Черные облака. Глава 6. Дм Вагнер

Черные облака. Глава 6

Дм Вагнер

Глава 6 Дела семейные

Яну Сварог нашел в спальне, правда, совсем не в том состоянии, в котором ожидал. Поперек кровати стоял походный саквояж, вокруг по комнате летали какие-то вещи, что-то опускалось рядом с саквояжем, что-то отлетало к шкафам. Яна стояла рядом с кроватью и вдохновенно управляла этим процессом. Грельфи сидела в углу в кресле, с бокалом вина и с со странным выражением на лице наблюдала за происходящим. Сварог некоторое время недоуменно наблюдал за происходящим, потом, решив, что понял, что к чему, решительно шагнул к Яне.
— Куда это ты собралась?
Яна, нетерпеливо отмахнувшись, продолжила свои свои упражнения в левитации предметов. Дождавшись паузы, Сварог обнял Яну за талия и отворачивая от шкафов и кровати, повторил вопрос
— Куда ты собралась?
Яна, на несколько секунд обмякнув в его руках, решительно высвободилась и повернулась к Сварогу.
— Неужели ты всерьез думаешь, что после того, что я тут услышала, я тут останусь? Конечно, нет. Я немедленно отправляюсь в Келл Инир.
— Ты хоть понимаешь, что это опасно? Ты что, не услышала, что рассказывал Элкон? Замок могут сбить в любой момент. Мы все под прицелом! Это уже не шутки!
— Я прекрасно все слышала! А ты понимаешь, что я не могу сидеть сложа руки в тепле и уюте и смотреть как захватывают империю! Мою империю. Неужели ты думал, что я буду тихо отсиживаться здесь, под охраной, в безопасности, пока ты будешь за меня героически сражаться?
Если честно, то Сварог именно это и планировал, всячески оттягивая момент возвращения Яны наверх. Но произносить это не стоило, особенно сейчас.
— Ты опять за меня решил, что я маленькая, глупенькая девочка, которую надо ограждать от всяких неприятностей? Так думали очень многие, но их ждало большое разочарование. Даже Канцлер стал относиться всерьез!
Из угла, где сидела Грельфи, послышалось нечто, крайне похожее на смешок. Сварог скосил туда глаза, но старая ведьма сидела, как ни в чем не бывало, рассматривая на свет бокал с остатками келимаса.
— Вита, это правда опасно — пробормотал Сварог, не ожидавший такого напора.
— Во-первых, я, как уже говорила, не собираюсь подлетать близко к суше вообще, а тем более к Горроту, если я правильно поняла твои умозаключения. Во-вторых, ты забыл, что я ларисса, а, следовательно, падение мне ничем не грозит, как и многим другим обитателям замков.
— Там же не все лары, там полно выходцев с Харума и Сильваны — вяло попытался парировать Сварог, прекрасно понимая, что этот раунд он проиграл вчистую.
— Ты сам сказал, что это война. А значит, потери неизбежны.
Сварог не верил своим глазам. Куда делась там нежная, доверчивая, местами наивная Вита, действительно маленькая девочка и его жена? Перед ним стояла Яна-Алентивита, императрица Четырех миров во всей своей красе.
— И в-третьих, самое главное - я просто обязана быть там, наверху. Само присутствие правителя в трудный для империи момент является дополнительным стабилизирующим фактором. И наоборот. Неужели ты думаешь, что там не найдется людей, которые не попытаются воспользоваться моим отсутствием в своих целях?
Так хорошо Сварог о людях не думал.
— Так что не пытайся меня удерживать. Все уже решено. Ничего личного тут нет. Ты сам понимаешь, что бывают моменты, когда правители себе не принадлежат. Если они настоящие. Я очень хочу быть настоящей.
С этими словами Яна повернулась к Сварогу спиной и продолжила свои занятия. Из угла вторично послышался смешок, уже гораздо более явственный. Сварог повернулся, готовясь дать отпор, но Грельфи его опередила.
— Что, получил, твое величество? И правильно, поделом тебе. Это тебе не топором махать, тут головой думать надо!
Сварог внезапно остыл. По большому счету Яна была абсолютно права, более того, она проявила большую государственную мудрость, чем он, в очередной раз посчитавший Яну ребенком, требующий постоянной опеки.
— Ты б лучше чего толкового подсказала, а то язвить, пользуясь безнаказанностью – дело нехитрое.
— Тебе б все обидеть беззащитную старушку!
— Тебя обидишь, как же! И хватит прибедняться, лучше по дело что скажи.
— И скажу! Чтобы ты не думал, что бедная старушка у тебя зря хлеб ест. Ты вот у меня про старую магия спрашивал. Почетно конечно, что ты меня крупным экспертом считаешь, слов нет, только вот одна загвоздка – лет-то мне немного. То есть это по Харумским меркам я, конечно, пожилая и заслуженная, а по вашим – так почти молодуха. Опыта у меня много, да вот беда – весь он на старых заклинаниях собран. То, что из века в век из уст в уста передавалось, от таких же, как я более молодым. Смекаешь?
— Ты хочешь сказать, что спрашивать надо не на Харуме?
— Хвала Единому, не совсем ты оскудел умом после свадьбы! Именно! Вы же все за наукой гоняетесь, эксперименты ставите. А настоящие знания – это те, которые временем проверены. У тебя под боком целый департамент этой магией занимается. Нет, чтобы там поспрошать!
— То есть в Мистериоре?
— А где ж еще? Не в Магистериуме же! Самой мне туда соваться не с руки, не сошлись мы там во мнениях. А вот ты вполне можешь поспрошать. Тем более с ейным указом — Грельфи мотнула головой в сторону Яны — Хотя ты и сам грозный. Только, боюсь, там вся твоя грозность силы иметь не будет. Подход придется искать. Старые маги – они люди гордые, на таракане не объедешь, на козе не подойдешь. Не понравишься – уйдешь несолоно хлебавши, несмотря на все указы.
