Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Путеводитель по отношениям




 

 

Она торопилась вернуться домой, где ее уже давно ждали дети. Сколько она себя помнила, ее всегда ждали дети. Это были ее дети и не ее, совсем маленькие и уже взрослые, в ее глазах они всегда оставались детьми, и самые взрослые и сильные из них приходили к ней именно тогда, когда ослабевали от жизни и им нужно было место, где их будут любить и жалеть, где их накормят, обогреют и будут им рады.

В ее доме всегда горел очаг, там всегда было тепло и уютно, там было спокойно и безопасно. Всегда, что бы ни происходило снаружи. Грохот урагана казался у этого очага тихим шелестом деревьев, рычание зверей — нежным урчанием домашних животных.

Они приходили к ней за любовью, теплом и силой, иногда вконец измученные, но всегда уверенные в ее неизбывном терпении и всепрощающей и всепонимающей доброте. Она была Матерью им всем. Так было всегда. Это никогда не начиналось, это никогда не могло кончиться. Это было так естественно, как воздух и солнце.

Бывали минуты, когда ей казалось, что у нее не хватит сил на всех, и тогда, как сегодня, она уходила подальше от дома и просила помощи у тех неведомых, но известных ей, которых она никогда не видела, но надежда на встречу с которыми всегда жила в ней, потому что так было заповедано.

 

***

Племя, к которому она принадлежала, всегда умело летать, но когда в раннем детстве она заблудилась в глухом лесу, ее нашли люди другого племени, и она, казалось, навсегда забыла, как это делается. Только очень редко, в самых счастливых снах она летала и, казалось, вот-вот вспомнит обо всем, но сон кончался, память не возвращалась, и только тревожное и смутное воспоминание теснило душу и оставляло печаль.

Однажды после такого сна она бродила по холмам вдали от дома и вдруг услышала звук, рожденный из тишины. Он был ни на что не похож и похож на все самое прекрасное в мире одновременно. Звук затих, и она замерла в страхе, что он больше никогда не повторится и она его больше никогда не услышит. Страх был огромен. Почему-то она точно знала, что от этого звука зависит вся ее жизнь. И он повторился. Он был тот же и совершенно другой, подобно тому как каждое утро встает над Землей то же и совершенно другое солнце, как каждую весну распускаются те же, но совершенно другие цветы.

И она вспомнила! Ее племя знало тайну летящего звука и тайну свободы. Чтобы летать, надо было петь, петь, чтобы исчезли страхи и границы, так петь, чтобы исчез певец и осталась только песня, — и тогда начинался полет.

Она вспомнила то, что должна была знать с самого рождения: ее песня, ее полет — это и есть она, и зовут ее Свобода. Она вспомнила, что суждено ей быть одной, но никогда не быть одинокой, потому что есть на земле неизвестные, но близкие, и есть тот, кто терпеливо ждет, и что неминуема встреча, и это знание укрепит силы и поддержит полет.

 

***

Племя, в котором она родилась, очень сильно отличалось от всех вокруг. Она не знала об этом, пока не начала путешествовать. В ее племени люди были легки на подъем, веселы и праздником считали саму жизнь. И только путешествуя по другим племенам и народам, она обнаружила, что так больше никто не живет, и долго не могла понять почему. Жители других племен с радостью присоединялись к праздничности ее жизни, к ее путешествиям, но не могли веселиться долго, по неведомым ей причинам быстро уставали, скучнели и задумывались. Они, казалось, любили ее, радовались ее появлению, всегда встречали с необыкновенным почтением, но никогда не приходили к ней сами и сами ее никогда не звали. Это оставалось для нее неразгаданной тайной, пока однажды ей не рассказали о Смерти.

Оказалось, что все люди, с которыми она встречалась, боялись этой неведомой. Память о ней, знание о том, что она непременно придет, омрачало их жизнь, лишало радости и порой делало бессмысленной саму жизнь. И чем больше она удивлялась и недоумевала, тем сильнее укреплялись люди в уверенности, что это она и есть, потому что кто может не знать и не бояться смерти? Только сама Смерть. Она смеялась над их выдумками и их страхами, но они рассказывали ей страшные предания, дошедшие к ним из прошлого, показывали портреты, с которых на нее смотрела прекрасная зеленоглазая женщина, действительно похожая на нее.

