Политика, религия и культура: новая психотерапия 313

Часто думают, что религия порождает надежду и по­зволяет людям лучше встречать испытания, которыми по­лон окружающий их мир. Организованная религия порож­дает веру, что в жизни больше добра, чем видно на поверх­ности. Неудачи отдельных личностей смягчаются верой в ощущении себя частью некоей общности. Это смягчение происходит как в том случае, если надежда конкретна и связана с верой в райскую жизнь после земной, так и если она абстрактна и позволяет все происходящее считать час­тью планов Бога или, на худой конец, частью эволюцион­ного процесса. Все это находит подтверждение в данных по исследованию депрессии. Лондонский социолог Джон Бра­ун, всю свою жизнь посвятивший опросам впавших в деп­рессию домашних хозяек, показал, что ревностные прихо­жане меньше страдают от депрессии, чем те, кто в церковь не ходит.

Но сулят ли одни религии больше надежды, чем дру­гие? Этот вопрос возник в 1986 году, когда после защиты докторской диссертации Габриэль приехала в Пенсильван­ский университет для проведения исследований, спонсируе­мых Фондом Макартура и Германским национальным на­учным фондом. Габриэль утверждала, что в принципе срав­нение двух религий аналогично сопоставлению надежды и отчаяния, порождаемых двумя культурами. И задача со­стоит в том, чтобы найти две религии, так же близко рас­положенные во времени и пространстве, как Восточный и Западный Берлин.

Задача эта не решалась до тех пор, пока мы не встре­тили горячую Еву Моравску, молодого социолога-истори­ка. Я пригласил ее выступить на моем семинаре для аспи-

$14 Март иа Э. П. Зелипяаи

рантов на тему о беспомощности евреев и православных в России в девятнадцатом столетии. Ева представила свиде­тельство того, что евреи были менее беспомощны перед лицом угнетения, чем православные. Она задалась вопро­сом, почему, когда жизнь становилась невыносимой, евреи снимались с места и уезжали, а православные — нет. «Обе группы, — утверждала Ева, — находились в условиях страшного угнетения. Православные крестьяне жили в веч­ной губительной нищете, подобно которой не было в исто­рии. Евреи тоже жили в нищете, плюс религиозные пресле­дования и угроза погромов. Однако евреи эмигрировали, а православные оставались. Так, может быть, это связано с тем, что православные чувствовали себя более беспомощ­ными и безнадежными, чем евреи? Может быть, их рели­гии внушали разный уровень оптимизма? Что если право­славие вообще более пессимистическая религия, чем иуда­изм?»

Две эти культуры сосуществовали бок о бок во многих деревнях в России, что позволяет непосредственно сопоста­вить стиль объяснения их молитв, сказок и историй, кото­рые они рассказывают. Отличается ли по настроению то, что каждодневно слышали православные и евреи?

Габриэль и Ева стали сотрудничать. С помощью рус­ских православных священников Еве удалось получить много религиозного и светского материала, характеризующего обе культуры: тексты литургий обычных и праздничных, рели­гиозные сказания, народные истории и песни, пословицы и поговорки. Их рассказывали, пели и произносили в повсе­дневной жизни, и они должны были бы дать обильную информацию о стиле объяснения. Габриэль обработала весь этот материал по методике CAVE. В светских источниках различия культур обнаружить не удалось; заметная разница была обнаружена в религиозном материале. Оказалось, что религиозный материал у российских евреев значительно

Политика, религия и культура: новая психотерапия 315

оптимистичнее, чем у православных, особенно по параметру постоянства. У евреев хорошие события обычно экстрапо­лируются дальше («хорошее будет длиться дольше»), пло­хие, как ожидается, прекратятся быстрее.

Ева и Габриэль показали, что истории и молитвы в российском иудаизме более оптимистичны, чем в правосла­вии. Нельзя, правда, однозначно утверждать, будто евреи эмигрировали, а православные крестьяне оставались, пото­му что первые каплю за каплей впитывали более значитель­ную надежду, которую несла им постоянно религия. Причи­ны эмиграции народов чрезвычайно сложны. Но относи­тельный оптимизм иудаизма является одной из возможных причин, причем ранее не выдвигавшихся. Проверка этой гипотезы потребует серьезных исторических и психологи­ческих исследований. Но в любом случае надо отметить, что Ева и Габриэль создали новую методику сравнения уровня надежд, порождаемых двумя религиями.