О разновидностях активности человека

Термин «активность» (лат. actus – действие, activus – деятельный) употребляют, а) для обозначения любых жизненных проявлений человека – шевельнул ли он рукой, покраснел, вспотел, почувствовал ли что-то или представил мысленно, б) для обозначения способности проявлять себя, оказывать влияние на что-то без «толчка» извне, т. е. способности к некоторой инициативе, а не просто пассивному принятию, восприятию воздействий извне. В этом втором значении слова «активность», «активный» употребляют, когда говорят, что сознание не только отображает, но и творит мир.

Имея в виду первое из указанных значений, выделим следующие разновидности активности:

А. Внешняя активность – реакции мышц, желез на внешние стимулы; это может складываться в более или менее сложное, частично осознаваемое, частично бессознательное поведение.

Б. Внутренняя активность:

* физиологические процессы (обмен веществ, кровообращение, дыхание и пр.);

• психические процессы, явления, как бессознательные, так и осознаваемые самим человеком. Со времен вашего школьного образования вам ясно, что в основе их лежат некие «физика», «химия», «биология», ибо психика есть работа телесного органа – нервной системы. Но нам важно удерживаться в пределах рассмотрения определенной системной организации этой работы – рассмотрения именно психики, не «соскальзывая» на предметы других наук. Это большой отдельный вопрос, требующий обращения к специальной философской, методологической тематике.

Для краткого пояснения необходимой мысли прибегнем к модельному примеру.

Вот перед нами, скажем, картина художника (иногда говорят даже: «холст»). Состоит ли она из атомов? Вопрос поставлен неправильно. В нашем сознании действительно может быть «комок» представлений, в котором «склеились» физические, химические и искусствоведческие составляющие рассматриваемого объекта. В связи с этим, казалось бы, картина состоит из атомов, имеет вес, свойства прочности на разрыв. Но, согласитесь, мы стали говорить уже не о произведении художника – наша мысль куда-то «соскользнула». Изделие художника рассматривают прежде всего не как предмет физики, химии, механики, но искусства, понятия, принципы которого вовсе не совпадают с содержанием указанных наук. Искусствовед, отвлекаясь от того, что мир состоит из атомов, обсуждает вопросы отображения судьбы людей в произведении искусства, вопросы стиля художника, особенности композиции и подобные, совершенно чуждые понятийному строю физики, химии, механики (в этих науках не предусматриваются ответы на его вопросы).

Итак, специалист здесь удерживается в рамках определенного уровня системной организации предмета рассмотрения.

Сходно обстоит дело и в психологии. Конечно, психическая активность возможна лишь при условии, если функционирует организм со всей его «физикой», «химией» и «биологией», но соответствующие науки не обязаны объяснять, почему возникает, скажем, конфликт между детьми и родителями, почему один интересуется данной профессией, а другой – нет.

Слова «поведение», «действие», «деятельность» бытуют не только в психологии и не только по отношению к человеку. Говорят о действии силы тяжести, механизма, документа («продлить действие контракта»), вулкана, о деятельности внутренних органов человека (сердца, почек). Эти слова употребляются не только во многих областях жизни, но и в психологии – в особом, специальном смысле.

Словом «поведение» обозначают формы внешней активности человека и прежде всего двигательной (моторной), включая и внешнюю речь (она находит выражение в движениях языка, гортани, губ, мимике, жестах, хотя к ним и не сводится). Строго говоря, поведением можно назвать и «слезы актера» и подобные проявления, когда профессионалы делают управляемыми обычно неподконтрольные процессы организма (педагог «дает волю» чувству гнева, чтобы произвести воспитательное воздействие на подопечных; и это – мастерское профессиональное поведение).

Виды активности человека могут подразделяться и по признаку большей или меньшей независимости психики от наличной среды, т. е. самодвижения, «самочинности» ее. Рассмотрим четыре уровня организации психики и поведения по степени возрастания отмеченного выше признака:

1. Уровень реактивности. Типичное поведение здесь – реакции, «цепи», системы реакций на наличные внешние раздражители, ситуации, сигналы. Это отнюдь не плохо. В некоторых случаях строго определенное поведение, например, человека в ответ на внешние сигналы, сложные социальные воздействия является необходимым, желательным, вполне сознательным, преднамеренным, разумным и подчас для многих недосягаемо сложным. В конце концов любая работа по заказу или по заданию содержит элементы четкого реагирования и не может быть просто вольным «самовыражением».

Итак, различием проявления реактивности:

• как ответы на сигналы в структуре сознательно регулируемой деятельности;

• как пассивное, «бездумное» следование внешним стимулам, безотчетное подчинение складывающейся обстановке. Именно этот второй смысл слова «реактивность» и связывается с названным выше первым, самым простым уровнем взаимосвязи поведения и психики (реактивность как пассивность, как «самая пассивная активность»).

Пассивное, даже «бездумное», бессознательное поведение человека опять-таки не обязательно является плохим с точки зрения морали. Чтобы привлечь человека к последующему, возможно, активному участию в каком-либо полезном деле, втянуть его в какое-то занятие, в ряде случаев можно «оттолкнуться», начать хотя бы от использования его реактивного поведения: «Видишь, все посещают научные кружки. А ты? Пойдем с нами».

Поведение в порядке «слепого» послушания, пассивного подражания, следования группе и пр. важно не просто обесценивать как примитивное, а уметь его распознавать, чтобы, например, подобрать подходящие приемы педагогического, организационно-управленческого воздействия на человека.

Поведение на уровне реактивности может, занимая какое-то место в сложной и ответственной работе, играть полезную роль в качестве средства расслабления, микроотдыха, без которого невозможно длительно сохранять работоспособность.

Наконец, учтем, что в связи с уровнем реактивности вовсе не имеется в виду устойчивая характеристика человека. Речь идет о некотором функциональном, временном состоянии психики или, точнее, даже о какой-то стороне этого состояния (водитель автобуса одновременно и реализует некоторую стратегию профессионального поведения – «делает рейс», заботясь о безопасности и точности его по времени, и проявляет свойство реактивности – может экстренно «тормознуть» или сманеврировать перед внезапно появ евшейся помехой движению). Можно повторить: не следует ругать реактивность, но необходимо стараться ее распознавать.

2. Уровень импульсивности характеризуется тем, что поведение возникает в ответ не на внешний, а на наличный внутренний стимул (чувство, обострение какой-то потребности, воспоминание, сменившееся настроение), притом без поставленной и обоснованной цели, без более или менее ясного и обдуманного плана и представлений о последствиях той или иной линии поведения.

Речь идет не о том, что человек вообще не зависит от внешней среды, а о том, что иногда его поведение может протекать вне явной связи с сиюминутной внешней средой. Возможно, что импульсивное поведение связано с определенными внешними обстоятельствами, имевшими место в прошлом. Возможно, что их было много. Но связи наличного поведения с этими давними обстоятельствами практически установить нельзя, и это все равно, что их нет (ибо как можно думать, что они есть, если о них надежно не знаешь?).

Схема поведения здесь такая: захотелось – сделал, не успев как следует подумать; думать начал уже по ходу дела. Такого рода акты поведения естественны и нормальны, например, у дошкольников. Что касается учебной и трудовой деятельности более старших детей, студентов, взрослых, то здесь импульсивное поведение совсем «не в чести», поскольку и в учении, и в труде важно выполнять обязательные задания. Тем не менее, импульсивное поведение возможно в любом возрасте. Здесь следует подчеркнуть, что речь идет не обязательно о стойких чертах, а о временных проявлениях людей.

Факты импульсивного поведения людей могут представлять психодиагностическую ценность. Руководитель, педагог могут, в частности, использовать их как показатели мотивов, интересов окружающих. Даже малозаметные ростки такого поведения обнаруживают то, что человек хочет, к чему стремится (например, идучи по делу, застревает у стоящего мотоцикла или «иномарки», или прижившегося у забора ростка чистотела).

Важно не столько осуждать или пресекать импульсивные проявления человека, сколько кропотливо приводить его стихийную активность, энергию в соответствие с социально-ценными задачами, идеалами. Это можно делать, подбирая человеку наиболее интересные для него области приложения сил в рамках внутрипрофессионального разделения труда, общественно-организаторской работы.

Подобное возможно и в деле самовоспитания и саморегуляции (чтобы побудить себя заняться пока еще мало интересным делом, поищите цель, доводы, которые помогут вам по-новому осмыслить пока что не привлекательную цель.

Импульсивность «надситуативна» в том смысле, что связана с игнорированием некоторых наличных требований, обстоятельств. Но есть еще другая «надситуативность», связанная с дальновидностью, преследованием далеких целей, с творческой деятельностью. Здесь человек тоже активен, но не в ответ на наличные стимулы (он может их игнорировать, производя впечатление чудака, блаженного, не от мира сего и т.д.).

Во втором случае есть самоорганизация психики на высо*-ком уровне, и термин «импульсивность» здесь не годится. Импульсивность – это непроизвольность.

3. Уровень произвольности. Особенность этого уровня организации психики и поведения в том, что с помощью определенных субъективных средств (самоинструкций, самоприказов, самоубеждения и других приемов «самонастройки» человека) психические процессы, состояния приводятся в соответствие с внутренне принятой человеком общественно важной целью, задачей. (Это не отменяет личные цели. В хорошем обществе и у хороших людей личные цели согласованы с общественными. А при существенном их расхождении приоритет отдается общественным).

Речь идет не обязательно о грандиозных, больших задачах, но и о самых повседневных, обыденных: утром хочется спать, но надо вставать, чтобы не опоздать на занятие, и человек заставляет себя делать то, что нужно, вопреки тому, что в данную минуту хочется. Он настраивает себя на бодрый лад (делает, скажем, физическую разминку, обтирается прохладной водой). Это типичное произвольное поведение.

Воспитание умения, способности произвольного (волевого) регулирования психической активности – важная задача и на этапе дошкольного возраста, а тем более школьного, не говоря уже о последующих. Возрастание произвольности поведения, психических процессов – важнейшая характеристика психического развития детей и взрослых.

Но застревать на уровне произвольной регуляции неестественно и мало полезно хотя бы потому, что постоянное «самоподстегивание», принуждение себя к чему-то никак не вяжутся с представлением о счастливом человеке.

Произвольность регуляции психики, поведения есть совершенно необходимый этап, но все же только этап в протекании деятельности.

4. Уровень послепроизвольности. Например, обучающийся, конечно, должен уметь произвольно удержать внимание на неинтересном, но нужном материале. Но вот он обнаруживает в нем новые факты, зависимости явлений, чему-то удивляется, с чем-то не может легко согласиться и... ему уже не нужно заставлять себя читать. Наоборот, он отмахивается от обращенного к нему праздного вопроса: «Погоди, тут интересно!» Человека уже трудно оторвать от книги. Такое повышенное внимание к материалу называют послепроизвольным (термин ввел психолог Н.Ф. Добрынин в 1938 г.).

Но дело здесь не только во внимании, но и в качественно особом уровне организации психики в целом. Основной признак этого уровня – согласованность всех вовлеченных в работу психических процессов, состояний, свойств и прежде всего целей и мотивов человека. Он хочет, или ему хочется делать то, что нужно. Это одно из важнейших условий высокой продуктивности учения и труда. К этому нужно стремиться. Это род вдохновения.

Упражнение.

Опираясь на опыт наблюдений, самонаблюдений, произведений художественной литературы, приведите примеры описанных разновидностей активности.

Понятие о действии

Как мы уже отмечали выше, даже в активности человека по решению собственно двигательных задач (переместиться или переместить что-то, поднять, ударить, нажать и т.п.) есть и ориентировочная, или гностическая (от греч. gnosis – знание, познание), или информационная, когнитивная (англ. cognition – знание) составляющая, т. е. познавательная составляющая двигательной, моторной (от лат. motor – приводящий в движение) активности, явно относящаяся к категории внутренних – психических – явлений.

Человек прежде чем осуществить видимое наблюдателю движение, а также и в ходе выполнения начатого движения (что очень важно) обязательно так или иначе ориентируется в той внешней и внутренней обстановке, в которой ему приходится управлять своими движениями. Под внутренней обстановкой мы имеем в виду состояние человека («устал, не смогу...»), его способности, возможности в связи с предстоящей задачей, – то, что отражено в его «Я-образе», «Я-концепции».

Исполнительная часть активности часто более заметна, а о познавательной можно и не догадаться. Однако именно от точной, полной и своевременной ориентировки в обстановке прежде всего и зависит правильность, точность, разумность, успешность исполнительных движений. Текущий контроль – тоже разновидность познания, ориентировки.

В ходе будничных действий и операций обычно не предъявляются серьезные требования к человеку, не возникают особые напряжения, поэтому не бросается в глаза (а точнее в сознание) то, что можно обозначить как внутреннюю обстановку (состояние психики человека, его стойкие личные качества). Если задача усложняется и приходится выполнять движения в ответственных обстоятельствах (посадка пилотом самолета или выход из виража, соревновательная борьба в спорте, участие в хирургической операции и т.п.), то вопрос о «внутренней обстановке» двигательной активности (о состоянии утомления, ясности сознания работника, о его самообладании, способности самоконтроля, волевой регуляции, чувстве ответственности, опыте и умелости) приобретает жизненно важное значение.

Управленческие или педагогические неудачи в ходе, например, внедрения какого-то новшества, передового опыта, обучения кадров новым приемам труда и пр. происходят из-за того, что инициатор этих дел нередко обращает внимание только на внешнюю, исполнительно-двигательную сторону активности людей, не придавая значения скрытой, внутренней – ориентировочной (часто решающей, с точки зрения ожидаемого конечного эффекта). Вот почему прежде чем учить каким-либо приемам, навыкам, внедрять их, надо разобраться в их психологическом «устройстве».

Целесообразно рассмотреть общепонятный (понятный для специалиста любого профессионального направления) и, надо полагать, поучительный для практики профессионального обучения пример из области спортивных тренировок.

Известно, что современные спортивные байдарки довольно узкие, и без предварительного специального периода обучения человек обычно не может грести, переворачивается и... оказывается в воде. Очевидно, что тренер должен показать будущему гребцу образец того, что хочет видеть у своего ученика. Пожалуйста, – вот тренер сел в байдарку и уверенно, спокойно сидит в ней. Показал он то, что нужно? Нет, он как раз не показал, что он делает для того, чтобы не перевернуться, чтобы сохранить равновесие. А что он делает? А он и сам не знает – «сидит и все», поскольку сам учился давно, путем проб и ошибок. Пользуясь ранее усвоенными психологическими знаниями об «устройстве» двигательной активности, зададимся вопросом, что же он все-таки делает? В чем состоят ориентировочная и исполнительная составляющие его активности? Он должен быстро, тонко и точно распознавать начинающиеся случайные отклонения тела от положения равновесия и компенсировать, подавлять, предотвращать эти еще даже не заметные для глаза отклонения, осуществляя соответствующие по направлению и точно дозированные по силе движения (тоже не заметные или почти не заметные для глаз). Сидит как вкопанный, а на самом деле совершает тончайшую работу. На то и мастер. Итак, сам умеет, а своему ученику по сути ничего не показывает, хотя думает, что это делает. Но как показать другому ориентировочную, скрытую часть поведения? Об этом несколько ниже.

Складывающийся у человека мысленный образ желаемого результата той или иной его сознательной активности называют в психологии целью. Цель здесь – не внешняя мишень, а мысленный образ желаемого будущего. Речь идет о некой субъектной (принадлежащей субъективному миру) реальности.

Слово «цель» употребляют, конечно, и для обозначения того, что находится вне сознания субъекта. Следует всякий раз вдумываться, о чем идет речь, и отличать субъективные цели от так называемых «объективных», заданных извне, где-то кем-то утвержденных, описанных, предписанных, но еще не «принятых», не воспринятых субъектом, не ставших его собственными целями – образами желаемого будущего. Например, объективной целью, поставленной перед человеком, является все то, что вы описываете в своей инструкции. То, что вы говорите, находится пока еще вне сознания собеседника: он может не понять, не расслышать, понять не верно (так часто случается, когда цели сложны) или даже подставить вместо вашей цели свою («сделаю, как попало, чтобы скорее от меня отвязались и отпустили»). Но вот он «принял» поставленную цель, у него в сознании сложился образ того, что ему надо сделать, как это делать и, положим, он хоть мало-мальски захотел все это делать (пусть ради самопознания, ради чистого любопытства, ради поддержания отношений с вами и пр.). Это уже субъективная, субъектная цель.

Слову «объективный» не следует приписывать исключительно положительно оценочное значение: внешне заданные цели могут быть сколько угодно вздорными, нереалистичными, аморальными и пр., а порожденные самим субъектом – ценными и оригинальными. Иначе говоря, «субъективные», субъектные и «объективные» цели могут не совпадать и часто как раз не совпадают, что требует специального психологического разбора ситуаций соответствующего рода. Например, обучающемуся дали задание (поставили, задали извне цель) научиться на токарном станке обтачивать коническую поверхность, конус. А он, пользуясь условиями, средствами, делает наконечник копья, пики. Это тоже, конечно, коническая поверхность, но все же расхождение заданной и внутренней целей налицо.

Итак, очень важно в процессе психологического анализа повеления проникать за его «фасад» и подмечать, выявлять субъективные составляющие активности, в частности, цели (как образы субъекта, а не как известные нам мишени). То, что видится нами как цель, вовсе не обязательно выступает как желаемое будущее для другого.

Слову «субъективный» тоже не надо придавать непременно ущербно оценочный смысл, как это часто делают, полагая свои представления объективными, а чужие – субъективными, в смысле неподходящими и пр. Среди субъективных составляющих активности человека подчеркнем еще одну. Человек, приняв предложенную ему исль, почему-то не находится в покое, не сидит сложа руки, а именно проявляет активность в том смысле, что как бы есть какой-то «двигатель», побудитель его поведения, а возможно их даже несколько (сразу или последовательно: скажем, вначале простое послушание, потом любопытство, потом интерес к причинам наблюдаемых явлений и т. п.). Любые переживания и даже бессознательные явления, процессы психики, побуждающие то или иное поведение (или активное его сдерживание, сдерживание внешних проявлений психики) называют в психологии мотивами (от фр. motif – побуждение, повод, довод). Например, у испытуемого могло поя-вмться желание проверить точность своих движений, свои способности; он мог, как мы предположили выше, выполнять задание из любопытства, из уважения к вам; у него могут оказаться какие-то не предусмотренные нами желания или одновременно целый набор их. Мотивы – это проявления потребностей (переживаний человеком нужды в чем-то). Одно и то же поведение может иметь совершенно разные мотивы. Обучающийся может читать книгу потому, что а) «задали и спросят», «велели», б) «интересно», в) «другие-то прочитали, а я что отстаю?», г) «от нечего делать» и т.д.

Мотив узнается по тому, ради чего человек прилагает усилия, а цели – по тому, что делает.

К числу субъективных составляющих активности нужно отнести и большую или меньшую степень волевых усилий, усилий над собой (человек как бы заставляет, понуждает себя к поведению, сопровождающемуся не обязательно одними лишь приятными переживаниями («Горька работа, да хлеб сладок», «Колотись, бейся, а все надейся», «Терпи, казак, атаманом будешь» и т.п.). Соответствующую характеристику активности в психологии называют, быть может, не совсем удачно, но традиционно привычно, произвольностью. Об этом мы уже вели выше речь. Чем более выражены субъективные усилия человека, стремящегося к достижению цели, тем активность считается более «произвольной» (в смысле: волевой). Непреднамеренные проявления активности или проявления неосознаваемые, слабо сознаваемые называются непроизвольными (укололся и отдернул руку, не успев даже подумать, и пр.).

Наконец, отметим, что у человека активность любого рода характеризуется переживанием тех или иных чувств (радости, бодрости, грусти, подавленности и др.), которые можно кратко обозначить термином «аффективный тон» (лат. affectus – душевное волнение, страсть; греч. tonos – напряжение, ударение). Его можно отнести к категории мотивов, сопровождающих (а не предваряющих) процесс активности. Признаком выраженности положительного аффективного тона тех или иных видов активности является так называемая бескорыстная инициатива, бескорыстная активность, когда человека тянет к какому-либо делу, занятию, когда увлекает просто процесс делания, когда ему при этом не приходится делать усилий над собой. Например, мальчик с явным удовольствием погружается в вычисления или чтение. Если нет заданной «пищи для ума», начинает сам придумывать «тарабарский язык», в котором все правила вывернуты наоборот – окончания слов в начале, приставки в конце и пр. Другой, научившись паять оловом, самостоятельно придумывает разные поделки и «просто так» проверяет, какие металлы паяются, какие нет. Покопавшись в справочниках, «дошел» до того, что в пламени кухонной газовой плиты спаял латунью тонкие проволочки (канцелярские скрепки) – «просто так, интересно».

В связи со сказанным аффективный тон познавательной, двигательной или иной (организаторской, коммуникативной) активности может быть показателем, симптомом склонностей.

Можно выделить такие явные и скрытые составляющие активности: 1. Субъективные цели. 2. Мотивы. 3. Предварительную ориентировку в обстановке (внешней и внутренней – ор-ганизменной и субъектной). 4. Исполнение. 5. Ориентировку в ходе исполнения, мысленное сличение фактического и заданного хода дела (текущий контроль). 6. Волевые усилия. 7. Заключительный контроль (сличение полученного результата с представлением цели).

Теперь можно ввести определение понятия «действие». Действие – совокупность процессов познания и исполнения, направленных на достижение ближайшей осознанной цели.

Слово «направленных» в определении понятия надо понимать как указание на наличие мотивов, чувств и волевую регуляцию активности сообразно цели; слово «познание» предполагает любые познавательные процессы, включая контроль и хода, и результата активности.

Возникновение намерения психологически входит в исполнительную часть действия. Это очевидно в случаях, когда достижение цели по объективным причинам отсрочено (скажем, есть намерение улучшить навыки общения на английском языке). Без достаточной волевой подготовки человека такое действие может и не завершиться исполнением. Здесь – поле для воспитания, самовоспитания.

В ходе исполнения решения, реализации намерения происходит мысленное сличение наличных, реально получающихся результатов с представлением цели. И либо вносятся необходимые поправки в протекание исполнительной части действия, либо несколько видоизменяется, поправляется, переформулируется цель. Это не всегда плохо, не всегда признак недостатка воли, поскольку несовершенными могут быть не только исполнение или мотивы, но также и цели, и средства, и помощники.

Непреклонное следование раз заданной и принятой цели еще не есть обязательно ценное качество человека, хотя, как кажется, свидетельствует о его волевых свойствах. Из психологии технического творчества известно, что переформулировка именно цели оказывается иной раз «ключом к успеху» (например, вместо поставленной заказчиком цели «как произвести механическую зачистку изоляции тонких монтажных проводов, чтобы они не рвались» изобретатель построил другую формулировку цели: «... а почему, собственно, нужна механичеекая очистка? Быть может, эффективнее будет химическая, термическая или какая-нибудь еще?» И нашел оригинальный выход из положения).

Исполнительная часть действия включает ряд звеньев, составляющих цикл регулирования, о чем подробнее сказано несколько ниже.

Хотя действие является элементом, «атомом» сознательной активности человека, оно представляет собой сложное психическое образование, связанное с областью ума, чувств, воли человека.

Почему, говоря о действиях, мы почти ничего до сих пор не сказали о прочных навыках, об умениях и о том, как их сформировать? Ведь, кажется, к этому очень важно стремиться. Дело в том, что понятия «прочность», «твердость», взятые из механики, физики, не соответствуют природе интересующих нас явлений и только могут сбить с толку. Человек, мастерски владеющий действием (трудовым, спортивным), отличается от новичка не тем, что хорошо затвердил движения, сведения, выучил их, а тем, что умеет тонко, точно регулировать свою активность (двигательную или иную) в складывающейся и меняющейся обстановке. Безошибочным будет не какое-то окаменелое, раз и навсегда затверженное движение, действие, а сформированное на полной, точной, обобщенной ориентировочной (познавательной, информационной) основе; безошибочным будет действие, хорошо регулируемое человеком с таким расчетом, чтобы его результаты не выходили за некоторые заданные, известные человеку границы («Знай край, да не падай», – говорит пословица). Такое поведение (хорошо регулируемое) и есть умение. Иногда практически существует только одна граница (верхняя или нижняя) – «отрезать заготовку не короче, чем...», «нагрузить не больше, чем...».

Регулирование исполнения многих действий обычно идет по следующей схеме, которую можно сознательно иметь в виду:

1. Ориентировка в обстановке (внешней и внутренней).

2. Пробное выполнение действия, прилаживание, прино-равливание его исполнительной части в соответствии с а) целью, планом, намерением, б) известными признаками нормального хода и результата действия, в) наличной внешней ситуацией, г) наличной внутренней ситуацией (психическим состоянием, например, усталости или взволнованности и т.п.).

3. Оценка взаимного соответствия требуемого, задуманного и складывающегося хода действия.

4. Корректирование (внесение, если это необходимо, поправок в ход действия).

5. Совершение действия с минимумом отклонений от задуманного плана, намеченных ориентиров.

Если поправки (п. 4) незначительны, то со стороны кажется, что действие выполняется «с ходу», что «рука твердая» и т.п. Мастерское выполнение действия отличается тем, что человек своевременно распознает минимальные – не заметные для других – отклонения хода действия от требуемого образца и своевременно вносит минимальные поправки в его ход.

Приведенную выше последовательность звеньев цикла регулирования действия легче запомнить, если обозначить эти звенья набором начальных букв приведенных выше пунктов – опоке.

Автоматизированные (т. е. выполняемые без постоянного сознательного контроля) действия называются навыками. Путь к навыку, т. е. к автоматизации действия, идет, как известно, через упражнение. Упражнением называется не просто повторение, но повторение, предполагающее специальное внимание обучаемого как раз к тем звеньям контроля действия, которые только что указаны выше (в особенности звенья 3 и 4).

Путь к освоению профессии, к мастерству в любом деле идет через овладение действиями. Даже, казалось бы, известное каждому по многолетнему опыту запоминание учебного материала или, как говорят, «запечатление» не верно понимать по аналогии с простым «отпечатком» или «следом» воздействия одного предмета на другой.

Важнейшим условием удержания в памяти человека какого-либо материала является действие, причем не любое, а подходящее, адекватное (скажем, для усвоения понятия важно не зубрить определение, а применять его признаки к частным случаям; для усвоения знаний о тонких различиях объектов важно действие сравнения их и так далее в этом роде; иногда весь секрет успеха обучения в том и состоит, чтобы найти подходящие учебные действия, а не просто слушать, читать-писать).

Упражнение.

Постройте предположения о психологической составляющей видимого поведения:

а) мастер машинного доения нажимает кнопку включения доильного агрегата; б) мастер буровой установки нажимает кнопку включения ее электрического привода; в) диспетчер пути нажимает кнопку «зеленого света» для транспорта; г) оператор нажимает кнопку, чтобы стереть файл в памяти ЭВМ; д) машинист сцены в театре нажимает кнопку ее поворота во время спектакля.

⇐ Предыдущая25262728293031323334Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: