделать попытку ухватить его лодыжку или колено, демонстрируя свои отчаянные потребности. Знала ли я, что рисковала получить удар его палкой? Конечно же знала, но мне приказали задержать мужчину, и сделать это я должна была не смотря ни на что.
- Сжигаемая потребностями рабыня просит господина сжалиться над ней, - дрожа всем телом, заговорила я.
Но презрительного пинка, отбросившего меня на бок к центральной сточной канаве, не последовало. Не почувствовала я и его руки в моих волосах, что могла бы отдёрнув мою голову, отвесить мне несколько оплеух, бросая моё лицо из стороны в сторону, что несомненно было бы вполне заслуженно. Он не плюнул на меня, ни выругался в гневе, и даже не засмеялся надо мной приказав мне убраться с его дороги. Торопливо начав целовать и облизывать его ноги, я выполнила должный ритуал почтения перед мужчиной. Признаться, вначале я была озадачена, но потом меня охватил страх. Гореанские рабовладельцы зачастую добры к своим переполненным рабскими потребностями животным, идя на встречу их мольбам о сексе. Тиррений из Аргентума, мой владелец, в рамках проводимой им политики, постоянно держал меня в состоянии мучительного сексуального голода, но в тот момент я не хотела прикосновений этого мужчины. Я не хотела, чтобы этот незнакомец, внезапно появившийся на улице, решил бы использовать меня. Подручные моего хозяина находились по соседству.
|
|
|
- Ты целуешь и облизываешь так же, как когда-то, если не лучше, Дорин, - послышался сверху до боли знакомый голос. - Или Ты уже не Дорин?
Я подняла голову и пораженно уставилась на мужчину.
- Теперь я - Тука, Господин, - сообщила я.
- Превосходное имя для такой шлюхи, как Ты, - заметил он.
- Спасибо, Господин, - прошептала я.
- Ты ведь узнала меня, не так ли? – спросил он, улыбаясь.
- Да, Господин, - дрожащим от испуга голосом ответила я.
- Именно из-за тебя, - усмехнулся мужчина, - моя соблазнительная маленькая самка урта, я потерял свою работу в Брундизиуме.
- Простите меня, Господин, - пробормотала я, по-настоящему испугавшись, что он может захотеть сорвать на мне злость.
- Я не виню Хендоу за то, что он оказался столь ревнивым, - пояснил Мирус, а это был именно он. – Любой мужчина мог бы быть сведен с ума таким лицом и формами, как у тебя.
- Спасибо, Господин, - прошептала я.
- Но ведь это я преподал тебе кое-что из того, чем должна быть рабыня, не правда ли? – поинтересовался он.
|
|
|
- Да, Господин, - признала я то, что было истинной правдой.
- Тебя, кажется, украли, не так ли? – спросил Мирус.
- Да, Господин.
- Именно так я и подумал, когда ещё в Брундизиуме узнал, что тебя больше нет в таверне, - кивнул он. – Признаться, я сомневался в том, что Хендоу позволил бы тебя уйти по доброй воле.
- Скорее всего, да, Господин, - признала я.
Честно говоря, на самом деле я не знала. Мне казалось неправдоподобным то, что Хендоу, возможно, питал ко мне какие-то нежные чувства. Он и использовал-то меня только один раз, причём безжалостно. Он был не из земных слабаков, которые желая избавиться от женщины, находят убежище в утешительной фразе, что они «любят настолько, что позволяют ей уйти». Такая позиция, независимо от того, что могло бы быть её моральными или психологическими достоинствами, не относится к типичным гореанским ответам, по крайней мере, в отношении рабыни. Большинство гореан расценило бы её как абсурд, им было бы просто непонятно как можно взять и позволить уйти женщине, которая тебе нравится. Если она тебе нравится, если Ты её любишь, так оставь её себе. А, в случае необходимости, борись за неё. Интересно, а что, женщина не видит всего лицемерия такой позиции? Большинство женщин, как мне кажется, предпочтёт мужчину, который будет любить её достаточно, чтобы удержать её, того, кто будет готов, даже, драться за неё, а вовсе не того, кто окажется готов «позволить ей уйти».
- Очевидно, и Тупита была украдена в то же самое время, - предположил Мирус.
- Да, Господин, - кивнула я, решив, что нет особого смысла рассказывать ему, что Тупита попыталась сбежать, используя меня как билет на полёт из Брундизиума. - Вы ведь не из-за моих поисков приехали в Аргентум, не так ли?
- Едва ли, - засмеялся мужчина.
- Ох, - разочарованно вздохнула я.
Честно говоря, у меня теплилась надежда, что, возможно, он именно поэтому оказался здесь. Моё явное разочарование, вызвало у мужчины только смех.
- Господин очень далеко от Брундизиума, - заметила я.
- Я приехал в Аргентум, в поисках удачи, - снизошёл Мирус до объяснений. – Собираюсь попытать счастья, поступив на службу к какому-нибудь капитану наёмников.
|
|
|
Признаться, мне показалось, что можно было бы найти такую работу и где-нибудь поближе к Брундизиуму.
- А что случилось с Тупитой? – полюбопытствовал он. – Ты, случайно, не знаешь того, что случилось с ней?
- Нас обеих продали в Самниуме, - сообщила я. – Но я не знаю, кто именно купил её. Мне неизвестно, где теперь её искать.
- Она была симпатична, - задумчиво проговорил Мирус.
- Да, Господин, - согласилась я.
- Период возврата давно прошёл, - пожал он плечами. - Вы - обе теперь полностью законная собственность ваших новых владельцев.
- Да, Господин, - кивнула я.
Сзади послышался скрип колёса тачки, катимой по переулку. Пленник, у которого прежде были связаны только руки и ноги, теперь, несомненно, был привязан к тачке, за руки, ноги, живот и за шею, и покрыт брезентом.
- Что случилось? – прищурившись, спросил Мирус, по-видимому, заметив мою реакцию.
- Ничего, Господин, - поспешила успокоить его я.
- Твои, бёдра двигаются всё также хорошо, как и раньше? – поинтересовался Мирус. - Ты по-прежнему красиво извиваешься?
Оглянувшись назад, на выход из прохода, я бросила туда испуганный взгляд.
- Мой теперешний хозяин не использует меня в качестве танцовщицы, - ответила я.
Как раз в этот момент из переулка появились мужчины моего владельца, один из которых тянул тачку, а второй подталкивал.
- Приветствую, Гражданин, - поздоровался первый из них, стоявший между ручек тачки.
- Приветствую, - отозвался мужчина, перед которым я стояла на коленях, хотя он, конечно, гражданином Аргентума не был.
- Не упустите её, - усмехнулся подручный моего владельца. – Эта шлюха болтается здесь время от времени, умоляя чтобы её потрогали.
- Спасибо за предупреждение, - засмеялся Мирус.
Я стыдливо опустила голову, смущённая их словами. Впрочем, я в тот момент действительно была переполнена своими сексуальными потребностями, которые, как мне кажется, на Горе увеличились тысячекратно. Я была не в состоянии ничего с этим поделать.
- И как, Вы удовлетворили её просьбы? – полюбопытствовал Мирус.
- Я нет, - заржал его собеседник. - Она же в ошейнике. Она - никто. Пусть она унижается и кричит от своих потребностей. Это только развлекает нас.
|
|
|
- Понятно, - кивнул тот, перед которым я стояла на коленях, и мне на секунду показалось, что он был не слишком доволен тем, что он услышал.
- Кроме того, - усмехнулся мужчина, стоявший впереди тачки, - Вы же видите, что её соблазнительное маленькое тело плотно упаковано в железном поясе.
- Да уж заметил, - признал Мирус.
Наконец, похитители, к моему облегчению, по-видимому, не заинтересовавшись Мирусом, а может решив не связываться с тем, у кого на поясе висит меч, отправились своей дорогой, один таща тачку, другой её толкая. Шли она медленно, похоже, их груз была тяжёл.
- Я должна идти, Господин, - опомнилась я, и уже хотела подскочить и догонять мужчин.
- А разве я дал тебе разрешение встать? – поинтересовался Мирус.
- Нет, Господин. Простите меня, Господин.
Я увидела, что двое мужчин моего владельца остановились, очевидно, решив поправить брезент на тачке.
- А ключ-то остался в поясе, - заметил Мирус. – Ты знаешь об этом?
Ему было совсем не трудно определить этот факт, ведь я только что стояла перед ним на коленях, в позе земного поклона, когда целовала его ноги.
- Да, Господин, - не стала отрицать я.
- Хм, это кажется очень большой небрежностью со стороны твоего владельца, - хмыкнул он.
- Да, Господин, - согласилась я.
- Возможно, он не уделяет тебе того внимания, какое мог бы, - предположил мужчина.
- Возможно, Господин, - прошептала я.
Я укаткой бросала взгляды за его спину. Тачка теперь стояла в нескольких ярдами от нас. Первый из мужчин не сводил глаз с меня. Второй делал вид, что осматривает колесо повозки.
- Наверное, у Господина есть неотложные дела, - намекнула я. - Несомненно, ему уже пора быть в пути.
- Нет, - отрезал Мирус. – А вот что происходит с тобой?
- Ничего, Господин, - поспешно ответила я.
- А вот я вижу, что Ты в крайней нужде, - покачал он головой.
Я снова посмотрела мимо своего собеседника. Первый из подельников моего хозяина подал мне сигнал, по-видимому, выражая своё недовольство.
- Что-то неправильно с тобой, - заметил мужчина, перед которым я стояла на коленях. - Это я могу сказать точно.
- Нет, Господин, - прошептала я.
Первый из ожидавших меня мужчин раздражённо сделал другой жест, строгий и нетерпеливый. Он резко провёл рукой поперёк своего живота. Его намёк бфл более чем прозрачен! Я спрятала лицо в ладонях и зарыдала.
- Ты горишь от своих потребностей, - сказал Мирус.
Немного успокоившись, я подняла голову и, убрав руки до лица, сказала:
- Мой владелец, столь озабочен своим бизнесом, что пренебрегает мной.
Наверное, в этот момент, я сказала чистую правду.
|
|
|
Панели
Я стояла на коленях в алькове, голая, на мехах. На моей шее красовался тяжёлый стальной ошейник, цепь которого приковывала меня к задней стене алькова.
Кожаные портьеры разошлись в стороны, и в альков ввалился в стельку пьяный мужик, обдав меня запахом перегара. Он даже не потрудился задёрнуть за собой портьеры. Впрочем, шторки закрылись сами собой. Скорее всего, об этом позаботились работники моего владельца. Последние пять дней на улицы меня не выводили. Большую часть времени я провела в своей клетке в подвале таверны. За это время меня лишь дважды выпустили из подвала, якобы для того, чтобы служить в зале, но на самом деле, от меня требовалось соблазнить заинтересовавших хозяина мужчин. Оба раза это были приезжие, одинокие люди, прибывшие в Аргентум по делам. Но главное, они были крупными и сильными мужчинами. От меня требовалось стонать и облизывать их, пробуждая в них желание. Причём меня сразу предупредили, что если бы я потерпела неудачу, то меня ждала порка, и не исключено, что до смерти. Этому пьянице люди моего владельца должны были нашептать на ухо, что в этом алькове его ждёт превосходная рабыня, то есть я. Оставалось надеяться, что это было не далеко от истины. Правда, я не знаю, откуда они узнали об этом, если ни один из них, ни разу не использовал меня. Частью политики моего владельца относительно меня был систематический отказ в удовлетворении моих потребностей. Как только этот товарищ проявил интерес ко мне, меня тут же посадили на цепь здесь, в алькове номер Два, приказав ждать клиента. Тем временем подручные моего владельца накачали его пагой, не исключено, что с каким-нибудь наркотиком, по самые гланды. Это должно было облегчить их задачу. Всё же парень был очень силён.
- Где тут мой маленький медовый кексик? – заплетающимся языком, пробасил мужчина, осматриваясь в алькове.
Вдруг он покачнулся и повалился на четвереньки. Впрочем, это положение для него оказалось также не слишком устойчивым, и он сменил его, растянувшись на животе. Видимо он ещё что-то соображал, по крайней мере, помнил, зачем сюда зашёл, и подняв голову, попытался найти меня затуманенным алкоголем взглядом.
- Я здесь, Господин, - позвала я, отползая поближе к стене.
