 |
Прилавок в павильоне продаж. 22 глава
|
|
|
|
- Куда нас могут отправить? – поинтересовалась я.
- Скорее всего, недалеко и ненадолго, думаю на неделю или около того, пока они не закончат с толкованием знамений, - предположила Тупита. – Можно предположить, что нашу цепь будут использовать для очистки и углубления рвов со стороны Виктэль Арии к югу от Венны. Мы можем вернуться сюда позже. К тому времени всё снова вернётся на круги своя.
- Это далеко? – спросила я.
- Не думаю, скорее всего, не очень, - ответила она.
- Это за оборонительным периметром? – осведомилась я.
- Вероятнее всего, нет, - пожала она плечами. – Почему тебя это так интересует? Ты действительно боишься быть украденной?
- На самом деле, нет, - призналась я.
- На твоём месте, - заметила она, - Я бы мечтала о том, чтобы меня поскорее украли. Ты не предназначена для рабочей туники. Ты из тех, кто должен носить полоску шёлка и целовать ноги мужчин.
- А разве Вы не хотите, чтобы вас похитили? – улыбнувшись, спросила я.
- Нет, - покачала головой женщина. - Я предпочла бы, по крайней мере, ещё некоторое время, оставаться с цепью.
- Понимаю, - улыбнулась я.
Она поправила лямку бурдюка на плече. Предстоял крутой подъем из распадка.
- Если мы окажемся вне оборонительного периметра или около его границы, не возникнет ли опасности того, что цепь может оказаться под атакой? – осведомилась я.
- Ради чего? – усмехнулась Тупита. - Чтобы помешать углубить ров?
- Почему бы нет, - пожала я плечами.
- Мужчины редко воюют с рабочими цепями, - скептически проговорила она.
- Рада это слышать, - кивнула я.
- К тому же, мы ведь не возводим осадные укрепления и не восстанавливаем стены осажденного города, - добавила Тупита.
- Надеюсь, что нет, - кивнула я.
- Я готова, - сказала она. – Давай-ка будем выбираться отсюда.
|
|
|
С трудом, с бурдюками за спиной и цепями на руках и ногах, мы принялись карабкаться по песчаному склону. Достигнув вершины первой, я протянула руку Тупите, принявшей её с благодарностью, и с моей помощью, выбравшейся наверх.
- Ты вся в ушибах, - заметила женщина, встав рядом со мной.
- Ерунда, - отмахнулась я.
- Не будь так уверена, завтра твоё тело будет саднить и болеть куда сильнее, чем сегодня, - предупредила она.
Я только пожала плечами.
С того места, где мы находились, были видны мужчины, бак с водой, палатка старшего надсмотрщика на вершине холма и наши загоны у его подножия, а также забор вокруг лагеря. Думаю, что в тот момент мы обе были рады увидеть этот до боли знакомый пейзаж.
- Как твоя спина, - поинтересовалась Тупита.
- В порядке, - успокоила её я.
- Песок остановил кровотечение из ран, - кивнула она.
Цепь ручных кандалов, бывшая подо мной, немного врезалась и повредила кожу на моей спине, когда я дёргалась, задыхалась и вскрикивала. Почувствовав сырость от крови под спиной, я пыталась опускать руки ниже и не шевелить ими, зарыв пальцы в песок, но потом, почти полностью теряя контроль над своим телом, снова изо всех сил тянула руки вверх, в тщетных попытках дотянуться до их тел. Это снова тянуло цепь под спину, ещё больше повреждая кожу. Однако в муках моего подчинения, отдаваясь мужчинам, как рабыня до самых глубин моего живота, я даже не чувствовала боли. А если и чувствовала, то смутно, на грани сознания. И вообще, в тот момент я полагала, что должна была с благодарностью принять её, и, полностью беспомощная в их руках, продолжала в муках удовольствия пытаться дотянуться до них. Признаться, я даже не могла ясно восстановить в памяти то, что со мной происходило.
- У тебя туника сзади в крови, - пояснила она причину своего вопроса.
Я обеспокоенно посмотрела на неё.
- Не бойся, - поспешила успокоить меня Тупита. - Думаю, что Ты сможешь отстирать её, когда доберёмся до бака с водой. Кроме того, твоей же вины в этом нет.
|
|
|
- А шрамов не останется? – спросила я.
- Нет, тщеславная рабыня, - улыбнулась женщина.
Такие шрамы, конечно, если останутся навсегда, могут сильно снизить цену девушки при её перепродаже.
Обернувшись, я окинула взглядом песчаное дно распадка.
- Как Вы думаете, меня часто будут направлять для удовольствия мужчин цепи? – поинтересовалась я у Тупиты.
- Нет, - покачала она головой. - Наш владелец, Ионик, уже получил своё развлечение. Подозреваю, что теперь тебя будут использовать скорее для того, чтобы подразнить их, чем чтобы ублажить. Охранник-то видел, как Ты двигалась, и понял, что Ты понравилась им. Об этом скоро узнают все в лагере. Так что, не удивляйся теперь тому, что охранники захотят пользоваться тобой куда чаще, чем прежде. Лично меня бы даже не удивило то, что, скажем, вечер или два, Ты снова проведёшь в шнурке и шёлке в палатке старшего надсмотрщика.
Я бросила взгляд на вершину того холма, на котором была разбита палатка. До туда было приблизительно полпасанга. Надсмотрщик был вправе потребовать к себе любую из рабынь этого лагеря. Кроме того он мог направить любую кого бы он ни пожелал, и на столько, на сколько бы ни пожелал, любому из своих подчинённых или подопечных.
- Само собой, - добавила Тупита, - нас могут бросать в бригады, время от времени, в качестве награды или поощрения.
Я понимающе кивнула. Точно так же, как мужчины могли бросить нам в награду печенья или конфетки, ровно также, в свою очередь, и нами самими или нашим использованием, можно было наградить других.
- А есть ещё какая-нибудь информация о животном, которое убило эдила? – поинтересовалась я.
- Нет, по крайней мере, при мне больше ничего не сказали, - ответила она.
- А про тех двух рабынь, которые исчезли?
- Нет, - покачала головой Тупита.
- А вдруг они сбежали, - предположила я, и сама вздрогнула от мысли о том, что могло их ждать в таком случае.
Меня приводила в ужас даже просто мысль о возможных наказаниях за подобное нарушение. Учитывая культуру местного общества, его менталитет и повсеместное, мягко говоря, неодобрительное отношение к побегам, а также обязательное клеймение и прочие факторы, возможность удачного побега гореанской рабыни практически сведена к нулю.
|
|
|
- В рабочих туниках, в кандалах, через ограду? – скептически спросила она.
Я промолчала, признавая её правоту.
- Кроме того, рабочие рабыни вне ограды, когда поблизости нет рабочей цепи и без сопровождения охранника? Они мгновенно вызвали бы подозрение.
Я кивнула, не видя смысла спорить в этом направлении.
- Они бы уже через ан, лежали животах перед старшим надсмотрщиком в ярме для наказанья, - усмехнулась Тупита.
Понимающе кивнув, я спросила:
- В таком случае, кто мог украсть их?
- Понятия не имею, - пожала плечами моя собеседница.
- А что если, это было то животное?
- Честно говоря, я так не думаю, - ответила она, - но кто может знать наверняка?
- Дело идёт к закату, - заметила я.
- Пожалуй, этой ночью, я буду даже рада оказаться за запертой решеткой в нашем загоне, - призналась женщина.
- Я тоже, - поддержала её я, вздрогнув от липкого чувства страха.
- Пойдём уже, - сказала Тупита.
- Тупита? – окликнула я женщину.
- Что? – отозвалась она.
- Называйте меня по имени, - предложила я.
- А как тебя зовут?
- Тука, - сказала я.
Это было то имя, которое мне дал хозяин. Это была кличка данная мне, точно так же, как дают кличку собаке или другой рабыне.
- Тука, - повторила Тупита.
- А Ты любишь Мируса, - полюбопытствовала я.
- Я готова умолять его о том, чтобы он позволил мне целовать его плеть, - призналась она.
- А он тебя любит? – спросила я.
- Я не думаю, что для него имеет хоть какое-то значение, существую я или нет, - вздохнула она.
- Он - добрый и удивительный мужчина, - сказала я.
- Ты ему понравилась, - с горечью проговорила Тупита.
- В Брундизиуме я просто привлекла его внимание, - попыталась объяснить я, - новая девушка в таверне, ещё не полностью приученная к ошейнику. Наверное, ему нравилось обучать таких как я и проверять в деле. Ему, как и многим другим мужчинам доставляло удовольствие использовать меня. И, честно говоря, мне он тоже доставлял большое удовольствие, и я надеюсь, что и получал он не меньшее.
|
|
|
Тупита пристально, ничего не говоря, смотрела на меня.
- И я думаю, что испытывал ко мне нежные чувства, - предположила я.
- Это точно, - кивнула она.
- Но я не думаю, что в действительности была для него чем-то большим, чем любая другая рабыня, оказавшаяся у его ног. Уверена, что он никогда не думал обо мне как о возможной любимой рабыне.
Тупита по-прежнему не говорила ни слова, и её молчание начало меня пугать.
- Я даже не гореанка, - добавила я. – Я, всего лишь шлюха, которую привезли сюда с Земли, чтобы надеть ошейник и заставить изо всех сил служить мужчинам.