Она даже пыталась взывать к их разуму, объясняя, что, пока есть жизнь, смерти нет, но это пугало их еще больше, давая возможность все больше утвердиться в своей, такой важной для них правоте. Она предлагала им бессмертие, а они называли это концом всего. Она предлагала им безоглядность, а они боялись и потому умирали. Она предлагала им вечность, а они цеплялись за то, что часы их отмерены, и старели, глупели, скучнели и не хотели ничего.

Все эти странности в конце концов внесли смущение в ее душу. Неизвестно, что бы произошло, если бы не случайный попутчик на одной из ее многочисленных дорог, встреча с которым оказалась совсем не случайной. Он рассказал ей о том, что она не одна, что ей предстоит встреча с такими же как она, хотя и совсем непохожими. Время этой встречи неопределенно, и место ее неизвестно. Известно только, что она не может не произойти, ибо так заповедано. И все, что случилось с ней, и все, что еще случится, — это и есть главное путешествие ее жизни, путешествие к месту встречи.

По слову его все и произошло.

 

***

Приводя в порядок записи наших бесед, я задумалась над тем, каким необычным может быть разговор между мужчиной и женщиной о вещах таких жизненно важных. И попыталась проанализировать и понять, в чем необычность. Я же сама принимала в них участие, но тогда изнутри, в момент разговора все казалось очень органичным и естественным. И пришла мне в голову мысль, что нет в них какого-то привычного, ожидаемого и набившего оскомину запаха.

Что же это за запах такой, по которому так легко опознается — ага, тут «вечнозеленой» темой запахло? Я так и не смогла тогда сразу ответить на этот вопрос. А потом жизнь покатилась… Одна ситуация сменяла другую, они накатывались, как волны на берег моря, и среди них были такие, где тот, не определенный мной запах несомненно присутствовал.

Через какое-то время я вернулась к работе над записями и вдруг поняла — в этих текстах не пахнет борьбой и войной. Ни один из собеседников, очевидно, не имел намерения что-то доказать другому. В разговоре о таких важных для мужчины и женщины вещах не было войны полов.

Вот говорят вокруг: война полов, война полов… Как будто амазонки с героями сошлись в неравном бою. Но нет ни амазонок, ни героев. Где война? За что борьба? Вот именно, за что воюем, товарищи?

Что это — перемирие у водопоя или дар моего собеседника? Потому что в своей полной свободе от этой войны я совершенно не была уверена.

Итак, ситуация, в которой на равных участвуют мужчина и женщина, причем на территории заведомо мужской, интеллектуальной, но оказавшейся территорией без войны. Для начала я предположила, что еще и сам подход к теме способствовал такой удачной и необычной ситуации. Фундаментальные вещи, факты, уважение к знаниям. Хотя не могу не признать, что сами эти факты и фундаментальность подхода вызывали у меня немалое напряжение.

 

А ведь дальше виднелись куда более болезненные, то есть еще более запутанные темы. Любовь, отношения, принципы и законы их строительства, чувства, эмоции. Неужели и дальше так получится? Если получится у нас, значит, может получиться и у других. Значит, не только объяснениями, которые рождаются в этих беседах, но и самим фактом этих бесед можно будет подтвердить — есть территория без войны.

И я подумала: а что ее кормит эту войну, как не мы сами? А если рискнуть и отказаться от претензий на власть, если начать требовать с себя? Что тогда получится?

Вдохновленная этим обнадеживающим открытием, я ринулась в продолжение нашего общения, спровоцировав разговор на самую «простую» из интересовавших меня тем — разговор о любви.

 

 

Дыхание любви

 

Смотри, что получается. (Мой собеседник и друг только что перечитал подготовленные мною материалы наших предыдущих бесед). О чем бы мы ни говорили, об истоках чувственности, о сексе, как только рассуждения отходят от фундаментальных законов биологической природы, как только возникает «человеческое», сразу возникает тема отношений. А ведь это и есть самая болезненная, самая запутанная и самая привлекательная тема для людей.

Люди жизнь кладут на пресловутое «выяснение отношений». «Любит — не любит, плюнет — поцелует, к сердцу прижмет — к черту пошлет». Сериалы раздражают, трагедии возвышают, комедии веселят, но все они об одном. Об отношениях. О любви, в конце-то концов, все о ней.

 

Почему же все о ней? Разве мало других отношений? Других ведь гораздо больше… Так обернешься любовь ушла в сериалы, осталось только «другое». Где любовь-то?