В этом алькове, по обе стороны от входа имелись две боковые панели с интересными свойствами. Такие панели, там где они существуют, обычно держатся запертыми изнутри. Однако здесь они заперты не были. Вообще-то такие проходы в альковах являются редкостью, и чтобы попасть из альковов в подсобные помещения таверны, не выйдя повторно общий зал первого этажа обычно невозможно. Такие проходы делаются для различных надобностей, например, чтобы позволить кому-либо избежать нежелательной встречи с человеком, находящимся в зале, и позволить ему покинуть таверну незамеченным, возможно, таким образом, уходя от врага или врагов, и выигрывая у них время, возможно даже часа два-три, пока те ожидают его появления. Кстати, многие гореане предпочитают комнаты с, по крайней мере, двумя выходами.
- Ты где? – просипел клиент.
- Здесь, - шепнула я.
Петли панелей были хорошо смазаны жиром. Ни единого звука не должно было раздаться, когда они откроются позади ничего не подозревающего мужчины.
Наконец ему удалось принять сидящее положение. Правда, при этом его качало из стороны в сторону, как маятник. Кажется, он уже наполовину спал.
- Здесь, - прошептала я снова.
Он сонно заморгал глазами, пытаясь сфокусировать взгляд, глядя в направлении моего голоса. Поняв бесперспективность этого занятия, мужчина встал на карачки, и попытался ползти в мою сторону. Признаться, я уже не была уверена, что у него получится добраться до меня.
- Открой… свои… руки, - кое-как выговорил он.
Меня обдало неповторимой смесью запахов, перегара, чеснока и специй. Но я покорно открыла ему свои объятия. Рабыне не положено быть брезгливой. Мы должны довольствоваться тем, что есть. Всё дело в цене, которую эти люди заплатили нашим владельцам. Всё что нам остаётся, это служить им с энтузиазмом, умением и страстью. Они заплатили свои деньги, и должны получить наши услуги. А мы должны проследить, чтобы они эти услуги получили, найдя нас чудесными, служащими им с рвением и совершенством. И кстати, это вопрос не нашего желания и страсти, или отсутствия таковых, а фактически вопрос приспособления нашего желания и страсти. Безусловно, есть немало мужчин, которым нравиться брать женщину, ненавидящую их, или даже ненавидимую ими, и низводить её до состояния задыхающейся умоляющей рабыни, просящей об их прикосновении, которое они могут предоставить ей, а могут и отказать, в зависимости от своего на то желания.
Наконец, мужчина дополз до меня и, покачиваясь, уселся передо мной. Не теряя времени даром, я обхватила его руками, с отчаянной благодарностью прижимаясь к нему. Я надеялась, даже в это время, даже при этих обстоятельствах, что смогла бы получить от него мгновение-другое облегчения. А вдруг люди моего владельца ещё нескоро войдут в альков. А было бы ещё лучше, если бы они решили, что им не нужен этот мужчину. Он был слишком пьян и слишком тяжёл, чтобы я могла удержать его, и мне ничего не оставалось, как аккуратно придержав тело, позволить ему завалиться на меха. Он просто заснул. В этот момент обе панели бесшумно распахнулись.
- Отвали, шлюха, - сказал старший среди людей моего владельца.
Я покорно отползла назад к стене, наблюдая за тем, как мужское тело выносят из алькова.
- Я так погляжу, что сегодня вечером твои руки опять придётся сковывать за спиной, - усмехнулся старший.
Всхлипнув, я опустила голову.
- Повернись спиной ко мне, с колен не вставать, - скомандовал он.
Я ожидала, что он накинет на мою талию цепь живота с рабскими браслетами на спине и замкнёт её спереди на тяжёлый замок. Последние одиннадцать ночей мне пришлось носить такую цепь. Но, к моему удивлению, этого не произошло. Вместо этого мою талию опоясала пеньковая верёвка, а затем мои скрещенные запястья, были стянуты за спиной этой же верёвкой. То, что он делал, было необычно и непонятно. Мужчина отомкнул тяжёлый ошейник, а затем, схватив за плечо рукой, грубо вздёрнул на ноги.
- Твой господин хочет тебя видеть, - наконец снизошёл он до объяснений.
- Господин? – удивлённо переспросила я.
- Помалкивай, - бросил мужчина.
- Да, Господин.
Вопросы
- Расставь колени шире, Тука, - приказал мой владелец, Тиррений из Аргентума, и я поспешно повиновалась.