— Ничего, попробуем — ответил Сварог, вспоминая кое-какие старые знакомства.
— А знаешь, в чем твоя самая большая беда? — Яна, то ли закончившая сборы, то ли просто прервавшая их, повернулась к Сварогу — то, что ты один тащишь громадный воз проблем. На тебе и Хелльстад, и Ронеро со Снольдером, и восьмой стол вкупе с девятым, и «Рагнарок», и все эти проблемы. Плюс три королевства, плюс война с Горрротом. Земная война, я имею ввиду. Плюс ты еще ведешь какие-то свои расследования. И не надо делать удивленные глаза – смею тебе напомнить, что восьмой стол все отчеты отправляет не только тебе, но и в мою канцелярию. Где-то я, конечно, сама виновата, взвалила на тебя эти два стола, но мне на тот момент позарез была нужна твоя помощь. Не помощь вообще, а именно твоя. И я тебе очень благодарна, что ты не отмахнулся, а протянул мне руку помощи. Но сейчас тебе пора что-то выбрать. Либо ты занимаешься своими земными делами, либо помогаешь мне сохранить империю. Либо-либо. Поскольку все вместе тебе не потянуть. Выбирай.
Сварог если и колебался, то недолго. Шагнув вперед, он обнял Яну, прижал к себе и чуть ли не виноватым голосом произнес:
— Вита, ты же знаешь, что я для тебя все сделаю. Но и Харум я бросить не могу.
Яна, на какое-то мгновение размякнув в его руках, решительно отстранилась.
— А я и не прошу его бросать. Подбери себе заместителей, управляющих, и пусть занимаются Харумом. Для чего они еще нужны? А ты будешь заниматься империей. Я готова дать тебе исключительные права, даже больше чем Канцлеру.
— Вита, так нельзя. Это неправильно. Я голову готов дать на отсечение, что мои земные дела напрямую связаны с интересами империи. Это просто пока неочевидно, у меня нет доказательств, но я уверен, что это так. Поэтому их нельзя разделять.
— А вот у меня другая информация. Я не вижу большой опасности от твоих токеретов, пусть даже они имеют ядерное оружие и могут выйти на поверхность. В конце концов, для империи это не представляет большой угрозы, мы неизмеримо мощнее. А вот Брашеро – это действительно серьезно. И тебе надо сосредоточиться именно на нем. Справимся с ним – остальные проблемы решатся сами собой. Ну что, мы договорились?
— Мне кажется, ты упрощаешь. Брашеро не поднимется без токеретов. Зачем-то они ему нужны, это же очевидно. Зачем ему помогать им, если он не рассчитывает все это компенсировать какими-то преференциями. Разрушив их союз, можно одним ударом разрушить все. И выиграть.
— Иными словами, ты остаешься здесь?
— Да. Я считаю это правильным. Но ты всегда можешь на меня рассчитывать.
— Понятно. Что ж, это ответ.
Яна смотрела на Сварога строго и решительно, но он мог поклясться, что губы ее дрожали. Несколько секунд они смотрели дуг на друга, наконец, Яна шагнула вперед, обняла его и ткнулась в него лицом.
— Только не думай, что это отменяет наши отношения. Ты по-прежнему мой муж, а я твоя верная жена. Это разговор двух монархов, сугубо деловой. Ничего личного. Мне безумно жаль, но я все понимаю. Так надо.
Голос ее предательски дрожал, но до всхлипываний дело не дошло. Сварог молча гладил ее по голове, иногда нежно целуя и не произнося ни слова. Слова тут были совершенно неуместны.
Наконец Яна отстранилась, отвернулась и неуловимыми движениями начала приводить себя в порядок. Сварог, внутренне радуясь, что легко отделался, повернулся и направляясь к двери, спросил:
— Ты когда улетаешь?
— Через квадранс. Максимум полчаса. Грельфи, с твоего позволения, я забираю с собой.
— Я провожу.
В гостиной, куда Сварог вернулся, вовсю священнодействовал Элкон. Разложив на столе трактат и периодически заглядывая в него, он раскладывал рядом какие-то кристаллы, зеркала, еще какие-то непонятные предметы. При этом он постоянно манипулировал цветными стеклами на приборе, направляя через них луч то на один предмет, то на другой. На вопросительный взгляд Сварога он отрицательно покачал головой и продолжил свои манипуляции. Тихонько, чтобы не мешать, от выскользнул из комнаты и неторопливо направился к лестнице, сопровождаемый невесть откуда возникшим Мяусом.
На галерее никого не было. Гондола, предназначенная для Яны, стояла у края лестницы, у руля терпеливо дожидался очередной золотой лакей. Сварог огляделся, ища вторую, для Караха, не её видно не было.
— Карах улетел? — не оборачиваясь, спросил он Мяуса.
— Несколько минут назад. Вон его гондола — и Мяус взмахнул лапой куда-то в сторону.
Сварог бросил туда взгляд, но гондолы не увидел. Впрочем, не ему было тягаться со зрением Мяуса, в особенности учитывая ту оптику, которая там стояла. Повернувшись спиной к замку, Сварог оперся на перила и вытащил очередную сигарету. Спустя мгновение ему под руку ткнулась пепельница, от которой он чуть было машинально не отмахнулся. В конце концов, с этим надо было что-то делать.
— Мяус — рявкнул он, нисколько не сдерживая подступившее раздражение — можно сделать так, чтобы она не лезла под руку? Пусть болтается рядом, хотя бы на расстояние уарда.
— Сделаем.
— Да уж, пожалуйста.
