 |
Джером и Ферд: две собаки играют
|
|
|
|
Несколько лет назад один из моих студентов, Джон, позвонил мне, и в его голосе явно читалось возбуждение, когда он рассказывал следующую историю о своем маламуте Джероме, весом в 55 килограммов, который затеял игру:
«Сегодня я видел удивитмьную вещь на горе Санитас. Джерому хотелось поиграть со странной собакой по клинке Ферд, много меньше его самого. Джером стал наняться, лаять, вилять хвостом, кататься на спине, подпрыгивать и снова ыаняться, и все это напрасно. Ферд просто стоял там, демонстрируя удивитыьное безрамичие. Но минуту спустя, когда Джером обнюхивал куст, на который только что помочилась другая собака, Ферд вдруг очнулся и бросился на шею Джерома, сильно укусил его и, казалось, повис на нем, болтая лапами в воздухе. Я подумал, что ему прише. i конец: сейчас Джером убьет этого маленького монстра.
И знаете, что произошло потом? Джером сбросил Ферда со спины, как будто отогнал муху, повернулся вокруг себя и поклонился, а затем обхватил голову ма.\енького приятеля своей пастью и мягко прикусил его. Потом примерно с полчаса они играли, и в течение этого времени Джером не проявлял ни навязчивости, ни бесчестья. Он лишь нежно покусы- вал Ферда, катал его, поставив лапу на мордочку своего нового приятая, и слегка шлепал его. Когда дело принимало более серьезный оборот, мелкий Ферд пятился назад, опустив хвост и качая головой из стороны в сторону — как бы стараясь определить, живой ли он еще, — Джером снова начинал кланяться, и игра продолжалась. Создавалось ощущение, что Джером понимал, что ему следует быть милым и вести себя честно по отношению к своему маленькому приятелю. Ферд понимал, чего хочет Джером, а Джером понимал, чего хочет Ферд, и они оба делали все для того, чтобы осуществить это. О боже, собаки так умны — я просто не мог в это поверить!»
|
|
|
Джон был хорошим студентом, он понимал «язык» животных (об этом я буду говорить ниже) и поэтому смог прочитать эту встречу и внутреннюю коммуникацию игры. Однако, сдается мне, любой, кто наблюдал бы за двумя столь не соответствующими друг другу собаками, уже через несколько минут способен был определить, что они играют, а не дерутся — точно так же, как даже на расстоянии мы можем определить, собираются ли на самом деле два борющихся мальчика причинить друг другу вред или же они просто шутят. Это происходит потому, что, собираясь играть, животные должны согласиться на игру. Они должны сотрудничать и вести себя честно, а язык сотрудничества распознать легко. Из этого следует, что, когда сотрудничество и честность терпят поражение, игра не просто останавливается — она становится невозможной. Игра без сотрудничества — это оксиморон (соединение прямых противоположностей, нонсенс. — Ред.), и это главная причина того, почему игра является таким ясным способом проникнуть в моральную жизнь животных.
ЧТО ТАКОЕ ИГРА?
Большая часть моих исследований игрового поведения проводилась с участием домашних собак и их диких родственников — койотов и волков (то есть представителей семейства канидов, или собачьих), поэтому хотя в этой главе я и сосредоточиваю свое внимание на животных, лучше всего мне известных, есть множество аналогичных наблюдений из жизни представителей других видов. И они также поддерживают мою точку зрения по поводу игры и социальной морали.
Молодые кошки, шимпанзе, медведи и крысы — это лишь несколько примеров — обожают играть до изнеможения. Даже сейчас, в шесть часов утра прохладным августовским утром, когда пишутся эти строки, я вижу, как за окнами моего кабинета играют две красных лисы. Они делают это практически каждый день. Одна приглашает другую поиграть, совершая поклон, другая ей отвечает, а потом они начинают бороться, приподнимаясь на задних лапах, кричат и толкают друг друга, гоняются друг за другом, отдыхают и снова играют. Если кто-то укусил другого слишком сильно, они делают короткий перерыв, во время которого смотрят друг на друга, чтобы убедиться — все в порядке и что это по-прежнему лишь игра, — и возобновляют возню. Они общаются друг с другом, чтобы поддерживать правила честной игры. Поэтому до тех пор, пока они могут договариваться, они чувствуют себя комфортно и самозабвенно играют. Они преследуют общую цель и знают, что никто из них не попытается нанести вред другому.
|
|
|
Я бы охарактеризовал игру как так называемые пять «S» (англ.) а именно: Дух (Spirit), Симметричность (Symmetry), Синхронность (Synchrony), Священность (Sacredness) и Одухотворенность (Soulfulness). Дух игры очевиден всем, кто наблюдает за животными, которые носятся вокруг как сумасшедшие, борются и пихают друг друга. Симметричность и синхронность игры отражается во взаимном соглашении доверять другому — индивиды разделяют намерение сотрудничать друг с другом, чтобы не дать игре перерасти в драку. И это доверие Священно. Наконец, в игре присутствует глубина, животные настолько растворяются в ней, что я бы сказал: они и есть игра. Таким образом, игра — это Духовная активность, выражение самой сути живого существа.
В потоке игры также присутствуют невероятная свобода и творчество. Это легко увидеть и потрясающе интересно наблюдать. Я дал этому процессу название шести «F» (англ.): Гибкость (Flexibility), Свобода (Freedom), Дружба (Friendship), Шаловливость (Frolic), Веселость (Fun) и Поток (Flow). Когда животные бегают вокруг, прыгают друг на друга, кувыркаются и «кусают» друг друга, они воссоздают невероятное множество сценариев социального поведения. Трудно поверить, что глубоко погруженные в игру животные могут контролировать то, что делают, однако это так. Возможно, таким образом животные «практикуют» или «репетируют» важные элементы поведения, которое в будущем поможет им выжить. Когда животное играет, не так уж сложно отметить половое поведение, перемешанное в чрезвычайно разнообразной калейдоскопической последовательности с действиями, которые обычно используются в схватке, выслеживании добычи и избегании возможности стать чьим-то обедом. Никакая другая активность, кроме игры, не даст вам возможность увидеть все эти атрибуты их поведения, совершаемые все вместе.
|
|
|