- Значит, Ты действительно думаешь, что он добрый? – нарушила, наконец, молчание Тупита.
- Да, - кивнула я.
- И Ты думаешь, что он такой удивительный? – поинтересовалась она.
- Конечно, - заверила её я.
- И Ты думаешь, что он всё ещё испытывает к тебе нежные чувства?
- Я уверена в этом, - ответила я и, оглянувшись назад на песчаное дно распадка, внезапно севшим от осознания чудовищности моего проступка голосом, добавила: - Да, я заманила его в ловушку в Аргентуме. Я соблазнила того, кого я знала, и знала, что он был добр ко мне, доверял мне. Именно я стала причиной его цепей и неволи, и всё же, сегодня он спас мою жизнь.
Тупита опять промолчала.
- И я всегда буду благодарна ему за это. Если бы не он, меня бы сегодня убили, - дрогнувшим голосом произнесла я.
- Остерегайся его, - предупредила меня Тупита.
- Почему? – удивилась я.
- Как по твоему, почему он спас тебе жизнь? – спросила она.
- Потому, что ему небезразлично, что со мной будет, - ответила я.
- Нет, - покачала головой женщина.
- Тогда из жалости, - предположила я.
- Нет, - отрезала она.
- Из-за вожделения? – попыталась угадать я.
- И снова нет, - сказала Тупита.
- Тогда я ничего не понимаю, - сдалась я.
- Он не захотел, чтобы другие убили тебя, - сообщила она.
- Конечно, он этого не захотел, - кивнула я, не понимая, куда она клонит.
- Он - гореанин, - напомнила Тупита. - Я не уверена, что Ты на самом деле понимаешь, что это означает. У него хорошая память, и в том, что касается тебя, он, уже не совсем он. Когда дело касается тебя, он становиться наполовину бешеным.
- Я не понимаю, - прошептала я.
- Просто держись от него подальше, - предупредила она.
- Но у меня даже в мыслях не было пытаться отбить его у тебя, - заверила я Тупиту.
- Он – решительный и умный мужчина, - сказала она. - Он ждёт.
- Не волнуйся, он мне правда не нужен, - постаралась я успокоить её.
- Сейчас я предупреждаю тебя не ради своих интересов, а прежде всего ради тебя самой, - объяснила Тупита.
- Но он же не позволил им убить меня, - пробормотала я.
- И Ты можешь назвать какую-нибудь разумную причину этого?
|
|
|
- Я не знаю, - ответила я.
- Зато её знаю я, - заявила Тупита.
- Тогда скажи мне, - попросила я.
- В его намерения входит убить тебя своими руками, - ошеломила меня она.
- Но этого не может быть! – прошептала я. - Уверена, Ты ошибаешься.
- Он принял от тебя воду? – уточнила женщина.
- Нет, - замотала я головой. - Он вылил её на землю.
- Разве Ты не обратила внимания, что он даже мимолётного взгляда не бросил на тебя, когда Ты танцевала? – поинтересовалась она. - Разве Ты не заметила, что он, единственный их всех, не использовал тебя?
- Почему он этого не сделал? – задала я давно мучивший меня вопрос.
- Он опасался, что может смягчиться или успокоиться, - объяснила она.
Я испуганно уставилась на неё.
- Именно поэтому он не хотел, чтобы тебя убили другие, - продолжила она, - потому что он намеривается сделать это сам.
Я чуть не упала в обморок.
- Но в данный момент он в цепях, - сказала женщина. - Я не думаю, что у тебя есть причины бояться его сейчас. Просто не попадайся ему руку.
Я кивнула. Меня била крупная дрожь.
- Честно говоря, я не понимаю, что такого Ты сделала с ним, - задумчиво проговорила она, - чем именно Ты так изменила его. Но он совершенно отличается от того Мируса, которого я знала в Брундизиуме.
- Да, - прошептала я, - если то, что Ты говоришь, правда, это можно понять.
- Я любила его в Брундизиуме, - призналась она, - но я не знала насколько, до тех пор, пока не разлучилась с ним.
- Мы - рабыни, - вздохнула я. - Нас могут купить или продать, взять или оставить наедине со своими потребностями, как того пожелают владельцы. Наши желания никого не волнуют, и никоим образом не зависят от нашей воли. Наши желания, наши чувства не имеют никакого значения.
- А потом я узнала, что он оказался в «чёрной цепи», - продолжила Тупита. - Как огорчена я была, узнав, какая судьба ему досталась! Но одновременно с этим, моё сердце чуть не выпрыгнуло из груди, от осознания того, что он рядом! Он так близок ко мне, и в то же время так далёк! А я так его люблю! И все, что я могу для него сделать, это принести ему воды. Я даже не могу поцеловать его ноги без разрешения охранника. Если я окажусь в его объятиях, то его могут наказать и даже убить. А ещё я вижу, насколько он, к моему горю, изменился. Теперь он озлоблен, всё человеческое в нём сожжено желанием отомстить. Жажда крови женщины, которая предала его, не оставляет ему времени, чтобы рассмотреть другую, ту, кто с радостью бы умерла ради него.
Я поражённо смотрела на неё.
- Да, - признала Тупита. - Он – господин моей любви.
- Он знает об этом? – спросила я.
- Нет, - покачала она головой.
- Когда охранник отвернётся, - заговорила я, - Ты должна броситься перед ним на живот и рассказать ему об этом. Целуй и облизывай его ноги. Признайся ему в том, что твоё сердце подсказало тебе, что он владелец твоей любви. Его возможности сейчас ограничены, и всё что он может сделать, это отбросить тебя от своих ног.
Глаза Тупиты заполнились слезами.
- Сделай это, - предложила я.
- Нет, - всхлипнула она. - Он в цепях. Я больше не могу ему принадлежать. Он теперь не свободен. Он не может просто сжать меня в объятиях, и рассмотреть вопрос моего использования. Он - пленник чёрной цепи. А что если он решит, что это уловка охранников. Вдруг, он в гневе возьмёт и сломает мне шею, наступив на неё ногой, решив, что это было не более чем некое преднамеренное оскорбление или насмешка.
- На твоём месте, я бы так и сделала, - заверила её я.
- Ты не гореанка, - напомнила мне женщина.
- Я рискнула бы всем ради своего возлюбленного господина, - заявила я.
- Ты плачешь, - заметила она.
- Нет, - всхлипнула я. - Нет.
- У тебя тоже есть господин твоей любви! – воскликнула Тупита.
- Нет, - отмахнулась я. - Нет! Нет!
Из памяти всплыло лицо Тэйбара, того, кто так давно, привёл меня в неволю. Никогда мне не забыть этого мужчины.
- Насколько жалки мы с тобой, настолько беспомощны, как настоящие рабыни! – сквозь слёзы улыбнулась Тупита.
- Ты готова быть чем-то другим, кроме этого? – спросила я.
Женщина замолчала, пораженно уставившись на меня.
- Нет, - наконец признала она. - А Ты?
- И я нет, - улыбнулась я.
- Темнеет, - заметила Тупита, осматриваясь вокруг. – Если мы не хотим остаться без каши, стоит поторопиться.
Но я, словно не слыша её, замерла на вершине невысокого холма, глядя вниз, на песчаное дно распадка. Я была боса. Мои щиколотки были закованы в кандалы, цепь которых, была наполовину скрыта в песке. Мои запястья украшали наручники, закрытые на мне ударом молота. На мне была надета туника рабочей рабыни, распахнутая спереди. С шеи на длинном шнурке свисала металлическая кружка. Полупустой бурдюк висел за спиной. При малейшем моём движении вода в бурдюке с бульканьем перемещалась из стороны в сторону. Запрокинув голову, я любовалась раскинувшимся надо мной небосводом, на который неторопливо выползали три гореанских луны.
- Ты - очень красивая и желанная рабыня, Тука, - сказала Тупита и, не дождавшись моего ответа, добавила: - Возможно, если бы Ты была менее красива и желанна, тебя бы не похитили из твоего мира, и не привезли сюда.
- Возможно, - вздохнула я.
- Наверное, Ты теперь жалеешь, - предположила она, - что не родилась не такой красивой или желанной?
- Нет, - улыбнулась я. – Если и жалею, то только не об этом.
- Уже поздно, - напомнила она. – Давай-ка возвращаться к баку, а потом и к загонам.
- Да, - согласилась я.
- Возможно, тебе стоит запахнуть тунику, - намекнула Тупита.
- Нет, - отмахнулась я. - Пусть мужчины смотрят.
- Ты - рабыня, - усмехнулась она.
- Да, - признала я.
- Неужели все женщины вашего мира - рабыни? – поинтересовалась она.
- Честно говоря, не знаю, - пожала я плечами.
Глядя на меня, Тупита тоже распахнула свою тунику.
- Я вижу, что Ты такая же рабыня, как и я, - улыбнулась я.
- Конечно, - кивнула она.
- Но Ты же гореанка, - улыбнувшись, напомнила я.
- Прежде всего, я - женщина, - ответила Тупита.
- Обе мы женщины, - кивнула я.
- И обе мы рабыни, - добавила моя новая подруга.
- Да, - согласилась я, - мы обе - женщины и рабыни.
|
|
|
