 |
Символы в поэзии И.Ф. Анненского
|
|
|
|
Вещный мир как знаковый эквивалент культурных ценностей издавна объединял самые разные уровни человеческого бытия - мира природного и окружающего человека будничного мира - предметного. В лирике Иннокентия Анненского одно из главных мест занимает вещный мир, в большинстве своем являющийся символами. Знаки - концепты “камни” и “цветы” представляют в лирике Анненского символические знаки культуры. В поэтических текстах Анненского есть особенность, что при его повторном прочтении эти символы снова и снова возрождаются. Этому способствует саморефлексия символического знака и синтезирующая способность рецептивного сознания воспринимающего (читателя, исследователя).
Как поэт создавал и развивал в своих поэтических текстах символы, можно проследить по различным концептам. Рассмотрим предметный символ «цветы». По словам литературных исследователей, это: «случай, переходный к вербальной символизации в слове, поскольку отчётливо обнажает соотношения между “вещью” и обозначающим ее словом» [13, с. 93].
Следует отметить, что поэты, творившие в начале 20 века, часто выбирали символику цветов для своих стихотворений. Русский литератор Михаил Кузьмин написал: «пряная игра в цветы — любовь». Слово «цветы» читатель видит в поэтических текстах Иннокентия Федоровича много раз. В своих стихотворениях художник слова Иннокентий Федорович употребляет самые разные названия, он одинаково ценил и простые полевые и благородные садовые цветы. В его произведениях упоминались следующие названия цветов: сирень, лилия, роза, резеда, хризантема, мак, левкои, азалия, тубероза, георгин, анкилоз, гвоздика, гиацинт, жасмин, ландыш, одуванчик, орхидея, астра, фиалка, фикусы, тюльпан, ирис, лотос. Мы насчитали более 20 названий цветов. Несмотря на то, что поэт ценил все цветы, к лилии у него было особое отношение. Почему Анненский отмечал именно лилию? Сделаем небольшой экскурс в христианскую историю и мифологию, чтобы лучше понять значение символики этого цветка.
|
|
|
Считается, что свое название цветок получил от древнегальского слова «ли-ли», что в переводе означает белый-белый. Большинство народов этот цветок особо почитают и считают его символом чистоты, легкости.
Археологические источники свидетельствуют о том, что этот цветок изображен на фресках и красивых вазах во многих странах, в частности, в Древней Греции, Риме и Египте. Также правители южных стран приказывали сажать эти цветы вокруг дворцов. Примечательно, что один из богатейших и прекраснейших городов Ближнего Востока – Сузу получил название современниками «городом лилий».
Этот цветок встречается в древнегреческой мифологии. Супруга верховного бога Зевса Гера захотела покормить грудью Геракла, которого родила возлюбленная Зевса царица Алкмена. Но младенец оттолкнул ее, почувствовав, что это не мать. Из струй молока, которые брызнули на небо и землю, на небе появилось загадочное созвездие Млечный путь, а на земле проросли прекрасные и неведомые до этого момента цветы лилии.
В христианской традиции белая лилия символизирует чистоту, невинность и целомудрие. В Библии можно найти упоминания множества разных цветов, но для читающего это книгу всех времен становиться понятно, что лилия – один из самых существенных символов. В Евангелии есть призыв в проповеди Спасителя нашего Иисуса Христа о том, чтобы мы посмотрели на простые полевые лилии. Не смотря на то, что они «не трудятся, не прядут» даже сам мудрейший и красивейший царь всех времен «Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них» [80, с. 117].
|
|
|
Обращаясь к христианскому преданию, мы можем узнать, что после того, как ослушавшаяся Отца своего Небесного первая женщина Ева была изгнана из Эдемского сада, она пролила много слёз. Именно от того, что это были слезы раскаяния, на том месте выросли лилии. В этом случае цветок лилии символизировал раскаяние, желание очиститься, искупить свой грех, тоску по утерянной чистоте. Настоящее покаяние является первой ступенью истинной красоты.
Из Священного писания мы знаем, что во время молитвы к юной Деве Марии явился Архангел Гавриил, который объявил о том, что Она станет матерью самого Господа, Спасителя мира. На иконе «Благовещения» иконописей изобразил Архангела Гавриила с белой лилией в руке, которую он подает Пресвятой Богородице. Здесь этот прекрасный и благородный цветок является символом чистоты, невинности и избранности.
В творчестве современников Аннинского более распространенными были кувшинки и лилии, цветущие на болоте. Рассматриваемый нами поэтический художник в своих произведениях рисует поэтический образ садовой лилии.
Не смотря на то, что белая лилия в христианской традиции символизирует чистоту и невинность, у Иннокентия Федоровича были своеобразные отношения с церковью. В творчестве у поэта лилии, несущие христианскую символику, вступают в противоречие с традиционным восприятием в стилистическом и семантическом аспекте. Для Анненского лилия остается цветком чистоты, но в его восприятии образ этого цветка контекстуально снижается, выражая неприемлемость этого мастера слова церковной обрядности.
У Иннокентия Анненского этому цветку посвящен целый цикл, который имеет соответственное название «Лилии» «Второй мучительный сонет». В этом стихотворении Анненский описывает лилию, как рукотворный цветок. Этот цветок сделала гибкими и нежными пальцами юная девушка, а не искусный мастер Востока, который знает в совершенстве свое дело. Лилия здесь олицетворяет женственность. Символику цветка Иннокентий Федорович описывает в стиле модерна. Поэт дает почувствовать читателю противоречие: с одной стороны возможность любоваться красотой и, с другой стороны, невозможность обладать ей. Мы это видим в следующих строчках: «С тех пор в отраве аромата\Живут, таинственно слиты,\Обетованье и утрата\Неразделённой красоты…» [80, с. 91].
|
|
|
Слова «Уста лилии» из строчек «Встревожит месяц\ сребролукий,\Всю ночь потом уста лилей\Там дышат ладаном разлуки» [35, с. 91]поэт ассоциирует с образом нежной девушки. Примечательно, что мастер поэтического слова Иннокентий Анненский следует современной ему поэтической среде традиции употреблять слова Лилии с ударением на второй слог.
В последних строках «Второго мучительного сонета» поэт описывает лилию как цветок, который желает смерти: «Всю ночь потом уста лилей\Там дышат ладаном разлуки» [80, с. 83]. Бесспорно, разлука не является смертью, но Иннокентий Федорович вкладывает в эти строфы образ тоски, похожей на смерть.
Писатели-модернисты стремились изобразить смерть как можно более привлекательнее. Из-под пера художников поэтического слова смерть получалась поражающе красива. Примечательно, что писатель и журналист, любитель и исследователь творчества Анненского пишет: «О смерти Анненский писал часто и безболезненно…» [81, с. 34]. В работах русского филолога А.В. Федорова мы читаем: «Проникновенные строки написаны поэтом об их (цветах) недолговечности, об их неизбежном увядании. Цветы появляются также в тех стихах, где говорится о смерти: цветы - атрибуты панихид, похорон, кладбищ…» [72, с. 88].
Лилия, в понимании Анненского довольна своей красотой, она недоступна, и лирический герой испытывает от этого глубокую тоску. Но также лилия страдает от своей недоступности.
В стихотворении «Зимние лилии» поэт описывает ароман. Вначале он не кажется удушающим: «Льют лилеи небывалый\Мне напиток благовонный…» [72, с. 92]. Воздействие аромата поэт описывает как благодатный, даже целебный, несмотря на то, что Иннокентий Федорович употребляет слово отрава: «Рад я сладостной отраве». Аромат лилии льется из «белой чаши» - «кубка их живого», из этого мы делаем вывод, что аромат этого цветка не губителен, он питает героя.
Стихотворение «Падение лилий» начинается антитезой: «Уж черной Ночи бледный День\Свой факел отдал, улетая…» [72, с 95]. Анненский как поэт-модернист считает лилию цветком, который связывает ночной мир с дневным. В ночном мире белизна лилии сильнее выражена, она ослепительна.
|
|
|
В поэтическом сборнике «Тихие песни», как в книге декадентской направленности, множество цветов Анненский описывает цветы вянущие, сохнущие и падающие. Таким состоянием цветов поэт показывает конечность бытия. Об этом говорят следующие поэтические выражения: «доцветание аллей», «на гряде цветок забытый» [75, с. 29], «цветики садовые… некому полить» [11, с. 37], «завянуть успели ль цветы…» [2, с. 111], «Свились букетом небывалым / Стального колера цветы» [24, с. 52].
Во многих культурных традициях цветок считался символом круговращения - рождения, жизни, смерти и возрождения. Окраска, запах и фактура цветов часто определяют их индивидуальный символизм. Иннокентий Федорович особое значение придавал также запахам и состоянию цветов. Целесообразно в этом случае рассмотреть стихотворение «Который?»: «Когда на бессонное ложе / Рассыплются бреда цветы…» [83, с. 19]. Стоящие в одном ряду слова «бред» и «цветы», указывают на возможное опьянение от запаха. Здесь поэт не конкретизирует выбор цветка, но символическое значение актуализируется посредством изображения запаха или аромата, ведь существуют цветы, обладающие наркотическим ароматом, который способен вызвать спутанность сознания и даже галлюцинации. Именно отсюда вытекает мотив безумия, проходящий через весь текст «Тихих песен».
Ещё одним важным моментом лирики Анненского, в котором цветы и их ольфакторное значение играют не последнюю роль, можно назвать поэтизацию образа смерти. В частности, своеобразным посредником между пространством живых и пространством мёртвых становится хризантема («в китайской символике означает осень, уход от дел» [15, с. 34]), которая своей «головой / Припадает безнадежно / К яркой крышке гробовой».
Интересно то, что цветок изображён «меж ракит» и «в увядающем венке». Ракита в европейской традиции обозначает смирение, но здесь она скорее выступает в роли оков для хризантемы, не позволяя ей реализовать своё значение в полной мере. Также хризантема может символизировать осеннее спокойствие и изобилие, т. к. продолжает цвести зимой, но в данном контексте важным становится изображение не самого цветка, а его увядания и падения, что снова отсылает читателя к декадансу.
Анненский, воспринимаемый как поэт недосказанности и намёка, осуществляет парафрастическое обращение к образу чертополоха, точнее, к его цветению («шапки розовых дедов») в стихотворении «Ветер». Изображение этого растения имеет двоякое значение. С одной стороны, чертополох - это сорняк и, согласно библейскому тексту им был наказан Адам. С другой - подобно некоторым другим колючим растениям, чертополох считали талисманом и связывали с заживлением ран, это растение может быть медоносом, а мёд, как известно, с античных времён считается символом поэзии.
|
|
|
Чертополох как символ с различными толкованиями становится у Анненского настолько индивидуализированным, что определить его значение с точностью - сверхзадача для обычного читателя. В этимологическом словаре сказано, что это «растение названо по использованию его для окуривания хлевов с целью охраны скота от нечистой силы» [84, с. 52], а упоминание окуривания и церковных благовоний занимает важное место в образной системе «Тихих песен», но об этом немного позже.
Анненский особое значение придает запахам, который исходит от конкретного цветка.
Известно, что использование в похоронных обрядах цветов со слабым запахом символизирует продолжение жизни или возрождение. Для этих же целей рассыпали розы на могилах в Риме. Большинство растений Анненского имеют запах (роза и тубероза могут быть эфироносными; лилия, азалия, гиацинт, хризантема, чертополох - растения с особыми, зачастую тонкими, ароматами).
Ракиты и фикусы изображены как удушители и, следовательно, помехи для восприятия ольфакторного пространства, но так или иначе связаны со смертью. Дым, чад и пар воспринимаются как пороговые субстанции между двумя способами существования души.
В последнем стихотворении «Тихих песен» («Желание») возникает не менее значимый запах - запах сосны, а сосна, как вечнозелёное дерево, символизирует уже не возрождение, а бессмертие.
Особое место в произведении в поэтическом творчестве Иннокентии Анненского занимают небесные светила. Традиционно читатель воспринимает солнце, как символ радости, это небесное светило олицетворяет обычно полноту жизни, весну, возрождение. Но Анненский в своих произведениях меняет смысл символов небесных светил.
Обратимся к характеристике стихии света, представленной в лирике И. Анненского астральными образами солнца, луны, месяца и звезд.
Изображение небесных светил у него заметно контрастирует со стилистической манерой поэтов Серебряного века, восторженно, как К. Бальмонт, восклицающих «Будем как солнце!», преклоняющихся, подобно А. Белому, перед этим золотым светилом. Анненский, напротив, часто иронизирует над такой экзальтированностью мировосприятия - в его поэзии мы встречаем совсем другое отношение к стихии света: «Солнце, люблю ль я тебя? / Если б тебя я любил, / И не томился любя...» [90, с. 84]. Солнце в этих строках становится объектом томления. В отличие от большинства религиозно настроенных современников, тоскующих по непознаваемому, невысказанному миру, Иннокентий Федорович переживает другую, более глубокую трагедию - трагедию богооставленности, полного одиночества в окружающем мире - отсюда вся его ирония, скепсис, безысходность, как например, в стихотворениях: «У гроба», «Кулачишка», «Перед панихидой». Поэтому тема «духовного томления» лирического героя по небесному свету, по солнцу раскрывается Анненским в трагическом ключе, она варьируется во многих стихотворениях поэта.
Нам кажется справедливым замечание У.В. Новиковой о том, что солнце у Анненского «подобно человеку» [90, с. 115]. Оно то беспощадное (С балкона), то усталое (Параллели), то смеющееся (Сизый закат). Так возникает, по Л.Я. Гинзбург, «сцепление», обозначается неразрывная связь предмета и душевного переживания. Именно поэтому в произведениях поэта образ солнца включается в семантическое поле «усталость».
Солнце у него предстает утомленным светилом, устало проглядывающим сквозь пелену дыма или тумана: «Солнце за гарью тумана /Желто, как вставший больной...» (Пробуждение) [89, с. 54].
Ощутив усталость от жизни и тщетность высоких порывов, поэт изображает смерть в образе мертвого, неподвижного солнца: «Ясен путь, да страшен жребий, / Застывая, онеметь, - / И по мертвом солнце в небе /Стонет раненая медь» [90, с. 99].
Наряду с образом белого, больного, солнца, в поэзии Анненского возникает образ белого снега, который, застилая все живое и поглощая отблески слабых лучей, знаменует путь героя в небытие: «Падает снег, /Мутный и белый и долгий, Падает снег, / Заметая дороги...» (Падает снег) [89, с. 75].
Эти же мотивы и в стихотворении «Снег»: «Но люблю ослабелый\От заоблачных нег -\То сверкающе белый,\То сиреневый снег...\И особенно талый,\Когда, выси открыв,\Он ложится усталый\На скользящий обрыв» [90, с. 61].
Герой чувствует себя на «грани» между мирами - земным и за предельным. Трагизм его переживаний усиливается образами савана, льда и белой ледяной тюрьмы, в стенах которой нет места стихии света.
Душа поэта ищет выхода, но не находит его. «Безлюбая» любовь героя остается нереализованной: солнце не засияет для него по-новому после зловеще-белой зимы: «Даже в мае, когда разлиты / Белой ночи над волнами тени, / Там не чары весенней мечты, / Там отрава бесплодных хотений», что мы видим из его стихотворения «Петербург» [29, с. 53].
Образ ранней весны, служащий в русской поэзии символом воскресения, душевного обновления, преображения природы, получает у Иннокентия Федоровича эпитет «черный» в стихотворении «Черная весна».
Столкновение двух миров - весеннего, солнечного и темного, беспросветного - показано в стихотворении «С балкона», где «живую», молодую душу олицетворяет ива, радующаяся солнцу. Этот образ может быть истолкован и в религиозном ключе: на возможность подобного осмысления текста указывает его хронотоп: события разворачиваются на Святой неделе. Иными словами, образ ивы (вербы) метафорически характеризует мятущуюся, ищущую, верящую сторону душя лирического героя: «Полюбила солнце апреля / Молодая и нежная ива», стихотворение «С балкона» [31, с. 97].
Мы рассмотрели значение символов в стихотворениях Иннокентия Анненского. При небольшом объеме творчества этого незаурядного поэта, необходимо признать о необъятной широте познания в сфере мифологии, культурных традиций и истории, которые он своеобразно изложил в своих стихотворениях, тем самым оставив отпечаток загадочности.
|
|
|