 

 

Ты полагаешь, что и здесь можно внести внятность, в этих горько-сладких дебрях?!

 

 

Давай посмотрим на любовь. Любовь в общем виде — это удовлетворение какой-то потребности, которая находится на грани социальных и биологических, на стыке двух областей нашего существования. Очень редко на это наслаивается еще и идеальная любовь. Любовь как взаимопознание, взаимопроникновение, потому что для этого нужно иметь как минимум исследовательскую мотивацию.

 

Ага, значит, нам осталась любовь как взаимо-обнимание и взаимо-понимание, ну еще взаимо-утешение? А как же любовь как то самое, что сверкает на вершине снегом под солнцем? Любовь, которая все побеждает, все оживляет, все решает? Та что с первого взгляда и до «счастливо умерли в один день»? Не могли же люди ее просто выдумать?

А то о чем вы говорите и не любовь вовсе…

 

 

Итак, потребности

 

Естественно, что, с одной стороны, подпирает потребность в продолжении рода, всячески подкрепляемая социумом. Социальное давление в этом месте максимальное. Ослабевать это давление начало с развитием индустриального общества. Потому что само развитие этого общества породило конфликт между необходимостью воспроизводства людей и необходимостью привлечь в производство и женщин. Вот тут-то и начались все проблемы с рождаемостью. Что поделаешь — или рождаемость, или индустриальное общество.

 

Вы думаете эта потребность еще не отмерла?

 

С другой стороны, человеком движет потребность в эмоциональном контакте, то есть в продолжении детства, поиске мамы, поиске, к кому бы прижаться и помурлыкать. В социальной жизни удовлетворить эту потребность невероятно трудно. Общество всегда полагалось в этом месте на семью. Именно семья должна была быть тем местом, где эта потребность удовлетворяется. Но не предполагал социум, что семьи, превратившись в ячейки общества, могут изменить своим самым главным функциям: и продолжения рода, и удовлетворения потребности в эмоциональном контакте.

 

А вот скажите, с какого момента семья превратилась в ячейку общества? И как собственно эта «ячеистость» мешает «прижаться и помурлыкать»? И еще эмоциональный контакт он физический да?

 

Позволю себе заметить, что ты верен себе, и мы начинаем с вещей фундаментальных. И, расколов этот орех и добравшись до ядра, мы обнаруживаем, что оно из двух половинок — из потребности иметь детей и из невыносимости одиночества. И что, все, что люди называют любовью, растет из этого?

 

А как это называете вы? Неужели так и отмечаете про себя: вот тут хочу иметь детей, а здесь эмоциональный контакт себе организую да еще с мурлыканием? Можно ли жить постоянно отдавая себе отчет в том, какая потребность вдруг взыграла, а какая ее подгоняет?

 

Увидим. Итак, если человек влюбился, это еще ни о чем не говорит, кроме того, что у него поднялся гормональный фон и запахло. Хотя, конечно, от людей пахнет меньше, чем от животных в их брачный период.

Другое дело, если человек полюбил. Произошла с ним эта загадочная штуковина под названием любовь.

 

Так она все-таки происходит? Ее можно найти, встретить? А то судя по сказанному ранее, ее можно только заработать день и ночь рефлексируя свои потребности?..

 

Главное, что нужно сделать, чтобы любовь жила, — уберечь эмоциональный контакт. Умирает она именно тогда, когда уже не хочется прижаться и мурлыкать. Если это ушло, то все и кончилось. Дальше начинается битва полов, социальные битвы, жизнь как бесконечное «выяснение отношений».

 

Ну-уу а как же знаменитый итальянский сценарий? Довыясняться до летающих сковородок ― такая вот безумная любовь… А потом так же бурно мириться… И вообще как насчет безумной и ослепляющей, все затмевающей любви? Или это вовсе не любовь?

 

Все так безнадежно. Разладился эмоциональный контакт и все? Его же в принципе можно восстановить при обоюдном желании и совместных усилиях. Должно же быть что-то, чем подкормить эмоциональную сферу в трудный момент.

 

 

Единственная страховка в этой области — это интим, потому что в нем кроме прямой чувственности присутствует и удовлетворение потребности в эмоциональном контакте. Собственно говоря, сексуальная потребность отсоединилась от потребности в продолжении рода именно за счет того, что соединились в одном месте: потребность в чувственном удовольствии и потребность в эмоциональном контакте.

 

Это как ― «ночь все спишет»?

 

Естественно, это огромный приз,

 

Какой приз? Это интим ― приз? Неужели вот такая сильная штука?

 

а раз это огромный приз, то, естественно, социум свою лапу тут же и запустил в это место и начал эту сферу использовать как средство для управления социальным поведением.

 

А как он через это управляет?

 

Так что «клубничка» у нас растет на навозе, как и все остальное, в почве растет. Без почвы ничего не бывает, кроме человеческих иллюзий. Вот они-то совершенно беспочвенны. Какая проза — эта ваша земля, корни, удобрения. Какая проза! У нас сразу цветочки. Висят в воздухе, и все. Откуда они там взялись?

 

 

Но посмотри, с самого раннего детства и до глубокой старости, в сказках и в Библии, в любой культуре легенды о любви, сказания о любви, мечта о любви, ожидание любви. Все пронизано этим. Существует некий уговор «по умолчанию», что, как бы удачлив ни был человек, каких бы успехов он ни добился, если не было в его жизни любви, значит, не было чего-то настолько важного, что и считать свою жизнь счастливой и действительно удачной он не может.

И это так глубоко впечатано, так прочно помещено в зону вещей, само собой разумеющихся, что даже не обсуждается. Обсуждаются следствия, конкретный сюжет, цена, которую человек за это готов заплатить. Один карьерой жертвует, другой деньгами, а кто-то и жизнью, люди оставляют детей и покидают родину, но предположение, что без этого вообще можно обойтись — оно просто не обсуждается всерьез. И это касается не только «слабых женщин», для которых вообще счастливая жизнь без любви не считается возможной, но и «сильных мужчин».

 

 

Понятие любви превратилось уже в шаманское заклинание: Любовь! Любовь! Любовь! Именно любовь должна спасти меня от общения с живым человеком. Вот наступит любовь — и все само собой рассосется.

 

Так есть любовь или нет любви? Есть она как то, что движет солнца и светила и совершает другие более прозаические чудеса? Читать книгу о мужчине и женщине, в которой отрицается любовь… стоит ли читать ее вообще? Иллюзии хоть жить дают, а это знание по вашему оно что дает?

 

Ну, рассосется не рассосется, но мечта о любви — это, надо признать, очень часто действительно надежда, что случится нечто и встретится человек, который поймет, поддержит, почувствует. Как сказано: «В горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас».

Или ты хочешь сказать, что любовь, что все это просто принято называть любовью, а в действительности это что-то другое. И потому так много об этом говорят, думают, пишут, что, называя любовью массу самых разнообразных вещей, люди чувствуют, что все это не совсем то.

 

Влюбленность ― молния, зажигающая спичку, а любовь ― время пока ты сможешь удержать ее горящую в руках… Так о любви можно говорить только в прошедшем времени?

 

А что такое любовь? И чем она отличается от влюбленности? Кто об этом задумывался? Влюбленность временна — она приходит и уходит. У нее есть своя динамика, и относиться к этому надо нормально. Любовь же — это высшая форма отношений. Когда мы говорим «любовь», мы должны понимать, что любовь подразумевает прежде всего сверхценностное отношение к другому. Именно в этом смысле в «Соломоновых песнях» сказано: «Ибо крепка, как смерть, любовь».

 

Любовь ― это разве не чувство? Чувство, рождающее это самое сверхценностное отношение? Так какое оно это чувство и «из какого сора» берется?

 

Когда это сверхценностное отношение взаимно, то тогда появляются Ромео и Джульетта.

 

А разве у них любовь?

 

Когда сверхценностное отношение только с одной стороны, рождается вариант трагический или, наоборот, возвышенный. А это означает только одно: в паре у одного есть самопожертвование как сверхценность, а у другого — нет…

 

«Сирано Де Бержерак»? Татьяна и Онегин?

 

А любовь? Это всегда сверхценностное отношение к другому. Это снятие дистанции, а не решение проблем межличностных отношений.

 

А влюбленность ― не сверхценностное? Или любовь ― это такое сознательное отношение, тимуровское такое?:)) И как это с эмоциональным контактом связать?

 

И секс в любви может быть, а может и не быть. И насколько известно, никакие знания такого совпадения не обеспечивают. Это — судьба. Распоряжение реальности. Все, что угодно! Да, бывает такое чудо, что все совпадет.

 

То есть нет в любви никаких компонентов, ни из чего ее не приготовишь, ни на чем не замешаешь?

А зачем люди вообще ищут любовь?

 

 

Мы, следуя нашему главному поводу, говорим о самом понятии и пытаемся отграничить предмет нашей беседы. Любовь как таковая не завязана на отношениях полов. Это не обязательно отношения между мужчиной и женщиной. Любовь, если коротко сказать, — это выход за пределы себя, игнорирование себя во имя другого. Поэтому и говорят: подвиг любви.

 

Альтруизм? Жертвенность? Вот она и нашлась ― слепая любовь…

 

В большинстве же случаев люди любовью называют влюбленность или удачно сложившиеся отношения, подкрепленные влюбленностью. Потому любовь и влюбленность как понятия потеряли всякий смысл, что они стали безразмерными.

 

А они имели смысл эти понятия? То есть у Данте и Петрарки, Орфея и Шекспира ― эти понятия еще имели смысл, а у нас сегодняшних ― нет?

А чем «удачно сложившиеся отношения, подкрепленные влюбленностью» от любви отличаются?

 

Что только не называют любовью! И проекцию идеального отца, и проекцию идеальной матери, и торговые сделки. Что только не называют влюбленностью!

Но если мы хотим в чем-то помочь себе или людям, мы должны наконец определиться, о чем мы говорим. Бывает, конечно, любовь между мужчиной и женщиной. Но бывает любовь и между мужчинами, и между дочерью и матерью, между истиной и человеком, между природой и человеком… Когда другой, кто бы это ни был или что бы это ни было, ценнее, чем я сам.

 

«Люблю я Родину, но странною любовью. Не победит ее рассудок мой»… А теперь посмотрим слайды. То есть любовь ― это мое отношение? Нет любви «между», а есть моя любовь к кому-то? И разделенной любви не бывает?

 

Любящий делает следующий шаг к духовности, потому что он видит лучше, чувствует лучше, обостреннее воспринимает.

 

Хм… А духовность тут при чем?

 

 

Действительно, любовь это один из ключей духовных. Но именно любовь, а не влюбленность, потому что у влюбленности есть своя динамика, она может появиться, пройти и так далее. И никого в этом нельзя винить, поскольку влюбленность — это резонанс, совпадение биологического и психологического резонанса. Например, психологический резонанс сохранился, а биологический расстроился, и что тогда?! Влюбленности больше нет. Нет бесконечной любви, но есть бесконечность любви.

 

Один болгарин даже написал толстенную монографию «Любовь. Научно-психологическое исследование вопроса». Очень, кстати, разумная книжка. Но там не было самого главного: что он, собственно говоря, исследует? Там не было определения.

Если же говорить о духовном пути, то понятно, что пока человек не достигает божественной любви, то все его отношения — в лучшем случае человеческие, а когда достигает божественной любви, то все становится божественным. Но в божественной любви сокрыта и тайна божественного равнодушия. Бог не различает. Он любит всех одинаково: и праведников, и грешников.

 

 

Ты знаешь, я слышу в твоих речах упрек. Я знаю, что ты никого ни в чем не винишь, что ты говоришь о том, что видишь, и о том, что знаешь. Знаю, а все-таки слышу. Ты так красиво перебрасываешь мосты от простой влюбленности к Божеской любви. А люди? Люди, обычные мужчины и женщины, они, по-моему, где-то посередине.

С некоторых пор мужчины вызывают у меня огромное сочувствие. Их судьба очень не проста. Женщины в своем легкомысленном эгоизме привыкли попрекать мужчин их преимуществами, их якобы свободой и тем, что они присвоили себе слишком много прав. Эта чепуха так давно повторяется на разные лады, что многие в нее совершенно поверили и относятся к ней вполне серьезно.

Но ведь возможен совсем другой взгляд. Смотри, как все происходит. Испокон века, когда в семье ждут ребенка, особенно первого, ждут мальчика, и не вообще мальчика, ребенка, подарок судьбы. Ждут очень конкретно, наследника, продолжателя рода, носителя лучших черт семьи, заранее зная, каким он должен быть, чтобы все были довольны, чтобы оправдать ожидания рода, предков. И вот он, долгожданный, появляется.

Мужчина должен, мужчина обязан, у нас в роду мужчины никогда…

Его все время сравнивают, он все время соревнуется…

И ищет любви. И кажется ему, иногда находит. Но там тоже сравнивают, там тоже приходится соревноваться. И он идет дальше и продолжает искать. Искать не приза и награды, а женщину, которая примет и полюбит его ни за что. Просто потому, что он — это он. И он сможет наконец снять все доспехи, отказаться от всех соревнований и безбоязненно раскрыть душу.

Но самое печальное, что доспехи прирастают, а дух соревнования так въедается в плоть, что если и посылает судьба чудо такой любви, то чаще всего нечем ее принять и нечем в нее поверить.

Потом я вдруг увидела, что такого же сочувствия достойны и женщины. С раннего детства ей внушают, что, когда она вырастет, она станет хорошей женой и заботливой матерью и за это ее будут любить. Она должна быть умной, или обаятельной, или очаровательной, и за это ее будут любить. И она старается соответствовать тому идеалу, за который любят.

И так же как и мужчина, соревнуется, сравнивает, старается соответствовать, и так же ищет любви, а натыкается на более или менее удачную торговую сделку. И так же ищет того, кто полюбит ее ни за что, а просто потому, что она — это она. И также, даже встретив такое чудо, боится и недоверчиво спрашивает: «За что?»

И ведь это искренняя и настоящая боль, и может, стоит об этом рассказать?

 

 

Я тебя понимаю и не сомневаюсь в искренности людей, но когда любовь есть, о ней не говорят, когда ее нет, то слова ее не заменят. Так есть на земле. Любовь как сверхценностное отношение очень редка. Мало кто отдает себя ради другого.

Я не раз слышал жалобы на то, что никак не удается встретить любовь. Тут ничего не поделаешь: если человек не может забыть про себя, то и не встретит. Все очень просто. Сможет забыть про себя — будет обязательно. Никакой трагедии я в этом месте не вижу. Трагедия — в другом. Трагедия начинается, когда у человека вдруг возникают некоторые претензии, своего рода запросы.

Жил человек жил, а потом у него вдруг запросы появились, чего-то этакого захотелось… Захотелось человеку любви большой, да еще чтобы духовной она была со степенями всякими. А делать для этого он ничего не хочет, да и не знает, как делать. Одно только дело привычное и осталось — страдать. Поэтому надо думать, что ты хочешь и зачем ты это хочешь. То есть что ты с этим будешь делать. А уже потом, если согласен на последствия этой самой большой и духовной любви, ищи средства и методы, учись.

А то хочется духовности, как принца на коне. А так не бывает. И вот тогда начинается действительная трагедия, потому что человек оказывается в знаменитом таком месте — «между стульев». А когда «между», то это очень больно; стулья все расползаются, а мышцы не железные, рано или поздно заболит.

 

 

Эта трагедия сродни всем другим поводам, по которым люди считают возможным и даже правильным позволить себе страдать. Эта потрясающая вилка между тем, что человек хочет, и тем, что он для этого делает.

В этой ситуации, наверное, я окажусь достаточно жесткой, но мне всегда казалось, что выход есть — или не надо хотеть того, ради чего не готов делать, или делай во исполнение собственных желаний.

Но если вернуться к нашей теме поисков любви, ведь не все же столь категоричны в стремлении к предельному, они просто живут и ищут радости в своей обычной, каждодневной жизни.

 

 

Итак, мы определились с тем, какое содержание мы вкладываем в понятие «любовь». Для того чтобы полюбить, нужно другим заинтересоваться больше, чем собой. Это сложно и не очень понятно — зачем. Если любовь пришла, то это либо подарок судьбы, либо наказание. А если еще не случилось и если человек пытается как-то прорваться к любви и пережить это чувство, то ему нужен свой собственный, им самим пережитый смысл, который бы позволил так отнестись к другому. А такой смысл может обнаружить только человек, переживший свое собственное величие. Не манию величия, а переживание, что он — Человек, что он — по образу и подобию Божьему и что его предназначение — гораздо интереснее, объемнее и богаче, чем то, что называется «просто жизнь».

Оставаясь же в рамках житейских, мы можем говорить о том, что беда-то человека внутри него самого, в его бесконечном оценивании. Человек испорчен идеологией, в том числе и идеологией частной жизни. Вот ведь и сверхценностное отношение к моментам сексуальных отношений, сексуальных контактов связано как раз с тем, что они воспринимаются как частная, интимная, неприкосновенная жизнь.

 

 

А на самом деле? Допустим, пара, живущая по общепринятым социальным стандартам, пытается организовать свой мир. Свой интимный мир на двоих, в котором нет социальных стандартов. Какая тут трудность?

 

 

Не пустить туда социальные стандарты, то есть функциональные отношения. Тогда в их интимном мире будут существовать только их собственные стандарты, а никакие другие действовать не будут. Это и будет интимная, не публичная жизнь. А если социальные стандарты все-таки каким-то образом проникнут — через оценки, скажем, — то это уже скрытая форма публичности. Ах, что будут говорить…

 

 

И об этой интимной жизни в принципе никто не знает.

 

 

И не должен знать, конечно.

 

 

Поэтому нам и неизвестны интимные, так сказать, вещи…

 

 

Йес! Правильно…

 

 

А известны социальные.

 

 

Если люди пустили тебя в свою интимную жизнь, значит, она уже не интимная, они уже этим торгуют.

 

 

То есть в принципе — это тайна.

 

 

Тайна — и это прекрасно.

 

 

Матричная основа социума пролезла и в интимный мир. Здесь тоже соревнования, победы и сравнения, а как только пролезла, так и лишила человека его интимной жизни, если не забывать, что интимный мир — это часть жизни, куда действие социальных законов не распространяется.

Это та территория, которая предназначена для встречи двух представителей разных миров как внеположенная давлению законов социума и природы, где эти существа могут встретиться как они есть и, может быть, узнать и понять друг друга. Это место паузы, которое дает возможность услышать реальность, глядя в глаза друг другу. Это территория неизвестного, поэтому она манит и тревожит.

 

 

А между тем это миф, продолжение иллюзии о том, что человеческое механическое существование является как бы уникальным, хотя это лишь банальности в строгом смысле слова. Поэтому и защита выстраивается самым нелепым образом: невежеством, незнанием, всякого рода туманом вокруг интимных вопросов. Когда же человек вольно или невольно попадает в ситуацию, где нужно просто нормально поразмышлять, то он не в состоянии этого сделать, потому что возникают всевозможные механизмы психологической защиты.

В жизни есть много вариантов человеческих отношений. Когда я говорю «человеческие отношения», я имею в виду отношения, находящиеся вне социальных конвенций. Потому что о конвенциональных отношениях, как, например, брак и тому подобное, когда социум вмешивается и когда личной жизни нет, а есть только иллюзия ее, мы сейчас просто не говорим.

Есть такие простые на первый взгляд отношения привязанности. Эти отношения очень часто либо предшествует влюбленности, либо порождается ею.

 

 

О чем ты?

 

 

Обрати свою привязанность

 

Привязанность людей друг к другу означает, что в обществе друг друга этим людям хорошо, они испытывают психологический комфорт и их уровень психологического напряжения снижается. В пространстве таких отношений человек может немножко отдохнуть, расслабиться, снизить степень самоконтроля, который возникает под влиянием социального давления.

 

 

Вырисовывается что-то очень хрупкое, трогательное, что-то очень важное. Об этом так прекрасно читать в хорошем романе. Но мне кажется, что проблема не только в том, что люди «знают», какие отношения для них значимы, а какие — нет.

Дело еще и в том, что тонкие отношения требуют неспешности, отсутствия суеты и хоть немножко внутреннего покоя. Уши, привыкшие к грохоту, с трудом воспринимают голос флейты. Современный человек так спешит, так суетится, как будто не живет, а все время догоняет поезд, от которого он отстал.

 

 

Люди очень идеологизированы и часто просто небрежно относятся к вещам негромким, воспринимаемым не разумом, а душой. Им трудно, потому что такие отношения невозможно рационализировать. Они не гарантированы ничем.

«Ну, что такое привязанность?! Это же не любовь». Как говорил один мой приятель: «Не надо проходить мимо маленьких радостей в жизни — больших не заметишь». Оценочное мышление, построенное по принципу «маленькое — большое», «важное — не важное», «нужное — не нужное», уничтожает внимательность к маленьким драгоценностям жизни. Вспомнилось одно грубое, но очень точное выражение: «Сидеть задницей на алмазах неудобно — колет. Какая в них ценность?!» Действительно, какая это ценность? Сидеть-то трудно.

А ведь, собственно говоря, человеческие отношения и начинаются с привязанности. Привязанность рождает доверие. В совокупности они дают психологический комфорт. И это очень тонкие, очень хрупкие ростки человеческого в жизни. Все мои наблюдения показывают, что именно с невнимания к этому начинается разрушение живой, органичной, прекрасной части человеческой жизни. Невнимательность, неаккуратность, пренебрежение, небрежность к тем моментам человеческих отношений, в которых возникает простая (так называемая простая) человеческая привязанность.

Привязанность, доверие, этот хрупкий человеческий контакт за пределами конвенций — это подарок человеку в жуткой мясорубке механической жизни. И я даже согласен, чтобы это называли любовью, называли возвышенно и романтично, только относиться к этому стоит внимательно, потому что без такого отношения никаких шансов нет.

 

 

«Ты слышал, как рвется паутина в осеннем лесу?

Что за чарующий звук» (Лин По).

 

 

Ты же прекрасно знаешь, в какой стране мы выросли. Мы выросли в стране с хамской идеологией, с хамскими привычками. Мы — грубые, примитивные, бесчувственные скоты, которых гоняло государство, как хотело, и имело, как хотело. И противостоять этому можно только вниманием к тонким, хрупким, слабым вещам в себе и других. И если мы не будем культивировать в себе тонкость, сентиментальность в изначальном смысле этого слова, то есть чувствительность, сенситивность, то ничего не получится. Все будет по-прежнему.

И «нежные» женщины и «грубые» мужчины будут продолжать говорить о возвышенном и по-прежнему давить, ломать и разбивать все вокруг себя. И страдать. И этим страданием оправдывать все. Я же страдаю, значит, я хороший. Страдать — дело нехитрое. Совсем нехитрое, легче легкого.

 

 

А как же. Мы же, кроме хамской идеологии, еще и на Достоевском выросли. Кто не читал, тот хоть кино видел. Нам не страдать нельзя. У нас это за самый главный признак интеллигентности и душевной тонкости считать принято.

 

 

А я предлагаю это столь сладостное занятие прекратить. Прекратить и начать ценить маленькие радости жизни. Тогда появятся близкие люди. Один, два, три — это уже очень много. И это гораздо ближе к духовности, чем бодрое комсомольское «Мы». И повторюсь: первая ступень человеческих отношений — это привязанность. Очень хрупкие отношения, очень легко ломающиеся. Потому что доверить себя другому страшно, не потому что опыт жизни сталкивал с предательством и обманом… Не потому. Страшно, потому что начнешь узнавать себя.

Это единственное, чего человек боится в отношениях по-настоящему. Начать узнавать себя, со всем своим дерьмом, со всей своей нерешительностью, робостью, отсутствием твердости намерений, неумением держать слово, то есть себя — слабого, боящегося, что ему кто-то начнет верить. Кто-нибудь начнет о нем заботиться. К кому-то придется испытывать чувство благодарности.

 

 

Так вот же он, ответ на извечный вопрос, почему все сказки заканчиваются свадьбой, а все драмы начинаются после нее.

 

 

Человек начинается с умения служить другому и умения быть благодарным. Через эти две простые, маленькие, казалось бы, вещи, можно постепенно вырваться из механической жизни. Никак не через другие. Нет другого пути на свободу, кроме как путь к людям. Нет другого знания, кроме знания, существующего в форме людей. Никакая эрудиция и информация не спасут.

Мы сделаны из людей, и, только двигаясь к людям, мы можем найти себя — живого, уникального, имеющего смысл своей собственной неповторимой и уникальной жизни. Но сначала нужно понять, что без этого невозможно. И если возникли привязанность и доверие и оно, это переживание, привело к радости сделать что-то для другого, послужить и быть благодарным за то, что другой что-то сделал для тебя. Когда это входит в жизнь человека, тогда очень многое в ней меняется.

 

 

Как хорошо, что ты отступил от предельных возможностей и сам согласился, что эти отношения можно назвать любовью. Да и что это, если не любовь? Та самая, о которой так мечтают люди.

Ты же сам уже говорил в наших беседах, что человеческий аспект любви — это внимание, внимание к другому. Но еще больше я рада, что ты отступил еще от одного своего «принципа». Это же не просто рассказ об одном из аспектов любви человеческой. Это рассказ о том, как ее построить, что делать, чтобы она проросла, расцвела и окрепла. Это рецепт. Это очень подробный и выполнимый рецепт для всех, кто хочет любви и готов ради этого что-то делать, а не ждет, что свалится она на голову, как снег в декабре на наших коммунальщиков, к их полной неожиданности. Ну, в таком с

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...