Он, сидя на высоком стуле, молча разглядывал меня, стоявшую перед ним на коленях на круглом алом коврике. Мои руки всё так же были связаны за спиной и притянуты к талии. Двое его мужчин, те самые, что участвовали во всех захватах, стояли подле него.
- Ты - Земная шлюха, не правда ли? – спросил Тиррений.
- Да, Господин, - ответила я. – Это так, я - женщина с Земли, которая была доставлена сюда и порабощена.
- Шлюха, - поправил он.
- Да, Господин, - не стала спорить я. - Я - шлюха с Земли, которая была доставлена сюда и порабощена.
Пожалуй, в некотором смысле, я была шлюхой уже на Земле. Само собой, я интересовалась мужчинами и всем что связано с сексом уже тогда, хотя и была застенчива и боялась и того и другого. Конечно, здесь на Горе, такого вопроса не существовало в принципе. Здесь я узнала, что была шлюхой и рабыней, привлекательной и возбуждающей.
- Расскажи-ка мне историю своей неволи, - приказал мой хозяин.
Признаться, я не поняла его интереса к моей истории. Но с другой стороны, раз он спросил, у него были на то какие-то свои причины. Он не казался мне человеком склонным к праздному любопытству. Кроме того, он был свободным мужчиной, который мне, рабыне, отдал приказание.
- Я была захвачена на Земле, - начала я, - и доставлена в ваш прекрасный мир, где и была порабощена. Я не знаю место, в котором я очутилась впервые, и где я была заклеймена и помещена в ошейник. Но как мне кажется это за морем.
- Кос, вероятно, - подсказал один из мужчин моего владельца.
- Возможно, - кивнул Тиррений.
- Оттуда я была продана оптовому работорговцу, располагавшемуся в торговом лагере вне стен Брундизиума, - продолжила я.
- Брундизиум, - повторил за мной один из мужчин моего владельца. – Тогда это точно Кос.
- Возможно, - не стал спорить мой владелец.
- Моя первая публичная продажа произошла в Рынке Семриса, - сообщила я, - в павильоне продаж Тэйбара. Купил меня Хендоу из Брундизиума, владелец таверны, у которого меня позже выкрали и продали в Самниуме. Там я была приобретена Гордоном, странствующим музыкантом. Именно у него, в Рынке Семриса, Вы, мой господин, меня купили.
- Чем Ты занималась в таверне Хендоу? - спросил Тиррений.
- Работала на кухне, - ответила я.
- Уверен, что Ты со своей красотой служила также и в альковах, - усмехнулся он.
- Да, Господин, - кивнула я.
- И танцевала, – то ли спросил, то ли уверенно сказал мой хозяин.
- Да, Господин, - признала я.
Мужчины обменялись понимающими взглядами. А я немного пошевелила затёкшими в петлях пеньковой верёвки руками. Связали меня надёжно. Гореанские рабовладельцы хорошо умеют это делать. Я смотрела на мужчин, никак не в силах понять их интереса к этим вещам.
- Ты хотела бы пойти на корм слинам? – ни с того, ни с сего поинтересовался Тиррений.
- Нет, Господин! – вскрикнула я, поспешно опуская голову до пола.
- Насколько я понимаю, шесть дней назад, на улице, - заговорил он,- Ты продемонстрировала мимолётную неуверенность в исполнении захвата.
Охваченная ужасом, я бросилась на живот перед его стулом и отчаянно закричала:
- Простите меня, Господин! Простите меня!
- Ты знала того человека? – спросил Тиррений.
- Да, Господин! – выкрикнула я. - Я знал его прежде. Он был добр ко мне!
- Кому принадлежит абсолютное и безупречное повиновение рабыни? - строго спросил мой хозяин.
- Её господину! Её владельцу! – заплакала я.
- Попинайте её и избейте слегка, - хладнокровно велел он своим людям.
На моё лежащее беззащитное тело обрушилось несколько пинков. Потом мужчины вздёрнули меня на колени и отвесили несколько болезненных пощёчин. Когда они закончили со мной, я с трудом держалась на коленях, а мои губы кровоточили. Во рту стоял солоноватый вкус моей крови.
- Ты ведь теперь раскаиваешься в своей слабости, не так ли, Тука? – уточнил Тиррений.
- Да, Господин, - испуганно ответила я.
Конечно, я знала, что не должна была колебаться, ведь я была рабыней.
- Но в целом Ты была отличной девушкой-приманкой, - заметил он, - одной из лучших, что у меня были.
- Спасибо, Господин, - прошептала я, сглатывая кровь, постоянно заполнявшую рот.
- Ты оказалась очень умной женщиной, - признал хозяин, - а также в высшей степени красивый.
- Спасибо, Господин, - пробормотала я.
Прекрасно сознавая, что мой интеллект был ничем по сравнению с интеллектом большинства гореанских мужчин, я сне читала себя в этом плане в чём-то уступающей, по крайней мере, в целом, тем женщинам, с которыми меня свела судьба на Горе, ни девушкам, попавшими сюда с Земли, например Глории или Клариссе, и вместе со мной оказавшимися в Рынке Семриса, ни уроженкам Гора, таким как Тула, Ина, Сита или Айнур, с кем я познакомилась в Брундизиуме на Доковой улице, в таверне Хендоу. Мне трудно сказать, был ли высокий интеллект гореанских мужчин наследием тех людей, которые были переселены на Гор в далёком прошлом. Возможно, даже, что их выбрали именно из-за интеллекта, а может он был одним из критериев отбора в ряду других качеств. Или же их умственные способности, по большей части, развились вследствие, влияния освобождающей разум гореанской культурной среды, чуждой отрицаниям, запретам и неудовлетворённости, или, возможно, в результате отсутствия ограничений их открытой, честной и свободной мужественности стимулирующей рост, как эмоциональный, так и умственный.
- Несомненно, эти качества способствовали твоей эффективности в качестве девушки-приманки, - сказал Тиррений.
- Возможно, Господин, - кивнула я, встревожившись.
- Но даже в этом случае, - развёл он руками, - эффективность девушки-приманки обычно ограниченна.
- Господин? – уже со страхом в голосе произнесла я.
- Это касается и тебя, - сказал Тиррений, - Думаю, что теперь твоя полезность, даже, несмотря на твои интеллект и красоту, по крайней мере, в этом городе, подошла к концу.
Я, молча, слушала его, со страхом ожидая решения относительно своей судьбы. Я была беспомощна, что-либо поменять.
- Прежде всего, это просто вопрос разумности вовлечённого в это риска, - пояснил мой хозяин. - Да, и на всякий случай, если тебе это интересно, Ты прослужила дольше, чем любая другая из девушек-приманок, которых я использовал в этой городе.
Я растерянно кивнула, с трудом проглотив вставший поперёк горла комок.
- На твоём счету больше захватов, чем у любой другой, - сообщил он.
- Спасибо, Господин, - пробормотала я.
- Однако, теперь, как мне кажется, Ты становишься несколько слишком известной в Аргентуме, - ухмыльнулся Тиррений.
- Как скажет господин, - отозвалась я.
Конечно, я понятия не имела относительно того, насколько это было близко к истине. Но я не могла не понимать, что вполне могла примелькаться на улицах, появляясь, то тут, то там. Это, действительно, могло вызвать ненужные Тиррению подозрения.
- Кое-кто начал задавать вопросы, - проворчал он.
Я посмотрела на него, со страхом.
- Иногда, - заметил мой хозяин, - как мне кажется, девушке-приманке стоит быть не столь красивой и необыкновенной как Ты. Похоже, ты принадлежишь к тому виду женщин, которых слишком трудно забыть.
Соответственно, я думаю, что пришла пора избавиться от тебя.
- Господин? – с трудом выдавила я из себя, на этот раз, испугавшись по-настоящему.
- Не бойся, - с улыбкой сказал мужчина. - У меня нет ни малейшего желания потерять мои инвестиции вложенные в тебя.
- Значит, Господин решил продать меня? – осторожно спросила я.
- Да Ты уже продана, - усмехнулся Тиррений.
Я удивлённо уставилась на него.
- Я получил за тебя пять серебряных тарсков, и один бит-тарск, - улыбнулся он. – Если Ты помнишь, сам я заплатил пять тарсков серебром. Таким образом, свою прибыль с тебя я получил.
- Да, Господин, - вынуждена была признать я.
- Капюшон на неё, - приказал мой, теперь уже бывший хозяин.
Один из его мужчин тут же воткнул кляп мне в рот, и закрепил его на месте, а затем набросил на голову рабский капюшон, затянул его пряжку у меня на шее. Я почувствовала, что на мою шею надели и заперли ещё один ошейник, и только после этого отомкнули и сняли тот, что я носила до сих пор. Ошейник Тиррения из Аргентума остался в прошлом. Вздрагивая всем телом, я стояла на коленях. Мой рот был заткнут, на голове рабский капюшон, руки связаны за спиной.
- Передайте рабыню, её новому владельцу, - донёсся до меня голос Тиррений из Аргентума, перевернувший очередную страницу моей биографии.
Рабочий лагерь
- Ты глянь! – обрадовано воскликнул мужчина. – Нет, Ты только посмотри на это!
- Пятая шлюха! - выкрикнул второй. – Точно, смотрите!
- Это - она! – заорал третий. - Гляньте!
- Ты что, знаешь её? - спросил его другой парень.
- Да мы тут все её хорошо знаем, - проворчал четвёртый мужчина с выражением мрачного удовлетворения на лице.
От неожиданности и страха, я запнулась, зазвенела цепями, и чуть не полетела на землю. Мои ноги болели от ходьбы босиком по горячему гравию. Солнце ожигало обнажённые руки и ноги. Идти приходилось мелкими семенящими шажками, из-за кандалов на ногах, цепь которых была не больше десяти дюймов. Железо украшало и мои запястья. На руках тоже были кандалы.
Замков на них не было. Их замкнули на моих запястьях на наковальне два точных удара молота, оставив лишь тонкую щель в том месте, где встретились края браслета. Руки я могла развести не больше, чем на семь восемь дюймов, больше не позволяла цепь. Другая цепь, приблизительно три фута длиной, соединяла центра цепей ножных и ручных кандалов. Стоя вертикально я не могла поднять руки, даже чтобы самостоятельно поесть. Именно я была пятой девушкой в караване ошейников. То есть все мы, одна за другой были скованы между собой цепью за ошейники.
- Это точно она, - объявил ещё один мужчина.
- Пошевеливайтесь, кейджеры, - рявкнул охранник замахиваясь плетью.
- Да, - кивнул другой.
Я в ужасе озирался вокруг себя. Послышался хлопок плети, и мы друг за дружкой, торопливо семеня, миновали забор, и подошли к квадратной палатке разбитой на небольшой возвышенности, в которой обитал надсмотрщик. Мужчины вдоль нашего маршрута, потные, полураздетые, скованные между собой цепями за щиколотки, на время прекращали свою работу и, опираясь на орудия своего труда, наблюдали за нашим проходом.
- Это ведь на тебя уставились эти животные? - шепча через плечо, спросила девушка, шедшая передо мной.
- Я боюсь, что да, - простонала я.
- Откуда они все тебя знают? - поинтересовалась девушка позади меня.
- Они из Аргентума, - вздохнула я.
- Горе - нам, - простонала девушка, шедшая впереди. - Эти скоты - преступники, убийцы, головорезы, бандиты и авантюристы, приговорённые к каторжным работам. Нам повезет, если нас не убьют!
- Охранники должны защитить нас, - неуверенно сказала третья рабыня.
- Но как мы сможем заслужить такую защиту? - заплакала вторая девушка.
- Была бы Ты рабыней подольше, то знала бы ответ на этот вопрос, - усмехнулась третья девушка.
Вторая в караване рабыня горестно застонала. Как она была наивна! Похоже, её клеймо на ней было выжжено совсем недавно. Все мы были рабочими рабынями. Таковые используются среди рабочих цепей в основном для того, чтобы носить воду. Впрочем, я не сомневалась, что для нас найдутся и другие задачи.
- Я боюсь, - призналась вторая невольница.
- Посмотрите! - крикнул мужчина, когда мы проходили мимо него. - Она! Это - она, я уверен в этом!
- Да! - поддержал его следующий. - Ты прав! Я, её тоже узнал!
Я вздрогнула.
- Не все мужчины здесь - преступники, - сообщила я второй девушке.
- Как это? – удивлённо спросила та, что позади меня.
- Некоторые - честные люди, - сказала я. – Их просто поймали, силой заставили работать.
|
|
|
