Аутотерапия и когнитивная терапия
Одним из косвенных следствий представленной выше теории должно статьпереосмысление наших представлений о самолечении, или об аутотерапии.Аутотерапия таит в себе огромные возможности, но в то же самое времясодержит и ряд существенных ограничении, еще не вполне осознанных нами. Есликаждый человек поймет, чего ему не хватает, каковы его фундаментальныежелания, если он научится распознавать симптомы, указывающие нанеудовлетворенность его желаний, он получит возможность сознательноговосполнения этой неудовлетворенности. Можно смело заявить, что очень многиеразновидности умеренной психопатологии, столь распространенной в нашемобществе, должны отступить перед ауто-терапией. Те самые безопасность,любовь, чувство принадлежности, уважение, которые дает нам общение с людьми,могут стать панацеей в случае ситуационных психологических расстройств, ониспособны сгладить некоторые. пусть даже не очень серьезные,характерологические нарушения. Стоит только человеку осознать, сколь важноезначение имеет для его психологического здоровья удовлетворение потребностейв любви, уважении, самоуважении и т.п., и его стремление к их удовлетворениюприобретет сознательный характер. Ясно, что сознательный поиск эффективнеебессознательных попыток восполнения дефицита. Однако, показывая людям широкие возможности аутотерапии, давая имнадежду на легкое и быстрое исцеление от многих психологических недугов, мыобязаны сказать и о естественных ограничениях аутотерапии. Далеко зашедшиехарактерологические нарушения и экзистенциальные неврозы невозможно победитьс помощью одной только гратификацион-ной терапии или аутотерапии, этирасстройства остаются под неоспоримой юрисдикцией профессиональнойпсихотерапии. В тяжелых случаях не удастся обойтись без использованияспециальной техники, инсайта ╬ техники, достойной замены которой в настоящеевремя не существует и которая доступна только профессионалам. В случаесерьезного психологического недуга бессмысленно рассчитывать на помощьдоброго соседа или мудрой бабушки ╬ они утешат его, дадут здравый совет, ноне избавят от недуга. В этом и состоит существеннейшее ограничениеаутотерапии.79
ГРУППОВАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ И ГРУППЫ ЛИЧНОСТНОГО РОСТА
Новая концепция психотерапии придает особое значение групповой терапииво всех ее разновидностях. Мы неоднократно подчеркивали межличностныйхарактер феномена психотерапии и личностного роста, а потому теперь обязаныаприорно признать, что психотерапевту следует стремиться к тому, чтобырасширить пространство психотерапевтических отношений, охватываяблаготворным влиянием психотерапии как можно более широкий круг людей. Еслимы говорим о том, что традиционная психотерапия ╬ это модель идеальныхотношений между двумя людьми, то групповую психотерапию в таком случае можносчесть моделью идеального общества, состоящего из десяти человек. Основаниемдля возникновения и побудительной причиной для первоначального развитиягрупповой психотерапии были чисто экономические соображения, такие какэкономия средств и времени, вовлечение в психотерапевтические отношенияширокого круга пациентов и т.п. Но имеющиеся сегодня в нашем распоряженииэмпирические данные показывают, что групповая терапия способна сделать то,что не под силу индивидуальной психотерапии. Мы уже знаем, что в группепациент гораздо быстрее освобождается от чувства собственной уникальности,вины, греховности и изоляции, он отказывается от них, глядя на других людей,таких же, как он, сделанных из того же теста, подверженных тем же желаниям ивлечениям, терзаемых теми же конфликтами и разочарованиями. Именно этоосознание смягчает психопатогенный эффект скрытых влечений и внутреннихконфликтов. Есть еще одно соображение, заставляющее нас продолжать поиск именно вэтом направлении. В процессе индивидуальной психотерапии пациент обретаетспособность устанавливать хорошие человеческие отношения с одним человеком ╬с терапевтом, и терапевту остается только надеяться, что пациент сумеетреализовать обретенную способность и в отношениях с другими людьми. Чащевсего надежды терапевта сбываются, но, к сожалению, не всегда. При групповойпсихотерапии пациент не только обретает навык хороших межличностныхотношений, но и тренирует этот навык в процессе общения с целой группойлюдей под наблюдением психотерапевта. Эффективность групповойпсихотерапевтической работы пусть и не ошеломляет, но все-таки вселяет в насоптимизм. Этот оптимизм, подкрепленный теоретическими соображениями, заставляетнас всемерно стимулировать, поощрять и развивать это новое направлениепсихотерапии. Групповая психотерапия не только пополняет арсеналпсихотерапевтических средств, она дает новый толчок развитию общейпсихологии и социальной теории. Все сказанное выше относится и к группам встреч, и к группам тренингасенситивности, и ко всем прочим разновидностям психотерапевтических групп,вроде "групп личностного роста" или "семинаров по эмоциональному развитию".Несмотря на различия в процедуре терапевтического воздействия все эти группыпреследуют одни и те же конечные цели, цели, к которым устремлена итрадиционная психотерапия. Я имею в виду самоактуализацию человека, его"дочеловечивание", реализацию человеком присущих ему общевидовых ииндивидуальных возможностей. Группа под руководством знающего и умелого специалиста может творитьнастоящие чудеса. Но сегодня мы можем с полной уверенностью заявить, чтоесли группу, тренинг или семинар ведет некомпетентный человек, то он можетоказаться бесполезным, если не вредным. Это заявление достаточно банально ╬то же самое можно сказать о хирургии и о любой другой сфере профессиональнойдеятельности. К сожалению, пока мы не можем вооружить обычного человека,потенциального клиента психотерапевтической группы инструкцией или памяткой,которая помогала бы ему отличить компетентного терапевта (хирурга, дантиста,наставника, учителя) от некомпетентного.
ГЛАВА 16
ПОНЯТИЕ НОРМЫ. ЗДОРОВЬЕ И ЦЕННОСТИ Понятие "нормальный" до такой степени емкое, что впору счесть егосовершенно бессмысленным. Мне кажется, настало время определиться с тем, чтоже все-таки подразумевает психология и психиатрия, говоря о "норме", и найтидля этого более подходящие термины. В этой главе я попытаюсь предпринятьпопытку такого рода. Нам известны статистические, культурно-релятивистские имедико-биологические определения нормы, однако такого рода определенияследует отнести к разряду формальных, чисто корпоративных определений, неприменимых в повседневной жизни. Однако сегодня вопрос о норме имеет нетолько профессиональное звучание. Сегодня это не только и не столькопрофессиональный вопрос, сколько проблема общечеловеческого размаха. Каждыйиз нас задавался вопросом о норме, каждый спрашивал себя и других: "Чтосчитать нормальным?", и каждый раз имел в виду нечто вполне определенное.Для большинства людей это ценностный вопрос, вопрос о том, что такое хорошои что такое плохо, что должно беспокоить человека, чего он должен стыдитьсяи чем он может гордиться. Даже профессионалы, находясь за стенами своегокабинета, мыслят именно в этих, общечеловеческих категориях. О тех понятиях,что вынесены в заголовок данной главы, я хочу порассуждать как спрофессиональной, так и с общечеловеческой точки зрения. Мне кажется, чтоочень многие специалисты поступают именно так, хотя не все готовы признатьсяв этом открыто. Мы слишком озабочены поиском формального определения нормы,слишком много спорим о том, что следует считать нормальным, а что ╬ненормальным, и при этом забываем, что в сознании большинства людей понятиенормы уже имеет вполне конкретное содержание. В своей психотерапевтическойпрактике я, например, всегда пытаюсь соразмерить понятие нормы с масштабом иособенностями конкретного клиента, всегда стараюсь отрешиться отузкопрофессионального взгляда на проблему. Если мать спрашивает меня,нормален ли ее ребенок, я понимаю, что на самом деле ее интересует, следуетли ей беспокоиться, нужно ли ей пытаться изменить поведение ребенка илиоставить все как есть. Точно так же я интерпретирую вопросы студентов онормальности или ненормальности тех или иных форм сексуального поведения ╬как правило, я отвечаю: "Здесь есть о чем беспокоиться" или: "Небеспокойтесь об этом". Я думаю, нарастающий интерес психоаналитиков, психиатров и психологов кданной проблеме вызван постепенным осознанием того факта, что вопрос о нормеявляется важнейшим ценностным вопросом. Так, например, Эрих Фромм считаетнормальным то, что идет на благо человеку, что делает его лучше. Эта жемысль все чаще звучит в работах других авторов. В такого рода размышленияхмне видится начало новой психологии, психологии ценностей, науки, которая небудет исполнять роль прислужницы в университетских курсах философии ипсихиатрии, но станет практическим руководством в обыденной жизни каждогочеловека. По большому счету, сегодня психология призвана сделать то, что затысячи лет так и не удалось сделать официальной религии. Психология творитновую концепцию, которая будет рассматривать человека в его взаимосвязи ссобственной человеческой природой, с другими людьми, с обществом и средой;психология должна предложить людям новую, человеческую систему отсчета,приняв которую люди поймут, что должно вызывать у них стыд и вину, а чегостыдиться не стоит. Другими словами, сегодня мы приступаем к созданию новойгуманистической этики. Мне хотелось бы, чтобы все, что будет сказано мнойниже, было воспринято как развитие этой основной мысли.
ОПРЕДЕЛЕНИЯ НОРМЫ
Прежде чем приступить к исследованию проблемы нормы, считаю нужнымпроанализировать все многообразие специфических, узкопрофессиональныхпопыток описания и определения понятия "норма", попыток, оказавшихсябесплодными. 1. Статистические исследования человеческого поведения отражают реальносуществующее положение дел, но только отражают и не предполагают оценки. Ксчастью, большинство людей, включая статистиков, поддаются искушениювыразить свое отношение к факту. Как правило, все среднестатистическое, всепривычное и знакомое, то, что наиболее распространено в культуре, вызывает унас одобрение. Данные, содержащиеся в "Отчетах Кинзи", посвященныхсексуальному поведению мужчин и женщин, имеют огромную ценность Но докторКинзи, как и большинство прочих исследователей, не смог удержаться отоценок. На основании этих данных он предпринял попытку определить, какиеформы сексуального поведения следует считать нормальными, то естьжелательными, полезными для человека, а какие ╬ патологичными.Среднестатистический представитель западного общества ведет нездоровуюсексуальную жизнь (с психиатрической точки зрения), что в свою очередьнеможет не отразиться на общем уровне его здоровья. Следовательно, сексуальнаяжизнь среднестатистического представителя нашего общества ненормальна.Отсюда следует вывод ╬ понятие средней величины или среднего значения ни вкоем случае не является синонимом понятия "норма". Примером подмены понятия "среднее значение" понятием "норма" являетсясоставленная Гезеллом "Таблица нормального физического развития младенца".Спору нет, эта таблица представляет интерес для ученых и педиатров. Нонельзя забывать, что в ней приведены именно среднестатистические показателидетского развития. Результатом подмены понятий становится тревога тысячматерей, обеспокоенных тем, что их дети начинают пить из чашки или делаютпервые шаги позже, чем положено в соответствии с таблицей. Очевидно, что,установив среднюю величину, мы должны затем задаться вопросом: "Следует лирассматривать среднее как полезное, желательное для человека?" 2. Слишком часто, говоря о "норме", мы имеем в виду следованиетрадициям и конвенциональное поведение. Мы употребляем слово "нормально" длятого, чтобы высказать одобрение привычному ходу вещей. Помню, сколькоразговоров, сколько шума вызывал в свое время вопрос о женском курении.Преподавательница колледжа, в котором я учился в те давние годы, как-то развоскликнула: "Курящая девушка ╬ это ненормально!" (Вы можете мне не верить,но тогда "нормальная" девушка не могла позволить себе прийти на занятия вбрюках или прогуляться по коридору в обнимку с парнем.) На самом деле ученойдаме следовало бы сказать: "Курящая девушка ╬ это необычно", что было быабсолютно справедливо. Но в том-то и дело, что все необычное, нетрадиционноеассоциировалось в ее сознании с понятием патологии, ненормальности. Прошлоне очень много времени, и традиции стали иными. Сегодня восклицание той дамыне может вызвать ничего, кроме улыбки ╬ теперь само ее возмущение можносчесть "ненормальным". 3. Мы знаем, что религия испокон века признавала некоторые традициисвященными, наполняла их высшим, божественным смыслом. Это не что иное, какодна из разновидностей вышеописанной подмены понятия нормы. Многие людисклонны видеть в священных писаниях прямое указание на предписанноеповедение, этакий свод этических норм. Другое дело ученый ╬ при определениипонятия нормы он не обязан принимать в расчет даже этот кладезь традиций, неговоря уже о других, не освященных древностью обычаях и установлениях. 4. То же самое можно сказать и о культуральных стереотипах. Ученый неможет рассматривать их в качестве основания для определения понятия нормы.Культурные стереотипы слишком независимы от того, что мы называем пользой,благом и здоровьем. Огромная заслуга антропологов заключается в том, что онизаставили нас осознать наш этноцентризм. Мы, представители европейскойкультуры, взращены на ее обычаях и условностях, в соответствии с которымимы, например, едим говядину и отказываемся от собачьего мяса, еще донедавних пор видели в этих обычаях и условностях некие абсолютные,общечеловеческие критерии нормы. Но, по мере накопления знания о бытовых икультурных особенностях разных народов, мы избавились от большей частисвойственных нам заблуждений, мы поняли всю опасность этноцентризма. Чтобыговорить обо всем человечестве, нужно иметь некоторые представления офилософской антропологии и познать особенности хотя бы десятка разныхнародов; такой разговор в любом случае требует определенной долиотчужденности от собственной культуры. Только став выше взрастившей наскультуры, мы сможем судить о человеке как о человеке, а не рассматривать еготолько как представителя чуждой нам цивилизации. 5. Широко распространено мнение о том, что человек должен уметьприспосабливаться к окружающим его людям, но и в этом мне видится проявлениеэтноцентризма. Читателю-непрофессионалу может показаться странным тонегодование, которое вызывает у психологов эта, на первый взгляд, здраваямысль. Ведь каждый из нас хочет, чтобы его ребенок умел ладить с людьми,чтобы друзья любили его, восхищались им, чтобы он не был изгоем в своейгруппе. Но мы забываем задать себе вопрос: "Что это за группа?" А если этогруппа нацистов, преступников или наркоманов? Если человек долженприспосабливаться, то к чему и к кому? Чью любовь и чье восхищение нужностремиться завоевать? Именно об этом написал Герберт Уэллс в своем чудесномкоротеньком рассказе "Долина слепцов", он показал, как трудно зрячемуприспособиться к миру слепых. Приспособление означает слепое подчинение стереотипам и требованиямобщества, среды. Но если это больное общество, если это нездоровая среда?Только сейчас мы начинаем понимать, что малолетние правонарушители необязательно дурны, порочны или нездоровы с точки зрения психиатрии.Подростковая преступность и делинквентность зачастую является реакцией наэксплуатацию и социальную несправедливость; ребенок, совершаяправонарушение, тем самым утверждает свое законное биологическое право насправедливость. Приспособление ╬ это пассивный процесс, в процессе приспособлениячеловеку не нужны его индивидуальность, его желания, его воля, порой онипросто мешают приспособлению. В этом смысле идеальную приспособляемость мыобнаружим у барана в стаде или у раба, то есть у тех существ, которые неведают, что такое свобода воли. Идеально приспособившимся человеком можноназвать даже лунатика или умалишенного. Инвайронментализм в его крайних формах подразумевает безграничнуюподатливость человеческой натуры и абсолютную неизменность среды.Инвайронментализм ╬ это философия фатализма, философия status quo, котораяне отражает истинного положения дел. Человеческая природа изменчива, но небезгранично, среда же, напротив, бесконечно изменчива. 6. Совершенно иная традиция определения нормы сложилась в медицине, гдепонятие "нормальный" употребляется как синоним физического здоровья, каксиноним отсутствия органических поражений и дисфункций. Если пациентжалуется, например, на боль в желудке, но в ходе назначенного обследования унего не обнаруживают никаких признаков соматического заболевания, то девятьиз десяти молодых врачей скажут пациенту, что с ним "все нормально", дажеесли того продолжает мучить боль. На самом деле они должны были бы сказать:"Методы, которыми я располагаю, не позволяют мне определить, чем вызваныболезненные ощущения". Только очень опытный врач или врач, имеющий некоторую психологическуюподготовку, способен предположить, что за физической болью скрываетсяпсихологический недуг; от него не так уж часто услышишь пресловутое "всенормально". Действительно, многие психоаналитики заявляют, что нет людейабсолютно нормальных или абсолютно здоровых. В сущности, их заявление чем-тонапоминает поговорку: "Кто не без греха", с которым трудно спорить, но и,согласившись с которым, мы ни на миллиметр не приблизимся к искомомунравственному идеалу.
НОВАЯ КОНЦЕПЦИЯ НОРМЫ
Где же то понятие "нормы", которое должно прийти на смену рассмотренными отвергнутым нами представлениям? Новая концепция нормы пока находится встадии развития, она еще не обрела своей окончательной формы, не подкрепленанеопровержимыми доказательствами. Однако у нас есть все основания полагать,что мы движемся в верном направлении, что именно наша концепция определитвектор дальнейшего развития системы наук о человеке. Я предполагаю, что уже в недалеком будущем мы получим своего родатеорию психологического здоровья, генерализованную, общевидовую теорию,которую можно будет применить ко всем человеческим существам независимо оттого, какая культура их взрастила, в какую эпоху они живут. Зачатки этойтеории мы обнаруживаем в новом мышлении, постепенно развивающемся иподпитываемом новыми фактами и данными последних исследований. В соответствии с теорией Друкера (113), после прихода христианства вумах людей, населяющих Западную Европу, постоянно присутствовала идея онекой квинтэссенции счастья. Друкер выделяет четыре разновидности этойквинтэссенции, которые одна за другой подчиняли себя все чаяния европейскогочеловека. Каждая их них предполагала свой тип идеального человека, и любой,устремившийся к этому идеалу, рассчитывал обрести свое счастье. В средниевека дорога к счастью пролегала через религиозность, в эпоху Возрожденияидеалом стал мыслящий человек. После того, как Европа встала на путькапиталистического развития, и особенно после распространения марксистскойтеории, место мыслителя занял деловой человек, предприниматель. И наконец,не так давно в странах Западной Европы, и особенно в странах с фашистскойдиктатурой, общественное сознание поработил миф о героическом человеке (илио сверхчеловеке, если говорить языком Ницше). Сегодня уже можно сказать, что ни один из этих рецептов не приблизилчеловека к счастью, все они доказали свою несостоятельность и сегодняуступают место новой концепции, которая только-только зарождается в умахпрогрессивных мыслителей и исследователей, но расцвета которой можно ожидатьуже в ближайшие два десятилетия. Это ╬ концепция психологически здоровогочеловека, гражданина Евпсихеи, концепция "естественного" человека. Янадеюсь, что она окажет столь же могучее влияние на развитие общественногосознания, какое оказали те идеи, о которых писал Друкер. А теперь позвольте мне вкратце, а потому, может быть, излишнекатегорично изложить суть этой постепенно складывающейся концепциипсихологически здорового человека. Во-первых, каждый человек имеет своюсобственную сущностную природу, некий скелет психологической структуры,который надлежит изучать и описывать с той же тщательностью иобстоятельностью, с какой мы изучаем и описываем его анатомию и физиологию;потребности, а также возможности и тенденции развития человека в некоторойстепени детерминированы генетически; каждый человек обладает какобщевидовыми характеристиками, характеристиками, свойственными каждомучеловеческому существу и обнаруживающимися у представителей любой культуры,так и уникальными, индивидуальными характеристиками. Представление опорочности человеческой натуры несправедливо и ошибочно; сущность человекалибо где-то на грани порока и добродетели, либо заведомо хороша. Во-вторых,мы можем говорить о нормальном, здоровом развитии человека в том случае,если имеем дело с человеком, который движется к актуализации заложенных вего природе возможностей, к реализации его индивидуальных потенциалов, счеловеком, который движется по направлению к зрелости, ведомый указаниями,намеками и подсказками его собственной природы, развивается самостийно, а непод воздействием внешних влияний. В-третьих, новые данные дают нам всебольше оснований для того, чтобы заявить: психопатология ╬ это не что иное,как результат отрицания, фрустрации или искажения сущностной природычеловека. Что хорошо для человека? Для человека хорошо все, чтоблагоприятствует развитию его внутренней природы, все, что приближает его ксамоактуализации. Что плохо для человека? Для человека плохо все, чтопрепятствует воплощению его сущностной природы, что фрустрирует и искажаетее. Что следует считать ненормальным, нездоровым? Ненормальным и нездоровымследует считать все, что препятствует самоактуализации человека. Что следуетсчитать психотерапией или личностным ростом? Психотерапией или личностнымростом следует считать любое воздействие любого рода, как внешнее, так ивнутреннее, которое приближает человека к самоактуализации, позволяет емуразвиваться в соответствии с указаниями его собственной природы. На первый взгляд может показаться, что изложенная здесь концепцияпредставляет собой не более чем перепевы изречений Аристотеля и Спинозы.Действительно, нужно признать, что в ней есть некоторое сходство с древнимифилософскими учениями. Однако наше сегодняшнее знание о человеческой природекуда как шире и глубже того знания, которым располагал Аристотель илиСпиноза. Во всяком случае, мы знаем достаточно, чтобы не повторить ошибокэтих философов. Нам известно то, чего не знали древние ученые. Теперь в нашемраспоряжении есть факты, обнаруженные различными школами психоанализа, ╬незнание именно этих фактов предопределило ошибочность древних учений очеловеческой природе. Благодаря развитию динамической психологии мы большезнаем о мотивации поведения, и особенно о бессознательной мотивации;определенный вклад в развитие теории мотивации внесли также и зоопсихологи.Кроме того, мы знаем гораздо больше древних философов относительнопсихопатологии и психопатогенеза И наконец, мы произвели тщательнейшийанализ феномена психотерапии, мы дискурировали о средствах и целяхпсихотерапевтического воздействия, что также способствовало углублениюнашего знания о человеке. Мы согласны с Аристотелем в том, что человек должен жить в согласии ссобственной природой и в соответствии с ней, но мы не можем не отметить, чтоАристотель мало что знал об истинной природе человека. Ему просто неоткудабыло почерпнуть это знание. Единственный метод, который он мог применить дляизучения человеческой природы, был метод наблюдения. Он наблюдал заокружающими его людьми и на основании этих наблюдений делал выводы о природечеловека. Но методами простого наблюдения невозможно постичь динамическуюприроду человеческого поведения, в этом случае создается иллюзия статичностичеловеческой природы. Единственное, что мог сделать и сделал Аристотель, ╬нарисовать портрет хорошего человека, идеального представителя своеговремени и своей культуры. Если помните, в его концепции идеального обществаи хорошей жизни нашлось место даже рабовладению, корни которого, по егомнению, уходят в природу человека. Раб, по мнению Аристотеля, имеет рабскуюсущность, и потому его счастье состоит в том, чтобы быть рабом. Именно этароковая ошибка Аристотеля доказывает нам невозможность построения концепциихорошего (здорового, нормального) человека на основе одних лишь наблюденийза человеческим поведением.
Воспользуйтесь поиском по сайту:
