Рассмотрим разные виды искаженного материнского отношения, которое будет отражаться на восприятии беременности и типе реакции на возможность рождения ребенка. 6 глава

Но, к сожалению, так бывает не всегда. Можно выделить различные уровни отношений между матерью и дочерью. Эта классификация условна и больше создана для того, чтобы нам легче было сориентироваться во всем многообразии жизненных случаев. Мы будем рассматривать тип взаимодействия между матерью и дочерью и то, как это может влиять на репродуктивное поведение дочери.

 

1. Психологическое слияние с матерью.

Французские психоаналитики К. Эльячефф и Н. Эйниш в своей книге «Дочки-матери. Третий лишний?» [175] говорят о том, что все женщины, родившие ребенка, в обязательном порядке принимают на себя две социальные и психологические роли – женщины и матери. Сексуальная жизнь с партнером, отношения с мужчинами – это роль женщины, а воспитание и забота о ребенке – это роль матери. Не у всех женщин получается найти баланс между этими ролями, из-за чего происходят большие и маленькие трагедии. Но важно понимать: любой перекос в материнско-дочерних отношениях означает только то, что из них выпал или не выполняет свою функцию третий участник жизненного процесса – мужчина (муж и отец). Именно его пассивность и невмешательство приводят к ситуациям, когда женщина становится «больше матерью, чем женщиной». Она посвящает всю себя материнству, забывая о своем женском начале или сознательно подавляя его.

Эти матери постепенно отстраняются от мужа и могут в конечном итоге совершенно потерять связь с мужчиной, выбрав супружеское одиночество. Либо муж остается в семье и отдает всю власть над дочерью жене, не вмешиваясь особо в происходящее, либо просто исчезает из их жизни.

Такая мать подсознательно старается привязать к себе дочь, воплотить через нее свои нереализованные мечты. Взросление дочери нависает над ней как коршун, поэтому она будет препятствовать ее романтическим отношениям, внушать отвращение к мужчинам и интимной жизни. Совершеннолетняя независимая дочь ей не нужна, ей нужен подчиняемый ребенок, который навсегда останется с мамой и будет согревать ее одиночество. В психологии это называется «нарциссическим захватом», когда мать уже не живет своей жизнью, не имеет собственных увлечений, а полностью погружена в жизнь дочери. Она вынуждает ее рассказывать все интимные подробности своих отношений и не иметь секретов, поскольку мать воспринимает это как предательство. Такие девочки просто не имеют сил вырваться из «захвата» матери и часто так и не становятся женами и матерями, а если и становятся, то редко их личная жизнь складывается удачно, если только дочь не осознает всю патологичность таких отношений и не обратится за помощью к специалистам, чтобы разорвать этот порочный круг.

*** Случай из практики. Ольга (31 год) и ее мать Светлана (51 год).Ольга живет с мамой в двух комнатах коммунальной квартиры. Ольге только 31 год, но она уже успела побывать замужем 3 раза (2 мужа умерли и с одним состоялся развод), родить двоих детей (дочь 8 лет и сын 12 лет) и сделать 4 аборта.

Ольга попала на консультацию к психологу с очередной беременностью на сроке в 18 недель. Она была в 4ый раз замужем, беременность супруги планировали, но теперь он «вдруг» собрал вещи и уехал в другой город к матери. Они не общались уже 3 недели, и женщина стала думать об аборте. На замечание специалиста о том, что срок уже большой, и это запрещено законом, она ответила, что за деньги все можно, и у нее есть знакомый врач, который уже делал ей один такой аборт. В ходе беседы стало понятно, что ключевой фигурой всего происходящего, хоть и находящейся в тени, была мать Ольги – Светлана.

Светлана стала вдовой, когда дочери было 7 лет, и с тех пор никаких мужчин в свою жизнь она не впускала. Она стала в буквальном смысле жить жизнью дочери. Ольга рассказывала матери все интимные подробности своих отношений с мужчинами, вплоть до того, что мать по ее просьбе покупала ей презервативы в аптеке, помогала подобрать красивое нижнее белье и была главным консультантом во всех любовных связях дочери. Она обсуждала с матерью свои сексуальные ощущения и отсутствие оргазмов, а мать давала советы.

Ольга стала жаловаться на то, что дети неуправляемы. Дочь абсолютно не слушается, сын хамит и не успевает практически по всем предметам, рискуя остаться на второй год. Для понимания степени запущенности ситуации достаточно привести только один факт: двенадцатилетний сын до сих пор сам не вытирает себе попу после того, как покакает – это делает бабушка Света. Он открывает дверь туалета в их коммунальной квартире и зовет бабушку, а она бежит и ухаживает за внучком. При этом недавно сын вернулся из школы с засосом на шее, а вечером эта, со слов Ольги, «девица» из 9 класса, позвонила им домой и требовала, чтобы Мишу немедленно позвали к телефону, в ответ на что, Ольга обвинила ее в сексуальной распущенности и бросила трубку. Рассказывая эти подробности жизни сына, женщина краснела от стыда и перекладывала вину на мать: «Это она его балует, все покупает, ни в чем не отказывает, а мне так стыдно, когда он ее из туалета кричит, ведь все соседи видят, срамота…».

В отношениях с зятьями Светлана вела себя подобным образом: давала советы, указывала, что и как нужно делать. Мужья, естественно, начинали протестовать, требовали, чтобы Ольга перестала рассказывать матери подробности их совместной жизни. Последний муж собрал вещи после того, как увидел тещу, проверяющую карманы его куртки и кошелек. Он возмутился, но к его удивлению Ольга встала на сторону матери, объяснив ее поступок заботой и тревогой, попросив мужа быть поласковее с мамой.

В ходе психологической консультации Ольга признала, что ее отношения с мамой нарушены, имеют искаженную форму, что отражается и на ее личной жизни и на воспитании детей, и согласилась, что семейная терапия была бы важной для нее. Она посетила еще 2 встречи с психологом. При выполнении теста «семейная социограмма» она изобразила себя в центре, а детей, маму и кота вокруг себя. Именно так и была выстроена их жизнь в реальности.

В ходе беседы с мамой женщины поразила ее речь: «Мы сделали 4 аборта, мы родили двух детей, нам тяжело решить, сохранять эту беременность или нет». В итоге Ольга развелась с этим мужем. Она убедила себя, что все мужчины вокруг слабые и ненадежные и не стоят ее, что проблема только в мужчинах, а не в ее отношениях с мамой. Беременность Ольга доносила и родила здорового малыша.***

 

Еще психологическое слияние с матерью может проявляться в том, что дочь практически один в один повторяет судьбу и поступки своей матери, ее отношение к жизни, абсолютно не замечая при этом патологичности происходящего. Такая дочь может жить отдельно от матери, создать собственную семью, но в решающие моменты своей жизни вопреки здравому смыслу следовать неадекватным ситуации советам матери.

*** Случай из практики. Нина, 36 лет. Биографии матери и дочери удивительно похожи: обе были замужем два раза, уходили от мужей по причине их измен. У обеих трое детей от разных отцов, два аборта и сердце, полное презрения и ненависти к мужчинам. Нина обратилась в центр с беременностью, в результате которой и родила третьего ребенка. На тот момент она уже была в разводе со вторым мужем, забеременела в результате случайного романа и думала, делать аборт или нет. Ее мать активно выступала за аборт. Но Нина сомневалась, так как уже было два аборта и воспоминания о них висели на душе тяжелым грузом. В ходе беседы психолог нарисовала семейную генограмму, показав женщине поразительное сходство с судьбой ее матери. Нину это поразило, так как ей никогда не приходило в голову проводить такие сравнения. В итоге она сохранила беременность.***

 

Во время психологических консультаций с беременной крайне важноподчеркнуть патологичность отношений с матерью, показать, что зависимость от матери опасна грозящим одиночеством и невозможностью построить счастливые супружеские отношения, а ситуация беременности является для нее шансом эмоционально отделиться от матери, «повзрослеть», состояться как женщине. Важнопоказать (предсказать), как могут разворачиваться события в случае ее подчинения воли матери и в случае принятия самостоятельного решения.

 

2. Подчинение матери против воли дочери,

зависимость от матери.

Если в первом случае речь шла о «добровольном» согласии дочери на роль «создателя жизни для своей матери», то в данном случае, девушки ощущают явную угрозу своей свободе, но не знают когда и как вырваться из-под этой власти. Они в душе тихо ненавидят, презирают и стыдятся своих матерей, мечтая сбежать от них, высказать вслух всю свою злобу, но боятся, выбирая путь тихого бунта.

*** Случай из практики. Олеся, 20 лет.Ее мать имела многочисленные романы с мужчинами, но серьезных отношений так и не смогла создать, замуж не вышла. Сделав в юности 3 аборта, последнюю беременность в 32 года решила сохранить. Так родилась Олеся. Все детство мать внушала девочке отвращение к мужчинам, рассказывала, как трудно найти порядочного, который бы не пил, не изменял, достаточно зарабатывал, любил детей. В отношении заработка мать вела себя пассивно, обвиняя в своем тяжелом материальном положении государство. Мать и дочь жили в коммунальной комнате с гнилой сантехникой и вечно не греющими батареями. Олеся была отличницей, примерной девочкой. Мать превозносила ее над всеми остальными сверстницами, внушала дочери, что та уникальная, практически «святая». А попутно настраивала, что ей нужно вырасти, окончить институт, устроиться на хорошую работу и содержать мать в благодарность за все то, что та за нее выстрадала.

Мать хранила девственность дочери как зеницу ока, внушала, что не о каких мальчиках и думать нельзя, пока не закончишь институт. Мать все еще сама покупала дочери одежду на свой вкус, запрещала делать стрижку и сама заплетала ей косички. Однокурсницы считали девушку странной и за спиной смеялись над ней, а она с завистью смотрела на ровесниц, ходивших на свидания. Из-за скованного характера, неумения общаться и неприглядной внешности Олеся не привлекала юношей. Отсутствия внимания к себе девушка воспринимала болезненно, низкая самооценка перерастала в ненависть к себе и матери. Подруг у Олеси не было, а мать продолжала настойчиво говорить с ней как с 8-им ребенком. В Олесе медленно зрело желание бунта.

Она сама стала проявлять внимание к однокурснику Виталию, имевшему инвалидность в связи с ДЦП. Он передвигался с костылями и был также неуверен в себе, как и Олеся. Девушка старательно скрывала эти отношения от матери. Никакой любви к юноше не было: она стеснялась его перед другой молодежью, в стенах института старалась не общаться с ним, чтобы никто не догадался об отношениях. Виталик этого не замечал. Он пригласил ее к себе домой, познакомил с родителями. Оказалось, что он единственный сын состоятельных родителей. Они очень обрадовались, что он нашел себе девушку, отнеслись к Олесе с большим теплом и вниманием.

Позже Виталик рассказывал, что Олеся сама стала инициатором интимных отношений. Это произошло на третьей неделе встреч. После этого она собралась и ушла, а потом две недели избегала всякого общения с ним. Виталик тяжело переживал ее охлаждение, пытался поговорить в институте, но она все время убегала или просто игнорировала его, а потом сказала, что отношения закончены. А через месяц выяснилось, что девушка беременна.

Виталий и его родители искренне обрадовались. Они предложили сыграть свадьбу и прописать девушку и ребенка в однокомнатную квартиру, купленную для сына год назад. Мать Олеси выступала за аборт, убеждала дочь не связывать свою жизнь с инвалидом, пугала, что может родиться такой же больной ребенок. Но Олеся внутренне очень хотела вырваться из-под маминого гнета. Поэтому выбрала брак с нелюбимым человеком, как меньшее из двух зол.

На консультацию к психологу обратился Виталий, когда девочке был год, и когда мать Олеси предложила отдать ребенка ей на воспитание. Жаловался, что теща манипулирует дочерью, постоянно вмешиваясь в их отношения. В итоге этот брак закончился разводом, Олеся сбежала с каким-то дальнобойщиком, оставив ребенка Виталию и его родителям, напоследок попросив, ни в коем случае не отдавать ребенка ее матери. «Мать-захватчица» осталась совершенно одна.***

 

В данном случае опасность может заключаться в том, что беременная будет руководствоваться деструктивными мотивами сохранения беременности, когда ребенок будет выступать как средство эмоционального отделения от матери, а не как ценность сам по себе. В таком случае высок риск повторения эмоционального захвата (когда дочь будет воспитывать своего ребенка также как мать «захватила» ее), либо отвержения ребенка (когда ребенок, выполнив задачу отделения от матери, больше оказывается не нужен беременной, как в предыдущем случае с Олесей). При любом развитии событий беременная нуждается в психологической поддержке для коррекции деструктивных мотивов сохранения беременности и актуализации конструктивных. Таким женщинам настоятельно рекомендована психологическая помощь в проработке нарушенных отношений с матерью.

 

3. Открытая вражда с матерью

(холодные отношения, неприязнь, ненависть).

Внешне беременная может даже достаточно хорошо уживаться с матерью. Часто их общение имеет волнообразный характер: ссора, скандал, взаимные упреки и обиды сменяются примирением и даже вполне доброжелательным общением, но длится это недолго, пока новый всплеск раздражения не породит волну эмоций в адрес друг друга. В основе может лежать собственная неприязнь матери к себе, недостаток любви к дочери, более сильная любовь матери к ее другому ребенку, когда дочь это чувствует, обижается и ревнует, ощущая несправедливость происходящего. Может быть следствием личностных особенностей матери, алкогольной или наркотической зависимости матери или дочери, психиатрических отклонений.

Причины могут быть разными, но итог всегда один – плачевный. Во-первых, это может вести к нарушению материнской сферы у дочери, во-вторых, беременная дочь не может в таких обстоятельствах до конца полагаться на помощь и поддержку матери, что будет провоцировать повышенную тревожность и проявляться в соматических осложнениях вынашивания беременности, течении родов и кормлении грудью. В-третьих, ощущение нестабильности в отношениях с той, что дала жизнь, будут провоцировать беременную на вступление в зависимые отношения с мужчинами, когда, такая дочь, обладая низким самодостоинством, будет вступать в саморазрушительные отношения с мужчинами, где ее будут использовать, но не любить.

Конечно, есть и положительные примеры, когда дочь находит доброго любящего заботливого мужа, и окончательно отделяется от матери. Но в любом случае, такая дочь будет неосознанно или осознанно стремиться отстранить свою мать от общения со своим ребенком, и отстраниться от общения сама.

*** Часто эти отношения приводят к разрыву (как в следующем пункте). История из интернета «Моя мать меня ненавидит»:

Вопрос: «Меня ненавидит собственная мать, она все время устраивает мне скандалы, пытается обидеть, постоянно доводит до слез. Что бы я ни сделала – это становится еще одной причиной для тирании, она любит использовать против меня мои комплексы. Мне 18 лет, учусь, и уехать я не могу, некуда. Подскажите, как быть?»

Ответ: «А вот я тебя понимаю. У меня тоже такая ситуация была в семье. Только меня жрали и мать и отец, и при этом они еще ненавидели друг друга. Мать говорила: "Ты вся в отца, уйди с глаз долой". Отец говорил: "Ты вырастешь...дью, как твоя мать" и дрался. И еще они дрались между собой, мать несколько раз была в больнице с сотрясением мозга, и все равно прощала его, и все начиналось снова. Я ненавидела их обоих. При этом они не заботились обо мне, не покупали одежду, сбросили меня бабушке и не давали даже денег на питание. Объявили, что учить меня после школы не будут. Мне исполнилось 17. Я вышла замуж за своего друга старше меня на 4 года, он видел всю ситуацию и сказал, что поможет мне в жизни. Мы поженились, я уехала к его маме (моей свекрови) далеко-далеко от дома на Север, там поступила учиться, а он остался в моем городе и еще год заканчивал институт, а потом тоже приехал к нам. Я закончила колледж с отличием, работала, потом поступила в Академию и тоже его закончила с отличием. Уже много времени прошло. Мне 50, нашему браку 33 года. У нас 20 лет дочери и 18 лет сыну, свекрови нашей уже нет с нами, но я ей благодарна за многое, хотя характер у нее был крутой. И муж и я сделали профессиональную карьеру. Но с родителями контакта больше не было. На похороны отца я не поехала. С матерью не контактировала даже по телефону уже 6 лет, не знаю, может и в живых нет уже. Бог ей судья. Всегда и из всякой ситуации выход есть. Не преувеличивай. Можешь терпеть - терпи. Не можешь - руби узел раз и навсегда, легче будет».[68]***

 

В вопросе о сохранении беременности такие отношения с матерью, как правило, становятся один из ключевых моментов предабортного консультирования. Если отец ребенка принимает беременность, женщина будет чувствовать себя достаточно защищено. В случае же отвержения со стороны отца ребенка, беременная окажется в трудной эмоциональной ситуации: кроме своей семьи ей больше рассчитывать не на кого, а здесь мать сама является источником постоянных стрессов и конфликтов. Вариаций мотивов прерывания беременности и сохранения здесь множество, но, как правило, центром предабортного консультирования оказываются отношения с матерью, и страх остаться без мужчины, постоянно получая обвинения в свой адрес от матери.

 

4. Разрыв отношений, отсутствие связи с матерью.

К разрыву отношений мать и дочь начинают идти с детства, буквально с самого рождения девочки. Сторонним наблюдателям не всегда будут понятны мотивы такого поступка, а участникам ситуации будет казаться, что виноват второй. Мать будет винить дочь, а дочь винить мать. В такой ситуации мать чаще всего не знает о беременности дочери, а если ей и становится известно, то, как правило, случайно.

*** Пример, оперная певица Мария Каллас.Ландрам Джин описывает историю ее жизни. Силия София Анна Мария Калогеропулос родилась в Нью-Йорке 2 декабря 1923 года. Отец неожиданно решил продать свою процветающую греческую аптеку и уехать в дальние края. Каллас была зачата в Афинах и родилась в Нью-Йорке через четыре месяца после приезда. Ее отец Георгес, амбициозный ловец удачи и предприниматель, сообщил своей жене, что они уезжают в Америку за день до отъезда.Ее имя было позже сокращено до Марии Каллас из уважения к ее новой американской родине. Старшая сестра, Джекки, родилась в Греции в 1917 году, и мальчик по имени Вассилиос родился на три года позже. Базиль был любимцем матери, но заболел тифозной лихорадкой в возрасте трех лет и скоропостижно скончался. Эта трагедия потрясла семейство, особенно мать Марии, Евангелию. Семейство все еще было в трауре, когда мать поняла, что она беременна. Евангелия была поглощена мыслями о другом мальчике. Когда Мария родилась в Нью-Йорке через девять месяцев, мать отказалась смотреть или трогать ее в течение четырех дней, потому что она была девочкой и не была заменой для любимого потерянного сына. Не слишком идеальное начало жизни для любого человека. Мария никогда не забывала этого раннего отторжения и отплатила за него, когда в 1950 году она сказала матери "прощай" и никогда больше не разговаривала с ней.

Отец Марии открыл роскошную аптеку в Манхэттене в 1927 году. Следующая встреча Марии с кризисом произошла, когда ее отец потерял свой бизнес в период Великой депрессии, и из-за финансовых неприятностей семьи ее мать предприняла попытку самоубийства. Евангелия находилась в больнице Беллевю, в то время как отец заботился о детях. Крестный отец Каллас, доктор Лонтцаунис, сказал о ее матери: "Она, вероятно, была сумасшедшая." Этот инцидент произошел в период формирования Марии, в возрасте от семи до одиннадцати.

Мария была крещена в возрасте двух лет в Греческой ортодоксальной церкви и выросла в адовой кухне Манхэттена. Семейство переезжало девять раз за восемь лет из-за постоянного упадка в делах. Каллас воспринимали как чудо-ребенка. Она начала слушать записи классических произведений в возрасте трех лет. Она была чудо-ребенком, который начал брать уроки фортепиано в возрасте пяти лет, а уроки пения - с восьми. В девять лет она была звездой концертов в общественной школе. Все были очарованы ее голосом. Ее мать решила компенсировать неудавшуюся собственную семейную жизнь с помощью талантливой Марии и подталкивала ее к тому, чтобы она всеми силами добивалась совершенства. Она записала ее для участия в радио-шоу "Большие звуки любительского часа", когда ей было тринадцать лет, и кроме того, Мария ездила в Чикаго, где заняла второе место в детском телевизионном шоу.

