С.В. Радионова, О.П. Фролова (Иркутск)

Процесс индивидуации по К.Юнгу следует наблюдать как часть развития от первой половины жизни ко второй. В первой половине жизни задача индивидуума состоит в том, чтобы научиться адаптироваться к общеобразовательным дисциплинам, социальным требованиям профессии, к истеблишменту семьи и жизни в обществе. Вторая половина жизни требует интеграции всех элементов личности, упущенных в этих односторонних усилиях по адаптации. Включение в отношения тени, анимы, других архетипов в интеграционном процессе Самости, может вести к индивидуации и определенной мудрости, и чувству смысла жизни, по мере того как индивидуум становится старше. Реализация истинной Самости в индивидуации никогда не достигается.

С точки зрения ученицы Юнга, Марии Луизы фон Франц, индивидуация - это программа личного духовного развития. В процессе ее реализации происходит делание бессознательного сознательным, реализация Самости как своего божественного, трансцендентного центра через последовательную встречу с архетипами, через узнавание и принятие себя, открытость возможностям в человеке противоположного пола, движение к цели жизни.

Джеймс Хилман считает индивидуацию не обретением целостности, а множеством индивидуаций, исходящих от наших внутренних множественных личностей, и цель индивидуации как способность свободного движения в параллельных мирах архетипических мифов. Однако достижения индивидуации могут быть лишь ситуативными и относительными. Чтобы пережить индивидуацию, необходимо перейти к образу свободной личности, необходимо знать, как и когда следует надевать маски социальных ролей.

Обыкновенные люди имеют возможность соприкосновения с различными социальными ролями и сакральными переживаниями индивидуации через ритуалы. Инициация, это частный случай реализации восстановительного цикла: в человеке подсознательно сидит стремление к возрождению и совершенству. Например, празднуя встречу Нового года, мы бессознательно устремляемся в промежуток между смертью и возрождением, чтобы выйти в мир новой жизни и нового времени.

В настоящее время мы начинаем понимать, что инициация сосуществует с жизнью человека, так как всякая жизнь складывается из непрерывной цепи испытаний, разрушений и возрождений. Таким образом, можно утверждать, исходя из концепции индивидуации Юнга, как непрерывного процесса психической дифференциации и интеграции, о том, что в процессе индивидуации определенные этапы проходятся, преодолеваются, трансформируются посредством инициаций.

Инициации, по мнению М.Элиаде, ядро человеческого существования. Переживая кризисы, человек терпит катастрофу и потом через смерть – самовозрождение. Период между ними – инициация, в мирском понимании - сакральный период. В это время смерть, реальная или мнимая, получает истинное позитивное значение – она приготовляет новое бытие, чисто духовное или физическое возрождение на более высоком уровне.

В культурах разных народов выделяются основные типы инициаций:

Инициации возрастных групп, например, ритуал половой зрелости, когда каждый подросток получает доступ к сакральному знанию, к сексуальности и становится истинно человеческим существом.

Специализированные инициации, которым подвергаются определенные личности в связи с трансформацией их человеческого состояния путём сотворения «сверхчеловеческого существа» способного общаться с божествами, духами:

а) Обряды посвящения в братства, союзы;

б) Посвящения в мистическую профессию – шамана, знахаря - которые являются медиаторами, помогающими выйти на путь сакрального.

В этнологии считается, что если в роли медиатора выступает человек, ему необходимо соблюдать ряд условий, благодаря которым возможен переход в другую сферу: свободно понимать тайный язык, перемещаться и общаться с небесным.

Быть инициированным может каждый, но для этого, во-первых, нужно выбрать соответствующий момент, т.е. когда возможна реактуализация мифического времени; во-вторых, соответствующее место, где возможен сакральный переход; в-третьих, медиатор, могущий выйти на этот путь.

Ритуалы страны, отражающие характерные особенности исторических сюжетов культуры народа, поражая воображение ребёнка, постепенно запечатлеваются в чертах характера. Впитывая мифы своего сообщества и участвуя в обрядах, ребенок развивается, превращается в члена общества. Отец - власть общества, Мать – природа, животные – инстинктивная сила природы. Они играют роль воспитателей через подражательное отождествление. От ощущения зависимости от родителей необходимо избавиться еще до приобретения психологической зрелости.

Главная задача обрядов - переход от внешней зависимости к личной ответственности. Ритуал и внешний этикет – это упорядочивающие формы любой цивилизации. В них весь земной, профанический мир, уподобляется сакральному, как на уровне общества, так и на уровне отдельного человека. В архаическом сознании предметы внешнего мира, также как и сами человеческие действия, не имеют самостоятельной, присущей им ценности. Реальная ценность приобретается только путем повторения человеком некоего архетипа через значимые символы, мирские действия и ритуалы, в которые включен смысл им предаваемый, лишь потому, что они повторяют действия, совершаемые от основания мира богами, героями или предками.

Сказки заменяют ритуалы. В сказках представлены основные модели родственных отношений и основных событий психической жизни. Большинство сказок, рассказывающих о спасении, имеют дело с развертыванием архетипов и показывают, каким способом архетипы вступают в отношения друг с другом внутри коллективного бессознательного.

Структура сказок имеет характер инициаций. Но вся проблема в том, описывает ли сказка образцы поведения, структуру обрядов, или это сценарий воображаемой инициации и выражает внеисторическое архетипическое поведение психики. Наиболее вероятным можно считать, что сказка повторяет на другом уровне и другими средствами сценарий инициации, служащий примером и продолжает его на уровне воображаемого. Она воспринимается как развлечение только в демифологизированном сознании современного человека. В глубинной же психике сценарии инициации не теряют серьезности и продолжают передавать соответствующие заповеди и вызывать изменения. Методом активного воображения можно разговаривать с архетипом, который в качестве неизвестного фактора создает определенные образы.

Волшебные сказки и мифы дают представление об инстинктивных процессах общих для всех людей. Человек в неврозе подобен заколдованному персонажу сказки. Во сне человек видит основные направления лечения – эгоформирующий фактор проецируется на того, кому хочешь подражать. Сказка – скелет, миф - тело народа. Мифы, это то, что помогает воссоздать среду, близкую времени и пространства первотворения. По Юнгу мифы при правильном толковании помогают повернуть вспять обращенное во вне сознание, занятое повседневными хлопотами и теряющее связь с внутренним миром. Эту связь возможно поддерживать более архаичными языками, нежели рациональная речь: символами, образами, эмоциями.

М.Элиаде под архетипами понимает образцы для подражания. Архетипы в трактовке К.Юнга – структуры коллективного бессознательного, которые являются связующим звеном между рациональным сознанием современного человека и миром инстинктов первобытного. Благодаря существованию архетипов в человеке присутствует архаическое сознание, в обыденной жизни отодвинутое на задний план рациональным. Человек архаического общества ощущает свою неразрывную связь с космическими ритмами, мифическим «Временем Первотворения» через ощущение себя частью природы, божества, космоса. Современный человек представляет своё существование в Истории, в котором присутствует и архаическое восприятие. Для архаического человека, несмотря на понимание необратимости событий, первичным в сознании является понятие цикличности времени. Для современного человека наоборот, базовым является понимание линейности времени. Практика инициаций для него является одной из возможностей приобщиться к сакральному, первооснове своего духовного развития, развития Самости.