 |
Глава 40. Маленькая часть большого мира. 18 глава
|
|
|
|
Ледяные струи дождя стекали по лицу, затекали за воротник, неприятно холодили шею. Северус шел по дороге, втянув голову в плечи и периодически стряхивая мокрые пряди с глаз. Конечно, разумнее всего было бы вернуться в дом и преспокойно отправиться через камин. Но Северус не хотел никого видеть. Можно было бы использовать магию, наколдовав зонтик или наложив на себя заклинание импервиус. Но все это казалось таким мелким и несущественным сейчас... Поэтому он с упорством считал шаги под проливным дождем, отмеряя бесконечную каменную дорогу.
Наконец ворота открылись, выпуская его за стены замка. Северус привычно прислушался. Нет, не скрипнули. Слишком громко шумел дождь. Юноша тряхнул головой и свернул в сторону каминного домика для гостей. Его внимание привлек экипаж, стоявший как раз напротив. Северус посмотрел на незнакомый герб и неспеша приблизился. Внезапно дверца экипажа распахнулась, и сквозь струи дождя юноша различил женщину, от которой он сбежал не так давно.
— Я могу вас подвезти.
Северус покачал головой и развернулся спиной к экипажу.
— Камин не работает, юноша!
Северус все же вошел вовнутрь. Она не обманула. Камин действительно не работал. Над ним колдовал какой-то человек. Возможно, Люциус пытается избежать визита авроров, раз решил покопаться в своей каминной сети.
Северус стер капли дождя с лица и сердито шмыгнул носом. Надо же так влипнуть. Да еще сейчас придется возвращаться к этой… особе, неизвестно по какой прихоти обратившей на него свое внимание.
Юноша окончательно разозлился на все вокруг и, расправив плечи, вышел из домика. Дождь тут же заставил сжаться в комок.
— Предложение еще в силе, — со смехом крикнула женщина из своего экипажа.
|
|
|
— Нет, спасибо. Я люблю гулять под дождем.
Правда, весь его вид говорил об обратном, но какое это имеет значение.
Северус бодро обошел карету и направился по размокшей от дождя тропке в сторону близлежащей деревни. Несколько месяцев назад они с Нарциссой там были. Северус помнил небольшой трактирчик. Там должен быть камин, ну а если не камин, так хотя бы выпивка и теплый очаг.
А женщина в экипаже пристально смотрела на ссутулившегося юношу, исчезающего за струями проливного дождя. В один миг человек может потерять целый мир, равно как и обрести…
Что они о ней знали? Ничего. Только имя. Властимила Армонд… Женщина, которая в раннем детстве попала под воздействие сложного заклятия. Сумасшедший волшебник целую вечность назад практиковался в каких-то диких чарах. Вот в такой же летний день. Трехлетняя девочка, бежавшая навстречу маме под веселую дробь грибного дождика, вдруг упала посреди парка. Почти год между жизнью и смертью. Колдомедики разводили руками, специалисты по душевным болезням были бессильны. Девочка таяла на глазах.
Позже говорили, что ее отец продал душу темным силам. Правда это или нет, но однажды ребенок очнулся. Радости родных не было предела. А потом… что было потом, Властимила предпочитала не вспоминать. Она предпочитала, чтобы все видели ослепительно красивую женщину, которой не ведомы горести. Никто не должен знать о том, что близких ей людей без конца постигали несчастья. Отец, мать, братья… Властимила предпочитала не вспоминать, не думать. Она ничего не могла сделать тогда, как не могла сделать сейчас. Никого из ее родных не осталось в живых. Рок? Совпадение? Цена ее выздоровления?
Она тратила огромные суммы из своего состояния на изучения последствий ритуальных заклинаний, она спонсировала исследования, она помогала встать на ноги талантливым ученым. Но все было безрезультатно. Шло время, стирая близких ей людей с лица земли. Вот не стало никого из ее семьи, вот умерла от старости единственная подруга. И лишь Властимилу Армонд время обходило стороной. Для нее жизнь словно остановилась. Никогда не называя свой истинный возраст, она вот уже не один десяток лет была женщиной, о которых говорят «около тридцати». Властимила с горечью думала, что не за горами то время, когда она сможет добавлять к этой фразе «веков».
|
|
|
С течением времени перестают волновать те или иные вещи. Сердце черствеет, осознавая, что привязываться к чему-то слишком нелепо. И не остается ничего, кроме желания узнать тайну и осознания того, что это невозможно сделать.
И вот однажды, много лет назад, Властимила, уже отчаявшаяся увидеть в этой скучной жизни что-либо интересное, отправилась в путешествие. Даже не то чтобы путешествие, так… развлекательная поездка с целью проверить, как идут дела по вскрытию древних гробниц. Властимила поняла, что разгадку странного действия заклятия, наложенного на нее, нужно искать в глубокой древности, раз современность его не помнит. Внезапно начался проливной дождь. Ледяные капли стучали по крыше экипажа, заставляя сердце тревожно сжиматься. Властимила ненавидела дождь с того самого дня, когда ей было три года, и она бежала к маме по теплым лужам. Она ненавидела дождь, даже если он был летний и радостный. Она боялась дождя, потому что он ассоциировался с неизвестным проклятием, настигшим ее в тот день.
Женщина остановила экипаж напротив гостиницы. Быстро перебежать, и вот уже тяжелая дверь укрывает от нещадных капель. Хозяин гостиницы проводил гостью в бар и принялся расписывать достоинства собственного заведения. Женщина чуть улыбнулась и попросила горячего чаю.
Ей предложили уютный столик, но она решила сесть за барную стойку. Почему? Властимила любила бросать вызов. Вот и сейчас благодушное лицо хозяина вытянулось от удивления. Еще бы. Приличная, богато одетая дама и вдруг — за барной стойкой. Однако, как известно, у знати свои причуды. Через минуту напротив нее стояли горячий чай, фрукты и фирменная выпечка.
Женщина улыбнулась и осмотрелась по сторонам. В баре было почти пусто. Двое мужчин в углу о чем-то переговаривались. Дама с двумя детьми, видимо, тоже пережидающая дождь. И… юноша, сидевший тут же, за барной стойкой.
|
|
|
Он явно вошел не так давно. Воротник его мантии был поднят, а мокрые волосы прилипли ко лбу. Властимила вдруг испытала практически материнское желание ласково убрать прядь черных волос с его глаз.
Да, она прожила долгую жизнь, но своих детей никогда не имела. Просто потому, что боялась. Боялась того, что они могут уйти так же, как ушли все близкие ей люди. Женщина быстро отвернулась к своей кружке и попыталась отогнать грустные мысли. Всему виной дождь.
Через пару минут она вновь посмотрела на мальчика. Он сидел все так же неподвижно, грея руки о кружку с чаем. У него были красивые руки. Только сейчас они покраснели от холода. А еще на его руке красовался диковинный перстень.
Властимила с любопытством пригляделась к узору.
— На нем изображена змея, — спокойно откликнулся мальчик.
Женщина удивленно подняла взгляд. Она привыкла ставить на место наглецов. С чего этот мальчишка решил, что она захочет с ним разговаривать? Но, встретившись с его взглядом, она проглотила резкий ответ.
Мальчик? Материнские чувства?
На нее внимательно смотрела пара черных глаз. Скорее всего, они были карими. Просто при таком освещении… Женщина почувствовала легкое беспокойство. Давно позабытое чувство. Всему виной дождь.
Она не стала отвечать. Чуть пожала плечами и отвернулась от наглеца. Краем глаза заметила, что он отпил из своей кружки и вновь принялся греть руки.
Властимила покосилась на этого человека. И ведь понимала, что ведет себя странно. Ей ли, женщине, повидавшей на своем веку стольких мужчин, украдкой подглядывать за каким-то странным подростком.
Но что-то в этом мальчике притягивало. Только спустя много лет она поймет, что именно. За свою долгую жизнь Властимила встречала слишком мало сильных мужчин. Нет, не физически, а вот таких, как этот мальчик. Стальной стержень и… отсутствие души. Наверное, это и взбудоражило ее любопытство в тот день, когда она встретила на своем пути человека, которого позже мир узнает под именем Темного Лорда.
|
|
|
Наверное, сама Судьба заставила ее остановить экипаж напротив именно этой гостиницы, как и сама Судьба привела Волдеморта от упавшего к его ногам тела Билла Маррета к этим же стенам.
Но все это она узнает потом. А в тот день она глупо, исподтишка, наблюдала за мальчишкой, поражаясь его выдержке. Ведь он чувствовал ее взгляд, но никак не реагировал. Его, казалось, гораздо больше интересовала кружка горячего чая.
В тот день это заставило Властимилу разозлиться. Она решила уйти, как вдруг…
— Мисс Армонд, какими судьбами? — услышала она знакомый голос.
Рей Мосс, один из специалистов, чью работу она финансировала, шел к ней, раскидывая руки для дружеских объятий. Властимила улыбнулась мужчине. Она была рада его видеть, но еще большую радость испытала оттого, что мальчик окинул ее внимательным взглядом, услышав имя.
А потом она весело болтала с Реем, бросая взгляды в сторону покинутой барной стойки до той поры, пока мальчик не ушел, быстро расплатившись.
В тот миг ей стало грустно. Грустно оттого, что придется выходить под дождь, а еще оттого, что странный мальчик ушел.
На выходе из гостиной к ней подошел портье.
— Вам записка, мисс.
Она сразу поняла, от кого.
На небольшом листе пергамента аккуратным почерком было написано всего два слова:
«Дырявый котел. №13».
Ни имени, ни пояснений.
Женщина почувствовал себя уязвленной. Да что себе возомнил этот мальчишка?!
Но, садясь в экипаж и поплотнее закутываясь в дорожную мантию, она улыбнулась. Чертовски самоуверенный мальчик однако не остался равнодушным.
Властимила тогда решила отложить свою поездку. Два дня она провела в моральной борьбе с самой собой. С одной стороны, она жутко злилась на подобную глупость, но, с другой — в ее крови бурлил давно позабытый азарт охотницы. Она не любила легкую добычу, а, как правило, попадалась как раз такая. Впервые за несколько десятков лет она встретила чертовски красивого и чертовски самоуверенного мальчика. С одной стороны, ей жутко хотелось поставить его на место, а с другой — она боялась разочароваться. Вдруг ей лишь показалась его внутренняя сила? Вдруг ее ждет пылкое признание, глупые сантименты? Она насмотрелась на это сполна.
Но женское любопытство победило осторожность. Два дня спустя она постучала в дверь номера 13 в «Дырявом котле».
Дверь открылась почти сразу, заставив разочарованно вздохнуть. Он что, ждал ее все это время?
На пороге стоял все тот же мальчик. Только сейчас на нем вместо промокшей мантии были белая рубашка с жилеткой, да и волосы не липли мокрыми прядями к лицу. А жаль.
|
|
|
— Добрый день, — она вновь услышала его голос.
Странный это был голос. Не звонкий, какой ожидался бы у мальчика его возраста. Кстати о возрасте. Семнадцать? Восемнадцать? Сорок? Последняя мысль появилась, когда она взглянула в черные глаза. Снова освещение?
— Вы войдете? — вежливая улыбка не отразилась в его взгляде.
Властимила вошла в небольшую, аккуратно убранную комнату. Окинула взглядом. Он явно небогат, скорее всего, не знатен, хотя… перстень. Но аккуратен, педантичен — вон какой порядок в бумагах на столе.
— Чаю по окончании осмотра?
Властимила резко обернулась:
— Юноша, вы забываетесь!
— Прошу прощения, — он чуть поклонился, — я просто пытаюсь быть вежливым.
Властимила отметила про себя, что он не испытывает неловкости от присутствия зрелой женщины в его комнате, как не испытывает смущения от убогости своего обиталища. Все в нем словно говорило: «Я такой, какой есть, а ваше недовольство — ваши проблемы».
— Зачем вы оставили мне записку?
Он чуть пожал плечами.
— А вы как думаете?
— Ну, признаться, пока я ехала к вам, в голове крутилась масса вариантов, — она решила сыграть ва-банк — так давно хотелось разнообразия. — Я была готова к разному развитию событий: от признания в любви до похищения с целью выкупа.
Он снова улыбнулся и приподнял бровь:
— И последнее вас не испугало?
— Нет, я люблю приключения.
— Да, ваш похититель, чувствую, пожалел бы о своем поступке.
Странный это был разговор. Потом они пили чай и обсуждали новый приказ Министерства об ограничении на ввоз ковров-самолетов. А потом еще говорили о какой-то малозначительной ерунде.
Внезапно она рассмеялась:
— Я до сих пор не знаю вашего имени.
— А я — вашего, — парировал он.
— Вы лукавите. Вам знакома моя фамилия — я заметила это там, в баре.
Теперь рассмеялся он.
— Вас не проведешь, мисс Армонд. Собственно говоря, целью моего приглашения было узнать вас получше. Меня влечет все тайное.
— Признаться, впервые мужчина испытывает ко мне чисто исследовательский интерес.
Ожидала, что мальчишка покраснеет. Напрасно.
— Смею предположить, что другие виды… интереса вас порядком утомили.
— Не слишком прилично напоминать даме о возрасте.
— А что плохого в возрасте?
Он встал и прошелся по комнате. Властимила проследила взглядом за его перемещением. Легкость, ловкость. Как у зверя перед прыжком.
— Вы рассуждаете о том, чего не знаете. Сколько вам? Восемнадцать? Двадцать?
— Восемнадцать, — просто ответил он и с улыбкой добавил: — Но время мне покорится.
Тогда она лишь покачала головой, однако этот мальчик знал, о чем говорил.
Пройдут годы, и она признает его правоту. Время замрет пред этим человеком, время падет на колени и застынет в обликах его жертв.
Перед уходом она сказала то, что беспокоило ее весь вечер:
— У меня ощущение, что вы не слишком беспокоитесь о впечатлении, которое производите на людей. Самоуверенность?
— Вы правы. Мне все равно. Но я бы назвал это реальным взглядом на окружающие предметы.
Словосочетание «все равно» стало своеобразным девизом их странного общения. Да и слово «окружающие предметы» определило его отношение ко всем и вся. Все люди для этого мальчика были не больше, чем «предметы». Иногда полезные, иногда нет.
Властимила тогда ушла, но они встретились снова, а потом снова.
Они подолгу разговаривали, спорили, рассуждали. Чем больше времени она проводила рядом с этим человеком, тем отчетливее понимала, что этот мальчик — избранный. И не в той миссии, которую он сам для себя определил. Нет. В глубине души Властимила не разделяла его упорной веры в чистоту крови и предназначение великих. Но она понимала, что такие люди рождаются не каждое тысячелетие. Мальчик, чья ненависть способна разрушить мир. Или скорее не ненависть, а одержимость.
Шло время, а они продолжали встречаться в разных уголках мира. То она уедет на раскопки, а он внезапно объявится поблизости, то, напротив, она внезапно вернется домой, а там ждет записка. Зачем это было ему, яснее ясного. Он — изучал. Он пытался открыть тайну ее сущности.
— Я хочу тебя попросить…
— Да? — она бросает на него взгляд поверх дымящегося кофе.
— Я бы хотел взять твою кровь для исследования.
— О Мерлин, ее исследовали миллион раз.
— Но не я.
Она театрально закатывает глаза.
— Ты против?
— Мне все равно… — она повторила слова, которые частенько слышала от него.
Он лишь пожал плечами. Ему действительно было все равно. Она была для него не более чем экспонат. Все равно…
Властимила часто задавалась вопросом, что же держит ее рядом с этим человеком? Человеком, которому все равно. Ответ был всегда один. За свою долгую жизнь она познала не одного мужчину. Мужчины были разными, но каждый готов был бросить к ее ногам мир. Они отдавали свои сердца. Наверное, потому, что у них были сердца. А у этого мальчика не было. Он не играл в холодность, он не притворялся равнодушным. Он был таким. Он жил некой великой целью, а все, что его окружало, являлось средством для ее достижения. И она в том числе.
Она будет все так же финансировать исследования, но уже с меньшим азартом ожидать их результатов. Странно, но ей уже не так отчаянно будет хотеться раскрыть свою тайну. Потому что в этом случае не останется ничего, что еще будет интересовать этого мальчика в другом человеке.
Лорд Волдеморт. Нелепое прозвище, которое будут бояться произносить.
Что испытывает тот, кому говорят о хорошо знакомом человеке: «Он совершает страшные вещи. Он — убийца, воплощение зла»? Конечно же, шок, недоверие. Верила ли Властимила в черный шлейф деяний, который оставался на пути Лорда Волдеморта? Ей не нужно было верить — она знала наверняка: этот человек способен на убийство, способен на безумство.
Она уезжала, пытаясь скрыться от этих вестей, но слухи следовали по пятам. Слухи сочились из газет и разносились шепотом по свету. И везде звучало имя Тот-Кого-Нельзя-Называть. Безумие. Сплошное безумие.
А потом они снова встречались. Его вежливая улыбка, пожатие плечами… Властимила упорно отказывалась вникать в слухи, потому что помнила мальчика в пропитанной дождем мантии с прилипшими к лицу прядями черных волос. А бездонная пропасть его взгляда в тот день… это лишь неверное освещение, всему виной дождь. Властимила отказывалась верить, когда год за годом он возвращался все менее похожим на человека. Даже такая привычная чернота его взгляда временами исчезала, сменяясь совсем нечеловеческим оттенком. Исчезли юношеские черты. Их стерло не время. Этот человек стер их сам. В каждое свое появление он с неким подобием интереса следил за ее реакцией. Она чуть пожимала плечами — ей было все равно. Она не лукавила. Потому что за маской его нового лица она видела юного мальчика, а за нелепым прозвищем «Лорд Волдеморт» слышала простое имя — Том.
Она была последним человеком, которому он представился этим именем. Зачем? Наверное, он и сам не знал. Впоследствии она замечала, что он недовольно морщится при звуках своего старого имени. Но она позволяла себе эту малость, и он ей позволял.
А вот вчера его не стало. Верила ли Властимила в это? Нет, не верила. Она твердо знала, что он вернется. Еще более ужасным и сильным, чем когда бы то ни было. Но это будет потом. А пока… Пока она не знала, как относиться к новообретенной свободе. Свободе от него, от самой себя. Чтобы она ни говорила, как бы ни твердила всем вокруг о том, что сама выбирает свою дорогу, что делает то, что ей заблагорассудится, на деле все было не так. На деле за ее плечом всегда стояла тень этого страшного человека. Тень чудовища, которое выросло и обрело силу на ее глазах. Не раз и не два она задумывалась: а что если покончить с ним? Каким-нибудь до нелепого простым способом. Ведь великие люди часто гибнут нелепо. От яда, от падения с лошади. Но ни разу эта мысль не задержалась достаточно долго для того, чтобы воспринять ее всерьез. Почему? Наверное, она привязалась к чудовищу, которое вырастила. Нет. Она не страдала манией величия, решив, будто она создала ему условия для завоевания мира. Не было бы ее, был бы другой человек. Но Судьба выбрала ее. Возможно, это снова проклятие, которое преследовало ее с детства. А вот теперь он исчез, и она получила свободу. На год, на два, а может, на несколько человеческих жизней. Властимила не знала. Знала только, что вчера она осталась одна.
На званом обеде Люциуса Малфоя была толпа людей, объединенных уродливой татуировкой. Зачем пригласили ее? Ведь она не входила в их число. Ответ был прост: Женщина Лорда. Идиотское прозвище. Знали бы они, что они все люди Лорда. Все — ступеньки на пути к его величию.
В этом фальшивом доме не было ни одного искреннего взгляда, ни одной искренней эмоции. Никто не горевал и не радовался. Все выжидали.
Она уже собралась отправиться домой, но дворецкий сообщил, что на улице начался дождь. Дождь. Опять проклятый дождь. Властимила бросила взгляд на ливень за окном. Лучше переждать в теплом доме, а потом исчезнуть, раствориться.
Внезапно ее взгляд зацепился за человека, сидящего на подоконнике в углу зала. Молодой мальчик, весь сжавшийся в комок и словно согнувшийся под тяжестью неведомого груза. А она-то думала, что в этом доме нет ни одной живой, чувствующей души. Ну конечно, не падение Лорда заставило этого мальчика так тоскливо разглядывать пол у своих ног.
Властимила направилась в его сторону. Зачем? Она и сама не знала. Просто вспомнила ночь… дождь… и равнодушного мальчика у барной стойки. Хотела ли она увидеть некое подобие того Тома? Нет! Скорее хотела поставить точку в этой истории. Осознать, что тот мальчик исчез, и принять решение.
Молодой человек вскинул голову и смерил ее недружелюбным взглядом. Властимила усмехнулась, но сердце замерло. Безразличие, злость и досада. Не так на нее должны смотреть.
— Любезный юноша не предложит даме прикурить?
Он разве что не назвал ей адрес, по которому она может отправиться. Но все-таки вытащил палочку. Властимила напрягла память — лицо мальчика показалось знакомым.
И точно. Несколько месяцев назад отряд Пожирателей вернулся с какого-то задания. Они смеялись, куражились. Все, кроме одного мальчика — белого, как мел.
— Да, мистер Снейп, — со снисходительной улыбкой проговорил тогда Лорд, — вы созданы для стен лаборатории, а не для работы с людьми.
Взгляд мальчика о многом сказал в тот день.
«Мистер Снейп, значит».
Пообщаться не удалось. Мистер Снейп невежливо покинул ее в разгар беседы. Властимила проследила за ним взглядом. Что ж. Можно просто выйти под дождь.
Что-то заставило ее остановить экипаж у ворот. Почему? Она не знала. Просто не могла решить, куда направиться. Быть одной не хотелось, а человека, которого бы она хотела сейчас видеть, тоже не было.
Чугунные ворота отворились, и на дороге появилась чья-то фигура. Властимила едва не рассмеялась над шуткой Судьбы. Под хлесткими струями проливного дождя по каменной дороге, втягивая голову в плечи, шел ни кто иной, как недружелюбный мальчик. Она окликнула. А он просто ее проигнорировал. Это было ново. Хотя нет, не ново. Это уже было — немного в другой форме.
Он не послушал ее предупреждение и сам направился проверять исправность камина, хотя на дверях домика висела очень красноречивая надпись.
Он появился на пороге через несколько минут. Злой и промокший.
— Предложение еще в силе.
— Нет, спасибо. Я люблю гулять под дождем.
Мальчик направился по разбитой дороге в сторону деревни. Мокрые пряди черных волос... Властимила откинулась на спинку сиденья. Каприз Судьбы. Взросление одного такого она уже видела, наблюдать подобное второй раз не хотелось. Властимила направила экипаж домой. Она не будет провоцировать Судьбу.
И ей было невдомек, что Судьба уже все решила.
* * *
Нарцисса Малфой безостановочно ходила по залитой солнцем террасе. Погода творила презабавные вещи: вчера вечером начался проливной дождь, а сегодня с утра светило яркое солнце. Однако земля за ночь так пропиталась влагой, что, несмотря на солнечные пятна на стенах и полу, на открытой террасе было сыро и прохладно.
Нарцисса зябко куталась в теплую шаль и отмеряла шагами минуты.
На успевших высохнуть перилах сидела понурая Мариса Малфой, втянув голову в плечи, и, периодически поднимая и опуская ногу, пыталась поймать ботинком солнечного зайчика. В таком состоянии они находились уже довольно долго.
Вчерашний обед не внес в ситуацию никакой ясности. Впрочем, Нарцисса и не надеялась. Ей вообще было плевать на то, что случилось. Она хотела видеть Сириуса. Люциус исчез в неизвестном направлении. Скорее всего, направился в Министерство всеми правдами и неправдами пытаться отвести от себя подозрения. Ее муж быстро ориентировался в ситуации.
А Нарцисса маялась от бездействия. Нужно что-то сделать. Как-то помочь. Внезапно она остановилась.
— Суд ведь назначен на сегодня?
Мариса вскинула голову:
— Суд?
— Да! Суд!
Мариса не обратила внимания на вспышку гнева. С тех пор, как она появилась в доме брата час назад, Нарцисса успела на нее накричать, вместе с ней поплакать и отчитать ее за безрассудство — в такое время отправиться одной в такую даль. Каминная сеть заработала лишь двадцать минут назад.
— Я должна попасть на суд.
— С ума сошла?
Мариса спрыгнула с парапета и отряхнула брюки.
— Как ты себе это представляешь?
— Никак! Я просто приду в качестве…
— В качестве кого?
— Зрителя, — негромко закончила Нарцисса.
— И ты думаешь, Сириусу это поднимет боевой дух? Подумай о нем хоть минуту. Ему и так несладко, ему нужно собраться и доказать, что он — невиновен. Все против него. А тут появишься ты и все испортишь.
— Я незаметно, — негромко проговорила Нарцисса, останавливаясь напротив подруги и заглядывая ей в глаза.
— Ты? Незаметно? Да тебя видно за милю.
— Я надену плащ и…
— Ага. И капюшон. В зале суда всех обыскивают. Там такие меры безопасности, что никому и не снилось. Список допущенных лиц строго ограничен и контролируется.
— Ты-то откуда знаешь?
— Я прочитала прессу до конца, а не только ту часть, что посвящена арестам.
— И что же мне делать?
— Ждать.
Мариса подставила лицо утреннему солнцу. Нарцисса посмотрела ей в спину. Эта девчонка, которая младше Нарциссы на пять лет, порой казалась гораздо мудрее нее. Нарцисса устало опустилась на стул.
— Почему все так? Почему я не могу ему помочь?
Мариса с силой сжала парапет. Что она могла сказать?
— Слушай, раз этот… Лорд исчез, заклинание должно пропасть. Нет?
Нарцисса встрепенулась.
— Нет. Оно пока не пропало, но я думаю, это вопрос времени. Оно немного ослабло.
Нарцисса впервые улыбнулась.
— Ой, смотри, Драко погулять вынесли. Пойдем?
Мариса быстро сбежала в сад в сторону небольшой процессии. Нарцисса взяла себя в руки и последовала за ней. Подойти близко она пока не могла, но расстояние сокращалось с каждым днем. Она это чувствовала. Это давало надежду. Молодая женщина опустилась на скамейку и стала наблюдать за малышом.
Драко расположился на непромокаемом покрывале и начал складывать домик из кучи разноцветных камней. Нарцисса на миг позабыла обо всех своих горестях. Белокурый мальчик, похожий на ангелочка в ясное солнечное утро. Будто ничего плохого не происходит. Мариса подбежала к племяннику, но на ее пути тут же вырос Смит.
— Даже не думай, — очаровательно улыбнулась Мариса охраннику.
Она попыталась пройти мимо, но мужчина с силой сжал ее локоть. Мариса бросила быстрый взгляд на ближайшего домового эльфа. Хватка Смита тут же ослабла, а сам он застыл, как изваяние.
Мариса потрепала эльфа по макушке и устроилась рядом с Драко.
— Привет, — она улыбнулась и тронула детское плечико. — Будешь со мной играть?
Она тут же начала пододвигать к себе часть камней.
— Нет, — после некоторого раздумья решил ребенок и стал сдвигать все в свою сторону.
— Ну и пожалуйста, — заявила Мариса. — Я себе еще наколдую.
Она наколдовала несколько разноцветных камешков и начала строить пирамиду. Драко, нахмурившись, следил за этим, явно недовольный ее действиями. Потом он стукнул кулачком по камням, заставив пирамидку рухнуть.
— Эй! Я сейчас не посмотрю, что тебе всего лишь год — получишь.
Нарцисса со смехом следила за тем, как Мариса и Драко бурно делили камни, причем ни один не желал уступать, а потом наконец заключили перемирие и стали строить каждый свое. Нарцисса потерла висок и улыбнулась. Как хорошо, что есть Мариса.
— Поехали к нам вместе с Драко? — крикнула Мариса.
— Как?
— Ты можешь отправиться камином, а я довезу это наказание в экипаже.
— Вы друг друга замучаете по дороге.
— Ничего-ничего. Ему полезно. И так слишком много себе позволяет. Поехали. Присцилла против не будет, а Люциус… Думаю, ему сейчас не до вас.
— Это уж точно.
Мариса вновь увлеклась игрой, а Нарцисса задумалась над ее предложением. Заманчиво.
— Что все это значит? — раздался над головой вкрадчивый голос.
Нарцисса вздрогнула и встретилась взглядом с мужем.
— Ты давно здесь?
— Нет, только что вернулся. Что здесь происходит?
— Мы играем с ребенком.
Люциус поджал губы и направился к покрывалу. Увлеченные игрой Драко и Мариса все еще его не замечали. Он поравнялся с неподвижным охранником, смерил убийственным взглядом ближайшего эльфа, от чего тот сжался в комок и, наконец, склонился над Марисой.
— Здравствуй, милое дитя, — его голос был слаще сиропа.
Мариса подскочила, опрокинув свою конструкцию, однако быстро взяла себя в руки и бросила на брата непередаваемый взгляд.
— Здравствуй, милый брат.
— И когда ты наконец научишься предупреждать о своих визитах? Я буду вынужден поговорить с Присциллой.
— Предупредить тебя затруднительно. Впечатляющими попытками обелить свое имя ты перекрыл все способы связи с этим домом, — улыбка Марисы была убийственно-милой.
Люциус про себя выругался. Наградил Мерлин сестрицей. Он хотел высказать ей все, что думает, но вдруг понял, что втягиваться в спор с шестнадцатилетней девчонкой, по меньшей мере, глупо. Ему плевать, что она о нем думает. Плевать. Люциус погладил сына по голове. Драко недовольно отдернул белокурую макушку. Люциус еле сдержал порыв отвесить ему подзатыльник. И так все ни к черту, а еще такое… Он посмотрел на недовольное лицо ребенка
|
|
|