Каллас позже вспоминала о своем детстве: "Только когда я пела, я чувствовала, что меня любят". В одиннадцать лет она слушала Лили Панс в Нью-йоркской "Метрополитен Опера" и предсказала: "Когда-нибудь я сама стану звездой, большей звездой, чем она". И стала. Одной из причин такого решения было ее маниакальное желание успокоить больное самолюбие. Ее старшая сестра Джекки всегда была любимицей ее матери. По словам Каллас, "Джекки была красива, умна и общительна". Себя Мария видела толстой, уродливой, близорукой, неуклюжей и замкнутой. Это чувство собственной неполноценности и неуверенности привели Каллас к ее классическим сверхдостижениям как к компенсации. По словам мужа Каллас, Батисты, Мария полагала, что ее мать украла у нее детство. Каллас сообщила репортеру в интервью: "Моя мать... как только осознала мое вокальное дарование, тут же решила сделать из меня чудо-ребенка как можно быстрее". А затем добавила: "Я вынуждена была репетировать снова и снова до полного изнеможения". Мария никогда не забывала своего несчастливого детства, заполненного до краев тяжелыми упражнениями и работой. В 1957 году она рассказывала в интервью итальянскому журналу: "Я должна была учиться, мне запрещалось без какого-то практического смысла проводить время... Практически меня лишили каких бы то ни было светлых воспоминаний об отрочестве".

Мария постоянно ела, пытаясь восполнить едой отсутствие привязанности к ней холодной, но требовательной матери и смягчить свою незащищенность. Ко времени достижения подросткового возраста она была пяти футов и восьми дюймов ростом, но весила почти две сотни фунтов. В этом смысле Каллас так и осталась на всю жизнь незащищенной, и в 1970 году призналась репортеру: "Я никогда не уверена в самой себе, меня постоянно гложут разнообразные сомнения и опасения".

Формальное образование для Марии закончилось к тринадцатилетнему возрасту, когда она закончила восьмой класс манхэттенской средней школы. В этот момент ее мать рассорилась с ее отцом, схватила двух девочек-подростков в охапку и отправилась в Афины. Мать Марии использовала все связи семейства, чтобы попытаться устроить ее для продолжения образования в престижной Королевской музыкальной консерватории. Туда по традиции принимали только шестнадцатилетних, поэтому Марии пришлось солгать относительно своего возраста, поскольку ей к этому времени было только четырнадцать лет. Благодаря ее рослости обман прошел незамеченным. Мария начала учиться в консерватории под руководством известной испанской дивы Эльвиры де Идальго.

Мария обожала своего отсутствующего отца и ненавидела мать. Один из ее друзей по школе вокала описывал мать Марии как женщину, чем-то удивительно напоминающую гренадера, женщину, которая постоянно "и толкала, и толкала, и толкала Марию". Дедушка Марии, Леонидас Лонтцаунис, отозвался об отношениях между Марией и ее матерью вскоре после смерти последней следующим образом: "Она [Лиза] была амбициозной, истеричной женщиной, у которой никогда не была настоящего друга... Она эксплуатировала Марию и постоянно экономила, даже сама делала Марии кукол. Это была настоящая землечерпалка денег... Мария каждый месяц посылала деньги чеками своей сестре, матери и отцу. Так вот ее матери всегда не хватало, она требовала все больше и больше". Каллас вспоминает: "Я обожала моего отца" и при этом настойчиво обвиняла в своих разочарованиях в жизни и любви родную мать. Она купила матери после турне по Мексике в 1950 году меховую шубу и распрощалась с ней навсегда. После тридцати лет она никогда ее больше не видела.

Сестра Каллас, Джекки, написала в биографии: "Я отдала свою жизнь семье, Мария отдала свою жизнь карьере". Хотя на самом деле Каллас сделала нечто совсем другое - она посвятила жизнь освобождению от детских страхов неполноценности и ненадежности. Она искала счастья и нашла его, реализовав мечту детства о пении. Она говорила: "Я хотела быть большой певицей," - и определяла собственную эмоциональную дисфункцию таким образом: она только тогда чувствовала, что ее любят, когда пела.

В отношении беременности, мы уже рассказывали в разделе «мотивы прерывания беременности» о возможной фиксации на отце ребенка, когда Калласс сделала аборт от Арситотеля Онассиса, поскольку поддалась на его ультиматум: либо я, либо ребенок. Это событие связано с историей ее отношений с матерью. Мария в долгом браке отказывалась от рождения ребенка, бежала от материнства в карьеру, отдавая всю себя музыке. И аборт стал следствием страха одиночества, когда желание быть любимой избранным мужчиной оказалось выше всех остальных желаний. С детства отвергаемая самым близким человеком – матерью, она отвергала себя как женщину, и так и не смогла познать всей полноты возможного женского счастья: любимой жены и матери. Мария Калласс умерла одинокой и бездетной. [87]***

5. Путаница ролей

(дочь становится матерью для собственной матери).

Родители всегда выше детей, и мать в любых обстоятельствах должна быть мудрее дочери. Родители стареют и начинают нуждаться в уходе, но это происходит в определенном возрасте, когда дети уже выросли и сами стали родителями. До этого периода родители для эмоционального благополучия детей должны сохранять главенствующее положение.

Но бывают случаи, когда уже с юного возраста мать и дочь как бы меняются ролями. Мать в силу своей личностной незрелости, нерешенных проблем с собственной матерью, болезни, зависимости или иных причин отстраняется от своего ведущего положения и перестает быть для ребенка опорой и направлением, вынуждая ребенка занять место собственной матери.

Например, мать творческая и неорганизованная натура, которая старается устроить личную жизнь, погрязла в отношениях с мужчиной, не делает ничего по дому, не готовит. Мать начинает рано посвящать свою дочь в подробности своей интимной жизни, просить совета, рассказывать то, чего дочери не следует знать. Дочь может стать домработницей при матери: готовить, убирать, делать часть работы за мать. Это чаще всего происходит без насилия, как бы естественно. Это закон равновесия в природе: если один ведет себя беспомощно, то второму приходится брать ответственность за двоих. Если в семье слабый муж, то жене приходится становиться сильной, а если муж сильный, то жена может расслабиться и открыть свою женственность. Так и в отношениях между той, что дала жизнь, и что приняла – одна должна быть опорой, а вторая позволять себе непосредственные детские поступки и ошибки.

Это грозит для дочери потерей детской непосредственности, возникновением эмоциональной зависимости от матери, но в первую очередь матери от дочери. Тогда беременность дочери может стать шоком для обеих. Ведь у дочери уже есть ребенок, нуждающийся в уходе и опеке – это ее собственная мать.

*** Случай из практики. Валентина, 36 лет. С самого начала в их отношениях многое шло наперекосяк. Отец Валентины был человеком слабым по характеру и пьющим. Лидия (ее мать) развелась с ее отцом, когда девочке было 3 года. Лидия после развода тоже стала выпивать, но делала это втайне: ни соседи, ни коллеги по работе не знали. Тем не менее, с детства Валентина была предоставлена сама себе, мать мало интересовалась потребностями дочери. Валя была девочкой спокойной, тихой, послушной, многое делала по дому, прилежно училась, никаких хлопот матери не доставляла. После работы мать приходила в убранную квартиру, ела сготовленный дочерью ужин, белье стирала и гладила тоже Валя. Лидия садилась и начинала рассказывать дочери все свои проблемы и тревоги, в ответ мало интересуясь делами дочери.

Валентина рассказывает, что с юных лет знала, что мать без нее пропадет, что она обязана заботиться о матери. Она отмечает, что в 7 лет чувствовала себя двояко: как будто ей лет 40, и как будто ей года три. Это говорит о том, что девочке хотелось ласки и заботы от мамы, и ощущался груз непомерной ответственности.

Когда Вале было 11 лет, в семье появился отчим, человек мрачный и холодный, он тоже злоупотреблял алкоголем. Лидия тогда уже пить перестала, но теперь алкоголь в дом носил отчим. Он стал домогаться до Вали, подглядывал, как она моется через вентиляционное окно между туалетом и ванной. Лидия делала вид, что упорно ничего не замечает. Попытки дочери рассказать об этом, наткнулись на стену молчания и отрицания со стороны матери: не придумывай. Валя стала подолгу задерживаться после школы, ходила по улице, только чтобы не идти домой. Лидия возвращалась с работы поздно, в 9 часу, Валя тоже до этого времени болталась на улице. Мать стала упрекать ее в том, что дома ничего не сделано, что Валя стала эгоистичной – перестала готовить, убираться, стирать.

Предыдущая1234567891011121314Следующая

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: