Индийское народное восстание 1857–1859 гг.

Крушение надежд на изменение английской политики в Индии, возникших в связи с пересмотром хартии Ост-Индской компании в 1833 г., толкнуло верхи индийского общества на путь более органи­зованной политической активности. В Бенгалии возникли различные общественно-политические организации. Одна, из них. Ассоциация Британской Индии, защищавшая интересы бенгальских заминдаров, была в течение ряда лет самой влиятельной в стране. Она претен­довала на представительство интересов всех индийцев, в своих пе­тициях ставила вопрос о предоставлении населению Индии прав, «какими пользуются граждане при любых конституционных формах правления». Занятие ответственных должностей в аппарате управления должно было стать доступным для индийцев. Ассоциация требовала снижения земельного и других налогов, заботы правительства об экономическом и культурном развитии страны. Создавались ассоциации такого же типа и в других провинциях Индии. В индийской прессе обсуждались насущные интересы страны и велась критика коло­ниальной администрации.

Особенно большую политическую активность проявляло бенгальское студенчество. Ученики Хинду колледжа создали свое общество и организовали издание собственных журналов, публикуя в них статьи по политическим и экономическим вопросам. Теоретической основой их политических и экономических взглядов были, по словам одной из индийских газет тех лет, работы Бентама и Адама Смита. Наиболее радикально настроенные из студентов Хинду колледжа зачитывались также книгой «Век разума» американского революционного демократа Т. Пэйна, переведенной на бенгальский язык. Студенческая молодежь требовала для Индии демократических свобод, предостав­ления индийскому народу права голоса в Законодательном совете при генерал-губернаторе, ликвидации монополии англичан в управ­лении, снижения налогов.

Эта политическая активность студентов Хинду колледжа обратила на себя внимание колониальных властей. Колледж был взят под правительственный контроль, после чего деятельность студенческого общества стала постепенно угасать. В Бомбее аналогичную общественно-политическую деятельность развивали студенты Эльфинстон колледжа, создавшие студенческое и литературное общество, переиме­нованные потом в единое общество «Молодой Бомбей».

Общественно-политические организации, возникавшие во второй четверти XIX в., иногда выступали с довольно решительной критикой отдельных, сторон колониального управления, но в то же время про­являли неизменную лояльность по отношению к английской власти. Поэтому, когда в 1857 г. в Северной Индии вспыхнула антианглий­ская война, все они оказались на стороне англичан.

Восстание 1897—1859 гг. было вызвано столетней грабительской колониальной политикой. По свидетельству английских источников только за пять лет, предшествующих восстанию 1857 г., власти конфисковали в Индии две тисячи инамов и джагиров, или 60% подвергшихся проверке, аннексировали ряд индийских княжеств, крупнейшими из которых были Луд, Нагпур и Джганси. Эти аннексии озлобили придворную знать, ликвидированных княжеств и породили опасения за свою судьбу у многих индийских князей. Таким образом, недоволь­ством были охвачены не только крестьяне и ремесленники, ставшие главной жертвой этой политики. Были недовольны также различные прослойки феодального класса из числа заминдаров, чьи земли были конфискованы за неуплату нaлoгa и проданы с торгов. Привилегированные владельцы дарственных инамов, в большинстве своем из мусульманского духовенства и индусских брахманов, были лишены земли или обложены полной нормой налога. Мелкие и средние джагир-дары, когда-то получившие землю за несение военно-полицейской службы, лишились ее в связи с созданием оплачиваемой полиции.

Возмущение грабительской политикой английских колониальных властей было повсеместным от Гималайских гор до мыса Коморин, и все же главной ареной освободительной войны стала область среднего течения р. Ганг — от Дели на западе до Патны на востоке. В других частях Индии были лишь отдельные вспышки вооруженных, антианглийских выступлений, которые быстро подавлялись.

Инициатором восстания и выразителем ненависти к английским поработителям стала бенгальская армия, состоявшая почти из 140 тыс. Сипаев, навербованных в Бихаре, северо-западных провинциях и Ауд. Нет сомнения в том, что К. Маркс имел в виду именно эту армию, когда писал 30 июня 1857 г.: «С первого же взгляда становится оче­видным, что покорность индийского народа зиждется на верности туземной армии, создавая которую, британские власти в то же время впервые организовывали общий центр сопротивления, каким никогда до этого не обладал индийский народ».

Бенгальская армия вербовалась помимо мусульман из высших индусских каст, главным образом брахманов и раджпутов, представлявших в ней те социальные слои, которые в годы, предшествовавшие восстанию, неуклонно теряли свой экономический и социальный статус, подвергаясь налоговому ограблению. Это были выходцы из мелких феодальных землевладельцев и верхних прослоек общинного крестьянства, чьи земли переходили ростовщикам, а также туземным служащим налогового аппарата.

Достаточно указать, что в районе Канпура, ставшем одним из важнейших очагов восстания, с установления английской власти и до 1840 г. прежние наследственные собственники потеряли 35% земель. В районе Алигарха между 1839—1858 гг. сменились хозяева земли на площади свыше 160 тыс. га. Английские налоговые чиновники отме­чали, что больше всего потеряно земель раджпутами, зато у представителей торгово-ростовщической касты — бания — земельные владения увеличились более чем на 43%.

При продаже земли с аукциона страдали не только собственники, но и мелкие держатели, которые или теряли все свои права, или получали держание на менее выгодных условиях. Этот процесс затронул интересы не только раджпутов и брахманов, но и мусульманского населения северо-западных провинций, дававшего бенгальской армии почти одну: треть ее состава.

К этой основной причине недовольства у бенгальских сипаев добавлялись и другие: отмена надбавок (батта) к жалованью во время несения службы за пределами Бенгальской провинции, введение нового условия при найме в армию, обязывавшего сипая служить за пределами Индии, в том числе и за морем, что было недопустимым с религиозной точки зрения для членов высших индусских каст. К этому следует добавить все более и более откровенное презрение, которое стали проявлять к индийским сипаям английские офицеры, часто не стеснявшиеся говорить им в лицо бранное слово «ниггер». Это недовольство еще более обострялось под влиянием антианглийской агитации, которую вели всюду и в самих синайских полках ваххабитские проповедники и многочисленные «факиры». Когда английское командование стало перевооружать синайскую армию нарезными ружьями, среди сипаев распространился слух, что обертка патрона смазана сви­ным и коровьим жиром и что, срывая ее зубами при зарежании винтовки, сипаи становятся нарушителями религиозного закона.

Восстание началось 10 мая 1857 г. в трех сипайских полках в гарнизонном городе Мируте, расположенном неподалеку от Дели.

Сипаи при участии городских низов и крестьян из пригородных деревень перебили английских чиновников и офицеров, разгромили правительственные учреждения и освободили заключенных из тюрем; Они направились в Дели и утром 11 мая овладели городом с мощью присоединившегося к ним местного синайского гарнизона. Все англичане, захваченные в Дели, были перебиты. В руках восставших оказались хорошо укрепленная крепость и арсенал. Правда, англи­чанам удалось взорвать пороховой склад, и это сыграло свою роль в боях, развернувшихся потом в Дели.

Восставшие заняли территорию дворца, в котором размещались Бахадуршах, его сыновья, гарем, придворная знать и многочисленная челядь. Сипай заставили Бахадур-шаха поставить свою подпись под прокламацией, призывавшей все население страны восстать против англичан под лозунгом борьбы за веру своих отцов. Откликаясь на этот призыв, восставали один синайский полк за другим. Против, англичан поднималось гражданское население. В течение месяца вся территория от Дели до Патны была в руках восставших, исключая некоторые пункты, где англичане успели укрыться за стенами наспех устроенных укреплений.

Значительная часть бенгальской армии, расположенной в Пенджабе, где находились также почти все английские полки, была разоружена командованием. Те же отдельные полки, которые успели восстать, не были поддержаны местным населением. За восемь лет английской власти население Пенджаба еще не ощутило всей тяжести колониального гнета. Англичане действовали весьма осторожно в не­давно завоеванной области. Немалую роль в неудаче сипайского восстания в Пенджабе сыграло и то, что бенгальские сипаи никак не были» связаны с населением. Более того, сикхи Пенджаба смотрели на них как на виновников своего поражения в войнах с Ост-Индской компа­нией. Восставшие сипайские части были разбиты англичанами. Многие из захваченных в плен и казнены для устрашения как сипаев, так и пенджабского населения.

Мадрасская и бомбейская армии, в отличие от бенгальской сохранили верность английской власти, если не считать отдельных вспышек недовольства в некоторых батальонах бомбейской армии и выступления одного полка иррегулярной кавалерии в мадрасской. Эти выступления, не поддержанные всей синайской массой, были, легко подавлены англичанами. Причина, которая помешала полкам мадрас­ской и бомбейской армий объединиться и поднять оружие против англичан, заключалась в большой этнической пестроте их состава. Среди сипаев были и патаны северо-западной Индии, и так называе­мые хиндустанцы, т. е. жители центральной области Северной Индии, и раджастханцы, и маратхи, и тамилы, и телугу, и представители других народностей и племен Деканского полуострова. В мадрасской армии большую часть сипаев представляли низшие касты. Это были люди из беднейших слоев населения, для которых служба в войсках Ост-Индской компании была единственной возможностью не умереть с голода и прокормить свои семьи.

То, что мадрасская и бомбейская армии не подняли оружие про­тив английских колонизаторов, удержало от выступления все насе­ление Декана В результате вся тяжесть освободительной войны легла на плечи бенгальской армии и населения Гагской долины. С самого начала в это восстание включились отдельные представители высшей, феодальной аристократии, увидевшие в нем единственную надежду на возврат политической власти. Они попытались собрать под свои знамена слабо связанные части бенгальской армии, выдвинули ясно пораженную цель — уничтожение чужеземной власти во имя спасения сипа. Этот лозунг стол близкий религиозному сознанию сипаев и массе восставшего народа, придал особую остроту восстанию 1857—1859 гг. Однако феодалы не смогли объединиться во имя общей цели. Каждый из них вел войну только на той территории, на которой он после освобождения ее от англичан осуществлял или пытался осуществлять свою власть.

Так образовалось несколько самостоятельных центров национально-освободительной войны: город Дели с прилегающим к нему районом, где собралась большая часть восставших синайских полков, Канпур, где военную и гражданскую власть взял Нана Сахиб, прием­ный сын бывшего пешвы Баджи Рао П. На территории Ауда старая придворная знать во главе с женой бывшего аудского князя объявила о восстановлении княжества, уничтоженного англичанами в 1856 г.

После того как сипаи провозгласили восстановление власти Бахадур-шаха и заставили его подписать воззвание ко всему населению Индии, призывавшее подняться на священную войну против англичан, в Дели было создано правительство, главой которого (визиром) Бахадур-шах назначил своего врача Хакима Ахсануллу. Главнокомандующим делийскими войсками стал Мирза Могол, сын Бахадур-шаха. Других принцев император назначил командирами воинских частей. Это были люди, о которых говорили, что «они были глупы, бесчестны и подлы... Они ни разу не видели битвы и не испытали ударов меча и копья. Они приближали к себе и пользовались советами людей из самых подонков общества... Прежде они жили в бедности, теперь же вдруг оказались в роскоши и стали вести беспутный образ жизни. Они получали от жителей огромные суммы денег под предлогом, что это необходимо для содержания армии, и все полученное проедали сами».

Власть не могла справиться ни со снабжением 150 тыс. горожан и 30 тыс. сипаев, ни с военными задачами. Она обрекла всю массу восставших на бездействие. Мирза Могол позволил небольшой английской армии, посланной из Амбалы, беспрепятственно пройти 185 км, отделяющие Амбалу от Дели, и сделал единственную попытку дать ей бой уже у самых стен города. Сипаи, посланные против англичан, были разбиты и отступили в Дели, предоставив возможность врагу укрепиться на путях в Пенджаб. Англичане заранее узнавали о всех планах осажденных через своих шпионов, имевшихся в самих придворных кругах.

Попытка создать действенное военное и гражданское управление в Дели была сделана лишь тогда, когда в город прибыли из Рохилкханда сипайские части во главе с Бахт-ханом. Под руководством Бахт-хана в Дели была образована административная палата из 10 человек, 6 из которых выбиралась сипайскими частями (по два представителя от пехоты, кавалерии и артиллерии) и представителя — от городского населения. Эта палата ведала военными вопросами и административными судебными делами. По всей видимости, председателем палаты стал Бахтхан. С учреждением административной палаты Бахадур-шах и придворная знать, среди них Мирза Могол и другие могольские принцы, были отстранены от управления. Бахадур-шах как глава государства мог отклонять решения палаты и возвращать их на пересмотр, однако в таких случаях палата просто заставляла его подписывать свои реше­ния, как об этом потом говорил сам император на суде, учиненном над ним англичанами в 1858 г.

Палата, отражая интересы синайской массы и в целях вовлече­ния в освободительную войну еще большего количества крестьян и ремесленников, обещала наградить каждого бойца небольшим земельным участком. Ею же было принято решение о восстановлении в правах всех старых собственников земли, если это право будет подтверждено соответствующими документами и свидетельством местных канунго (хранителей. земельных документов) и сельского писателя.

Палата пыталась облегчить положение городских низов и даже ввела твердые цены на предметы потребления. Однако эта попытка оказалась неудачной. Купцы прятали товары и продавали их втри­дорога из-под полы. Отказ ростовщиков и купцов в предоставлении денежных ссуд поставил палату в крайне тяжелое положение, так как лишил ее возможности платить жалованье сипаям. Несмотря на все старания палаты укрепить дисциплину в войсках, сипаи, не полу­чая жалованья, стали сами расправляться со спекулянтами, громить их склады и заниматься самочинными реквизициями. Богатые купцы нанимали сипаев для охраны своих домов и складов, а это вело к столкновениям между сипаями. Постоянные неудачи при нападениях на английский лагерь наталкивали сипаев на мысль об измене, свив­шей гнездо в самом военном руководстве, и порождали недоверие к командованию. Подозрения сипаев были весьма основательными. Вазир и могольские принцы от имени всей делийской знати тайно вели переговоры с командующим английскими войсками, стоявшими под Дели, об условиях сдачи города.

Многие сипаи, потеряв веру в успех борьбы за Дели, стали уходить из города. К сентябрю в Дели осталось уже только 11 —12 тыс. сипаев из 40 тыс., бывших там в июле. К этому времени английская армия получила подкрепление из Пенджаба. Положение в Дели становилось критическим. У защитников города почти не осталось ни боевых припасов, ни продовольствия. Из Дели шли воззвания к индийским князьям с призывом выступить на борьбу за независимость ро­дины. От имени падишаха в одном из таких обращений заявлялось, что он откажется от императорского титула в пользу любого князя, который возьмет на себя бремя власти и руководства национально-освободительной войной.

В другом обращении говорилось, что после освобождения Индии от английской власти все понесшие материальный ущерб в войне получат компенсацию, всем заминдарам возвратят земли, отнятые англичанами, а также снизят земельный налог, будут отменены все законы, введенные англичанами, и суд впредь будет вестись на основе шариата и брахманских законов. Духовенство за участие в анти­английской войне также получит земли, Освобожденные от налога. Будут отменены все монополии, и купцам предоставят право торговать любыми товарами и перевозить их бесплатно на государственном транспорте, для них организуется государственный кредит. Служащим были обещаны высокие оклады и джагиры. Обращение заканчивалось обещанием, что ремесленники получат возможность жить, обслуживая потребное и князей и богатых людей. В обращении не было сказано ни слова об участии трудового кpecтьянcтвa, так как авторам обращения были чужды его интересы. Да и само обращение от имени могольского падишаха могло скорее насторожить, чем вдохновить широкие слои индусского, особенно джатского и сикхского, населе­ния, в исторической памяти которого еще не изгладились гнет и зло­деяния деспотизма Моголов.

В середине сентября англичане начали штурм города и после нескольких дней ожесточенных уличных боев 19 сентября овладели им. Город был разграблен. Тысячи горожан, в том числе старики, женщины и дети, были перебиты озверевшими победителями. Бахадур-шах отказался уйти с Бахт-ханом, отступавшим с остатками сипаев в Ауд, сдался в плен и был приговорен англичанами к ссылке в Бирму. Он умер в 1862 г. в г. Рангуне.

Сипайские части, несшие гарнизонную службу в Канпуре, восстали 4 июня 1857 г. под командой Нана Сахиба, не признанного англичанами в качестве наследника пешвы с правом его на пенсию. Восставшие овладели городом и повели наступление на небольшой отряд англичан, укрывшийся на территории госпиталя. Англичане тщетно ожидали помощи и после двадцати с лишним дней сопротив­ления сдались Нана Сахибу, который разрешил им уйти из Канпура. Однако, когда англичане пришли к берегу Ганга, толпа набросилась на них. Все они были перебиты, кроме женщин и детей.

В Канпуре восставшие создали органы управления, возглавленные Нана Сахибом. (Фактически руководство осуществлялось его ближайшим советником Азимуллой, человеком низкого происхождения, однако грамотного, знавшего английский и французский языки, которые он изучил на службе у европейских господ. Он был доверен­ным лицом Нана Сахиба еще в 1854 г., когда по его поручению ездил в Лондон добиваться там признания права Нана Сахиба на пенсию. Поездка Азимуллы была безуспешной. Ходатайство Нана Сахиба было отвергнуто. На обратном пути в Индию Азимулла остановился в Стамбуле, где пытался договориться о помощи со сто­роны султана в освободительной борьбе индийцев. Не менее замеча­тельной личностью на службе у Нана Сахиба был его военачальник Тантия Топи (1814—1859). Этот выходец из брахманской семьи, находившийся при дворе Баджи Рао, в детстве приставленный к Нана Сахибу, участник его детских игр, стал впоследствии начальником отряда его телохранителей.

В составе канпурского руководства были также братья Нана Сахиба, Тантия Топи и другие военачальники. Они приняли своевременные меры к обеспечению мира и порядка в городе, особенно к недопущению столкновений между мусульманами и индусами, выявляли и обезвреживали английских шпионов. В Канпуре было организовано снабжение войска и горожан продовольствием. Нана Сахиб раздавал земельные пожалования, заверяя феодальных землевладельцев в том, что под его властью никто не посягнет на их собственность, и тем обеспечил себе поддержку местных заминдаров.

Крестьяне громили правительственные учреждения, уничтожали судебные постановления о передаче их земель в другие руки, сжигали долговые расписки. Попытки правительства Нана Сахиба добиться от крестьян уплаты ему земельного налога, по-видимому, были малоуспешными, так как уже в конце июня в городе ощущалась большая нехватка продовольствия. Численность войск восставших выросла с 3 почти до 30 тыс. главным образом за счет пришедших в Канпур вооруженных отрядов сельских общин и местных заминдаров.» Среди горожан и сипаев нарастало недовольство, чем не преминула воспользоваться купеческая верхушка, которая подвергалась реквизициям продовольственных запасов и принудительным денежным конт­рибуциям. Купцы старались усилить это недовольство, утверждая, что Нана Сахибу как маратху нет дела до нужд канпурцев. То, что Нана; Сахиб покинул Канпур и в своем Битхурском дворце устроил 30 июля торжество по поводу своей коронации в качестве пешвы, государя маратхов, дало лишний повод к таким обвинениям.

Между тем колонизаторы собирали силы. Генерал-губернатор Каннинг, как только началось восстание, спешно затребовал помощи из Мадраса, Бомбея, Бирмы. Английская флотилия, направлявшаяся в Китай, подошла к индийским берегам. Из Ирана были отозваны войска находившиеся там в связи с англо-иранской войной.

В начале июня полк английских стрелков под командой генерала Нила вошел в Бенарес, где расправился с сипаями местного гарнизона. Город был отдан на разграбление английским солдатам. Отсюда через несколько дней Нил двинулся на Аллахабад. В этом городе восстание против англичан вспыхнуло в ночь с 6 на 7 июня: 1857 г. Его возглавил член ваххабитской секты Лиакат Али. 11 июня генерал Нил овладел Аллахабадом и учинил там страшную резню. Из Аллахабада в разных направлениях были, посланы карательные отряды, которые жгли села, расстреливали и вешали крестьян, не щадя никого. Эта жестокость усилила ненависть к англичанам и толкнула на борьбу с ними даже наиболее пассивных. Каннинг, поняв опасность таких чудовищных зверств, отозвал Нила, заменив его генералом Хэвлоком. Однако под его командой английские войска продолжали действовать с той, же непреклонной жестокостью,'вызывая растущее сопротивление населения. Осознавая опасность этого наступ­ления Хэвлока, Нана Сахиб направил против англичан крупный отряд с 12 орудиями. Одновременно он обратился с воззванием к народу мобилизовать все силы на борьбу с приближавшимся противником и послал письмо к аудской княгине с предложением о согласовании действий против общего врага.

Войско Нана Сахиба, посланное в Фатихпур, потерпело пора­жение и отступило к Канпур, а через три дня армия Хэвлока подошла к этому городу. Нана Сахиб не получил поддержки из Ауда. Несмотря на отчаянную храбрость защитников Канпура, они были разбиты и отступили к Битхуру, а оттуда в Ауд. Перед отступлением повстанцы убили английских женщин и детей, пощаженных на берегу Ганга 27 июня. Этот акт мести англичане потом использовали для оправ­дания страшных зверств, учиненных ими в захваченном городе, умал­чивая о кровавых деяниях, начатых Нилом, Хэвлоком и другими ка­рателями, действовавшими на территории восстания. К. Маркс, вы­сказывая осуждение варварству сипаев, в то же время указал, что подобная жестокость «лишь отражает в концентрированном виде по­ведение самой Англии в Индии не только в период основания ее восточной империи, но даже в продолжение последних десяти лет ее длительного господства».

Из Канпура Хэвлок двинулся на Лакхнау спасать осажденный там английский гарнизон.

Антианглийские выступления в Ауде начались еще до восстания в Мируте. В середине января 1857 г. здесь появился проповедник Маулави Ахмадулла (иначе Ахмад Шах). С небольшой вооруженной труппой приверженцев он ходил по городам и селам Ауда, призывая народ на священную войну (джихад). Против Ахмадуллы были посланы полицейские, которые разбили его отряд. Самого Ахмадуллу схватили и приговорили к смертной казни. Но его спасло восстание местного синайского гарнизона, начавшееся 7 июня. В Лакхнау было создано правительство во главе с опекуншей возведенного на престол малолетнего наваба. В аудскую столицу вместе со своим повстанческим отрядом прибыл Ахмадулла. Однако он не был допущен к участию в делах правительства.

Хэвлок выступил из Канпура на Лакхнау и 27 июля во главе отряда из 1700 английских солдат с 10 пушками перешел Ганг, однако встретил такое сопротивление, едва вступив на аудскую территорию, что вынужден был вернуться обратно, потеряв значительную часть своего отряда. В это время Нана Сахиб укрепился в Битхуре, а войска под командой Тантия Топи обосновались в Калии. Хэвлоку удалось отбить наступление Тантия Топи и выбить Нана Сахиба из Битхура, после чего он стал готовить новый поход на Лакхнау, и только в конце сентября ему удалось пробиться на помощь осажденному гар­низону Лакхнау. Однако в этом походе он потерял столько людей, что не решился идти обратно и остался с осажденными, которых пы­тался вызволить.

Руководство усмирением Ауда взял на себя присланный из Англии главнокомандующий Колин Кэмпбелл. Узнав о выступлении английского главнокомандующего на Ауд, Тантия Топи снова поя­вился под Канпуром, нанес поражение оставленному здесь генералу Уиндаму и овладел частью города. Однако в это время в бой вступили войска, приведенные Кэмпбеллом, и Тантия Топи пришлось снова отступить к Калии. Кэмпбелл, убедившись, сколь трудна будет война против поддержанных населением вооруженных повстанцев, начал собирать в Канпуре огромную по тому времени армию, в которую вошли части английских войск, освободившихся после взятия Дели, большой отряд гуркхов, посланных непальским правителем, сикхов, навербованных в Пенджабе, а также войска, прибывшие из Англии. 23 февраля 1858 г. Кэмпбелл во главе 30-тысячной армии двинулся на завоевание Ауда.

Аудская регентша, поняв всю опасность этого наступления, при­звала к руководству обороной Ауда Малави Ахмадуллу. К населению Ауда правительство обратилось с воззванием встать на защиту родины, религии и кастовых привилегий, прежде всего раджпутов, предупреждая, что в случае победы англичане всех «разоружат, перевешают и будут обращаться с оставшимися в живых так же, как они обращаются с жителями прочих несчастных стран».

Народ откликнулся на воззвание. В Лакхнау стали стекаться тысячи повстанцев. Несмотря на огромную армию, хорошо обучен­ную и обеспеченную большим количеством пушек, Кэмпбелл лишь через месяц, 19 марта 1858 г., овладел аудской столицей, где английские солдаты и офицеры учинили грабежи и убийства. Аудская княгиня и Маулави Ахмадулла с остатками войска направились в Рохилкxaнд. В этом районе собрались также повстанческие части Нана Сахиба, Бахт-хана и других вождей восстания.

Со взятием Лакхнау все основные центры сосредоточения синай­ских войск были потеряны. Остатки синайских частей или рассеялись по обширной Гангской равнине, или сравнительно мелкими отрядами повели партизанскую войну. Ахмадулла, ставший теперь более изве­стным под именем Ахмад Шаха, во главе своего отряда дрался с англичанами, наступавшими на Рохилкханд. Его отряд нападал, отступал, рассеивался и собирался вновь, чтобы наносить новые и новые удары частям ненавистного противника. Ахмадулла был так опасен, что Кэмпбелл назначил за голову партизанского вождя награду в раз­мере 50 тыс. рупий. Предатель нашелся среди аудских феодалов. 5 июня 1858 г. раджа Павана убил Ахмадуллу, пытавшегося угово­рить его вступить в войну с англичанами. Отрубленную голову Ахма-дуллы раджа сам привез к англичанам, чтобы получить причитаю­щиеся ему серебреники.

Вскоре в Ауде с новой силой вспыхнуло восстание, вызванное актом генерал-губернатора Каннинга, который издал указ о конфискации всех аудских земель, кроме владений шести малозначительных талукдаров (землевладельцев), заслуживших эту милость активной поддержкой англичан. Аудские талукдары поднялись на защиту своих владений. 1 ноября 1858 г. был провозглашен Манифест королевы Виктории, сообщающий о переходе Индии под прямое управление английской короны и объявляющий прощение феодалам за их участие в восстании, гарантирующий сохранение за ними их владений. Амнистия не касалась только тех, которые принимали непосредственное участие в убийствах англичан. Талукдары Ауда, получив такое заверение, сложили оружие, и власть англичан в Ауде была восстановлена.

Но военные действия еще продолжались в Центральной Индии, где действовал большой отряд Тантия Топи, под руководством кото­рого мужественно сражалась рани Лакшми Бай, вдова князя Джханси.

В Джханси, столице княжества, сипаи восстали в самом начале июня 1857 г. и, перебив англичан, ушли в Дели. Лакшми Бай, объявив себя правительницей Джханси, сообщила, однако, английским властям, что она берет на себя управление округом Джханси и передаст его англичанам, когда они этого потребуют. Никакого ответа на это заявление не последовало. Колониальные вла­сти направили с юго-запада на Джханси карательную армию гене­рала Роуза. Лакшми Бай, поддержанная всем населением, организовала оборону Джханси. Войско Роуза 31 марта 1858 г. начало штурм города. Под непосредственным руководством Лакшми Бай жители Джханси мужественно отбивали одну атаку за другой.

Когда весть об осаде Джханси пришла к Тантия Топи, все еще находившемуся в Калпи, он пошел на выручку восставшим. Тантия Топи появился у Джханси только через пять дней с начала его штур­ма. У защитников торода почти не осталось боеприпасов, а большинство пушек вышло из строя. Поэтому, когда Тантия Топи начал бое с англичанами, у осажденных не было сил, чтобы помочь ему ударом по врагу с тыла. Тантия Топи проиграл битву и был вынужден отступить к Калпи.

Видя безнадежность борьбы, Лакшми Бай с небольшим отрядом телохранителей прорвалась через кольцо врага, готовившегося к ре­шительному штурму, и присоединилась к Тантия Топи. Став коман­диром кавалерийского отряда, она завоевала славу смелого и талант­ливого воина. Вместе с Тантия Топи Лакшми Бай совершила ряд военных походов в Центральной Индии. Один из них завершился захватом крепости Гвалиор. Местный князь, выступавший на стороне англичан, бежал в Агру. На Гвалиор двинулась армия Роуза, захватившего Джхансй. 18 июня начался бой под стенами Гвалиора. В этом бою мужественно дралась и Лакшми Бай во главе своего кавалерий­ского отряда, и в этом бою она погибла. Народ чтит память своей доблестной дочери, отдавшей жизнь за независимость родины.

Хантия Топи, потерпев поражение под Гвалиором, отступил, чтобы продолжать партизанскую войну, совершая замечательные рейды в Бунделкханде и Раджпутане даже тогда, когда все другие вожди восстания или погибли в боях, или были казнены англичанами. Аудская княгиня нашла убежище в Непале. Нана Сахиб пытался догово­риться о сдаче англичанам на почетных условиях, но получил отказ и погиб где-то в джунглях у границ Непала.

В начале 1859 г. Тантия Топи, искусно маневрируя, прорвался за р. Нармада в надежде поднять против англичан население Махаратры. Но его небольшой, измученный в боях отряд, неотступно преследуемый англичанами, не смог поднять маратхов на восстание. Поняв безнадежность своего замысла, Тантия Топи вновь ушел на север и продолжал здесь партизанскую войну. Но 7 апреля 1859 г. он был выдан англичанам одним из заминдаров. Его судили, и 18 ап­реля Тантия Топи был повешен. На суде он гордо заявил: «Я хорошее знаю, что, вступив на путь борьбы против англичан, я приговорил себя к смерти. Я не признаю вашего суда и незачем вести следствие». Так, с гибелью Тантия Топи закончилась кровавая борьба индийского народа, попытавшегося сбросить цепи колониального рабства.

При всем отчаянном героизме рядовых участников и многих руководителей восстания его поражение было предопределено. В трех первоначальных очагах восстания верховная власть с самого начала была передана тем феодальным кругам, которые были враждебны или, по крайней мере, чужды населению, прежде всего общинному крестьянству. Так обстояло дело с последышами могольской династии в Дели и династией ее наместников в Лакхнау и даже такой энергичный и самоотверженный вождь восстания, как Нана Сахиб, выступал всего лишь претендентом на престол пешв.

Попытка Тантия Топи с малочисленным и изнуренным в боях отрядом прорваться в Махараштру не встретила достаточной под­держки местных феодалов и общинного крестьянства. Помимо явного-превосходства британских войск сказались и последствия раздороа среди маратхских феодалов, их выступлений против пешв.

Таким образом, в масштабах Северной Индии общинное крестьянство и в первую очередь сикхи, джаты и маратхи, т. е. главные силы, сокрушившие могольскую деспотию, так и не стали ударной силой восстания, а сикхи даже воевали на стороне карателей, выставив 80 тыс. солдат. Исключением было крепостнство Ауда и округов, отторгнутых от него Ост-Индской компанией, которое оказало массовое героическое сопротивление. Оно было вызвано недавним повышением поземельного налога, участием в восстании сипаев, местных уроженцев, и общинников и, наконец, защитой родных деревень от зверств британской солдатни.

Вне восстания или даже враждебными ему оказались те слои, которые через два-три десятилетия возглавят Индийский национальный конгресс. Компрадорские и предбуржуазные элементы городов, прежде всего Бомбея, привилегированные землевладельцы, прежде всего Бенгалии, а также связанные с теми и другими круги нарож­дающейся англизированной интеллигенции выразили полную лояль­ность колониальному режиму. Их страшила перспектива восстанов­ления восточной деспотии с присущей ей необеспеченностью личности и имущества. Такие же опасения побудили торговцев и ростовщиков охваченных восстанием округов создавать на собственные средства отряды для борьбы с повстанцами.

Великое восстание выдвинуло немало способных и даже талантливых военачальников. Однако сипайские полки, потенциально наиболее боеспособная часть вооруженных сил восстания, с самого его начала оказались обезглавленными из-за устранения офицеров-англичан, которые занимали все командные должности, начиная по край­ней мере с командира роты и выше. С устранением офицерского корпуса синайские войска утратили боевые качества регулярной армии «...как бы храбро в большинстве случаев ни сражался каждый солдат и каждая рота сипаев, почти все их батальоны — не говоря уже о бригадах и дивизиях,— оставались без всякого руководства; что поэтому согласованность в их действиях не шла дальше роты; что у них отсутствовал какой бы то ни было элемент военной науки, без которой в настоящее время любая армия является беспомощной, а оборона любого города — совершенно безнадежной». Восставшие сипаи не могли выдвинуть из своих рядов новый командный состав, как это произошло в войсках европейских и американской буржуазных рево­люций или освободительных войн Латинской Америки.

Еще в августе 1857 г. К. Маркс предупреждал, что было бы курьезным недоразумением «ожидать, что индийское восстание приобретет характерные черты европейской революции». Весь ход восстания, состав его участников и руководителей, их поведение, консервативность мотивов и целей подтвердили этот прогноз — восстание продемонстрировало возможности сопротивления восточнофеодального общества колониальному закабалению, но не породило исторически передовых видов идеологии, организации и приемов борьбы. Тем не менее, поколебав колониальный режим, оно принудило его изыскивать новые методы управления и эксплуатации, что приоткрывало путь для качественно новых социально-экономических и политических про­цессов. Народное восстание 1857–1859 гг. вынудило Англию внести существенные изменения в систему колониального управления Индией. 2 августа 1858 г. английский парламент принял специальный закон об управлении Индией, согласно которому государственная власть в этой стране переходила от Ост-Индской компании к английской короне, а вся колониальная администрация ставилась под непосредственный контроль британского парламента и правительства. Создавалось специальное министерство по делам Индии, при котором был образован совещательный Индийский совет из крупных чиновник<

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: