 |
Глава 13. Али и Му‘авийа. Проблемы провинций
|
|
|
|
Глава 13. Али и Му‘авийа
Проблемы провинций
В первых числах января 657 г. Али вступил в Куфу победителем и подчеркнул свое холодное отношение к куфийцам тем, что не обосновался во дворце наместника, а разместился в шатре на площади у мечети, а потом поселился в доме своей сестра Джа‘ды. Куфийская верхушка, отказавшая ему в поддержке, чувствовала себя неуютно и могла ждать преследований, но Али ограничился в своей речи в мечети порицанием воздержавшихся. Все спешили явиться к нему с повинной и объяснением уважительных причин, помешавших присоединиться к нему. Али заменил наместников Усмана своими людьми, в частности ал-Аштару было поручено управление Мосулом и Джазирой. Наместник Хамадана, Джарир ибн Абдаллах, смирившись со смещением, явился к Али в Куфу, наместник Азарбайджана ал-Аш‘ас ибн Кайс, получив распоряжение прислать собранные деньги халифу, сначала намеревался бежать к Муавии, но пристыженный родственниками, явился к Али. Труднее прошла смена власти в отдаленных провинциях – Хорасане и Сиджистане. Наместник Сиджистана Абдаррахман ибн Самура сначала сохранял нейтралитет, но потом решил присоединиться к Талхе и аз-Зубайру. Он прибыл в Басру перед началом битвы, остался в стороне, а потом уехал к Му‘авии. В его отсутствие к Зерендже направился усмановский наместник Кермана Имран ибн ал-Фасил и ветеран арабских завоеваний Ирака и Южного Ирана Хасака ал-Хабати с отрядом арабских полувоинов-полубродяг – су‘луков. Они подошли к Залику (30 км южнее Зеренджа) и заключили с его жителями мирный договор. Затем, когда горожане в чем-то его нарушили, ворвались в город, перебили его защитников, разграбили его, а женщин и детей обратили в рабство. Напуганный этим марзбан Сиджистана поспешил заключить с арабами мир и впустить их в Зерендж.
|
|
|
В это время (январь 657 г.? ) в Сиджистан прибыл назначенный Али наместник, Абдаррахман ибн Джаз. Он, видимо, не имел значительного военного сопровождения и был убит Имраном и Хасакой. Следующий наместник, посланный уже из Куфы, оказался еще незадачливее – разбойники убили его на дороге в Ираке. Али понял, что его грамота о назначении еще не обеспечивает реальной власти, поэтому приказал Абдаллаху ибн Аббасу послать следующего наместника с большим отрядом. Риб‘и ибн Кайс ал-Анбари пришел в Сиджистан с 4000 воинов и смог расправиться с узурпаторами. Это, по приблизительным расчетам времени, могло произойти не ранее апреля 657 г.
Сведения о положении в Хорасане также недостаточно определенны. Как отмечалось выше, в 32/652–53 г. Хорасан был объединен под властью Абдаллаха ибн Хазима, в следующем году Абдаллах ибн Амир заменил его ал-Ахнафом ибн Кайсом, который в 656 г. почему-то оказался в Басре.
Восстание Каринов в Хорасане, подавленное Абдаллахом ибн Хазимом, было лишь первым актом борьбы за восстановление Сасанидской державы. Согласно китайским источникам, в 655 г. Пероз, сын Йездигерда III, обосновавшийся в Тохаристане, предпринял наступление на Хорасан, где была восстановлена сасанидская администрация. Это объясняет, почему в 657 г. к Али в Куфу явился с изъявлением покорности марзбан Мерва Махуйе – убийца Йездигерда III не мог ожидать ничего хорошего от сына убитого.
Али снабдил его грамотой, обращенной к «дихканам Мерва, всадникам и главам селений)», в которой предписывал подчиняться ему и платить дань (джизйу). Но помогла ли ему эта грамота, неизвестно, во всяком случае, его имя больше не встречается у арабских историков. Тогда же или позже Али посылает наместником в Хорасан Абдаррахмана ибн Абзу, о котором больше ничего не известно.
|
|
|
Али в этот момент беспокоила не столько судьба недавно завоеванного и еще не освоенного Хорасана, сколько судьба Египта, богатой провинции, расположенной к тому же в тылу Му‘авии, война с которым становилась неизбежной. После победы Али над соперниками в Басре Му‘авийа не мог оставить Египет в покое, опасаясь удара с тыла, когда все его силы будут отвлечены борьбой с Али. Благоприятный момент для нападения на Египет настал, когда войско Мухаммада ибн Хузайфы потерпело поражение в Харбите от Му‘авии ибн Худайджа 1 рамадана 36/21 февраля 657 г. Сирийское войско продвинулось до Фустата, но что-то, скорее всего, известие о движении Али к Сирии, заставило вступить в переговоры с Мухаммадом ибн Хузайфой. Согласно договору, египтяне должны были в качестве гарантии его соблюдения дать 30 заложников. Мухаммад, оставив в Фустате заместителя, сопровождал их до ал-Ариша. Здесь на них напали и осадили в городе. После интенсивного обстрела из камнеметных машин Мухаммад вынужден был сдаться, его заключили в темницу в Дамаске. По-видимому, еще тогда, когда Али собирал силы для борьбы с Талхой и аз-Зубайром, Му‘авийа стал искать поддержки старейшин мусульманской общины. Он хорошо сознавал, что не имеет достаточного религиозного авторитета, чтобы соперничать с Али: сын врага пророка, принявший ислам лишь незадолго до падения Мекки, не мог равняться с одним из первых мусульман, двоюродным братом пророка, особое право которого на халифат определялось также включением его в состав шуры.
Он написал Абдаллаху ибн Умару, Са‘ду ибн Абу Ваккасу и Мухаммаду ибн Масламе, пытаясь настроить их против Али. Все трое дали ему отповедь.
После победы Али в Басре положение Му‘авии стало еще сложнее: теперь власть Али распространялась на 4/5 Халифата, в его распоряжении оказалась вся иракская армия, а не шесть-семь сотен добровольцев, с которыми он начинал поход из Медины. То, что Умаййады, поддерживавшие мятежников, теперь присоединились к Му‘авии, не меняло соотношения сил.
Управившись с неотложными делами в Ираке, Али снова обратился к Му‘авии с предложением принести присягу. Доставить послание взялся Джарир ибн Абдаллах ал-Баджали, пользовавшийся расположением Му‘авии, что могло способствовать успеху его миссии. Послание Али (без вводной части) гласило:
|
|
|
Присоединись же к тому, к чему присоединились все мусульмане. Более всего хотелось бы мне для тебя блага, если только ты не проявишь зла. А если ты проявишь его, то буду сражаться с тобой и просить помощи у Аллаха против тебя. Ты много говоришь об убийцах Усмана. Так присоединись к тому, к чему присоединились все мусульмане, а потом передай моему суду, и я приведу тебя и их к [суду] по Книге Аллаха. А то, чего ты хочешь, равносильно отнятию младенца от молока. Клянусь жизнью, если ты взглянешь [с позиции] разума, а не пристрастия, то обнаружишь непричастность курайшитов к убийству Усмана. Знай, что ты из тех, которым недозволено халифство и на которых не распространяется гиура. Я послал к тебе и тем, кто у тебя, Джарира ибн Абдаллаха, он – человек веры и хиджры, – присягни. И нет мощи ни у кого, кроме Аллаха».
Получив послание, Му‘авийа попросил у Джарира времени на раздумье и стал усиленно совещаться со своим окружением. Тут-то вроде бы и родилась мысль привлечь в союзники Амра ибн ал-Аса, покинувшего Медину в начале смуты. Амр отправил к Му‘авийи своего верного помощника и советчика, мавлу-арменина Вардана. Получив через него от Му‘авийи заверение, что в случае победы тот отдаст Египет Амру в пожизненное кормление, Амр прибыл в Дамаск.
Амр сразу же предложил для нейтрализации возможного влияния Джарира на умы сирийцев противопоставить ему популярного среди сирийцев Шурахбила ибн ас-Симта ал-Кинди, а призыву Али присягнуть ему, противопоставить обвинение Али в соучастии в убийстве Усмана. Му‘авийа явно чувствовал себя первое время после гибели Усмана неуверенно, сознавая свою вину в том, что не оказал халифу вооруженной поддержки. Поэтому он и позже очень не любил, когда ему напоминали об этой упущенной возможности. В первое время, пока память об обстоятельствах гибели Усмана была еще свежа, вопрос о том, насколько Му‘авийа вправе объявлять себя мстителем за Усмана, когда есть более близкие родственники, мог возникнуть у многих. Для обработки умов требовалось время. Прежде всего, Му‘авийа поручил нескольким доверенным лицам из йеменцев убедить Шурахбила в том, что Али повинен в гибели Усмана. В рассказах о переговорах с ним вновь упоминаются окровавленные одежды Усмана и отрубленные пальцы Наилы; не исключено, что именно в тот момент этот «агитационный материал» приобрел особую значимость, чтобы ослабить влияние миссии Джарира. Во время пребывания Джарира в Дамаске Шурахбил активно подогревал антиалийские настроения в Химсе, но часть химсцев все-таки предпочла воздержаться от поддержки Му‘авийи. Пока Джарир дожидался окончательного ответа, Му‘авийа и Али успели еще раз обменяться посланиями. Му‘авийа якобы ставил условием принесения присяги предоставление ему Египта и приобретение полной независимости после смерти Али. Прямолинейный Али ответил решительным отказом и предложил выбор между присягой и миром или войной. Му‘авийа отказался присягать, и Джарир с этим известием прибыл в Куфу.
|
|
|
В Куфе его встретили холодно, с подозрением в симпатиях к Му‘авийи. Особенно враждебен был ал-Аштар, упрекавший Али за то, что тот послал Джарира, а не его. Недоволен был и Али. Оскорбленный Джарир с горсткой родственников уехал из Куфы в Киркисийю, находившуюся под юрисдикцией Му‘авийи. Али расценил это как измену, и в отместку приказан сжечь подворье Джарира в Куфе, а заодно и подворье бежавшего с ним его двоюродного брата.
Али отправил ал-Аштара в Мосул, чтобы оттуда завладеть всей Джазирой. В ответ Му‘авийа направил в Джазиру ад-Даххака ибн Кайса. Ал-Аштар продвинулся в глубь сирийских владений на 120–150 км, и между Раккой и Харраном столкнулся с отрядом ад-Даххака. После сражения сирийцы под покровом ночи отошли в Харран, ал-Аштар преследовал их и осадил их в нем. Подкрепление, присланное Му‘авийей, заставило ал-Аштара отступить.
Стало ясно, что овладеть Джазирой небольшими силами не удастся и что следует готовиться к большой войне. Али выступил с большой речью в мечети Куфы и объявил сбор войска. Сквозь общий хор одобрения все же пробились голоса противников братоубийственной распри. Некий Арбад ал-Фазари заявил: «Ты хочешь повести нас на Сирию против наших братьев, чтобы мы убивали их для тебя, как ты повел нас против наших братьев басрийцев и мы убивали их? Нет, клянусь Аллахом, мы этого никогда не сделаем! ». Ал-Аштар крикнул: «Эй, люди! Кто возьмется за него? » Арбад бросился к выходу, но за ним кинулась толпа преследователей, его настигли на конном рынке и забили насмерть ремнями сандалий, мечами в ножнах и ногами. Когда Али сообщили о смерти Арбада, он лишь поинтересовался: «Кто его убил? » – «Убили его люди из племени хамдан, а с ними и другие люди». Али постановил: «При убийстве толпой убийца неизвестен. Вира за него – из казны мусульман».
|
|
|
После этого желающих публично возражать против идеи похода на сирийцев не оказалось. Лишь некоторые знатные куфийцы в осторожной форме решались отговаривать Али от развязывания междоусобной войны и советовали не торопиться с выступлением в поход, так как неясно, кому достанется победа. Советчиков объявили изменниками, и они уехали в Сирию, оставшись и там в стороне от схватки. Разгневанный Али приказал разрушить дома беглецов.
Али объявил сбор войска в ан-Нухайле, селении на северной окраине Куфы, где проходили войсковые смотры, и послал Абдаллаху ибн Аббасу приказ привести басрийских воинов. Сбор шел медленно, многие старались под каким-нибудь благовидным предлогом отказаться от участия в походе. Даже последователи Абдаллаха ибн Мас‘уда, относившиеся враждебно к Усману за запрещение списка Корана, сделанного Ибн Мас‘удом, нашли различные отговорки: одни попросили заменить участие в походе посылкой в какую-нибудь пограничную область на борьбу с неверующими (и были посланы в Рейй), другие согласились идти, но сказали, что будут располагаться отдельно.
Сбор войска не ограничился Ираком, небольшие отряды прибыли также из Исфахана и Хамадана. Собралось внушительное войско, приближавшееся к 50000 человек. Точного времени начала сбора войска Али мы не знаем, точная дата похода неизвестна. По одним сведениям то ли среда 5 шаввала, то ли за пять дней до конца этого месяца, т. е. 27 марта или 15 апреля 657 г, ближе всего по дню недели было бы 15 шаввала/6 апреля (вторник).
Два передовых отряда общей численностью до 12000 человек двинулись по правому берегу Евфрата. Али же с основными силами пошел ал-Мадаину, воины которого не торопились выступать в поход. В ответ на упреки Али они ответили ему, что просто ждали его прихода, чтобы присоединиться. Присоединилось около 700 человек.
Из ал-Мадаина Али отправил трехтысячный отряд в сторону Мосула для зашиты своего правого фланга, а сам двинулся по левому берегу Евфрата.
Му‘авийа в это время готовился к ответным действиям. Чтобы обезопасить себя от внезапного удара с тыла из Египта, он оставил на границе с ним сильный заслон.
Передовые отряды Али, шедшие по правому берегу Евфрата, получили известие в Анат о движении из Сирии армии Му‘авийи, и решили идти на соединение с Али. Однако жители города спрятали от них лодки, а переправляться без них во время весеннего паводка было слишком опасно. Они повернули назад и переправились у Хита. Али к этому времени ушел далеко вперед, его удалось догнать только перед Киркисийа.
Али подошел к Ракке и хотел с помощью ее жителей организовать переправу через Евфрат, но они закрыли городские ворота и спрятали все средства переправы. Это заставляло идти к единственному в этих краях постоянному мосту у Манбиджа. Положение спас ал-Аштар, пригрозивший раккцам взять город штурмом и всех перебить. Угроза подействовала: горожане собрали спрятанные суда и навели наплавной мост восточнее города. Али переправился во главе войска, а ал-Аштару поручил остаться и проследить, чтобы никто не уклонился от переправы. Вскоре после переправы авангард Али столкнулся с авангардом Му‘авийи. После боя, длившегося до ночи, они разошлись.
|
|
|
