 |
Глава 40. Маленькая часть большого мира. 15 глава
|
|
|
|
— Мне страшно, — глухо проговорил он в ее плечо.
— Брэнд, хороший мой, я постараюсь тебе помочь.
Он отстранился. Было видно, что мальчик не привык к подобному проявлению чувств.
— Спасибо, — не поднимая взгляда от своих коленей, проговорил он. — Знаешь, ты единственная после мамы, кто… кто… В общем, я…
Гермиона поняла, что он вот-вот расплачется. Сколько же нужно сил, чтобы держать все в себе?
— Все будет хорошо, — негромко проговорила девушка. — Обещаю.
Мальчик поднял голову и улыбнулся. Слезы так и не показались, хотя он отчаянно шмыгал носом.
— Ты славная, — вдруг сказал он, улыбнувшись.
— Ты — тоже. Ну, беги, а то тебя ребята ждут.
Он соскочил с дивана и побежал к выходу.
— Брэндон, а куда вы раздетые? — окликнула Гермиона. Этот мальчик пробудил в ней непреодолимое желание защищать и заботиться. Почему-то отпрыски старинных семей выглядели вблизи гораздо несчастнее других детей, как бы ни старались это скрывать.
— А мы будем в замке!
Рыжеволосый мальчишка скрылся в дверном проеме.
Гермиона откинулась на спинку дивана. Сердце сжалось от тоски. За что это ему? Чем он прогневил великого Мерлина?
Гермиона открыла книгу на яркой закладке. Указанный абзац был обведен карандашом. Эх! Мадам Пинс на него нет. Девушка попыталась прочесть и поняла, что не понимает ни одного символа. Прочитала предыдущий отрывок. Красочное описание воинского обмундирования какого-то Эления. Видимо, имя. А вот отмеченный абзац — просто набор вязи. Гермиона нахмурилась. Может, это как-то связано с заклинанием Брэнда?
Девушка посмотрела на потертую обложку. Есть только один человек, который может ей помочь.
На ужине его не было. На завтраке на следующий день — тоже. Она увидела его лишь на совместных зельях. Легкое движение ресниц, которое можно счесть за приветствие. Но как поговорить? Не подойдет же она на виду всего класса. Да плевать на класс! Рядом был Гарри, который сегодня с самого утра был бодр и весел, а Рон, наоборот, молчалив и задирист. О падении с метлы не говорил никто. Девушка пыталась уговорить Гарри написать Дамблдору, на что получила категорический отказ.
|
|
|
— Но ты же сам сказал, что это странно.
— Гермиона, если бы я обращал внимание на все странности в моей жизни…
«Проблем было бы в сто раз меньше», — едва не добавила Гермиона, но удержалась. В конце концов, Гарри не виноват, что все это происходит именно с ним. Он устал от внимания и ненавидел шумиху, предпочитая со всем справляться своими силами, порой скрывая проблемы даже от друзей. Последствия часто бывали самыми плачевными. Но это и есть молодость. Ошибка на ошибке, и все сделаны с уверенностью в собственной правоте.
Гермиона вновь посмотрела на затылок слизеринца. Оставался последний шанс поговорить — совместное занятие.
Она пришла чуть пораньше, надеясь застать его до начала урока. Надеждам не суждено было сбыться. Открылась дверь, и на пороге появился Уоррен. Хмурый и с приличной ссадиной на щеке.
— Добрый вечер, — буркнул мальчик, усаживаясь рядом с ней и демонстративно утыкаясь в учебник.
— Здравствуй. Что с твоим лицом?
— Я уже отвечал на этот вопрос своему старосте.
Гермиона возвела глаза к потолку. Мальчишка невыносим. Они занимались не один месяц, а их контакт ограничивался занятиями. Он решительно пресекал все попытки нормального общения.
Гермиона покачала головой, но настаивать не стала. Своих проблем хватает. Вот пусть Малфой сам разбирается. Привычная мысль споткнулась о другую: можно подумать, что у старосты Слизерина своих проблем мало. Гермиона вспомнила растерянный вид Малфоя два дня назад. Это сейчас все от него шарахались, как от чумы, потому что столкнуться с ним было себе дороже. Но ведь в первый момент он был другим.
|
|
|
За две минуты до начала занятия появился Брэнд, улыбнулся своей старосте и уселся за кафедру, изучая что-то в своих записях. С Томом он не поздоровался. Можно было бы потребовать соблюдать приличия, но то, что происходило с этими мальчишками, было и так достаточным наказанием за все мыслимые и немыслимые прегрешения.
Малфой опоздал на пять минут. Глядя на его лицо, Гермионе и в голову не пришло сделать замечание. Она лишь молча раскрыла свой конспект.
Занятие прошло на удивление быстро. Том слушал молча и, видимо, внимательно, потому что сумел повторить все, что Гермиона просила.
Малфой что-то негромко разъяснял Брэнду. Тот слушал напряженно, периодически переспрашивая, чем чуть не довел старосту Слизерина до точки кипения. Занятие окончилось как раз в тот момент, когда Малфой был готов прибить Брэнда за непонятливость.
— Все, занятие окончено, — бодро объявила Гермиона, пытаясь спасти своего подопечного.
Том пулей вылетел из класса. Брэнда тоже как ветром сдуло.
Малфой с хмурым видом стал раскладывать пакеты на полках шкафа. Гермиона собирала свою сумку. Все было как в тот день — день ее первого поцелуя. Вот сейчас он что-нибудь скажет. Но Драко Малфой молчал. Словно не было разговора на берегу озера и сквозь пламя камина, не было пледа в дурацких котятах, не было успокоительного зелья и книги сказок.
Он молчал. Что ж... Гермиона заговорила сама. Стараясь заглушить в груди обиду и разочарование (она снова напридумывала невесть чего, а его поведение в который раз не совпало с ее сценарием), девушка негромко произнесла:
— Мне нужно с тобой поговорить.
Слизеринец резко обернулся, окинул взглядом пустой кабинет и чуть кивнул.
— Это касается Брэнда. Во-первых, он просил посмотреть отрывок из книги с рунами. Я не смогла его понять. Там ерунда какая-то. Я подумала, что это может быть связано с этим… Ну, с заклятием.
— Книга у тебя с собой?
— Нет, я не стала ее тащить. Просто…
— Драко, Пэнси тебя заждалась! — на пороге кабинета появился Крэбб.
— Иду! Минуту подожди.
Крэбб окинул взглядом Гермиону Грейнджер. Девушка вся внутренне подобралась, ожидая увидеть ухмылку или какой-нибудь непристойный намек во взгляде. Но Крэбб просто кивнул и закрыл дверь с той стороны.
|
|
|
— Я сейчас не могу. У нас назначен разбор полетов из-за Тома.
— А что с ним?
— На нем практиковали заклятия. Причем свои же, слизеринцы.
— Боже, что же это такое?
— Давай встретимся завтра здесь же. Заодно книгу захватишь
— Давай.
Гермиона кивнула и направилась к выходу. Юноша пропустил ее вперед. В дверях она остановилась.
— Вспомнила. Здесь завтра взыскание в это время у двух ребят с шестого курса.
Он досадливо отбросил челку с глаз.
— Тогда где? Я не могу сразу сообразить, где можно найти свободный кабинет без лишних ушей.
Гермиона подумала несколько секунд, и ее озарило:
— Прорицания. Там не бывает взысканий.
— Угу! Только лишних пары часов в компании Трелони мне не хватало.
— Я про кабинет на первом этаже.
— Отлично, — он отрывисто кивнул. — В восемь. Идет?
— Идет. До завтра.
Они вышли из кабинета. Крэбб стоял рядом с дверью. Малфой кивнул ему в сторону коридора, ведущего к слизеринским подземельям.
— Счастливо, — проговорил он Гермионе.
— Счастливо, — откликнулась девушка.
К ее удивлению, Крэбб тоже кивнул и сказал:
— Счастливо.
Гермиона посмотрела вслед уходящим слизеринцам, покачала головой и, даже не пытаясь понять, что происходит со всеми ними, направилась в сторону своей гостиной.
Весь следующий день прошел, как на иголках. Она видела Малфоя на нумерологии. Тот был в сильном раздражении. Видимо, «разбор полетов» прошел не слишком удачно, потому что Уоррена Гермиона не видела, хотя первый курс Слизерина на глаза попадался. Да и Пэнси Паркинсон была подобна фурии, причем (невиданное дело!) на глазах Гермионы два третьекурсника Слизерина лишились по два балла каждый. О чем звонким голосом возвестила им собственная староста. Но венцом всех неожиданностей этого дня стала фраза декана факультета. После вполне безобидной, на взгляд Гермионы, выходки — украсили друг друга веснушками на перемене — два шестикурсника из Слизерина услышали ледяной голос профессора Снейпа: «Минус десять баллов с факультета Слизерин». Эхо его голоса еще висело в воздухе, а Гермиона уже сворачивала за угол, дабы не попасться под руку. Мир переворачивался с ног на голову.
|
|
|
Ближе к вечеру Гермиона поймала себя на мысли, что жутко нервничает. И поддержки попросить не у кого. Гарри уютно расположился на диване, пристроив голову на колени Кэти и о чем-то с ней беседуя. Рон в течение двадцати минут пытался уговорить Гермиону показать сочинение по истории магии, мотивируя просьбу тем, что не может придумать начало. На что девушка с раздражением заметила, что сегодня, по срокам сдачи, он должен был придумывать конец. Рон стал сетовать на загруженность в связи с обязанностями старосты.
— Если бы ты меньше времени уделял своей барышне, то не был бы так загружен, — сердито проговорила Гермиона.
Рон возмущенно засопел, намереваясь сказать что-то нелицеприятное, а Гермиона вдруг поняла, что ее слова прозвучали ревнивым брюзжанием.
— Ладно. Пойдем, дам тебе работу почитать. Только во имя твоей большой любви, которая так плохо совмещается с учебой.
Они пошли по лестнице в сторону комнаты Гермионы. Девушка назвала пароль, вошла и направилась к столу, на котором аккуратными стопочками были сложены книги и свитки с готовой домашней работой.
— Гермиона! Я тобой горжусь! — торжественно произнес Рон.
— Я сейчас передумаю, — предупредила девушка, отыскивая свиток с сочинением.
— Да нет. Я правда поражаюсь твоей целеустремленности. Что бы мы без тебя делали?
— Учились бы лучше.
— Да я не только об учебе.
— Ладно. Не подлизывайся.
Девушка протянула свиток.
— Спасибо. А ты чем будешь заниматься? Уроки все сделаны, я так понимаю.
— В общем-то, да. Но у меня… дополнительное занятие… по рунам.
Она улыбнулась другу. Тот улыбнулся в ответ.
— Но предупреждаю, Рональд Уизли, если ты вздумаешь переписать мое сочинение слово в слово…
— Гермиона. Как ты могла такое подумать?
Рон с довольным видом покинул ее комнату. Гермиона посмотрела на закрывшуюся дверь, потом на часы. Семь тридцать. Через полчаса она должна быть в кабинете прорицаний. Ужас. Девушка посмотрела в зеркало, стащила резинку с волос и окинула себя взглядом. Страшно подумать, но ведь это почти свидание. Они вдвоем. Вечером. Гермиона открыла шкаф и окинула взглядом вещи.
«С кем-нибудь посоветоваться? С Джинни?»
Но она тут же отмела эту идею. Это — не свидание. Она снова ждет непонятно чего от совершенно простой ситуации. Девушка еще раз окинула себя взглядом. Плевать. Она пойдет в этих джинсах. И в этой футболке. Нет, лучше в рубашке. На кровать тут же полетела светлая рубашка. Пара заклинаний — и не нужно никакого утюга. Так. Но в рубашке будет холодновато... Шерстяная кофта дополнила ее туалет. Гермиона посмотрела в зеркало. Плевать. Это — не свидание. Отброшенная было резинка для волос вернулась на место. Гермиона посмотрела на часы. Семь сорок пять. Можно не спеша выходить. Она не любила опаздывать. Ведь это деловая встреча. Волшебная палочка в кармане джинсов, толстый фолиант подмышкой. Гермиона Грейнджер отважно шла на деловую встречу с Драко Малфоем.
|
|
|
На выходе из гостиной ее окликнула Джинни:
— Гермиона, ты далеко?
— У меня дополнительные занятие по рунам, — повторила она давешнюю ложь.
— Понятно, ну ладно. Если не поздно вернешься — зайдешь ко мне?
— Хорошо.
«Если останусь жива». Гермиона выдавила из себя радостную улыбку и исчезла в дверном проеме.
Полутемные коридоры отнюдь не придали уверенности. Храбрость улетучивалась по мере приближения к заветной двери. Поэтому, когда без пяти минут восемь Гермиона бесшумно открыла дверь в кабинет прорицаний, единственный звук, который она различала, — это грохот собственного сердца. Руки были холоднее льда.
Девушка замерла в нерешительности. Это странное помещение слабо напоминало классную комнату. Ноги утонули в мягком ковре, напоминающем свежую траву. Шелест листьев над головой и вовсе заставил забыть о том, что находишься в стенах замка. Девушка огляделась вокруг. Она стояла на небольшой полянке рядом с Запретным лесом. Даже дуновение ветерка касалось лица. Гермиона невольно улыбнулась. Умиротворение и покой. Она подняла голову к потолку. Небо, затянутое облаками. Наверное, здесь как-то можно менять время года и время суток. Но вдаваться в детали девушка не стала. Ее вполне устраивал пасмурный летний день. Пасмурный день — это всегда надежда на то, что вот-вот выглянет солнышко, и мир станет ярким и цветным. А еще осознание того, что взамен солнышка может начаться проливной дождь, и тогда мир скроется за серой пеленой. Гермиона прошла по мягкой траве вглубь комнаты. Остановилась у двух пуфиков, стилизованных под кочки, и положила книгу на небольшое плато, играющее роль стола. Взволнованно закусила губу. Не слишком ли… неформальная обстановка? А ведь она сама предложила этот кабинет. Вот только никаких подобных мыслей у нее не было. Предложила с практической точки зрения — здесь и правда никогда не было взысканий. Гермиона почувствовала, что в кабинете жарко. Она нервно оглянулась на дверь, расстегнула теплую шерстяную кофту, подумала и сняла ее. Отбросив кофту на соседний пуфик, девушка устроилась поудобней и раскрыла книгу. Восемь часов, пять минут девятого, десять минут девятого… Ее взгляд бесцельно бродил по непонятным символам на отмеченном абзаце. Где же он? Неужели не придет? И что делать? Уходить или ждать?
Внезапно она почувствовала его приход. Не по скрипу двери — нет, та открывалась бесшумно. По чему-то неуловимому в воздухе. Девушка резко обернулась.
Драко Малфой собственной персоной. Одного взгляда на него хватило, чтобы понять — он в жутком раздражении. Девушка глубоко вздохнула.
— Привет. Меня задержал третий курс.
— Ничего, — Гермиона отложила книгу и встала. — Проблемы?
— А когда их не было? — невесело усмехнулся слизеринец. — Давно ждешь?
— С восьми.
— Пунктуальна? Даже странно. Я привык, что девушки опаздывают минимум на полчаса.
— Ну, так на свидание можно. А у нас деловая встреча, — отшутилась Гермиона и тут же перевела тему: — Как Том?
Малфой обреченно вздохнул.
— Паршиво. Он в больничном крыле.
— Как? Ведь вчера был на занятиях?
— У нашего разбора полетов был несколько иной результат, — он чуть ослабил галстук и огляделся по сторонам. — Я не пойму: здесь жарко или мне кажется?
— Жарко, — Гермиона в подтверждение кивнула на свою сброшенную кофту.
Драко Малфой несколько секунд смотрел на предмет ее гардероба, наконец скинул мантию и, быстро сложив ее, пристроил на край плато.
— Что говорит Помфри? — Гермиона решила сделать вид, что ничего необычного не происходит.
— Да ничего. Говорит: через два дня поправится. Черт. Главное, не найдешь, кто это сделал.
— А сам Том молчит, — подсказала девушка.
Малфой угрюмо кивнул, усаживаясь перед раскрытой книгой. Девушка снова села на свой пуфик в полуметре от него.
— Выделенный абзац? — тут же взялся за дело слизеринец.
— Да. Я прочесть не смогла.
Юноша придвинул книгу ближе и стал читать. При этом он чуть ослабил узел галстука и начал расстегивать манжеты на рубашке.
Гермиона вдруг подумала, как же неуловимо меняется мир вокруг. Ведь эти его жесты — проявление… доверия. Значит, он чувствует себя с ней уютно? Ведь поступает явно бессознательно. Его мысли сейчас заняты непонятными символами. Вон на лбу залегла морщинка, пока напряженный взгляд скользит по строчкам.
Он начал закатывать левый рукав, и тут Гермиону словно молнией пронзило — сейчас она увидит Метку. Несмотря на то, что в комнате было тепло, по спине пробежал холодок. Еще секунда — и подтвердятся все его слова. Что-то в душе кричало и сопротивлялось. Она не хочет этого видеть, она не готова. Она безумно хочет во что-то верить. Пусть беспочвенно и безосновательно, но, пока есть Надежда на то, что она ошиблась…
Девушка зажмурилась.
— Бред какой-то, — послышался его сердитый голос.
Она открыла глаза и посмотрела на его профиль. Лишь бы не смотреть на руку.
— Да уж, — подтвердила она.
И взгляд все-таки скользнул вниз. Сердце замерло и понеслось вскачь. На левом предплечье не было безобразной Метки. Но… как? Как такое может быть? Ведь он сам сказал? А что он сказал? То есть… Она снова что-то выдумала? Девушка еле слышно выдохнула, оказывается, она не дышала несколько секунд. Тем временем он начал закатывать второй рукав, и Гермиона увидела его левое предплечье с внешней стороны. Она сдавленно охнула. Руку пересекали безобразные шрамы, оставленные режущими заклятиями. Гермиона не спутала бы их ни с чем. Не зря же она лучшая по колдомедицине. Юноша оглянулся на ее негромкий возглас и проследил за взглядом. Негромко чертыхнулся и начал опускать рукава.
— Откуда это? — прошептала Гермиона, понимая, что не имеет права на подобные вопросы, но не в силах остановиться. Ведь это — плата за спасение Гарри. Это...
— Упал с метлы, — спокойно ответил Драко Малфой.
— Прямо на режущее заклятие? — откликнулась Гермиона.
— Угу. С этим абзацем что-то не то. Видимо, заклинание. Книгу Брэнд дал?
Гермиона кивнула.
— Я возьму посмотреть. Взамен могу прислать свой экземпляр. Он, правда, потолще, потому что c комментариями и схемами. Сова не дотащит. Захвачу на следующее занятие.
— Хорошо.
Она невольно бросила взгляд на его руки, словно до сих пор видела шрамы под тканью рубашки.
— Да не смотри ты так. Все нормально. Этим отметинам лет сто уже.
— Да? Это по какому летоисчислению с первого сентября прошло сто лет?
Он подозрительно на нее посмотрел.
— Кровь на бинтах в карете, — напомнила девушка.
— А-а-а. Я забыл. Ладно. Ты еще о чем-то хотела поговорить, — напомнил слизеринец.
Гермиона посмотрела на свои руки, лежащие на коленях. Вздохнула.
— В тот день, ну, когда мы у озера разговаривали… — она подняла взгляд.
Он чуть кивнул. Гермиона нервно дернула плечом.
— Гарри упал с метлы.
Драко Малфой прислонился спиной к колонне в виде ствола большого дерева и чуть нахмурился, но никак не прокомментировал начало. Гермиона понимала, что разговаривать о Гарри ему не доставляет удовольствия, но уж придется потерпеть.
— После тренировки по квиддичу он остался на поле с Брэндом, — на этих словах юноша прищурился. — Как говорит сам Брэнд, они разговаривали, а потом он ничего не помнит. Но в это время Гарри сорвался с метлы.
— Откуда у тебя подробности?
— Их видел Хагрид. Он рассказал нам с Роном.
— А-а-а, — разочарованно протянул Малфой, — свидетель — образец красноречия. Я… это… того… — передразнил он лесничего.
— Прекрати! — взмолилась Гермиона. — Рассказ был совершенно нормальный. Хагрид сказал, что Гарри падал слишком медленно, а Брэнд в это время…
— Вытянул руку по направлению к нему, например, — негромко проговорил слизеринец и тут же чертыхнулся.
— Откуда ты знаешь? — сдавленно прошептала Гермиона.
— Черт! — проговорил вместо ответа Малфой. — Брэнд… Брэнд…
— Да что случилось-то? — не выдержала Гермиона.
— Заклинание, — устало проговорил юноша. — В Хогвартсе нельзя трансгрессировать...
Гермиона нетерпеливо взмахнула рукой:
— Я читала историю Хогвартса.
— С помощью заклятия, наложенного на Брэнда, им можно не просто управлять. Можно завладеть его телом и…
Юноша замолчал.
— И что? Что? — Гермиона сдвинулась на самый краешек своего пуфика и нетерпеливо уставилась на слизеринца.
— Его можно сделать порталом…
— Что? — девушка не поверила своим ушам. — Человека? Порталом?
Слизеринец отрывисто кивнул.
— Поттер им нужен живым, потому-то он просто потерял сознание. Никакого сопротивления, никаких проблем. Брэнд остановил падение, а потом он должен был переправить Поттера… Туда, где его ждут.
Драко Малфой замолчал. Наступила зловещая тишина, нарушаемая лишь стрекотаньем волшебных цикад. Гермиона поежилась. Ведь Малфой прав.
— Откуда ты все это знаешь?
— Я читал книгу, которая сейчас у Брэнда.
— Они оба сказали, что у них чувство, словно они путешествовали через камин. У Брэнда и у Гарри…
— А точнее через портал, — слизеринец невесело усмехнулся. — У Поттера фантастическая везучесть. Посуди сама: в который раз он на волосок от гибели, и его спасает чистая случайность. Присутствие переростка, который вздумал прогуляться рядом с квиддичным полем и именно в эту минуту.
Гермиона никак не отреагировала на «переростка». Вместо этого она спросила:
— А что было бы с Брэндом?
Малфой бросил на нее быстрый взгляд и тут же отвел глаза. Снова потянул узел галстука, затем его вовсе развязал, откинул челку в сторону, разгладил брюки на коленях.
— Что должно было случиться с Брэндом?
Когда слизеринец заговорил, голос прозвучал глухо:
— Заклятие, наложенное на Брэнда, означает смерть.
Зловещее слово прозвучало подобно удару хлыста в тишине. Девушка судорожно вздохнула.
— Ты серьезно?
— А ты считаешь, что я тут сижу и шучу такими вещами?
Их взгляды встретились.
— Но Брэнд… Господи, он же совсем мальчик…
Гермиона почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. Вспомнила ямочку на щечке, а еще испуганные глазенки и свое обещание помочь.
— Если бы все удалось, Гарри попал бы к… Волдеморту, — Драко Малфой вскинул голову при этих словах, — а Брэнд был бы мертв?
Он отрывисто кивнул.
— А есть… способ снять заклятие?
— В случае Брэнда — нет.
Гермиона закрыла лицо руками. Сквозь шум в ушах она слышала стрекотание цикад, шелест ветра. Привычные звуки. Словно ничего страшного не происходит.
Она отняла руки и посмотрела на юношу. Он сидел, прислонившись затылком к стволу дерева и закрыв глаза. На его шее пульсировала жилка. А каково ему? Каково это: осознавать, что твой отец причастен к страшным вещам, а ты сам непонятно на какой стороне. Отсутствие Метки давало Надежду на то, что он не будет на той стороне, но разве он будет на этой? Разве станет он помогать людям, убившим близкого ему человека?
— Как твоя мама? — вдруг спросила Гермиона.
Он вздрогнул и открыл глаза.
— Нормально, спасибо, — в вежливом тоне не отразилось никаких эмоций.
— Знаешь, я пыталась представить, чтобы почувствовала на твоем месте, но не смогла. Мне стало слишком страшно и…
— Все нормально, — прервал он поток слов. — Не нужно меня жалеть.
— Да что ты привязался к этой жалости? — рассердилась Гермиона. — Я пыталась сказать, что я… не знаю, как бы вела себя на твоем месте, и то, как ты держишься, это…
— Да, держусь я замечательно, — он усмехнулся. — Макгонагалл сегодня пригрозила отстранить меня от обязанностей старосты, если я буду продолжать снимать баллы в том же темпе.
Гермиона слегка улыбнулась. Это было так странно. Только что говорить о смерти и тут же улыбаться. Но самое удивительное: она постепенно этому училась. А ведь тогда, в шкафу Драко Малфоя, поражалась его диалогу с матерью.
Оба замолчали. Гермиона понимала, что они поговорили обо всем, о чем собирались, что сейчас самое время встать и уйти, но что-то ее держало. Юноша поднял голову и посмотрел на нее долгим взглядом. Гермиона не стала отводить глаз.
— О чем ты хотела поговорить в библиотеке? — нарушил молчание Малфой, пристально глядя ей в глаза.
— Гарри показал мне пуговицу, — она осторожно подбирала слова, чтобы сказать только часть правды. Как она ненавидела эту полуправду. — Я поняла, что видела такое же изображение на твоем перстне. Ты его в ванной забыл в Хогсмите. Помнишь?
— Он объяснил, откуда пуговица?
— Нет.
— И? Ты успокоилась?
— Все произошло слишком быстро. В лазарете Дамблдор сказал, что сам разберется с этой проблемой.
— И ты просто так отступилась?
Он скептически приподнял бровь.
Гермиона посмотрела на крону дерева. Полуправда, полуложь… Чего здесь больше?
— Я устала от всех этих недомолвок и проблем. Я не настолько сильная волшебница, чтобы считать себя способной разобраться во всем. Да, я успокоилась... Ну хорошо, не успокоилась. Просто решила не возвращаться к этому вопросу. Время все расставит на свои места.
— Самое великое заблуждение, — прокомментировал Драко Малфой.
И в этот миг резкий звук раздался над их головами. Гермиона и опомниться не успела, как оказалась сброшенной на пол. Больно ударилась правым плечом то ли о пуфик, то ли о ствол дерева, да еще локоть Малфоя уперся в другое плечо. Девушка попыталась пошевелиться, но была безжалостно придавлена к земле. Она повернула голову и увидела, что Драко Малфой полусидит рядом, одной рукой удерживая ее, а в другой сжимая волшебную палочку. Вот в чем их основная разница: он всегда ждет опасности. Он живет в ней.
— Это сова, — подала голос Гермиона. — Кабинет переделан под Запретный лес, помнишь?
Юноша бросил на нее быстрый взгляд, но палочку не опустил.
Повинуясь внезапному порыву, Гермиона приподнялась, насколько позволяло ее положение, и дотянулась до его волшебной палочки. Она коснулась прохладной древесины и потянула палочку из его руки.
Юноша резко обернулся. Их взгляды встретились. Какая-то пара дюймов разделяла их лица.
— Все хорошо. Это только сова, — прошептала Гермиона и потянула волшебную палочку.
Его взгляд скользнул по ее лицу. Девушка видела, что он еще не до конца успокоился и не вник в смысл ее слов. Просто отреагировал на тихий успокаивающий тон. Гермиона настойчиво потянула палочку. Его рука разжалась. Наверное, этот жест выразил больше, чем могли сказать слова.
Девушка приподнялась и положила его палочку на плато. Он чуть отодвинулся в сторону и отвел взгляд.
— Испугалась?
— Дежавю, — нервно усмехнулась Гермиона, потирая плечо. — Точно такой же вопрос ты задал несколько дней назад в Хогсмите.
— Тогда ты ответила «Нет».
— Я и сейчас отвечаю: нет.
Их взгляды снова встретились. Два подростка сидели рядом на полу в странной комнате. И просто смотрели друг на друга. В этот миг не верилось, что где-то идет война, гибнут люди. Плохому нет места в их мире. Есть место лишь чуду. И оно случилось. Юноша медленно подался вперед и коснулся губами губ девушки. Гермиона зажмурилась. В прошлый раз она сетовала на книги? Нет головокружения? Нет сладкой истомы? Что ж. Она ошибалась, а книги были правы. Гермиона с замиранием сердца почувствовала, как его ладонь скользнула по ее затылку, когда он притянул ее к себе.
Вторая рука осторожно легла на ее плечо. Девушка понимала, что такого водоворота эмоций еще не испытывала. Ощущение его горячих рук... Захотелось, чтобы это никогда не прекращалось. Пусть всегда будет жар этих рук и стук этого сердца, запах ветра и грозы, и сладкое покалывание в груди от того, что она это чувствует. Она живет. В ее жизни есть что-то кроме книг, заботы о друзьях и похвалы преподавателей.
Гермиона подалась вперед, кончиками пальцев коснувшись его щеки. Ведь ей тоже можно? Никто не в силах сейчас что-то запретить. Гладкая кожа юношеской щеки, горячая мочка уха, шелковистые волосы. Пальчики запутались в его волосах. И вдруг… ладонь, лежавшая на ее плече, скользнула по спине. Осторожно, едва касаясь, но в то же время неотвратимо. Ее рубашка задралась от падения, обнажив спину над ремнем джинсов. Горячая ладонь коснулась ее кожи. Оба вздрогнули. Гермиона вдруг осознала, что они одни в пустой комнате. Кроме них — никого… Готова ли она к чему-то большему? Да о каком большем идет речь? Она и к поцелую-то не готова была. Отстраниться? Убежать? Тут она почувствовала, что его рука замерла и больше не сдвинулась ни на дюйм. Этот странный человек снова давал ей право выбора. Не давил, не настаивал. Гермиона вдруг ощутила огромную нежность к этому мальчишке. Он был противоречив в своих жестах и поступках, но он… уважал ее. Это было таким неожиданным открытием. Появилось ощущение того, что рядом человек, полностью владеющий ситуацией. Она почувствовала себя ребенком, который может делать что угодно — наказания не будет. Потому что рядом есть кто-то более взрослый и мудрый. Кто-то, кто намного старше. Не по возрасту — по мироощущению. Девушка скользнула ладонью вниз. Воротник рубашки, расстегнутая верхняя пуговица. Пальцы коснулись цепочки на шее. Медальон. У него такой странный медальон в виде дракона, который смотрел на нее в предпоследний день школьных каникул.
Внезапно что-то изменилось. Гермиона открыла глаза, почувствовав, что он резко отодвинулся. Яркие пятна на щеках, неровное дыхание и… ярость во взгляде. Девушка непонимающе отстранилась. Что она сделала не так? Почему он злится? Юноша резко отодвинулся, уперся спиной в ствол дерева, попытался встать, но поскользнулся и неловко осел снова. Тогда он решил высказать свои претензии сидя. Его взгляд заставил Гермиону отодвинуться подальше и сжать дрожащей рукой ворот своей рубашки, словно защищаясь.
— Что? — негромко проговорила она.
Вопрос прозвучал жалобно.
— Грейнджер, — он говорил еле слышно, почти не разжимая губ, — ты… Ты… соображаешь, что делаешь?
— Соображаю, — с вызовом ответила Гермиона.
Словно не она глупо убегала после первого поцелуя по коридорам Хогвартса, и ей казалось, будто весь мир знает о произошедшем.
— Да ни черта! — юноша резко вскочил на ноги, поднял с земли галстук, который успел соскользнуть, начал лихорадочно застегивать рубашку, повязывать галстук.
|
|
|
