Возобновление междоусобиц

Скандальное окончание переговоров возвратило мусульманскую общину к прежнему состоянию войны, но в менее выгодной для Али ситуации. Исправить положение могли только военные успехи. Гарантией этого была возможность нанести удар по Сирии с двух сторон – из Ирака и Египта, а для этого требовалось подавить в последнем оппозицию.

Али потребовал от Кайса ибн Са‘да немедленно выступить против отказывающихся от присяги. Кайс ответил решительно, с сознанием своей правоты: «Я удивлен твоим приказом. Неужели ты приказываешь мне воевать с людьми, которые не трогают тебя, освобождая тебе руки для борьбы с врагом?! А если ты начнешь войну с ними, то они помогут твоим врагам против тебя. Послушайся меня, амир верующих, отступись от них. Разумное решение – оставить их в покое. И мир». Али снова потребовал подавить оппозиционеров. Кайс ответил, что если амир хочет его сместить, пусть смещает, но воевать с «воздержавшимися» не станет.

Может быть, без этого заявления Али помедлил бы с отставкой столь авторитетного человека, но слово было сказано, а прошения неудобных людей об отставке всегда находят отклик в сердцах вышестоящих, почва же для назначения нового наместника в завидно богатую провинцию готовилась давно. Двоюродный брат Али, Абдаллах ибн Джа‘фар, посоветовал на этот пост своего брата по матери Мухаммада ибн Абу Бакра, брата Аиши. Двадцатипятилетний Мухаммад не мог равняться по опыту с Кайсом, но при таком родстве это уже не имело значения. 1 рамадана/10 февраля 658 г. была подписана грамота о назначении Мухаммада, а в середине рамадана (24–25 февраля) он уже был в Фустате.

Почтенного Кайса, удостоенного чести нести знамя пророка при вступлении в Мекку, когда Мухаммада ибн Абу Бакра еще и на свете не было, поразили отставка и то, кем его заменили. «Что случилось с амиром верующих, – спросил он, – что переменило его? Не встал ли кто-то между мной и им? » – и получил ответ: «Разве верховная власть (султан) принадлежит тебе? » Обидевшись на Али, Кайс уехал в Медину, но там его стали чем-то донимать Умаййады, и он вернулся в Куфу к Али.

Мухаммад ибн Абу Бакр не внял советам Кайса не трогать отказавшихся присягнуть Али и через месяц после прибытия направил послание «воздержавшимся» с требованием присягнуть Али. Не дождавшись ответа, он приказал разрушить дом Му‘авийи ибн Худайджа в Фустате, конфисковал его имущество и арестовал его детей, а затем направил отряд в Харбиту. Этот отряд был разгромлен, а командир убит, та же участь постигла и следующий отряд, посланный отомстить за поражение.

Убедившись в бессилии своего ставленника, Али решил заменить его энергичным и более опытным ал-Аштаром. Появление его в Египте могло изменить ситуацию во вред Му‘авийи ибн Абу Суфйану, и тот постарался избавиться от опасного противника, подослав человека, который отравил его в Кулзуме (около современного Суэца).

Мухаммад остался наместником, но вынужден был вступить в переговоры с «воздержавшимися». Он обязался беспрепятственно выпустить их из Египта (с условием, что они минуют Фустат) и для этого навести им наплавной мост у Никиу. Их уход из Египта усиливал позиции Мухаммада, но не устранял главной угрозы со стороны Сирии. Мухаммад просил помощи у Али, получив в ответ лишь благие наставления, – Али и сам в этот момент был в трудном положении.

Упущенная победа при Сиффине уронила его авторитет в глазах многих сторонников, особенное недовольство проявляли именно наиболее рьяные из них, считавшие, что согласием на третейский суд он предал свое бесспорное священное право на власть. Конфликт в ал-Харура был лишь первым актом протеста. Али удалось их временно уговорить, но не переубедить: многие считали, что он должен покаяться в своем прегрешении и заявить, что нет суда, кроме суда Аллаха.

Известие о невыгодном для Али исходе переговоров вновь всколыхнуло харуритов. 10 шавваля 37/21 марта 658 г. они собрались в доме Абдаллаха ибн Вахба ар-Расиби, благочестивца, прозванного Мозолистые Колени за постоянное стояние на молитве, и решили открыто выступить против имама, передавшего на людской суд дело, предопределенное Аллахом. Руководителем был избран Абдаллах ибн Вахб, в верности которому присягнули все присутствовавшие. Эту присягу иногда рассматривают как избрание его халифом, хотя акт присяги означал лишь обязательство беспрекословного повиновения; так, в это же время, начав сбор войска для войны с Му‘авийей, Али принял присягу от вождей племен, хотя все они ранее присягнули ему как халифу.

Заговорщики сообщили о своем намерении выступить против халифа единомышленникам в Басре, предложив соединиться в ан-Нахраване (городке в 60 км севернее ал-Мадаина). Получив ответ, они стали мелкими группами покидать Куфу.

К восставшим харуритам, которых теперь чаще стали называть хариджитами («восставшими»), присоединился и Тарафа, сын верного сторонника Али Ади ибн Хатима. Комендант ал-Мадаина хотел преградить им путь в Кахи, будущем пригороде Багдада, но мадаинцы отговорили его, и хариджиты спокойно ушли к ан-Нахравану.

Али в это время занимался сбором войска для похода против Му‘авийи. Приглашение принять участие в походе получили и харуриты, но они ответили, что примут его, только если Али покается в своем согласии на третейский суд. Али покаяться отказался. Лояльные куфийцы тоже не спешили выступить в поход, хотя все племенные вожди заверили Али, что едины с ним, как одно сердце в человеке, и присягнули ему на верность.

Али приказал им представить точные списки получающих жалованье вместе с их боеспособными сыновьями и клиентами (мавали). Их будто бы оказалось 40000, и с ними 17000 сыновей и 8000 мавали и рабов. Но на сбор явилось значительно меньше. Насколько велика могла быть разница между списочным составом и числом явившихся на сбор, показывает пример Басры, в диванах которой числилось примерно 40 000 человек (всех категорий), а на призыв Абдаллаха ибн Аббаса после больших его стараний поднять басрийцев в поход явилось только 3200 воинов. Конечно, басрийцы не могли простить Али погибших в «битве у верблюда», и явка была хуже, чем в Куфе, но и там, несомненно, явилось вряд ли более половины получавших жалованье.

Он повел свою армию к ан-Нахравану, не теряя надежды обойтись без пролития крови, и начал с переговоров, но переговоры оказались безрезультатными. Когда 9 сафара 38/17 июля 658 г. оба войска выстроились для сражения, Али приказал установить «знамя пощады» и объявил, что присоединившиеся к этому знамени будут пощажены так же, как те, кто покинет Абдаллаха ибн Вахба. Эта мера произвела должный эффект: сотня хариджитов сразу перешла на сторону Али. Фарва ибн Науфал с отрядом в 500 человек покинул Ибн Вахба и ушел к Хулвану, кое-кто вернулся в Куфу. У Абдаллаха ибн Вахба осталось всего 2800 человек, какими силами располагал Али, не сообщается, ясно только, что на его стороне был значительный перевес. Несмотря на это, оставшиеся отчаянно сражались и были почти поголовно перебиты. На поле боя осталось 400 тяжелораненых, которых Али не позволил добивать и разрешил сородичам взять на излечение. Все оружие и верховые животные были разделены между победителями, но рабов и утварь Али, как и в Басре, разрешил взять законным наследникам убитых.

Стоило только войску вернуться в ан-Нухайлу, как, несмотря на увещевания Али, лагерь опустел – все разошлись по домам, остались около тысячи воинов да племенная верхушка, связанная личной присягой в верности. Но и она за личиной верности скрывала недовольство его политикой ущемления привилегий аристократии ради возрождения первоначального равенства в мусульманской общине. Ему указывали на то, что он уравнивает высокопоставленных с низкими, в то время как Муавийа раздает богатство благородным и этим привлекает их к себе.

Победа при ан-Нахраване не укрепила, а еще больше подорвала влияние Али на людей, и помогла сформироваться непримиримой оппозиции в форме хариджитского движения, и только усилила позиции хариджитов. На начальном этапе ядро хариджитов составили курра, которые свою начитанность и понимание писания ставили выше мнения сподвижников пророка и даже считали себя вправе критиковать поступки Али, воспитанника пророка, черпавшего свою веру и религиозную практику из первоисточника.

Число его искренних безусловных сторонников в Куфе, готовых положить за него жизнь, было теперь явно недостаточным для успешной борьбы с Му‘авийей. А Му‘авийа внимательно следил за происходившим в Ираке и, когда убедился, что с этой стороны ему ничто не грозит, решил завладеть Египтом, прежде чем вступать в схватку на территории Ирака. Почти одновременно с выступлением Али к ан-Нахравану Амр ибн ал-Ас пересек границу Египта, чтобы завоевать его для себя вторично.

Когда Амр появился в Египте с 4000 или 6000 воинов, Мухаммаду ибн Абу Бакру удалось собрать лишь 2000 человек. Их возглавил Кинана ибн Бишр, один из предводителей египтян, осаждавших Усмана. Мухаммад остался в Фустате собирать дополнительные силы. Столкновение произошло на подступах к Фустату у какой-то дамбы. Кинана сражался самоотверженно, зная, что победители не оставят его в живых, как одного из виновников гибели Усмана. Когда Кинана был убит, его войско обратилось в бегство. Мухаммад вместе с частью беглецов укрылся за мощными стенами Бабалйуна, служившего цитаделью Фустата. Осажденные тайно вступили в переговоры и выговорили себе почетные условия сдачи. Мухаммад пытался скрыться, но был выдан. Его брат, Абдаллах, сражавшийся на стороне Му‘авийи, хотел добиться для него помилования, но Му‘авийа ибн Худайдж, в руки которого попал Мухаммад, был непреклонен и поспешил казнить своего обидчика, пока хлопоты Абдаллаха не достигли цели. Это произошло 14 сафара 38/22 июля 658 г., как раз в те дни, когда Али пытался подвигнуть иракцев на поход против Сирии.

Казнь Мухаммада ибн Абу Бакра, считавшегося одним из главных виновников смерти Усмана, была воспринята в Дамаске как праздник. Ликовали близкие Усмана и в Медине, куда Ибн Худайдж привез окровавленную рубаху Мухаммада. Наила с благодарностью целовала его ноги, а Умм Хабиба, вместе с Наилой прикрывавшая тело Усмана, будто бы на радостях зарезала барана и кусок жареного мяса послала Аише, сказав ей потом, что она съела мясо своего брата. Можно себе представить, как рвало потом Аишу; говорили, что после этого она никогда больше не могла есть жареное мясо.

Али выступил в мечети с речью, полной упреков куфийцам за их безразличие к правому делу, которую закончил такими словами «С такими людьми, как вы, не добиться мести и не совершить возмездия. Пятьдесят с небольшим дней назад я призывал вас помочь вашим братьям, а вы ревели, как горластые верблюды, и припадали к земле, как те, у кого нет желания сразиться с врагом и заработать вознаграждение. А потом пришел ко мне от вас отрядик, который плелся, будто отправляясь на смерть, которую видят перед собой. Тьфу на вас». Призыв, прозвучавший 50 дней назад, – несомненно, тот тщетный призыв к походу на Сирию, который предшествовал ан-Нахравану. Неприятности не кончились потерей Египта: начался распад государства. Вскоре после ан-Нахравана, вслед за потерей района Хулвана, которым завладел Фарва ибн Науфал, арабы племени абдалкайс, жившие в Фарсе, отказались платить садаку, а часть арабов, ранее исповедовавших христианство, возвратилась к прежней вере. Наконец, в иракские дела стал активно вмешиваться Му‘авийа.

Он послал в Басру Абдаллаха ибн Амра ибн ал-Хадрами. Наместник Басры Абдаллах ибн ал-Аббас в это время уехал в Куфу. Ибн ал-Хадрами удалось привлечь на свою сторону тамимитов, но аздиты, игравшие большую роль в городе и бывшие сторонниками Усмана, отказались поддержать его и укрыли у себя заместителя наместника Зийада ибн Абихи, располагавшего 50 вооруженными людьми.

Ибн ал-Хадрами с тамимитами решил занять резиденцию наместника. Но его туда не пустили аздиты. Тамимиты предложили им отказать в покровительстве Зийаду и мирно ждать, чем кончится борьба Али и Му‘авийи. Аздиты не стали отказывать в покровительстве, так как это опозорило бы их. На этом стороны и разошлись.

Зийад обратился за помощью к халифу. Тот послал отряд, которым командовал тамимит, чтобы он переубедил своих собратьев. Его встретили бранью, а потом убили ночью во время сна. Затем от Али прибыл отряд с 50 воинами-тамимитами и письмом Али, призывавшим аздитов выступить против Ибн ал-Хадрами. Прибывшие обратились к соплеменникам сложить оружие и встретили решительный отказ. Зийад тем временем сумел с помощью письма Али уговорить аздитов выступить против Ибн ал-Хадрами, к ним присоединились и некоторые другие басрийцы. В вооруженном столкновении тамимиты были разгромлены, а Ибн ал-Хадрами вместе с Ибн Хазимом и 200 сторонниками укрылись и были осаждены в каком-то укрепленном здании. Решимость Ибн Хазима сражаться насмерть сломила его мать, которая пригрозила выйти голой на улицу, если он не покинет здание. Оберегая честь матери, он вышел и увел своих сторонников. Оставшиеся с Ибн ал-Хадрами 70 человек погибли вместе с ним в пламени подожженного здания. Эти события в Басре показывают, насколько ничтожно было влияние наместника, если за ним не стояла одна из племенных группировок.

Вскоре после басрийских событий в Куфе отказал в повиновении Али басриец ал-Хиррит ибн Рашид, сражавшийся на стороне Али при Сиффине и Нахраване будто бы из-за его согласия на третейский суд. С небольшим отрядом сторонников он прошел по Междуречью до низовьев Тигра, переправился через него, и успешно отбившись от нескольких преследователей, появился Рамхурмузе.

Силы ал-Хиррита к этому времени значительно выросли за счет примкнувших к нему местных арабов, в том числе и его соплеменников. Призывы не платить харадж (джизью) привлекли к нему и коренных жителей, и курдов. Тем не менее в столкновении с правительственными войсками он потерпел поражение и, потеряв 70 арабов и около 300 неарабов, отступил от Рамхурмуза в Ардаширхурра, к самому побережью Персидского залива. Он познакомился с этими краями, когда за восемь лет до этого управлял одним из округов Фарса, знал о мятежных настроениях жителей, которые могли поддержать его, а кроме того, рассчитывал в крайнем случае перебраться через залив в Бахрейн, первоначальное место обитания бану наджийа.

Здесь он действительно нашел поддержку разных групп недовольных: мусульман-«усмановцев», хариджитов, мусульман, возвратившихся к первоначальной вере – христианству, и местных жителей-зороастрийцев. Ал-Хиррит был не идейным повстанцем-хариджитом, а обычным мятежником, готовым принять под свое начало кого угодно. Сторонникам Усмана он говорил, что халиф был убит незаконно, с хариджитами соглашался в оценке третейского суда, одобрял бедуинов, отказывавшихся платить садаку, отступников от ислама пугал карами, которые их постигнут в случае победы Али, местным землевладельцам обещал отмену налогов. Всего набралось около 10000 человек против 4000 у Ма‘кила ибн Кайса, посланного подавлять мятеж, но пестрый состав этого воинства делал его неустойчивым.

Эти пленные, когда их прогоняли мимо наместника Ардаширхурра Маскалы ибн Хубайры, умоляли смилостивиться над ними и выкупить их. Маскала договорился с Ма‘килом, что выплатит за них 500000 дирхемов, получил пленных и освободил, но денег для уплаты не хватило, и он бежал в Басру, а затем в Куфу к Али, и не найдя у него помощи, бежал к Му‘авийи.

Али удалось подавить несколько восстаний, однако все новые и новые жертвы настраивали против него родичей убитых, а остатки разгромленных отрядов становились закваской для новых восстаний. Расхождение части мусульман с халифом по поводу конкретного политического вопроса о третейском суде послужило базой, на которой началась разработка новой религиозно-политической доктрины, отражавшей мечты недовольных существующим порядком мусульман о правильно устроенном обществе, основанном не на вольном толковании учения пророка аристократами ислама, а на истинном, буквальном следовании Корану. Отношение недовольных к официальным представителям власти как исказителям истинной веры, вероотступникам, порождало фанатичность и беспощадность. Им было непонятно, что огромное государство не может жить по тем же правилам, по каким жила маленькая община, окружавшая пророка, как не понимали этого и после них многие ревнители возврата к «чистому» исламу, руководившиеся благими намерениями и шедшие против естественного хода истории.

Восстание ал-Хиррита подтолкнуло иранскую знать Фарса к выступлению против арабской власти. В 39/659–60 г. жители Фарса изгнали арабского наместника и перестали платить налоги. За Фарсом последовали Керман и Кухистан (Джибал, район северо-восточнее Фарса). На подавление его Али послал по совету Абдаллаха ибн Аббаса Зийада ибн Абихи с 4000 воинов. Зийад показал себя в Фарсе талантливым политиком. Не прибегая к оружию, он сумел перессорить местных феодалов между собой, натравляя их друг на друга, и добиться восстановления мусульманской власти во всем Фарсе. Отсюда он направился в Керман и Кухистан, подчинил их и остался наместником этих областей.