День клонился к закату. Сварог в ожидании Яны стоял у парапета и курил, попутно размышляя над Яниными словами. По большому счету она была совершенно права. Он взвалил на себя слишком много и теперь надо было определяться. Следовало отложить все земные дела и вплотную заняться токеретами и Горротом. «С королевствами придется справляться Интагару, вкупе с Раганом и Брейсингемом» думал он, смотря в пространство и не видя ничего перед собой думал он. «Дел и так слишком много. Похоже, что Канцлер всерьез рассчитывает на удар по Горроту силами Хелльстада. Что ж, поможем Канцлеру. Только сначала нужна всеобъемлющая разведка, чтобы понимать, куда бить. Может статься, что мне дадут нанести только один удар и тут важно не промахнуться. Архиважно не промахнуться. Соответственно, пошлем туда шмелей. И что там у нас еще есть. Информации много не бывает. Восьмой департамент можно оставить на заместителя, там толковый малый пляюс Элкон. А с девятым я справлюсь сам, тем более, что его придется полностью задействовать. И еще. Надо пригласить туда Гарайлу, Амонда, Рагана с Интагаром, еще нескольких грамотных военных и устроить военный совет. В конце концов, сколько можно решать самому, пусть тоже подумают, может, что и подскажут. Как говорится, ум хорошо, а два – лучше. Кроме того, я всегда могу использовать «Рагнарок». Вот, кстати, о «Рагнароке»!
— Мяус, пошлите несколько Золотых щук обследовать акваторию, где стоит «Рагнарок». Все, что может сойти за противника, должно быть уничтожено. Пусть обеспечат свободный проход лодки до Итела. Кроме того, пошлите кого-нибудь обследовать поверхность лодки на предмет обнаружения посторонним предметов – мин, подрывных зарядов, сетей и прочих гадостей. У нас ведь есть такие машины?
— Специальных нет, но можно послать тех же ящериц. По своему функционалу они вполне подходят.
— Вот и отлично. Пошлите их немедля.
Услышав сзади шаги и негромкие голоса, Сварог обернулся и увидел Яну и Грельфи в сопровождении камердинера и пары лакеев. Дамы шли налегке, а вот лакеи тащили несколько сундучков. Судя по всему, Яна не стала заморачиваться, а обошлась минимально необходимым набором вещей. Лицо ее было одновременно торжественным и печальным, как будто она только приняла жизненно важное решение. Если вдуматься, то это было недалеко от истины. Грельфи с лакеями, не задерживаясь, сразу направились к гондоле, а Яна подойдя к Сварогу, обняла его и нежно поцеловала.
— Береги себя — сказал Сварог, привычно отмечая несколько золотых филинов, сидевших на деталях архитектуры. Золотого дракона он не увидел, но это не значило, что его не было. Лучше было перестраховаться —Виману вызвала?
— Ага. И три драккара «Серебряной бригады». Не волнуйся, все будет нормально.
— Надеюсь. Кстати, о бригаде. Мне нужен один человек, причем надолго. Лучше будет, если ты откомандируешь его в мое распоряжение.
— А сам чего? У тебя же есть полномочия?
— Во-первых, ни «Серебряная», ни «Морская» бригады мне не подчиняются. Я могу их задействовать в случае необходимости, но напрямую они подчиняются лорду Фронверу. А во-вторых, время дорого. Тебе один росчерк, а мне бегать по кабинетам. Сделаешь?
— Конечно. Может, еще что-нибудь нужно?
— Да нет, пока только это. Мне он нужен в Равене через три дня.
— Будет. Я полетела. Будь осторожен.
— И ты тоже.
Некоторое время Сварог смотрел, как они садятся в гондолу, как грузят их вещи, как гондола отчаливает от лестницы, как срываются со своих насестов золотые филины, как опускается с неба золотой дракон, готовый прикрывать гондолу от любого посягательства, как, наконец, тает сама гондола на горизонте. Потом отвернулся и, найдя взглядом Мяуса, сказал:
— Теперь к делу. Отправьте в Горрот две группы золотых шмелей. Маршруты я вам сейчас укажу. Порядок следования – обратный клин. Последним шмелям поставить задачу наблюдения за строем и в случае атаки или каких-то нештатных ситуаций немедленно возвращаться. Остальным – наземный поиск. Видеозапись фиксировать на компьютер.
— Будет исполнено, ваше величество.
— Элкон закончил свои исследования?
— По моим данным – да. Кстати, вот он идет.
Но Сварог и сам уже увидел знакомую фигуру своего сподвижника. Бурных эмоций лицо Элкона не выражало и понять по нему результаты его исследований не представлялось возможным. Сварог, впрочем, и не собирался забивать себе голову такой ерундой и спросил напрямую:
— Как успехи?
— Странные, командир. С одной стороны, удалось обнаружить присутствие Древнего ветра, он у Очоа описан. С другой стороны, все время присутствовал какой-то непонятный магический фон, затрудняющий исследования.
— Что за фон, понять удалось?
— Нет. Но он присутствует постоянно и пришлось потрудиться, чтобы хотя бы минимизировать его влияние.
— А может это магия замка? Мяус, замок обладает собственной магией?
— У меня нет достоверных сведений по этому вопросу, но согласно редким упоминаниям его величества Фаларена, такая возможность не исключена.
— Ладно, учтем на будущее. Но то, что использовалось против замка - не Древний ветер? Элкон, вы уверены?
— Абсолютно уверен. Это что-то другое.
— Хорошо. Отрицательный результат - тоже результат. Теперь займитесь тем проколом, который случился здесь. Надо понять, что это было и закрыть эту дыру. Напрягите местных, они же не только наблюдатели, но и программисты, тем более что они эту систему знают, как свои пять пальцев.
— Есть, командир!
— Особо долго не возитесь. Если удастся сделать сразу – хорошо. Нет – оставьте задание и возвращайтесь. Время дорого.

* * *
Равена нисколько не изменилась. С одной стороны, глупо было ожидать каких-то изменений, учитывая тот факт, что в самом Ронеро никаких глобальных изменений не происходило. Даже перенос королевской резиденции в Латерану ничего не изменил в привычной жизни города. Ну, подумаешь, появилась еще одна резиденция. Бывает. Дворец остался, король временами появляется, налоги снижают, полиция трясет умеренно – чего ж тут меняться-то. Бывало и похуже. Другое дело, что Сварог уже и не помнил, когда последний раз передвигался по Равене в карете, неспешно, с минимальным конвоем. Обычно это были либо бешеные скачки в сопровождении ликторов и охраны, либо вообще перемещения на вимане. Поэтому присутствовала некая новизна впечатлений, впрочем, легко накладывающаяся на старые воспоминания. Покачиваясь в карете, Сварог рассеяно смотрел на проплывающие в окне кварталы Равены, узнавая и не узнавая кварталы. Вокруг вовсю бурлила жизнь, где-то слышались крики зазывал, где-то уже кричали полицию, где-то орали песни – скорее всего, рядом были какие-нибудь кабаки, где, несмотря на неурочный час, уже вовсю гуляли. Фешенебельные особняки с парками и фонтанами сменялись торговыми рядами, потом кварталами ремесленников, потом припортовые склады, натыканные по обоим берегам Итела. Карета пробиралась сквозь весь этот балаган, нигде особо не задерживаясь, но и особо не торопясь. Можно было, конечно, потребовать коня и проехаться верхом, но это означало большой эскорт, а значит, велика была вероятность оказаться узнанным. Не то что бы Сварог этого опасался, но большая толпа народу на пути следования привела бы к ненужной потере времени. Эскорт позади кареты был небольшой, как раз соответствующий дворянину средней руки, путешествующим по своим надобностям. Да и карета, в общем, соответствовала.
Ремиденум, насколько Сварог помнил, совершенно не изменился. Казалось, что время над ним не властно. Те же широкие ворота с гербом над ними, то же фиолетовый флаг с совами, сейчас безвольно поникший по причине отсутствия ветра и даже стражник, такой же пьяный, как и в тот раз. Может быть, это был тот же. Карету Сварог оставил за квартал от ворот и невзирая на протесты охраны, пошел сюда в одиночку. Предупреждая вопрос с трудом зашевелившего стражника, он произнес «Клянусь, что не состою в родстве с Тиморусом» и прошел мимо, не дожидаясь, пока стражник примет положение, близкое к вертикальному. Было такое ощущение, что время тут замерло. Те же узкие улочки, где-то мощеные камнем, где-то прикрытые досками, те же дома, построенные в разных стилях, из различного материала и раскрашенные в разные, порой совершенно невообразимые колера. Даже прохожие, казалось, были те же, что и несколько лет назад – степенные ученые мужи в мантиях и бонетах, ведущие непонятные посвященному беседы, те же школяры в фиолетовых плащах и камзолах, спешащие кто на занятия, кто в кабак, тот же неясный гомон. Сварог, как и тогда уже приготовился поймать за ворот какого-нибудь школяра, чтобы спросить дорогу, но вступив в ворота, с удивлением понял, что дорогу он помнит. Свернув за угол и пройдя три дома, он стал подниматься по лестнице. Поднявшись на третий этаж, он подошел к двери, на которой – о чудо! – все еще висело изображение вишапа, правда, уже только на одном гвозде - и прислушался. За дверью кто-то перебирал струны виолона, слышался женский смех. Сварог собрался было постучать, но обнаружил, что дверь приоткрыта. Толкнув ее, он вошел в прихожую. В прихожей, как не странно, был порядок. Не валялась обувь, не было небрежно брошенной одежды, на трюмо при входе не было вполне себе уместной батареи пустых бутылок, памятных Сварогу по прошлому разу. Везде был порядок. Хмыкнув, Сварог сделал еще несколько шагов и подошел к двери комнаты, также приоткрытой. В центре комнаты он увидел сидевшего к нему спиной на стуле Леверлин в рубашке, с виолоном в руках и с чувством выводившего:

В конце концов - всему свой час.
Когда-нибудь, пусть не теперь,
но через тридцать-сорок зим,
настанет время и для нас -
когда на трон воссядет зверь,

и смерть воссядет рядом с ним,
и он начнёт творить разбой,
и станет воздух голубым
от нашей крови голубой.

Мы удалимся в царство льдов,
в страну снегов незнамо чьих,
и никаких потом следов,
ориентиров никаких.

Но наша кровь, кипя в ручьях,
придёт в моря теченьем рек
и отразится в небесах,
пусть не теперь, но через век.

На кровати напротив него, поджав ноги, сидела Тони со стаканом вина в руке. Увидев Сварога, он дернулась, но Сварог, приложив палец к губам, сделал ей знак не шевелиться. Леверлин, не заметивший этой быстрой пантомимы, с чувством продолжал:

Всему свой срок. Бессмертья нет.
И этот серый небосвод
когда-нибудь изменит цвет
на голубой, и час придёт.

И попрощаться в этот час,
когда б ни пробил он, поверь,
не будет времени у нас,
мы попрощаемся теперь.

С любовью к нам от нас самих
пошлём приветы на века,
не расставаясь ни на миг,
до тех до самых пор, пока

неоспоримый, как приказ,
закат шепнёт: «Люблю », затем
пройдёт и он. Всему свой час.
Прощайте все. Спасибо всем.

Сварог в очередной раз подивился способности Леверлина таким образом складывать слова, чтобы получилось за душу берущее произведение. Сам он так не умел, и даже не пытался браться, если не считать нескольких сомнительных по результату попыток в юности, но хорошие стихи любил и ценил. «Нет, точно, через каких-нибудь сто лет Леверлина будут почитать как Асверуса. Или даже больше». Самое удивительное, что стихи Леверлина удивительным образом ложились на текущую ситуацию, как будто предвосхищая ее и предостерегая. Талант, что тут скажешь.
Услышав сзади шорох от неловкого движения Сварога, Леверлин повернулся, приподнимаясь и одновременно откладывая виолон. Узнав Сварога, он шагнул навстречу и порывисто обнял его.
— Привет, дружище! Какими судьбами?
— Да вот, проезжал тут мимо, решил заглянуть по старой дружбе!
— Отлично! Это надо отметить! Где-то тут было вино…
И Леверлин, сделав шаг назад, оглянулся в поисках бутылки. Его опередила Тони, уже поднявшаяся с кровати и держащая в руках бутылку и пустой стакан. Краем глаза Сварог отметил, что в камине, вопреки обыкновению, стаканов не было. Зато на самом камине сверху стояла внушительная батарея бутылок и далеко не все они были пустые. Перехватив у Тони бутылку и стакан, Леверлин наполнил стакан и протянул его Сварогу. Сам же, послав Сварогу приветственный жест, не чинясь, сделал глоток прямо из бутылки. Сварог последовал его примеру и в один присес осушил свой стакан. Вино оказалось на удивление хорошим, с мягким вкусом и приятным послевкусием. Поискав глазами, чем бы закусить, он обнаружил на комоде блюдо с виноградом и принялся отщипывать ягодки, одновременно разглядывая бутылку, отставленную на стол Леверлином, что бы запомнить на будущее арку. На бутылке витиеватым шрифтом значилось «Кровь и слезы». Такого названия Сварог сходу припомнить не смог.
— Отменное вино! Где ты его взял, здесь такого, насколько я помню, раньше не продавали.
— А его и сейчас не продают. Это… подарок. Прислали вот несколько ящиков. Хочешь, угощу?
— Хочу — неожиданно для себя сказал Сварог, решивший не отказываться от такого великолепного гостинца.
— Бери. И давай еще по одно!
— Давай — сказал Сварог, поднося свой стакан и уже видя, что его друг, несомненно, пьян, но до полной отключки ему не хватало еще как минимум пары бутылок. А значит, с ним вполне можно говорить по делу.
Осушив стакан, он отщипнул еще несколько ягодок и глядя Тони в глаза, сказал:
— Сходи, сооруди нам что-нибудь к вину. Сыра там, ветчины. Если надо, пошли в лавку.
Тони, понятливо кивнув, отставила свой недопитый стакан и пошла к двери, мимолетно погладив Леверлина по руке. Сварог сделал вид, что ничего не заметил. Дождавшись, когда, она уйдет, Леверлин закрыл за ней дверь и, повернувшись к Сварогу, произнес:
— А теперь выкладывай. Ты ж не затем пришел, чтобы выпить со мной и получить несколько бутылок вина в подарок.
— Не затем — легко согласился Сварог, придвигая к себе стул и садясь на него задом наперед. — Мне нужна твоя помощь. Или совет, что может оказаться равносильным.
Поскольку второго стула в прямой досягаемости не наблюдалось, Леверлин, не выпуская из рук бутылку, переместился на край кровати, отхлебнув глоток, сказал.
— Всегда готов, ты же знаешь. Рассказывай.
Сварог, немного подумав, протянул ему пустой стакан, и дождавшись пока он наполнится, принялся рассказывать о происшествии с замком, опуская ненужные, с его точки зрения, подробности. Леверлин внимательно слушал, почти не отвлекаясь на то, чтобы сделать очередной глоток. Закончив, Сварог, отпил из своего и вопросительно посмотрел на сподвижника.
— Яна знает? — Леверлин впервые на памяти Сварога назвал ее по имени.
— Да. Она уже улетела. Наверх, хотя я и пытался отговорить.
— Я думаю, что она все правильно сделала.
— Опасно же.
— Опасно, согласен. Но если по мне, то лучше уж быть в центре событий, чем прозябать в глуши. Даже в такой, как твоя. Уж извини, если обидел.
— Да нет, не обидел. Она примерно так же и аргументировала.
— Тогда совсем хорошо. Теперь о деле. Насколько я понимаю, ты, прежде всего, боишься удара по империи?
— Не только. Точнее, не столько. Больше всего меня тревожит этот странный союз Горрота с токеретами. Там должна быть обоюдная выгода, иначе не было смысла его заключать. Больше всего я боюсь того, что там, в рукаве, вызревает такой козырь, который для нас окажется полной неожиданностью. И я не уверен, что нам найдется, что им противопоставить.
— То есть будет большая война?
— Я бы даже не назвал ее войной в обычном смысле этого слова. Ты же прекрасно понимаешь, что в большинстве случаев Харум от больших войн удерживала только мощь Небесной империи. Мелкие конфликты, пусть даже и затяжные, типа сорокалетней войны я в расчет не беру. Я имею ввиду крупные, могущие затронуть весь континент. А ты представляешь, что будет, если первый удар придется по империи? В этом случае Харум останется брошенным на произвол судьбы и тут как по заказу на сцене появляется Горрот во всей своей красе в союзе токеретами. Причем мы даже не предполагаем, какие сюрпризы них могут быть припрятаны. Я больше чем уверен, что против нас будут брошены все их достижения в области военной науки. Поверь мне, нам мало не покажется. А теперь представь, что ко всему прочему им удастся захватить часть замков — Сварого намеренно умолчал о том, что можно потерять и все замки — то тогда наши дела оказажутся и вовсе плачевными.
— А если захватят Келл Инир, то тогда вообще конец? — самую суть, несмотря на все словесные экивоки Сварога, Леверлин мгновенно уловил.
— Примерно так.
— А чем я могу помочь?
— Ты понимаешь, я все время сталкиваюсь с применением другой, неизвестно нам магией. Причем наши противники ей пользуются не стесняясь. А мне нечего им противопоставить, просто потому, что не понимаю, чему противостоять. Соответственно, ищу любые зацепки.
— А причем тут я? Я же магией не владею?
Если бы Сварог не знал точно, что Леверлин врет, он мог бы ему и поверить. Или сделать вид, что верит. Но увы, это как раз и не проходило.
— Послушай меня. Я прекрасно помню, что тогда, в Хелльстаде, когда Делия сбивала этот проклятый вертолет, она использовала какую-то магию. Когда я ее потом об этом спрашивал, она отвертелась, сославшись на необходимость хранить чужие тайны. Я, в общем, не настаивал. Потом была «Принцесса», где вы пытались меня подслушать. Пытались, не отпирайся, мне наглядно продемонстрировали ваши усилия. А уж когда ты меня вел к умирающему Конгеру, я окончательно убедился, что ты, во-первых, член какого-то тайного общества, в который входила и Делия, а во-вторых, сам владеешь какой-то магией.
— Мы не замышляем против тебя ничего плохого — быстро сказал Леверлин, непроизвольно оглядываясь на закрытую дверь комнаты — слово дворянина!
— Я тебе верю, но дела это не меняет. Мне позарез нужно знать, что за магией ты (и вы все владеете) и на что ее можно применить.
— Я не могу тебе этого сказать — понуро сказал Леверлин после некоторой паузы — Делия тебе правильно сказала – это не мои тайны. Точнее, не только мои. Я просто не имею права. Все что нужно лично от меня – без вопросов. А вот это не могу, уволь. Пойми меня правильно.
Сварог его понимал, и даже очень хорошо. Дворянская честь, давно забытая на покинутой Сварогом Земле, здесь все еще являлась весьма уважаемым понятием, и просить ее нарушить было бесполезно. Однако выбора у Сварога не было.
— Тогда пойми правильно и меня. Я не буду у тебя больше ничего спрашивать. Понятно, что ты связан клятвами и обещаниями, ты обещал их хранить, и я тебя за это уважаю. Но, увы, мне позарез нужна эта информация. Поэтому мне придется отдать приказ обложить тебя соглядатаями со всех сторон. Ты не сможешь чихнуть без того, чтобы мне это стало это известно. Одновременно прикажу проверить все твои знакомства, все твои связи. Людей у меня хватит, в крайнем случае переброшу из Снольдера. И в конце концов я выйду на твою организацию, или хотя бы на того, кто сможет мне ответить. Правда, в этом случае за целостность твоих товарищей я не отвечаю – законы следствия, ничего не поделаешь. Ничего личного, ты сам понимаешь. Государственные интересы и не более того. Поэтому выбирай – или ты меня сводишь с теми, кто может мне ответить, я с ними поговорю и забуду о них, даю честное слово. Или же я запускаю этот механизм. Как видишь, все честно. Решай, времени у меня нет.
Дверь в неожиданно открыла и в комнату вошла Тони с подносом, уставленным тарелочками и блюдечками с ветчиной, сыром, какими-то паштетами и прочими вкусностями, и с улыбкой протянула его Сварогу. Тот, не чинясь, взял с блюдца пару кусков ветчины и принялся жевать, запивая все это очередным стаканом вина, при этом внимательно глядя на Леверлина. Отвернувшись от Сварога, Тони протянула поднос Леверлину, и тот механически взяв кусок сыра, тоже принялся жевать, мыслями явно пребывая где-то далеко отсюда. Сварог молча ждал. Тони, чувствуя напряженность, прямо-таки витавшую в комнате, недоуменно переводила взгляд с одного на другого, не решаясь что-либо произнести. Наконец, решив, что это сугубо мужское дело, поставила поднос на стол, переставила поближе к себе блюдечко с какими-то орешками и принялась их грызть, не переставая, впрочем, внимательно наблюдать за происходящим.
— А ты почему не на службе? — негромко спросил её Сварог, решивший хоть как-то разбавить возникшую паузу.
— А Интагара сегодня нет, он куда-то отъехал. Вот я и отпросилась.
Сварог, прекрасно знавший, где Интагар, только покачал головой.
— Ладно, сегодня гуляй. А завтра с утра жду на службе.
Леверлин внезапно вышел из своего сомнамбулического состояния и, с трудом подбирая слова, сказал:
— Хорошо, я тебя сведу с нужными людьми. Если ты дашь честное слово, что это не будет иметь последствий.
— Я кажется, уже все сказал по этому поводу. Могу повторить – мне нужно только поговорить. Когда?
— Я пока не знаю. Мне надо… проконсультироваться.
— Хорошо. Только не затягивай. Сегодня и завтра я в Равене. Постарайся уложиться.
— Не все от меня зависит, но я постараюсь.
— Договорились. Тогда я откланиваюсь. Вино и вправду великолепное.
И не дожидаясь ответных слов, повернулся и вышел. Спускаясь по лестнице, он подумал, что поставил в Леверлина в непростые условия и как оно для него в дальнейшем обернется – неизвестно. На будущее надо будет как-то его подстраховать, поскольку выбора ему Сварог, по большому счету, не оставил.
Выйдя из дома, он по памяти свернул в сторону и через сотню шагов действительно наткнулся на кабак. Войдя внутрь, он огляделся, и без труда приметив нужный столик, направился прямиком к нему. Человек за столиком, увидев Сварога, попытался вскочить, но наткнувшись на предупреждающий взгляд Сварога, остался сидеть, только подобрался. Весь его внешний вид – непрезентабельный камзол, простые штаны и грубые башмаки, а также кружка пива на столе и блюдце сухариков указывала, что это простой обыватель, зашедший отдохнуть от трудов праведных, но Сварог знал, что это не так. Присев за столик, Сварог отмахнулся от подошедшей было официантки и, наклонившись вперед, негромко сказал:
— Леверлина, графа Грелора, знаете?
— Конечно, ваше величество.
— Он скоро выйдет из дома напротив. Взять под плотное наблюдение, но так, чтобы ничего не заподозрил. Проследить все его перемещение и контакты за эти два дня. Всех, с кем будет встречаться, тщательно проверить, но негласно. Чтобы никто и ничего. Все понятно?
— Конечно, ваше величество. Разрешите?
И не дожидаясь разрешающего кивка, человек залпом допил пиво, ссыпал оставшиеся сухарики в карман камзола и выскочил на улицу. Вышедший следом за ним Сварог, к удивлению своему, никого на улице не обнаружил, но нисколько не сомневался, что его приказ будет скрупулезнейше исполнен. Не зря он просил у Интагара лучших. При этом совесть у него была чиста, поскольку он не обещал Леверлину не ставить слежку. Он обещал не предпринимать ничего против его компании, если он добровольно сведет его с руководителями. А подстраховаться никогда не лишне, он начинал уже проникаться логикой Интагара, хотя это иногда и шло вразрез с его взглядами. Королевская мораль, ничего не поделаешь. Коль назвался королем, изволь соответствовать.
Пребывая в хорошем расположение духа, Сварог вышел из ворот Ремиденума, не потревожив продолжавшего дремать стражника и пройдя через квартал, подошел к карете. Дождавшись, пока ему откроют дверь, он вскочил внутрь и усаживаясь на сиденье, крикнул вознице:
— Во дворец. И поживее.