Мена коммуникативных ролей

Мена коммуникативных ролей или взятие репликового шага [калька с англоязычного термина turn-taking;ср.: Sprecher-Wechsel — Henne, Rehbock

1982], хотя и представляется на самый первый взгляд явлением хаотичным, все же подчиняется своим правилам (хотя слово правило здесь следует понимать совсем не так, как, скажем, в теории речевых актов), описанным в работах Сакса, Щеглова и Джефферсон [Sacks, Schegloff,

Jefferson 1974].

Необходимо различать случаи мены коммуникативных ролей по инициа­тиве говорящего и те случаи, когда желание получить слово внезапно просы­пается в одном из слушающих. В первом случае существует три уровня конт­роля, три способа регуляции авторства последующей реплики при смене говорящих:

1) следующий участник общения, которому дается слово, назначается посредством прямой номинации, обращения или же косвенного описания, при этом обычно от нового говорящего ожидается вполне определенный ход;

2) посредством произнесения первой, инициативной части диалогическо­го единства типа вопрос — ответ определяется следующий ход, но говорящий не назначается, хотя часто он(а) подразумевается;

3) нередко встречается так называемая «нулевая» регуляция, когда сами участники общения должны решить, кто из них продолжит разговор и каким образом; при этом, если из присутствующих никто не захотел взять слово, то говорящий может продолжить речь до следующей «точки перехода» [ср.: transition-relevance place — Schegloff, Sacks 1973; Sacks, Schegloff, Jefferson 1974; Sacks 1995; Schegloff 1992].

Этнометодологические правила «взятия шага» отличаются от конститу­тивных правил в теории речевых актов [ср.: Searle 1992: 15ff; Schegloff 1992]. Пытаясь доказать, что это правилом это и назвать нельзя (так как правило — это нечто, чему нельзя не следовать), Сёрль пародирует теорию конверсаци­онного анализа: «In a conversation a speaker can select who is going to be the next speaker, for example by asking him a question. Or he can just shut up and let somebody else talk. Or he can keep on talking. Furthermore, if he decides to keep on talking, then next time there is a break in the conversation, the same three options apply. And that makes the rule recursive» [Searle 1992: 16]. К обвинению в рекурсивности правил взятия шага Сёрль добавляет обличение в отсутствии у правил Сакса, Щегло­ва и Джефферсон «каузативной экспланаторности».

Дж. Сёрль тем самым расписывается в логическом позитивизме (о чем ска­зано в первой главе), приверженности к «старой» онтологии. Э. Щеглов справедливо отметил некорректность выпадов своего оппонента и, анализи­руя категорию «правило» (rule), говорит о другой, отличной от Сёрля трак­товке термина, возможной подмене его понятиями «практика» (practice) или «употребление» (usage), a также о своем принципиальном нежелании объяс­нять все явления речевой коммуникации с позитивистских позиций «кауза­тивной экспланаторности» [Schegloff 1992].

По признаку соотнесенности соседних репликовых шагов в масштабе реального времени различаются данные типы взятия шага [Henne, Rehbock 1982: 190]:

а) мена коммуникативных ролей с перебиванием;

б) «гладкая» мена коммуникативных ролей (latching);

в) мена коммуникативных ролей после паузы.

К числу сигналов мены коммуникативных ролей [ turn-signal — Coulthard 1977: 61] относятся интонация высказывания и многие другие компоненты фонации; далее — паралингвистические средства, в частности, различные аспекты кинесики и проксемики; грамматические показатели, особенно син­таксические; социально ориентированные коммуникативные ходы наподобие

You know...; Знаете (ли)... или настойчивые запросы подтверждения с помо­щью заключительных фраз наподобие Так ведь? Правда?, tag-questions в анг­лийском и формул ...oder?...nicht wahr?...ja? в немецком — как элемент «рече­вой организации» [Wunderlich 1976: 331].

Строя фреймовую модель мены коммуникативных ролей как одного из аспектов внутренней организации дискурса, Т. Балмер и В. Бренненштуль [Ballmer, Brennenstuhl 1981: 36] выделяют такие фазы или концепты: наме­рение заговорить; разрешение заговорить; начало реплики; затягивание/со­кращение реплики; прерывание реплики; продолжение/возобновление репли­ки и завершение реплики. Каждая из фаз может быть отмечена (пара)лингвистически.

Наибольшей экспликации подобные концепты подвергаются в институ­циональном или организованном общении, например, в метакоммуникативных ходах председательствующего и других участников какого-нибудь офи­циального совещания в условиях жесткого регламента [см.: Макаров 1987].

Способ осуществления мены коммуникативных ролей, как основопола­гающий фактор динамической организации дискурса в целом, оказывается одним из наиболее важных, центральных критериев для построения типоло­гии дискурса. Именно меной коммуникативных ролей обыкновенная непри­нужденная беседа отличается от других форм речи, скажем, допроса в струк­туре судебного разбирательства или школьного урока [Goodwin 1981: 23].

В регуляции мены коммуникативных ролей огромную роль играют фак­торы психологической и социально-психологической природы. Естественной считается мена коммуникативных ролей после длительного шага, ибо ано­мально общение, в котором один участник все время говорит, а другие мол­чат; это возможно либо в формальных группах, где такое поведение регла­ментировано социальным институтом, либо в неформальных группах, даже диадах с абсолютной асимметрией в отношениях.

Мена коммуникативных ролей — это самый естественный и необходимый атрибут языкового общения в любой группе. Чтобы в этом убедиться, попро­буйте в разговоре с друзьями не дать им вставить слова или, наоборот, не откликнуться на их сигналы о мене коммуникативных ролей. Как и любая опривыченная операция, «взятие шага» часто осуществляется подсознатель­но, автоматически, не привлекая нашего внимания: в нормально протекаю­щем общении мы не замечаем, как происходит мена коммуникативных ролей, и только лишь отклонения от нормы и нарушения правил взятия шага фикси­руются более или менее успешно — как участниками общения (чья реакция может включать определенные санкции по отношению к нарушителю), так и исследователем.

Коммуникативная стратегия

Еще одно часто встречающееся понятие требует краткого комментария — коммуникатив­ная стратегия. Этот популярный термин мож­но найти практически в каждой более или менее серьезной работе по комму­никативной лингвистике.

Стратегия — центральное теоретическое понятие в любой модели праг­матики: прагматическая «глубинная грамматика» не поддается традицион­ному языковедению, так как в прагматике действуют стратегии, в формаль­ной лингвистике — правила, в то время как теория речевых актов методо­логически построена вокруг категории конвенция [ strategies vs. rules, conven­tions — Carlson1983: 55; Parret 1983: 99; Edmondson 1981: 81; Zeckhauser 1991].

Иногда под стратегией понимается цепь решений говорящего, коммуни­кативных выборов тех или иных речевых действий и языковых средств. Дру­гая точка зрения связывает стратегию с реализацией набора целей в структу­ре общения. Эти два подхода не противоречат друг другу, наоборот, допол­няя друг друга, они в совокупности намного полнее раскрывают многоуров­невую и полифункциональную природу естественного языкового общения и его строение. Такое понимание стратегии восходит к описанному выше опре­делению с позиций конструктивизма через осмысление ситуаций с помощью интерпретативных схем, способствующих выработке альтернативных вари­антов осуществления действий и выполнения целей.

Каждое высказывание, как и их последовательность, выполняет множе­ство функций и преследует множество целей, в связи с чем говорящим выби­раются языковые средства, которые оптимально соответствуют имеющимся целям. Это положение близко принципу оптимальной релевантности Д. Шпер­бера и Д. Уилсон [1988]. Стратегия предстает как когнитивный процесс, в котором говорящий соотносит свою коммуникативную цель с конкретным языковым выражением [Levy 1979: 197].

Цели тоже могут быть организованы иерархически. Могут быть выделены стратегические или глобальные, образующие вершину эпизода цели и подчи­ненные им тактические или локальные цели, соответствующие отдельным этапам, частным фазам целого коммуникативного события [Parisi, Castelfranchi 1981]. Упорядоченность множества локальных целей обусловлена иерархи­ческой структурой когнитивной модели и относительно фиксированным ха­рактером ее отдельных частей, что позволяет участникам диалога на основа­нии инференций программировать или планировать свои действия по реа­лизации главной цели. Кое-кто из авторов предпочитает говорить в данном случае о тактике [ tactics — Coulthard 1977: 111], другие оставляют для стра­тегии глобальный уровень осознания ситуации общения в целом, называя

тактиками локальные риторические приемы и линии речевого поведения [Гойхман, Надеина 1997: 208]. Последняя точка зрения выглядит предпочти­тельнее.

Таким образом, в широком смысле коммуникативная стратегия может определяться как тип поведения одного из партнеров в ситуации диалогиче­ского общения, который обусловлен и соотносится с планом достижения гло­бальной и локальных коммуникативных целей в рамках типового сценария функционально-семантической репрезентации интерактивного типа [Романов 1988: 103].

Реализация стратегии предполагает систематическую сверку соответствия между прагматической «глубинной структурой» взаимодействия — иерархи­ческой структурой сценарной модели и развертывающейся в масштабе реаль­ного времени «цепочкой», последовательностью коммуникативных ходов в наблюдаемом речевом событии [Edmondson 1981: 81].

Стратегии, как совокупности целенаправленных действий в модели по­рождения и понимания дискурса, могут быть разными по своей природе: Т. А. ван Дейк и В. Кинч [1988] выделяют пропозициональные стратегии, стра­тегии локальной когеренции (связности), продукционные стратегии, макро­стратегии, а также схематические, сценарные стратегии, стилистические [Tannen 1984b; 1989; Gumperz 1982a; 1982b] и разговорные стратегии. Разные стратегии «живут» и в монологах: эмотивные в поэтическом или аргументи­рующие в научном и публицистическом дискурсе.

Коммуникативная стратегия всегда отличается гибкостью и динамикой, ведь в ходе общения она подвергается постоянной корректировке, непосред­ственно зависит от речевых действий оппонента и от постоянно пополняю­щегося и изменяющегося контекста дискурса. Динамика соотношения осуще­ствляемого в данный момент хода с предшествующими, а также их влияние на последующие — один из главных признаков стратегии.

Стратегии, будучи обусловленными соотношением цели и последователь­ности действий в конкретной ситуации общения, нередко подвергаются ри­туализации [Coulmas 1981: 3]. Тогда определенные стратегии и соответствую­щие им цели и условия деятельности закрепляются за теми или иными со­циальными институтами и ролями [Fritz 1982: 59], что важно для анализа язы­кового общения.

⇐ Предыдущая24252627282930313233Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: