 |
Иисус против Иерусалима (шаг первый) 5 глава
|
|
|
|
<…>
Однако же исходившая от Него благодать распространялась не только на один Капернаум. Далмануфа, Магдала, Вифсаида, Гаризин были неподалеку. И другим городам благовествовать Я должен царствие Божие, — говорил Он, — ибо на то Я послан …
Ф. Фаррар2. С. 104–105.
Всенародные проповеди вокруг этого [Геннисаретского] озера были главнейшим проявлением посланнического служения Иисуса в Галилее…
<…>
Однажды Иисус вышел (из дома Петра Ионина. — Е. Г.) и направился вдоль озера, в сопровождении толпы, которую Он учил мимоходом. Но когда Он проходил мимо места взимания пошлин, то увидел сидящего на мытнице одного из сборщиков податей, мытаря, именем Левия, сына Алфеева. «Следуй за Мною»,- сказал Он ему. Этого одного слова было достаточно…
А. Дидон. С. 285, 306.
Такова сила слова Господа, что мытарь — человек зажиточный — бросил все и последовал за Господом, не имевшим, где голову приклонить…
Архиеп. Аверкий. С. 106.
И вот, рядом с четырьмя рыбаками, близ Иисуса находится мытарь, один из тех людей, которых всего более презирали иудеи.
А. Дидон. С. 307.
Скупость, жестокосердие, склонность к притеснениям были общим свойством мытарей, к чему располагало само их звание и положение. Принимая у римлян на откуп подати, они естественно употребляли все меры, чтобы не остаться в убытке: соотечественники, кроме неохоты платить подати иноплеменникам, видели в них орудие римского порабощения, тем более ненавистное, что им соглашались быть иудеи. Посему мытарь и язычник почитались словами равнозначными (синонимами), для того и другого даже было одно общее название – грешники.
Архиеп. Иннокентий. С. 18.
Понятие «грешник» было весьма растяжимым. В то время оно обозначало людей, виновных в каких-либо проступках. Однако «грешнниками» в отдельных группах иудейства считали также всех тех, кто придерживался закона не так, как это было принято у фарисеев, проклинавших народ, который не знает закона… К кругу «грешников» принадлежали также больные. Болезнь, согласно основанному на законе учению о воззмездии, считалась Божьим наказанием. Книжники увязывали отдельные грехи с определенными болезнями…
|
|
|
В. Грундман. С. 84.
Глубокая ненависть, сопровождавшая слово «мытарь» («сборщик податей»), объясняется особым положением этих людей. При римлянах сбор косвенного налога (обычный налог и акцизный сбор) сам по себе располагал к злоупотреблению. Право собирать налоги продавалось и покупалось, это был выгодный товар (греческое слово, которое переводится как «сборщик податей», буквально означает «скупщик», точнее – «тот, кто купилправо собирать подати»). Кто-то должен был собирать их, и, вероятно, можно было делать это честно; но такое занятие привлекало не особенно честных людей и стяжало дурную славу. В греческом обществе «мытарь» — ругательство.
Ч. Додд. С. 41.
О них упоминали рядом с убийцами, грабителями с больших дорог и людьми позорной жизни. Евреи, принимавшие такую должность, были отлучаемы от храма и не имели права завещать; их кружка считалась проклятой, и законники запрещали менять у них деньги. Эти несчастные люди, изгнанные из общества, виделись только между собою.
Э. Ренан. С. 149.
…Хуже того: в иудейской Палестине налоги обогащали ненавистных чужеземных правителей или их ставленников, местных царьков. Поэтому в сборщиках податей видели прислужников врага. С точки зрения сверхблагочестивого еврея даже сама их тесная связь с «нечестивыми» путями язычников была преступной. Сборщиков податей не допускали в «порядочное общество». Вот почему всех так поражало и злило, что Иисус знается с ними.
|
|
|
Ч. Додд. С. 41.
Изгнанные из общества, местные мытари более и более становились париями иудейского мира. Фарисей с благочестивым ужасом отступал в сторону, чтобы не вдыхать даже воздуха, зараженного дыханием погибшего сына дома Израилева, который продал себя на столь постыдное занятие. Свидетельство мытаря не принималось в иудейских судах. Было запрещено сидеть с ним за столом или вкушать у него хлеб. Доходы этого класса людей выставлялись в пример всякой нечистоты, и все тщательно избегали их, видя в каждой монете их прибылей источник религиозного соблазна и оскорблений. Разменять монету для них или принять милостыню от них значило оскорбить весь дом, так что после этого требовались особые очищения…
А. Лопухин. С. 94–95.
Немного спустя новый ученик дал в своем доме большой пир Учителю, на который пригласил и своих товарищей и друзей, так что Иисус оказался среди всех этих ростовщиков и всех тех, которых фарисеи называли «грешниками»…
А. Дидон. С. 307.
По восточному обычаю, приглашенные на обед или ужин не сидели за столом, а «возлежали» вокруг невысокого стола на особых приставных скамьях или диванах, облокотившись левой рукой на подушку…
Архиеп. Аверкий. С. 107.
Мы часто еще увидим Иисуса, подобным образом задевающего, без стеснения, предрассудки людей благоразумных, старающегося возвысить униженные классы и навлекающего на себя упреки ханжей. Фарисейство полагало, что спасение достигается, как награда за соблюдение бесчисленных обрядностей и за известного рода внешнюю благопристойность. Поэтому истинного моралиста, провозглашающего, что Бог требует лишь одного, а именно, правоты чувства, все, кто еще не был испорчен официальным лицемерием, должны были принять с благоговением.
Э. Ренан. С. 149.
И среди такого-то общества находился Христос со Своими учениками. На это не преминули обратить свое внимание книжники и фарисеи, которые давно уже начали с любопытством присматриваться к действиям молодого галилейского Учителя. Его чудеса возбуждали в них невольное благоговение к Нему и в тайных глубинах их сердец начала шевелиться мысль, не есть ли в самом деле это, если уж не Мессия, то, по крайней мере, новый пророк, предтеча Мессии. Но в странном противоречии с этим стояло Его поведение, особенно в данном случае, когда Он унизился до общения с мытарями и грешниками. Уже то было-де с Его стороны ошибкой, что Он в число Своих ближайших последователей избрал мытаря Матфея, одно общение с которым могло набросить на Него неприятную тень в глазах всех истых иудеев; а между тем Он пошел еще дальше, и даже стал «есть и пить» с мытарями и грешниками. Этого уж совсем они не могли понять и громко роптали. Не смея сами лично обратиться к Христу, они, однако же, не преминули укоризненно заметить Его ученикам: «Для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками?»
|
|
|
А. Лопухин. С. 235.
…Слова «едите и пьете» относились прежде всего к Нему. И хотя Матфей и Марк сообщили, что этот упрек сделан был ученикам Его, но, укоряя учеников, выговаривали Учителю, Которому ученики подражали… Что же до ответа Господа, то по сообщению самого Матфея он был таков: «Не здоровые имеют нужду во враче, но больные; пойдите, научитесь, что значит: «милости хочу, а не жертвы»? ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию»…
Блаженный Августин. С. 983.
Фарисеи и ученики Иоанновы [Иоанна Крестителя] воспользовались пиршеством Левия и еще для одного нападения на Иисуса и унижения Его последователей. «Почему, — сказали они Ему с самодовольным видом, — ученики Иоанновы постятся часто и молитвы творят, как и ученики фарисеев, а Твои едят и пьют?» «Оставьте их, — отвечает Иисус фарисеям, — это сыны чертога брачного». Выражение принадлежало самому Иоанну и должно было поразить всех учеников Крестителя. «Могут ли печалиться сыны чертога брачного, пока с ними жених?» Это брачный пир; но слушайте: «Придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься»…
А. Дидон. С. 308.
«Выбрал Он себе в Апостолы самых грешных людей, сверх всякой меры греха», — скажет Послание Варнавы, от времен Мужей Апостольских. Судя по тому, что самим Иисусом Иуда назван будет «диаволом», а Петр «сатаною», так оно и есть. «Выбрал Себе в ученики негодяев отъявленных», — скажет Цельс, разумеется, ничего не понимая и злобно преувеличивая, но спросит, кажется, с искренним недоумением, «почему такое предпочтение грешников?». С тем же недоумением могли бы спросить об этом все, от Канта до Сократа, учителя «нравственности».
|
|
|
Д. Мережковский. С. 264.
А утром, встав весьма рано, вышел и удалился в пустынное место, и там молился.
Марк. 1:35.
В северо-восточном конце Геннисаретского озера, на левом берегу Иордана, при его впадении в озеро, в области Ирода Филиппа Четверовластника, находился старый Иудейский городок — Beth-Saida, что значит — «Рыбачий Поселок», родина трех учеников Господних, Петра, Андрея и Филиппа, а рядом со старым городком — новый, только что отстроенный во вкусе римского зодчества, Вифсаида Юлия, названный так в честь Августовой дочери, Юлии. Горные, над Вифсаидой, луга — вот, вероятно, то «пустынное место», куда удалился Иисус.
Д. Мережковский. С. 333.
Пробыв всю ночь в молитве, несомненно, об утверждении основываемой Им Церкви, на горе — по мнению древних, на Фаворе — Господь призвал учеников Своих и избрал из них 12, чтобы они постоянно были при Нем и могли потом свидетельствовать о Нем. Это были как бы начальники новых будущих 12 колен Нового Израиля. Число 12 имеет в Священном Писании знаменательное значение, как произведение 3 и 4: Три — вечное несозданное Существо Божие, четыре ~ число мира — 4 страны света. Число 12 обозначает Проникновение человеческого и мирского Божественным. Три первых евангелиста в книге Деяний дают нам список имен 12 апостолов. В этом списке замечательно то, что апостолы разделены везде на три группы по 4 человека в каждой, причем во главе каждой группы стоят одни и те же имена и в составе каждой группы одни и те же лица...
Архиеп. Аверкий. С. 114–115.
Избранием двенадцати апостолов отмечается один из решительных моментов в общественном служении Христа.
А. Лопухин. С. 303.
Где и когда произошло, мы знаем с почти несомненной исторической точностью.
Взяв учеников с Собою, удалился один, в пустынное место близ города, называемого Вифсаидою (Лк. 9:10).
Д. Мережковский. С. 333.
…На самом рассвете, пока народ еще не собрался, Иисус созвал бывших постоянно при Нем учеников своих. До сего времени их отношения с учителем были совершенно свободны и ничем не связаны: сомнительно даже, понимали ли они вполне свое значение. Но теперь настал час, и Иисус сделал окончательный выбор двенадцати апостолов, — число незначительное в сравнении с огромной, из сотен, свитой, называвших себя последователями Гиллела или Гамалиила. Да и положение этих учеников в народе было незавидно.
|
|
|
Ф. Фаррар2. С. 109.
Явился человек по имени Иисус лет тридцати от роду, который избрал нас. И когда Он пришел в Капернаум, он вошел в дом Симона, чье прозвище было Петр, и открыл свои уста и сказал: когда Я проходил мимо озера Тивириадского, Я выбрал Иоанна и Иакова, сыновей Зеведеевых, и Симона и Андрея и Фаддея, и Симона Зелота, и Иуду Искариота и тебя, Матфей. Я призывал, когда ты сидел, собирая пошлину, и ты последовал за Мною. Посему Я хочу, чтобы Вы были двенадцатью апостолами для свидетельства Израилю.
Епифаний.
Фрагменты евангелия эбонитов. Насrоs. 30.
Было их двенадцать человек. Очевидно, это число определил сам Иисус, и символизирует оно, почти несомненно, двенадцать колен. Одна весьма смелая фигура речи являет их «на двенадцати тронах», где они судят «двенадцать колен Израилевых».
Ч. Додд. С. 78–79.
В числе их нет ни богатого, ни книжника или учителя, ни старейшины или начальника синагоги. Это люди незнатные и неизвестные даже в своей собственной маленькой области. Никто из них не учился; наиболее грамотным был мытарь Левий, вероятно один только умевший писать; другие же или лодочники или ремесленники, как и их Учитель. Ни богатства, ни знания, ни силы нет у этих детей народа, но Иисус делает их Своими Апостолами…
А. Дидон. С. 314.
Сказали апостолы — «апостолы» — это его спутники; название их происходит от слова хаварун — «чистый, белоснежный». Отсюда также произошло выражение хаварийатун, относящееся к городским женщинам, заботящимся о своей чистоте и опрятности. Последователи Исы заботились о крепости своего духа и чистоте помыслов. Другие считают, что это еврейские принцы, одетые в белое, к чьей помощи взывал Иса (Иисус). Еще говорят, что это чистильщики, то есть те, кто чистит и отбеливает одежды…
Ал-Байдави.
Комментарий на 3-ю суру Корана (45)
… Самые близкие Его сподвижники, по крайней мере, те, о ком мы больше всего знаем, ловили рыбу, имели свои лодки, нанимали работников.
Ч. Додд. С. 99.
При избрании апостолов Он не придавал значения ни их прежнему общественному положению, ни их политическим взглядам, потому что среди них удостоились Божественного призвания с одной стороны презираемый всеми мытарь, унизивший свое левитское достоинство служением народу-поработителю, а с другой стороны — человек, который принадлежал к партии непримиримых врагов римского владычества, к зилотам, считавшим своим высшим долгом не класть меча в ножны, пока не свергнуто будет ненавистное иго язычников. Не ставил Он им в непременное условие и безбрачия, как ставит его в условие служения Христу римская церковь, установившая для своих священников принудительный целибат. С несомненностью известно из Евангелия, что виднейший представитель избранного общества апостолов, Петр, был человек семейный, имел жену и тещу, и одно древнее предание гласит, что семейными людьми были и другие апостолы, за исключением только сыновей Зеведея и Фомы. По своему происхождению это были в большинстве жители близлежащих к Галилейскому морю городов и селений. Не менее семи из двенадцати происходили из Капернаума или его ближайших окрестностей, таких, как Вифсаида, именно Петр и его брат Андрей, живший с ними вместе; двое сыновей Зеведея — Иаков и Иоанн, двое сыновей Алфея – Иаков-меньший и Иуда, который обыкновенно называется, в отличие от другого Иуды, Леввеем — «человеком мужественного сердца», или Фаддеем, т. е. «храбрым». Из Капернаума также вышел и Матфей, который там же состоял мытарем. Филипп происходил из рыбачьего селения Вифсаиды, которая также находилась в ближайшем соседстве с Капернаумом. Из остальных четырех, Нафанаил или Варфоломей происходил из Каны, лежавшей неподалеку от Назарета, так что с окружающих холмов последнего она ясно видна была для всякого невооруженного глаза, а остальные трое, за исключением разве одного, вероятно тоже были родом из близлежащих селений, хотя евангельское повествование и не определяет в точности их происхождения. Что касается их общественного положения, то, по крайней мере, трое из них, именно — Матфей, как занимавший доходную должность городского сборщика пошлины, и сыновья Зеведея, зажиточного рыбака, отправлявшего партии рыбы даже в Иерусалим, находились в более или мене обеспеченном материальном состоянии; но другие были простыми рыбаками, которые жили тем, что давал им немудреный промысел на водах родного озера. Известно, что Петр после смерти и воскресения своего Учителя опять взялся за свой старый промысел, и одна из евангельских картин, изображающая, как он совсем нагой тащил свои сети (картина, которую можно видеть еще и теперь на том же озере), представляет яркую характеристику положения этих рыбаков, которым суждено было уловить в свои сети весь лучший мир…
А. Лопухин. С. 249–250.
Призванные из большой толпы двенадцать станут двенадцатью родоначальниками грядущего Божьего народа, который войдет в Царство Божье. Представление об обновлении двенадцатиплеменного народа было живо в окружении Иисуса. То, что Иисус воспринял эту мысль, подтверждается двумя наблюдениями. Иисусов круг двенадцати отражает противоречия в Израиле, он простирается от повстанца до мытаря, чтобы образовать из них, обновленных благодаря посланию Иисуса, общину грядущего Царства Божьего. Имя, данное первопризванному Симону, которого назвали Кифа (Петр, «камень»), перекликается со значением Авраама в старом Божьем народе (Исаия, 51,1-5). Симон Петр — это прародитель нового Божьего народа; с наречения его этим именем начинается исполнение пророчества Израилю, данного Исаией…
В. Грундман. С. 91.
Вот общие списки апостолов, которые мы находим у евангелистов и в Деяниях апостольских:
Матф. 10, 24. Мар. 3,16-19. Лук. 6,14-16. Деян. Ап1,13.
1 Симон. Симон. Симон. Петр.
2 Андрей. Иаков. Андрей. Иаков.
3 Иаков. Иоанн. Иаков. Иоанн.
4 Иоанн. Андрей. Иоанн. Андрей.
5 Филипп. Филипп. Филипп. Филипп.
6 Варфоломей. Варфоломей. Варфоломей. Фома.
7 Фома. Матфей. Матфей. Варфоломей.
8 Матфей. Фома. Фома. Матфей.
9 Иаков Алфеев Иаков Алфеев. Иаков Алфеев. Иаков Алфеев.
10 Леввей Фаддей. Симон Симон
Зилот. Зилот.
11 Симон Симон Иуда Иуда
Кананит. Кананит. Иаковлев. Иаковлев.
12 Иуда Иска- Иуда Иска- Иуда Иска-
риотский. риотский. риотский
Ф. Фаррар2. С. 110.
Между перечисленными личностями все те, о которых что-либо известно, сначала были, как кажется, рыбаками…
Э. Ренан. С. 148.
Из этого собора апостольского трое: Иаков-меньшой, Иуда, брат его, и Симон Зилот почти ничем не известны. Личности Иакова и Иуды, вследствие громадного распространения этого имени между иудеями, очень неопределенны. Хотя они написали каждый по соборному посланию, но принадлежность им этих произведений была предметом продолжительных споров и сомнений. Лично к ним относящегося, кроме одного вопроса, сделанного Иудою не Искариотским и переданного в Евангелии от Иоанна, у евангелистов нет ничего. Симон известен по своему прозванию Зилот, или Кананит, — два прозвища совершенно одинаковых по смыслу и переводимых словом «ревнитель». Это прозвище намекает на то, что он был прежде одним из диких и необузданных последователей Иуды из Гискалы, восстававшего против римских притеснений, но это тоже, ни больше, ни меньше, как одна догадка. Греческие имена Филиппа и Андрея, вместе с тем обстоятельством, что греки, желавшие видеть Господа, обратились прямо к Филиппу, а Филипп к Андрею, указывают, что они, по-видимому, принадлежали к эллинистам, но, кроме того, что они призваны первыми, в Евангелии лично о них больше ничего нет. То же можно сказать о Матфее и Нафанаиле. Относительно Фомы, так называемого Дидима (оба эти имени, греческое и еврейское, имеют одно и то же значение «Близнец»), есть несколько замечательных рассказов, которые указывают на простой и наивный, но в то же время пылкий и великодушный его характер: он готов идти на смерть, но верит с большим трудом. Что касается Иуды Искариота, единственного, по-видимому, иудея в апостольском соборе, то о нем мы будем иметь грустный случай говорить в другом месте. У всех евангелистов он нередко отмечен ужасным в своей простоте присловием: Иуда Искариот, который и предал Его.
Ф. Фаррар2. С. 110–111.
Однако Симон Бариона (Петр) отличается между равными особенным значением. Иисус жил у него и учил в его лодке, его дом был центром евангельской проповеди. В народе на него смотрели, как на главу кружка, и к нему обращались сборщики податей за уплатой пошлины, которую надлежало получать с общины. Симон первый признал Иисуса Мессией. В минуту, когда популярность Учителя пошатнулась, и Иисус спросил своих учеников: «И вы также не хотите ли оставить меня?» Симон ответил: «К кому идти нам, Господи? Ты один знаешь слова жизни вечной». Иисус неоднократно представлял ему в своей церкви некоторое первенство и истолковал его сирийское прозвище Кифы (камень) в том смысле, что он будет краеугольным камнем нового здания. Однажды он, кажется, даже обещал ему «ключи Царствия Небесного» и дал право произносить на земле решения, которые будут подтверждены на небесах.
Э. Ренан. С. 147.
Иаков, Иоанн и Петр были ближайшими спутниками-друзьями Иисуса, — избранниками из избранных. Они присутствовали при исцелении дочери Иаира, при Преображении, при Его тягостном душевном борении в саду Гефсиманском. Относительно Иакова известно только то, что впоследствии он был удостоен высокой чести быть первомучеником из собора апостольского. Хотя и сам он, и брат его, Иоанн, были простые рыбаки, но условия их жизни были лучше, нежели у других апостолов. У отца их, Зеведея, было не только судно, но и наемные работники. Из слов св. Иоанна видно, что он был знаком первосвященнику. Прежде еще мы высказали предположение, что Иоанн мог жить подолгу в Иерусалиме занимались продажей рыбы, доставлявшейся из Галилейского озера, а теперь прибавим только то, что в Евангелии у Иоанна мы находим более пространный рассказ об учении Иисусовом в Иудее, пропущенном совсем у других евангелистов…
Ф. Фаррар2. С. 111.
Судьба этих двух братьев была различна. Иакову суждено было первым пострадать за имя Христово, и он есть первый мученик из сонма апостолов, раньше всех других оставивший земное поприще. С другой стороны, Иоанн пережил всех других апостолов и закончил собою век апостольский. При избрании на апостольство, это был еще вполне юноша и чистота его верующего сердца и была именно причиной того, что он сделался особенным любимцем своего Божественная Учителя, — «учеником, которого любил Иисус».
А. Лопухин. С. 249–250.
Симон и Андрей — сыновья Ионы; Иаков и Иоанн — сыновья Зеведеевы и Филипп — все были родом из Вифсаиды. Если Матфей был Левий, то он был сыном Алфея, а потому братом Иакова-младшего и Иуды, который считается одним и тем же лицом с Леввеем и Фаддеем. Они происходили, надо думать, из Каны или Капернаума и, согласно тому преданию, что Мария, вдова Алфея, или Клеопы, была младшей сестрой Богородицы, были двоюродными братьями Христа Спасителя. Нафанаил, или Варфоломей, был уроженцем Каны Галилейской. Фома и Симон Зилот были тоже галилеяне. Иуда Искариот был сын Симона Искариота, получившего это последнее название по месту происхождения из Кериофа, города, находившегося на южных берегах Иордана.
Ф. Фаррар2. С. 110.
Самое слово «апостол» в переводе с греческого означает «посланник»…
Архиеп. Аверкий. С. 115.
Таковы были главные апостолы, из которых Спаситель составил собор, когда восседал на зеленой вершине Кури-Гаттина. Несомненно, что сами апостолы смотрели на это последнее избрание, как на свое самое важное и единственное дело.
Ф. Фаррар2. С. 113.
Двенадцать с этой минуты уже не покидали Иисуса.
А. Дидон. С. 314.
С этой поры для рыбака не было возврата к своей лодке, для мытаря — к своей лавке, как к средствам их существования. Каждый из них отдельно и все вместе должны были принять на себя обязанность постоянного странствования, евангельские труды, довольствование скудной пищей и приютом под неизвестным кровом… Они должны были томиться с Ним на солнце в палящий полдень, спать, как и Он, под звездным небом.
Ф. Фаррар2. С. 113.
Замечательно, что эти люди, избранные для столь великой цели, отнюдь не были какими-нибудь выдающимися в человеческом смысле личностями, и земные летописи мало сохранили сведений о них. Так что уже во втором веке предание о жизни и деятельности их представляется не достаточно ясным и определенным. Это не были какие-нибудь гении, имена которых гремели бы среди народов…
А. Лопухин. С. 249–250.
Эти галилеяне, по большей части рыбаки, мало что знали о городах и нравах горожан. Один за другим они последовали за молодым Учителем из Назарета и приняли Его образ жизни. Они шли за Ним преданно и без сожалений — покуда не пробил час испытаний. Когда Его схватили на окраине Гефсиманского сада, ученики отступились от Него и бежали, испуганные факелами, шумом и обнажёнными мечами… спрятались по домам, и о них ничего не было слышно, покуда утром третьего дня Магдалина не принесла им потрясающей новости. После этого двое из них — всего двое — набрались смелости, чтобы отправиться и самим проверить, правдивую ли новость или просто «пустую болтовню» принесла им Мария. Все поведение учеников пронизано жалким страхом и духом самосохранения…
А. Роупер. С. 191.
…Но они верно исполняли свое призвание и без всякого внешнего блеска и грома достигли результатов, пред которыми бледнеют самые громкие подвиги величайших завоевателей, так как эти безвестные рыбаки и мытари перевернули мир, и победа их оказалась вечною.
А. Лопухин. С. 249–250.
В возникающей общине часы трапезы были самыми приятными. В это время все встречались; учитель говорил с каждым отдельно и поддерживал полную прелести и веселья беседу. Иисус любил эти часы и был счастлив видеть себя окруженным своей духовной семьей…
Э. Ренан. С. 148.
Можно себе представить, какая тесная связь существовала между Двенадцатью, собранными вокруг Учителя, вечером в горнице, когда удалялся народ и Иисус, отдыхая от дневных трудов, передавал им сокровища премудрости и святости, о которых мир не имел и понятия. Для этих спокойных минут сберегал Он Свои сердечные излияния и дружескую беседу. Ни один нечестивый или равнодушный человек не стеснял искренности этих собеседований. Ученики могли обо всем спрашивать, Иисус — обо всем говорить, просвещая их простые и новые сердца и, как говорит Евангелие, объясняя им все. Когда Он спрашивал учеников: «Поняли ли вы это?» — они в восторге отвечали: «Так, Господи!» Он же, указывая на Свое учительство, прибавлял: «Всякий книжник, наученный Царству Небесному, подобен хозяину, который выносит из сокровищницы своей новое и старое»…
А. Дидон. С. 352.
Его кроткий задушевный характер внушал Ему прекрасные речи, когда Он оставался один со своими учениками: «Истинно, истинно говорю вам, кто не дверью входит в овчарню, тот вор, а входящей дверью есть истинный пастырь овцам. Овцы слушаются голоса его; он зовет их по имени и ведет на пастбище; он идет перед ними, и овцы за ним следуют, потому что знают его голос. Вор приходит, чтоб украсть, убить и погубить. Наемник, которому овцы не свои, видит приходящего волка, оставляет овец и бежит. Я пастырь добрый, знаю моих овец, и мои овцы знают меня, и полагаю жизнь мою за овцы». Мысль, что конец человечества приближается к своей развязке, часто появлялась в Его речах: «Когда смоковница покрывается молодыми почками и нежными листьями, вы знаете, что приближается лето. Откройте глаза и посмотрите на мир, он уже готов к жатве»…
Э. Ренан. С. 252.
Для самих учеников эти беседы навсегда запечатлевались в памяти, так что они, согласно с желанием Своего Учителя, любили повторять их ежедневно во время преломления хлеба. Величие и снисходительность, полная любви простота и искренность тесного взаимного общения, мирный покой после треволнений дня, чувство спокойствия и довольства под Его надзором и попечением, все это делало проведенные с Ним часы предметом воспоминаний, которые с течением времени разгорались все ярче, становились более священными и усиливали желание поскорее увидеть Его… и после Его ухода думать о Нем и как бы продолжать пребывать с Ним…. И Его постоянное общение со Своими учениками редко бывало прерываемо отсутствием. Его могли звать для исцеления какого-либо больного или приглашать на какую-нибудь трапезу, у Него могло являться желание побыть на время одному в Своей комнате или среди гор, где Он любил молиться. Но каждый раз это отсутствие продолжалось недолго. При возвращении, по-видимому, Он был приветствуем Своими учениками целованием…
А. Лопухин. С. 302–303.
Обыкновенно Иисус целовал Своих учеников, но ученики делали это редко…
А. Дидон. С. 662.
В нарождающимся движении, собственно говоря, не существовало никакой иерархии. Все должны были называться «братьями», и Иисус решительно изгнал всякие отличительные названия, как, например, «равви», «господин», «отец», так как он один был учителем, а Бог один был Отцом. Самый больший должен быть слугою остальным…
Э. Ренан. С. 147.
…Называл их самыми, нежными и любящими словами, называл своими братьями, детьми, друзьями.
А. Лопухин. С. 254.
Иисус хотел, чтобы, следуя Его примеру, посланники благой вести добродушным и учтивым обращением делали проповедь приятной. Он хотел, чтобы, входя в дом, ученики произносили приветствие «selam», или пожелание мира. Некоторые колебались, надо ли произносить это приветствие, бывшее тогда, как и теперь на Востоке, знаком приобщения к вере, чего не все ученики желали по отношению к людям сомневающимся. «Не бойтесь, — говорил Иисус, — если никто в доме не достоин вашего мира, то мир ваш возвратится к вам». Иногда, действительно, апостолы Царствия Божия были плохо принимаемы и приходили жаловаться Иисусу, но Он обыкновенно их успокаивал. Некоторые из учеников, убежденные во всемогуществе своего Учителя, были оскорблены таким его долготерпением. Сыновья Зеведея хотели, чтобы Иисус призвал огонь с неба на эти негостеприимные города. Но Иисус, относясь к их горячности с тонкой иронией, останавливал их словами: «Я пришел не погубить души, но спасти их»…
|
|
|
