Распад державы великих монголов (середина XVII – середина XVIII)

Главной сферой противоречий, все более раздирающих великомогольскую деспотию, были извлечение, перераспределение, присвоение и потребление различными слоями феодалов прибавочного продукта земледелия. Чтобы увеличить свой доход, феодалы повышали налоги, переводили часть феодальных поборов из натуральной формы в денежную. Не ограничиваясь этим, они стали захватывать общинные угодья и пускать их под обработку, сдавая на выгодных для себя условиях мелким арендаторам. Заминдары стремились присвоить себе полностью или частично земельный налог, которым государство облагало их райятов. Они или скрывали от фиска подлинные размеры земли, обрабатываемой в их владениях, или договаривались с налоговым ведомством об уплате фиксированной суммы земельного налога, независимо от количества реально обрабатываемой земли.

Джагирдары перестали довольствоваться одним лишь правом присвоения земельного налога. У них все больше росло стремление обратить джагиры в свои наследственные феодальные владения и стать реальными хозяевами земли и сидящих на ней крестьян. Наиболее могущественные джагирдары фактически добились этого права и начали распоряжаться в своих джагирах как собственники земли. Уже в феодальных хрониках периода правления Джахангира (1605— 1627) сообщается об указе этого падишаха, запрещавшем джагирдарам захватывать земли общинников и обрабатывать их.

Все это вело к уменьшению государственных доходов от земель­ного налога. Падишахи, чтобы пополнить казну, увеличивали норму земельного обложения крестьян, сидящих на казенной земле (халисе). По распоряжению Аурангзеба крестьян силой заставляли обрабаты­вать землю, что фактически превращало их в государственных крепо­стных крестьян. В правление Аурангзеба земельный налог был увели­чен более чем в полтора раза. Нуждаясь в деньгах, падишах расши­рил откупную систему. Откупщиками становились и сами представи­тели феодальной аристократии, богатые ростовщики.

Чтобы увеллчить число подданных, а следовательно, плательщи­ков земельного налога. Моголы начали наступление на Декан. Эту агрессию падишах Аурангзеб дополнил тем, что под маской ревните­ля мусульманской веры начал грабить индуистские храмы, восстано­вил джизью, или налог на «неверных», т. е. немусульман, в свое вре­мя отмененный Акбаром. Он снова стал взимать более высокие пош­лины с индусских купцов и предпринял другие меры в ущерб интере­сам индусской феодальной и торгово-ростовщической прослойки. Эта антииндусская политика нашла пощержку со стороны мусульманской феодальной знати, зато восстановила против Моголов не только подат­ное крестьянство, но и индусских феодалов. В державе Моголов под­нялась волна восстаний. Наиболее мощными из них в Северной Ин­дии были восстания в Пенджабе и в области, прилегавшей к столи­це империи, а в Декане — на территории Махараштры.

В Пенджабе основным ядром восставших были сикхи, члены ре­лигиозной секты, основателем которой считается гуру (вероучитель) Нанак (1469—1538).

Пока эта секта занималась мирной проповедью своего учения, якобы открывавшего путь к вечному счастью на небе, она не привлекала внимания властей. Но вот в середине XVII в. в Пенджабе нача­лось антифеодальное крестьянское восстание, и слова сикхов о равен­стве людей перед богом, независимо от кастовой принадлежности ста­ли идеологическим обоснованием этого восстания. В секту сикхов, когда-то состоявшую главным образом из горожан, в том числе из купе­чества, стали вливаться крестьяне-общинники, преимущественно из джатских каст. Религиозный вождь сикхов гуру Говинд (1675— 1708) учел эти изменения соци­ального состава секты, чтобы мо­билизовать сикхов на осуществ­ление своей цели — создание сикхского государства. Он противопоставлял сикхизм не только исламу — государственной рели гни в Могольской державе, но и ортодоксальному учению брахма­нов, защищавшему классовые и кастовые привилегии индусских феодалов. Сикхизм был превращен им из секты индуизма в особую религию. Он ввел своеобраз­ный обряд посвящения в сикхизм окроплением подслащенной во­дой, взболтанной стальным клин­ком; установил обряд совместной трапезы сикхов, независимо от того, к каким кастам они принадлежали до вступления в сикхизм, хотя бы к неприкасаемым; дал всем сикхам гордое прозви­ще сингх (лев) и право носить его в качестве приставки к собственному имени — право, которое прежде имели только военные аристократические касты. Чтобы внешне выделить сикхов из последователей индуизма и ислама и тем самым еще более сплотить их между собой, Говинд велел им носить особое платье и тюрбан, а также не стричь волос. Наконец, Говинд объявил, что пост наследственных гуру уничтожается и вся власть всветских и религиозных делах передается им самой религиозной общине — хальсе.

Все члены хальсы должны быть воинами, поставившими своей целью изгнание из Пенджаба мусульманских правителей и создание на его территории своего государства, в котором только сикхам принадлежали бы и власть и земля. Под этим лозунгом война против Моголов и их наместников в Пенджабе, то затихая, то вспыхивая с новой силой, продолжалась до второй половины XVIII в. и заверши­лась победой сикхов и созданием в 60-х годах их государственности. Господствующим классом в этом государстве стали феодалы, возвы­сившиеся в ходе крестьянской войны из сикхских военачальников.

В другом восстании, начавшемся в 60-х годах XVII в. в области, прилегающей с юга к столичным городам Дели и Агра, руководящую роль играли представители общинной верхушки военно-земледельческой касты джатов, что и дало название этому восстанию. Во главе джатского восстания встал староста сельской общины Гокла. Против джатов были брошены могольские войска. В боях с ними джаты проявили изумительную храбрость. Однако силы были неравными, и это первое восстание джатов было подавлено. Гокла, схваченный в плен, был зверски замучен. Но в 1671 г., всего через два года после гибели Гоклы, вспыхнуло новое восстание джатов. Особую силу этому восстанию придало включение в него сектантов, именуемых сатнами (имеющие доброе имя). Состав этой секты, по-видимому, был довольно пестрым, так как в хронике, рассказывающей о восстании сатнами, говорится, что в составе этой секты были и земледельцы, и торговцы, и еще больше людей из самых низких каст. В рядах восставших сатнами отличались такой отвагой, что наводили ужас на воинов, брошенных на подавление восстания. Во главе восставших сначал был джат Раджа Рам, а после его гибели — его брат Чаураман. Под руководством Чаурамана восставшие боролись против Мо­голов с перерывами еще более тридцати лет. Он погиб в 1723 г. Его преемник Бадан Сингх, подкупленный Моголами, изменил восставшим. Он стал джагирдаром на службе падишаха и основателем джатского княжества Бхаратпур. Как видим, по составу участников, руководству и результатам джатское восстание было близко сикхскому.

Махараштра — область, примыкающая к горам Сахъядри (Западные Гхаты), населенная народом маратхов. В первой половине XVII в. часть маратхов жила на территории Могольского государства, часть — в султанатах Голконды и Биджапура. Маратхское крестьянство, как и всюду, жестоко эксплуатировалось феодалами. Что касается маратхских феодалов, то они шли на службу к мусульманским правителям, и некоторые из них стали крупными джагирдарами. Однако большинство маратхских феодалов составляли мелкие землевла­дельцы. Многие из них в недавнем прошлом были простыми общинниками, но постепенно, в ходе имущественного расслоения в деревне, особенно усилившегося в XVII в., выделились в эксплуататорскую про­слойку.

Вышедшие из ее среды маратхские феодалы стремились уничто­жить политическое господство крупной мусульманской феодальной знати и создать собственное государство. Во второй половине XVII в. отдельные выступления маратхского крестьянства и феодалов слились в общий поток освободительной войны маратхского народа, организатором и руководителем которой стал Шиваджи Бхонсле (1627—1680). Он был сыном крупного джагирдара на службе убиджапурского пра­вителя. В возрасте 19 лет Шиваджи, создав отряд из воинственных горцев, начал нападать на соседних феодалов и захватывать их зем­ли. Вскоре отряд Шиваджи повел успешную войну с Биджапуром, а когда Аурангзеб начал войну против Биджапура, Шиваджи в 1657 г. выступил против Моголов.

Войны Шиваджи против Великого Могола и против Биджапура нашли поддержку в маратхском народе. В течение трех лет Шиваджи овладел значительной территорией, включая и береговую часть Ма­хараштры. В 1664 г. он захватил у Моголов портовый город Сурат и, опустошив его, с огромной добычей ушел обратно в Махараштру. Аурангзеб послал против него огромное войско, и Шиваджи был вынужден просить мира. По договору, заключенному в 1665 г., Шивад­жи потерял значительную часть завоеванных земель и согласился пойти на службу к Великим Моголам, Он стал фактически пленником падишаха. Однако Шиваджи удалось бежать, и в 1670 г. он начал новую войну, а в 1674 г. в торжественной обстановке короновался как независимый правитель Маратхского государства.

Успеху Шиваджи в создании независимого Маратхского государства помогла поддержка верхних и средних слоев общины. Ради этой поддержки Шиваджи был вынужден пойти на многие уступки в пользу маратхской общины, включая ее рядовых членов. Он снизил почти вдвое земельный налог и жестоко карал его сборщиков, пытавшихся злоупотреблять своей властью при сборе налога. Шиваджи отказался от оплаты своих военачальников пожалованиями джагиров и от систе­мы сбора налогов через откупщиков. Все это облегчило участь ма­ратхского крестьянства. Свою казну Шиваджи стремился пополнить путем грабежа чужих территорий или заставлять их владельцев отку­паться регулярной уплатой четверти дохода.

Только после смерти Шиваджи Аурангзеб сумел нанести пораже­ние его сыну и овладеть Махараштрой, а затем завоевать Голконду и Биджапур (1686—1687). Оккупация Махараштры вызвала такое со­противление маратхского народа, с которым Аурангзеб так и не мог справиться. Моголы, чтобы ослабить маратхов, решили внести раскол в среду маратхских феодалов. Преемник Аурангзеба Бахадур-шах выпустил из плена внука Шиваджи по имени Ша­ху, взяв с него обязательство служить Моголам, Началась междоусобная война, в которой претенденты на власть в Маратхском государстве должны были покупать поддержку феодалов ценой уступок их требовани­ям, в частности признанием за ними права наследственной собственности на захваченные земли. В этой борьбе победа оказалась на стороне Шаху. Он утвердился в Сатаре, резиденции своего отца, и стал правителем Ма­ратхского государства. Однако факти­ческую власть в государстве захватил его пешва (главный министр) брах­ман Баладжи Вишванатх. Вмешав­шись в феодальную смуту в Могольском государстве после смерти Ауран­гзеба, он добился от Дели признания за ним права собирать дань с могольских областей в Декане. Это право сбора он поделил между маратхскими феодалами и тем самым закрепил их союз с Шаху, от имени которого Баладжи Вишванатх правил государством. Умирая, Баладжи передал пост пешвы своему сыну Бад-жи Рао I (1720—1740). Таким образом, Баладжи стал основателем династии Пешв, которые, превратив преемников Щаху фактически в своих пленников, стали подлинными правителями Маратхского государства,

В правлении Баджи Рао маратхские феодалы, пользуясь военной слабостью Моголов, овладели Гуджаратом, Мальвой и Бунделкхан-дом. Право сбора дани с этих земель было поделено пешвой между тремя военачальниками, которые затем превратили их в свои наследственные территории. Так, в Гуджарате возникло княжество Барода, в Мальве — княжество Индаур, в Бунделкханде — княжество Гвалиор с правящими династиями соответственно из родов Гаекваров, Холкаров и Синдия. Нагпур был отдан пешвой под власть рода Бхонсле. Правители этих княжеств вместе с пешвами, властителями Пуны, бы­ли сильнейшими из всех маратхских феодалов, а Маратхское государство приобрело форму конфедерации этих княжеств под эгидой ди­настии Пешв.

Народные восстания, антимогольские войны отдельных народов, сепаратизм феодальных владетелей подтачивали устои деспотии Великих Моголов. Область за областью стали отпадать от могольского государства. Грабительский поход правителя Ирана Надир-шаха на Дели 1739 г. усилил процесс распада государства. Деканский наме­стник Великого Могола в 1724 г. положил начало существованию са­мостоятельного Хайдарабадского княжества; в 1740 г. провозгласил независимость бенгальский наместник и в 1747 г. — аудский. Отказа­лись признать суверенитет Моголов феодальные вожди рохиллов, афганского племени, жившего на территории княжества Ауда и по их имени именовавшейся Рохилкхандом.

С 1747 г. начались походы на Индию создателя афганского госу­дарства Ахмед-шаха Дуррани. В 1751 г он вынудил могольского пра­вителя уступить ему Пенджаб. Ахмед-шах фактически становился хо­зяином в Дели, поставив там на высокие посты своих сторонников.

В 1758 г. маратхские пешвы организовали поход на Пенджаб и нанесли поражение наместникам Ахмед-шаха Дуррани. Это привело их к войне с афганским шахом. В 1761 г. у г. Панипата, к северу от Дели, произошла битва, в которой маратхские войска потерпели страшное поражение от соединенных сил афганцев (включая рохиллов) и мусульманских владетелей Северной Индии. Лишь немногим удалось спастись бегством. Маратхским правителям, проводившим вне Махараштры своекорыстную, подчас грабительскую политику, было не под силу создать единую коалицию с участием джатов и сик­хов и ликвидировать остатки восточной деспотии.

Удар, нанесенный маратхам Ахмед-шахом, ослабил Маратхское государство и остйновил их наступление на Могольскую державу. К. Маркс, характеризуя этот момент в истории Индии, писал: «Вер­ховная власть Великого Могола была свергнута его наместниками. Могущество наместников было сломлено маратхами. Могущество ма-ратхов было сломлено афганцами, и пока все воевали против всех, нагрянул британец и сумел покорить их всех».

Прологом английским завоеваниям в Индии послужила их борьба против французов, вступивших в 40-х годах XVIII в. на путь тер­риториальных захватов. Губернатор г. Пондишери, принадлежавшего французской Ост-Индской компании, Дюплекс создал войско из ин­дийских наемников, так называемых сипаев. Прибывший вторично на пост калькуттского губернатора Роберт Клайв заставил Великого Могола и аудского наваба подписать договоры, по которым первый в 1765 г. даровал Ост-Индской компаний право дивани, т. е. право финансового управления и сбора налогов в Бенгальском навабстве (в границы которого тогда входили также нынешние провинции Бихар и Орисса), а второй уплатил англичанам 5 млн. рупий, отдал округа Аллахабад и Кора и заключил с компанией договор, давший англича­нам право вмешательства в аудские дела. На бенгальский престол Компания вернула Мир Джафара.

С получением права дивани сбор поземельного налога стал основной формой грабежа населения Бенгальского навабства. По словам тогдашнего служащего Компании, первой ее задачей было извлечение максимального поземельного налога, чтобы удовлетворить требования, шедшие из Англии, и покрывать расходы в Индии. До высшего со­вершенства довел систему ограбления Бенгалии Уоррен Хейстингс, ставший губернатором этой области в 1772 г., а через год генерал-губернатором индийских владений Ост-Индской компании. При нем/ для каждого округа Компания сначала через пять лет, а затем ежегодно устанавливала сумму поземельного налога. В тех случаях, ког­да никто из представителей местной феодальной знати (заминдаров) не брался за сбор такой суммы налога. Компания посылала любого, кто соглашался на предложенные ею условия, при этом предпочтение отдавала тем, кто обязывался собрать в казну еще более крупную сумму. Такие сборщики налога назывались амилами. При столь краткосрочных соглашениях с Компанией амилу было безразлично; что будет с райятским хозяйством. Чтобы выполнить обязательство пе­рёд налоговым управлением Компании и извлечь максимальную сум­му в свою пользу, амил не стеснялся в выборе средств, вплоть до применения самых изощренных пыток. Таким способом Хейстингс уже к 1775 г. увеличил доход Компании от сбора поземельного налога в три раза по сравнению с той суммой, которую получал бенгальский наваб ранее.

Вторым по значению источником доходов Компании была ее мо­нополия на такой продукт массового потребления, как соль. Компа­ния заставила сдавать всю выработанную соль на ее склады и затем продавала право торговли ею с аукциона. Никому не дозволялось добывать соль для собственного потребления не только из морской воды, но даже путем сжигания трав, пропитанных солью. Виновных в нарушении монополии жестоко наказывали. Соль стала лакомством для бедняков.

Жесточайшей эксплуатации подвергались и индийские ремесленники. При Хейстингсе Ост-Индская компания отказалась пользоваться услугами индийских посредников и стала вести скупку индийских изделий через организуемые ею торговые агентства, которые постепенно сосредоточили в своих руках все экспортные и импортные опера­ции Компании. По приказу Хейстингса индийские ткачи были обязаны в первую очередь выполнять заказы Компании, а, чтобы ремесленник не продавал свои изделия на сторону, к нему приставляли стражника. Расценки на ткани были столь низкими, что при самой напряженной работе ткачи, закабаленные Компанией, могли жить только впроголодь, да и то, если им удавалось украдкой продать что-нибудь на рынке. Некоторые ремесленники, чтобы освободиться от такой ка­торжной работы, наносили себе увечья.

Путем ограбления подвластного населения англичане с 1757 до 1780 г. вывезли из Индии товаров и благородных металлов на сумму 38 млн. ф. ст. Служащие Компании торговлей, спекуляцией, откупа­ми, получением взяток создавали себе огромные состояния. Сам Хейстингс после отставки в 1784 г. был привлечен английским парламентом к суду за грабеж, насилия, незаконное получение «подарков» и другие должностные преступления. Судебная процедура затянулась на целых семь лет и закончилась оправданием этого колониального хищника.

Выкачанные из Индии богатства превращались в Англии в капи­тал и в конечном счете облегчили английской буржуазии возможность ускорить промышленный переворот. Что касается Бенгалии, то последствием этого грабежа были восстановление деспотического налогового гнета и упадок сельского хозяйства и ремесла, нищета народа и его вымирание. Кроме этого с помощью внеэкономических методов Ком­пания отняла у индийских купцов монополию на скупку ремесленных товаров. С этого времени индийский денежный капитал мог направ­лять свою деятельность в основном на откупа и в ростовщичество.

Ответом на грабительскую политику Компании были многочис­ленные выступления райятов и заминдаров, чьи владения стали отбираться в случае невыполнения ими своих налоговых обязательств. Крупнейшими выступлениями были восстание в Динаджпурском округе, вызванное безжалостным ограблением этого округа местным амилом, и восстание в Рангпурском округе. При Хейстингсе ряд лет в Бенгалии действовали многочисленные вооруженные отряды, руко­водимые религиозной сектой поклонников богини Кали, так называемых саньяси (аскетов).

В 1780 г. вспыхнуло восстание в г. Бенаресе и сразу же распро­странилось на все княжество, находившееся в даннических отноше­ниях к Компании. Восставшим горожанам чуть не удалось захватить здесь самого Хейстингса, прибывшего к радже, чтобы лично заставить его уплатить дополнительную сумму денег сверх обычной дани. Хей-стингсу удалось, однако, бежать из Бенареса. Успех бенаресцев, пере­бивших военный эскорт Хейстингса, вызвал сочувствие в соседнем Ауде, где хозяйничали англичане. Однако из-за предательства аудского наваба и бенаресского раджи, отказавшихся возглавить выступ­ления против англичан, Хейстингс подавил восстание и вдвое увеличил дань.